Подарок

Глава 9

Менеджер появился, как и было обещано, к десяти часам. Им оказался невысокий плотный мужчина лет сорока, с приятным лицом и короткой стрижкой «ежиком». Он был одет в черный костюм, а под однобортным пиджаком виднелись нереально–белая рубашка и красный галстук.

— Зовите Виталием, — представился он. — Полностью — Виталий Анатольевич Рыбин. Хорошо, что вы уже собрались. Рогожин договорился насчет вас на одиннадцать часов с самим президентом РАНМ Егоршиным, так что сейчас и поедем. Лучше приехать чуть раньше и подождать нам, чем заставлять ждать себя президента ассоциации, членкора и прочая.

В пользование им выделили «Форд—Универсал» серо–стального цвета.

— Геннадий Зотов, — представился шофер. — Я ваш постоянный водитель. Прошу садиться.

На переднее сидение рядом с водителем сел телохранитель, а они вместе с Рыбиным заняли задние сидения.

— Нам долго ехать? — спросил Игорь Зотова.

— Чуть больше получаса, Игорь Викторович, — ответил шофер. — Это недалеко от центра, на Складочной.

— Мне это, Геннадий, ни о чем не говорит. Я в Москве был всего раз, да и то это было давно, так что города совсем не знаю. Главное, чтобы не опоздать.

— Не должны. Снега почти нет, а после десяти пробки на этом маршруте бывают редко.

Они приехали минут за двадцать до назначенного срока, но ждать не пришлось: Егоршин был у себя и сразу же их принял. После знакомства он сказал Ольге:

— У нас, Ольга Александровна, для всех один порядок, и для вас исключения делать не будем. Сейчас я вас проведу в экспертно–квалификационную комиссию и передам ее председателю Степаненко Александру Федоровичу. Вам придется с ним съездить в одну из больниц, с которой у нас есть договоренность о проверке наших кандидатов. Вам будет предложено на выбор провести лечение двух–трех больных по вашей специализации. По результатам лечения будем судить о том, включать вас в свои ряды или нет. Мы не выдаем липовых дипломов и удостоверений, не выдадим и вам, при всем моем уважении к Валерию Сергеевичу. Сколько времени вы обычно тратите на лечение?

— Это будет зависеть от того, кого вы мне подсунете. Надеюсь, меня не поведут в палату для безнадежно больных?

— А вы таких не лечите? — с иронией посмотрел на нее Егоршин.

— Ну почему же, я лечу всех. Просто после излечения больного я чувствую откат. Очень, знаете ли, неприятная вещь и переносится тем тяжелее, чем тяжелей больной, а вы мне хотите дать двух. Я после этого слягу на два дня, и планы Рогожина в отношении меня накроются медным тазом. Оно мне надо?

— А как же сострадание к людям? Если вы можете спасти человеку жизнь…

— Давайте, Владимир Иванович, обойдемся без этого, — поморщилась Ольга. — Люди умирали, умирают и будут умирать. Это, конечно, печально, но, исключая несчастные случаи, естественно и закономерно. В основном мрут или от старости, или от болезней, которые сами же себе и нажили пренебрежением к потребностям организма. Всех излечить нереально, я на первом десятке сдохну. К тому же я наемный работник, и кого лечить, а кого — нет, определяет мой шеф. Если вы такой альтруист, сделайте свою бесплатную лечебницу и перестаньте брать деньги за вступление в ассоциацию с таких, как я. Сколько вы тогда просуществуете, прежде чем придется все закрыть?

— Уели, — согласился Егоршин. — Давайте пройдем в соседнюю комнату, Степаненко ждет.

Александр Федорович немного напомнил Ольге Брежнева, в первую очередь бровями, очень густыми и сросшимися на переносице.

— Очень приятно познакомиться! — он осторожно пожал девушке руку. — У вас с собой есть машина, или поедем на моей?

— У меня пятиместный «форд», — ответила Ольга, — но свободных мест в салоне нет. Будет лучше, если вы поедете на своей машине, а мы уже за вами.

До больницы добирались всего минут пятнадцать, после чего Ольга вместе с Игорем, Рыбиным и Степаненко вошла в здание, оставив у машин шофера и недовольного таким пренебрежением к правилам безопасности телохранителя. Они разделись в гардеробе и лифтом поднялись на третий этаж.

— Сейчас пройдем к главврачу, — пояснил Степаненко, — а уже он определит, куда нам дальше. У вас есть специализация или вы универсал?

— Второе, — ответила Ольга. — Здесь есть детское отделение?

— Нет, здесь только взрослые. К тому же кто нам даст проверять вас на детях?

— Жаль. Их и лечить проще, и обычно они виноваты в своих бедах меньше взрослых.

Главврачу Ольга почему–то сразу не понравилась.

— Что у вас получается лечить лучше всего? — неприязненно спросил он, бросив на нее очень выразительный взгляд.

— Импотенцию я тоже лечу, — правильно расшифровала его взгляд Ольга, — причем без каких–либо телодвижений. А вообще, мне подойдут любые больные, которые поправляются у вас в стационаре недели за две–три. Я потрачу на них по часу, и будет терпимый откат.

— Я вас направлю в женскую часть терапевтического отделения. Сейчас вызову одного из врачей, будете работать непосредственно с ним, он же подберет для вас больных.

Врачом оказался молодой симпатичный парень, видимо, совсем недавно закончивший институт.

— Не сердитесь на нашего главу, — сказал он девушке. — Он уже давно жалеет, что дал себя уговорить на эти проверки. К тому же, согласитесь, неприятно, когда кто–то делает дело лучше тебя, несмотря на то что у тебя ушли годы на учебу и приобретение опыта. Здесь уже побывало много целителей. Каждый третий что–то может, от остальных толку…

— Я не сержусь, — улыбнулась Ольга. — Вы мне можете подобрать трех женщин, чтобы они посидели в моей компании часа два? У вас во сколько обед?

— Обед в два, так что вы еще успеваете. Сейчас получите халат и посидите в ординаторской, а я туда подведу больных. Остальным я бы настоятельно рекомендовал подождать в холле. Там есть телевизор и кресла, а в отделении вам делать нечего.

Для Игоря два часа ожидания прошли быстро. Телевизор они включать не стали, просто сдвинули кресла и поболтали на разные темы. Вначале Степаненко рассказал несколько смешных историй из своей работы в ассоциации, потом он куда–то вышел, и Игорь ближе познакомился с человеком, с которым им предстояло много работать, и уже в самом конце, когда исчезло желание общаться, он слегка задремал. Разбудил вернувшийся Александр Федорович.

— Подъем! — скомандовал он. — У вашей жены, Игорь, безусловно, есть дар. Лечебный эффект налицо, нет даже необходимости ждать анализы. У всех трех женщин заметно улучшилось состояние, так что сейчас медики это зафиксируют, и поедем к нам составлять документы. Задержка получилась из–за главврача. Он не поверил своему терапевту и пошел сам проверять. Теперь расшаркивается перед вашей женой.

— А как ее самочувствие? — спросил Игорь.

— Внешне выглядит так же, а вслух на здоровье не жаловалась.

Минут через пять появилась и Ольга.

— Держите, Александр Федорович, — протянула она Степаненко пластиковую папку. — Здесь заключение, заверенное главврачом. Подпись и печать — все как полагается. Этого достаточно?

— Да, все в порядке, — подтвердил тот, просмотрев бумагу. — Едем к нам. Все, что нужно, у вас уже оплачено, так что мы вам за полчаса выпишем и удостоверение, и диплом.

— А диплом зачем? — спросила Ольга.

— Как зачем? — удивился Александр Федорович. — Повесите на стену офиса, где будете вести прием. Это основной документ, да и доверия у пациентов к вам будет больше.

Егоршин явно удивился и малому времени проверки, и ее результатам, но без возражения расписался на всех принесенных Степаненко документах, поставив на удостоверение и диплом печать.

— Поедем в ателье, а потом обедать, или наоборот? — спросил Рыбин Славиных.

— Я еще не сильно проголодалась, — сказала Ольга. — А как ты?

— Я тоже пока не умираю от голода, — отозвался Игорь. — Давайте в ателье, а обедать будем потом.

В ателье их развели по разным комнатам, велели снять одежду и тщательно измерили, после чего показали альбомы с фотографиями образцов, из которых требовалось выбрать нужное. Рогожин заказал для обоих по одному деловому костюму и еще один вечерний наряд. Игорь все проделал быстро, а Ольга немного задержалась.

— У них там столько замечательных моделей, — объяснила она свою задержку, — что просто разбегаются глаза и не знаешь, что выбирать. Так бы и заказала себе все.

— А что выбрала? — поинтересовался он.

— А не скажу! — засмеялась девушка. — Пусть будет сюрприз!

— Где хотите отобедать, дома или в ресторане? — спросил Рыбин.

— Несмотря на свои амбиции, я не люблю ресторанов и не появляюсь в них без крайней необходимости, — сказала Ольга. — Ты как, дорогой?

— Ты же знаешь, что я в этом с тобой солидарен, так что пообедаем дома, — решил Игорь. — Вы с нами, Виталий?

— Нет, у меня другие планы. Если сегодня будет работа, то к вам заедет сам Рогожин, а я с вами прощаюсь до завтра.

После приготовленного Анной вкусного обеда, они удалились в спальню немного отдохнуть и поговорить наедине.

— Сразу три пациентки, а у тебя прекрасное самочувствие, — сказал Игорь, облачаясь в халат. — Это из–за происшествия в поезде?

— Наверное, в первую очередь из–за него, но начинает сказываться и практика. Чем больше я лечу, тем легче это дается. Когда лечила этих трех, узнала, что в мире Занги таких, как я, называют инстинктивными магами. Они не обременены знаниями, не видят потоков энергии и способны лишь на самые простые действия. Поэтому, прежде чем я смогу для тебя что–то сделать, мне нужно разобраться в самой себе и понять природу своего дара. В памяти моей половины скрыто много полезного, на что сама Занга в свое время не обратила внимания. Теперь нужно только искать.

— А какие болезни были у женщин?

— А я знаю? Думаешь, мне все там так и выложили? Знаешь о таком понятии, как врачебная тайна? А я для них не врач. Почувствовали они себя гораздо лучше, а завтра будут почти здоровы. Стоило бы закрепить лечение еще одним сеансом, но теперь медики их и сами долечат. Интересно, приедет сегодня Рогожин?

— Лучше бы не приехал. Не стоит тебе заниматься лечением без перерыва.

— Почему же без перерыва, — лукаво улыбнулась она. — Сейчас к нам пока никто не ожидается, вот мы с тобой и устроим себе перерыв к взаимной пользе. Только не забудь закрыть дверь. И не нужно задергивать штору: я верю Рогожину насчет камеры. Я не хочу в темноте, я хочу тебя видеть, родной…

Они успели немного отдохнуть, когда зазвонил телефон.

— Сколько вам нужно времени, чтобы подготовиться к выезду? — раздался в трубке голос Рогожина. — Успеете собраться за полчаса?

— Конечно, Валерий Сергеевич, — ответил Игорь. — Мы будем готовы минут через двадцать.

Ровно через полчаса Рогожин позвонил уже по мобильному телефону:

— Вы готовы? Прекрасно, спускайтесь во двор, я вас уже жду. Поедем на моей машине, так что вашего телохранителя брать не нужно.

— Сейчас мы обойдемся без твоих услуг, Сергей, — сказал Игорь телохранителю, который помогал одеться жене. — Мы едем с Рогожиным, а ты на этот вечер можешь быть свободным.

— Я все–таки провожу вас до машины, — сказал парень. — Без приказа Рыбина или самого Рогожина я не имею права отпускать вас одних.

— Сегодня поедем в семью сына одного моего хорошего знакомого, — сказал Рогожин, когда они сели в машину, — Знакомый — один из директоров «Сургутнефтегаза», а его сын работает в администрации президента. Проблема с его дочерью. Девочке около десяти лет. У нее церебральный паралич, а точнее спастическая диплегия. Она может немного использовать руки и не очень внятно говорит. Двигать ногами не в состоянии, она их даже не чувствует. Такое нигде не лечится, и все попытки направлены на развитие тех функций, которые все–таки работают. Как вы думаете, Ольга, справитесь? Вы в состоянии лечить после испытания, или нужно отдохнуть? Надо было мне, конечно, спросить об этом раньше, но я уже договорился о встрече и решил, что худа не будет, даже если вы просто посмотрите девочку. Если все получится, ее дед для вас расшибется в лепешку. Он сам по себе фигура очень влиятельная, к тому же дружен с Романом Абрамовичем. Я тоже от этого много выигрываю. Что вы можете сказать?

— Мне трудно ответить, — сказала Ольга. — Я совсем не устала и готова попробовать. Нервная ткань при моем лечении должна восстанавливаться, иначе Игорь не помолодел бы, а церебральный паралич связан с нарушениями в коре головного мозга. Я не знаю, в чем там дело, но вряд ли это знают сами медики. Вообще–то, на будущее нужно купить комп и подключить его к Интернету, а мне еще до лечения давать о клиентах хотя бы самые общие сведения. В некоторых случаях знание особенностей заболевания может оказать помощь при лечении. Пока я лечу вслепую, но ищу в своей памяти то, что поможет разобраться с моим даром, и рано или поздно найду что–нибудь полезное. Во всяком случае, я на это надеюсь.

— Ладно, попытка не пытка, — решил Рогожин. — Попробуйте, а там посмотрим, что получится. Очень хочется, чтобы получилось, и не только из–за тех плюшек, которыми нас могут одарить. Девочка просто замечательная.

Отца девочки дома не было, и им открыла мать. Еще молодая и красивая женщина лет тридцати посмотрела на вошедших неприязненным взглядом и нехотя посторонилась, пропуская их в прихожую.

— Я хочу, чтобы вы знали, что я против вашей затеи, — сказала она всем троим, никого не выделяя специально. — Это муж не теряет надежды и привозит время от времени всяких шарлатанов, а Леночка после этого ночами плачет. Вы, Валерий Сергеевич, хотите сделать ему услугу, и это я могу понять. Я только не могу понять, чем моей дочери поможет эта девушка в болезни, которую не может лечить мировая медицина!

— Разрешите мне все же попробовать! — сказала Ольга, посылая ей слабое воздействие на доброжелательность. — До сих пор мне удавалось помочь всем моим пациентам, хотя церебральный паралич я еще не лечила.

— Проходите, — вздохнула хозяйка. — Раздевайтесь и вешайте одежду в шкаф. И тапочки там же возьмите. Кроме меня и дочери, дома никого нет. Муж уехал по делам, а прислугу я отпустила. Идите за мной. Да, для тех, кто не знает, меня зовут Анна Владимировна.

Они себя называть не стали: хозяйке это было не нужно, ей хотелось только одного — чтобы они быстрее покинули ее дом.

У девочки была своя просторная комната, заставленная минимумом мебели, чтобы было удобно перемещаться в инвалидном кресле с электроприводом. Она и сейчас сидела в нем у заваленного книгами стола.

— Леночка! — ласково сказала мать. — Тут к тебе пришли. Эта девушка будет тебя лечить.

— Да, мама, — слегка запинаясь, произнесла Лена. — Что я должна делать?

— Тебе ничего не нужно делать, — ответила Ольга. — Постарайся посидеть на одном месте, чтобы я просто была все время рядом. Можешь почитать книгу или со мной поговорить, или заняться чем–нибудь другим. Лечение займет два часа. Сеанс обязательно придется повторить еще один или два раза.

— А в чем тогда лечение? — удивилась Лена. — Вам платят только за то, чтобы вы сидели?

— Ты не поверишь, но это действительно так! — засмеялась Ольга. — Понимаешь, я не лечу, как другие, исцеляет мое тело, а что при этом происходит, я и сама не знаю. Но многие уже полностью выздоровели, и я надеюсь, что смогу помочь и тебе.

— А ты в каком классе учишься? — спросила девочка, слегка смутив Ольгу своим вопросом.

— Я, Ленок, окончила школу экстерном, — ответила она. — А что?

— Да у меня почему–то не получается задача, а мама уже ничего не помнит. Поможешь?

— Без проблем! — Ольга принесла из гостиной стул, поставила его рядом с инвалидным креслом и сказала мужчинам: — А вы поговорите в гостиной с Анной Владимировной или хотя бы посмотрите телевизор, только тихо. Не мешайте девушкам заниматься.

Сначала они решили задачи по математике, потом занялись английским. После учебы Лена показала Ольге свои любимые книги. Когда Игорь через два часа заглянул в детскую комнату, там увлеченно обсуждался фасон платья, который подошел бы для новой куклы, потому что то, во что ее одели на фабрике, было ужасно безвкусно.

— Что, уже? — увидев мужа, спросила Ольга, имея в виду время.

— Два часа прошли, — сказал он. — Как твои успехи?

— Пока не проверяла, подождите еще немного.

— Тебе пора? — грустно спросила Лена.

— Почему такая печаль? Выше нос! Я к тебе завтра обязательно приеду. А пока давай посмотрим твои ноги.

Ольга опустилась на колени, сняла с ног Лены теплые меховые тапочки, стянула носки и немного задрала штанины пижамы.

— Чувствуешь что–нибудь? — спросила она, пощипывая стопы.

— Нет, ничего, — грустно ответила девочка.

— А сейчас? — Ольга перешла к прощупыванию нижней части голени.

— Ой! Больно! — вскрикнула Лена, скорее испуганная, чем обрадованная возникшей чувствительностью.

— Так это же замечательно, что больно! Следом за чувствительностью вернется и способность управлять мышцами. А потом нужно будет их понемногу развивать. Смотри, какие у тебя худые и слабые ноги! Все это поправимо, ты у нас еще будешь бегать!

— Мама! — закричала Лена, и на ее крик в комнату вбежала Анна Владимировна. — Мама, у меня ноги начали болеть, когда Ольга их щипает! Я их чувствую!

— Бедная девочка, — уже в автомобиле говорила Ольга. — Вся комната завалена игрушками, много книг, компьютер, куча всего и нет ни одной подруги. Вы видели, как она в меня вцепилась?

— По–моему, ты в нее не меньше вцепилась, — вздохнул Игорь. — Так мы с тобой и не завели детей, а я ведь чувствовал, что тебе их не хватает. И чего, спрашивается, сопротивлялась? То одна отговорка, то другая.

— Если бы вы с той Ольгой завели детей, то она не сбежала бы, а меня тогда вообще не было бы! А детей я тебе еще нарожаю, когда позволит жизнь.

— Значит, будем считать, что у вас все получилось? — спросил Рогожин. — Еще один визит, и чувствительность полностью восстановится?

— К завтрашнему утру она, возможно, будет уже шевелить пальцами. Раз процесс пошел, не вижу никаких проблем.

— Проблемы могут появиться, когда узнают о ее выздоровлении. Но тут уж ничего не поделаешь. Или спрятать вас от всего мира для собственного использования, или применять ваши способности с пользой для себя и для вас и готовиться к грядущим неприятностям. Слишком в паскудном мире мы с вами живем, ребята. Знайте только, что пока я жив, вас одних не брошу. И из–за той пользы, которая от вас может быть, и из–за остатков порядочности, которые во мне еще уцелели. Поэтому будем лечить людей из составленного мной списка. Если успеем поднять на ноги хотя бы половину, нас тогда без хрена не съешь! У этих людей огромные связи и влияние. И важно то, что у них сохранилась совесть, а то ведь есть такие, кого и лечить опасно. Вы его вылечите, а вместо благодарности получите комфортабельную тюрьму и пожизненное рабство.

— Все не так просто, Валерий Сергеевич, — сказал Игорь. — Ольга не катализатор, который достаточно сунуть в раствор. Одно ее присутствие на людей никак не влияет, важен эмоциональный настрой. А таких тюремщиков она будет не лечить, а убивать, причем это от нее не зависит. Даже если мне начнут на ее глазах тянуть жилы, чтобы заставить ее лечить, ничего не получится. Насильно мил не будешь.

— Завтра выберите время и съездите в клуб, о котором я говорил. Рыбину я уже дал команду.

— Ну что, вот и прошел твой первый рабочий день на новом месте, — сказал Игорь, когда шеф уехал, а они поднялись в свою квартиру. — Теперь это наш дом. Как настроение?

Он растрепал ей волосы, как любил делать когда–то, и обнял прижавшуюся к нему девушку.

— Игорь, мне страшно! — голос Ольги дрогнул, она всхлипнула и уткнулась ему в грудь лицом.

— Ты что, маленькая? Моя героическая жена, можно сказать, супергерла и эти слезы! Ты же у меня вообще ничего не боишься!

— Ничего не боятся только кретины, — шмыгнула она носом, постепенно успокаиваясь. — Немного храбрости в том, чтобы раскидать бандитов, если я заведомо сильнее. А ты из–за меня ввязался в такую игру, что или грудь в крестах, или голова в кустах. И мне кажется, что охотники за нашими головами скоро будут выстраиваться в очередь. Надо было не спешить, разобраться с наследством Занги, улучшить тебе организм, а уж потом во все это встревать. Шансов выкрутиться было бы больше.

— Ничего, завтра поедем в клуб и послушаем, что по поводу твоего мужа скажут специалисты. Можно ли из меня в короткие сроки сварганить Чака Норриса. Я очень постараюсь не быть для тебя обузой. И не надо вскидываться и убеждать меня в том, что никакая я не обуза. Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. А в остальном придется положиться на опыт Рогожина. Мне придется, забыв о сне, качать мышцы и отрабатывать удары и стрельбу, а тебе — рыться в своей памяти и искать то, что может придать новые силы. А если навалятся неприятности, то это произойдет не сразу. Позже надо будет поинтересоваться у Рогожина насчет запасного варианта на случай бегства. Хотя, если честно, мне страшно не хочется покидать родину. Пусть здесь мрачновато, неуютно, а порой и страшно, но это все свое, родное. Мрачность и неустроенность — это только одна сторона жизни, а есть еще и светлые стороны. И потом бросать родителей…

— И все из–за меня!

— И все из–за тебя, — подтвердил он, целуя по очереди соленые глаза. — У меня теперь все в жизни будет из–за тебя. Из–за чего еще рисковать мужчине, если не из–за любимой женщины? Я тебя, может, еще и за то полюбил, что ты драчунья и непоседа, которой всего на свете мало. Ты выбила зубы тому хаму в девятом классе, и я сразу же решил, что надо держаться этой девчонки. Со всех сторон получается выгода. Если что, она себя в обиду не даст, и мне не придется вмешиваться самому. Да и вообще посмотрят, какая у меня жена, и решат, что я еще круче, а связываться с таким…

— Да ну тебя! — засмеялась Ольга. — Все–то тебе шутки!

— Если муж шутит, а жена плачет — это нормально! — наставительно сказал Игорь. — Гораздо хуже, если все происходит наоборот.

— Хуже для мужа? Ладно, ты меня успокоил, пошла переодеваться. Уже, наверное, и ужинать пора, а то нас в гостях даже тортом не угостили, жмоты!

Она ушла в спальню, а Игорь остался стоять, пытаясь справиться с тоской и предчувствием беды. Жену он успокоил, кто бы еще успокоил его. И как она не почувствовала его настроения с ее–то чувствительностью? Нужно было срочно взять себя в руки, а сделать это было нелегко. Он привык нести груз ответственности за себя и за жену, а сейчас от него почти ничего не зависело. Плыви, рыбка, по течению в надежде, что никто не расставил на твоем пути сети. Хорошо тем, кто может позволить себе быть слабым, он такой возможности не имел.

Утром Ольга проснулась первой и некоторое время лежала и смотрела на лицо Игоря, такое родное и такое беззащитное сейчас, когда он спал и не играл роль сильного и уверенного человека. Она почувствовала вчера и его тоску, и растерянность, и страх за нее и ужаснулась тому, что наделала. Из–за своих амбиций и желания ярко прожить жизнь она бросила на чашу весов судьбы не только свою свободу, но и жизнь любимого человека. Если ее постараются сберечь, то с ним никто возиться не будет. И тогда ей самой придется за него отомстить, а потом сдохнуть, потому что без него никакая жизнь для нее уже не имеет цены, тусклая она или яркая. Отступать было некуда, оставалось только копить силу, пробивая в этой полной опасностей жизни место для них обоих. Ольга прикрыла глаза и погрузилась в ту часть своей памяти, которую они с мужем называли памятью Занги.

Когда они завтракали, позвонил Рыбин и сообщил, что с утра намечена поездка в клуб, и он за ними заедет примерно через час.

— Держите, — сказал в машине Рыбин, отдавая Игорю пакет с чем–то мягким. — Здесь для вас тренировочный костюм. Вчера я узнал в ателье ваши размеры и купил по дороге. В нем вас будут валять на татами. Возьмите этот конверт, здесь карточка на обещанные пятьсот тысяч рублей и вторая — на триста тысяч, выплаченные авансом. Кроме того, мне будут выделять пятьдесят тысяч в месяц на всякую мелочевку, которая вам может понадобиться. Планы у нас с вами на сегодня такие. Сейчас едем в клуб, а потом к вашей вчерашней клиентке. Родители очень хотят вас видеть. Проведете сеанс и там же пообедаете. К этому времени должен появиться глава семейства, у которого есть к вам разговор. Затем, если вы будете в состоянии лечить, навестим одного клиента из списка Валерия Сергеевича. Остаток дня можете провести по своему усмотрению. Если будет желание посетить кино, театр или, скажем, цирк, предупредите меня заранее по телефону. Тогда я смогу достать хорошие билеты на нужное время. Телохранителя вам в любом случае придется брать с собой. На завтра запланировано ателье, в котором надо будет забрать вашу одежду, спортивно–стрелковый клуб и сегодняшний клиент. Если у вас будет такая возможность, можно заехать еще к одному, но это на ваше усмотрение.

— Мы можем заехать в тот магазин, где вы покупали костюм Игорю? — спросила Ольга. — Я себе тоже хотела бы купить. Я с собой привезла спортивный костюм, но он уже тесный и не слишком новый.

— Никаких проблем, Ольга Александровна, это нам по пути. Я бы и сам сбегал, так как помню и ваши размеры, но ведь для вас еще наверняка важна расцветка.

— Вот и заедем. И, Виталий, прошу звать нас с мужем по имени. Договорились? Вот и прекрасно. Это же касается и вас, — обратилась она к шоферу и телохранителю. — На людях можете именовать по имени–отчеству, но без посторонних прошу нам не выкать. Мы люди простые, и общаться нам с вами придется постоянно.

В магазине спорттоваров Ольга их надолго не задержала, быстро подобрав себе темно–синий спортивный костюм и купив заодно кроссовки. После этого, уже нигде не задерживаясь, поехали прямо в спортивный клуб «Викинг».

— А почему такое название? — спросила Ольга Рыбина, увидев вывеску.

— У них здесь помимо восточных единоборств, бокса и прочих видов борьбы, есть еще секция фехтования, причем не только сабли и шпаги, но и мечи. Сюда приезжают тренироваться ролевики из тех, кто побогаче. Нам с вами к восточникам.

Рыбин переговорил с охранником, тот куда–то позвонил, и после этого их пропустили в вестибюль. Сдав пальто в гардероб, быстро нашли нужную секцию, куда и вошли. Ольга ожидала увидеть спортивный зал, но за дверью оказался коридор, из которого уже можно было попасть в офис администрации, раздевалки и два спортивных зала.

— Богато живут, — заметил Игорь. — И это всего одна секция.

— Я здесь тренировался, — сказал Сергей. — Тренеры сильные и учат без дураков, но берут за свою работу большие бабки.

— Вы к кому? — спросил выглянувший из–за двери офиса мужчина.

— Мы по звонку Рогожина, — пояснил Виталий.

— Понятно, — кивнул администратор. — Но он говорил об одном человеке.

— Один и будет заниматься, остальные просто сопровождают.

— Тогда пусть он идет в мужскую раздевалку и переодевается, а потом пойдете в спортзал с цифрой один и найдете там Рощина. Он вам скажет, что делать дальше.

— Я тоже переоденусь, — сказала Ольга. — Есть у меня предчувствие, что это не будет лишним. А вы пока нас здесь подождите.

Когда Славины переоделись, все вместе зашли в просторное помещение зала. Недалеко от входа вдоль стен стояли мягкие стулья, очевидно, для посетителей. Такие же стулья для самих спортсменов поставили возле двух спортивных площадок, застеленных матами. Отдельно были установлены тренажеры. На ближайшей к ним площадке разминались несколько одетых в кимоно спортсменов.

— Я могу увидеть Рощина? — спросил Рыбин.

— Я Рощин, — отозвался один из них. — По какому вопросу?

— Вам должны были сказать о звонке Рогожина. Вот этого парня нужно в короткий срок научить постоять за себя в схватке с применением холодного и огнестрельного оружия.

— Чем–нибудь занимались? — спросил Рощин, одобрительно посмотрев на Игоря. — Внешне развиты неплохо.

— Несколько лет назад с год занимался боксом, — ответил тот.

— Да, не наш профиль, — с неудовольствием сказал Рощин. — Теперь придется переучивать. Идите на татами, посмотрим, что вы можете. А вы, девушка, тоже на учебу?

— Нет, — ответила Ольга. — Я из группы поддержки.

Оставив ее в покое, тренер занялся Игорем, осмотрев его мускулатуру и проверив реакцию.

— База хорошая, — сделал он вывод. — Я подберу для вас комплекс упражнений и приемов, который и будем разрабатывать. Скорость обучения в основном будет зависеть от вашего энтузиазма. Теперь проверим вас в бою. Вы все по одному сходитесь с новичком, — обратился он к своим парням. — Проводите каждый только один прием. Не перестарайтесь. Посмотрим, сколько он продержится.

Продержался Игорь совсем недолго, после чего его вволю поваляли по матам. Ольга некоторое время наблюдала за этим безобразием, потом нахмурилась и поднялась со стула.

— Довольно! — сказала она, выходя на татами. — Это уже не имеет никакого отношения к выявлению способностей. Иди отдохни, я сама ими займусь.

— Приятно издеваться над человеком, который не может вам ответить? — спросила Ольга, глядя на одного из них, по ее мнению, самого наглого. — Сейчас я постараюсь отплатить вам той же монетой. Я вызываю всех одновременно. Я вешу раза в два меньше большинства из вас, так что не ждите от меня бросков и захватов, только ударная техника. Я постараюсь никого не убить и не покалечить, но сразу предупреждаю, что будет больно.

— Вы это серьезно? — спросил тренер и, получив подтверждающий кивок, сказал. — Тогда мы включим запись. Интересно будет потом посмотреть схватку века!

— Если вам этого хочется, то почему бы и нет? — пожала она плечами. — Тогда я, пожалуй, сниму гребень. Развевающиеся женские волосы — это так сексуально! Возьми его дорогой. Все, я готова, нападайте!

Поначалу никто не принял ее всерьез. Тот самый наглец, которого она выделила с самого начала, пошел к ней специально вразвалочку, улыбаясь во весь рот. Когда расстояние между ними сократилось до двух метров, Ольга сделала шаг вперед, и парень упал лицом вниз и остался лежать неподвижно.

— Жив он, жив, — успокоила она опешивших спортсменов, — и даже, к сожалению, не получил никаких повреждений. Через несколько минут оклемается. Теперь ваша очередь.

Лица парней посерьезнели, они подобрались и пошли к Ольге, обступая ее со всех сторон. Никто из них не смог увидеть, что же она сделала с их товарищем, но улыбки исчезли у всех.

— Какие нынче парни пошли робкие, — издевательски обратилась Ольга к зрителям. — Никто не хочет танцевать с девушкой, придется начать самой!

Она быстро шагнула вперед, завертевшись волчком, раздавая удары налево и направо, а ее противники падали на маты один за другим. Игорь знал, чем все кончится, и совершенно не волновался за подругу. С парнями она разделалась секунд за шесть.

— Вот и все, можно идти переодеваться, — сказала Ольга, подходя к Игорю. — Теперь у нас с ними равный счет.

— Ты никого, часом, не убила? — спросил он, поднимаясь. — Мне еще здесь заниматься.

— Нет, вон уже начали подавать признаки жизни. Через две–три минуты все будут на ногах, и даже от боли страдать не будут, наверное.

— Когда мне приходить на тренировки? — спросил Игорь тренера.

— У вас есть визитная карточка? — спросил тот и, получив отрицательный ответ, объяснил: — Пойдете в административную часть. Там вам выпишут временный членский билет, чтобы не было проблем с охраной. Возьмите у них и мою визитку. Там есть номер мобильного. Позвоните завтра, и я вам все объясню.