Подводный флот Муссолини. Итальянские суб- марины в битве за Атлантику. 1940—1943

Глава 7 Зимние раздумья и миссия спасения в Атлантике

В декабре 1941 года успехи итальянских подводников сошли на нет. На результативную атаку претендовала только подводная лодка «Капеллини», командир которой, тененте ди васкелло Альдо Ленци, доложил о том, что 2 декабря добился двух торпедных попаданий в английский транспорт «Miguel de Larrinada» (5 231 брт), что впоследствии не подтвердилось.

Сложно определить главную причину резкого снижения результативности атак итальянских подводников в период с сентября по декабрь 1941 года. Районы их патрулирования в океане не изменились, интенсивность движения конвоев не снизилась, а боевой опыт у итальянцев постепенно накапливался. Возможно, сказалось уменьшение количества действовавших на коммуникациях противника лодок, смена командования на некоторых из них, а также ухудшение погодных условий в Атлантике. Но ведь в таких же условиях немецкие подводные лодки продолжали атаковать английские конвои и добиваться впечатляющих успехов. Вероятно, основными причинами неудач итальянцев в этот период явились все-таки резкое усиление противолодочной обороны у англичан и увеличение воздушного прикрытия конвоев, к чему итальянские подводники оказались явно не готовы.

В декабре 1941 года командование Реджиа Марина вновь вернулось к мысли о приостановлении боевых действий своих субмарин в Атлантике. Адмирал Бертольди проинформировал Дёница о том, что между декабрем и январем 1942 года все итальянские лодки должны будут вернуться в Средиземное море.

Каковы же были мотивы такого решения итальянского командования? Что могло послужить причиной столь радикального негативного подхода к весьма важному вопросу — участию в битве за Атлантику? Во-первых, наверное, сказалась слабая результативность действий итальянских подводных лодок в сентябре — декабре 1941 года. Во-вторых, итальянцы хотели по мере возможности усилить защиту своих морских коммуникаций между метрополией и Северной Африкой. Там с 18 ноября 1941 года в Киренаике успешно развивалось наступление англичан, которые 9 декабря смогли деблокировать осажденный Африканским корпусом Тобрук. Итало-немецкие войска опять откатывались на исходный рубеж своего наступления к Эль-Агейле и испытывали большую нужду в снабжении горючим, боеприпасами и другим военным имуществом, а также в пополнении военной техникой и личным составом.

Положение со снабжением войск государств оси в Северной Африке было к тому времени просто катастрофическим. Потери грузов при доставке составляли: в сентябре 1941 года — 40 %, в октябре 1941 года — 63 %, а ноябре 1941 года — 77 %! Англичане беспощадно громили итальянские конвои, направляемые в Ливию.

К тому же, по некоторым сведениям, ожидалась высадка английского десанта в Алжире, что было, конечно, явной дезинформацией, распространяемой британской разведкой.

Вряд ли командование Реджиа Марина хотело усилить контингент своих подводных лодок, действовавших на английских коммуникациях в Средиземном море без особого успеха. Тем более что с конца сентября 1941 года немцы были вынуждены начать переброску своих подводных лодок в Средиземное море, которые к декабрю 1941 года уже успели добиться там определенных успехов.

В связи с большими трудностями при проводке конвоев итальянскому командованию пришлось использовать для перевозок в Ливию не только надводные корабли, но и свои те же подводные лодки. В частности, итальянские субмарины, используемые в качестве импровизированных транспортов, за ноябрь — декабрь 1941 года осуществили 21 рейс в Северную Африку: в том числе в Бардию — 13, в Дерну — 2, в Бенгази — 4 и в Триполи — 2. Они перевезли за это время 1 757 тонн различных материалов и топлива.

Несколько таких походов совершили и подводные лодки, ранее действовавшие в Атлантике: по два «Мосениго» и «Дандоло», по одному — «Отариа», «Вениеро» и «Эмо». А всего за вторую половину года итальянские лодки совершили 46 транспортных рейсов в Северную Африку. Вероятно, командование итальянского флота, обеспокоенное активными действиями британского флота на своих коммуникациях и большими потерями подводных лодок, захотело увеличить списочный состав кораблей, занятых перевозками предметов снабжения и горючего для итало-немецких войск в Северной Африке.

Но этим планам не суждено было сбыться. Несмотря на приведенные выше соображения, итальянцы все же были вынуждены отказаться от своих намерений. 17 декабря Дёниц обратился к штабу Кригсмарине с просьбой отложить перевод итальянских подлодок из Бордо. Дело в том, что к этому времени в войну вступили США, и для подводников открылся еще один перспективный театр военных действий. В распоряжении командующего немецким подводным флотом, быстро осознавшего эту возможность и желавшего нанести сокрушительный удар по американскому судоходству в территориальных водах Соединенных Штатов, находилось слишком мало свободных подводных лодок, которые он мог бы привлечь к участию в планируемой операции «Паукеншлаг».

Дёниц к тому времени располагал только пятью лодками типа IXС и семью лодками типа VIIС, которые можно было бы направить на патрулирование к американским берегам. Поэтому возможное присутствие в этом районе итальянских подводных лодок могло бы увеличить силу внезапного удара по американскому судоходству.

В тот день, 17 декабря 1941 года, в BETASOM был получен приказ об отмене подготовки к возвращению лодок в Средиземное море. Итальянское командование, видимо взвесив вновь возникшие обстоятельства, «вошло в положение» своего союзника и приказало организовать патрулирование своих лодок в американских водах вместо того, чтобы использовать их в качестве «извозчиков» в Средиземном море. Юридическая основа этого решения была обеспечена итальянским правительством, которое поспешило объявить войну США 12 декабря.

Возможно, на него повлияло и то обстоятельство, что 7 декабря Великобритания вступила в войну с Японией. Из-за этого английский флот был вынужден начать переброску части своих сил из Средиземного моря на Дальний Восток, что, пусть даже позднее, не могло не облегчить положение итальянского флота на Средиземноморском театре.

Итогом деятельности итальянского подводного флота в Атлантике за 1941 год, по итальянским данным, явилось потопление 33 судов водоизмещением 167 005 брт и повреждение 3 судов (13 513 брт). По данным историка Ровера, итальянцы потопили в течение года 35 судов водоизмещением 169 168 брт и повредили 2 судна (7 949 брт). Ценой этого успеха стала потеря 8 подводных лодок.

Возможно, успехи итальянских подводников могли быть и более весомыми, если бы не просчеты немецкого командования в вопросах использования итальянских подводных лодок, базировавшихся в Бордо. Ошибка Дёница заключалась в том, что он с упорством, достойным лучшего применения, направлял итальянские лодки в Северную Атлантику, где они действовали неудачно. Лучшим решением было бы как можно раньше направить итальянские лодки в Центральную и Южную Атлантику, где они могли не только добиться лучших результатов, но и вынудить англичан перебросить часть сил ПЛО из Северной Атлантики на юг. Это, в свою очередь, могло бы облегчить условия ведения боевых действий там для немецких подводных лодок. К сожалению для итальянцев, Дёниц с большим опозданием сделал напрашивающиеся выводы и принял правильное решение только в мае 1941 года.

Единственной впечатляющей акцией, проведенной итальянскими подводными лодками в Атлантическом океане в декабре 1941 года, явилось участие лодок «Энрико Таццоли», «Луиджи Торелли», «Пьетро Кальви» и «Джузеппе Финци» в организованной немецким военно-морским командованием операции по спасению экипажей потопленных англичанами немецких кораблей — уже упоминавшегося рейдера «Атлантис» и судна снабжения «Питон». Итальянцы вновь действовали совместно с немецкими подводниками.

Что же послужило первопричиной проведения этой масштабной спасательной миссии? В 10.16 22 ноября в районе северо-восточнее острова Святой Елены, в точке с координатами 4°12′ с. ш., 18°42′ з. д. (по другим данным — 4°20′ с. ш., 18°35′ з. д.) английским тяжелым крейсером «Девоншир» был потоплен немецкий вспомогательный крейсер «Атлантис». В этом удаленном районе тот выполнял несвойственную ему функцию, осуществляя заправку дизельным топливом немецких подводных лодок.

Еще во время нахождения вспомогательного крейсера в Тихом океане его командир, капитан цур зее Рогге, весьма опрометчиво предложил свою помощь в качестве «дойной коровы» для группы немецких подводных лодок, действовавших в районе Кейптауна. Конечно, рейдер технически мог выполнить задачу по пополнению запасов дизельного топлива на подводных лодках. Штаб руководства войной на море (SKL) принял это предложение командира «Атлантиса».

После того как рейдер обогнул мыс Горн, он повернул на север и двинулся по направлению к центру Южной Атлантики. «Атлантис» должен был находиться в районе западнее острова Святой Елены, где и предполагалось произвести дозаправку первой подводной лодки. Рогге очень серьезно опасался встречи в указанной точке с подлодкой U-68, но у последней положение с горючим было критическим. Лодка под командованием капитан-лейтенанта Мертена появилась на месте рандеву около 10.00 13 ноября 1941 года. В 10.30 «Атлантис» приблизился к лодке настолько, что командиры кораблей смогли переговорить лично. Они быстро условились, что передача топлива в этот день была невозможна потому, что в месте встречи было волнение моря силой в 7 баллов. Мертен впоследствии поднялся на борт «Атлантиса». Два командира, которые хорошо знали друг друга по многочисленным довоенным регатам, условились в течение ночи отойти на юго-запад на 150 км. Они встретились лично в целях обеспечения безопасности их встречи, чтобы избежать возможности перехвата и дешифровки противником их радиопереговоров. К разочарованию подводников, U-68 не смогла пополнить запас своих торпед, так как на «Атлантисе» имелись только неподходящие — типа G7V.

После возвращения на свою лодку Мертен смог встать около рейдера только через день, поскольку к вечеру ветер ослабел до 2 м/сек. Следующим утром на новом месте встречи «Атлантис» взял подводную лодку на буксир. Началась перекачка топлива и передача продуктов. Это была нелегкая задача, так как волны были все же средней величины. Проблема пополнения запасов на лодке была решена к 20.00, и в 21.15 U-68 отошла от крейсера. С одобрения Рогге U-68 в течение ночи проводила учебные атаки на «Атлантис», который лежал в дрейфе, пока производился ремонт его машин. Целью этих упражнений была проверка бдительности вахтенных на рейдере. В середине ночи Мертен приблизился к рейдеру на расстояние 900 метров, не будучи обнаруженным. Следующим утром с U-68 проверили камуфляж корабля с дистанции от 2 до 3 морских миль (3,5–5,5 км) и потом попрощались с ним.

Тем временем его командир Рогге уже получил от SKL приказ о его следующей миссии пополнения запасов, которая и оказалась роковой для «Атлантиса». Было назначено рандеву с подводной лодкой U-126 в районе Фритауна. Эта субмарина также имела очень небольшое количество топлива. По мнению Рогге, назначение точки рандеву вблизи от маршрутов движения вражеских судов было очень опасным. Прежде всего в связи с вероятностью перехвата и дешифровки противником немецких радиосообщений с указаниями о месте встречи. Как показали дальнейшие события, его опасения были вполне обоснованными. Правда, после выговора, который получил Рогге от SKL перед рандеву с U-68, он решил не возражать своему руководству.

17 ноября Рогге приказал своей команде маскировать «Атлантис» под голландское моторное судно «Полифемус». После этого рейдер повернул на север к месту встречи с U-126: приблизительно в 650 км к северо-западу от острова Вознесения. Утром 22 ноября при хорошей видимости и спокойном море подлодка под командованием капитан-лейтенанта Эрнста Бауера прибыла на место рандеву. Шланг для перекачки дизельного топлива был быстро подсоединен, а Бауер вместе с восемью членами своей команды перешел на борт корабля. Командир лодки воспользовался предложением Рогге посетить «Атлантис», чтобы принять ванну, а также немного передохнуть и расслабиться в более комфортных условиях, чем на подлодке. Как выяснилось, он оказался вне своей субмарины в очень напряженный момент. Вскоре, в 08.15, на рейдере внезапно громко взвыла сирена боевой тревоги. На горизонте показался военный корабль с тремя трубами. Через три минуты после обнаружения Рогге идентифицировал его как британский крейсер класса «Каунти». Шланг был срочно отсоединен. Бауер в создавшейся ситуации не имел никаких шансов вернуться на свою лодку. U-126 под командованием лейтенанта Курта Нойберта была вынуждена погрузиться из-за угрозы повреждения от артогня английского крейсера.

Тем временем немцы видели в бинокли, что с последнего спустили на воду гидросамолет. Потом по радио было передано сообщение SSS, английский сигнал при обнаружении субмарины. Вероятно, с самолета заметили присутствие подводной лодки около «Атлантиса» или брошенный шланг перекачки топлива, который плавал в пятне солярки.

В 08.30 крейсер открыл огонь двумя предупредительными залпами. Снаряды упали спереди и позади «Атлантиса», который попытался ускользнуть в юго-восточном направлении. Крейсер тем временем прекратил огонь, оставаясь на предельной дистанции на горизонте.

Рогге понимал, что ввести в заблуждение противника ему не удалось, маскировка не оправдала себя. Он видел только один шанс на спасение: подвести английский крейсер к U-126, чтобы она смогла атаковать его. Рогге не мог знать, что его противник, тяжелый крейсер «Девоншир», произвел идентификацию лже-«Полифемуса». Командир крейсера связался с представителем CIC во Фритауне и выяснил, что настоящий «Полифемус» был в то время совсем в другом месте и никак не мог встретиться с «Девонширом». Кроме того, с «Атлантиса» было передано неверное радиосообщение, что также было подозрительно.

В результате в 09.30 крейсер открыл огонь на поражение. «Атлантис» быстро получил несколько попаданий и загорелся. Против такого противника немецкий рейдер не имел никаких шансов.

Чтобы избежать больших потерь в составе команды, Рогге дал приказ поставить дымовую завесу, а экипажу оставить судно. Снаряды с крейсера продолжали крушить «Атлантис», а также вздымали фонтаны воды рядом с ним. Команде пришлось подготовить к взрыву подрывные заряды для быстрого затопления своего корабля. Только тогда Рогге и его первый помощник покинули обреченный «Атлантис» последними. Надежды на помощь U-126 между тем не оправдались. Нойберт, который в это время командовал лодкой, принял разрывы тяжелых снарядов с «Девоншира» за взрывы глубинных бомб. Он поспешил погрузиться на глубину до 100 метров, где пассивно выжидал развития событий. Нойберт также явно переоценил и угрозу со стороны британского гидросамолета. Он не только не смог помешать английскому крейсеру безнаказанно расстреливать «Атлантис», но и умудрился потерять следы спасшихся с него людей.

Крейсер «Девоншир» отбыл сразу же после потопления «Атлантиса», оставив позади себя около 350 человек, плававших на поверхности океана. С рейдера смогли спустить 4 металлических катера, 2 моторные лодки и 4 (или 5) надувных плота, с которых сейчас же приступили к подъему из воды и с плававших обломков затонувшего корабля всех потерпевших. Минут через 40 после затопления немецкого рейдера вокруг спасшихся начали кружить стаи акул, которых очень заинтересовали плававшие на поверхности воды тела погибших во время обстрела немецких моряков. В этой малоприятной компании немцам пришлось провести около двух часов. Постепенно Рогге собрал все плавсредства вокруг своего катера. Океан был спокоен, и погода стояла солнечная.

U-126 вынырнула из воды около 12.00 и, к счастью для потерпевших, смогла все-таки обнаружить спасательные средства с «Атлантиса». Капитан-лейтенант Бауер наконец-то получил возможность вернуться на свою лодку. В первый момент его первому помощнику пришлось давать ответ о своих бестолковых действиях разгневанному командиру, немало пережившему во время своего вынужденного отсутствия на борту. Несколько успокоившись, Бауер приказал поднять на палубу U-126 более 200 человек, среди которых были и раненые. Потом он изменил свое решение. На борту лодки были оставлены только 107 человек: 35 раненых и наиболее ценные технические специалисты — внутри лодки, а 52 человека в спасательных жилетах — на палубе. Последние в случае крайней необходимости должны были прыгать за борт, где с воды их уже будут подбирать лодки, которые, в свою очередь, отойдут от субмарины. Более 200 человек разместились на катерах и лодках, которые подлодка взяла на буксир. Капитан «Атлантиса» Бернхард Рогге даже не забыл взять с собой своего любимого шотландского терьера.

После размещения спасшихся на U-126 был проведен импровизированный «военный совет», в котором приняли участие Бауер и Рогге. На совещании рассматривался только один вопрос: как добраться до суши? Самым близким пунктом был Фритаун на западном побережье Африки. Поскольку высадка в этом районе грозила немцам попаданием в плен или скитанием по необитаемым землям в духе произведений Жюля Верна, этот вариант действий был отвергнут. Был выбран другой план: решили двигаться к Пернамбуко в Бразилии, хотя до берегов Южной Америки было 950 миль (1 750 км), которые планировалось пройти за 12 дней. Сразу же после принятия решения Бауер сообщил в штаб (BdU) о создавшейся ситуации и планах по спасению экипажа «Атлантиса».

В 16.00 22 ноября (по другим данным — в 4.00 23 ноября) после перераспределения людей на спасательных средствах U-126, буксирующая караван лодок и плотов, начала движение к берегам Бразилии. Буксировка спасательных средств со скоростью от 6 до 7 узлов приводила к сильному натяжению буксирных тросов, которые из-за этого часто рвались. Вскоре стала ощущаться их нехватка. Люди в лодках и на палубе U-126 страдали днем от жары, а ночью от холода. Педантичный Рогге, чувствуя свою вину перед экипажем рейдера (ведь это он сообщил в SKL о наличии на борту «Атлантиса» излишек дизельного топлива), приказал производить периодическую ротацию людей с палубы подлодки на лодки с целью хоть как-то облегчить положение своих подчиненных. Уже в течение первого дня плавания производилась раздача пищи и воды спасенным небольшими порциями. Кок на U-126 почти постоянно был занят, так как он теперь должен был готовить пищу более чем на 360 человек. Бауер писал потом: «…ситуация с пищей была очень острой. Мы смогли взять очень немногие вещи с судна 16 (кодовое имя «Атлантиса») и двигались довольно медленно. В создавшихся условиях было очень трудно сохранить приготовленную пищу, и она быстро портилась».

Однако 24 ноября ситуация изменилась в лучшую сторону. Еще вечером 23 ноября на U-126 была получена радиограмма от Дёница, в которой сообщалось, что на помощь спасенным направлено судно спасения «Питон», а также две немецкие подводные лодки — U-124 (командир — обер-лейтенант Мор) и U-129 (командир — корветтен-капитан Клаузен), находившиеся в то время в Центральной Атлантике.

По расчету немцев, к полудню 24 ноября U-126 вместе с буксируемыми ею спасательными средствами продвинулась уже на 280 км, что весьма обнадежило экипаж лодки. На рассвете 24 ноября, через 36 часов после начала движения, к каравану подошел «Питон», на который и были подняты все спасшиеся с «Атлантиса». Вечером 24 ноября встретившиеся в океане немецкие корабли разошлись. Подлодка U-126 после дозаправки дизельным топливом и пополнения запасов продовольствия направилась к берегам Франции, а «Питон» самостоятельно взял курс к родным берегам.

28 ноября на нем был получен приказ из SKL, согласно которому судно снабжения направлялось для дозаправки топливом четырех немецких подводных лодок, находившихся на расстоянии 1 700 морских миль от места гибели «Атлантиса».

Вечером 30 ноября «Питон» в точке с координатами 27°53′ ю. ш., 3°55′ з. д., примерно в 1 300 км южнее острова Святой Елены, встретился с подводной лодкой U-68 (командир — корветтен-капитан Мертен). Подлодка была взята им на буксир, и в 23.30 началась перекачка на нее дизельного топлива. В 15.18 1 декабря к месту встречи подошла и подлодка UA (командир — корветтен-капитан Эккерман). В 09.30 U-68 закончила заправку и приступила к перегрузке торпед с «Питона». Тем временем и UA начала получать дизельное топливо.

И тут повторилась история с «Атлантисом». В 15.30 (по другим данным в 16.00), когда операция по перегрузке торпед была в основном закончена, на «Питоне» прозвучал сигнал тревоги. Примерно в 30 км от судна снабжения на горизонте показался 3-трубный корабль, который был идентифицирован как британский крейсер. Это был «Дорсетшир».

Субмарины сразу же отошли от «Питона», а его машины заработали на полную мощность. Тут же была поставлена густая дымовая завеса. Тем не менее вероятность уничтожения судна снабжения стала вполне реалистичной. «Питон» пытался отвлечь внимание крейсера, пока еще находившегося вне пределов досягаемости, от погружавшихся подводных лодок, в чем он и преуспел. Единственным шансом на спасение «Питона» было наличие вблизи места события немецких подводных лодок. Ведь в 18.30 корабль проходил где-то в 3 000 метров от позиции U-68 и UA. Увы, надежды командира «Питона» корветтен-капитана Людерса, как ранее Рогге, тоже не оправдались. U-68 после приемки торпед была вынуждена погрузиться не отдифференцировавшись. К тому же на лодке не могли в то время открыть крышки торпедных аппаратов. Поэтому она была не готова к боевым действиям и не смогла атаковать британский крейсер. Но UA вроде бы была готова к атаке. Корветтен-капитан Эккерман в спешке выстрелил по «Дорсетширу», по разным сведениям, веером от 3 до 5 торпед, но промахнулся, так как не сумел правильно определить скорость крейсера.

Тем временем события развивались очень быстро. Крейсер открыл огонь по «Питону» предупредительным залпом с расстояния 18 км. Людерс прекрасно понимал, что оторваться от «Дорсетшира» ему не удастся. Команда «Питона» и находившиеся на его борту люди с «Атлантиса» были снабжены спасательными жилетами. После того как «Питон» был подготовлен к затоплению, все находившиеся на его борту покинули обстреливаемое крейсером судно. Подрывные патроны сработали в 18.30 (по другим данным в 16.21) 1 декабря 1941 года, так что захвата противником судна снабжения удалось избежать. На U-68 через перископ видели «Питон» под огнем, который уже сильно дымил. В 19.00 британский крейсер исчез из виду. После этого обе подлодки всплыли на поверхность и взяли курс по направлению к «Питону». Судно снабжения затонуло в 19.30. Во время приближения к месту его гибели немецкие субмарины вынуждены были дважды производить срочное погружение, так как к ним приближался палубный самолет «Уолрус», который был послан для осмотра места гибели «Питона». В результате лодки подошли к полю плававших обломков затонувшего судна только в 21.30. Там они нашли 18 спасательных средств (11 шлюпок и 7 надувных плотов), на которых находились уже 414 человек. Командиры лодок теперь встретились с задачей транспортировки спасенных домой на расстояние около 5 000 морских миль (около 9 000 км).

Во время короткого совещания среди немецких командиров возникла небольшая склока из-за необоснованных претензий корветтен-капитана Эккермана, ссылавшегося на право командования спасательной операцией. В конце концов Мертен и Рогге смогли убедить Эккермана в том, что принять командование импровизированной флотилией должен Рогге, находившийся на борту U-68. Командир «Питона» Людерс перешел на UA.

Две немецкие подводные лодки смогли принять на борт по 100 человек каждая. Кроме того, они взяли на буксир по 5 спасательных шлюпок, а также разместили на своих палубах надувные плоты с людьми, одевшими спасательные жилеты. В 00.00 2 декабря U-68 и UA начали движение на северо-восток со скоростью около 6 узлов. С некоторым запозданием на рассвете 2 декабря Мертен проинформировал свое командование о случившемся. Чуть позже об этом же доложил в штаб и Эккерман.

Получив печальное известие, Дёниц понял, что группа срочно нуждается в помощи. В 05.30 2 декабря он направил своим командирам следующее сообщение: «Мор (U-124), Клаузен (U-129). Немедленно доложите о своей позиции и о положении с топливом». На обеих лодках приняли эту радиограмму, но Дёниц не получил с U-124 ответа на свое послание, что позднее привело к определенным трудностям. Несмотря на это, он был вынужден приказать вышеуказанным лодкам прервать свое патрулирование и направиться на помощь своим коллегам. В 13.15 на U-124 и U-129 была получена радиограмма от BdU: «Мору и Клаузену немедленно двинуться курсом к UA».

Тем временем U-68 и UA вместе со своими подопечными продолжали движение на север. Несмотря на большую перегрузку лодок спасенными, немецкие подводники продолжали внимательно обследовать горизонт. Ранним утром они были вынуждены отклониться от курса из-за обнаружения танкера.

В течение 2 декабря подлодки тащили спасательные шлюпки, следуя рядом друг с другом, буквально бок о бок. Экипажи этих кораблей осуществляли неоценимую помощь людям, находившимся в спасательных шлюпках, в обеспечении их горячей пищей. В 21.15 командир UA Эккерман опять попросил помощи у BdU, мотивируя свое обращение сложностью буксировки спасательных шлюпок с потерпевшими. Они не обладали хорошими мореходными качествами, из-за чего тащить их можно было только на малой скорости. Чуть позднее U-68 радировала о своей позиции и просила командиров U-124 и U-129 сделать то же самое. Но ответа на свое обращение она не получила.

Вскоре около полудня следующего дня на горизонте было обнаружено облако дыма и две мачты в направлении на 120 градусов. Это, несомненно, был какой-то пароход. С помощью сигнального фонаря Олдиса Мертен сигнализировал на UA о том, что они не могут атаковать из-за опасности для спасательных шлюпок. Поначалу субмарины изменили курс, чтобы избежать встречи с обнаруженным судном.

Но в 12.54 Эккерман без всякого предупреждения бросил на произвол судьбы буксируемые им шлюпки и три надувных плота с находившимися на них 150 спасенными и отправился в погоню за торговым судном. Мертен и Рогге были буквально ошарашены этим поступком своего коллеги. U-68 пришлось взять на буксир дополнительные спасательные средства. В 14.26 обнаруженный ранее пароход скрылся из виду. В 15.12 была получена радиограмма с UA, что ее торпедная атака успеха не имела.

Но не все новости того дня, 3 декабря, были плохими. В этот день на помощь прибыла лодка U-129, которая в 17.10 приняла на борт почти весь экипаж «Питона» (104 человека) за исключением трех человек, а также его командира корветтен-капитана Людерса. Это помогло несколько разгрузить переполненные шлюпки, а две из них стали не нужны и могли быть потоплены. U-129 ранее уже участвовала в подобной спасательной операции. Она подобрала спасшихся с блокадопрорывателя «Кота Пенанг», потопленного 4 октября 1941 года, и доставила их в Эль-Ферроль в Испании.

Лодки продолжали движение, и в 18.00 они встретили UA. Мертен потом записал в военном дневнике U-68: «UA не догнала пароход, а только обнаружила себя и подвергла опасности спасательную миссию, которую нам приказано проводить». UA тогда же взяла на борт 104 человека и приняла от U-129 две спасательные шлюпки с находившимися в них 50 человеками. Около 19.30 лодки пошли дальше, следуя рядом строем фронта. При этом они буксировали по 2 катера.

Известий от U-124 пока не поступало. Хотя было перехвачено донесение Мора Дёницу о потоплении им английского крейсера «Дьюнедин». В ожидании прибытия лодки Мора Рогге приказал провести операцию «уплотнения», целью которой была пересадка как можно большего количества людей со спасательных средств на борт лодок. После проведения этого мероприятия на поверхности океана, по сведениям из ряда источников, остались только 3 спасательные шлюпки, один моторный катер и два стальных катера, которые буксировали подводные лодки UA и U-68. Конечно, каждый из командиров лодок с нетерпением ожидал прибытия U-124, но капитан-лейтенант Мор не очень-то и торопился к месту встречи. Его задержка с прибытием к каравану объяснялась очень просто. В полдень 3 декабря 1941 года Мор уклонился от предписанного ему курса для задержания и потопления американского парохода «Sagadahok», перевозившего груз, признанный военной контрабандой. Мор торпедировал его в 21.30, когда уже наступили сумерки. Только после того, как в 22.12 «американец» затонул, U-124 двинулась соответствующим курсом по направлению к UA.

Она далеко не сразу обнаружила караван со спасенными. На U-68 ожидали подхода U-124 утром, но эта надежда не сбылась. Мор долго прочесывал океанские просторы, с утра и до полудня 4 декабря выпуская серии сигнальных ракет. UA передала приводной сигнал для U-124, но лодки не смогли тогда найти друг друга. Как выяснилось позднее, из-за ошибки в определении координат и использования различных частот при радиообмене, U-124 и UA прошли в 15 км друг от друга еще 4 декабря. Вечером этого дня BdU радировал своим незадачливым подчиненным: «Эккерман или Мертен, передайте приводной сигнал для Мора. Мор в квадрате 2689». Мор продолжал безуспешно стрелять ракетами, хотя около 23.00 на U-68 увидели где-то позади две из них, но приписали их появление потопленному «американцу».

Около 4.00 5 декабря Мор получил сообщение о позиции спасательной флотилии. Ему советовали к 07.00 сместиться на 15 км и ходить в этом районе параллельными курсами, так как U-124 находилась позади других лодок, которые с нетерпением ожидали ее прибытия. Около 14.30 лодка опять прошла через поле обломков потопленного парохода «Sagadahok», где немцы подобрали 6 бочек смазочного масла, 18 канистр с машинным маслом. Кроме того, в качестве своеобразных сувениров немцам достались два спасательных круга и пара автопокрышек…

Около 22.30 5 декабря вахта на мостике U-124 заметила флотилию. Встреча состоялась в 450 км от Сан-Паулу на восточном побережье Бразилии. В течение короткого времени после подхода к каравану U-124 шла рядом с U-68, используя спасательные шлюпки как кранцы, и Мор пришвартовался к последней. На мостике этой лодки он поприветствовал своих приятелей-подводников дружеским похлопыванием по спине. Подобное фамильярное приветствие было крайне негативно воспринято капитаном цур зее Рогге, который был крайне раздосадован этим нарушением этикета. Он раздраженно посетовал на отсутствие хороших манер у современных офицеров. Мора совершенно не взволновало внушение, полученное от рассерженного старшего офицера. Рогге также строго отчитал командира U-124 и за задержку прибытия к спасательной флотилии. Мор не стал с ним спорить и не выказал никакого сожаления по поводу своей задержки, из-за чего страдания немцев, спасшихся с потопленных судов, продлились еще на несколько дней. Он не считал себя виноватым и сослался на указание Дёница, направившего его лодку на юг, но не сообщившего командиру U-124 о проводимой спасательной операции и не запретившего атаковать встретившиеся по пути суда противника.

Потом, обиженный резкими упреками Рогге и Мертена, Мор записал в военном дневнике U-124: «Я обвинен в игнорировании моей главной миссии — подборе потерпевших крушение людей из-за потопления тривиального парохода и в безответственности при задержке рандеву». Там же Мор и попытался оправдаться: «Потопив пароход, я не задерживал рандеву до следующего дня. Скорее я ускорил его, так как 4-часовой маневр «подкрадывания» перед атакой был сделан в направлении последующего сближения с флотилией. Позднее я даже вынужден был уменьшить скорость, чтобы не прийти в точку рандеву в течение ночи». Причиной неудачи своевременного рандеву Мор считал изменение скорости флотилии, поскольку UA не доложила об этом факте ни U-124, ни BdU, что было обычной процедурой. После получения строгого внушения от старшего по званию, Мор очень оперативно организовал пересадку людей со спасательных средств на свою лодку. Всего на борт лодки было принято 104 человека с «Питона» (6 офицеров и 98 матросов).

Упрямый Эккерман опять вызвал очередной скандал, отказавшись дозаправить U-124 имевшимся на его лодке топливом, чем сильно попортил настроение ее командиру. В этой ситуации Мора выручил Мертен. С U-68 передали на U-124 кроме 50 кубометров дизельного топлива еще 1 000 литров смазочного масла. После окончания процесса перекачки топлива, продолжавшегося всю ночь с 5 на 6 декабря, U-68 и U-124 около 05.30 6 декабря совместно двинулись на север.

Первой же двинулась к берегам Франции еще в темноте ночи 5 декабря подводная лодка UA. За ней последовала и U-129, которая не испытывала недостатка в топливе. На каждой субмарине было по 104 спасенных. 7 декабря Рогге в приказном порядке потребовал, чтобы место общей высадки оставалось в секрете для спасенных.

Поход четырех немецких подводных лодок не остался незамеченным англичанами. Это выяснилось из полученного радиоперехвата, что заставило командиров немецких лодок принять все меры предосторожности. 8 декабря они по радио были проинформированы, что Япония и США вступили в войну.

9 декабря отчаянный командир U-124 предпринял еще одну рискованную акцию. На своей перегруженной до предела лодке Мор решил приблизиться к острову Вознесения и осмотреть находившуюся там английскую военно-морскую базу в Джорджтауне. К его разочарованию, бухта на острове оказалась пустой. Англичане, которых крайне удивила безмерная наглость немцев, объявили тревогу и с одного из фортов обстреляли немецкую лодку, заставив ее погрузиться и отойти от острова. Эти безрассудные действия Мора вызвали активный радиообмен у англичан, которые, конечно, сообщили об обнаружении немецкой субмарины своим военным кораблям.

12 декабря план спасательной операции был изменен. В этот день командиры четырех немецких подводных лодок, проводящих эту миссию, получили от Дёница радиограмму. В ней им предписывалось двигаться к островам Зеленого Мыса для встречи в этом районе с группой итальянских подводных лодок, которые должны были несколько разгрузить немецкие лодки и облегчить выполнение задачи их экипажам.

Мотивы действий BdU в создавшейся ситуации были таковы. Дёниц прекрасно знал, что все четыре немецкие лодки сильно перегружены. Данное обстоятельство могло представлять угрозу их безопасности при приближении к району активных боевых действий. BdU был вынужден обратиться за помощью к итальянскому военно-морскому командованию. Итальянцы пошли навстречу своим союзникам и направили на помощь немцам четыре свои подводные лодки — «Кальви», «Таццоли», «Финци» и «Торелли», патрулировавшие севернее островов Зеленого Мыса.

Между 13 и 17 декабря немецкие подводные лодки поодиночке, друг за другом прибыли в назначенное место встречи, пройдя к нему более 300 миль (550 км). Итальянские лодки тоже прибывали на рандеву постепенно с 16 по 18 декабря.

U-124 в связи с нехваткой смазочного масла прибыла к месту предполагаемой встречи с итальянской подводной лодкой «Пьетро Кальви» (командир — капитано ди корветта Эмилио Оливьери) на одном дизеле. Союзники не сразу нашли друг друга. Мору пришлось почти сутки ожидать своего визави, курсируя вблизи назначенного места рандеву и выпуская сигнальные ракеты, что стало для него вполне привычным явлением. Ночью ему вообще пришлось лечь в дрейф. Лишь только в 12.40 на следующий день на месте встречи появилась «Кальви».

Итальянцы снабдили экипаж U-124 продуктами и взяли к себе на борт 70 пассажиров. Не обошлось при встрече и без некоего конфликта между механиками обеих лодок. Он был вызван различным толкованием понятия «дизельное масло», которое немцы воспринимали как «соляр» или «дизтопливо». Немецкий механик требовал от итальянцев кроме «соляра» еще и смазочное масло для дизелей. Итальянцы, со своей стороны, утверждали, что «дизельное масло» было уже передано. После продолжительной ругани, вызванной взаимонепониманием, немцы добились от итальянцев передачи еще 1 000 литров смазочного масла, что позволило U-124 добраться до своей базы на одном дизеле.

Подводные лодки U-68 и U-129 пересадили соответственно на подводные лодки «Таццоли» и «Финци» (командир — капитано ди корветта Уго Джудиче) примерно по 70 человек, оставив у себя на борту чуть более 30 человек. Подобный характер пересадки пассажиров был мотивирован большой вместимостью внутренних помещений итальянских лодок. Итальянцы, в свою очередь, снабдили своих немецких коллег дизельным топливом, произведя тем самым явно не равноценный обмен. Командир подлодки UA Эккерман был несколько скромнее. Он передал на «Торелли» (командир — капитано ди корветта Антонио ди Джакомо) всего лишь 50 человек из числа находившихся у него на борту 104 спасенных. По итальянским данным, на их лодки было принято 254 человека.

Во время пересадки спасенных с немецких лодок на итальянские на горизонте появилось большое темное облако, а чуть позднее разыгралась буря. После пяти часов упорного труда, проводившегося в условиях сильного волнения океана, работа по размещению спасенных на новом месте была благополучно завершена.

После этого «эскадра» продолжила свой беспримерный переход, начавшийся еще в Южном полушарии, общей протяженностью около 3 000 миль. Подводные лодки двигались в одиночку, зачастую находясь в подводном положении, различными курсами и скоростями, но в одном направлении — к своей базе на побережье Франции.

По воспоминаниям одного из спасенных, адъютанта «Атлантиса» Ульриха Моора, находившегося на борту подводной лодки «Таццоли», он был поражен просторными жилыми помещениями для итальянских офицеров, меблированными как в первоклассных отелях. Неоднозначно воспринял он и наличие на итальянской лодке двух раздельных камбузов для офицеров и матросов. Немецкий морской офицер был удивлен увиденной им изящной посудой и предложенными ему деликатесами, от которых он уже успел отвыкнуть за время продолжительного плавания своего корабля. Досуг Моора был скрашен возможностью пользоваться библиотекой командира лодки, итальянского аристократа Фечиа ди Коссато. В ней имелась не только ценнейшая коллекция редких книг французской эротической литературы, но и уникальная книга с описанием многочисленных китайских казней. После всех перенесенных испытаний Моор мог себе позволить и прилично расслабиться, благо цистерна с вином полагалась по штату на каждой итальянской лодке. Стоит ли говорить, что условия жизни простых итальянских моряков-подводников резко контрастировали с вышеописанными условиями для офицерского состава. По утверждению Моора, они были просто скотскими. Тем не менее он отмечал высокий уровень боеспособности итальянского экипажа и его преданность своему командиру.

Путешествие немцев на «Таццоли» проходило, в основном, спокойно за исключением нескольких моментов. Вечером 23 декабря Фечиа ди Коссато увидел одиночное судно и решил атаковать его, но потом отказался от этого намерения, так как судно оказалось испанским. Он даже любезно позволил Моору посмотреть на этого нейтрала в перископ. В ночь под Рождество 25 декабря «Таццоли» внезапно подверглась атаке английского самолета, но ей удалось избежать серьезных повреждений.

Не столь повезло итальянской подводной лодке «Торелли». 22 декабря она встретилась в Бискайском заливе с английским конвоем, следовавшим в Гибралтар. Его эскортные корабли атаковали лодку глубинными бомбами, но опытный командир Антонио ди Джакомо сумел благополучно оторваться от преследования и уйти. Как сказал потом один из матросов с «Атлантиса», находившийся на борту «Торелли»: «Господь хранил наши души». Несмотря на трудности, встретившиеся ей в пути, именно «Торелли» первой пришла в Сен-Назер после 12.00 23 декабря. Остальные лодки подошли к берегам Франции несколько позднее. 25 декабря в Сен-Назер одна за другой прибыли «Таццоли», U-68 и UA. 27 декабря там же появились «Кальви» и U-129, а 28 декабря — «Финци». 29 декабря последней к финишу пришла U-124. Итальянские подводники преподнесли своим союзникам оригинальный «новогодний подарок» в лице доставленных ими во Францию спасенных немецких моряков. Кстати, экипаж «Атлантиса», пусть и в неполном составе, вернулся в Европу после 655 дней плавания.

Правда, коварные итальянцы по-своему отомстили механику U-124 Бринкеру за учиненный им скандал и издевательства по поводу имевшихся ранее разногласий по поводу «дизельного масла». Прибыв на борт U-124 для празднования награждения Бринкера Немецким крестом в золоте, улыбающиеся итальянские офицеры поднесли немецкому механику под видом вина большой бокал, наполненный касторовым маслом. Даже поняв подвох союзников, тот тем не менее храбро осушил до дна этот «дар данайцев», продемонстрировав присутствующим свое бесстрашие и крепость немецкого желудка. Поблагодарив ошеломленных итальянцев за «прекрасное вино», отважный немец попросил добавки. Оценив немецкий юмор, посрамленным южанам пришлось закрепить дружбу бутылкой первоклассного коньяка.

Командир итальянской подводной лодки «Таццоли», капитано ди корветта Фечиа ди Коссато, видимо как создавший наиболее комфортные условия для немецких пассажиров, был награжден Дёницем. По итальянским данным, ему был вручен Немецкий крест за заслуги с мечами 2-го класса. Вероятно, подобным образом итальянцы восприняли немецкую награду за небоевые заслуги, как Немецкий крест в серебре, которую так и хочется назвать «крестом за боевые услуги».

Таким образом, 1941 год закончился для итальянских подводников пока еще на вполне оптимистической ноте…