Пока ты со мной

Глава 19

Эмили долго возилась, разыскивая в шкафу непромокаемую шляпку. Уолтер тем временем мыл оставшуюся после завтрака посуду, а его сестра Сильвия сидела у стола, дожидаясь Эмили.

— Тебе давно пора купить посудомоечную машину, — нудила она. — И микроволновую печь. Ты посмотри на этот пол, линолеум давно протерся. Чему тут удивляться? Линолеум был застлан еще в тот год, когда умер отец. Почти полвека прошло. Время-то на месте не стоит.

Уолтер вытер кофейную чашку и поставил ее в сушилку. Дверца сушилки заскрипела, и Сильвия скривилась.

— Не понимаю, как ты можешь так жить? Ты посмотри на эти гравюры, того и гляди на пол свалятся. Неужели так трудно выделить две минуты и приколотить гвозди как следует?

Уолтер убрал последнее блюдце и закрыл дверцу сушилки.

— Я вообще не представляю, как ты можешь тут жить, — вздохнула Сильвия. — Вот у нас в Сисайд-Виллидж настоящий рай. Все новенькое, все сияет. Если что-то сломалось, вызываешь мастеров, и они моментально чинят. Если, конечно, ты сам не в состоянии это сделать, — добавила она, глядя на брата с осуждением.

Уолтер протирал салфеткой очки, не обращая внимания на ворчание сестры.

— В этой старой развалюхе жить вообще невозможно, — повторила она.

Уолтер поднял очки, посмотрел стекла на свет, чтобы убедиться, не осталось ли пятен.

— Честно говоря, — не унималась Сильвия, — после смерти мамы я твердо решила, что ноги моей больше не будет под этой крышей. Мне казалось, что здесь царят мрак и болезнь… — Она передернулась.

— В жизни не встречал более кошмарной персоны, чем ты, — спокойно заметил Уолтер, водружая очки на нос. — Зачем, к примеру, тебе понадобилось идти сегодня на эти похороны? Думаю, тебе просто приятна сама мысль о том, что кого-то убили.

Сильвия возмущенно вскочила:

— Для твоего сведения, я знаю семью Эмери уже много лет, мы встречаемся в церкви. Кроме нашей общины, у них в городе никого нет. Вот если бы ты сам был более примерным прихожанином…

— Ты же знаешь, что Эмили не любит похороны, — заметил Уолтер.

— Ерунда, — фыркнула его сестра. — Эмили совершенно безразлично, куда она идет — на похороны или на званый ужин. У нее есть слабость, о которой ты знаешь так же хорошо, как и я.

Из соседней комнаты донесся голос Эмили:

— Я сейчас! Вот только найду перчатки.

Сильвия поправила юбку.

— Уолтер, тебе тоже следовало бы сходить на похороны. Посмотришь, кто туда явится. Говорят, что убийцу неудержимо тянет на похороны жертвы.

— Ладно, покрасуетесь в трауре без меня.

— Весьма безответственная позиция. Особенно если учесть, что ты упустил убийцу.

Уолтер не ответил. Он надел пиждак и направился к двери черного хода. Постоял на пороге, посмотрел на дождь.

— Ладно, желаю насладиться зрелищем, — сказал он сестре. — День для похорон самый подходящий.

— Мама, ты готова? — спросил Билл Эмери. — Лимузин ждет.

Элис стояла у раскрытой двери чуланчика, битком набитого пустыми сумками, сапогами, зимней одеждой. С самой верхней полки она достала черную бисерную сумочку.

— Помнишь, как Линда подарила мне ее на Рождество? Она сидела с чужими детьми, копила деньги…

Сын взглянул на часы, потом — мельком — на сумочку.

— Не помню. Рождественские праздники все похожи один на другой.

Элис грустно улыбнулась:

— Так я никуда и не сходила с этой сумочкой. Твой отец не любил нарядных вещей. — Она покачала головой. — Ума не приложу, почему Линда выбрала именно этот подарок. Она же знала, что по театрам мы не ходим. Наверно, видела в кино похожую и решила подарить мне.

— Все может быть. Я не знаю.

— Возьму-ка я ее с собой, — решила Элис.

— Но это театральная сумочка. Для похорон она не годится.

— Без тебя знаю, — заупрямилась мать. — Но я все-таки возьму ее.

— Ладно, бери. Ну, нам пора.

Пальцы Элис дрожали, когда она щелкнула замочком.

— Что ты собираешься делать?

— Положу туда свои вещи.

Она показала на старую потертую сумку, лежавшую на телевизоре.

— Дай-ка мне ее.

Подавив вздох, Билл потянул сумку за лямку, и из нее на пол посыпалась всякая мелочь: губная помада, полупустая пачка печенья, мелочь, салфетки. Билл опустился на колени и засунул все обратно, после чего протянул сумку матери.

— Нас же люди ждут, — сказал он.

Элис не спеша перекладывала содержимое из одной сумки в другую.

— Ничего, подождут.

Она задумчиво зашуршала страницами записной книжки.

— Мама, это там тебе не понадобится. Да и вообще, в эту сумочку все не влезет.

Элис вновь стала шарить в сумке, не обращая на сына внимания.

— Зачем я только тебя послушала? Я буду жалеть об этом всю оставшуюся жизнь.

Глаза Билла вспыхнули, но он сдержался:

— Я тебя ни к чему не принуждал.

Голос Элис дрогнул:

— Я выставила ее за дверь. Свою родную дочь. Больше мне никогда не суждено с ней поговорить.

Она сосредоточенно засовывала салфетки в театральную сумочку.

— Но мы же не знали, что все так случится.

— Ты во что бы то ни стало хотел поступить по-своему. — Теперь Элис запихивала в сумочку бумажник. — Я была против, но понимала, что спорить бесполезно — ты бы обвинил во всем меня.

Билл стиснул кулаки, подошел к окну, отдернул занавеску. Из машины высунулась Гленда, помахала ему рукой.

— Пора идти, — сказал он.

Элис покачала головой:

— Неужели тебе все равно? Ведь это твоя родная сестра.

— Я не хочу, чтобы ты сваливала все на меня.

— Билл, как ты можешь так говорить!

Он вышел в прихожую и крикнул:

— Сейчас идем!

Элис надела шляпку, опустила на лицо черную вуаль.

— Дети в машине? — рассеянно спросила она.

— Я уже дважды тебе говорил, что мы оставили их у соседей, — раздраженно буркнул Билл. — Они слишком малы для похорон.

— Так они и не узнали толком свою тетю, — вздохнула Элис, вытаскивая из битком набитой сумочки салфетку.

Она вытерла глаза, сунула сумочку под мышку, плотно прижала ее к себе.

— Ну и кто в этом виноват? — процедил Билл.

— В чем? — обернулась к нему Элис.

— Ладно, ни в чем. Пошли.

Если учесть, что Линда Эмери отсутствовала в Бейланде много лет, можно сказать, что на ее похороны пришло на удивление много людей. Однако мало кого из них можно было причислить к скорбящим. Большинство составляли журналисты и любопытствующие. Многие явились, чтобы посмотреть, как будет вести себя дочь Линды — девочка, отца которой обвиняли в убийстве. Однако зевак ждало разочарование. Предвидя всеобщий интерес, Карен запретила дочери присутствовать на похоронах. Нечего устраивать из девочки циркового клоуна.

Из-за дождя поминальная служба была недолгой. Слушая священника, Мэри Данкан, стоявшая под зонтом рядом с мужем, вытирала глаза платком. Она видела, как мать Линды заторможенно подошла к могиле и бросила розу на крышку гроба. Какой, должно быть, кошмар потерять за несколько месяцев сначала мужа, а потом и дочь. Мэри взглянула на Билла Эмери, который с бесстрастным выражением лица тоже кинул вниз свой цветок. За Биллом, не отставая ни на шаг, следовала худенькая девушка в темных очках, с пшеничными волосами. Интересно, заметила ли ее Гленда? Вообще-то не заметить было довольно трудно. Мэри неодобрительно покачала головой. Обычно жена узнает о таких вещах последней.

Сэм толкнул ее в бок:

— Ну что, пойдем в машину?

Он не хотел приходить на похороны, Мэри его буквально заставила.

— Помнишь, как нам было весело втроем? — растроганно спросила она.

— Конечно, помню. Ладно, пойдем.

Мэри провела пальцем по лепесткам розы, подошла к могиле, бросила цветок.

— Прощай, подруга, — прошептала она.

Когда Мэри шла к выходу, к ней приблизилась молодая женщина в вымокшей от дождя твидовой юбке и мятом пиджаке.

— Миссис Данкан?

— Да, — ответила Мэри, вытирая глаза.

— Меня зовут Филлис Ходжес, я работаю в «Бейландской газете». Мне сказали, что именно вы помогли полиции установить, что Грег Ньюхолл — убийца.

У Мэри отвисла челюсть. Прежде чем она успела произнести хоть слово, Сэм подхватил ее под руку и загородил собой от журналистки.

— Вы что, с ума сошли? — рявкнул он. — Здесь похороны, к вашему сведению. Люди пришли сюда выразить свою скорбь.

— А я всего лишь делаю свою работу, — огрызнулась Филлис.

— Миссис Данкан понятия не имеет, о чем вы говорите. Пойдем, дорогая.

Он потащил Мэри за собой к машине.

— Сэм, почему ты так себя ведешь? — спросила Мэри, пытаясь высвободиться.

Сэм силком запихнул ее в машину, потом, быстро обежав сзади, сел за руль.

— Закрой дверь, а то эта баба опять привяжется.

— Да что с тобой?

— Вот еще не хватало. Завтра она напишет в газете, что это ты сообщила в полицию про Ньюхолла, и он начнет тебя разыскивать. Так я и знал — не нужно было ввязываться в эту историю.

— Сэм, да ты что? Ньюхолл уже за тысячу миль отсюда.

Она захлопнула дверцу.