Глава 25

Карен сама не помнила, как прожила остаток дня. Ей удалось сохранить в секрете от дочери встречу с Грегом. На следующий день, отправив Дженни в школу, она зашла в супермаркет, сделала покупки, но двигалась как во сне, не замечая происходящего вокруг. Весь день она провела в мучительных сомнениях, не зная, как поступить. Потом вернулась Дженни, поднялась к себе в комнату. И вот теперь Карен стояла возле закрытой двери и слышала, как изнутри доносится треньканье музыкальной шкатулки. Еще не зная, что скажет, Карен тихо постучала в дверь:

— Можно войти?

Мелодия «Прекрасной мечтательницы» тут же оборвалась, и голос Дженни ответил:

— Входи, мама.

Карен открыла дверь и увидела, что Дженни ставит музыкальную шкатулку на место.

— Красивая мелодия, да? — мягко спросила Карен.

— Наверно. — Дженни открыла тетрадку и принялась шелестеть страницами.

Немного поколебавшись, Карен присела на край кровати.

— Как прошли уроки?

Дженни пожала плечами:

— Нормально.

— Кто-нибудь к тебе приставал?

— Да нет, большинство ребят вели себя вполне прилично.

— Вот и хорошо. А как дела у Пегги?

Дженни отбросила волосы со лба.

— Пегги — молодчага, — твердо сказала она. — Самая лучшая подруга.

— Рада это слышать.

Карен вспомнила Джеки Шор, свою лучшую подругу еще со школьных лет. В прошлом году мужа Джеки перевели в Сиэтл, и их семья переехала. Услышав о беде, свалившейся на Карен, Джеки тут же позвонила, и, пока продолжался разговор, Карен не чувствовала себя одинокой и заброшенной, но стоило ей повесить трубку, и ощущение одиночества накатило с новой силой.

— Хорошую подругу найти трудно.

Дженни искоса посмотрела на мать:

— А я думала, что ты сердита на Пегги.

— Почему я должна быть на нее сердита? — удивилась Карен.

— Ну как же, помнишь, как я в День матери пошла с ней в кино?

— Милая, за эти дни столько всего произошло, — вздохнула Карен. Однако ей самой не понравился тон, которым она произнесла эти слова, поэтому, сменив тему, Карен сказала: — Я рада, что Пегги не бросила тебя в беде.

— Да, не бросила.

После минутной паузы Дженни сказала:

— Знаешь, я все хочу с тобой поговорить… ну, про то, что случилось в День матери.

— А что такое? — насторожилась Карен.

— У меня была важная причина, из-за которой я не смогла прийти в ресторан.

— Наверно, была.

Карен не хотелось говорить на эту тему. Воспоминание о былой обиде еще жило в ней, а проблем хватало и без того.

— Нет, ты меня выслушай. Оказывается, мама Пегги умерла два года назад, а я об этом даже и не знала.

— Я тоже не знала. Это очень печально.

— А ее отец почти сразу же женился на сотруднице из своей конторы.

— Да-да, ты говорила, что Пегги живет с мачехой.

— Пегги ее не любит. В тот день, потому что был праздник и все такое, Пегги совсем с катушек сошла. Она все вспоминала умершую маму, говорила, как по ней скучает, и я видела, что ей совсем паршиво. Наверно, я тоже себя чувствовала бы так же, если бы с тобой что-нибудь случилось. Пегги не хотела сидеть в такой день дома, и я сама предложила, что схожу с ней в кино. Понимаешь, мне не хотелось оставлять ее одну в таком состоянии.

У Карен словно камень с души свалился. Она только сейчас поняла, как глубоко уязвило ее поведение дочери в тот день. Обида сохранилась в ее душе, несмотря на куда более серьезные потрясения последующих дней.

— Я тебя понимаю, — серьезно сказала Карен.

— Я сделала это не для того, чтобы тебя обидеть. Но вы ведь даже не дали мне возможности все объяснить.

Причина и в самом деле оказалась достаточно веская.

— Да, я очень обиделась, — честно призналась Карен. — Я подумала, что ты просто не захотела прийти.

— Вовсе нет. Но в тот момент Пегги нуждалась во мне больше, чем ты.

Карен почувствовала, что у нее дрожат губы, но все же улыбнулась.

— Я думаю, ты поступила правильно.

— И еще… конечно, я не должна была отдавать твой подарок Линде. Но, во-первых, я жутко на тебя разозлилась за то, что ты так на меня набросилась. А потом, мне хотелось сделать что-нибудь доброе. Знаешь, в последнее время, после того как ты потеряла ребенка, ты совсем перестала обращать на меня внимание. Мне казалось, что ты меня больше не любишь.

— Дженни, милая, я такого и в мыслях не держала. Ты для меня самый важный человек на всем белом свете.

Дженни выглядела смущенной, но довольной.

— Даже хорошо, что ты отдала этот подарок Линде. Ведь вы провели так мало времени вместе. Можешь мне не верить, но я и в самом деле очень жалею, что все так вышло.

— Я тебе верю.

— За эти дни тебе пришлось многое перенести. Я восхищаюсь тем, как ты держишься.

Дженни подергала цепочку, висевшую у нее на шее, и Карен впервые заметила, что дочь действительно стала носить под рубашкой серебряный медальон.

— Знаешь, мама, когда мы с ней разговаривали, она мне сказала очень странную вещь.

— Какую вещь? — моментально насторожилась Карен.

— Сначала я подумала, что она говорит про собственных родителей, а теперь мне кажется, что она хотела предупредить меня про папу…

— Что именно она сказала?

— Да ничего особенного. Она сказала, что иногда родители не говорят своим детям всю правду, потому что боятся, что эта правда причинит им боль, а в результате оказывается, что детям от этой скрытности только хуже.

— Это правда, — прошептала Карен.

Она вновь увидела перед собой искаженное мукой лицо Грега, когда он признавался в супружеской измене, в своем отцовстве. Острая боль вновь пронзила ее сердце.

— Но знаешь, — продолжила Дженни, — она ошибалась. Во всяком случае, в том, что касается меня. Сначала я не знала, как ко всему этому отнестись. Я разозлилась, обиделась. Зато теперь, когда я думаю, что папа — мой родной отец, у меня на душе делается хорошо. Я знаю, что он во что бы то ни стало хотел меня оставить у себя. Значит, он по-настоящему меня любит.

Несмотря на горечь, Карен была рада, что Дженни так к этому относится. Пусть будет хоть один положительный итог всего этого кошмара. Однако нельзя было делать из Грега героя, и поэтому она напомнила дочери:

— Он все время врал.

— Я знаю, — упрямо возразила Дженни, — но лишь из-за того, что иначе ему не удалось бы меня оставить.

«А как же я? — хотелось закричать Карен. — Меня-то он предал!» Но говорить этого дочери она не стала. Если бы Грег не совершил этого предательства, в ее жизни не появилась бы Дженни, ее доченька, смысл ее жизни.

— Для меня все это не так просто, — вслух сказала Карен.

— Я знаю.

— В жизни должен быть человек, которому ты доверяешь полностью…

Голос Карен дрогнул, она вспомнила лицо Грега в пустом классе, освещенном луной, вновь услышала его молящий голос.

— А я ему доверяю полностью, — сказала Дженни.

Карен стиснула ее руку и заставила себя думать о самых неотложных вещах. Главный вопрос звучал так: верит ли она, что Грег мог убить Линду Эмери?

— Куда ты смотришь, мама?

Карен встала, подошла к столику, остановилась перед зеркалом, к которому была прикреплена фотография Линды с кошкой. Лицо, так похожее на лицо Дженни, смотрело на нее с грустной улыбкой.

— Да вот, смотрю на снимок.

Дженни заерзала и с вызовом сказала:

— По-моему, отличная фотография.

У Карен пересохло во рту.

— Да, хорошая. Знаешь что, давай-ка я отнесу ее в фотоателье и попрошу, чтобы для нее сделали рамку.

Лицо Дженни просияло от удовольствия и облегчения.

— Это было бы просто здорово!

Карен сняла фотографию с зеркала, думая: ложь, снова ложь. Но нельзя было рассказывать Дженни о встрече с Грегом и о его просьбе. Все-таки она еще совсем ребенок, может кому-нибудь проболтаться. Все так и происходит, думала Карен: от одной лжи к другой. Она держала фотографию в руке и с удивлением чувствовала, как много весит этот почти невесомый кусочек фотобумаги.

Загрузка...