Полюби Меня. Перезагрузка

Глава 11. В которой ищутся ответы на вопросы.

Кольца моего змея обвивались вокруг меня, и объятье это становилось все более тесным, почти болезненным. Белые бока колыхались, а кожа его разгорячилась и пылала, обжигая. Змей яростно бил хвостом и от грохота сотрясался весь мир. Я гладила его, заглядывала в золотые глаза в попытке успокоить, но у меня никак не выходило.

-- Ты предала меня. Ты меня предала, -- шипел змей. – Мне так больно! Отпусти меня.

Он мотал головой, но только ближе смыкались кольца длинного тела. Льнули, словно отползи он от меня, мир рассыпится.

-- Я тебя не держу, -- я отняла от него руки, сжалась в попытке не касаться горячей чешуи. Но змей не уползал. Он склонил огромную голову и положил мне на плечо. А потом тяжело вздохнул, почти по-человечески. Я прислонилась лбом к прохладной морде:

-- Что бы я не сделала, прости меня, -- попросила зверя. Огромные бока его напряглись словно он размышлял, не проще было бы просто меня сожрать и не мучится от этой странной связи, а потом разом расслабились. Раздвоенный язык коснулся шеи, и я поняла, что прощена.

* * *

Пять видов колбасок: немецкие, голландские, швейцарские, французские и итальянские были перевязаны лентой в попытке создать из них букет. Говорят, что подарок мужчине сделать сложно, на я надеялась, что такой его порадует. Весь перелет букет покоился в холодильнике в бизнес-классе, и только по прилету я получила свой набор колбасок обратно, с ним и пошла к выходу из аэропорта, держа перед грудью, словно невеста. Нужно признать, никогда я не собирала столько голодных мужских взглядов как в этот день. Даже самое крохотное бикини навряд ли привлекало ко мне столько внимания.

К несчастью, машина на парковке оказалась не той, что я ожидала. За мной приехал не сам босс, а его водитель. Мужчина вежливо отворил дверь, пояснив:

-- Босс сегодня занят.

Чем или кем занят Александр на ночь глядя в выходной он не пояснил. А судя по тому, как он отводил взгляд в сторону, занят он был именно кем-то. В груди словно крысы заскребли, а букет едва не выпал из онемевших пальцев. Да что со мной, черт побери! Я улыбнулась, села в машину и я заставила себя думать о чем-то другом.

Нужно купить туфли. Удобные, черные, на невысоком каблуке. И пусть туфли эти будут от известного дизайнера. Скоро у моей сестры первое выступление в суде. Викки мне все уши прожужжала еще два месяца назад. Настоящее дело, кажется о нелегальном эмигранте, первое выступление перед судом присяжных. Викки наверняка не спит уже несколько дней, сидит, сгорбившись перед учебниками, делает заметки в многочисленных тетрадях. Годы усердной работы, беспрекословной веры в закон. Она еще только на пути к своей мечте, но путь этот больше не кажется столь невозможным и бесконечным. Каково это, иметь путь в своей жизни? Следовать по нему ежедневно, шаг за шагом? Так, что оглядываясь назад, видишь годы потраченных усилий, кропотливой работы и переполняешься гордости. Потому что достиг цели, которая когда-то казалась далекой, словно звезды. Мне это было не известно, потому что корабль под именем «Кира Белл» не знал, в какую гавань плывет.

Я выбрала великолепные туфельки на устойчивом каблуке и указала адресом доставки комнату в ее общежитии, курьер должен был вложить карточку с подписью «На удачу. Я в тебя верю» в коробку. Викки придет в восторг, в этом можно не сомневаться.

Правильно, давно пора с ней помириться. Не умею я долго держать обиду, да и случай с мамой научил – никогда не знаешь, что кто-то может не вернуться из магазина. Мама… до поездки в Грецию осталось не так много времени. Может, стоит сделать и ей подарок и заказать книгу с фотографиями. Взять снимки у Веры, обработать и создать коллаж. Так я и с тетей помирюсь. Я написала сообщения и Вере и сестре. Как ни в чем не бывало, словно мы и не ругались. И от этого простого действия на душе стало легче. Боль, вызванная отсутствием Александра притупилась. Не исчезла, но немножко затихла, затаилась.

Вера ответила тут же. Она приняла правила игры и уже спустя десять минут я могла наблюдать десятки своих детских фоток. Даже тогда мы с Викки походили друг на друга как близнецы. Одинаковые стрижки под горшок, хвостики-пальмы, щербатые улыбки. На некоторых снимках только благодаря проставленной дате удавалось понять, кто именно на изображен на фотографии. Мы были счастливыми детьми и это счастье делало нас очень похожими. А вот Вера с мамой отличались сильно. Особенно после того, как родился Лео. И как я раньше не замечала – взгляд тети изменился. Нельзя сказать, что зеленые глаза потухли – просто в них появилась тоска, безбрежная словно океан. Каково это – потерять свою искру? Сделать подобный выбор осознанно, знать, что этим действием ты вероятно убьешь любовь всей своей жизни? Но тем женщины отличаются от мужчин, женщины способны пережить свою вторую половинку, если у них есть дети. Потому что природа запрограммировала нас растить своих детей несмотря ни на что. Вера смогла снова полюбить, выйти замуж. Искала ли она в лице Марка мужчину для себя, или же отца для Лео? Нет смысла задавать этот вопрос тете, она на него все равно не ответит.

На некоторых снимках было видно моего отца. Овал лица, волосы – чем-то мы конечно же походили на него, тот же взгляд у Викки, когда она сосредоточена, манера держаться у меня. На снимках было видно, он явно влюблен в маму, почти одержим ей. Нас он наверное тоже любил, но не как своих детей, а как приложение к ней. Вот и забыл о нас тут же, как встретил другую женщину. Я никогда не любила рефлексировать на тему своих взаимоотношений с отцом. Он, наверное, паршивый человек, да и эгоист знатный, раз бросил своих детей как только потерял жену, раз женился снова, не прождав даже года после ее пропажи. Но наверное, бывают и хуже. Я постаралась отыскать в своей душе какие-то чувства по отношению к нему и не смогла. Он бросил меня и сестру тогда, когда мы больше всего в нем нуждались, аргументируя это словами «Вы слишком на нее похожи».

Телефон полностью разрядился к тому моменту, как машина въехала на подземную парковку. Как бы то ни было, просмотр детских фотографий скрасил поездку, и я смогла не думать о том, что Александр пренебрег мною, чтобы сводить кого-то на свидание. Имеет право.

Имеет право. Имеет право.

Эти слова я повторяла, когда вошла в пустые апартаменты, их твердила как мантру, принимая душ. С ними же засыпала. Я очень хотела черкнуть ему быстрое сообщение, просто чтобы удостовериться, что с ним все в порядке. Но подумала, что стану выглядеть как ревнивая женушка и сдержалась. Да и вообще, что может случиться с двухметровым мужиком, который одним своим взглядом может заставить провалиться под землю кого угодно?

Случилось.

В пять часов утра, когда ночное небо едва едва начало светлеть, я проснулась от грохота, сотрясшего гостиную. Глаза широко распахнулись, сердце учащенно забилось, разгоняя кровь по венам.

Когда я осторожно выглянула из коридора, отделяющего мою комнату, то застала Александра, который боролся со шнурками кожаных туфель. Боролся и проигрывал, заваливаясь вперед и тихо ругаясь на октавийском. Когда я подошла к боссу, в нос мне ударила удушающая смесь «ароматов». Виски, вино, переплетение запахов мужских и женских духов.

-- Я помогу.

Босс прекратил изображать пизанскую башню и вперился в меня немигающим взглядом.

-- Кира… Я … вот… как-то так. Перебрал, -- он развел руками, едва не задев меня. Вздохнул тягостно, а потом икнул.

-- Ничего, с каждым бывает. – призываться ему в том, что успела на воображать себе всяких ужасов за те пять секунд, что пряталась за дверью, я не стала. То, что Дарк пьян конечно удивительно, потому что он обычно очень сдержан в распитии алкогольных напитков, но не криминально.

Шнурки были развязаны в мгновение ока, я осторожно помогла ему снять ботинки и проводила в гостевую спальню. Следы помады алели на воротнике, растрепанные волосы топорщились в разные стороны. Кто-то явно зажег этой ночью. Войдя в комнату Александр резко развернулся, потянул руку к моему лицу. Отступивший ужас вернулся, и мне пришлось отскочить, чтобы избежать опасного прикосновения.

-- Нельзя. Я эодэртэ.

-- А плевать, -- сказал он и сделал шаг вперед. Эх, кто бы знал, что босс мой из того типажа мужчин, которых тянет на самоубийственные поступки, стоит им перебрать. Хотя это объясняет его умеренность в распитии спиртного. Меня пронзил страх, не за себя, а за него. А Александр будто впал в транс, и просто рассматривал меня, сонную, растрепанную, и была в его взгляде такая беспросветная тоска, что сердце щемило. – Зачем мне вообще эта гребанная жизнь, если я даже не могу дотронуться до женщины, которую…

-- Александр, ложись в кровать. – прервала я его. Есть те признания, о которых сильно жалеешь поутру. И хотя больше всего на свете мне бы хотелось услышать конец этой фразы, я не дала ему договорить. Есть стены, которые не разрушить одним желанием. Есть преграды, которые невозможно преодолеть. Говорить об этом сейчас бесполезно, Александр слишком пьян. Поэтому лучше сосредоточиться на более насущных проблемах.

Если мне не изменяет чутье, он отрубится, как только его голова коснется подушки. Поэтому всеми правдами и неправдами нужно затащить его в постель. -

Он глянул на застеленную кровать, мотнул головой, упрямо загоняя меня в угол в маниакальном стремлении разрушить собственную жизнь.

-- А если я лягу рядом?

Босс споткнулся, расфокусированный взгляд зацепился за мое лицо. Потом он выдавил из себя «Угу» и побрел к кровати словно зомби из какого-нибудь ужастика. Я легла, оставляя себе маневр для отступления, а Александр присел на другой край кровати, он больше не пытался коснуться меня. Он обхватил голову руками и тяжело вздохнул.

-- Я ревнивый дурак, -- произнес Дарк, -- Узнал о Элио, пошел на это свидание.

Он забрался в кровать, и вопреки моим ожиданиям не отрубился. Александр повернулся на спину и рассматривал потолок. Вот же… Конечно же кто-то доложил Александру о том, что я в обнимочку с Рамасом отправилась в гостиницу. А может и снимки были.

-- И как свидание? – не удержалась я от того, чтобы подколоть его. Вряд ли он употребил лошадиную дозу алкоголя от хорошего настроения.

Дарк повернулся на бок. Глаза его мерцали в тусклом свете, лившимся из коридора. Он рассматривал мое лицо и улыбался.

-- Стереотип о сексуальной энергии итхисов подвергнется отвратительной корректировке.— Сонно пробормотал он, немало не смущаясь своего признания. Вот оно значит как… Интересно, Дарк напился до или после того, как флаг королевства Октавии не пожелал гордо реять на свободе?

Почему то мысль о том, что он не зажигал с неизвестной мне женщиной улучшила настроение. Когда я услышала, что Александр уснул крепко и громко, сотрясая стены храпом, я выскользнула из его комнаты, напоследок полюбовавшись на это распластанное на кровати чудовище.

* * *

Я уехала в «Азаик» как только проснулась, оставив на тумбочке у кровати Александра таблетку витамина С и бутылку с минералкой. Напоследок я полюбовалась на начальство, которое свернулось клубочком, отчего походило на огромного кота. Взгляд мой ласкал линии широких плеч, ключиц, шеи, красивой спины.

Глянув на растрепанную одежду, я нахмурилась. Верхняя пуговица на рубашке была сорвана прыткой поклонницей. Аэрто говорил, что те, в ком течет кровь итхисов часто устойчивы к прикосновению эодарэ. Видимо босс решил разнообразить вечер с одной из таких женщин. Ревность, успокоенная его вчерашним признанием вновь подняла свою гадкую голову. Эта неизвестная женщина могла целовать его, прикасаться к широкой спине, ласкать его. Я завидовала ей, потому что мне никогда не узнать, даже какова на ощупь его ладонь.

Сейчас понимаю, что когда я влюблялась раньше или думала, что влюблена, то вела себя весьма деструктивно. Пустить гадкий слух о предмете своей страсти – легко, с наслаждением отбивать его у подруги, а потом потерять интерес – запросто. С Александром все было по другому. Мысли мои сосредоточились на том, чтобы отыскать неизвестного врага, который попытался ему навредить. Потому что любовь – она не о красивых словах, мелких знаках внимания и плюшевых мишках – она о верности, и желании сделать так, чтобы твоему возлюбленному было хорошо.

В офисе сегодня было шумно, весь персонал обсуждал успех предприятия Александра с сэндвичами. Дело в том, что на следующий день после открытия самом крупном издании Швейцарии появилась статья под названием «Люксус для бедных», которая позже была напечатана во многих крупнейших газетах страны. Суть статьи заключалась в том, что многомиллионные корпорации вытесняют маленький бизнес и глобализация грозит уничтожению всякой идентификации. Вот только после этой разгромной статьи люди потянулись в сэндвичную за своей собственной порцией «обезличивания». Эльвира уже планировала дизайн для пяти аналогичных заведений, которые должны будут появиться на крупнейших вокзалах и аэропортах Европы. А я вновь удостоверилась в том, что плохой рекламы не бывает.

-- И, умоляю, не забудьте, что вся одноразовая посуда должна быть из экологически чистых материалов, в идеале из переработанных. И никакого пластика! Мы же не хотим пикет от зеленых, как в тот раз! – глава отдела маркетинга был как раз тем, кто был мне нужен. Мужчина, которому так и не посчастливилось встретиться с Дарком лично очень любил компанию, и являлся убежденным христианином. А в христианстве к итхисам относятся не очень хорошо. Какой-то папа написал о том, что все итхисы рождены демонами, и вот уже семьсот лет католическая церковь придерживается подобного отношения к жителям Октавии. Переписать эту буллу руки ни у кого так и не дошли. Быть может лет через триста…

-- Бенямин! – я подбежала к нему и задрала голову, чтобы рассмотреть лицо. Бывший гребец отличался массивным ростом и впечатляющим размахом плеч. Он изрядно набрал в весе после того, как перешагнул за свои пятьдесят, но все еще мог вскружить голову женщине. Бен безобидно заигрывал со всеми дамами на работе, просто чтобы удостовериться, что все еще интересен для противоположного пола.

-- Кира, как твоя поездка по Европе?

Сомневаюсь, что ему на самом деле это интересно, но он всегда отлично умел поддерживать беседу, мог заставить поверить собеседника в то, что для него действительно важно, что тот говорит. Из-за этой его особенности женщины выбалтывали ему всю свою подноготную и сомневаюсь, что Хелен – так звали нанявшую меня, стала исключением. Когда я задала ему вопрос о ней, Бен насупил густые черные брови, выискивая в закромах памяти все, что знал.

-- Почему она уволилась? Ох, там очень нехорошая история. У ее дочери были проблемы со здоровьем. Лейкоз кажется. И вроде вылечили, но потом ее муж решил, что ему слишком сложно жить в постоянном стрессе, и они развелись. Хелен не могла оставить девочку без присмотра, поэтому уволилась. Она вообще очень тяжело переживала и лечение дочери и развод. Муж у нее художник был, а они очень не надежны. Мой тебе совет, девочка – никогда не связывайся с художниками, писателями и прочими творческими бездельниками.

Он хлопнул меня по плечу, чем едва не сбил с ног, а потом пошел по своим делам. Ему предстояла война за отказ от пластиковых стаканчиков и не потому, что он очень любил природу. Просто Бен хорошо умел считать деньги и знал, что такое зеленый маркетинг.

Раздобыть адрес Хелен оказалось делом минутным, а вот доехать до нее заняло приличное время. Таксист вез меня прочь от центра, с его многоэтажками, автотрассами, и шумом. Район, в который я въехала, был очень благополучным. Небольшие односемейные домики были окружены ухоженным лиственным лесом, который отделял их таким образом от шума мегаполиса. Здесь была собственная школа, до которой дети могли дойти пешком, маленькая частная медицинская клиника, несколько торговых центров и даже гольф клуб, в котором в основном играли мужчины, стремящиеся доказать себе и окружающим, что относятся к элите. Не район, а просто рай для тех, кто ведет тихую семейную жизнь. Нужный мне дом отличался от ряда таких же разве что оттенком низкого заборчика, да лающей золотой болонкой, не то безумно радостной моему появлению, не то желающей прогнать меня прочь.

Я осторожно отворила калитку и подошла к белой входной двери по гравийной дорожке. Болонка юркнула в дверку для кошек, моментально растеряв весь свой воинственный пыл. Спустя несколько мгновений дверь отворила та самая женщина, которая принимала у нас резюме в первый рабочий день. Она больше не выглядела такой уставшей, как в тот день, розовое платье пастельного оттенка прекрасно подходило к тону ее кожи, неброский макияж позволил скинуть лет пять. А может ей на пользу пошел развод. Кто знает…

-- Добрый день. Меня зовут Кира Белл, мне нужно с вами поговорить.

Ясные глаза расширились от удивления. Хелен с явной неохотой отошла в сторону, пропуская меня в свой дом.

-- Проходите.

На стенах висели картины, разноцветные цветы, словно сотканные из воздуха вырастали из стен. Больше ничем увиденное мной не отличалось от сотен похожих домов. Мебель, подушки – все уютно-обезличенное, практичное, безупречно новое и словно подобранное по каталогу без особенных размышлений. Только благодаря игрушечной детской коляске и кукольному домику, в котором обитали ушастые зайцы в платьях можно было побороть ощущение, будто находишься в картинке из журнала. Хелен опустилась в кресло, натянутая как струна, мне указала на диван, где лежала собака, высунув розовый язык и капая слюной на новую обивку.

-- Около полугода назад вы исправили мое резюме, чтобы оно соответствовало требованиям главы корпорации «Азаик»… -- я старалась говорить уверенно и спокойно, так, словно имею прямые доказательства того, что это сделала именно она. На самом деле доказать, что именно Хелен стала тем человеком, который подменил бумаги было довольно сложно. Слишком много людей работают в Азаик, а резюме новых соискателей никто не прячет за семью замками.

-- Послушайте, -- она наклонилась и заговорила быстрым свистящим шепотом, -- моя задача заключалась в том, чтобы вы прошли в третий этап собеседования. Я ее выполнила. Если Дарк вас уволил, здесь уже моей вины нет, так что деньги я не верну.

Попалась! Она не поняла, что своими словами только что подтвердила все подозрения. Итак, кто-то заплатил Хелен за то, чтобы она увеличила мои шансы получить работу. Вопрос только в том, кто…

-- Хелен, мне нужно узнать все о человеке, который вам заплатил. Как он с вами связывался, выглядел, что говорил.

Она поняла, что допустила оплошность. Женщина упрямо сжала губы, кажется мне сейчас укажут на дверь. Чтобы этого не произошло, я заговорила:

-- Деньги имеют свойство заканчиваться, Хелен. А в силах Александра Дарка сделать так, чтобы вы никогда не нашли работу. – Я позволила появиться на своем лице гадкой улыбочке. Вот так, думай, что блондинистая дрянь спит и видит, как испортит твою жизнь. Легко напугать мать маленького ребенка. Ради будущего своего чада она пойдет на что угодно. Я знаю, у меня пусть не было настоящего любящего отца, зато судьба послала мне две мамы.

Мои слова пронзили ее словно стрелы. Руки с хорошим маникюром принялись мять край накидки кресла. Собака почувствовала нервозность хозяйки и принялась громко лаять. Будь она побольше – то бросилась бы на меня. Женщина повысила голос, чтобы перекричать заливистый лай.

-- Я подумала, вы чье-то протеже. Или засланец от конкурирующей фирмы. Тогда мне было все равно, мне предложили хорошие деньги. Я ничего не знаю. Ни имени, ни как человек выглядел. Даже не знаю, мужчина это или женщина. Все инструкции, задаток и оплату я получила по почте в конверте без адреса. Ничего я не знаю. Ничего…

Нежный голосок прервал этот превратившийся в допрос разговор:

-- Мамочка, это кто? – бледная, худенькая как тростинка девочка показалась на лестнице. Она взглянула на меня огромными провалами черных глаз и улыбнулась, приняв меня за новую знакомую своей мамы. Не должно быть у ребенка подобного взгляда. Будто она видела то, что ни один ребенок видеть не должен. Лейкоз, больницы, капельницы для переливания крови и дни слез и боли для нее и ее мамы. У меня внутри что-то оборвалось. Я не имела права давить на эту женщину, которая перенесла подобные испытания. За худенькими плечиками девочки болтался школьный ранец розового цвета, на лямках светились светоотражатели. Хелен дернулась, улыбнулась и смахнула набежавшие на глаза слезы. Она не могла сейчас говорить, дрожь в голосе бы выдала, что мы вели отнюдь не дружескую беседу.

-- Я с бывшей работы твоей мамы. Нужно было уладить кое-какие дела. Как тебя зовут, малышка?

-- Лиза.

-- А я Кира. Ты учишься в школе?

-- Да, уже во втором классе. – она гордо выпятила худенькую грудь, -- У меня одни пятерки.

-- Какая ты молодец. Хелен, спасибо вам за информацию. Александр Дарк не имеет к вам никаких претензий. – здесь я слукавила. Мой босс не прощал предательства, но я сделаю все, чтобы он забыл о своей бывшей главе HR. Эти слова позволили женщине немного прийти в себя и улыбнуться дочке чуть более искренне. Девочка попрощалась и убежала наверх, напевая мелодию из популярного детского мультика, потом к ней присоединилось еще несколько голосов. Наверное она включила этот мультфильм. Собака снова громко затявкала, вторя мелодии, раздавшейся сверху.

-- Да замолчи ты уже – прикрикнула Хелен на зверя, и тот заскулил, а потом решил, что обижаться на хозяйку – дело неблагодарное и выскочил вслед за девочкой: -- Наниматель подарил нам эту чертову собаку. Это все. Она была в коробке с документами и деньгами. А теперь уходите. Пожалуйста.

Повторять дважды ей не пришлось. Зачем человек, что решил уничтожить «Азаик» подарил семье собаку? Знал, что девочке после болезни нужен будет друг? Просто любит мальтийских болонок? Быть может удастся выйти на заводчика. Я вышла и села в поджидающее меня такси. Мальтийская болонка года от роду. Хоть какая-то ниточка.

***

Офис – дом родной. По крайней мере здесь мне было уютно, как дома. Ноги несли к лифту, чтобы скорее оказаться на двадцать восьмом этаже, в башне, что сияла в лучах заходящего солнца словно рубин. Ну и что, что за моим бывшим столом в приемной Дарка теперь восседал Эглессио, для меня всегда были открыты двери в кабинет Александра.

Секретарь успел кивнуть мне с вежливой улыбкой. Он прекрасно понимал, что наши с боссом отношения далеки от служебных, но относился ко мне корректно и с должным уважением.

-- Мне нужно будет спуститься в бухгалтерию, -- громко сказал Эглессио, явно намекая на то, что мы можем шуметь, если того желаем. Секретарь вышел, уверенный в том, что стоит ему зайти в лифт, мы с боссом займемся жарким сексом на рабочем столе. Даже со своего убрал важные документы, и фотографию семьи закрыл в ящике стола. Какой предусмотрительный.

И хотя в фантазиях Эглессио Александр без лишних слов развернул меня лицом к окну и задрал короткую юбку, чтобы быстрым движением войти под одобрительные стоны, реальность была далека от того, что творилось в его… да что уж себе врать… в моей голове.

Дарк все еще боролся с похмельем, судя по тому, что на столе его стоял графин с водой, уже ополовиненный. Мужчина увидел меня и отвлекся от массирования висков.

-- Букет на кухне. Я оценил, спасибо -- сказал мне он после недолгой паузы. Сомневаюсь, что он попробовал что-то из того, что я везла из Европы. Скорее всего он кроме воды вообще ничего не смог в себя запихнуть. – И за таблетку спасибо.

Повисло неловкое молчание. Вчера Александр спьяну брякнул мне о том, что не смог переспать с другой женщиной. Для мужчины признание в подобном необыкновенно травматично. А уж для огромного, сильного и властного Александра – скорее всего он просто ненавидел себя с утра. Да и сейчас избегает смотреть мне в глаза. Вот. Отводит взгляд, словно блики на реке, что видна из окна, занимают все его внимание.

-- Я нашла и поговорила с вашей бывшей главой HR. Это она стала той, кто изменил мое резюме и протащил меня к вам на собеседование. Увы, она лично не встречалась с заказчиком. Только получила деньги за работу.

-- И поплатиться за это. Я сейчас же оповещу все крупные агентства по найму о том, что она ненадежна. – Александр нашел врага в лице Хелен и очень этому обрадовался. Теперь ему не нужно было объяснять причины своего поведения, искать слова, извиняться за неуместные признания. Поезд под названием «Александр Дарк» несется дальше, а что он снесет на своем пути – проблемы препятствия.

-- На долю этой семьи выпало достаточно горя. – мне вспомнилась девочка, худенькая, эфемерная, еще не до конца оправившаяся от болезни. Ее мать, всеми силами цепляющаяся за внешнее проявление благополучия, а сама – того и гляди сломается.

-- У каждого, кто хотел навредить «Азаик» были для того достаточно веские причины.

-- «Азаик» – это все, что тебя волнует, Александр? У этой женщины дочь, малышка еще. Она только пережила страшную болезнь. Едва не погибла. Ее мама сделала все возможное, чтобы ее спасти. – я попыталась мягко объяснить, что письмо, которое он собрался написать, может уничтожить чужую судьбу. Одно мановение руки, и Хелен светит разве что работа уборщицы в супермаркете. Да и то, не факт. Не спроста мне приходило в голову сравнить Дарка со всемогущим демиургом, одной рукой он мог щедро рассыпать милости: спасать октавийцев, ищущих приют вне острова, жертвовать деньги на детские приюты, помогать строить карьеру своей бестолковой секретарше. Другой рукой он мог уничтожить конкурента, ни на секунду не задумываясь о том, что отправляет людей на биржу труда, наказать предавшего его человека.

-- «Азаик», это все, что у меня есть. – Босс сообщал очевидную ему истину, а я едва удержалась от того, чтобы рассмеяться ему в лицо:

-- Говорит единственный полноправный наследник самого могущественного рода итхисов.

-- Кира, пойми. Если бы не «Азаик» и ежемесячные отчисления в пользу казны Октавии, сидеть мне уже с десяток годов с какой-нибудь своей дальней или ближней родственницей и растить пяток детишек Луны. Деньги «Азаик» -- единственное, что стоит между моей семьей и мною. – мужчина утомленно прикрыл глаза. Его похмельную голову подобные пререкания утруждали.

-- Не сходится, -- мне стало вдруг совершенно ясно. Словно в голове зажглась люминесцентная лампа и разогнала тьму. -- Зачем подсылать к тебе эодэртэ, если целью является разрушение «Азаик»? Чисто теоретически, случить у тебя помутнение разума на любовной почве, смогла бы Нора выполнять твою работу?

Синие вены заиграли на бледном лице. Александру очень не понравился выпад в адрес бывшей любовницы. Нужно будет запомнить. Конечно, хорошо, что он столь высокого мнения о тех, с кем когда-то встречался. Люди, поливающие бывших грязью обычно и сами те еще мешки с дерьмом.

-- Я доверяю Норе как себе, Кира, она бы никогда...

-- Я в этом не сомневаюсь! Но допустим, если бы ты стал вдруг мною одержим, то в самом худшем случае, ты бы просто передал Норе дела корпорации. А быть может даже этого бы не понадобилось. Скорее всего ты, как и Аэрто, решил бы, что нас связала настоящая искра. Ты бы также управлял компанией, просто у тебя появилась бы подружка…

-- Жена. Перед лицом общества и закона. – Поправил он меня, словно сказанное было важным: -- На что ты намекаешь, Кира? – Александр в упор отказывался видеть очевидное. Он слишком давно привык отрезать себя от политики Октавии. Быть может и вовсе забыл, кем является. А ведь, если Аэрто бесплоден, как и старший сын семейства Дарк, то выходит, что Александр единственный, кто может сесть на место старого короля, когда тот умрет. Ведь, насколько я поняла – фертильность является обязательным фактором при решении всех вопросов наследования у итхисов. Если конечно сам Александр не умрет раньше, чем старый король. Сожженный неестественной страстью, вызванной прикосновением эодэртэ.

-- Я намекаю на то, что мое появление в качестве твоего секретаря было ударом не по «Азаик», а лично по тебе, Александр.

Теперь до него дошло. Топазовые глаза загорелись, острый клык рассек губу и показалась крохотная капелька крови.

-- Мне нужно позвонить дяде, Кира.

Не было необходимости указывать мне на дверь. Я и сама прекрасно поняла, что пора убираться по каким-нибудь делам. Пойти что ли Викки позвонить. Узнать, понравились ли ей туфли, и заодно рассказать о своих приключениях в Европе. Тягучая речь на октавийском раздалась за моей спиной, я обернулась, глянув напоследок на Александра. Тот улыбнулся мне, а во взгляде сквозило такое неприкрытое восхищение, что я покраснела. Потому что восхищался он не моей внешностью, не тем, в какой прекрасной форме я держу свою фигуру и как здорово слежу за волосами. Александру Дарку нравилась моя суть, мой быстрый и такой беспорядочный разум.