Помните о нас!

Лучше умереть стоя…

«Ни одна карательная операция корюковской полиции не была для партизан неожиданной. Все закончилось тем, что и сам начальник полиции Мороз был убит партизанами».

Так Алексей Федорович Федоров оценивает деятельность патриотов Корюковки.

«…Действовали три подпольных райкома: Корюковский, Холминский и Семеновский, — пишет он. — Их секретари Коротков, Курочка, Тихоновский, а также члены райкомов занимали в отряде воинские должности. Но одновременно они же руководили подпольными группами своих районов. Деятельность подпольщиков этих районов была смелой, живой, разнообразной».

Не мог не оставить заметного следа в сердцах и сознании людей тот памятный митинг, посвященный Октябрю, на котором Федор Иванович Коротков призывал к борьбе с фашистскими захватчиками. Беспощадно бороться с врагом он звал комсомольцев и молодежь на одном из собраний комсомольского актива, которое состоялось на временно оккупированной территории в колхозе «Червона зірка». Давал конкретные рекомендации, советы, учил правилам конспирации, методам ведения подпольной работы.

Члены подпольных партийных комитетов на собраниях актива, митингах, встречах рассказывали людям о событиях на фронтах Великой Отечественной войны, о борьбе партизан, убеждали в необходимости саботировать любые меры оккупационной администрации. К сопротивлению захватчикам призывали трудящихся партизанские газеты, тысячи экземпляров листовок, пламенные агитаторы.

В Корюковке было несколько явочных квартир, смело и находчиво действовали двадцать семь партизанских связных.

В одном из приказов гитлеровский комендант Корюковки грозился:

«Предупреждаю население сел Гуты Студенецкой, Перелюба, Тихоновичей и Корюковки, что если они не прекратят связей с партизанами, названные села будут сожжены, а их жители расстреляны».

Как видим, даже враги имели основание считать, что существовала постоянная прочная связь населения с партизанами. И связь эта была активной, действенной.

Большой партизанский путь прошла Галина Ефимовна Костюк. Но до того памятного февральского утра 1943 года, когда девушка вступила в отряд, были еще полтора года оккупации. И ее совесть не могла позволить оставаться без дела, молча наблюдать за преступными действиями гитлеровцев и их прислужников.

И Галина вместе с друзьями действовала.

Еще в начале 1942 года она со своими товарищами Иваном Литвиным и Сергеем Лесниченко спрятали в тайнике радиоприемник. Антенну приладили под соломенной крышей, тщательно замаскировали ее от постороннего глаза. И радиоволны из Москвы уже не «пролетали» мимо Корюковки. Сообщение Совинформбюро читали люди. Размноженные от руки, они несли волнующую правду, поднимали дух людей, придавали новые силы в борьбе тем, кто не стал на колени.

Рядом с Галиной и ее друзьями активно противодействовали врагу много юношей и девушек, пожилые люди. В интересах конспирации подпольщики нередко не посвящали в свои действия даже друг друга.

В первые же дни войны пришел в военкомат Женя Максименко:

— Возьмите добровольцем!

Но медики были неумолимы. Из-за плохого состояния здоровья юноше было отказано. Он очень завидовал тем, кто одевал солдатские шинели, хотел быть рядом с ними.

Когда на улицы Корюковки ворвались вражеские танки, помрачнел парень. Обычно веселый, открытый — он стал не по возрасту суровым, избегал разговоров.

Однажды родные случайно заметили, что Женя, забравшись в закуток, смазывает карабин. Рядом с ним лежала граната. На немой вопрос перепуганной матери, нахмурившись, ответил:

— Это еще не оружие. Капля в море. Но мы добудем оружие, много оружия.

Надо сказать, что кое-какую закалку Женя уже получил: как и многие его сверстники, перед войной он был активным членом Осоавиахима, оружием владеть научился неплохо. Воспитанный Советской властью, Ленинским комсомолом, он люто ненавидел фашистов. А еще больше тех, кто пошел к ним на службу. И не считал обязательным скрывать свое презрение от прислужников.

— Как-то мы с братом обедали. — Рассказывала его сестра. — Напротив окон на улице играли со щенком дети. Смотрим, из-за угла выходят два полицая. Переговорив между собой, рассмеялись. Один из них тянет с плеча винтовку и целится в щенка. Женя громко застучал по стеклу. Затем выбежал на улицу, закричал, задыхаясь от ярости: «Куда целишься, тварь?! Детей стрелять собираешься? Только попробуй!»

Собрались люди, дружно поддержали юношу. Свирепо глянув на Женю, полицаи сочли благоразумным повернуть назад.

Однажды по Корюковке прополз слух, что ночью кто-то стрелял в начальника полиции, однако пуля лишь сбила шапку с его головы. Услыхав про это, Женя Максименко разочарованно воскликнул:

— Не может быть, чтобы только шапку?

Успокоившись, добавил:

— Ничего, следующая пуля попадет в голову.

Вместе с товарищами Женя как-то решил испортить полицаям очередную вечеринку. Когда те уже захмелели изрядно, юноши заперли с улицы двери, а окна заслонили снопами. После этого Женя выстрелил в окно.

— Партизаны! — панически заорали гитлеровские холуи.

— Спасайся!

Поднялась стрельба. А юные патриоты были уже дома.

Подобные действия патриотов лишали покоя гитлеровцев. Но Женя и его друзья хотели большего. Как-то в разговоре с товарищами Максименко предложил:

— Хлопцы, наши уже скоро придут. Давайте возьмем на учет всех фашистских прислужников. А до освобождения и сами будем их судить, где только можно и как только можно — уничтожать.

Но в результате какой-то незначительной на первый взгляд неосторожности, о списке стало известно в полиции. Женю арестовали. В темных застенках допрашивали, пытали, но не вырвали из уст юноши слов о помиловании, не услышали палачи фамилий его товарищей. И где список — тоже не узнали.

Убедившись, что не сломить им волю юного патриота, приговорили его к смерти. Быстрые на расправу, боясь, что такие, как Женя Максименко, не простят измены никогда, повели его с другими арестованными — женами и детьми партизан — за городок к лесу. Взрослым дали лопаты:

— Копайте яму!

Пока обреченные готовили себе могилу, полицаи перекуривали, некоторые отгоняли ветками комаров, еще кто-то проверял оружие, готовясь к «работе».

Уловив момент, Женя рубанул лопатой ближайшего полицая по голове, а сам вовсю побежал к спасительному лесу. Опомнившись, полицаи подняли пальбу. Женю ранили в ногу. Несколько дней искал он партизан. Так и не нашел. А рана болела. Уже и ходить не мог. Ночью приполз к своему дому — никого нет. Он не знал, что мать и сестру арестовали.

Невезучим оказался Женя: опять попался он в лапы полицаев.

Расстреливали Женю Максименко на площади. Автоматной очередью свалили юношу с ног. Заметив, что он еще дышит, начали издеваться, тыкать шомполами в свежие раны до тех пор, пока он не затих. Бросили тело в повозку и приказали везти к глиняному карьеру, а сами пошли туда напрямик.

Но юноша был жив. Когда на выбоине тряхнуло телегу, он от боли пришел в себя. Собрал последние силы, вывалился на землю и, шатаясь, пошел к лесу. На его пути оказалось небольшое озерцо. И его он сумел переплыть. Каким-то чудом достиг противоположного берега. Но здесь его догнали нелюди. Добили прикладами.

Так закончилась короткая жизнь комсомольца-подпольщика Жени Максименко. Он не склонил перед врагом головы, умер гордо, как и подобает советскому патриоту. И таким отважным и вечно юным остался он в памяти тех, кто ходит ныне протоптанными им тропками, кто поет его песни.

Среди не покорившихся «новому порядку» оккупантов была и Варвара Дмитриевна Жарая. В предвоенное время она возглавляла Корюковскую среднюю школу, воспитывала юношей и девушек патриотами, гордыми гражданами своей Родины. И в тяжкую годину оккупации на деле доказала, что советский педагог не только на словах всегда со своим народом, но и всем сердцем, всем существом своим. Жизнь отдала во имя тех идеалов, в которые непоколебимо верила, погибла гордо. Когда ее арестовали жандармы и учинили жестокие пытки, из ее уст не вырвали ни слова. Никого не выдала. Высоко подняв голову, пошла на расстрел.

И таких преданных Отчизне десятки было в Корюковке, а в районе — сотни. Василий Стукало, Петр Никифоренко, Мария Чухно, Александра Ларченко… За каждой фамилией — суровая и героическая судьба. А сколько с этими именами связано драматических эпизодов!

Александра Николаевна Ларченко — жена командира Красной Армии, мать троих детей — была и хозяйкой конспиративной квартиры, связной и разведчицей, проводницей для красноармейцев, выходивших из окружения: они пополняли партизанский отряд. Оккупационные власти, воспользовавшись доносом какой-то черной души, выследили смелую женщину и снарядили команду, чтобы ее схватить. Они знали, что она дома. Но не знали, что именно в тот момент там же находились и партизаны.

Пришедшие полицаи нарвались на огонь. И пока уносили ноги, сумела Александра Николаевна вместе с детьми уйти в лес к партизанам.

Житель села Савенки Корюковского района Василий Захарович Стукало — подпольная кличка Надежда — отважно выполнял обязанности разведчика и связного сначала Рейментаровского, а затем и областного партизанских отрядов.

Ныне капитан буксира «Верный» рыбокомбината на Курильских островах, Василий Захарович в годы войны был просто Васек. Мальчик в латаной одежонке водил по селам своего «слепого» дядю Петра Прокофьевича Никифоренко. Гитлеровцы и полицейские не обращали на «слепого» и его поводыря внимания. Правда, иногда ударят прикладом, чтоб не шатались по селам, и прогонят прочь. Мальчик и пожилой человек мужественно переносили эти удары. А сами крепко запоминали, сколько врагов в том или другом гарнизоне, куда двигаются фашисты, сколько у них оружия и техники.

Поначалу «нищие» обходили только близлежащие от родных Савенок села. Позже их маршруты достигали Новгород-Северского, Бахмача и других городов Черниговщины.

Василий Захарович, как и все ветераны, никогда не хвалился свершенным. Он был твердо убежден, что выполнял свой долг, что так бы действовал на его месте каждый советский гражданин. Партизанская медаль нашла его уже в действующей армии. Кстати, такой же наградой отмечен и Петр Прокофьевич Никифоренко.

Эти сведения об отважных разведчиках и связных так и остались бы малоизвестными, если бы накануне 30‑летия Победы бывший заместитель командира Рейментаровского партизанского отряда Степан Григорьевич Росстальной не свел Василия Захаровича с журналистами Корюковской районной газеты «Маяк». Они-то и рассказали о партизанских разведчиках.

Тесный контакт с партизанами поддерживала коммунист Мария Чухно. Правда, недолго боролась она в подполье. Предатель выдал ее фашистам. И те замучили отважную патриотку. Шестнадцать колотых ран, вырванный глаз — такие следы оставили палачи на теле М. Чухно. Партизаны с воинскими почестями похоронили подпольщицу.

Юношей пришел на сахарный завод Андрей Михайлович Буханов. В рабочем коллективе закалилась ею воля, преданность нашему делу. И когда однажды партизаны Петр Романов и Иван Полищук, возвращаясь с задания, попали в тяжелое положение, Буханов помог им. Не мог не помочь, не мог оставить на расправу врагам тех, кто боролся с фашистами. Только ему известными ходами отвел он партизан в подвалы завода, спрятал в котельной. Фашисты и солому жгли, чтобы выкурить ребят, стреляли и гранаты бросали. Наконец решили, что погибли партизаны.

На следующий день — было 6 декабря 1941 года — согнали оккупанты корюковчан, чтоб представить новое начальство: бургомистра, начальника полиции, коменданта. И когда на ломаном русском языке выступали фашистские офицеры, на толпу людей посыпались партизанские листовки.

— Советская авиация, — решили оккупанты.

Буханов догадался, что это Петр с Иваном, используя тягу заводской трубы, таким необычным образом распространили листовки.

Когда сумерки опустились на Корюковку, Андрей Михайлович вывел партизан из заводских подвалов, помог выбраться за поселок к лесу.

Поддерживал тесные контакты с партизанским отрядом врач Безродный. Не раз снабжал он народных мстителей медикаментами, лечил раненых и больных партизан в самой Корюковке и в расположении отряда.