Помните о нас!

Дневник Вани Васюка

В сорок первом Ване Васюку было шестнадцать лет. Судьба уготовила этому пареньку тяжелые испытания. Но он выстоял, проявил поразительную для его возраста силу духа. А ненависть к фашистам привела его в ряды народных мстителей.

20 декабря Ваню, его отца и дядю вместе с десятью жителями села Козляничи Корюковского района схватили полицаи, привезли в село Чернотичи, заперли в подвале. Каратели подозревали арестованных в связи с партизанами. Здесь их избили. Затем связали попарно проволокой и под конвоем повели в Сосницу. Видимо, оккупанты боялись партизан, посчитали это место не очень надежным.

Все, что видел и испытал Ваня Васюк, он и записал в дневнике.

Когда их вели в Сосницу, многие поморозились. В дороге каратели убили Степана Николаенко.

Утром вошли в Сосницу, где «пленных партизан» уже ждали гитлеровцы и полицаи.

«Во дворе полиции, — пишет Ваня, — на нас набросились фашисты и с криками „Партизан капут!“ зверски стали нас избивать. Потом затолкали в подвал дома, где размещалась полиция.

Не прошло и десяти минут, как к подвалу подъехал начальник полиции Добровольский, который, не слезая с коня, крикнул:

— Давай сюда Васюков!

Двери подвала открыли полицаи, оттуда вышли мой отец, Дмитрий Николаевич Васюк, и мой дядя, Михаил Николаевич Васюк.

Палач Добровольский с криком „Партизаны!“ заставил моего отца и дядю бегать по двору. Нагоняя их на коне, он рубанул саблей сначала отца, а потом дядю. Отец упал, раздался выстрел из нагана, второй выстрел отнял жизнь у дяди.

В тот момент я стоял возле окна подвала и видел все эти издевательства… В глазах у меня потемнело, и я упал, потерял сознание. Опомнился я только на второй день, 23 декабря».

«24 декабря. Около 12 часов дня привели под охраной арестованных из партизанских сел Корюковского района, а также и из Сосницкого района. В числе арестованных коммунисты, председатели колхозов, сельсоветов, комсомольцы, учителя и колхозники. Все обвинялись в связях с партизанами. Таких обвиняемых в подвале было около 70 человек».

«26 декабря. Около 6 часов утра во дворе полиции был расстрелян комсомолец, студент Семаков Николай Ермолаевич. Перед тем как его расстрелять, фашисты жестоко издевались над ним, били шомполами и штыками по голове».

27 декабря юноша делает следующую запись:

«Был вызван на допрос старый партизан, участник гражданской войны Николаенко Михаил Андрианович. С допроса он вернулся около двух часов дня, его привели под руки полицаи, раненая нога его совсем не действовала, по лицу струйками стекала кровь».

Арестованных «накормили» только на седьмой день. Три буханки хлеба и бидон воды — так расщедрились бандиты. И это на пятьдесят человек. Двадцать человек за это время уже успели расстрелять.

«В ночь с 30 на 31, — пишет дальше Ваня, — под Новый год фашисты с полицией расстреляли большую группу людей. В их числе Николаенко Михаил Андрианович».

«1 января 1942 года около 10 часов утра палач Добровольский справлял свадьбу… В честь своей женитьбы он при всех присутствующих зарубил саблей двух человек…».

«2 января. 5 человек заболели тифом, которые вскоре умерли. В ночь со 2 на 3 января от тифа умерли еще 8 человек, их только к вечеру вынесли из подвала. Все обессиленные, измученные голодом, сидели и ждали смерти. В те дни никого не расстреливали, потому что арестованные сами умирали от тифа».

«5 января. Рано утром на допрос вызвали председателя колхоза имени Ленина с. Козляничи Корюковского района Велигоцкого с сыном Николаем… С допроса он вернулся избитый, лицо было в крови, фашисты хотели добиться от председателя колхоза, где партизаны, какое у них вооружение и сколько их. Но фашисты не сломили дух председателя колхоза, он ничего не сказал».

«7 января. Утром в подвал зашел начальник сосницкой полиции… Сказал по-немецки фашисту, который явился позднее, что здесь сидят те, кто имел связь с партизанами. Фашист бросился бить арестованных. Он кричал: „Партизан капут!“, подбежал к одному арестованному из с. Гутище Биленко Ивану, бил его пистолетом и ручкой финки… Арестованный упал на пол без сознания…»

«8 января. В 2 часа дня в подвал зашел пьяный полицай: он говорил арестованным, что Красная Армия разбита и Москву заняли фашисты… Когда полицай ушел, коммунист из с. Лавы Сосницкого района, который сидел в подвале, рассказал всем о силе Красной Армии, всех убедил в том, что фашисты врут, что Красная Армия не может быть разбитой, что она не может сдать Москву. Он рассказывал, что фашисты выдумывают и обманывают советских людей, которые временно попали в оккупацию… Коммунист всех убедил в том, что Красная Армия вернется и освободит захваченные врагом территории Украины».

19 января пришла очередь самого Вани.

«На допрос вызвали меня. В комнате за столом сидел начальник полиции. У него на столе лежали пистолет и резиновая дубинка. Глянул на меня, и его лицо запылало жаром.

Он меня спрашивал:

— Ты что-то знаешь о своем дядьке Васюке Василии Николаевиче?

Я отвечаю:

— О нем я ничего не знаю. Он в нашем селе не жил почти двадцать лет.

Нач. полиции говорит:

— По показаниям жителей вашего села, твой дядька в партизанском отряде. Ты должен рассказать, где этот отряд, сколько в нем партизан. Тогда я выпущу тебя на свободу, еще и подарок дам.

Я сказал:

— Я еще маленький и о партизанах ничего не знаю.

Он начал нервничать и косо глянул на меня. Тогда схватил резиновую трубку, ударил по спине.

Нач. полиции кричал:

— Ну, щенок партизанский! Если не скажешь, где партизаны, я с тебя шкуру сдеру!

Я молча смотрел на пистолет, который лежал на столе. Снова удар намного сильнее первого. Голова пошла кругом, перед глазами замелькали огоньки. Я потерял сознание, упал на пол. Опомнился в подвале. Нельзя было ни сидеть, ни лежать».

«20 января. Утром в подвале появилось 5 фашистов, которые построили всех арестованных и добивались, кто имел связь с партизанами. Никто не отвечал. Какой-то гитлеровец в пенсне вытащил из кобуры пистолет и бросился бить арестованных. Он бил, не жалея сил, и кричал:

— Юда капут! Большевик капут!

Полицаи прикладами толкали тех, кто старался уклониться от ударов».

И так ежедневно, по нескольку раз в день. Однажды в подвал зашли трое немцев. Они построили всех «преступников», стали спрашивать, кто за что сидит в подвале…

«…Когда дошла очередь до нас с Велигоцким Николаем, — пишет Ваня, — пожилой немец с презрением спросил:

— Ви кто?

Полицай, который стоял позади него, ответил:

— Это два коммуниста.

Меня ударили по голове. Я упал, потерял сознание. Товарища моего тоже избили до бессознания. Очнулся, когда фашистов не было в подвале».

«21 января. На протяжении дня никто в подвал не заходил. Есть ничего не давали. Фашисты хотели уморить арестованных голодом».

«25 января. В 6 часов утра двери открылись, и в подвал заглянул полицай.

— Живой кто есть? — спросил он.

Никто не ответил.

Переступив порог, он начал носком сапога толкать каждого в бок. Кто-то лишь открывал глаза, другие едва шевелились».

Наконец 8 февраля обоих юношей отпустили.

Родные считали, что Вани уже нет в живых. Староста и полицаи дом их разграбили, даже топить печь запретили. Тогда он, чтобы ничего не забыть из пережитого, стал записывать в тетрадь.

Весной 1942 года в дневнике появляется запись, которая свидетельствует, что юношу не сломило горе, нечеловеческие муки, а, наоборот, подтолкнули к активной борьбе с фашистами:

«…Мы, сельские подростки, организовали подпольную организацию… Группа в количестве 9 человек имела на вооружении 2 винтовки, 1100 патронов, 4 гранаты РГД‑34, один пистолет ТТ… Задача группы: поддерживать связь с советскими партизанами, докладывать им о передвижении фашистов по трассе Чернигов — Новгород-Северский, распространять листовки».

В июне Ваня идет в партизанский отряд.

«…Я подался в хутор Олейники Холминского района, где в тот день действовал партизанский отряд, но никого не застал. Прошел около 8 километров по их следу. Когда вышел на просеку возле с. Рейментаровки, увидел верхом на коне парня с красной лентой на фуражке. Я попросил его провести меня в их лагерь.

Шли мы недолго.

— Стой! Кто идет? — крикнул нам из кустов часовой.

Партизан назвал пароль, мы подошли ближе. Я увидел бойцов, которые стояли возле пулемета. Они стали расспрашивать, из какого я села и есть ли там фашисты. Я все подробно рассказал. Рассказал и о том, что где-то в партизанах и мой дядя Василий Николаевич Васюк. Партизаны переглянулись и одного послали в лагерь. Минут через десять я увидел своего дядю с автоматом на плече и двумя гранатами на поясе…»

Так Ваня Васюк стал партизаном.

Накануне 1 Мая 1943 года его приняли в комсомол. Ваня участвовал в диверсиях на железной дороге. Подорванный вражеский эшелон был его комсомольским подарком в честь праздника. А потом — новые бои. В одном из них, за железнодорожную станцию Низковка, юный партизан уничтожил трех врагов.

В марте, когда район освободили наши войска, грудь Вани Васюка украшали боевые награды.

После расформирования отряда он пошел добровольцем в армию. Правда, воевать больше не пришлось. Как отличника боевой и политической подготовки юношу оставили в учебной части — готовить кадры для действующей армии.

В 1947 году демобилизовался. По просьбе дяди, Василия Николаевича Васюка, Иван переехал в город Остер. Здесь и женился. Вместе с Екатериной Григорьевной вырастили они сына и двух дочерей. Теперь уже и внуков дождались.