Помощница ключницы

Глава 24, в которой хочется смотреть в будущее…

Я очнулась в большой светлой комнате.

Одну из таких когда-то, а сейчас казалось уже все таким далеким и неважным, готовила для гостей. Поднявшись на локтях, с улыбкой посмотрела на охапки полевых цветов, что стояли в высоких каменных вазах на полу.

Откинула одеяло, босыми ногами прошлепала к ним и вдохнула любимый запах…

— Надо же, запомнил, — прошептала, осторожно трогая пальчиками лепестки ромашки. Зажмурилась, чувствуя, как в душе разливается тепло: жаркое, горячее, сильное. Такое, что наполняло всю: с головы до ног…

— Аиш, — услышала над собой и, не веря ушам, вскинула голову:

— Шатун, — прошептала, и из глаз тут же полились слезы. — Единый, я же думала ты погиб…

Кот, такой родной, близкий и привычный, медленно опустился на кровать:

— Так и было, на какое-то время, — он покивал усатой мордой. — Не хочешь обнять?

— Спрашиваешь! — стрелой метнулась к кровати и прижала пушистую тушку к себе. — Расскажешь? — спросила спустя несколько мгновений.

Призрак нахмурился, если бы коты умели хмуриться, это выглядело бы именно так…

— Я выжил благодаря тому, что часть моей силы была у ректора и у проректора. Они оба постарались, — он повернул довольную морду ко мне и добавил: — Тебя не хотели расстраивать.

— Надо же, — смущенно отвела взгляд.

— И не говори, — согласился со мной призрак. — Два носителя Тьмы вернули свои души, а мне мою силу. Я же теперь свободный, Аиша, — а на мой вопросительный взгляд пояснил: — Я же тебе рассказывал, что умер за эту Академию: отдавал часть своих сил всем ректорам, чтобы они могли руководить и, в то же время, всегда были со мной связаны, — он помрачнел, а я тут же погладила его. — Так они и попали в сети Ставра и Сато! Я был слаб из-за того, что пропала ты. Из-за того, что был слаб тер Торро… Но тер Ассан! Он все продумал, поганец, ай! — и тут же недовольная морда улыбнулась. — Защищаешь его, да? Ну и правильно, — кивнул он. — Он хотел попасть им в лапы, отвлечь собою, чтобы Хранители закрыли все прорывы и укрепили защиту, а потом вместе с ним победили Ставра, но, — призрак помотал усатой мордой, — все пошло не по плану, когда я привел туда мэтра и твою наставницу…

— А … как они?

— Наш лекарь, пройдоха, носится с ними! Представляешь, они порываются вернуться к работе, никогда не понимал их, — я улыбнулась, а кот вдруг добавил совсем другим голосом: — А еще, наш славный повар сделал предложение своей женщине! Прям на больничной койке…

Я ахнула, приложив ладошку ко рту и проговорила:

— Наконец-то!

— Вот и я так подумал, — согласился Шатун. — К тебе еще рвались, но им лекарь и твой родственник запретили.

— А где … все?

— Ты, после того, как тер Ассан тебя вынес из того подземелья, а он никому другому не позволил этого, проспала два дня. Эйнар сказал, что сущность твоя должна восстановиться…

— Как два дня?! — подскочила на кровати. — Почему?

— Ты в подземелье обратилась в банши и чуть не погубила другую, человеческую часть тебя, — он покачал головой. — Они опасались, что ты вообще не вернешься…

— Чушь какая! Да я все прекрасно помню!

— И мы тоже, — он повел усами, — и нам было, чего опасаться, но, слава Единому, все обошлось…

— А дальше что?

— Дальше говоришь, — Шатун сделал вид, что задумался, а после моего шутливого толчка мурлыкнул и продолжил: — Всех, кто выжил, проводили сегодня утром. Не забыв при этом закрепить дружественные союзы на бумагах. К несчастью, выжили не все… Вчера мы проводили ушедших в последний путь. Несколько человеческих магов, гномов и пара жительниц леса: они все дрались достойно, — призрак покачал головой. — Если бы не лекари — жертв было бы намного больше: Тьма высасывала из них силы сразу, чтобы передать Ставру, потому маг, лишенный силы, смог подавить меня и пленить остальных…

— А сейчас они где? — сердце замерло на мгновение.

— Восстанавливают Академию. Вообще твой отец мировой воин, чуча, — подмигнул мне кот.

— Который хотел бы поговорить со своей дочерью, — раздалось от двери. — Тебя, между прочим, ждут на кухне, — ректор стоял в дверях и с улыбкой смотрел на нас.

— Понял, — Шатун кивнул и растворился в воздухе.

А я во все глаза смотрела, как подходит мой … отец. Черный, явно воинский костюм подчеркивал статную фигуру, и только седая голова с усами говорили о его возрасте.

— Дочь, — он начал неуверенно, — я знаю или не знаю… как сложно-то! — он вскинул глаза к потолку. — В общем, я знаю, что тебе прошлось туго из-за меня, как и твоей маме. И в этом моя вина. У меня дурной характер, был и, скорее всего, останется…

— Пап, — позвала я тихо, приподнимаясь с кровати. — Пап…

— Дочка, — прошептал он и меня сжали в медвежьих объятиях, — прости меня, родная, прости, Единого ради! Если бы я только знал! Если бы не был глупым гордецом, если бы выслушал, а не прогнал вас!

— Пап, — я пыталась прервать бешенный поток слов, но не могла.

— Меня же как пеленой накрыло, я же ее чуть сам не убил, — у него перехватило горло и он, отпустив меня, отвернулся.

— Пап, — позвала тихо. — Все уже в прошлом. Мы не должны помнить об этом…

— Я никогда не смогу забыть, — помотал головой он. — Никогда.

— Но у нас есть будущее…

— Кстати, о нем, — медвежьи руки потерли лицо и он повернулся ко мне: — Эйнар хочет забрать тебя к себе, говорит, что это полезно для твоей природы, — ректор посмотрел в мои глаза: — Я, конечно же, дам согласие, если ты захочешь…

Замерла, удивленно глядя на него… Как уехать? Не хочу!

Но там же мой народ… Там же часть меня, мамы… А тут? И как быть-то…

— Я не буду тебя торопить с ответом…

— Мне хотелось бы … остаться здесь, — неуверенно посмотрела на отца, а он улыбнулся и сжал меня в медвежьих объятиях.

— Только никакой помощницы ключницы, поняла? В студенты пойдешь, поняла меня? — сурово вопросил он, а я, улыбнувшись, закивала. — Ну вот, что: собирайся, тебя накормить надобно, а я тебя за дверью подожду…

И я даже не успела заикнуться, что одежды тут моей нет, как взгляд упал на шкаф. Отворив створки, увидела платья. Не мои. Эти были сплошь светлыми, красивыми. И все же рискнула взять одно из них. Заплела косу и посмотрела на свое отражение в небольшом зеркале: бледнее обычного, возможно, худее, но не это привлекло внимание… Мои глаза теперь были другими: тлеющий зеленый огонек никуда не делся, только вот к нему примешался багряный оттенок. С чего бы? Выглядело, честно скажу, пугающе…

— Ты отлично выглядишь, Аиша, — едва я вышла, отец оттолкнулся от стены и подошел ко мне, сглотнул: — Ты так…

— Похожа на мать, — улыбнулась и кивнула. — Ты говорил уже.

— Никак не привыкну, что я не старик, а ты моя дочь. — признался он тихо, предлагая руку. — Я же едва поставил на тебя печать Академии сразу родственную кровь почувствовал, копать начал, а потом…

Я непроизвольно сжала его руку, вспоминая тот вечер в его кабинете.

— Ты мне жизнь спасла тогда, — сказал он.

— Я всего лишь покричала от ужаса. Если уж кому и говорить спасибо, то это мастеру гному и чудодейственной грязи, — мне вспомнился Воль, а отец, словно прочитав мысли, продолжил:

— Да, Воль, — он кивнул, — меня уже просветили о его помощи, и я решил его простить, о чем и сообщил, правда…

— Что? — полюбопытствовала.

— Он был не очень рад меня видеть, — хмыкнул мужчина в усы, а я поклялась вызнать, что же у них произошло:

— Но сейчас все хорошо?

— Да, — он посмотрел на меня и снова произнес, словно пробовал на вкус новое слово: — Дочь, сейчас все хорошо.

Мы как раз спустились по лестнице, и я с любопытством оглядывалась: никаких напоминаний о печальных событиях. Никаких черных пятен. Все сверкало чистотой, а окна светились новыми витражами. Мне казалось, что Академия словно чище стала…

— Мы открываем Ворота Академии теперь для всех, — вдруг сказал ректор. — Раньше были на осадном положении, а с помощью Хранителей теперь можем принимать и оказывать помощь практически всем.

— Это же хорошо? — спросила осторожно, глядя на его задумчивое лицо.

— Это отлично, — посмотрел он на меня и мягко улыбнулся. — Но поторопимся, нас ждут.

Услышав шум возле главного входа, посмотрела туда, и едва не споткнулась, увидев господина проректора. Он стоял ко мне спиной, в похожем черном костюме, и с кем-то разговаривал. Вдруг замолчал и резко обернулся, глядя на нас.

— Господин тер Торро, — он чуть склонил голову, а затем посмотрел на меня: — Ваше Высочество, — и склонился в более глубоком поклоне, — рад видеть вас в здравии…

Что?!

Какое еще высочество?!

Он в своем уме?!

Да он издевается…

Моя радостная улыбка таяла с каждым мгновением, а рука, лежащая на ректорском локте, сжалась… И я уже открыла рот, чтобы возмутиться, как отец, усмехнувшись, сказал:

— Ты уже на ногах, пойдем с нами завтракать? — я задержала дыхание в ожидании проректорского ответа.

— Нет, спасибо, — сухой ответ, формальный поклон мне, кивок отцу, и он разворачивается и уходит.

Что это сейчас было?!

— Пойдем, Аиша, — позвал меня отец тихо и потянул в сторону кухни.

Последний раз глянув на главные двери, за которыми скрылся тер Ассан, я последовала за ректором.

Тепло гасло, уступая место звенящей пустоте…

— Аиша! — не успела ступить на кухню, как тут же оказалась в объятиях Варвары и кухонной нечисти. Облепили меня, кто как мог: молодая Хранительница — стиснув в объятиях, а нечисть уже до чего дотянулась.

— Но-но, девочка еще ничего не ела, а вы уже ее на прочность испытываете, — довольно проворчал отец и отпустил меня, чтобы пройти и поздороваться с поднявшимися из-за стола Хранителями и мастером Эйнаром.

Смущенная приветствием, я подошла к накрытому и вкусно пахнущему столу:

— Доброго дня, — склонилась в поклоне перед мужчинами, а они мне в ответ.

— Мы ради видеть, что вы хорошо чувствуете себя, Аиша, — сказал Ксан, а Аслан кивнул, соглашаясь с другом. — Варвара не хотела уходить не попрощавшись, — и подмигнул стоящей рядом со мной девушке.

— Представляешь, — громким шепотом сказала она, — взрослая уже, народом управляю, а они все обо мне пекутся, — и вздохнула, горестно взмахнув руками. Все мужчины лишь улыбнулись и опустились на скамьи.

От взгляда на накрытый стол мой живот заурчал: это ж сколько я не ела. Даже стыдно стало, но ненадолго правда. Ровно до первой ложки…

— Ты тер Ассана уже видела? — совсем шепотом, так чтобы только я и расслышала, спросила девушка, делая вид, что участвует в общем разговоре между мужчинами. И выглядела она при этом хмурой.

— Да, — ответила, едва не поперхнувшись и тоже, видимо, свела брови, потому что девушка, глянув на меня протянула:

— Осел.

Я только кивнула, потому что в горле встал ком, а есть расхотелось совершенно.

— Дурак, — она ожесточенно водила ложкой по дну плошки. — Упрямый, гордый, самолюбивый осел…

— Что-что вы говорите, барышня? — очень вежливо и крайне спокойно, как обычно, поинтересовался дядя. Варвара мягко улыбнулась и ответила:

— Мысли вслух, дорогой Мастер, просто мысли вслух, — она столь блаженно улыбнулась, что я поняла: никто ей не поверил.

Дядя позволил себе намек на улыбку и посмотрел на меня: я тут же зарделась как маков цвет. И опустила голову. Как же, скроешь ты что-то от этого … банши!

— Аиша, — спустя несколько мгновений, девушка снова обратилась ко мне шепотом. — Обещай мне, что поговоришь с этим упрямцем, пока он еще больше не уверился в собственной ослиной правоте, обещаешь? — и так она мне в глаза заглядывала, что кроме как кивка, я ничего не смогла сказать.

Остаток еды запихивала в себя через силу. Отказываться было неудобно: нечисть старалась, готовила под чутким руководством Шатуна, который плавал над нами и умиленно потирал кончиком хвоста свои глаза. Видимо. Доволен делами от лап своих…

— Я хочу тебе кое-что подарить, — когда мы вышли проводить Хранителей, Варвара подошла ко мне в самых дверях, — если захочешь выйти со мной на связь, просто дерни за этот браслет, — на запястье легла аккуратная красная плетеная нить. — И тут же ко мне провалишься, главное не бойся! — она быстро обняла меня и тут же уступила, вставая между мужчинами. — Я буду ждать, помни! — крикнула она, растворяясь в воздухе.

— А я думала так может только Шатун…

— Позеры, — согласился со мной призрак, а отец добавил:

— Они Хранители, они могут практически все.

— Ну точно позеры, — еще раз и более довольно протянул кот, — а шо я такого сказал? Тока правда и ничего более! И вообще, некогда мне тут с вами, у меня там… кухня и армия! — и исчез под нашими взглядами.

Отец усмехнулся и спросил меня:

— Что делать хочешь? У меня тут дел рабочих накопилось… Не могу сейчас с тобой быть…

— Я все понимаю, отец, — улыбнулась. — Я бы навестила наставницу и мэтра Шарэза, можно же уже?

Ректор вздохнул с облегчением и улыбнулся:

— Ступай, они в лекарской под бдительным присмотром нашего лекаря, — и потрепав меня по голове, он пошел к своему кабинету.

Взглянув на яркое голубое небо, послушала пение птиц, посмотрела на снующих студентов, что носили мешки с мусором, веники да тряпки, я все-таки отправилась в лекарскую…

Уже на подходе к ней услышала громкий басовитое возмущение и требование:

— Я требую нормальной пищи, слышишь, нор-маль-ной, гном ты лекарский!

— Аргус, совесть имей! — в мелодичном голосе я узнала госпожу Вирджинию. — Тебе здесь не кухня, а лекарская!

— Вот-вот, послушайте, уважаемую госпожу…

— Моя жена должна поддерживать мужа во всем! — громыхнуло так, что я даже подпрыгнула и не рискнула открыть дверь. — А ты…

— А я тебе не жена, — громыхнуло в ответ, а я улыбнулась. — И не стану, если ты продолжишь…

— Доброго дня, — поздоровалась я, открыв дверь. — Позволите, мастер Эл?

Бледный, трясущийся гном взглянул на меня так, словно я была его единственным спасением в этой жизни и залпом выпив какую-то жидкость в стеклянной мензурке подошел ко мне:

— Я очень счастлив видеть вас, Аиша, — и ничего более не говоря, вышел из лекарской. Даже дверь не закрыл… Довели.

— Я с тобой не разговариваю, — между тем продолжала возмущаться наставница. — Ты что себе позволяешь?!

— А ты видела, чем она меня кормить собрался?! Жижей бесцветной! Да он избавится от меня хочет, мстит…

— Аргус, он врач! А у тебя истощение! Тебя пытали, — еще немного и госпожа Вирджиния вскочила бы с кровати с явным желанием причинить вред своему будущему мужу.

— Нет, я не понял, ты, что на его стороне?

Женщина фыркнула и отвернулась от него, заметив меня:

— Аишенька! Давно ты здесь? — госпожа ключница мило покраснела, выдавая смущение. — Проходи, проходи голубушка. Мы за тебя переживали, но нас не пускали…

— И все этот противный гном, — поддакнул мэтр, за что тут же удостоился кулака. — Ну как ты? Как там моя кухня? Что-то я переживаю…

И я задалась вопросом: а знал ли мэтр, что его кухней сейчас управляет Шатун?

Что-то подсказывало мне, что посвящать я его не стоило бы…

— Все прекрасно, мэтр! — бодро отчеканила я, проходя в лекарскую. — Вышколенная нечисть под присмотром ректора справляется отлично. Он так же отправил на кухню нескольких студиозов…

Мэтр окинул меня подозрительным взглядом, но видимо, не нашел ничего подозрительного и потому откинулся на подушку. Я подошла ближе и обняла госпожу Вирджинию: она выглядела хорошо, такой свежей я ее даже в начале не видела.

— Вы хорошо выглядите…

— И чувствую себя прекрасно, — кивнула она, — только из-за этого, — кивок в сторону мэтра, — я еще здесь и лежу. Он без меня видите ли не может, — и хоть ее брови хмурились, я по глазам видела, что она довольна.

— Но-но, что за подлые инсинуации?! — возмутился тут же приподнявшийся мэтр. — Это я прекрасно себя чувствую, а нахожусь тут из-за тебя…

— То есть … как? — удивленно вскинула брови госпожа наставница. — Меня же мастер гном уверял, что твое здоровье еще под угрозой…

— Что?! — взревел мэтр раненым зверем, а я плюхнулась на кровать. — Он же мне тоже самое говорил про тебя! Сказал, чтобы я твои нервы берег…

Я прыснула и, не выдержав, расхохоталась до слез…

Видели бы они себя: двое взрослых, а провели их как…

— Ну вот, что, — откидывая одеяло, проговорил мэтр, — пошел я…

— Куда это? — вскинув бровь спросила наставница.

— Работать, раз меня здесь не ценят.

— Ну иди-иди, только переодеться не забудь, — милостиво разрешила госпожа Вирджиния и улыбнулась, глядя как недовольно пыхтит мужчина.

— Не прощаюсь, — сказал мэтр и гордо вышел из палаты. Хоть бы он не пошел мастеру гному мстить, иначе тот не переживет…

— Ну, Аиша, рассказывай, что произошло пока мы тут, — женщина вцепилась в мою руку и взглянула нетерпеливо.

— Да я сама только сегодня очнулась, — развела руками в стороны. — Академию в порядок привели, насчет общежитий, еще не знаю, не была там…

— Да не о том я! — нетерпеливо дернула она меня за руку. — Я о тер Ассане. Я своими глазами видела, как он тебя из подземелья выносил…

Отвела глаза в сторону, глядя куда-то…

— Аиша, — осторожно позвала меня наставница, — что случилось?

— Он назвал меня «высочеством», представляете? — всхлипнула я, но тут же взяла себя в руки. — Поклонился и ушел, и все.

— И все?

У меня не было сил говорить, поэтому я только кивнула. Женщина откинулась на подушки и задумчиво погладила меня по руке:

— Вот же… упрямый какой. Но этого стоило ожидать, — она перевела взгляд на меня и сказала: — Прошлое тяжело отпускает, Аиш, и ему, видимо до сих пор, тяжело. Ты уже знаешь о нем что-то?

— Только то, что он заслуженно кого-то убил, — проговорила тихо, едва слышно.

— Убийство не может быть заслуженным, девочка, — она покачала головой. — Но здесь я соглашусь. Когда-то давно он был влюблен. Та картина, что ты увидела, когда только приехала сюда: это изображение его и той женщины, которую он любил. Боготворил, — я судорожно вцепилась в простынь, а она понимающе на меня посмотрела: — Ты должна знать правду. Он ее любил больше собственной жизни. У них была назначена свадьба, когда она узнала, что беременна. Ей хотелось выступать, ему — семьи. Она убила его ребенка, когда срок был уже серьезный, чего тянула так долго, до сих пор не понимаю. Наверное, хотела ему сделать больнее… Он же маг, почувствовал сердце ребенка, а она его убила сразу же после этого. Он не сдержался, выпустил гнев…

Я вздрогнула и обхватила себя руками.

— Я и не винила его, — сказала тихо. — Кто из нас не грешен?

— А он винит, — сказала госпожа Вирджиния, качнув головой. — Меня не удивляет, что он потянулся к тебе. Не удивляет и то, что он так сопротивляется … вам, — она покачала головой. — Но это не значит, что он должен страдать…

— Я и не хочу…

— Тогда поговори с ним! Прямо сейчас иди и поговори! Не тяни, пока он себе не напридумывал еще чего-нибудь! — она похлопала меня по руке: — Иногда женщине приходится брать счастье в собственные руки. Все, ступай, дай пожилой женщине отдохнуть…

Я улыбнулась сквозь слезы, наклонилась и поцеловала в щеку еще одного родного мне человека:

— Спасибо, — прошептала тихо и вышла из лекарской, тихо притворив за собой дверь…

Попробуй найди мага, который не хочет находиться… Я упрямо изучила все этажи Академии, заглянула в каждую залу, но тер Ассан не спешил находиться. И меня это злило. Сильно!

Выйдя из Академии, свернула на дорожку, что вела к их с отцом дому. И тут же врезалась в свою пропажу…

Меня схватили за плечи, придерживая. Прижали к крепкому телу, от чего перехватило дыхание на целое мгновение, а потом не только отпустили быстро, но еще и отошли…

— Прошу прощения ваше…

— Если вы еще раз назовете меня высочеством: я закричу! — подняла взгляд на него и посмотрела в стремительно темнеющие медовые глаза. — Я вас как раз искала…

— Не стоит, — вдруг сказал он.

— Что простите? — заготовив свою речь, я запнулась.

— Не надо меня искать, — ответил он, глядя в мои глаза. — Уезжай, мастер Эйнар должен был тебе уже это предложить…

— Он не предлагал… еще, — прошептала я, вглядываясь в его глаза. Дядя вообще сразу после ухода Хранителей куда-то пропал, да и не о нем речь сейчас… — Почему?

Задала вопрос и стала ждать ответ с замиранием сердца.

— Потому что ты не подходишь мне, Аиша, — через несколько мгновений он нарушил напряженную тишину. — Потому что то, что было: помутнение рассудка! Потому что ты не пара мне! Достаточно?!

— Не верю, — прошептала и сделала шаг к нему, практически не оставляя выбора. — Не верю, — и приподнявшись на носочках, обхватив лицо руками, потянулась и поцеловала упрямо поджатые губы. Но он не отвечал…

— Я люблю тебя, — прошептала, прекращая поцелуй, но не отпуская лицо, — понимаешь?

— Сожалею, — холодно произнес он, глядя в мои глаза, — но я не могу ответить на ваши чувства тем же. Из уважения к вашим родным, я не предам огласки ваше непозволительное поведение, чтобы не опорочить в глазах будущего мужа, — он отступил, легко вырываясь из моих ладошек.

А я замерла, опустив глаза в землю. Прижав руки к груди, там, где становилось больно. Нестерпимо.

Краем глаза увидела, как он развернулся и ушел.

Тихо.

Как же больно…

Спиной прислонилась к стене, сползла на землю и обхватила колени, пряча лицо.

Куда же ты полезла, глупая? Кого послушалась? Зачем пошла?

Единый, как же больно…

В голове то и дело прокручивались его слова, вновь и вновь нанося раны…

— Аиша! — меня трясли за плечи, а потом потянули на себя. — Аиша!

Встретившись глазами с дядей, заскулила:

— Я хочу уехать. Сегодня. Немедленно.

Он стоял у окна и хмуро смотрел вниз на переливающуюся арку. Если бы сейчас кто-нибудь зашел в учебную залу, то сильно удивился бы. Но никто не заходил, и не задавал вопрос почему же господин проректор сей славной Академии изволит пить с самого утра…

Ему бы радоваться, а хочется сдохнуть.

«Ничтожество» — повторял он себе раз за разом. «Слабак».

Но даже на миллиметр не сдвинулся, когда увидел невысокую женскую фигурку, идущую рядом с ректором и мастером Эйнаром. Только отставил бокал на подоконник и неосознанно потер ноющую грудь. Должно быть, раны еще не до конца зажили…

Он отчаянно хотел, чтобы она повернулась и посмотрела на него. И отчаянно боялся увидеть ненависть или того хуже, равнодушие в ее глазах.

Вот она обняла отца, улыбнулась ему. Обняла и подошедших мэтра с госпожой Вирджинией. Ее даже Элементали провожать пришли, что уж говорить о Шатуне, который висел над ней с призрачным чемоданом. Этот-то теперь никуда от нее не денется.

Он постарался для этого.

Мастер Эйнар взял ее за руку и потянул к арке, а тер Ассан втянул воздух носом и крепче сжал челюсть. Он не сорвется, выдержит.

Арка схлопнулась за их спинами, а он все продолжал стоять, сжимая руки в кулаки.

Она не обернулась.

Ну что ж, Единый видит, это к лучшему для нее же.

Опрокинув в себя остатки горького пойла, тер Ассан развернулся и медленно вышел из аудитории.

*** Восемь месяцев спустя

Сидя на дереве у самый кромки, я сожгла свиток, а пепел развеяла по ветру, даже не глядя, в какую сторону он полетит.

Уехал в неизвестном направлении…

Оставил полномочия проректора…

Разнес свой кабинет…

Дрался с ректором…

Закрыла глаза, вдыхая грудью смолистый запах листвы и, чувствовала, как все ноет внутри от желания увидеть его. Прикоснуться, провести ладонью по волосам…

— Не отпустило тебя, Аиша, не отпустило, — горько усмехнувшись, спрыгнула вниз, легко касаясь подставленных ветвей. Мягко ступая по траве следила за живностью под ногами и думала о своем…

— Аиша! Я тебя обыскалась, — ко мне быстро шла Варвара. — Сегодня съезжаются первые гости, а ничего не готово!

Пошел второй месяц, как я гостила у молодой Хранительницы. Всегда строгая, серьезная, вечно готовая прийти на помощь Варвара помогала дышать мне. Двигаться дальше, занимать мысли учебой, помощью другим…

Вот и сейчас, она перетянула на себя все:

— Гостевые готовы, — она кивнула, а я продолжила: — Твои оборотники ходят по струнке, ловя каждое твое слово, ты посмотри вокруг, — раскинув руки, покружилась, — только душевнобольной не признает, что эти изменения полностью твоих рук дело.

— Это-то меня и пугает! Что если они решат…

— Варвара, вряд ли кто сунется к тебе с дурными мыслями, — усмехнулась, вспоминая взгляд, которым она обычно выворачивала душу. — И уж точно никто не посмеет предъявить требование на эти земли, — кивнула в сторону тренирующихся оборотников и медведя. — С такой-то защитой, я про Хранителей молчу…

— Умеешь ты напомнить о главном, — поморщилась девушка, сверкнув разноцветными глазами. Выдохнув, она сказала: — А вообще ты права. Я — Чтец, оборотники признали меня. Кому не нравится: их проблемы, верно? — дождавшись моего кивка, она улыбнулась: — Нам необходимо приготовить себя к торжеству!

Вечер, а вместе с ним и ночь обещали быть… интересными. В полнолуние я всегда становилась немного не в себе, поэтому на сегодня были немного другие планы:

— Ты же помнишь, что я пробуду только официальную часть? — повторила в который раз.

— Уверена? — в который раз спросила, хмурясь Варвара.

Я только кивнула и зажмурилась, подставляя лицо палящим солнечным лучам…

Восемь месяцев.

Именно столько прошло с того времени, как я покинула Академию, отправившись к дяде. Что сказать, народ банши встретил свою принцессу настороженно. Еще бы: на половину маг, на половину банши, полностью вошедшая в силу. Чего от такой ждать?

Правильно, неприятностей…

Только вот по приезду, я впала в сон. Сущность банши взяла верх над человеческой после всех потрясений, и долгое время никто из моих родных не знал: выживу ли я.

Выжила, но теперь была чистокровной банши. Человеческое тело — единственное, что отличало меня от моих сородичей, которые были выше, тоньше…

А еще белые волосы. Не седые, а именно белые.

Шутка Единого, не иначе, но меня прозвали Луноликой принцессой. А кто еще мог похвастать отметиной покровителя всех банши?

С сыновьями дяди общий язык находился … непросто. Предрассудки были еще живы в их сердцах, но они не пытались меня убить или извести. Хотя после того, как узнали, что я дружна с Хранительницей сменили гнев на милость и начали предлагать возможных мужей…

Мы с дядей только улыбались, вежливо отказывая каждому из них.

Едва очнулась, начала учиться, впитывать все, что только было известно о банши. Учила их язык жестов. Танцам. Общению с природой и всем живым. Это помогало днем, но не спасало ночью от снов, где я чувствовала горячие, крепкие и такие желанные объятия…

Через животных и детей я и заслужила принятие собственным народом?

Устами младенца, как говориться…

По меркам банши я сама считалась ребенком, всего-то девятнадцатый год пошел, а внутри … старуха старухой.

— Я думаю, тебе стоит принять приглашение Хранительницы, — дядя, как всегда, подошел незаметно, пока я сидела на берегу и, обняв колени, следила за плавающими детьми. — Твои учителя сбиваются с ног, придумывая, чему тебя еще научить, — он замолчал, а я напряглась, предчувствуя предложение. — Я поговорил с твоим отцом, и мы решили сделать тебя нашим послом в землях оборотников…

— Чего?! — охнула и подскочила, не веря своим ушам.

— А почему нет? — дядя пожал плечами. — Ты знаешь о нас все. Знаешь наш язык, пропитана культурой. Сейчас, — он кивнул на всю меня, — ни у кого язык не повернется назвать тебя простушкой или «не-банши».

Опустилась на траву, задумавшись. Действительно, теперь я говорила, ходила, одевалась так, как никогда ранее. Госпожа Вирджиния была бы довольна…

Яркое воспоминание больно кольнуло в сердце.

— Может ты и прав, — протянула задумчиво. — Отец тоже туда приедет?

С ним мы виделись несколько раз после того, как я покинула Академию. Уж очень был обеспокоен моим состоянием, все грозился забрать обратно, особенно после того раза, как явился с синяком на пол лица и сломанными ребрами. Какой медведь перешел ему дорогу он не сказал, только хмуро на меня поглядывал и терпел, пока лекари перебинтовывали его спину и грудь.

— Может будет, может нет. Меня точно не жди… Что?

— То есть вы меня отправляете одну?

— С охраной, — покачал головой.

— Ты понял, о чем я, — упрямо настаивала на своем.

— А, ты об этом, — он поднялся, пожурил выбежавших из воды детишек, — да, мы тебе доверяем. Кстати, тебе там сестра письмо передала, я оставил его в твоей комнате…

И ушел, пока я переваривала известия.

Вот оно, значит, как. Страшно было очень, и в тоже время… Разве это не поможет мне отвлечься?

Оставив маленьких банши на одну из кормилиц, поспешила в комнату.

Иза. Изольда.

Единый был благосклонен к ней.

Она не знала о том, что из себя представлял ее отец. Не знала она, что он погиб от рук своего дяди. Многого она не знала, и я не хотела ей сообщать. Мы переписывались, но были абсолютно чужими друг другу. Она не хотела становиться ближе, но и связи не разрывала. И я вот-вот должна была стать тетей…

— Аиша, ты спишь на ходу! — в бок прилетело от Варвары. — Выбрала наряд?

— Выбрала, — вспоминая обтягивающий брючный костюм черного цвета с зелеными вставками. Дань моим человеческим глазам и волосам. И очередная особенность: я больше не носила платьев. — Сегодня без тренировок?

— Спрашиваешь, — с сожалением протянула девушка, — меня как сейчас начнут к пиршеству готовить, не до тренировок. «Никак вам, госпожа, по личику съездят?», — передразнила она одну из своих помощниц. — Пережить бы…

— Переживем, — сказала уверенно, — я, пожалуй, все-таки потренируюсь. Ты Шатуна не видела? — ошалелый от свободы призрак порой пропадал неведомо где.

— Носит где-то, видимо, — пожав плечами, ответила Хранительница. — Только не забудь явиться на торжество, — прокричала она, когда я уже сворачивала на специальные площадки…

Я любила эти тренировки. После них чувствовала себя свободнее, живее. Только вот для остроты собственных ощущений, танцевала я с саблями. Совсем как оборотники, ну или почти, как они. Помню, когда увидела первый раз, поняла: умру, но научусь…

Сумерки уже опустились на долину, когда я с мокрыми после купания волосами спешно застегивала черный костюм. Петелька — крючочек, петелька — крючочек, а руки дрожали и сердце стучало чуть чаще… Видимо, сущность чувствовала приближение полнолуния. Легким движением высушила, а затем сплела аккуратную белую косу, надела перчатки и внимательно осмотрела себя в большом зеркале: подтянутая, чуть бледная, но с румянцем и шальными блестящими глазами…

— Ты не имеешь права опозорить свой род, Аиша, помни это, — сказала серьезной девушке в отражении, и на мгновение алый блеск в глазах стал ярче. И вышла из отведенных покоев…

— Сюда, госпожа, — передо мной склонился слуга, открывая дверь и пропуская в зал приемов.

— Аиша! — слишком громко, слишком весело поприветствовала меня Варвара, что означало одно: что-то пошло не так. — Я как раз тебя везде искала!

Хмыкнула и повернулась к девушке, чтобы … замереть.

Сердце остановилась на мгновение, а затем бешено пустилось вскачь.

Усилием воли не отвела взгляда. Не покраснела. Чуть улыбнулась и сделала шаг вперед. И еще один. И снова. Становясь ближе к нему.

— Я была у себя, — ответила спокойно, чуть склонив голову, когда подошла к ним.

— Только прошу: без церемоний, — Варвара вцепилась в меня словно клещ. — Посмотри, кто все же отозвался на мое письмо!

И я действительно посмотрела.

Глаза в глаза.

Только он на меня не смотрел.

Тер Ассан медленно скользил по мне взглядом от ног, до самых волос. Поджал губы, и только потом посмотрел в глаза. Пристально. Дерзко. Так, словно я что-то должна была ему.

— Ваше высочество, — склонился в насмешливо-учтивом поклоне, — рад видеть.

Внутри меня все задохнулось, но я вежливо кивнула и произнесла, не подавая руки:

— Господин тер Ассан, как поживаете?

Темные глаза сощурились. Крылья носа затрепетали, словно обнюхивая воздух вокруг нас.

— Эрдар, представляешь, Аиша — посол от банши! — восторженно поделилась новостью Хранительница и тут же добавила, нахмурившись: — Так, меня зовут… Аиша, — она внимательно посмотрела на меня, — будешь уходить: дай знать. Тер Ассан, — она кивнула мужчине и скрылась среди медленно пребывающих гостей.

Проводив взглядом подругу, я столкнулась в внимательным прищуром темных глаз.

— Куда-то собралась? — такой прямой вопрос был неприемлем для моего положения. Мягко улыбнувшись, глядя на его лицо и заставляя сердце биться тише, ответила:

— Смените тон, господин тер Ассан и, возможно, я подумаю над ответом, а сейчас простите…

— Аиша, — его рука взметнулась, хватая меня выше локтя.

Я позволила притянуть себя ближе, а затем повернула голову и посмотрела на него снизу-вверх:

— Вы сами отказались от права называть меня по имени. Всего доброго, господин тер Ассан.

Ужом вывернулась из цепких пальцев, развернулась и ушла, спиной чувствуя внимательный и яростный взгляд.

— Спокойно, Аиша, спокойно, — медленно вдыхала и выдыхала, как учили, приводила свою сущность в спокойствие, которая как назло разбушевалась с его появлением еще больше!

Леший же побрал его появиться именно сейчас!

— У тебя взгляд, словно, ты готова его убить, — пробормотала Варвара, устроившись на «троне», что для нее возвели оборотники. — Может выпьешь чего?

— Скоро начнется паломничество к твоему трону, — мягко улыбаясь, ответила я, — пьяный посол банши — будет скандал…

— Какая свадьба без драки, — пробурчала девушка и обеспокоенно посмотрела на меня: — Ты уже привлекаешь много внимания, — она головой указала на высоких оборотников, что застыли невдалеке и явно старались подслушать наш разговор. — А они еще не знают, кто ты…

Я пожала плечами и чуть отошла от трона, как и положено послу. Церемония начиналась, а мне предстояло ее перенести. В особенности прямой наглый взгляд…

Подлянку отца и дяди я оценила в полной мере: банши оказались единственными, кто принял и оказал поддержку Варваре. Мое появление и представление честному народу было встречено поднявшимися шепотками, потому что прямой, скользящий по лицам людей и нелюдей, взгляд не оставлял сомнений: я готова выслушать всех желающих. Стоит ли говорить, что таковых не было? И все текло своим чередом…

Остальные же прибыли посмотреть на ту, что сняла моровое проклятие.

Варвара.

Я посмотрела на девушку: она выглядела не старше меня. Кажется, дыхни и переломится… Но только на первый взгляд. Такого упорства, такой тяги к жизни, такого отчаяния… Только с последним я могла поспорить…

После представления всех гостей, началось пиршество. И танцы. Самое время уходить, но мне преградили путь:

— Позволите пригласить вас на танец, ваше высочество? — вскинула глаза и удивленно протянула:

— Атар…

— Да, — он так и стоял, протянув руку ладонью вверх. — Ректор прислал меня от нашей Академии.

Приглядеть за тобой — читалось между строк.

— Так вы потанцуете со мной?

Улыбнувшись, впервые за весь вечер, я шепотом отметила:

— А почему бы нет?

Спокойная мелодия, размеренные движения, ни капли агрессии.

— Вы изменились, — сказал Атар.

— Время, — чуть пожала плечами. — Как вы поживаете? Как Академия? А мэтр? А госпожа Вирджиния?

Атар, не выдержав, рассмеялся, запрокинув голову, что привлекло внимание многих:

— Я так и знал, что будет много вопросов, — он с улыбкой посмотрел на меня: — Все здравствуют и передают вам привет. На свадьбу мэтра и вашей наставницы собралась вся Академия, никого не оставили равнодушным…

— Скажите просто, что всем хотелось вкусно поесть, — рассмеялась я, краем глаза отмечая, как знакомая фигуру покидает парадную залу. Слава Единому!

— Не без этого, — чопорно кивнул он, помолчал, а затем добавил: — Только вас не хватало.

Я не знала, что на это сказать, только если:

— Дела не позволили быть в Академии, — улыбнулась, вспоминая прошлое…

— Я женюсь, — вдруг сказал молодой уже мужчина. — На Виктории…

Взглянув на почему-то суровое лицо, проговорила:

— Поздравляю, надеюсь Единый принесет вам счастье.

Он кивнул, принимая мое пожелание, оставшиеся мгновения танца провели в молчании: каждый думал о своем…

— Варвара. — позвала я, тщетно пытаясь привлечь внимание что-то читающей Хранительницы. — Мне пора, — почти прошептала я.

Она кинула несколько обеспокоенных взглядом куда-то в толпу, а я чувствовала все более подавляющую меня сущность. Уходить нужно было немедленно…

— Ступай, но потом обязательно найди меня!

Я только кивнула и, соблюдая видимое спокойствие, направилась к выходу.

Первые двери.

Вторые двери.

Церемонные расшаркивания.

Когда ночной знойный воздух ворвался в легкие, я даже остановилась на мгновение. Но только на мгновение. И сразу же свернув с освещенной дорожки, направилась к тайной дорожке, что вела на полянку, где обычно танцевала Варвара.

На ходу стягивала плотный камзол, теряя где-то под ногами. Вытаскивала рубашку…

И замерла, едва вышла на поляну, залитую лунным светом.

Внутри довольно выдохнула сущность банши. Наконец-то. И я с ней была согласна…

Стащив сапоги, босиком ступила по влажной траве.

Чуть покачиваясь из стороны в сторону, словно пьяная, я слушала звуки вокруг меня… Шелест ветра, смолу ели, храп дикого зверя…

— Ты совсем с ума сошла?!

Вдруг меня встряхнули, полностью вырывая из забытья.

Нехотя открыв глаза, встретилась взглядом с разъяренным мужчиной.

— А если бы кто-нибудь из этих волков пошел за тобой? Да ты…

— Тер Ассан ты так меня, — выдохнула не своим голос, — достал! — оттолкнулась от него, плавно перетекая: сущность с каждым мгновением контролировалась все слабее. — Вот за каким Лешим ты за мной пошел?!

Мужчина озадаченно застыл, что ярости его не поубавило.

— Аиша…

— Не смей так называть меня! — прошипела я, подходя ближе и тыкая в него отросшим когтем. — Я не повторяюсь дважды, тер Ассан.

Он скрестил руки, отчего обозначились мышцы на руках и показалась смуглая кожа в прорези рубашки:

— Ты изменилась, — не вопрос, констатация факта. Да-да, я теперь так говорить тоже умела.

— Спасибо…

— За что? — нахмурился он.

— За помощь в этом, — улыбнулась, облизав пересохшие губы. — Уходи.

Он упрямо качнул головой и сделал шаг ко мне. Я от него.

— Чего ты хочешь?

— Поговорить? — предположил он, а я засмотрелась в замерцавшие точки в его глазах:

— Это вопрос, предложение или утверждение?

— Выбери сама, — прошелестело рядом со мной и меня схватили.

Сжали так, что затрещали кости.

Впились в губы голодными поцелуем, не обращая внимания на сопротивление.

И сущность предала меня: довольно замурчав, потянулась, обнимая мужчину, делая объятия еще более тесными, более жаркими и ненасытными…

— Сволочь! — дернулась, когда мне наконец дали вдохнуть воздуха, а едва я попыталась вывернуться сжали еще крепче, словно фиксируя.

— Не дерись, малышка, — прошептал он мне в макушку, вызвав новую волну мурашек. — Тебе же понравилось…

Я не нашлась, что сказать, лишь вновь попыталась вырваться.

— Я хочу поговорить, ваше высочество, а ты мешаешь, — раздалось почему-то усталое надо мной.

— Что? — ушам своим не поверила. — Я — мешаю?!

— Ты не даешь вспомнить с чего я хотел начать…

— Ты уже начал! — ехидно заметила, не прекращая вырваться.

— Если ты сейчас же не прекратишь елозить, клянусь Единым, я разложу тебя прямо на этой поляне и свадьба состоится здесь же и без каких-либо гостей…

— Не посмеешь! — прошипела и в сердцах укусила куда дотянулась.

Тер Ассан зашипел, дернулся, но не отпустил.

— Отпусти меня немедленно! — потребовала.

— А мне удобно, — последовал ответ сверху. — Постоим так, пока не устанешь сопротивляться…

Обреченно выдохнув, я закрыла глаза и уперлась в каменную грудь и устало спросила:

— Чего ты хочешь, а? — получилось жалобно, и я сильнее сжала глаза, не позволяя слезам пролиться. — Ты же сам … ушел…

— Поправка, малышка, — тихо проговорил он, осторожно поглаживая меня по спине. — Ушла ты, но из-за меня, это да.

Ничего не ответила, стараясь дышать через раз, чтобы унять предательское сердце.

— Я не могу без тебя, — услышала тихое и какое-то обреченное. — Пытался, но не смог. Твои волосы, — его рука скользнула по расплетенным волосам. — Твои глаза. Твое тело, — горячие ладони медленно заскользили по мне. — Думал, оттолкну и все пройдет, но нет…

— Отпусти, — прошептала, и сразу же макушкой почувствовала:

— Нет, иначе снова целовать начну.

— Тер Ассан…

— Эрдар, Аиш, привыкай, — выдохнул мне в волосы и продолжил: — Я никому никогда не говорил таких слов, даже своей невесте: я дышать тобою хочу. Видеть улыбку, смеяться вместе, утешать, когда грустишь, растить общих детей…

— Отпусти меня, — прошептала, чувствуя, как слезы все же потекли по щекам. И он послушался: разжал руки, выпуская. А я осела на землю, у самых его ног. Не чувствуя ни возможности, ни желания отойти от него. А он остался стоять, возвышаясь надо мной:

— Я эгоист, малышка. Понял, что никакое время не вылечит эту потребность и пришел забрать тебя или добровольно, или силой. Я могу, ты знаешь, — я всхлипнула, а он опустился рядом и принялся перебирать мои волосы: — моя луноликая принцесса…

Он замолчал.

А я разрывалась на куски.

Что делать?

— Один раз ты уже отказался от меня, — прошептала. — Как бы я, — последующие слова говорила с трудом, — не любила тебя, верить уже не смогу. Это не жизнь, тер Ассан, а мучение для меня. Ты же душу из меня вынул и растоптал тогда, понимаешь? — подняла голову, глядя ему в глаза: — Почему же сейчас я должна тебе верить?

Но вместо каких-либо слов, он подтянул меня на свои колени, крепко обнял и взял мою ладошку:

— Доверься мне, любимая, — и я вздрогнула даже не от поцелуя, сколько от его слов.

В другой его руке блеснул тонкий острый нож: он легко полоснул свою широкую ладонь. Не веря свои глазам, посмотрела на тонкую полоску, что наливалась кровью, а затем перевела взгляд на него:

— Что… Зачем ты делаешь это? — он потянулся за моей рукой. Не может быть…

— Доверься мне, — я даже не смотрела, как мягко он разжимает мой кулак. Не почувствовала боли, когда осторожно провел лезвием. Я во все глаза следила за его лицом: он был серьезен, решителен, суров и намерен дойти до конца, чтобы доказать мне…

— Эрдар, — прошептала я.

— Просто скажи «да», малышка, — его глаза встретились с моими, и в них был вопрос.

Придвинулась ближе, обнимая свободной рукой за шею и накрыла его сжатые губы своими, а он сжал наши окровавленные ладони. Смешивая кровь. Связывая незримыми нитями навеки. Здесь и потом я буду принадлежать ему так же, как он мне. Единство и равенство. Обряд, который делал мужчину и женщиной не просто мужем и женой, но дарил крылья обоим.

— Здесь и сейчас, — сказала я.

— Навеки, — добавил он и нежно поцеловал меня.

Конец.