День рождения (1941, май)

Проходя мимо зеркала, Фрума почти машинально поправила причёску: на неё взглянула изящная брюнетка. Двадцать семь. Давно пора замуж. Но Зяма не спешит. Они встречаются третий год. Может быть, сегодня? Не самой же себе делать предложение…

В дверь постучали. Конечно, Тоська. С какой-то подружкой. Кузина, студентка-медичка, только вчера сообщила, что придёт не одна. Фрума открыла. Так и есть: нарядная полненькая Тося прикрывала собой скромно одетую девушку с лёгким, нежным лицом.

«Мазал-тов!» — дружно прокричали обе.

— Привет, родственница, — Фрума чмокнула Тосю в щёку. — А кто это с тобой?

— Галя.

— Галя? — Фрума выразительно посмотрела на незнакомку.

— Ну, Голда, — девушка на мгновение смутилась. — Меня все Галей зовут.

— Ну и я буду тебя так называть. А теперь быстро к столу.

— Нет, разве это правильно: большая часть станков — ещё бельгийские, с дореволюционных времён. Да они старше нас… А когда я попытался поднять вопрос, меня тут же поставили на место: мол, ты здесь без году неделя, а уже предлагаешь какие-то изменения.

— А ты давно там работаешь? — Голда уже не жалела, что согласилась сопровождать подругу. Этот смуглый красивый парень ей сразу понравился. Совсем взрослый. Сколько ему? Двадцать пять? Или ещё больше?

— Зяма работает уже год. Он инженер. Галя, а ты почему ничего не ешь? Возьми печёнку. Или холодец, — Фрума не собиралась скрывать от новой знакомой, что Залман — её парень. Без пяти минут жених. Она привыкла вести себя по-хозяйски. Тем более — у себя дома. В такой день.

— Спасибо, — Голда потянулась к тарелке с холодцом и неожиданно задела чью-то руку.

— Извини, Галочка, это я виноват. — Залман улыбался совсем не огорчённо. — Хотел тебе помочь.

— Зачем? Я сама. Тебе положить, Тося?

Вечер продолжался. Но Залману казалось, что ест и говорит кто-то другой. Глаза неотрывно следили за девочкой, которая оказалась рядом. Когда их руки соприкоснулись, он почувствовал настоящий ожог. Будто перескочил из своих тридцати в её двадцать… Или ей и двадцати нет?

Загрузка...