Последний ответ

54 Голубая смерть

Когда я открыл глаза, то удивился, что не мертв.

К тому же я находился не в машине, а под звездным небом. Вокруг пахло свежей травой. С болезненным усилием я повернул голову и увидел, что сталось с нашей машиной — теперь это была груда пылающих железок.

Я рассудил, что после аварии прошло всего несколько минут, может быть секунд, поскольку огонь еще не успел уняться. Но самым удивительным было то, что я пребывал более-менее в целости и сохранности, лежа метрах в двадцати от места катастрофы. Я не был уверен, что могу подняться на ноги, но пока мне было хорошо и здесь.

Запахи бензина и жженого мяса свидетельствовали, что Павлу повезло меньше, хотя я до сих пор не понимал, как мне удалось перелететь на такое расстояние и при этом остаться в живых.

Правая рука совершенно отказывалась двигаться, зато левой я протер залитое кровью лицо. Я попытался пошевелить ногами, но мне пришлось напрячь все тело, чтобы согнуть левую коленку. Когда я решил повторить эту операцию с правой ногой, на мое лицо опустился ледяной платок — от жгучей боли я даже закричал.

Через секунду знакомый голос прошептал где-то рядом с моей головой:

— Больно?

Я подождал, пока платок покинет мою порезанную щеку, а потом ответил:

— Лорелея, это уже верх цинизма. Дай мне спокойно умереть.

— Я не хочу, чтобы ты умирал, — произнесла она, склонившись к моему лицу. — Тогда моя сестра будет грустить.

— Какая еще, к черту, сестра?

После этих слов мою челюсть пронзила острая боль. Девчонка с голубыми волосами быстро отвела взгляд, притворяясь, что рассматривает переломы на моем теле.

На мой вопрос она не ответила, но в этом и не было необходимости. Ее смутная полуулыбка показалась мне знакомой.

Я набрался сил и произнес:

— Сара.

— Хотя мы и выросли в разных странах, родная кровь — всегда родная кровь.

— Это точно. Жаль только, что вы меня так развели.

— Я только что спасла тебе жизнь, дурачок. — Лорелея снова приложила влажный платок к моей щеке, и на этот раз я не смог удержаться от болезненного вскрика, — Тебя ожидала верная смерть. Если бы вы проехали еще пару километров, то сейчас тебя уже хоронили бы.

— Что ты имеешь в виду?

Лорелея нежно подула на мою раненую щеку и пустилась в объяснения:

— Я ехала за вами от самого Принстона. Когда вы свернули к ресторану, я почуяла недоброе, подождала, пока вы войдете, и припарковалась рядом. Когда вылезла, чтобы осмотреться, я его засекла: малоприятный дядька, курящий в фургончике возле дороги. Он поспешно вытащил мобильник — наверное, получил сообщение от Павла. Сразу после этого фургон на невероятной скорости понесся вперед. В какой-то момент он затормозил. Дядька вытащил из кузова знак «Объезд», зажег огоньки да и был таков, а потом уже Павел повез тебя на пустыри. Ты едва не угодил в ловушку.

— А я бы сказал, что меня едва не расплющило посреди кучи металлолома, — возразил я слабым голосом. — Знаешь, а у тебя забавный способ спасать людей.

Лорелея уселась рядом со мной, скрестив ноги по-турецки, как будто бы я не истекал кровью и у нас было полно времени на разговоры.

— Да, у меня немножко дрогнула рука, тут я согласна. Ну не знала я, что у этой махины такая инерция! Я хотела только легким тычком сбросить вас с дороги. Надеюсь, «хаммер» не сильно пострадал. Хотя я и нанимала его со страховкой от любых повреждений, нехорошо возвращать машинку, сморщенную, словно аккордеон.

Я был скорее мертв, чем жив, но во мне бушевало негодование. Если Лорелея проявляет больше заботы о сохранности кузова своего автомобиля, чем людских жизней, то она настоящая психопатка.

— Сара приказала тебе охранять меня? — спросил я, прикрыв глаза, чтобы умерить боль.

Голова моя принялась кружиться во тьме — это означало, что вскоре я вновь потеряю сознание.

— Никоим образом. Была бы ее воля, я так и продолжала бы помирать со скуки в Лозанне. Я самолично вмешалась в это дело. Мне просто не хочется, чтобы Сара погибла. Вот отчего я за вами присматриваю.

После двух неудачных попыток я отказался от идеи подняться с земли, так как ощущал, что слабею с каждой минутой. Я потерял много крови. Если Лорелея не вызвала «скорую помощь», что маловероятно, то я умру под этим звездным небом.

Осознание этой истины неожиданно успокоило меня. Теперь было не столь уж важно — жить или умереть в этом мире, который я перестал понимать.

Именно поэтому я продолжал бормотать свои вопросы:

— А где Павел?

— Где-то внутри этой груды железа. Одним меньше: к черту Павла.

— А твоя сестра… одобряет такие методы?

— Совсем нет, она просто наивная дурочка. Думает, что люди хорошие, если только им дать такую возможность. Я смотрю на вещи иначе. Для меня люди делятся на две категории: те, кто побеждает, и те, кто нет. Когда приходишь к этому, все становится прозрачным, как вода.

— Вода, — повторил я, впадая в забытье, из которого уже не надеялся возвратиться.

Все глубже погружаясь в темноту, я расслышал эхо голоса Лорелеи:

— Я рука судьбы. Голубая смерть.