Прибытие

Глава 16 Мария

Если быть честным, я не верил ни единому слову кнеса Владеймира второго. Уж больно странную он рисовал картину мира. По его словам выходило, что Землю регулярно посещают какие-то «небесные люди». Делают они это раз в тысячу лет и, вероятно, последний из визитов был не так давно. При этом на планете творится какой-то бардак. Сами люди живут в деревянных избах, обогреваются древесиной и нефтью (неизвестно где и как добытой), а уровень их собственного развития в лучшем случае — бронзовый век. И при всем этом воины вооружены огнестрельным оружием. Но для производства огнестрельного оружия земная наука должна быть развита много лучше, нежели сейчас. Как минимум должны быть развиты металлургия для отлития стволов, гильз, пуль и мелких механизмов и химия для производства пороха. Я уже молчу о горнодобывающей промышленности и сырье для всего этого.

После нашего импровизированного брифинга я сидел неподвижно возле кресла Марии, сменив на этом посту одного из десантников, и размышлял. Вместе мы так и не пришли к какому-либо выводу. Сошлись лишь на том, что для более подробного анализа необходимо больше информации. Наш экипаж разбился на два условных лагеря: тех, кто поверил в историю кнеса о небесных людях и тех, кто эту чушь отвергал. В пользу первых говорило наличие у наших слаборазвитых потомков столь мощного оружия, как та электродуговая пушка. Очевидным было и то, что у нашей цивилизации таких технологий не было, но доктор Боровский справедливо заметил, что неизвестно, каким путем пошла эволюция на планете после нашего отбытия. Вполне возможно (и в этом я с ним был полностью согласен), что после того как «Магеллан» покинул пределы Солнечной системы, наши ученые смогли открыть принципиально новый источник энергии, а также новые способы ее хранения и передачи. На основе этой технологии могли появиться сотни новых приборов, новые вычислительные машины, оружие, наконец. Да, сейчас мы были не в силах объяснить, откуда эта страшная машина черпает свою энергию и как работает, но это никак не служило доказательством того, что эту машину тут установили некие таинственные «небесные люди».

Я также обратил внимание своих спутников на столь абсурдный разброс вооружения аборигенов. Мечи у них стояли в одном ряду с однозарядными винтовками неизвестной системы. В нашем мире с таким оружием воевали еще в первых мировых войнах. Да, в технически отсталых азиатских странах, да и в России начала двадцатого века (чего душой кривить?) наряду с магазинными винтовками на вооружении стояли и холодные виды оружия — шпаги, рапиры, сабли, шашки и катаны. Но уже тогда они считались безнадежно устаревшим видом вооружения и выполняли зачастую лишь функцию атрибутики у военных чинов и последних монархов. Холодным оружием посвящали в рыцари, клинками награждали офицеров, а кортик и в русской армии еще долгое время оставался традиционным атрибутом морского офицерства.

Сторонниками теории иной цивилизации были оба наших пилота, терраформирователь Филипп и десантник Чак Ноллан. Они настаивали на том, что, если бы после нашего отлета история развивалась своим чередом и в какой-то момент случилась, к примеру, война или глобальный природный катаклизм, то в памяти местных жителей эта информация должна была сохраниться хотя бы частично. Хотя бы обрывочные данные. Но нет, кнес имеет генетическую память об ином мире. Вся их тысячелетняя история, утверждали они, не имеет ничего общего с тем, что известно о Земле нам. В моем разговоре с кнесом Владеймиром, разобранным на атомы моими дотошными коллегами, упоминались неизвестные нам боги. Не упоминалась ни одна из религий нашего мира, а стало быть, у нас с ними не было общей истории.

Конечно, от подобных допущений голова шла кругом, но раз уж они были возможны, то моя версия, их опровергавшая, тоже заслуживала своего места под солнцем. К слову, мой довод никто так и не оспорил. Я утверждал, что в нашем прошлом уже были социальные эксперименты по «переписыванию» истории. С начала двадцатого века заинтересованные в искажении исторической правды элиты через средства массовой информации внедряли в массовое сознание ложные факты. Навязывали молодому поколению фальшивую историю. К великому ужасу свидетелей тех страшных событий, достаточно было воспитать лишь два поколения в среде тотальной лжи, чтобы ложные исторические факты стали доминирующим мнением в данном социуме. Более сговорчивых думающих людей, понимавших, что происходит, покупали. Иных запугивали. Остальных несогласных просто уничтожали, и в чистом остатке получали абсолютно новое общество с абсолютно новой историей, угодной заказчику.

— Да когда это было? — возражал Чак Ноллан. — Сто пятьдесят, двести лет назад?

— Как бы то ни было, тогда подобное расслоение общества привело к Третьей Мировой Войне, — спокойно парировал я. — И уж о ней ваша личная генетическая память, господин Ноллан, не могла забыть.

Чак, естественно, знал историю и потому притих. Крыть ему было нечем. В итоге, проспорив несколько часов кряду, немного раздраженные друг другом, мы пришли к выводу, что для дальнейших дискуссий нам необходимо иметь больше данных. Весь остаток дня мы сообща придумывали и записывали вопросы, которые мне необходимо будет задать кнесу при следующих переговорах. Получи мы ответы хотя бы на половину из них, наша задача существенно облегчилась бы.

— Вы опять меня вырубили и связали…

Я вздрогнул. Размышляя о прошлом нашей цивилизации, я почти забыл, что передо мной лежит еще одна, не менее интересная загадка. Голос Марии уже не был столь резким. От возбуждения и агрессии не осталось и следа. Чувствовалось, что она уже давно в сознании, но предпочла повременить с официальным пробуждением. Вероятно, убедившись, что мы не оставили ей шансов на активные действия, она решила просто собрать информацию из наших разговоров.

«Интересно, с какого момента она слушала наши споры? — подумал я. — Вполне возможно, она проснулась не так давно и уже не застала нашу дискуссию».

— Это ради вашего же блага, Мария, — произнес я как можно мягче. Я подошел к ней и проверил показатели на мониторе.

— Знаете, кто я? — удивленно спросила девушка. Либо ее зрение до сих пор не восстановилось, либо она играла со мной. Я выбрал первый вариант и решил, что будет правильным дать ей возможность сделать тот же выбор. Играть по ее правилам мне не хотелось.

— Мы знакомы. Когда ваше зрение восстановится полностью, вы меня узнаете.

— Да, я узнаю ваш голос, — решила рассекретиться девушка, — Вы Герман Мечников, начальник медицинской службы на «Магеллане».

— Верно. Вы находитесь на Земле, Мария. Мы засекли вашу спасательную капсулу около суток назад.

— Вероятно, вы экипаж одного из трех челноков, — то ли спросила, то ли констатировала факт девушка. — Которого из них?

К нам подошел Ковалев и ответил за меня:

— Вы находитесь на «Ермаке», Мария.

Девушка повернула голову на звук:

— А вы…?

— Егор Ковалев. Майор Ковалев. Начальник группы.

— Странно, — отозвалась Мария.

— Что именно? — спросил Егор. Девушка повернула голову ко мне и сделала акцент на том, что разговаривает именно со мной:

— Насколько я помню, товарищ начальник медицинской службы Мечников был в звании полковника. По субординации именно вы должны возглавлять группу.

Было видно, как смутился Егор. Но я не дал острой на язык Марии продолжить:

— Так и есть. Я нахожусь в звании полковника, но на момент экспедиции номинальным начальником нашей группы был назначен майор Ковалев. Я был приглашенным экспертом-медиком.

— А как же другой ваш «доктор»? — последнее слово Мария произнесла таким тоном, будто это слово было непечатным.

— Вы про доктора Боровского? — как можно небрежнее начал объяснять я. — Это наш геолог, Леонид Боровский, доктор наук. Вот мы его и зовем — доктор Боровский.

— Ученый, значит, — брезгливо поморщившись, протянула девушка.

— Зря вы так враждебно настроены, — попытался объяснить я. — Очевидно, произошло недоразумение. Пока вы были без сознания, мы провели расследование и со стопроцентной уверенностью можем сказать, что у нашего геолога и в мыслях не было вас опорочить.

— Что же его руки делали у меня под шортами? — грозно выпалила девушка.

— Он пытался вам помочь. Поверьте, Мария, я знаю, о чем говорю. У вас на бедре имеется довольно серьезная рана, и доктор Боровский просто пытался оказать вам помощь. Это совпало с вашим пробуждением, и я прекрасно понимаю, что вы могли не так истолковать действия незнакомого вам мужчины.

— Что еще за рана?

Я подошел ближе к девушке и демонстративно отклеил бактерицидную повязку на ее ноге. Пристегнутая к ложементу девушка скосилась на свое бедро и, убедившись в правдивости моих слов, улеглась обратно.

— Что ж. Очевидно, я была не права, господа.

Было видно, что девушке нелегко даются подобного рода признания. Она еще несколько секунд помолчала, взвешивая что-то в своей голове, но потом добавила уже более спокойным тоном:

— Мне неловко. Принесите мои извинения вашему геологу. Я была не в себе после выхода из криосна.

Взволнованный доктор, находившийся неподалеку, но по понятным причинам не вступавший до этого момента в беседу, поспешил успокоить свою обидчицу:

— О, не стоит волноваться, Мария! Я в полном порядке и счастлив, что все разрешилось. Это и моя ошибка тоже. Я повел себя бестактно!

— Ну ладно, — подвел итог Ковалев. — Мир, дружба, жвачка! Оставим этот обмен любезностями до более подходящих времен. На самом деле у нас сейчас есть более насущные вопросы.

Мария перевела на него свой взгляд, но ничего не сказала. Мне показалось, что Егор ей категорически не нравился. Я поспешил разрядить обстановку.

— Майор, думаю, раз уж мы уладили все недоразумения, и наша гостья уже полностью пришла в себя, мы могли бы ее освободить.

— Согласен.

Ковалев открыл панель управления креслом и нажал несколько кнопок. Силовое поле отключилось. Затем он медленно перевел ложемент Марии в положение кресла. Девушка потерла руки, словно они у нее были в наручниках, затем осторожно коснулась раны на бедре.

— Вы знаете, откуда у вас эта рана? — поинтересовался я.

— Очевидно, это прививка от оспы, — уверенно ответила Мария.

— Верно. Анализ содержимого ранки подтвердил это. Так что у вас там будет небольшой шрам.

— Прививка от оспы? — удивился доктор Боровский.

— Все спасательные капсулы построены на базе автодоков, — пояснил я. — После экстренной посадки на незнакомую планету капсула автоматически проводит пробы воды, почвы и воздуха. Вычленяет самые опасные патогены местности и выясняет, есть ли у пассажира иммунитет к ним.

— Но ведь в нашем обществе оспа — казуистика? — продолжал удивляться Леонид. — Мы ее давно победили и уже несколько столетий не нуждаемся в вакцинации.

— Да, мне тоже показалось это странным, — ответил я. — Но по какой-то причине капсула Марии решила, что данный мир кишмя кишит вирусом оспы и решила обезопасить ее организм сразу после того, как я запустил алгоритм реанабиоза.

— А нам не стоит привиться? — уточнил Егор.

— Пока мы выходим наружу в скафандрах и не контактируем с местным населением, этот вопрос может подождать, — ответил я. — Вам что-нибудь принести, Мария?

Девушка постаралась сфокусировать свой взгляд на мне и проговорила:

— Воды, если можно. Или горячего чая. Спасибо.

Я кивнул Коле Болотову, стоявшему в хвосте челнока, и тот мигом сообразил для девушки белковый коктейль.

— Мария, — выдержав паузу и дав нашей гостье напиться, заговорил я. — Нас очень волнует неопределенность.

— Какая неопределенность? — удивилась Мария, отхлебывая из кружки горячий напиток.

— Вы же знаете, что произошло с двумя другими челноками?

Девушка нахмурилась.

— Да, это ужасная трагедия. Если честно, мы были уверены, что потеряли все три шаттла. Но на «Магеллане» началась такая суматоха, что обсудить и тем более что-то предпринять мы уже не могли.

— Что же произошло на «Магеллане»? — четко произнося каждое слово, спросил я.

Девушка допила свой напиток, отдала кружку Ковалеву и повернулась к нам. К этому времени уже весь экипаж собрался вокруг нее. Мария закрыла глаза, собираясь с мыслями, и начала свой рассказ.

— После вашей отстыковки все шло по плану. Манипуляторы «Магеллана» работали исправно. Ваш вход в атмосферу полностью контролировал корабельный ЦУП. Когда мы потеряли с вами визуальный контакт, все разошлись по своим рабочим местам. Я находилась на мостике с капитаном и старпомом. Навигаторы следили за траекторией вашего вхождения в атмосферу, я следила за стабильностью орбиты «Магеллана». Когда мы довели вас до плотных слоев атмосферы, на борту «Магеллана» внезапно сработала команда «Всему экипажу — занять криокапсулы!».

Мы с Ковалевым переглянулись. Девушка продолжала.

— Такая команда по сути — ЧП. ЦУП мог отдать ее лишь в двух случаях: если на борту есть угроза полной разгерметизации и если корабль готовится к гравитационным маневрам.

— Или к открытию червоточины, — добавил Ковалев.

— Нет, — возразила Мария. — Червоточина открывается лишь с уже разогнанного корабля. К этому моменту все члены экипажа и так должны находиться в своих криокапсулах.

— Все, кроме вас, навигатора и капитана, — поправил я.

— Да. Мы выполняем функцию наблюдателей. Нас троих будит корабельный ЦУП перед самым открытием червоточины. Я должна убедиться, что полет до червоточины прошел нормально. Навигатор еще раз проверяет курс и наше положение. А капитан принимает решение об активации генератора червоточин. Обратно в криокапсулы мы укладываемся сразу после открытия прохода.

— В какой последовательности? — спросил я.

— Простите? — не поняла Мария.

Я уточнил:

— В какой последовательности вы укладываетесь в криокапсулы после того как червоточина открыта?

Девушка на секунду задумалась.

— А какое отношение этот вопрос имеет к тому, что произошло на «Магеллане»?

— Пока не знаю, — честно признался я. — Просто хочу иметь полную картину. В том положении, в каком оказались мы, любая мелочь важна.

— Навигатор, затем я и самым последним уходит в сон капитан, — ответила девушка, глядя мне прямо в глаза.

Я кивнул.

— Что было после объявления сигнала тревоги?

— Весь экипаж обязан выполнить требование системы, — развела руками Мария. — Я задержалась на секунду, чтобы протестировать системы корабля, но капитан приказал немедленно направиться к своей криокапсуле.

— Что вы хотели выяснить? — спросил Ковалев.

— Я хотела узнать причину такой команды. Вернее, исключить одну из причин — разгерметизацию.

— Что удалось выяснить?

— Я не успела просканировать корабль. Но могу поклясться, что причиной команды «занять криокапсулы» была не разгерметизация корабля.

— Почему вы так уверены?

— При разгерметизации хотя бы одного отсека гермодвери остальных закрываются автоматически. Экипаж при этом остается там, где их застала нештатная ситуация, и начинает борьбу за выживание отсеков, при этом каждый отвечает за свой. Общее руководство переходит к капитану или старшему офицеру. Если, конечно, присутствует связь.

— А было не так?

— Когда мы бежали к криокапсулам, все отсеки были открыты, — сказала девушка.

— Значит, «Магеллан» экстренно начал подготовку к гравитационному маневру? — спросил Ковалев.

Девушка дотронулась до своего лба, словно стимулируя память, зажмурилась на несколько секунд, но потом уверенно ответила:

— Нет, не думаю.

— Но вы же сами сказали, что команда «занять криокапсулы» подается лишь в двух случаях, — возразил я.

— Я помню, что я говорила! — огрызнулась Мария, но, быстро совладав с эмоциями, уже спокойным тоном продолжила. — Я уверена, что мы имеем дело с диверсией.

— Что? — хором спросили Ковалев и доктор Боровский.

— Сигнал был ложным, — ответила Мария, явно смакуя произведенный ее фразой эффект.