Призрак Демона

Глава 5

Сидел на земле и смотрел, как конфликт разгорается с новой силой. Хотелось спать, но пока что не мог, если лягу, меня потом никто не разбудит.

Нас не было в лагере всего около суток, но событий тут успело произойти очень много.

Вот честно, я совершенно забыл о пацане, который достался мне в наследство от наёмного убийцы, и тем более не вспоминал о девушке, которую «перекупила» у меня Лита.

Парень явно просидел эти сутки на моей лежанке, похоже, только в туалет уходя. Покормить я его забыл, да и о воде не вспомнил, потому он был в ещё худшем состоянии, чем, когда его ногами отпинали. Выпросил у поваров свою положенную порцию, да и скормил всё ему, вроде не помрёт в ближайшее время. Нет, нельзя мне поручать заботиться о других. Надо Сениле дать поручение, женщины в таких делах более ответственные.

Помню, мне тётя поручила «поливать у неё цветы», пока она на пару месяцев улетела отдыхать со своим очередным «спонсором». Конечно, ключи от шикарной двухкомнатной квартиры не были забыты, я регулярно пользовался апартаментами, водя туда очередную свою «временную знакомую», потому как квартира — это вам не комната в коммуналке.

Так вот, цветы я всё же умудрился засушить, вспомнив о поручении только перед самым приездом хозяйки квартиры, когда делал там уборку. Ну, как делал… смотрел, как её делает девушка, которая была тут уже во второй раз. Она и сказала, что у меня скоро цветы сдохнут, и полила их сама. На несколько загубленных цветов тётя не ругалась, как ни странно, но попросила в следующий раз не оставлять в её квартире женских гелей, скрабов и зубных щёток. Которая из девушек это оставила, я даже не знаю. Возможно, это вообще были вещи разных моих гостей, я же не пересчитывал зубные щётки после каждой, делать мне больше нечего. А кружевные трусы, оставленные сушиться в ванной, смело выбрасывал, этот женский вариант «захвата территории» я уже знаю.

Кроме парня, в лагере оставалась купленная Литой рабыня. Не знаю, что там случилось в её голове, но она вышла из кибитки девушки и потребовала себе еду не у оставшегося в лагере авантюриста, а у поваров, готовивших на всех. Я видел раньше, что авантюристы готовили себе сами, закупая продукты в деревнях, дежурными по кухне у них поочерёдно были трое: командир, мечник и лучник. Девушку и алхимика к этому не привлекали, что тоже показывало, что алхимик благородный.

Рабыню повара закономерно грубо послали. Они тоже были из команды Ахмеда, и к женщинам относились потребительски, как все арабы. Неизвестно, где в это время был Энри, но конфликт всё же возник, и рабыню утащили в ближайшую повозку. Не знаю, сколько мужиков в той повозке побывало, но когда рабыня оттуда смогла вырваться, была в таком состоянии, что Энри пошёл разбираться с Ахмедом.

Как я уже говорил, влюблённого барана никто всерьёз не воспринимал. Кажется, даже меня больше уважали, чем его. Ахмед заявил, что следить за своим имуществом авантюристы должны сами, что никто ничего не украл, а с рабыни не убудет. Мечник полёз в драку, хорошо, что хоть оружие доставать не стал, но махач случился изрядный, били его не меньше чем впятером, в конечном счёте, отделав до бессознательного состояния.

Всё это мне рассказал Девор, при этом рассказывал это с насмешкой, радуясь, что авантюристы наконец-то получили по заслугам за свой гонор.

И вот я сидел теперь и смотрел, как ругаются Троудин с Эмином — заместителем Ахмеда и старшим среди его охранников. Эмин говорил, что парень напал первым, а они просто защищали хозяина, что, в принципе, было верно. А командир авантюристов утверждал, что парень был прав, никто не имеет права трогать вещи авантюристов, это было в договоре, который они заключали, когда подписывались на охрану каравана. Сам Ахмед куда-то слинял, Девор сказал, что в город. Скорее всего, у него действительно были дела, он же торговец, в полдень должен не за рабынями чужими следить, а деньги делать.

Постепенно накал ругани уменьшался, но тут из кибитки алхимика выполз Энри. Быстро Бели «починил» этого «железного человека», и я сейчас не о его доспехах, а об отсутствии у него мозгов. Парень подскочил к спорщикам, и конфликт начался по новой.

Энри кричал на тему, что рабыня — собственность Литы, потому, как они смели к ней прикоснуться. Я ж говорю — дурак. Когда это турков интересовали права женщин? Да будь Лита хоть пять раз авантюристка, женщина, даже не рабыня, у них или собственность мужчины (мужа, брата, отца), или ничья. Кого там будет интересовать неприкосновенность её собственности? На сторону Эмина тут же встали почти все в караване, даже те, кто сначала осуждал такое обращение с чужой вещью.

Вышел алхимик и парой фраз успокоил и Энри, и Троудина, отправив их в свою кибитку. Он точно благородный, тут уже без вариантов. После чего Бели пошёл в женскую повозку, в которой сейчас были рабыня с Литой. Наверное, рабыню сейчас лечить будет, в руках у него сумка была.

Лита всю дорогу от места охоты промолчала. При этом она точно так же старалась ехать как можно ближе, но стоило мне посмотреть в её сторону, тут же отворачивалась, гордо подняв свой носик, что неизменно вызывало у меня улыбку.

Я же тогда ехал, развалившись на груди Сенилы, и перебирал в памяти события прошедшей ночи.

Упали мы очень удачно. Эти любвеобильные звери действительно изрыли всю землю своими ходами, но мы были рядом со скалой, а под нами оказалось русло подводной реки. Плюхнулись мы в воду, протащило нас метров двадцать, не больше, потом я больно стукнулся об угол какого-то камня, но успел за него ухватиться и ухватить Литу, пока её не утянуло течением. Сенилы нигде не было видно, но белая линия привязки активировалась и показывала мне, что она осталась где-то наверху, Позже выяснил, что куст она из рук не выпускала, потому единственная не провалилась. Умница, не то, что некоторые дети.

Камень оказался уступом, на который можно было залезть, что я и сделал. Огляделся и увидел, что дальше вглубь скалы идёт рукотворный коридор.

Еще со школы я помню фразу, которую часто повторяла наша учительница биологии: «природа не любит прямых линий и ненавидит прямые углы». Коридор, у которого прямые потолки и почти ровные стены — искусственный.

— Посиди тут, я схожу, проверю кое-что. — Сказал я Лите, которую еле втащил на тот же уступ. Одежда у неё намокла и стала очень тяжёлой, костюм у неё был из какой-то очень плотной кожи, с подкладом. Теперь валяется на животе, раскинув руки «самолётиком».

К этой мокрой дурочке обращаться «на Вы» меня не тянуло совсем. Тем более, я был зол на то, что сюда мы попали по её вине. Ну, и за Сенилу тогда переживал, я же не знал, что с ней-то всё в порядке.

— Баронет, не бросайте меня. — Тут же подскочила на четвереньки и запричитала та. — Тут страшно, я боюсь.

— Ты же взрослая. — Решил я её немного взбодрить. — Сама сказала. А тут и бояться нечего, река да стенка. Ты, главное, в воду не свались, а то течение быстрое, унесёт и сгинешь. — Но почему-то мои слова её совсем не взбодрили. Она вцепилась в каменный уступ, даже почти легла на него обратно грудью.

— Баронет де Летоно, ну пожалуйста, дайте мне свою руку. — Захныкала она. Мне стало жалко этого ребёнка.

— Ладно, ладно. — С ней будет идти неудобно, проход низкий, она головой может стукнуться, это я вижу, когда надо наклоняться, но раз уж сама захотела. — Держись за мою руку.

Она вцепилась мне в запястье обеими руками, но вставать не спешила. Так и стояла на коленках, веря головой и широко раскрыв глаза.

— Лита, или вставай, или отпусти руку. Надо посмотреть, куда ведёт ближайший коридор.

— Посмотреть? — Она опять завертела головой. — А тут что, светло? Я ослепла, да? — Одной рукой она ощупала своё лицо и свои глаза.

— Ну куда ты грязные руки себе в глаза пихаешь. Ты чего, как ребёнок? Темно тут, темно, успокойся. Только испачкалась. Всё, не суетись, а поднимайся и пошли.

— А может, мы просто тут посидим? — Уходить ей отсюда почему-то не хотелось. — Всё равно меня скоро найдут. Как всегда.

Прикинув толщину породы над нами, а это выходило метров двадцать, я сомневался, что нас тут кто-то найдёт. Конечно, может в этом мире и есть такие маги, которые видят на такую глубину, но где их авантюристы будут искать среди ночи? А был бы у них амулет с такой способностью, они бы все норы и всех пушистиков вычислили заранее, не нужно было на них охотиться по старинке. Стой около входов и пуляй, как будут вылазить. Конвейер.

Тем более, если прикинуть, находимся мы не под ущельем, а под его боковой скалой, а это добавочные метров сто — сто пятьдесят, даже маги вряд ли достанут. Надо выбираться самим.

А тут явно рукотворный ход, куда-то же он ведёт.

— Тут сидеть бесполезно. — Выдал я результаты своих умозаключений. — Над нами очень большая толща породы. Пошли, поищем выход.

— Не хочу, там темно. — Она опять включила нытьё, но я уже знал, как с этим бороться.

— Заткнись и вставай. — Рявкнул я. — Или я уйду один, а ты сиди тут, жди свою помощь.

Видя, как её потрясли до глубины души мой тон и мои слова, меня посещает мысль, что её слишком балуют. Всегда баловали. А учитывая, что она ещё и одарённая, то уверен — она из благородных. Только непонятно, чего её потащило в авантюристы?

— Вста-ань, не то тут умрёшь. — Замогильным голосом позавывал призрак графа.

Оглушительный визг, и девочка вскочила, чуть не спихнув при этом в воду меня самого. У меня было ОЧЕНЬ много слов, которыми я хотел назвать этого шутника, но ругаться матом при детях всё же нельзя, а я, оказывается, их немало знаю на местном языке.

Так и вцепившись обеими руками в моё запястье, она пошла со мной к коридору.

— Пригнись, тут низкий потолок. — И она пригнулась, даже не возразила ничего. Вот что окрик животворящий делает! Думаю, если ей дать «волшебный пендаль», вообще перевоспитается ребёнок.

Коридор оказался не очень длинным, метров двадцать, и заканчивался в небольшом зале. Какой-то мусор, тряпки. В углу кучкой свалены выбеленные человеческие кости. Кажется, сюда регулярно заглядывают люди. Судя по многочисленным следам в пыли, это не древнее подземелье, выход найти вполне реально.

А вот что было неприятно, так это то, что выходов из этой комнаты оказалось два, а следы шли и туда и туда.

— Лита, ты любишь ходить налево? — Решил я пошутить, хотя и понимал, что юмора она не поймёт. Но мне же надо было как-то выбрать направление. — Или ты у нас правильная девочка? — Выбор женщины — известный вариант аналога подброшенной монетки. Что она выберет, до последней секунды не знает даже она сама.

— Я уже взрослая. — Как-то несмело возразила мне она.

— Это значит, выбираешь идти налево? — Переспросил я, не поняв её выбора и решив уточнить.

Тут она замолчала и как будто стала прислушиваться. Я тоже начал прислушиваться, но ничего не услышал, кроме журчащей реки, что мы оставили позади.

— Нет, он ничего мне не говорит. — Наконец сделала она вывод.

— Кто?

— Внутренний голос. — И только её уверенный ответ позволил мне понять, что она действительно считает голос графа своим внутренним голосом. Этот шутник когда-нибудь доиграется.

— Думаю, тут шансы равны, вот он и молчит. — Решил я оправдать отсутствие выбора со стороны «внутреннего голоса». — Так что, выбирай сама.

— Ты сказал, что взрослые выбирают налево, значит пошли туда. — Надо же, как ей хочется быт взрослой, что даже на это обратила внимание.

— Ну, пошли. Только сначала одежду надо выжать.

Скинул свой костюмчик, выжал, опять натянул. Тут тепло, но ходить в мокром как-то не тянуло. Девочка тоже сняла свой брючный костюм, но пока его выжимала, постоянно оглядывалась, как будто искала возможных свидетелей в этой полной темноте.

Теперь я имел возможность рассмотреть её тело в подробностях. Не впечатляет: худой, угловатый подросток. Задницы, считай, нет, грудь едва первый размер. Никаких мышц, которые должна иметь любая воительница, наоборот, тонкие ручки, торчащие лопатки. Ребёнок, в общем. Трусы у неё были в виде таких коротких штанишек с рюшечками, их она не снимала. Очень зря, в мокрых ходить вредно, но я ничего не сказал. Заболеет — её проблемы, а если узнает, что я вижу в темноте — проблемы сразу станут моими. Оно мне надо?

Оделась, и опять ухватилась за моё запястье двумя руками.

Блуждали мы довольно долго. Упирались в тупики, выходили на развилки. Несколько раз мы хотели свернуть в коридор, в котором уже были, но граф, который, оказывается, отлично запоминал дорогу, даже ничего не видя в темноте, тут же подавал голос. Лита тогда озвучивала вслух «пожелания своего внутреннего голоса», уже его не пугаясь. Она даже в туалет рискнула отойти одна, когда он обнадёжил, что обратно ко мне её точно приведёт. Да чего тут блуждать, по звукам, она отошла от двери максимум на метр. Но решил не смеяться над наивным ребёнком, а заодно и самому все свои дела сделать.

Наконец, я всё же решил устроить привал. Ноги устали, да и девочка всё чаще спотыкалась, она-то была в полнейшей темноте, в отличие от меня.

Я был в костюмчике, который приобрёл для этого тела ещё чернокнижник, он вроде как считался приличным, но сейчас представлял собой жуткое зрелище. А ведь, когда выберемся, у меня и переодеться будет не во что, кожаный костюм у меня тоже грязный. Надо было купить сразу два, как и советовала Сенила. Вот так и набирается полный гардероб.

Мы сели на пол в одной из комнат, я притащил ещё и каких-то тряпок под спину, чтобы не продуло. Девочка села рядом и положила голову мне на плечо.

— Можешь поспать, я покараулю. — Точнее, не я, а призрак графа, но это не важно. Сам я тоже посплю, а то рубит конкретно.

— Дар, ты можешь ответить на один вопрос? — Заговорила она, когда я почти задремал.

В процессе сегодняшней прогулки мы договорились обращаться друг к другу по имени, она теперь мне не «выкала». А я и раньше не особо заморачивался церемониями с ней.

— Смотря на какой. — Ответы на некоторые вопросы тебе, девочка, знать не положено.

— Скажи, я красивая? — Они там с Сенилой не родственники? На земле у меня было много девушек, и этот вопрос мне задавали очень много раз, но это всегда был вопрос от той, с которой я сплю. Дети как-то моим мнением не интересовались.

— Да, красивая. — А что я ещё ей мог ответить? Что я не педофил?

— А кто красивее, я или твоя ублажательница? — Задала она очень неправильный вопрос.

У меня был один женатый друг. В смысле, друг-то есть и сейчас, то теперь он не женатый. Развёлся он потому, что рассказал жене, чем ему внешне нравится одна из певичек. Теперь он холостой. Его отправили «к этой певичке, раз она лучше».

— Она теперь моя телохранительница. — Никаких сравнений внешности между двумя женщинами при одной из них. Правило «номер раз». — И она хорошо выполняет свою работу, вот и меня с тобой вместе вытащила. — Вспоминать, что было потом, не стал. И так понятно.

— Скажи, а кто твоя невеста? — Вот это она спросила! А разве у меня есть невеста?

— А что? — Два универсальных ответа «а что?» и «и что?», как я вас люблю!

— Нет, ты ответь, ты её видел? Она тебе понравилась?

— Нет, не видел. — Да я и не знаю, существует ли она в природе. Что-то не помню ни одного сна про невесту. Тут до меня дошло, что, раз я аристократ, то у меня просто обязана быть невеста, они же вроде бы чуть ли не с рождения с кем-то там помолвлены, обычно. Но тогда и у неё должен быть жених, если она из аристократов. Проверим. — А ты своего жениха видела?

— Нет у меня жениха, папа до сих пор выбирает. — Тяжело вздохнула она. — Так я состарюсь, пока он выберет.

— А сколько тебе лет? — Так и хотелось добавить в конце фразы «старушка», но удержался, просто улыбнулся. Всё равно не видит.

— Шестнадцать уже скоро.

— Так ты ещё несовершеннолетняя! — Точно, малолетка. — И кто тебя в авантюристы взял? — Я помнил, что Гильдия Авантюристов принимает только взрослых.

— Попробовали бы они отказать! — Вскинулась она, даже голову с моего плеча подняла. — Папа бы им потом показал. А у меня уже есть сертификат!

— И папа как тебе разрешил пойти в авантюристы? — Значит, богатенький папочка оплатил проверку ядра, оно у неё сформировалось, вот и получила сертификат зрелости. И сразу же решила, что теперь-то она взрослая.

— Он не разрешал, я не спрашивала. Сама пошла и зарегистрировалась, потом на телепорте показала эту бумагу и перенеслась в баронство Каторен. Хотела примкнуть к какому-нибудь отряду, но там никого не было, а золота я взяла из дома мало, на следующий телепорт не хватило, я всё потратила на одежду и оружие. Там меня и нашли. — Тут она грустно вздохнула. — Меня всегда находят.

— И часто ты вот так из дома убегаешь? — Интересно, как её находят? Ни одной нитки магии, ведущей к ней, я не увидел.

— Так далеко — впервые. Раньше я всё пыталась к своей подруге убежать, но потом, когда получилось, она меня предала. Сразу же побежала, рассказала своим родителям, а те сообщили моим. Мне потом скрытую охрану из людей приставили, а не только амулеты. Знаешь, как стыдно было? Папа не ругал, просто посмотрел так сурово и всё. А сёстры потом дразнили, пока охрану снова не убрали.

— А как убрали, ты опять сбежала, да? — Подтверждающий кивок был ожидаемым. — Я сейчас тебе одну умную вещь скажу, только ты не обижайся. — Чуть на «грузинский акцент» не скатился, говоря эту фразу. — Пока ты убегаешь из дома — ты маленькая, и все будут считать тебя маленькой, никакой сертификат и гильдия авантюристов это не изменят.

— Хочешь сказать, что взрослые никогда не убегают? Ой, да сколько угодно! — Она оживилась, явно собираясь протестовать или приводить примеры.

— Стоп. — Вырвалось у меня, как будто я с Сенилой разговаривал. Но это слово подействовало и на неё, она остановила свой порыв. — Запомни: взрослые не убегают, они уходят. Спокойно уходят туда, куда хотят. Если убежала, то ты ребёнок, не важно, сколько там тебе лет. Взрослость она в мозгах, а не в годах.

— Дар, а сколько тебе лет? — Спорить она дальше не стала, а я уже столько дополнительных аргументов придумал.

Коварно с её стороны.

— А ты не знаешь? — Да, я люблю я отвечать вопросом на вопрос. Обожаю просто.

— Не знаю, я раньше никогда не слышала о баронстве Летоно. Нет, когда мы с сёстрами изучали устройство Империи, наверняка про него рассказывали, но я честно не помню. Я спросила у Бели, он сказал, что твой род относится к старым, ещё до образования Империи входил в состав королевства, но сейчас переживает не лучшие времена. Кто-то там твоих предков всех убил, одна твоя мама осталась. Про тебя он слышал, но, сколько тебе лет, не знает. Кстати, он сказал, что и тебя тоже убили, а ты вон, живой оказывается.

— Мама умерла полтора года назад.

— Ой, извини, я не знала. — Она по-детски прикрыла свой рот пальцами ладошки. У неё вообще многие жесты, как у первоклашки. Была у меня соседка по квартире, ну точь-в-точь она. — Постой, а почему ты тогда не барон, если у тебя никого не осталось? Кто у тебя наместником?

— Перед смертью мама передала титул своему мужу. Он не благородный, но барон теперь он.

— Понятно, а я-то думаю, почему такой старый род, а при дворе не бывает никто. А первое поколение не приглашают, это да.

— А ты часто бываешь при дворе?

— Иногда приходится. — Как-то хитро усмехнулась она. — Хочешь, и тебя проведу?

— Мне некогда, я собираюсь весной в Академию Магии поступать. — Не нужны мне «дворы». Подальше от начальства, поближе к кухне — армейский закон он везде применим.

— Ух ты, так ты тоже одарённый! — Она обрадовалась, а я нет. Вот же, сонное состояние меня подвело, я же не хотел ей рассказывать о своей одарённости.

— А у тебя какая стихия? — Как-то надо выпутываться.

— У меня огонь! — Гордо ответила она.

— Понятно, почему у тебя мозгов нет. — Тут не выдержал граф, бывший маг воды, который молчал до этого очень долго. — Все сожгла.

Лицо девушки застыло. Понятно, эта реплика её обидела, но ведь не будет она спорить при мне сама с собой. Графа она искренне считала внутренним голосом. Бедная, он так её до шизофрении доведёт.

— А я хочу быть алхимиком. — Решил я нарушить неудобное молчание. Помнится мне, на алхимиков принимают и без способностей. — Или травником, ещё не решил.

— А шестнадцать тебе, когда будет? — Эх, не выгляжу я взрослым.

— Ещё в конце зимы исполнилось. — Гордо сказал я. И высказал вслух то, что очень хотелось сказать. — Сижу и думаю: а не выкинуть ли мне свою шпагу в воду…

— Зачем? — Удивилась Лита.

— Да так, это только мысли вслух, не обращай внимания. — Постарался сделать свой голос немного ехидным, чтобы она не поняла, но вот до графа дошло, что шутки у него дурацкие.

Опять повисло молчание, во время которого она опять положила голову мне на плечо. Постепенно я опять начал дремать, всё же спать хотелось неимоверно, даже голова начала немного болеть.

— Дар. — Прошептала девочка мне в самое ухо. — Я уродина, да?

Ахринеть у неё сны, или из-за чего вдруг такие выводы.

— Нет, ты красивая. — Ответил я сонно. Поспала бы тоже, что ли, чем к уставшим людям приставать.

— Нет, я уродина. — Кажется, кто-то сейчас опять будет плакать. — Мы с тобой столько времени вдвоём, а ты даже ни разу не пытался меня поцеловать! И руки никуда не совал, как некоторые.

Кажется, что является одинаковым у девушек всех миров, так это страсть к разборкам тогда, когда я хочу спать. Вот неужели нельзя сначала выспаться, а потому выяснять «любишь-не любишь», а? Тем более, с пятнадцатилетней я вообще не собираюсь играть в эти игры.

— Лита, тебе пятнадцать лет. — Постарался говорить серьёзно, а не зло. Я спать хочу, а не выяснять отношения с детьми. — Будет тебе шестнадцать — подходи, продолжим разговор. — Надеюсь, тогда ей уже жениха папа подыщет. — А сейчас, извини, но ты ещё маленькая для того, чтобы я куда-то там руки свои тянул.

— А ты значит взрослый, да? — Завелась она. Поспал, называется. Ну каждый раз одно и то же! — Да у нас разница в полгода! Моя мама, между прочим, старшую сестру в пятнадцать родила, а я сертификат зрелости получила, а ещё ни с кем не была! Даже целовалась всего один раз.

— Появится жених — будешь. Разве ты не хочешь, чтобы он был у тебя первым? — Мне казалось, что в средние века все хранили девственность до свадьбы. Или я чего-то путаю?

— Обойдётся жених, он меня всю жизнь будет пользовать, а в первый раз я хочу по любви! — Прокричала она мне в лицо.

— Ну так и делай это по любви, я-то тут причём? — Проорал я в ответ.

Вот тут она замерла. Потом отстранилась, даже отсела немного от меня.

— Баронет де Летоно, Вы тупой, бесчувственный болван! — Сделав гордое личико, выдала она. — Видеть Вас не хочу.

— Так тут и так темно, можешь не смотреть. — Я всё вижу, так это не считается, это она меня видеть не хочет.

В ответ она фыркнула в своей обычной манере. Ну и ладно, зато утихомирилась.

Вот так мы и просидели ещё час. Я так и не уснул, потому что девочка сидела рядом, и беззвучно лила слёзы, изредка всхлипывая. Через час не выдержал и скомандовал подъём, который Лита молча выполнила. Мы опять шарахались по разным комнатам этого лабиринта, потом всё же я увидел дрогу, ведущую явно к выходу, следы были конкретными и вели цепочкой, не сворачивая в боковые комнаты.

Ещё минут десять, и почувствовался ветерок воздуха. Через минуту вошли в тупиковую комнатку, из которой и шёл воздух, но шёл он от потолка, там было вырезано квадратное отверстие, через которое было видно небо. Надо же, уже рассвело.

А на полу под этим «окном в мир» валялся белый кролик. Большие уши, хвостик «пимпочкой», все дела. Он явно провалился в дырку, а потом сверху на него немаленький камешек упал, точно пробив голову. Причём это было этой ночью, судя по крови, которая вытекла, но толком не засохла.

— Деринга кто-то убил. — Грустным голосом выдала Лита. — Жалко.

Разговаривала она не в первый раз, раньше исправно передавая мне все «подсказки внутреннего голоса», когда граф замечал, что мы идём по своим следам.

На эту глупую реплику я ничего не ответил. Я думал, как нам выбраться: до потолка было метра четыре. Даже если я подниму Литу на плечи, она всё равно не дотянется до края. Кажется, сюда спускаются по верёвочной лестнице, или с помощью ещё какого-то её магического аналога.

— У тебя нет ничего, чтобы подняться туда? — Вдруг есть какой-то хитрый амулет, о котором я просто не знаю. Да я вообще не знаю, какие амулеты бывают.

В ответ она покачала головой, а потом начала пристально меня разглядывать, глядя точно в глаза. Ой, тут же есть слабый свет, у меня же глаза блестят в полумраке! Постарался спрятать взгляд, отвернувшись, но, кажется, её это ещё больше заинтересовало.

— Баронет, не надо стесняться слёз. — Вдруг выдала она нравоучительно. — Ситуация действительно не очень красивая, но тут нас обязательно найдут. — И она повернула какой-то из перстней, думая, что делает это незаметно. Только, это для неё тут полумрак, а для меня день-деньской.

Из перстня выскочил светло-коричневый луч, который покрутился в воздухе, а потом протянулся внутрь стенки. Поисковик какой-то. Я таких уже видел несколько: синий, когда им нашли кровь на артефакте, белый, когда им нашли кинжал, теперь вот коричневый. Интересно, а маги жизни могут делать такое?

Нас действительно нашли, минут через пять в проёме показалось лицо Белианда.

— Лита, ты тут?

— Да, Бели. — Тут же ответила она. — Помоги нам выбраться, а то мы провалились.

— Вы провалились несколько часов назад, почему ты раньше не активировала амулет?

— Забыла. — И голос такой, словно язык сейчас покажет. Дитя дитём.

— Ганнидар, отойдите с Литой к дальней стене. — Надо же, говорит мне, а не девочке. Что, меня она скорее послушается, чем его?

Из проёма появилась верёвка, по которой вниз скользнул «тихий лучник». Он прищуренным взглядом осмотрел сначала девочку, потом бросил короткий взгляд на меня, потом дёрнул верёвку два раза.

По ней тут же спустился Троудин, взгляд которого точно так же прощупал сначала девочку, потом меня, но этот меня рассматривал гораздо пристальнее.

— А Сенила нашлась? — Всё это время я больше переживал за свою телохранительницу, чем за себя, мне казалось, что уж со мной-то ничего случиться не может. А белая нитка привязки пропала, что меня немного напрягло.

— Да, она не упала вместе с вами, успела ухватиться за куст. Она тут, рядом. — Ответил алхимик сверху. — Вы что, в воду упали?

— Да. А что?

— Поисковое заклинание вас не находило, а некоторые опять взяли откуда-то глушилку. — И он с намёком посмотрел на Литу. Та в ответ только фыркнула и отвернулась.

Ахринеть, я-то считал себя спасителем, а оказывается, нас могли найти быстро, если бы не некоторые упрямые малолетки. Хотя, как бы они нас доставали из-под земли? Так что, хорошо, что я сам нашёл выход, я герой. Но, что-то мой подвиг никого не впечатлил. Эх, буду скромным героем.

Потом всё было быстро и стандартно. По очереди нас с Литой вытянули (так и не понял, зачем вниз спускались лучник с командиром), подняв даже кролика, посчитав его нашей законной добычей. Ну, хоть не пустой с охоты возвращаться буду.

В лагере, где лошадей почему-то никто не охранял, мы быстро перекусили и отправились назад. Сенила широко улыбалась, но молчала. Надо бы расспросить её подробности наших поисков, но это терпит. Скоро полдень, а мы только возвращаемся.

И вот тут, вместо законного отдыха перед ночной сменой, я наблюдаю «битву за права». Зачем? Так ко мне подошёл командир авантюристов, сказал, что «нам нужно серьёзно поговорить». Я много раз слышал эту фразу в женском исполнении, но вот мужики меня ею на разговор как-то не приглашали.

Как же всё это надоело, хочу домой, в свою коммуналку!