Пропадал и нашелся

Глава 3

Жизнь – старуха, дряхлая, убогая,

Просит милостыню у Христа...

На студенческой скамье я не услышал ничего, что научило бы меня разумно жить на свете. Я не почерпнултам силы, которая сдерживала бы во мне греховныенаклонности.

Я научился курить, хотя первая папироска показаласьмне страшно противной. Мне полюбилось вино, и вскорея был неплохим знатоком спиртных напитков. Первыйзаработанный рубль я отнес в театр, чтобы посмотретьтам «Грозу» Островского.

Но вскоре разразилась настоящая гроза. Она докатилась и до меня. Страшные тучи войны нависли над моейРодиной. Они нависли и над моей головой. И здесьсразу обнаружилась несостоятельность марксизма. Марксизм не выдержал и разъехался по швам. Кроме иконы,которую носил в кармане, я повесил на шею крестик. Этивещи я тщательно скрывал от своих сослуживцев, новскоре увидел, как то же самое делали и многие другиемои сверстники. Среди них некоторые уже были членамикоммунистической партии.

В оправдание один из таких партийцев сказал мне:

«Пока гром не грянет, русский мужик не перекрестится».Я согласился с ним, добавив, что это лучшая характеристика для всех людей нашего века.Ровно в годовщину войны, 22 июня 1942 года, вовремя одного жаркого боя с немецкими оккупантами ямолился Богу и в душе говорил: «Великий Бог! Ты имеешьсилу спасти каждого человека... Спаси и сохрани меня.Помилуй и прости. Я всегда буду молиться и делатьтолько хорошее».

Не зная истины Божьей и характера Его любви, яготов был пойти на такую сделку с Богом, чтобы сохранитьжизнь. Я видел, что в тех обстоятельствах никто мне неможет помочь, кроме Бога.

Чудом Господь сохранил меня. Из ста сорока человек,участвовавших в том бою, уцелело только тридцать шесть.Но вскоре я начал забывать об обещаниях, данныхБогу. Я продолжал жить по обычаям этого мира. Тольконесколько первых дней я находил силы держать себя встрахе Божьем.

Девятнадцатого августа того же года, в пять часовутра, на поле между деревнями Яковлевка и Лощихино(на Смоленщине), у подножия высоты 265.7, покрытомтрупами двух сибирских полков, смерть снова заглянуламне в лицо. И я снова повторял известные мне молитвыеще более усердно и настойчиво. «Моли Бога о мне,святый угодниче Божий Николай...» – была моейпостоянной молитвой.

Мне стыдно было поднять очи к небесам, и потомуя нашел посредников в Николае Чудотворце и ДевеМарии.

Но вот опасность миновала, а моя жизнь по-прежнемухромала на оба колена. Картежная игра в условиях фронтастала моим излюбленным занятием.

Порой я просиживал ночи в землянке, за примитивнымстолом, среди шумных и безразличных к жизни людей.Два духа, живших во мне, продолжали войну. Одинговорил: «Делай! Это приятно. Это хорошо».

А второй: «Разве ты забыл двадцать второе июня идевятнадцатое августа? Разве не ты давал обещанияГосподу этого больше не делать?»

Печально было, что победу одерживал нехороший дух,гость с дурной славой. Он умел так хитро успокоить иубаюкать, что мне ничего не оставалось, как дать емуруку и черное назвать белым.