Против течения. Книга 1

Глава 16.2

Найра изнемогла от слёз и затихла, лёжа на тощей подстилке из раздавленного цеплюча. Она не понимала, почему такая тяжёлая кара коснулась именно её; за что Праматерь оставила Найру в своей милости.

Она не была умной и учёной, не могла мысленно вознестись к трудам философов и найти утешение в их великих изречениях. Она была диким цветком, выросшим в пыли городских улиц, и знала одно: её скоро казнят. Уходя, страж сказал, что с казнью долго тянуть не станут. Завтра, может, послезавтра.

С тех пор одна мысль не давала Найре покоя: если бы ей удалось спрятаться в лавке торговца за корзинами, агенты пробежали бы мимо, и теперь она не сидела бы в каменном мешке — всеми преданная, брошенная и забытая. Вновь и вновь перед глазами Найры вставала картина: она забегает в лавку, бросается к защитному убежищу и видит там Миру. Мокрозява что-то говорит ей и мотает из стороны в сторону головой, а в это время в лавку забегаю агенты. Если бы Миры там не было! Если бы она не помешала Найре спрятаться за корзинами! Найра не хотела об этом думать, не хотела вспоминать, но память сама круг за кругом возвращала её в то место.

— Это из-за неё! — в исступлении прошептала она. — Из-за Миры меня поймали!

Найра зажмурилась так сильно, что перед глазами вспыхнули оранжевые пятна, но даже это не помогло.

У Миры-то сейчас, наверняка, всё хорошо. Сидит себе в покое и тепле и вспоминает, как схватили Найру, а её саму не заметили. Она ведь тоже пряталась за корзинами: почему-то от кого-то.

Внизу в двери поднялась заслонка и рука стража запихнула в камеру тарелку с бурой кашей, кусок хлеба из отрубей и кружку с водой. Найра тяжело поднялась, подошла к двери взяла тарелку. При одном взгляде на еду её затошнило. Она поставила тарелку на пол, взяла кусочек хлеба и кружку. Вернулась на подстилку и стала есть хлеб, отщипывая его по крохотным кусочкам. Из глаз опять потекли слёзы. Они капали на хлеб, впитывались в безвкусный мякиш, делая его солоноватым.

Какой она будет, её казнь? Найра представила, как её в длинном небелёном рубище — одежде смертников — выведут на площадь Правосудия, заполненную людьми. Там будут мужчины, которые платили ей за любовь и женщины, проклинавшие шлюх из Весёлого дома. Все они будут смотреть на Найру, выкрикивать проклятия и, может, даже бросаться гнилыми пхали. Стражи поведут её по людскому коридору, поднимут на помост, где уже установлена виселица. Палач повернёт Найру к толпе, чтобы она в последний раз взглянула на лучи улиц, разбегающиеся от площади и Башню, за одним из окон которой прячется подлый Хадар.

— Я невиновна! — закричит она. — Я никого не убивала! Поверьте мне.

Неожиданно палач встанет перед ней на одно колено и объявит:

— Я верю тебе! Иди с миром.

И все люди на площади, которые только что готовы были растерзать её, опустят головы, простят и отпустят…

Затем они ворвутся в Башню, найдут Хадара, испугано забившегося в самый дальний угол. С улюлюканьем и свистом затащат на помост, оденут ему на шею петлю. Хадар будет рыдать и молить о пощаде, но палач недрогнувшей рукой нажмёт на рычаг. Доска в полу откинется, и Хадар повиснет на верёвке, дёргаясь в предсмертных судорогах.

Найра улыбнулась сквозь слёзы, полностью отдавшись мечтам. Она не заметила, как за окном наступил день, и на пол легли длинные тени от решётки. В какой-то момент Найре показалось, будто к этим теням добавились ещё три. Вяло и медленно, словно во сне, она подняла голову и увидела на окне три волосатых шарика. Однажды она уже видела таких у одного торговца. Это были газилинны, что водились на болотах за Большими кочками.

Но даже их появление на окне не смогло вывести Найру из состояния полусна — полуяви. Она опустила голову, а когда подняла вновь, газилинны исчезли.

«Показалось, — подумала Найра. — Откуда тут взяться газилиннам? Говорят, их осталось на болотах очень мало. То ли попрятались все, то ли на лекарства извели — всем известно, что из газилиннов получается лучшая мазь от болей в спине».

Прошло ещё немного времени, когда она услышала в окне шорох. Вновь подняв голову, Найра с изумлением увидела, что в окно лезет цеплюч. Несколько длинных гибких стеблей спустились по стене, поползли по полу. Найра в испуге вскочила на ноги и прижалась к стене. Это что ещё за напасть?! Цеплюч никогда не вёл себя так нагло! Он подстерегал элсарцев на улицах, чтобы закутать в кокон стеблей, придушить и выпить кровь. Обычно его жертвами становились нищие, у которых не было денег на выводил, или пьяные, уснувшие на улице. В домах горожане всегда держали выводил, и зная об этом, цеплюч остерегался залезать к ним. Но у Найры сейчас не было выводила, она оказалась беззащитна перед хищником.

Однако цеплюч заполз в камеру не за ней — шурша по полу сухим колючим стеблем, он пробрался к двери, поднялся по ней и забрался в замочную скважину. Найра наблюдала за ним, онемев от испуга и удивления. Поковырявшись в скважине, цеплюч повернул язычок замка; дверь с недовольным скрипом открылась. Цеплюч уполз обратно в окно.

Найра стояла ни жива, ни мертва, глядя на открывшийся ей кусок коридора. Там лежал обмотанный цеплючом страж. Сухие стебли плотно окутали его тело, страж не шевелился, и в его неподвижности было что-то невыразимо жуткое.

В коридоре раздался треск колокольчика. Такими обычно вызывают слуг. В дверях появились три газилинна.

— Что ты замерла, как не живая?! — пискнул крайний справа. — Так и будешь тут сидеть? Мы жизнями рискуем, а эта дурёха уходить не хочет.

— Я хочу, — выдавила Найра. — Очень хочу!

— Тогда не стой столбом! — пискнул тот, что посередине. — Шевели конечностями!

«Всё это на самом деле!» — подумала Найра.

Вздрагивая от звука собственных шагов, она вышла из камеры и осмотрелась. По полу мимо неё, словно длинные змеи, ползали стебли цеплюча. Недалеко от камеры надрывался колокольчик. Кто-то дёргал за толстую верёвку, протянутую от колокольчика в стену. Значит, скоро сюда придут те, кто не дождётся ответ. Найра приблизилась к стражу, тело которого видела из камеры. Его лицо пожелтело, колючки растения впились ему в кожу и высасывали кровь. При приближении Найры один из стеблей поднялся, как будто недовольный тем, что им мешают. Найру пробрала крупная дрожь. Она отступила. Газилинны запрыгнули ей на плечи — двое на правое, один на левое.

— Это вы всё сделали? — спросила Найра срывающимся голосом.

— Без ложной скромности скажем, да, — ответил газилинн с правого плеча.

— Не слишком-то задавайся, — пихнул его в бок товарищ.

— Найра, тебе нужно как можно быстрее уходить, — перебил их газилинн с левого плеча. — Мы обезвредили только один ярус. Когда об этом станет известно на других, сюда примчится вилова туча стражей. Не зря колокольчик надрывается.

— Но я не знаю, где тут выход! — призналась Найра. — Меня привели с мешком на голове и сняли его только в камере.

— Мы подскажем, — заверил газилинн с правого плеча. — Иди прямо.

Найра пошла. Через какое-то время она даже почти перестала замечать деловито ползающий по коридорам цеплюч — вот только к трупам стражей привыкнуть не могла. Каждый раз замирала при виде нового.

— Как вам удалось их всех сразу? — спросила она, с содроганием отвернувшись от стража, в котором узнала того, что приносил ей еду. Длинный стебель проткнул одну его щеку и вылез из другой.

— Мы азарская сила, мы азарская мощь! — снова сказал хвастун с правого плеча.

— Но откуда вы узнали про меня и почему помогаете?

Газилинны помолчали. Затем тот, что сидел на левом плече, ответил:

— Нас попросила твоя подруга.

— У меня не осталось подруг, — с горечью ответила Найра. — Меня все предали.

— Есть! — горячо перебил газилинн. — Она так хотела тебе помочь, что пренебрегла более важным делом.

— Но кто она? Как её зовут?

В этот момент из-за поворота вышел Хадар. При виде Найры он остановился, изумлённый. Она тоже остановилась, остолбенев от ужаса. Их разделяло шагов пятьдесят. Газилинны скатились с её плеч и спрятались под платьем.

Хадар окинул взглядом коридор, задержался на трупах стражей, затем перевёл взгляд на Найру.

— А я-то думаю, почему на мои вызовы никто не отвечает. Я уже весь колокольчик оборвал, — произнёс он.

Сразу несколько стеблей цеплюча оставили труп стража и поползли к нему. Заметив это, Хадар выхватил из ножен кинжал.

— Значит, ты у нас теперь королева колючек, — заметил он с кривой усмешкой.

Найра тяжело дышала, не зная, что сказать в ответ. Ей хотелось только одного: чтобы цеплюч убил Хадара, как других.

Словно услышав её мысли, сразу два стебля бросились на агента, но он разрубил их взмахом кинжала.

— Даю тебе время, пока горит большая свеча, — сказал агент Найре. — Потом я вышлю погоню и обещаю: буду искать с особой тщательностью. А когда найду — убью на месте.

Она молчала, не понимая, что значат эти слова. Он её отпускает? Он?! Её?!

— Свеча уже горит, Найра, — сухо улыбнулся Хадар. После чего развернулся и скрылся за углом.

— Его нужно остановить! — воскликнула она.

Разрубленные стебли цеплюча вновь срослись и с яростью бросились вдогонку. К ним присоединились ещё с десяток.

Газилинны выкатились из-под платья Найры.

— Беги к выходу, — пискнул один из них. — Мы с ним разберёмся.

Она кивнула и побежала по коридору. Но вскоре замедлила шаг: что-то удерживало её. Казалось, сам воздух стал плотнее, а на плечи легли невидимые руки.

— Он спасётся, — шепнул на ухо незнакомый женский голос.

Найра остановилась и в испуге обернулась — пусто.

— Кто здесь? — спросила она с трепетом.

— Ты должна завершить всё сама, — вновь шепнула невидимая женщина. — За Фриду. За себя.

Найра вновь осмотрелась вокруг — никого. Она была в коридоре одна.

— Кто вы? — спросила она.

Ответа не последовало, но в тот же миг она поняла, что не сможет уйти из Башни. Найра ещё немного постояла, прислушиваясь, не будет ли ещё каких распоряжений. Не дождавшись, развернулась и пошла обратно.

Завернув за угол, она увидела, как Хадар сражается с цеплючом. В левой руке он держал кинжал, в правой стилет — и отбивался ими от атакующих стеблей. Он рубил их длинные колючие плети, те падали на пол, но вновь срастались и пытались обвиться вокруг старшего агента. Вот один из побегов ударил его по ногам. Хадар отпрыгнул назад, но второй стебель подкрался с другой стороны и петлёй обхватил его ногу. Дёрнул. Не удержавшись на ногах, агент упал. Тут же шесть или семь стеблей набросились на него, обвились вокруг рук и ног, обмотали шею, торс. Хадар дёргался изо всех сил, но цеплюч только сильнее обвивался вокруг него. Кинжал выпал из руки агента; он попытался разрезать цеплюч стилетом, но рука была в тот же миг пригвождена к полу. Цеплюч опутал Хадара плотной сетью.

— Зачем ты вернулась? — запищали газилинны.

— Сумасшедшая!

— Мы дали тебе возможность убежать!

— Я должна завершить всё сама, — сказала Найра, поднимая с пола кинжал. — За Фриду. За себя.

Она приблизилась к Старшему агенту, сжимая кинжал в руке с такой силой, что побелели пальцы. Хадар увидел Найру и прохрипел:

— А, ты. Пришла полюбоваться?

Цеплюч поцарапал ему лоб и щёки, по лицу агента текла кровь.

— Это три твоих весёлых друга устроили тут…

Найра стояла, тяжело дыша и чувствуя, как ухает в груди сердце. И вновь невидимая женщина громко шепнула ей на ухо: «За Фриду. За себя».

Она вздрогнула, обернулась. Коридор, как прежде, был пуст.

Хадар оскалился сквозь сеть цеплюча:

— Хочешь узнать, что такое быть палачом, девочка? Давай! Глядишь, понравится. Или смелости не хватает убить связанного?

Найра судорожно вздохнула, кинжал задрожал в её руках. В памяти всплыли слова, сказанные недавно самим Хадаром: «Доверься своим рукам. Они знают лучше, чем твоя голова».

Она опустилась рядом с Хадаром на колени. Стебли цеплюча ползали вокруг неё, будто слуги возле хозяйки. Найра занесла кинжал над головой. Хадар не зажмурился. С какой-то зачарованностью он смотрел на клинок, который до сих пор служил ему, а теперь был обращён против.

«Вспомни Фриду!» — отчётливо сказал женский голос.

Найра с размаху всадила кинжал в грудь Старшего агента. Хадар вздрогнул всем телом.

— За мою сестрёнку! — хрипло сказала она.

Вытащила окровавленный кинжал и всадила вновь:

— А это за меня!

И вновь вытащила. И вновь всадила. Взгляд Хадара затуманился. Он глубоко вдохнул, так, словно хотел вобрать в себя весь воздух Азара — но захлебнулся собственной кровью, закашлялся и… замер. Рукоять кинжала осталась торчать из его бездыханной груди. Камзол набух от крови.

Найра отползла к противоположной стене, не в силах оторвать от Хадара глаз. Вот он — поверженный враг, смерти которого она так жаждала. Но, вопреки ожиданиям, она не чувствовала ни радости, ни удовлетворения. Только руки липкие от его крови, дрожь в коленях и туман в голове.

— Кровавый господин убит, — сказал один из газилиннов.

Второй запрыгнул Найре на плечо и зло запищал:

— Живо убирайся отсюда! Мы сами тут приберёмся.

— Немедленно уходи из города, — подхватил второй. — Спрячься куда угодно, хоть в землю заройся. Только быстрее!

Найра с трудом отвела взгляд от Хадара, тяжело поднялась и заковыляла к выходу.

— Почему ты не помешал ей убить Кровавого господина?! — раздался ей вслед писк газилинна.

— А ты почему не помешал?!

— Как я мог помешать, если она вмешалась?!

— Так и я поэтому!

— Говорил я тебе, что с цеплючом не наша работа! А ты — мы азарская сила, мы азарская мощь!

Они перешли с человеческого на странный язык, напоминающий цоканья, писки и треск.

…

Словно во сне Найра вышла из Башни. Её сопровождал цеплюч. Мощные, гораздо толще обычных, стебли лезли из твёрдой, как камень, земли, переплетались между собой, образуя по обе стороны от Найры высокую, плотную изгородь. Горожане шарахались от неё с криками ужаса. Такого в Элсаре никто никогда не видел. Коридор из цеплюча протянулся через всю площадь перед Башней. Выводители цеплюча побросали свои банки и убежали без оглядки, понимая, что им не справиться с таким нашествием.

— Иди вперёд и ничего не бойся, — сказала рядом с Найрой невидимая женщина.

Девушка улыбнулась, обрадованная тем, что вновь не одна.

— Я убила Хадара! — сказала она.

— Ты правильно поступила. Он был гнойным нарывом на теле Азара.

— Но я не чувствую избавления! Я думала, мне станет хорошо, когда я отомщу за Фриду!

Женщина выдержала паузу, затем с нажимом произнесла:

— Тебе нужно как можно быстрее скрыться из Элсара. Хадар успел сообщить о тебе палачу, и тот уже направил погоню.

— О ком вы говорите? — пролепетала Найра.

Женщина вновь помолчала и тише прежнего ответила:

— О ней!

Найра в недоумении огляделась. Позади и впереди был коридор из цеплюча. Она взглянула сквозь переплетённые сухие прутья и вдруг увидела… Фриду. Сестрёнка шла через опустевшую площадь — живая и невредимая. Её прекрасные ножки, которые обвал в пещере превратил в размозжённое кровавое месиво, легко и уверенно делали шаг за шагом. Фрида поглядывала по сторонам, будто кого-то искала.

Найра вцепилась пальцами в стебли цеплюча, следя за каждым движением сестры. Это было чудо! Истинное волшебство! Фрида, которую она похоронила и оплакала — жива!

— Фрида! — закричала Найра. — Я здесь, сестрёнка! О, Праматерь, какое же счастье! Фрида! Посмотри на меня! Я здесь!

Обезумев от счастья, она попыталась пролезть через заросли, но поняла, что не получится и побежала по коридору, стараясь поскорее добраться до его конца.

— Это не твоя сестра, — сказала невидимая помощница, но Найра её не слушала.