Против течения. Книга 1

Глава 8. Бренн

В дверь деликатно постучали. Хадар вздрогнул, возвращаясь в реальность, в борьбу.

— Да, — крикнул он.

— Господин Хадар, это Бренн, — раздался из-за двери бодрый голос.

Бренн — личный секретарь Хадара или, как он сам себя называл, человек по связям с недовольной общественностью. Парень отлично подходил на эту должность: энергичный, коммуникабельный, неизменно доброжелательный, да и на рожицу смазлив. Казалось, ничто и никто на свете не может вызвать у него раздражения и уж тем более ярости.

Он был последним мокрозявом, появившемся в Азаре до Миры. Сам вызвал противника на турнир, победил и выбрал путь агента. А прослужив некоторое время, добился у Хадара аудиенции.

Старший агент принял его дома во время обеда.

…

Монк уже убрал посуду и приборы. Хадар закурил от свечи и рассеянно смотрел в окно, вспоминая как душевно он сегодня ночью покувыркался в постели с девчонками из Весёлого дома, когда слуга негромко напомнил:

— Господин, васожидают. Давно, уже полторы свечи прогорело.

Хадар вспомнил, что, в самом деле, какой-то юноша просил у него аудиенции, и он передал через Монка, чтобы подождал. Первым порывом было послать просителя куда подальше. Пусть приходит завтра. Или послезавтра. Но затем Хадар передумал и решил, что будет сегодня вершить добро. Естественно, в разумных пределах.

— Пусть зайдёт, — сказал он слуге. — Ожидание должно быть вознаграждено.

Монк вышел и вскоре в кабинете появился юноша: смазливый блондин с мягкими, даже девичьими чертами лица и ясными голубыми глазами. Он вошёл без стеснения, уверенно.

— Вода — жизнь! — сказал юноша приятным баритоном.

— У тебя есть время, пока не догорит папироса, чтобы сказать, зачем пришёл, — равнодушно обронил Хадар.

Они одновременно посмотрели на папиросу. Осталось на два пальца.

— Господин Хадар, я выбрал путь агента, но чувствую в себе другое призвание, — взволнованно заговорил юноша.

Хадар тоскливо вздохнул: как же надоели эти «перебежчики».

— Разве при обработке тебе не сказали, что профессия выбирается раз и навсегда? — спросил он, раздосадованный тем, что вместо этого болвана мог воставшиеся минуты отдыха предаваться воспоминаниям о горячей ночке. Сьюзи оказалась просто огонь, её быстрый неугомонный язычок умел доставлять наслаждение.

— Простите, я не так выразился! — воскликнул, между тем, юноша. — Речь не о лодочниках. Я хочу заняться вашим паблик-рилейшингом.

— Чем, чем? — удивился Хадар.

— Паблик рилейшингом, — гораздо увереннее повторил агент. — Организацией связями с общественностью. Я вижу, что вам, как человеку публичному, не хватает этого института.

«Какая забавная зверушка», — подумал Хадар, а вслух усмехнулся:

— Даже так? Не хватает института?

— Да! И я готов взять организацию на себя. Дома я работал в таком департаменте и добился высоких результатов.

— И что мне даст этот твой паблик рилейшинг? — спросил Хадар, пробуя на вкус новые слова.

— Он создаст для вас положительный образ.

Хадар рассмеялся:

— Дорогой друг, мне сегодня нужно вот этими руками удавить одного… человека. Как думаешь, это добавит моему образу положительности?

— Харизматичный политический лидер и не должен быть слабаком, — отчеканил агент, ничуть не смутившись. — Исследования показывают, что образ человека, который держит страну в ежовых рукавицах, притягателен для тех, кто пострадал от утраты социальной укоренённости.

Папироса догорела, и обожгла Хадару пальцы. Ругнувшись, он бросил окурок в пиалу с водой.

— Ну, ну, продолжай, — сказал он агенту.

Тот по мальчишески радостно улыбнулся, довольный тем, что сумел удержать его внимание.

— Первым делом, я бы занялся вашим внешним видом, — бодро заговорил юноша. — Мы вместе найдём для вас запоминающийся образ.

— Ты это серьёзно? — спросил Хадар.

— Конечно! Мы создадим вам имидж — азарцы будут узнавать вас издалека. Вы станете брендом службы агентов Элсара.

Хадар тогда одевался, как другие агенты, во всё серое. Единственное, что его отличало, это значок Старшего.

— И каким ты видишь мой бренд?

— Дорого и со вкусом, — сказал юноша, глядя ему в лицо. — Никаких оттенков серого, только благородный чёрный.

Хадар посмотрел на него с прищуром.

— Как тебя зовут, мальчик? — спросил он.

— Бренн, господин Старший агент.

— Бренн… придумает мне бренд, — медленно произнёс Хадар и улыбнулся.

— Не только бренд, господин Старший агент, — вставил юноша. — Я буду разбирать вашу корреспонденцию и планировать день.

— Корреспонденции у меня не так много, — сухо возразил Хадар. — И лезть в неё всяким брендам ни к чему.

Он одним стремительным движением поднялся и, скользнув к юноше, обхватил его за шею. Бренн даже дёрнуться не успел, а к его горлу уже был приставлен стилет.

— А теперь, гений паблик рилейшинга, рассказывай, кто тебя подослал, — вкрадчиво сказал Хадар.

Юноша сглотнул, на лице выступила испарина.

— Н-никто, — пролепетал он.

— А если вспомнить?

Стилет уколол нежную кожу шеи, за воротник стекла струйка крови.

— Клянусь — никто! Я хочу быть вашим секретарём! Я чувствую, ч-что проявлю с-себя в этом! Агент, что агент? Их без м-меня полно.

Хадар с силой швырнул его об стену. Бренн ударился головой, прижал руку ко лбу. Между пальцами потекла кровь. Хадар подошёл к нему, с размаху ударил в солнечное сплетение. Юноша упал на колени, хватая ртом воздух. Не давая ему времени прийти в себя, Хадар несколько раз пнул юношу в живот.

— Считаешь меня полным кретином? — спросил Хадар. — Ду из спик инглишь, паблик рилейшинг?

Вырвав из портьеры шнурок, он связал Бренну руки за спиной. Затем позвонил в колокольчик, вызывая слугу. Тот забежал в комнату, замер на пороге, растерянно глядя на скорчившегося на полу юношу.

— Вызови стражей Башни, пусть заберут его, — сказал Хадар. — Этот человек сухирийский шпион.

— Я не шпион! — простонал Бренн. — Поверьте мне, господин Хадар! Я не шпион!

Хадар сел рядом с ним на корточки и почти ласково сказал:

— Вот и проверим, Бренд, насколько мой образ будетпритягателен для тебя после того, как ты пострадаешь от утраты социальной укоренённости.

Он хохотнул.

Бренн провёл в казематах Башни неделю. Хадар сам приходил посмотреть, как его пытают. Но всё это время Бренн твердил одно: никто его не подсылал. И он всё ещё хочет стать личным секретарём Старшего агента. В конце концов, Хадар ему поверил — не убивать же, в самом деле, за безобидное, хоть и странное желание. После Башни Хадар сам определил юношу в лечебницу Окато и оплатил лечение по высшему классу.

Когда Бренн поправился, Хадар пришёл к нему и сказал:

— Ну что, Бренд, я принимаю тебя секретарём. Испытательный срок ты прошёл.

На том и договорились, правда Бренн первое время при виде Хадара сильно бледнел и начинал трястись, но это потом прошло. Имидж он подобрал Старшему агенту грамотный. Хадар и раньше старался следить за внешностью, но с помощью Бренна приобрёл лоск. Тогда же у него завертелся роман с неприступной и сексуальной Даяной — так себе достижение, но, тем не менее, прежде она воротила от него свой хорошенький носик. А Хадару не нравилось, когда кто-то воротит от него нос, пусть даже хорошенький.

Однако создание имиджа было не самым главным, за что он держал секретаря. Парнишка оказался профи во всём, что касается связей с недовольной общественностью и умел деликатно, но настойчиво выпроводить нежелательных просителей. Хадар сэкономил массу времени, а сам Бренн через некоторое время приобрёл среди азарцев вес. Все знали, что к Старшему агенту нужно подкатывать через этого улыбчивого щёголя.

…

Как обычно, подтянутый и энергичный, Бренн вошёл в кабинет. За прошедшие пять лет он возмужал, отпустил пышные усы пшеничного цвета, которые делали черты его лица более мужественными. Одежду он шил на заказ у лучших портных, руки всегда держал ухоженными. Все городские девчонки были влюблены в Бренна, но он так и ходил холостым, хотя временами из его спальни выскальзывали полуодетые девы. Впрочем, не настолько часто, чтобы за Бренном закрепилась слава бабника.

Увидев разбитое лицо Хадара, он, как и прочие в это утро, замер от изумления.

— Ну?! — раздражённо воскликнул Старший агент.

А про себя подумал, что надо всё же заглянуть к Даяне. Пусть прочитает своё заклинание и вернёт ему нормальный вид.

— Вода — жизнь! — запоздало сказал Бренн обязательное приветствие.

— Вода — жизнь, — отозвался Хадар. — Рассказывай, что новый день нам приготовил?

Подумал: «Ну, хоть ты-то мне сообщишь о нападении на остров Серой Хмари?»

Кроме того, было интересно, просочилась ли уже информация о похищении Тиреда?

— Сегодня ночью напали на остров Серой Хмари, — сказал секретарь.

Хадар придал лицу выражение изумления, воскликнул:

— О, Праматерь! Кому он нужен?

— Рабочим с Рудника. Майер уже отправился туда выяснять, что к чему, — сказал Бренн.

«Похоже, здоровяку сегодня поспать так и не удалось», — подумал Хадар.

— Что ещё? — спросил он.

— Лесные уехали без предупреждения.

— Об этом я уже знаю, — проворчал он, исподлобья глядя на секретаря и ожидая продолжения о Тиреде. Но секретарь ничего не сказал. Значит, за стены дома информация о похищении наследника ВХЭ не просочилась.

— Ещё на площади была поймана подозрительная девушка, — сказал Бренн.

— Что в ней подозрительного?

— Пыталась выдать себя за врачевательницу из Лечебницы, но вела очень уж подозрительно. Когда городские стражи подошли к ней выяснить, кто она и откуда, девушка попыталась убежать, но её схватили.

«А вот и Мира объявилась! — подумал Хадар и едва руки не потёр от удовольствия. — Конечно, это может быть не только она, но побег девчонки из Лечебницы и появление в городе странной врачевательницы — слишком уж очевидное совпадение».

— Где она сейчас? — спросил он.

— Городские стражи забрали к себе.

Хадар почувствовав, как к горлу подступает гнев. Это был самый худший вариант развития событий. Серая Хмарь, где были в это время его люди?! Почему девчонку забрали не они? Майер должен был распорядиться, чтобы в случае появления Миры в черте города, агенты тут же взяли её и привели к нему в Башню. А теперь, как, скажите на милость, её выцепить?!

«Абсолютно всё нужно делать самому! Любое дело провалят!» — мрачно подумал он.

Он перевёл тяжёлый взгляд на Бренна. Секретарь терпеливо ждал.

— Бери свиток и перо, будем писать письмо турецкому султану, — мрачно сказал Хадар.

Бренн быстро, но без суеты сел за стол, взял приборы для письма.

— Значит так, пиши: задержанная сегодня на рыночной площади девушка проходит свидетельницей по важному делу. Я, глава службы агентов, прошу её выдачи.

Хадар подошёл к окну и уставился на рыночную площадь, покусывая её взглядом. Проклятая Мира, как тебя угораздило попасться именно городским стражам?!

— Не выдадут, — заметил за спиной Бренн.

Хадар обернулся, отметил, что секретарь не написал ни слова. Не слишком ли много начал позволять себе этот пацан? Давно в казематах Башни не был?

— Что ты сказал? — угрюмо спросил Старший агент.

— Уже одно то, что распоряжение будет от вас, послужит причиной отказа, — сказал Бренн. — Начальник городских начнёт выяснять, что это за девушка и почему так нужна вам. А если она сболтнёт что-нибудь ненужное? Ей есть, о чём рассказать?

— Есть, — скорее себе, чем ему ответил Хадар.

Если Мира расскажет о кукрах в Лечебнице, это будет очень-очень плохо. Начальник городских, конечно, сначала удивится, что у него под носом готовят армию, а потом захочет прибрать армию себе. Старикану так первым делом доложит. Это совершенно не входило в планы Хадара. Ради перевозки кукров из Лечебницы, где они стали вызывать слишком много вопросов у больных, он затеял всю эту чехарду с островом Серой Хмари.

— Значит, — сказал он вслух, потирая переносицу. И не закончил.

А что значит? Только то, что просьба должна исходить от лица… наделённого некой властью, но не заинтересованного. Даяна! Хадар кривовато усмехнулся: как не крути, а все дороги опять ведут к ней.

— Будь неподалёку, можешь понадобиться, — сказал он секретарю и ушёл.

…

Даяна распахнула дверь ему навстречу раньше, чем он подошёл к комнате. Чёрные глаза, волосы, красная полоска кривящихся в полуулыбке порочных губ. Тёмно-бордовое платье облегало крепкие бёдра, спадая на пол кровавым водопадом.

— Ты ждала меня, — сказал Хадар, обняв её ниже талии и чувствуя горячее, желанное тело.

— Колдунья я или нет, — усмехнулась Даяна, оттолкнула его руку, прошла в комнату.

Обернулась и презрительно бросила:

— Во всём Азаре сейчас нет человека уродливее тебя.

Хадар пожал плечами, вошёл следом, плотно закрыл дверь.

— Давай прочитаю заклинание, — холодно предложила она.

— Нет, — также холодно ответил он исключительно из чувства противоречия. — Сделай так, чтобы нас не подслушивали.

— Уже, — Даяна фыркнула. — Неужели ты думаешь, я об этом не позаботилась?

Они помолчали.

— Что с Тиредом? — спросила женщина.

Хадар вкратце пересказал всё, что узнал у ВХЭ.

— Проклятье, — пробормотала Даяна. — Что с нами будет дальше?

Она подошла к Хадару и доверчиво прижалась лбом к его плечу.

Некоторое время стояли молча.

— Думаешь, лесные хотят объявить нам войну? — спросила Даяна.

— Войну вряд ли. Скорее, хотят продиктовать свои условия. Элсар разжирел и, как следствие, потерял бдительность. Старик дал мне задание ехать туда с дипломатической миссией.

Она вздохнула, но ничего не сказала. Хадар обхватил её, прижал к себе.

— Мне нужна Мира, — сказал он. — Нужно подстраховаться и выкрасть дочь лесного. Баш на баш.

— А Мира тут причём?

— Подозреваю, лесной Владыка даже на пушечный выстрел не позволит нам приблизиться к дочери. Тут нужна магия. Поэтому ты обучишь Миру паре магических приёмчиков.

Он чувствовал, как напряглось тело любовницы.

— Почему именно Миру? — спросила она.

— А кого ещё? Ты у нас слишком известная личность. Вызывать кого-то из Ордена — большой риск. Чем меньше людей знает о нашем плане, тем лучше. Мирка идеальный вариант.

Любовница бросила на него косой взгляд:

— Но она пропала.

— Уже нашлась и успела вляпаться в новые неприятности.

— Где?

— Ты не поверишь — у городских стражей. Пыталась выдать себя за врачевательницу, но, как обычно, всё испортила, и стражи её взяли.

— А твои в это время где были?! — раздражённо воскликнула Даяна.

— Не знаю, наверное, не успели. Я взвалил на Майера сразу несколько заданий.

— Ты всегда оправдываешь своих олухов! — она презрительно фыркнула.

— Руководитель должен защищать подчинённых. Мы в ответе за тех, кого приручили.

— Потому они имеют тебя, как хотят. Даже этот мальчишка Бренн.

На скулах Хадара заходили желваки. Он вжал руку Даяне под рёбра. Она охнула, замолчала, понимая, что сболтнула лишнее.

— У тебя очень дурной язык, милая, — процедил Хадар сквозь зубы, выпуская её.

— Прости, — примиряющее улыбнулась она и вновь прильнула к нему. Тонкие цепкие пальчики пробежали по его груди, опустились ниже, но Хадар перехватил руку любовницы и, глядя в лицо, сухо сказал:

— Прибереги свои таланты для другого.

— Кого другого? — холодно спросила она, готовая оскорбиться.

— Займёшься вызволением Миры.

— Я?! — Даяна изумлённо подняла брови.

— Моё участие вызовет у начальника городских ненужные вопросы и проверки. Поэтому ты пойдёшь к нему и скажешь, что Мира — одна из твоих послушниц. Что она ушла в самоволку, но ты сама с ней разберёшься. И попросишь, очень сильно попросишь вернуть её тебе. Будь с ним ласковой, уверен, он не устоит перед твоими чарами.

Она оскорблено приосанилась.

— Вам, мужикам, никогда не понять, что значит для женщины обращаться с просьбами к вашей стае. Стоит улыбнуться, и вы уже лезете волосатыми пальцами, пытаетесь ущипнуть или приобнять, уверенные, что мы всю жизнь только о ваших объятиях и мечтали.

Хадар сдержал усмешку, подумав: «Вздумала рассуждать о женской чести? Милая, на тебе пробу негде ставить, а всё туда же, в оскорблённые лезешь?»

Но вслух ничего не сказал.

— Ты видел этого борова? Начальника городской стражи? — спросила Даяна, пристально глядя ему в глаза. Она определённо упивалась ролью оскорблённой невинности.

— Конечно, каждый день вижу, — ответил он и улыбнулся. Но, тут же, поморщился от боли в разбитой скуле.

— Если ты заберёшь Мирку, как я поеду с ней в Орден? — внезапно поменяла Даяна тему.

— Поедешь. Я утрясу с Колдуном.

— Когда? — она прошла по комнате, покачивая бёдрами.

«Когда появится, с чем к нему идти, — подумал Хадар. — Колдун уже отказался принять участие в расследовании похищения Тиреда. Не хочется получить отказ снова — однако пока у меня нет, ни кнута, ни пряника».

— Когда? — повторила вопрос Даяна.

— Скоро, — ответил он.

Женщина остановилась напротив, пристально взглянула ему в лицо.

— Скоро он уедет, — сказала она.

Хадар вновь поморщился.

— К тому же, ты придаёшь слишком большое значение способностям девчонки, — продолжала Даяна. — После обработки она не может причинить зло дочери Лесного владыки, как и остальным азарцам.

Хадар вздохнул: Даяна высказала то, о чём он и сам думал. Проклятая обработка вечно вставала на пути к осуществлению его планов. Сколько смелых проектов пришлось закрыть лишь из-за того, что после обработки мокрозявы перед азарцами, как овцы перед мясниками. Поэтому он тратил массу беляков на проект «кукры». Беляков Хадар удачно натаскал из пещеры, которую нашла и показала ему глупышка Фрида. Девочка думала, что они потратят их на совместный дом, в котором будут жить долго и счастливо. Он будет работать писарем, она рожать маленьких азарчиков. Хадар невольно вздохнул: ему было жать, что Фриду пришлось зачистить. Но она сама виновата — начала болтать о пещере, полной несметных богатств. Учитывая её плачевное финансовое состояние, Фриде никто не верил, но, всё же, такие разговоры были ни к чему. Могут начать наводить справки, а проект «кукры» уже завертелся…

— Обработку можно снять, — внезапно сказала Даяна.

Хадар изумлённо уставился на её прямую спину. Послышалось?

— Ты сказала, снять? — уточнил он.

— Да. Но сделать это может только Колдун.

— Уверена?

— Я не дура, чтобы шутить такими вещами.

Напряжённая, со вздёрнутыми плечами, она по-прежнему не оборачивалась. Блестящие чёрные волосы скрывали шею и стекали по спине чёрной рекой.

— Но откуда… — и тут его осенило: — Ты сама прошла такую?

Она обернулась, платье взметнулось, вокруг ног точно пламя.

— Да, — сказала Даяна, глядя на него влажно блестящими глазами. — Это было необходимо для обретения статуса.

Хадар постарался не выдать удивления. Впрочем, это было логично, ведь маги в основном из коренных азарцев, Даяна единственная (кроме Миры) мокрозява, у которой проявились способности — а, так как она руководит в Башне другими магинями, ей нужно на них воздействовать. Бывает и физически. С обработкой она не смогла бы этого сделать. Он подошёл к Даяне, вновь обнял её, втянул пряный запах волос и шепнул на ушко:

— Спасибо за доверие.

Но она по-прежнему стояла напряжённая, точно сжавшаяся пружина.

— Что не так? — спросил Хадар.

Даяна повела плечами, резко сказала:

— Забудь, что я сказала про переобработку!

— Почему?

— Она действует тяжелее первой. И проводить её нужно постепенно. Тебе, как я понимаю, нужно быстро и срочно. Мира может не выдержать, и тогда мне не попасть в Орден.

Он досадливо цокнул языком: вечно она думает только о своих мелких интересах. Сухо произнёс:

— Придётся рискнуть. Другого варианта нет.

— Она плохо перенесла первую обработку, — добавила Даяна.

Он удивился:

— Ты не говорила об этом.

— Не говорила, — нехотя согласилась она.

По взгляду любовницы Хадар видел, что она опять что-то не договаривает.

— Рассказывай, как есть, — приказал он. — Мне с этой девчонкой отправляться в Лес. Я должен обладать полной информацией.

— Она не похожа на других, — сказала Даяна. — Ты знаешь, над сколькими мокрозявами я проводила обработку. Я вижу их, как открытые книги. Скучные, обыкновенные книги, которые я пролистываю. В случае с Мирой всё было иначе. Я не могла вскрыть её, был момент, когда я испугалась, что не смогу провести обработку. Представляешь, какой позор? Потом мне удалось открыть её, но я увидела там что-то неведомое. И жуткое. Я будто заглянула в пропасть и увидела только мрак. (Она до хруста сжала пальцы). Хадар, если бы спросили, оставить её в живых или убить, я была бы первой, кто бы требовал для Миры смерти. Но она нужна мне живой, а вот Колдун… Ты знаешь, он требовал убить Вишневского, потому что того нельзя контролировать. Так вот, эта девчонка хуже Вишневского.

— Колдун хочет получить её в Орден, — тихо возразил Хадар.

Даяна нервно улыбнулась:

— Он просто не видел её вблизи. Но когда займётся переобработкой, сам всё увидит. После этого он вряд ли оставит Миру в живых.

Хадар мысленно выругался.

— Ты поэтому отпустила её из Башни? — спросил он.

Даяна кивнула.

— Я испугалась, что этозаметит кто-то, кроме меня.

Он подошёл к окну и уставился невидящим взглядом на город. Скверно. Очень скверно.

Даяна подошла к нему со спины и уткнулась лбом в плечо.

— Она моя единственная возможность попасть в Орден, — тихо сказала Даяна. — Найди для поездки в Лес кого-нибудь другого.

— Но в Ордене всё равно станет известно о её… э-э странности.

— Это будет уже неважно, — по интонации любовницы Хадар понял, что она усмехается.

Наверняка, стервоза придумала способ, как остаться в Ордене даже без Миры. Главное для неё вновь попасть туда.

— Ладно, кого ты посоветуешь вместо неё?

— Бери любую из послушниц Ордена, которые состоят при Башне.

Хадар развернулся, свирепо взглянул в её лицо.

— Любую? Ты издеваешься? — спросил он.

Даяна захлопала загнутыми чёрными ресницами:

— А почему нет?

Неужели на самом деле не доходит? Хадара всегда удивляло в ней сочетание недалёкости и хитрости, граничащей с подлостью. Порой Даяна делала вещи, до которых он в жизни додуматься бы не смог, но в тоже время проявляла чудеса недогадливости. Хадар думал, что это связано с её природной изворотливостью, готовностью сбросить кожу, лишь бы выжить. Плюс зацикливание на своих интересах.

— Милая, — сказал Хадар бархатным голосом, за которым обычно скрывал раздражение, — ты, похоже, не поняла, зачем я поеду в Лес. Пока я буду делать вид, что веду переговоры с лесным Владыкой, моя напарница должна будет похитить его дочь.

Он поднял руку и ткнул Даяну в лоб пальцем. В глазах любовницы вспыхнула ненависть. В такие минуты Хадар недоумевал, почему она не воспользуется магией и не превратит его в камень, либо не расправится ещё как-нибудь. По глазам Даяны он читал, что её раздирает желание сделать ему плохо. Но она сдерживалась. Может, из осторожности — а не понадобится ли ей прибегнуть к помощи Старшего агента? А, может, из мазохистских потребностей. Он уже давно заметил, что она получает удовольствие от его грубости.

— Поэтому, любовь моя, я спрашиваю тебя ещё раз, — сказал он: — Кто из твоих оранжерейных послушниц способен убить стражу Адели и похитить кентавриху?

Даяна покусала нижнюю губу, признавая поражение.

— Твои девочки никогда не встречали сопротивления, — продолжалХадар. — Они работают с беззащитными мокрозявами, которых привязали к столу и ввели в транс. Ни одной из них не доводилось сражаться с настоящим противником, убивать.

— А Мира… — не выдержала Даяна.

— Мира победила в турнире, — припечатал он. — Да, она конкретно лоханулась с Алексой, но лишь по наивности. Зато прежде убила маньяка. Сама, без посторонней помощи. В отличие от твоих оранжерейных девочек, она боец. И я откажусь от идеи взять в Лес Миру, только если ты найдёшь ей достойную замену.

— Но…

— А ещё мне насрать, что ты не попадёшь в свой Орден! — рявкнул Хадар.

Даяна вновь прикусила губу. Теперь уже яростно, словно породистая лошадь удила.

— Ладно, милая, дуй-ка к начальнику стражи. Мирку в любом случае надо оттуда вытащить, — сказал он уже спокойнее, но, всё же, давая понять, что это завершение разговора.

Даяна оскалилась в улыбке. В этот момент Хадар уверился, что однажды любовница его уничтожит. Осталось не пропустить приближение этого однажды.