Рождественские письма

Глава 17

К счастью, Уин спас бедного Фредди, обнаружив дрожащего зверька в углу крыльца. Девочки успокоились, получив обратно своего хомяка, и так и не узнали, что Фредди был на волосок от гибели. Уложив близнецов, К.О. и Уин еще целый час убирали гостиную. Закончив уборку, они окончательно выбились из сил.

В субботу утром Зоуи и Зара потребовали сосиски на завтрак. Зная, что Уин это одобрит, К.О. приготовила хот-доги, которые он купил прошлым вечером. Но непривычная еда оказалась слишком тяжелой для Зоуи, и девочку вырвало прямо на тарелку. Зара заявила, что хочет только тарелку хлопьев, залитых апельсиновым соком. Хлопья она и получила.

Остаток утра Уин был задумчивым и отстраненным. Он помогал К.О. с детьми, но разговаривать не хотел. Судя по всему, ему не терпелось отправиться домой. Когда Зельда и Зак вернулись, он едва мог скрыть свое облегчение. Близнецы на прощание обняли К.О. и Уина.

Пока Уин загружал вещи в машину, К.О. разговаривала с Зельдой о планах на праздники. Зельда пригласила ее в церковь, а потом на ужин в канун Рождества. Но само Рождество она собиралась отметить с родителями Зака. К.О. не возражала. Она пригласит к себе на ужин Лавон. А возможно, и Уина, и даже его отца, несмотря на разрушительные последствия последней вечеринки, которую она устраивала для тех же лиц. Когда представится возможность, она непременно обсудит это с Уином.

По дороге домой Уин вел себя особенно тихо.

— Сложные девочки, правда? — спросила К.О., надеясь втянуть его в разговор.

Уин кивнул.

К.О. улыбнулась, вспоминая выражение лица Уина, когда Зоуи объявила, что сбежал их хомяк. И не обращая внимания на его неприступное молчание, она расхохоталась.

— Я обещала никому не рассказывать о той редкой африканской бурохвостой мыши, но непременно должна поделиться с Лавон.

— Я не говорил, что она редкая.

— О, прости, мне так показалось. — Взглянув на него, К.О. поняла, что ему не до смеха. — Да ладно, Уин, — сказала она, когда они выехали на скоростную автостраду. — Тебе стоит признать, что это было немного нелепо.

Но он, похоже, был не в настроении что-либо признавать.

— Ты довольна?

— Что ты имеешь в виду?

— Ты доказала свою точку зрения, ведь так?

Так вот в чем проблема.

— Если ты о поведении девочек, то да, это действительно так.

— Ты утверждала, что после того, как сестра прочитала мою книгу, они превратились в ужасно непослушных проказниц.

— Ну… — А разве это не очевидно? — Они — близнецы, — примирительно ответила К.О. — и всегда требовали к себе много внимания. И кое-что из произошедшего в пятницу вечером не имеет отношения к твоей теории детского воспитания. Прочитала бы Зельда твою книгу или нет, Фредди все равно бы сбежал.

— Как забавно.

— А я и не пытаюсь казаться забавной. Если честно, но бежать сломя голову в магазин за хот-догами только потому, что девочки пожелали их на ужин, это уже чересчур. Мне кажется, что так они просто привыкнут, что любой их каприз будет исполнен.

— Попрошу не обобщать. Купив хот-доги, которые они хотели, я продемонстрировал, что обращаю внимание на то, что им нравится, а что нет.

— И два часа игры в «Старую Деву» на полу в комнате тоже это демонстрируют, — вставила К.О.

— Я позволил тебе уложить их, хотя они определенно не хотели спать.

— Попрошу не обобщать, — сказала она чуть более сердито, чем собиралась. — Зоуи и Зара обе зевали, выйдя из ванной. И я спросила, не хотят ли они лечь в постель.

— Ты спросила, — сухо поинтересовался Уин, — готовы ли они лечь в постель.

— А в чем разница?

— В том, что пришлось еще два часа рассказывать сказки, а в результате мы оба выбились из сил.

— А что бы ты сделал? — спросила К.О.

Он ответил, не отрываясь от дороги:

— Я позволил бы им спокойно поиграть в комнате, пока они не устали и не захотели спать.

Спокойно? Наверное, это шутка. Очевидно, Уин забыл, что натворили Зоуи и Зара, забравшись в его сумку, когда их оставили одних. Благодаря их художественному взгляду на вещи, золотые рыбки приобрели синеватый оттенок, а два йоркширских терьера почти полностью лишились шерсти. Она могла бы поспорить, что девочки не увидели ничего зазорного в том, чтобы забраться в его сумку, поскольку считали себя свободными. Полное отсутствие границ дозволенного привело к хаосу и непониманию.

— Близнецов нельзя отнести к стандарту, — вызывающе заметил он. — Они провоцируют друг друга на шалости.

— Однако, до того как Зельда прочитала твою книгу, они были абсолютно послушными детьми.

— Неужели? — В его голосе послышалось явное недоверие.

— Да, — поспешила подтвердить К.О. — Зоуи и Зара были веселыми, послушными и добрыми. Можно даже сказать, уравновешенными. А теперь они все делают по-своему. Они безрассудны, эгоистичны и неуправляемы. — К.О. перевела дух и продолжила:

— Более того, раньше проводить с ними время было удовольствием, теперь это — нелегкая работа. И если хочешь знать, то я виню в этом тебя и эту твою проклятую книгу. — Ну вот, она сказала это.

Повисла напряженная пауза.

— Ты говоришь прямо, не так ли?

— Да…

— Я уважаю это. Я совершенно с тобой не согласен, но у тебя есть право на собственное мнение.

Напряжение достигло апогея.

— Ты не согласен со мной даже после этих выходных? — К.О. поразили слова Уина, но потом она решила, что это уже дело принципа.

— Я не собираюсь спорить с тобой, Кэтрин.

Она тоже не горела желанием спорить с ним. И все же ее не покидала надежда, что близнецы наверняка убедили его, что придуманные им теории хороши для книги, но в реальной жизни абсолютно бесполезны.

Уин съехал с автострады, припарковался на Цветочной улице у гаража, расположенного под их зданием и выключил мотор.

Они оба сидели неподвижно.

К.О. ужасно боялась, что в то мгновение, когда она распахнет дверцу машины, все закончится, а она не хотела расставаться с ним, только не так. Только не сейчас, когда до Рождества осталось всего девять дней.

Она сделала последнюю попытку.

— Я знаю, что на многие вещи мы смотрим по-разному…

— Да, — прервал ее Уин. — Во многих случаях это вообще не имеет значения, но, когда дело касается моей работы, дела моей жизни, это имеет большое значение. И ты не только отрицаешь мои теории, ты считаешь их смехотворными.

К.О. хотела сказать что-нибудь в свою защиту, но вдруг поняла, что он прав. Ведь именно так она и считала.

— Ты считаешь, что реальная жизнь идет вразрез с моими теориями, и потому абсолютно не уважаешь работу, на которую я потратил несколько лет, проводя исследования в своей области.

Она с несчастным видом опустила голову.

— Я знал, что найдутся вопросы, по которым у нас могут возникнуть разногласия, Кэтрин, но этого я точно не смогу вынести. Мне очень жаль, но нам лучше больше не встречаться.

Что ж, если он чувствовал все то, о чем сейчас сказал, больше добавить нечего.

— Я ценю твою прямоту, — продолжил он. — Прости, Кэтрин, я знаю, что мы оба хотели, чтобы эти отношения продолжались, но, к сожалению, мы слишком разные.

Она попыталась улыбнуться. Если бы она знала, что спор с ним хоть в чем-то поможет, она затеяла бы этот спор. Но, взглянув на его холодное лицо и стиснутые зубы, поняла, что теперь его уже ни в чем не убедить.

— Спасибо за все. Правда. Это было лучшее Рождество в моей жизни.

Он лишь печально улыбнулся в ответ.

— Ты не возражаешь… если я обниму тебя на прощание? — спросила она.

Он долго смотрел ей в глаза, а затем медленно покачал головой.

— Это не очень хорошая идея, — прошептал он, распахивая дверцу машины.

Когда К.О. вышла на тротуар, Уин уже достал из багажника ее сумку.

Она немного подождала, но вскоре стало понятно, что он не собирается входить с ней в лифт. Похоже, был сыт по горло ее компанией.

К.О. вошла в кабину и обернулась. Прежде чем двери захлопнулись, она увидела, что Уин прислонился к машине и уныло повесил голову. Она хорошо понимала, что он чувствовал.

А это были такие многообещающие отношения. Ее никогда прежде так не тянуло к мужчине. Если бы только она умела держать язык за зубами, но нет, это не про нее. Ей же так хотелось доказать свою точку зрения, указать ему на его ошибку. Она по-прежнему считала, что он не прав, но теперь чувствовала себя мелочной и подлой.

Двери лифта распахнулись, и К.О. вышла на своем этаже. Первым делом она вытащила из почтового ящика письма и газеты. Она смотрела на лифт, размышляя, увидит ли Уина когда-нибудь снова, и с болью понимая, что это просто неизбежно.

Распаковав сумку и просмотрев почту, которая нисколько ее не заинтересовала, К.О. направилась к двери соседки, надеясь излить ей душу.

Но даже после нескольких настойчивых звонков Лавон ей дверь не открыла. Возможно, она уехала по делам.

Когда К.О. уже собралась уходить, соседка неожиданно приоткрыла дверь и выглянула в щелочку.

— Лавон, это я.

— О, привет, — сказала подруга.

— Я могу войти? — спросила К.О., размышляя, почему Лавон сразу не пригласила ее к себе. Раньше соседка так себя не вела.

— Ах, знаешь… сейчас не самое подходящее время.

— О. — Все это выглядело загадочно.

— А как насчет завтра? — предложила Лавон.

— Конечно. — К.О. кивнула. — Том вернулся домой? — поинтересовалась она.

— Том?

— Твой кот.

— О… тот Том. Да, сегодня утром.

К.О. была рада узнать эту новость. Она выдавила улыбку.

— Тогда поговорим завтра.

— Да, — согласилась Лавон. — Завтра.

К.О. направилась к своей двери, а затем резко обернулась.

— Тебе, наверное, будет интересно узнать, что твое гадание на хлопьях с изюмом не сбылось.

— Извини? — спросила Лавон, прищурившись.

— Думаю, ты и с наполнителем для кошачьего туалета ошиблась. Но, к слову, кошачий туалет как нельзя подходит для описания моих любовных отношений.

Лавон приоткрыла дверь шире.

— Ты хочешь сказать, что вы расстались с Уином?

К.О. кивнула.

— Очевидно, мы обе ошиблись, когда решили, что Уин — мой мужчина.

— Так и есть, — уверенно заявила Лавон.

К.О. вздохнула:

— Мне бы очень этого хотелось. Уин мне действительно нравится. Когда я впервые узнала, что это он написал ту сумасшедшую книгу, которую прочитала моя сестра… — Поразмыслив над своими словами, К.О. продолжила: — Когда я узнала, что он написал ту книгу, которую прочитала моя сестра, у меня возникли сомнения.

— Это сумасшедшая книга, — подтвердила Лавон.

— Мне не следовало рассказывать ему о том, что я думаю.

— Ты была честна с ним.

— Да, а также груба, я обидела его. — Она скорбно покачала головой. — У нас разногласия во всем, что касается воспитания детей. Он больше не хочет меня видеть, и я не виню его за это.

Лавон пристально посмотрела на нее.

— Ты влюбилась.

— Вовсе нет, — возразила К.О., надеясь прояснить свои чувства, но соседка была права. К.О. поняла это в тот момент, когда Уин бросился под елку, чтобы спасти ее от не такой уж и редкой африканской бурохвостой мыши. В тот момент, когда он остановил конный экипаж, укрыл ее колени пледом и обнял за плечи.

— И не пытайся это отрицать, — отрезала Лавон. — Я не знаю, что увидела в миске с хлопьями, возможно, всего лишь изюм. Но все равно я подумала, что Уин — мужчина, предназначенный для тебя.

— Хотела бы я, чтобы это оказалось правдой, — вздохнула К.О. и повернулась, чтобы идти домой. — Но это не так.

Открыв дверь своей квартиры, она услышала голос Лавон. Обернувшись, она услышала оживленный разговор соседки с кем-то, кто находился в квартире. К сожалению, Лавон загораживала дверной проем, и К.О. не могла разглядеть, кто это.

— Лавон?

Дверь распахнулась, и в коридоре показался Макс Джеффрис.

— Привет, Кэтрин, — широко улыбнулся он.

К.О. взглянула на соседку, а затем на отца Уина. Еще совсем недавно она слышала, что Макс собирался подать на Лавон в суд. Но каким-то чудесным образом за последние сутки все круто изменилось.

— Макс? — недоверчиво произнесла она.

Он улыбнулся, как мальчишка, и обнял Лавон за плечи.

— Вот видишь, — густо зардевшись, сказала Лавон. — Возможно, мои способности к предвидению очень ограничены, и ты гораздо талантливее меня.