Роковые обстоятельства

Глава 1 УТРЕННЕЕ ПРОИСШЕСТВИЕ

Хмурым мартовским утром извозчик, дремавший возле трактира на Владимирской площади, был разбужен нетерпеливым подергиванием за рукав. С трудом разлепив сонные глаза, он увидел перед собой молоденькую барышню в беличьей жакетке, отороченной светлым мехом, и маленькой шляпке с низко опущенной вуалью. Левую руку она прятала в черную муфту.

— Чего изволите? — прохрипел извозчик, ерзая на козлах, чтобы согреть замерзший зад.

— В Апраксин переулок, — коротко приказала барышня, с трудом забираясь в сани.

Привыкший ничему не удивляться, возница расправил вожжи и чмокнул, понукая застоявшуюся лошадь, шумно тряхнувшую заиндевелой гривой. Ехать было недалеко, однако не успели они миновать Лештуков мост через Фонтанку, как барышня стала проявлять нетерпение.

— Ну же, быстрей! — негромко просила она, приподняв вуаль и всматриваясь в фасады домов.

Повинуясь щелканью кнута, лошадь побежала живей. Стоило свернуть в Апраксин переулок, отходивший под прямым углом от набережной, как барышня воскликнула:

— Стой!

Сани остановились у парадного входа голубого двухэтажного особняка, мало чем отличавшегося от соседних домов, — разве что белыми «античными» барельефами над окнами верхнего этажа.

— Пожалуйста, подожди меня здесь, — неловко ступая на обледеневшую мостовую, пробормотала девушка, — я скоро вернусь…

Возница раздосадованно повернулся к ней.

— Хорошо бы заплатить, — грубо заявил он, — тут всего-то пять алтын наберется.

Барышня растерянно пожала плечами и, выпростав из муфты левую руку, в которой был зажат какой-то предмет, положила его в протянутую рукавицу извозчика.

— Вот, возьми в залог и, пожалуйста, обязательно меня дождись.

Пока тот изумленно таращился на золотую брошь, щедро усыпанную драгоценными камнями, девушка уже нетерпеливо стучала в дверь.

Отсутствовала она недолго, зато по возвращении в ее движениях появилась какая-то пугающая решимость. При этом девушка стала слегка горбиться: будто муфта, внезапно отяжелев, оттягивала ей руки. Извозчику все это очень не понравилось, — весь город только и говорил о бомбистах, не далее как вчера днем злодейски убивших государя-императора.

— Куда прикажете теперь? — настороженно поинтересовался он.

— К Исаакию!

— Так ведь для заутрени еще вроде рановато…

— Отвези меня к Исаакию! — решительно потребовала барышня, снова устраиваясь в санях.

Возница повиновался, и его лошадка затрусила по мостовой, оставляя свежие следы на выпавшем за ночь снегу. Спустя десять минут они подъехали к Исаакиевскому собору. Как назло, поблизости не было видно ни одного городового: лишь где-то вдалеке, у памятника Петру I, маячила одинокая фигура.

Сойдя на землю, девушка тут же поскользнулась и с трудом удержалась на ногах, в последнее мгновение вцепившись в край саней. Затем, не поднимая головы, неуверенными шагами направилась к паперти. Едва начинало светать, а потому никого, даже нищих, поблизости не было.

— Эй, барышня, — как-то внезапно оробев, окликнул ее извозчик, — вещицу-то свою забыли!

— Оставь себе! — не оборачиваясь, отвечала она.

От такого поворота дел он окончательно потерял голову и, спешно понукая лошадь, тронулся в сторону городового, поминутно оглядываясь на невысокую женскую фигурку.

А девушка взошла на паперть и мелко перекрестилась. Затем глубоко вздохнула и с трудом извлекла из муфты большой тяжелый револьвер. Курок был тугой, леденящий пальцы, поэтому пытаясь взвести его, она делала это столь неловко, что едва не уронила револьвер в снег.

Наконец раздался металлический щелчок. Девушка вздохнула еще раз, закрыла глаза и приставила дуло револьвера к левой стороне груди…

Гулкий выстрел, вспугнувший стаю ворон, заставил извозчика испуганно вжать голову в плечи и лихорадочно перекреститься.

— О Господи, так и знал, что все это неспроста!