Рыцарь Орлиной долины

Глава 27. Ловушка

Варя

Варя крепко держала уздечку пегаса обеими руками, несмотря на то, что добродушный крылатый конь смирно стоял рядом с ней, чуть касаясь ее плеча и не делая попыток сбежать или улететь. Опустевший взгляд девушки и видел, и не видел горстку воинов в полном боевом облачении, оставшуюся в лагере наемников после утренней отправки тысячной армии в столицу Маитимэнна.

Проводы будут недолгими. Игорь не пришел.

Солнце, не иначе как в насмешку, обрушило из прорехи в тучах весь свой свет на нее и пегаса. Они выделялись из серого мрака округлой поляны подобно белокаменному памятнику посреди вымощенной темной брусчаткой городской площади. Крошечная слезинка засияет в этом беспощадном свете волшебным кристаллом и станет видна всем вокруг. Нет! Она не допустит.

Служба эльфийской принцессе не прошла даром. Варя подумала, что невольно переняла не лучшие черты характера своей госпожи – упрямство, гордость. Видимо, и что-то еще – то, что пока не успело проявить себя в ее поступках и мыслях, а потому оставалось незамеченным.

Кейл поглядывал на нее украдкой. Стоило ей заострить на нем взгляд – гримаса смущения забавно искажала суровые черты лица молодого орка, грубо слепленные мастерицей-природой ради устрашения противников. Ему было стыдно за друга. Но самому его другу, гордо зовущемуся человеком, похоже, неведом был стыд.

Эрик непрестанно улыбался – один из всех в оставшемся отряде. Хотел подбодрить, возродить в ней угасающую надежду на лучшее или просто привлечь ее внимание. Похоже, что его собственная надежда таяла.

Сергей стоял как на параде – с каменным лицом. Раиса слабенько держалась за его плечо, то распрямляя, то сжимая пальцы, и сострадательно вздыхала.

Любовь. Иные образы рождало в мыслях Вари красивое теплое слово… Вечернее свидание на берегу реки, единогласная молитва с милым под венцом у алтаря и крынка молока, разделенная в поле на двоих.

Не прав ли Игорь? Не разошлись ли их пути настолько, что ни одна из действующих в двулунном мире сил уже не способна их соединить? Даже если так, он все равно мог бы прийти и попрощаться с ней. Быть может, слезное прощание порвало бы последнюю еще дрожащую струну ее души, но Игорь должен был стоять здесь перед ней. Обязан! Если у него была бы совесть, он бы так и поступил.

Тонкий ряд наемников расступился, пропуская принцессу Ниллин. Золотая диадема и переливающиеся ярким перламутром светлые одежды эльфийской девы разогнали мрак вокруг нее. Она прошла до солнечного круга не плавно, как обычно, а будто ступая по острым камешкам.

Господин Эйлинан шел за ней, держа наготове меч – в дань традиции их народа.

– До встречи, друзья! – Ниллин повернулась к наемникам, – Надеюсь, мы скоро увидимся, отец, – она поклонилась Эйлинану.

– В путь! – взволнованно поторопил он, поцеловав дочь в лоб.

Ниллин прикрепила к золотистому поясу темный кожаный чехол, в котором постукивал свиток, взяла уздечку и первой села в седло.

Варя расположилась за ее спиной. Девушка привыкла ездить верхом по деревне, и тем не менее побаивалась выскользнуть из седла в полете.

– Поехали! – крикнул Сергей и резко шагнул навстречу пегасу.

Конь взмахнул крыльями, обдав юных всадниц и провожающих пыльным ветерком, сделал пару скачков и поднялся в воздух.

У Вари перехватило дух. Растрепанные макушки деревьев пронеслись перед ее глазами. Все еще надеясь увидеть среди редкой листвы крупного бурого орла, она завертела головой, прижавшись к спине госпожи. По веткам скакали певчие пташки, они не чувствовали бы себя так беззаботно вблизи от пернатого хищника.

Стайка красногрудых пичуг спорхнула вниз. Немного погодя, Варя вновь оглянулась. Орел не летел за пегасом. Ангел покинул ее.

***

Игорь

– Почему ты отпустил ее? – от приглушенного гула орочьего полушепота рука Игоря, державшая трущийся о точило меч, невольно дрогнула.

Игорь опустил готовое к бою старинное оружие, положил на траву перед собой, не поднимаясь с земли.

– Эйлинан дал тебе волю, Шота из Тимаса. Ты бы мог лететь за ней. Да и пока еще не поздно, – встав на колени, Кейл раскрутил точило и прижал до оглушительного скрипа лезвие своего массивного широкого меча к размывающемуся на глазах от скорости колесику.

– Поздно. Для меня, – Игорь покачал склоненной головой, зажмурившись, и вдруг излил на друга накопившуюся ярость. – Отвали, Кейл. Я все решил.

– Вы, люди, тем и отличаетесь от жителей двулунного мира, что не умеете слышать голос сердца, или не хотите к нему прислушиваться из глупой гордости, – орк поморщился, раздувая ноздри. – Если бы я встретил женщину, предназначенную мне судьбой, я не оставил бы ее.

– Да, мы привыкли думать головой, а не остальными частями тела, – отбрехался Игорь. – Мой проверенный сложными тестированиями мозг не считает Варю подходящей парой, и у меня нет оснований ему не доверять.

– О, тяжкий дар – внимать чужому неуслышанному сердцу, – громко вздохнув, Кейл поднялся и собрался уходить. – Ты мог бы стать для девушек защитником, – добавил он, остановившись за спиной у Игоря. – Ровена отказалась их сопровождать. Сказала, что она нужнее здесь. Осталась с нами. Шота, еще не поздно. Обернись орлом и догони их.

– Кейл! Я тоже нужен здесь! – голос Игоря подсел как при простуде. Прокашлявшись, он спел колыбельную своей совести. – Девчонки в безопасности. Наша война их не коснется. Все. Забей.

Но сердце его тревожно ухало в груди.

“Занять позиции! – в головах воинов прозвучал голос Эйлинана. – Волшебная завеса пала. Мы как на ладони великана. По местам. Враги приближаются. Их больше сотни. Умалнин не поскупился прислать сюда драконьих всадников королевской гвардии. Пробил час последней битвы. Мужайтесь. Помните, я с вами до конца”.

Игорь зашагал в ногу с Кейлом. Агента раздражало все, что мало-мальски задевало струнки его нервов: скрип тяжелых орочьих доспехов друга, серенький дымок дыхания в холодном воздухе, неудобный бронежилет и гудящая тяжесть в мыслях, вызванная тесным телепатическим контактом или причиной, о которой он зарекся вспоминать.

Снайперская винтовка ждала его в древесном укрытии, состряпанном из палаточного брезента и веток. Сначала он будет стрелять, а потом…

Кейл и Ли Чонг с Симоной затаились по соседству. Эрика он близко чувствовал, не видя. За спиной мелькнул звуковой вспышкой тихий говор эльфов. И снова тишина. Хоть пой для бодрости духа “Батяню Комбата” группы Любэ.

***

Ниллин и Варя

Лететь во дворец короля Немейростэна и передать письмо отца. Для Ниллин нельзя было придумать худшего наказания. Ей очень не хотелось покидать лагерь, несмотря на все опасности, а еще расставаться с лисичкой Лушей, к которой успела привязаться. Оставалось надеяться, что о Луше позаботится доктор Марья Степановна, которая и спасла лисенка из леса.

– Ты одна можешь предотвратить войну, – сказал Эйлинан, вручив ей письмо в заговоренном футляре, который запрещено было вскрывать.

Люди про таких, как он, говорят, что у них семь пятниц на неделе. Недавно Эйлинан стремился развязать войну, а теперь вдруг озадачился ее предотвращением.

Как ей приятно было жить мечтой о сияющем троне и пышных балах в королевском замке! И вдруг все мечты ее рухнули. Из наследницы престола она превратилась в скиталицу без рода и племени.

– Правитель Ташлиим – твой двоюродный дядя по матери. Он примет тебя с присущим ему радушием и дарует тебе приют. Ташлиим не отвергнет нашу мольбу о помощи. Он добр и справедлив. Хоть мы с ним не друзья, он понимает, что дети не должны платить за грехи отцов, – утешал Эйлинан, передавая ей заговоренный свиток.

Ох уж эта любовь ее отца к человеческим словечкам! Приют. Отвратительное слово! Люди так называют обитель нищих и увечных бедолаг. Перспектива провести остаток дней в подобном месте скорби Ниллин отнюдь не радовала. Но она дала отцу клятву исполнить его волю. Ниллин доставит письмо адресату, а что будет потом, об этом пока лучше не думать. Если бы она могла в любой момент почувствовать Алайни, установить с ним мысленную связь… Она сбежала бы из замка Ташлиима в ближайший лес и поселилась бы там с возлюбленным Воином Сумрачных Гор. Почему она его не чувствует? Кто разлучил их души?

– Сделаем привал, – распорядилась Ниллин.

Залитая солнцем небольшая округлая полянка среди леса, усеянная кустиками синесилики, манила ее пуще витрины с изысканными драгоценностями. Сочные спелые ягоды были так крупны, что их прекрасно было видно с высоты птичьего полета.

– Не рановато ли, принцесса? Мы летим всего ничего, – тоном потревоженной в час послеобеденного сна барыни проворчала Варя.

– Тебе, может, и ничего. Ты привыкла дни напролет в своей деревне снопы валять и навоз грести, а я устала и проголодалась, – Ниллин направила пегаса на снижение.

– Я все же не советую…

Варя не нашла веского обоснования своим тревожным подозрениям. Дурное ведьмино предчувствие и странная сохранность ягод синесилики, которые еще с восходом солнца должны были склевать лесные птицы – все это упрямая эльфийка не сочтет убедительными аргументами. Но Варя-то знала: пернатые лакомки так любят синесилику, что совершают дерзкие налеты на садовые грядки, не боясь растрепанных пугал и блестящих вертушек.

– В твоих советах не нуждаюсь! – отрезала Ниллин, не на шутку рассерженная тем, что служанка снова взялась ей перечить.

Не успел пегас коснуться белыми копытами травы, как на его ноги набросили прочные канаты и привязали их к деревьям. На тесной полянке замельтешили муравьями шустрые бородатые мужики, вооруженные ножами и саблями.

– А ну, слезайте! – крикнул девушкам рыжий рябой верзила.

Не дождавшись повиновения, мужики стащили Варю с бьющего копытами и крыльями пегаса. Ниллин ранила кинжалом в грудь одного из нападавших и оттолкнула разбойников гипнотической волной.

– Э! С нами этот фокус не пройдет! – расталкивая обеими руками схватившихся за головы ослепленных разбойников, к пегасу подошел седой главарь, оказавшийся колдуном.

С помощью короткого невнятного заклинания он защитил свою команду от эльфийского гипноза.

Прямо в руках державшего ее разбойника перевоплотившись в волчицу, Варя укусила его за подбородок, вывернулась, оставив ситцевое платье в его руках, и бросилась на стоящего рядом громилу. Чувствуя, что у нее не хватит опыта для тесного столкновения, волчица решила действовать в манере Алайни – стремительно перескакивая от одного противника к другому, стараться нанести им серьезные увечья. Жутко и противно было чувствовать чужую кровь на языке, понимать, что она способна на убийство. Но ей нужно было вывести налетчиков из строя, дать возможность Ниллин освободить пегаса.

Эльфийка оборонялась кинжалом. Девушки вдвоем были проворнее разбойников, но тех оказалось слишком много. Остановив на миг ход мыслей, Варя схватила сзади за шею прыткого старика, молниеносно орудовавшего саблей и оттеснявшего испуганную Ниллин к огромному гнилому дереву, и рванула вбок. Раздался хруст, кровь хлынула фонтаном. Варя отпустила. “Кажется, убит”. Напавший сзади чуть не отрубил ей голову. Волчица сползла вниз, проскользнула между ног неуклюжего толстяка, повалив его на землю, и тут же хорошо ударила зубами между ног по нежнейшему месту сухощавого юнца. Не выдержав боли, парень упал.

Варя помчалась к колдуну. Тот развернулся, чувствуя угрозу. Варя прыгнула, целясь в горло и совершила непростительную ошибку, о которой ее не раз предупреждал Эрик. Пропустила нож. Грудь пронзило ужасной болью. Колдун отбросил волчицу словно шкуру, решив, что с ней покончено. Варя и сама так думала. Веки закрывались, но она боролась с ними. Спаслась ли Ниллин? Пегас взлетает, но без седока. Где принцесса? Лежа на спине, волчица повернула голову. Ниллин связали руки, ее уводят.

“Я не смогла… Не защитила… Грош цена мне как телохранителю”.

Щемящий стыд, всепоглощающая боль… Все мысли, чувства потерялись в них. Мир исчезал. Вкус крови, запах ягод, мокрый холод снаружи, опаляющий жар внутри… и тишина.

Связанную по рукам и ногам Ниллин запихнули в кибитку. Колдун повесил ей на шею заговоренный амулет, лишающий возможности применить магию или гипноз. Но у эльфийки и на то, и на другое все равно сил не осталось. Ее ранили в плечо. Она порезала нескольких разбойников, но никого не убила. Плохой итог сражения. Лучше бы она все свободное время в лагере тренировалась вместе с наемниками, а не мечтала о любви и короне.

Варя погибла… Ниллин поняла, что плачет не о себе, а о деревенской нахалке.

– Не раскисай, красотка, – колдун вытер ее слезы грязной тряпкой. – Мы отвезем тебя во дворец Миранского султана. Будешь его наложницей.