Рыцарь Орлиной долины

Глава 24. Метаморфозы

Ниллин

– Ложитесь спать, принцесса, – пробубнил за дверью неусыпный страж.

– Кейл, мне не дает уснуть твое сопение, – стукнув кулачком по дверной ручке, Ниллин погладила устроившуюся на стеганой лежанке Лушу и отошла к окну. – Иди к себе. Я никуда не денусь. Не беспокойся.

– Я заступил на дежурство, и теперь ни на шаг не отойду от вашей светлицы, – заявил упрямый орк.

Юная эльфийка встала коленями на подоконник.

– Мне придется выпрыгнуть в окно. Здесь высоко, – прокричала она.

– Я успею вас остановить, – уверенно сказал орк.

Вот напасть! Отец стал приставлять к ней для охраны воинов, не поддающихся гипнотическому внушению или умеющих защищаться от него.

Когда чуть раньше Ниллин пригрозила прыжком из окна Лиммиилу, тот подобным образом заверил, что успеет снять ее с подоконника.

– И не мечтайте, принцесса, – добавил старый душитель. – Я не буду смотреть вам в лицо.

Ее дара королевы начинают бояться опытные наемные убийцы. Это хорошо и плохо.

– Кейл, Ке-ейл, – прислонившись к двери, заныла Ниллин. – Я не смогу лечь спать, пока не узнаю, как себя чувствует Алайни. Отведи меня к нему. Можешь связать мне руки, и даже ноги. Можешь отнести меня в дом Ягуара на своих плечах, но позволь мне увидеть Воина Сумрачных Гор.

– Ваш горный вампир уехал на охоту в лес, – отозвался Кейл. – Он жив, здоров, и, я так думаю, он в силах самостоятельно поймать добычу. Ваша тревога напрасна.

– Алайни охотится? – Ниллин не доводилось уличить орка-шамана во лжи, кроме того, прислушавшись к его молчанию, она ясно почувствовала, что Кейл не обманывает ее.

Разве она не видела, как Алайни умирал на арене? Как ему удалось восстановить здоровье за столь короткий срок? Магия! Все дело в ней. Но чья она?

Ниллин прыгнула на кровать. Растянувшись на животе, она нежно обняла подушку.

Что случилось? Будто бы невидимый клинок рассек объединявшую их нить любви. Еще недавно каждый раз, когда Алайни охотился, она об этом знала. Видения, исполненные страха загнанных животных, были ей неприятны, но девушка мирилась с ними.

Ее первый рыцарь не родился эльфом. Ей пришлось принять его потребность в охоте на зверей. В наказание добрые лесные духи отвергли ее. Ниллин перестала ощущать дыхание жизни леса. Там, вдалеке за окном, вылуплялись желторотые птенцы, раскрывали просохшие свежие крылья разноцветные бабочки, тянулись к солнцу набухшие бутоны. Ничего этого Ниллин не чувствовала, и отныне не могла утешаться любовью молодого вампира. Она осталась совсем одна в окружении отъявленных злодеев. Отец перестал быть для нее самым близким и родным созданием. Алайни прибился к двум властным сородичам и, наверное, забыл о ней. Бежать ей некуда, и оставаться в убежище душегубов нет больше сил.

Зарывшись носом в подушку, эльфийка горько заплакала, молясь отвернувшимся от нее хранителям природы о том, чтобы стражник за дверью не услышал ее тоненьких всхлипываний.

***

Алайни

Свернувшись калачиком на тряпичном коврике в прихожей, как сторожевой пес, Алайни мечтал увидеть принцессу Ниллин. Хотя бы во сне.

Его знобило, потом поднялся жар. Поняв, что сон к нему не придет, юноша решил встать и пройти на кухню – охладиться водой и помечтать у окна о свидании с принцессой. Сойдя с ковра, он свалился на дощатый пол. Ноги вдруг стали слабыми и непослушными, все тело заныло.

Испугавшись, молодой вампир хотел позвать на помощь собратьев, но с языка не слетело ни слова, а его мыслей крепко уснувшие Ягуар и Лорд не услышали. Живот свело от голода, словно и не было ночной охоты. Жар сменился пробивающей до костей стужей. Алайни дрожал, скорчившись на полу. В бреду он видел, как неумолимая смерть подкрадывается к нему бесшумной дикой кошкой.

Чуть-чуть согревшись, он пополз к двери, думая о том, что глоток лесного воздуха прояснит его разум. Возникшая из коридорного мрака большая черная кошка с округлой головой и гладкой шерстью замахнулась на него передними лапами. Алайни отпрянул, перестав дышать от ужаса. Видение исчезло.

Юноше удалось подползти к выходу и подняться на ноги, придерживаясь за дверную ручку. Невыносимый голод жег его внутренности и горло. Резкий запах помог найти мешочек с волшебной солью, который Ягуар повесил на крючок для верхней одежды.

Боязливо озираясь, Алайни вышел из гостевого дома, спустился с крыльца и побежал к скотному двору.

Светает. Скоро проснутся злые на него наемники и потянутся опохмеляться. Надо спешить.

Влажная трава скользила под босыми ногами. Алайни мог бежать быстрее, но осторожничал, не доверяя еще вялым мускулам.

Животные в хлеву привыкли чувствовать запахи различных существ, и встретили вампира на удивление спокойно. Алайни угостил волшебной солью рыжую корову, подождал, пока она задремлет, и только тогда укусил. Едва почуяв пищу, его тело вытянулось в странной ломке. Одержимый сверхъестественным неутолимым голодом, он чуть не убил животное. Отпустив шею коровы, Алайни оттолкнулся от ее холки рукой и, пошатываясь как пьяный человек, побрел к воротам. Выпитая кровь исчезла, провалилась в тартарары, как сказали бы крестьяне. В желудке у него было пусто, и он совсем не чувствовал сытости. Что же происходит с ним? Наяву или в бреду? Может быть, беременная шалема была тяжело больна?

– Алайни, – его позвал девичий голос.

***

Варя

– Алайни? – Варя не поверила своим глазам.

Вышедший из коровника лесной вампир не мог быть ее знакомым юным дикарем, или не мог не быть им. Всего один раз в жизни она нарисовала по наитию на бархатистой вампирской коже хвост в кустах, и еще один раз превратила этот хвост в свирепого кэнпана.

Горный кот на предплечье ночного хищника скалил острые клыки, сам хищник только готовился оскалиться, торчком поставив уши, прищурив ярко сияющие в темноте голубые глаза и наморщив нос. Продолжая двигаться боком, он обходил ее как загнанную добычу. На нем были драные эльфийские штаны, обрезанные выше колена. По груди растеклась кровь, но живот был поджарым… пустым.

Девушке пора было обернуться быстрой волчицей. Почему же она медлила? Ее превращение задерживалось из-за сковывающего тело и душу сильного удивления с примесью страха.

Широко оскалившись, вампир повернулся к ней и угрожающе зашипел. Он был выше на голову юного дикаря Алайни, да и выглядел старше его лет на пять. Его туловище было длиннее, а руки и ноги – мощнее и шире, чем у ее горного приятеля. Даже лицо его было другим, более вытянутым. Уши больше не двигались, замерев как у эльфа. Горящие ледяным светло-синим пламенем глаза не то уменьшились в размере, не то просто были прищурены, но присущая лесным вампирам раскосость сгладилась. Передние пряди его длинных и очень густых темных волос почернели и склеились от застывшей крови.

Варя хотела превратиться в волчицу, и не могла. Что-то удерживало ее в человеческом облике.

– Варя? – вампир словно разглядел ее сквозь туман.

– Алайни, – девушка смело шагнула к нему, взяла его за руку, погладила двумя пальцами свое заговоренное художество.

Да, он стал выше ростом. Но это был он.

– Помоги мне, – взмолился вампир, коснувшись окровавленным подбородком ее взъерошенных надо лбом волос. – Не понимаю, что со мной.

– Ты во власти чужих сильных чар, и в тебе его кровь. Это плохо. Очень плохо, – Варя попятилась, чувствуя, как клубы черного дыма опутывают ее руки.

– Горец, не пора ли тебе провести ревизию своих женщин? Не многовато ли у тебя бесполезных подруг? – Ягуар развязной походкой вышел из-за угла хлева.

Варя поняла, что рыжий убийца следил за Алайни. Черноволосый убийца тоже был где-то рядом. Девушка поняла, что ей нужно спасаться бегством, пока не поздно.

***

Алайни

– Еще одна его подружка?

Когда на скотном дворе появился Лорд, молодой вампир не выдержал и повернулся к сородичам.

– Да, – ответил Ягуар.

Алайни пожалел о том, что упустил Варю. Оглянувшись, он увидел быстро мелькающее в рассветной полумгле ее белое в синий горошек платье.

– Сбежала, – ухмыльнулся Ягуар. – Не ходи за ней, – предупредил он ученика.

– Я не понимаю, почему ты продолжаешь увиваться за девчонками, которые вместо того, чтобы доставлять тебе удовольствие, бесконечно мучают тебя своими бреднями? – Лорд проводил взглядом девушку-волчицу и вызывающе уставился в глаза Алайни. – Вот скажи мне, Горец, если бы ты пригласил эту… Варю в наш дом и попросил ее подарить тебе немного ласки, что она ответила бы: “Да” или “Нет”.

– Нет.

– В таком случае зачем она тебе?

– Мы друзья.

– Друзья, как и любовницы, должны приносить пользу, – Лорд оставил юношу в покое и вошел в хлев посмотреть, все ли животные уцелели.

Алайни не сказал сородичам о том, что человеческая девушка однажды спасла ему жизнь. Варя просила сохранить в тайне ее колдовской дар.

– Ягуар, ты знаешь, что за болезнь съедает мои силы? Ответь, – в огрубевшем от голода или таинственного недуга тихом голосе Алайни прозвучала отчаянная мольба.

Ему подумалось, что янтарные глаза наставника стали к нему ближе, как будто тот уменьшился в росте. Да и Варя казалась ему непривычно маленькой.

– Я обещал, что ты изменишься, – Ягуар довольно мурлыкнул. – Проклятие деревенской ведьмы оказалось сильнее, чем можно было ожидать, но моя кровь ускорила твое освобождение от губительных чар. Пойдем. Посмотришь на себя и удивишься.

– Я весь в крови. Чему тут удивляться? Не нужно было мне кусать так сильно и так глубоко. Я не владел собой. Впал в исступление. Мне страшно до сих пор.

– Бояться нечего. Идем.

Ягуар привел ученика в баню. Тесная парная еще хранила тепло. Спасаясь от удушливого пара, принесшего в его нос запахи засушенных веток, дегтярного мыла и зловонного человеческого пота, Алайни задержал дыхание. Ягуар дернул его за руку и потащил вперед себя, почувствовав его стремление сбежать.

– Гуава и маракуйя, – рыжий вампир прочел этикетку шампуня, взятого из деревянного навесного шкафчика.

– Звучит как людское ругательство, – спрятав нос в ладонь, Алайни сделал глубокий вдох.

– Это поможет тебя отмыть, – вылив шампунь юноше на голову, Ягуар принес из предбанника тяжелый ушат с холодной водой. – Снимай штаны.

Алайни подчинился. Шампунь щипал глаза, хлюпал в ушах, но парень стойко вытерпел незаслуженную пытку.

Окатив ученика ледяной водой из ушата, Ягуар вытащил его, дрожащего и крепко зажмурившегося, в предбанник и поставил перед вытертым от пара зеркалом:

– Смотри.

Протерев пощипывающие глаза и похлопав мокрыми ушами, Алайни увидел в мутноватом отражении своего отца. Нет, отец был не настолько хорош собой, как привидевшийся ему сородич.

– Ты доволен, Горец? – над плечом отражающегося в мокром зеркале вампира, красные прожилки в глазах которого удостоверили его личность, сверкнули янтарные огоньки.

– Я счастлив, – Алайни провел белыми когтями по стеклу, огибая контуры скул и подбородка.

– Темный Лорд найдет для тебя подходящую одежду. До полудня ты должен покинуть лагерь.

– Почему бы нам не прожить в лагере еще несколько дней? Мне нужно увидеться с принцессой Ниллин.

– Я останусь, чтобы завершить дела государственной важности, – Ягуар подал ученику чистое банное полотенце. – Ты отправишься с Темным Лордом в столицу Маитимэнна. Я приеду туда позднее.

Ехать куда-то с Лордом, пусть даже в столицу королевства, Алайни не хотелось. Почему именно, он и придумать, а тем более вымолвить не мог. Отказ от поездки оскорбит наставника. Признаться Ягуару в том, что он боится его друга, не позволит воинская честь.

Нужно ли опасаться Лорда? Только Алайни начинал подумывать, что стена недоверия между ними тает, как вновь наталкивался на нее лбом и чувствовал на своей шкуре ее прочность и устойчивость.

Настороженное отношение друг к другу не делало двух вампиров смертельно опасными врагами. Охотники горного племени время от времени устраивали легкие потасовки, чтобы выяснить, кто главнее и кому полагается большая доля общей добычи. Но Алайни и Лорд не могли считаться соперниками за место в иерархии. Лорд был старше, сильнее и мудрее.

Алайни был согласен подчиняться Лорду, но тот все равно не принимал его, вынуждая держаться на расстоянии. Мысленная связь, объединяющая охотников племени, между ними не установилась. Лорд не впускал Алайни в свою жизнь. Может ли это означать, что он задумал убить юношу и ждет подходящего момента?