Сакалиба (славяне) в исламском мире в раннее средневековье

Заключение

Настоящее исследование имело целью установить общие закономерности истории людей, именуемых сакалиба, в исламском мире. Основные выводы, которые можно сделать из изложенного выше, сводятся к следующему.

1. В исламской литературе название сакалиба применяется в основном к славянам. Так их именуют путешественники, лично посетившие Центральную и Восточную Европу (исключение составляет Ибн Фадлан, ошибка которого разобрана выше). Отход от этого значения наблюдается у авторов, компилировавших сведения более ранних источников. В этническом смысле сакалиба, как правило и за исключением некоторых ошибок, означает «славяне».

2. В Машрике сакалиба появляются уже к середине VII в., что связано с переселениями балканских славян в византийскую Малую Азию. Сражаясь с мусульманами, славяне иногда переходили на их сторону и оседали в приграничных районах Арабского халифата. Существование там славянских общин можно проследить приблизительно до середины VIII в., т. е. до того времени, когда они понесли большие потери в столкновениях с византийцами и в междоусобицах среди мусульман, а 'Аббасиды начали направлять на границу многочисленные контингенты хорасанских воинов. С этого времени славянские общины начали постепенно растворяться в мусульманском обществе, хотя иногда еще пополнялись новыми перебежчиками из византийских владений.

3. Наряду с переселенцами в исламском мире встречаются и другие сакалиба — слуги (рабы и вольноотпущенники). Применительно к ним, слово сакалиба с течением времени изменило свое значение. Первоначально под сакалиба понимали слуг, принадлежавших к народу сакалиба, т. е., по всей вероятности, к славянам. Со второй половины XI в., однако, слово саклаби, главным образом в западной части исламского мира, стало применяться и к не-сакалиба, приобретая значение «евнух».

4. Невольники-сакалиба ввозились в исламский мир разными путями: из района славяно-германского пограничья через Германию и Францию в Андалусию и далее в Магриб и Машрик, с восточного побережья Адриатики через Венецию в Магриб, Египет и, возможно, Машрик, из Руси через Волжскую Булгарию и Хорезм в Машрик или же через южнорусские степи и Кавказ опять-таки в Машрик. В Андалусию почти всех их привозили из Германии. В Северной Африке невольники из славяно-германского региона составляли большинство слуг-сакалиба, остальных привозили из Венеции. В Машрик поступали невольники-сакалиба из Германии (через Андалусию и Северную Африку), Венеции (через Северную Африку или прямым путем), Руси, а также славянские пленники из числа воинов византийских армий и поселенцев. Торговля на каждом из указанных путей развивалась по-разному. Ввоз невольников-сакалиба из Германии в Андалусию начался, должно быть, в первые десятилетия IX в. в связи с германо-славянскими войнами и достиг наибольшей интенсивности в конце X в. С первой четверти XI в., однако, он заметно сократился и, видимо, постепенно замер вследствие падения в Андалусии спроса на дорогих рабов в условиях кризиса, вызванного смутой. Ввоз невольников из Венеции продолжался и далее, хотя и в небольших масштабах. Ввоз невольников из Руси по волжскому пути прослеживается на всем протяжении X в., но сильно сокращается к концу его вследствие успешного противодействия Русского государства набегам охотников за рабами и упадка транзитной торговли по Волге, вызванного «серебряным кризисом» в мусульманском мире. Набеги кочевников на Русь, сопровождавшиеся угоном пленников, не прекращались никогда, но в основном невольники направлялись в греческие анклавы Причерноморья, не попадая в руки мусульманских купцов. Сакалиба-военнопленные были более или менее многочисленны в VII — первой половине IX в., когда в византийской Малой Азии сохранялись людные славянские поселения; в последующее время их было меньше. В результате в Андалусии и Северной Африке присутствие слуг-сакалиба наблюдается на всем протяжении IX–X вв.; особенно многочисленными они становятся в конце X — начале XI в. В Машрике невольники-сакалиба появились намного ранее, уже в середине VII в. Упоминаний о них довольно мало, так как сакалиба терялись среди других слуг — румийцев, тюрок и негров. В конце X в. сакалиба в Машрике стало больше — видимо, потому, что ими заменяли рабов-румийцев, переставших поступать вследствие контрнаступления византийцев в 60–70-е гг. этого столетия. Однако после первой четверти XI в. ситуация изменилась, поскольку ввоз невольников из Германии и Руси (по волжскому пути) значительно сократился, а рабов-сакалиба, поступавших по иным каналам, было немного. В результате для всех регионов исламского мира можно констатировать заметное уменьшение числа и постепенное исчезновение упоминаний о слугах-сакалиба.

5. Так как кризис на германо-андалусском (основном) пути ввоза невольников начался в первой трети XI в., а изменение значения понятия саклаби — со второй половины этого столетия, можно высказать предположение, что слово сакалиба получило новое значение тогда, когда самих сакалиба в исламском мире оставалось уже совсем немного. Название сакалиба, видимо, стало тогда применяться к тем рабам, которых использовали вместо них, вне зависимости от происхождения. Критерий, по которому люди относились к сакалиба, таким образом, изменился, стал не этническим, а социальным, что открыло дорогу приобретению словом саклаби значения «евнух».

6. Определение путей ввоза невольников позволяет с большой долей вероятности строить предположения относительно того, кем были сакалиба в том или ином регионе. В Андалусию из Германии доставляли почти исключительно скопцов-сакалиба, которые составляли большинство таких рабов и в Северной Африке. Из Венеции привозили не только кастратов, но и неоскопленных рабов, а также невольниц; поэтому некоторые из североафриканских сакалиба — не евнухи. Русь давала мусульманскому миру неоскопленных рабов и невольниц. Среди пленных, которых арабы брали в ходе войн с Византией, были и мужчины (разумеется, не скопцы), и женщины, и дети. Поэтому в Машрике мы видим самых разных слуг-сакалиба — и евнухов, и неоскопленных слуг, и женщин.

7. В исламском мире слуги-сакалиба находились как при дворе, так и во владении частных лиц. сакалиба в частном владении были немногочисленны; при дворах правителей, располагавших достаточными средствами для покупки дорогих невольников, их могло быть довольно много, до нескольких сотен. Роль сакалиба в жизни каждого государства зависела от особенностей его развития. У 'Аббасидов и Аглабидов сакалиба выступали единственно как дворцовые слуги и почти не участвовали в государственных делах. У Фатимидов, очень нуждавшихся в преданных слугах, сакалиба с самого начала выполняли различные ответственные поручения и занимали важные государственные должности. Но при сильных правителях, какими были первые Фатимиды, дворцовые слуги не могли оказывать реальное влияние на политическую жизнь, и потому сакалиба действовали лишь как исполнители воли халифа. Сакалиба в Андалусии практически не имели высоких постов в государстве; в то же время в конце X в. они составляли многочисленную и хорошо организованную придворную группу, пользовавшуюся большим влиянием при дворе. Между тем играть важную роль в политике дворцовые слуги могли лишь найдя себе мощных союзников или покровителей (халиф, аристократия и т. д.). Отсутствие или ненадежность союзников привели к поражению сакалиба в противоборстве с Мухаммадом Ибн Аби 'Амиром в 976 г. и в борьбе с берберами после крушения Кордовского халифата.

8. В мусульманском мире сакалиба испытывали на себе большое влияние его культуры. Они быстро выучивались арабскому языку, зачастую овладевая им в совершенстве, принимали ислам. В то же время они не забывали свой язык, хранили в памяти элементы родной культуры. В мусульманской среде сакалиба сознавали свою общность, тянулись друг к другу, стремились действовать заодно. Эти черты самосознания сакалиба нашли свое отражение в их литературных произведениях и проявились в политических действиях.