Секс-ловушка для Папы Карло

Глава 9. Нас атомной бомбой напугаешь едва ли, мы, брат, в Кингисеппе такого видали

Взрыв светошумовой гранаты вызвал на танцполе повальный шок. Забытый на полу «китайский шарик здоровья» был приведен в действие Шершневым. Он подорвал заряд, используя дистанционный пульт управления взрывателем, вмонтированным во второй шар. Яркая вспышка и грохот в сто семьдесят децибел парализовали всех, кроме троих «диверсантов» и двоих пленников. По условной команде: «лажа!» они успели зажмуриться и заткнуть уши пальцами, что существенно снизило для них эффект разорвавшегося снаряда. «Гости» приступили к заранее спланированным действиям.

Безымянный ринулся к выходу. В холле он столкнулся с шестью ошалевшими охранниками, которые выхватили стволы и метались в замешательстве, не понимая толком, что делать.

— Скорее, на помощь Мадам, она ранена!

Он махнул рукой в сторону танцпола, фэнгуновцы ринулись в зал, а Безымянный метнул им вслед второй шарик.

— На здоровье, хунвейбины хреновы! — прошептал он с недоброй улыбкой, запрыгивая за обшитую металлическими пластинами стойку гардероба.

Прогремел второй взрыв. На этот раз граната была боевая, и побитых осколками фэнгуновцев взрывной волной выбросило на танцпол. Помещение заволокло дымом и взвесью посыпавшейся штукатурки. Прежде чем кто-нибудь из раненых успел подняться, Шершнев завладел двумя пистолетами «QSZ». Фэнгуновцы были оглушены взрывами, останавливать их криками было бесполезно, поэтому все попытки подняться он пресекал выстрелами по ногам.

Тем временем Витя Хозяин выхватил меч-дао из ножен у одного из поверженных взрывом «драконов» и приставил острие клинка к шее Мадам Вонг. Вдавленный звуковой волной в кресло, он был без сознания, из ушей сочились тонкие струйки крови.

«Ну, вот ты и попался, пидор! — успел обрадоваться Витя, как вдруг острые клинки ударили ему в глаза.

Совершенно секретно

В одном экземпляре

Управление Федеральной службы безопасности

по Санкт-Петербургу и Ленинградской области

№ 4518-р от 25.08.

Справка

о встрече с доверенным лицом ВСГ

Сего числа состоялась встреча с доверенным лицом ВСГ. В ходе беседы ВСГ сообщил, что Мадам Вонг не имеет личного оружия, поэтому организовывать задержание по данному поводу представляется нецелесообразным. В то же время ВСГ информировал, что Мадам Вонг использует некое оружие, относящееся к традиционному китайскому, которое, согласно имеющимся классификаторам, невозможно идентифицировать в качестве холодного или огнестрельного. ВСГ в беседе употреблял для обозначения данного оружия термин «панда». В целях избежания дешифровки выяснение подробностей относительно «панды» временно не инициировалось…

Начальник отделения майор О. Д. Кузьмин

Ракитин тоже вооружился мечом-дао. Если бы мастер ушу проследил за его дальнейшими действиями, он бы отметил, что Иван последовательно выполнил движения «цветы опадают, воды красны», «отрубить чертовщину под корень» и «вверить себя благости Будды». На самом деле оперативник просто перерубил сухожилия ног двоих ближайших фэнгуновцев, прикрыл собой упавшую на пол Ладу и изготовился отразить мечом любое нападение. Но никто из «драконов» еще не пришел в себя и не мог подняться. Иван успел заметить, как Витя Хозяин захватил раненого Мадам. Затем прогремел второй взрыв, и густой дым скрыл противоположный конец танцпола из вида.

— Жива? — заорал Ракитин, обращаясь к Ладе, и тут же понял, что он даже сам себя не слышит.

Девушка с трудом поднялась с пола, опираясь на руку Ивана, и жестом показала, что оглохла. Когда дым немного рассеялся, Ракитин не поверил своим глазам. Трон, на котором еще недавно сидел Мадам, был пуст, возле него лежал Витя Хозяин, а в лицо ему вцепилась разъяренная панда. Шершнев, видимо, и не подозревал о том, что происходит у него за спиной, он держал под прицелом поваленных на пол фэнгуновцев.

Ракитин замахал мечом, указывая ему на Хозяина, который уже перестал сопротивляться, и его тело безвольно вытянулось. Шершнев развернулся и, по китайским законам обрекая себя на смерть, расстрелял агрессивный «символ миролюбия». Но было уже поздно. Безобидный с виду мишка успел выцарапать и выесть лицо предводителю карельской братвы, Хозяин погиб от болевого шока.

Ракитин и Лада вооружились пистолетами фэнгуновцев и под прикрытием Шершнева кинулись искать исчезнувшего Мадам. Потайную дверь, спрятанную за занавеской позади трона, обнаружить удалось быстро. Массивное стальное препятствие казалось непреодолимым, оно было снабжено биометрической системой контроля доступа. Иван уже решил, что нужно ждать прихода спецназа, чтобы вскрыть дверь, как вдруг Лада поднесла свой палец к считывателю, раздался щелчок и замок открылся.

— Как тебе это удалось? — удивился оперативник.

Но их барабанные перепонки еще не восстановились после взрыва, разговаривать было бесполезно, он махнул рукой и ринулся вперед.

За дверью оказался коридор, освещенный тусклыми аварийными лампами. Конечно, лучше было бы не соваться самому, а дождаться спецназа, дверь которому должен был открыть Безымянный. Но желание немедленно взять опасного преступника перевесило ощущение неразумности риска. Как там говаривал любитель помыть ноги в Тихом океане: «В шесть часов утра к каждому дому… подъедет теплый, уютный “воронок”»? Ну так поехали!

Иван жестом показал Ладе, чтобы она возвращалась в клуб, но девушка прижалась к нему и яростно замотала головой. Брать ее с собой Ракитин не хотел, но времени на препирательства не было. Иван помнил, что выход в депо метрополитена из этого тоннеля блокирован спецназом. А спецназовцы имели приказ в случае сопротивления открывать огонь на поражение. Так что шансы взять Мадам живым таяли с каждой потерянной минутой. «В конце концов тем, что мы тут, внутри, я тебе обязан», — подумал Ракитин и махнул рукой, показывая, что девушка может идти вместе с ним.

Они двинулись вперед, сняв оружие с предохранителей и держа его наготове. Сначала шли шагом, но потом, когда выяснилось, что туннель достаточно длинный, перешли на бег. Минут через пять добрались до развилки. Один «рукав» коридора, как и было указано на МЧС-овском плане, сворачивал направо. Ракитин тщательно изучил этот план перед внедрением и готов был поклясться, что второго поворота налево на нем не было обозначено. Но в реальности он не только существовал, но и был защищен металлической дверью со все той же системой доступа. К счастью, «волшебные» пальцы Лады и здесь сработали безотказно. Одно нажатие — и «сим-сим» отворился со щелчком и шипящим звуком, напоминающим вскрытие пивной банки.

Иван первым проник внутрь, готовясь открыть огонь в случае необходимости, но за дверью был все тот же коридор, правда, ведущий в направлении, прямо противоположном обозначенному на плане. Ответвление было отделано довольно свежей штукатуркой, да и светильники выглядели поновее.

«Значит, прокопали еще один тоннель! — осенило Ракитина. — Да, на такое, пожалуй, способны только китайцы. Ловко придумано, засада ждет у официального выхода в депо, а о новом выходе никто не знает». Теперь он не сомневался, что Мадам уходит от погони именно по этому — новому тоннелю. Ракитин двинулся вперед в твердой уверенности, что настигнет фэнгуновца.

Луч поездного прожектора пробивал унылую темноту тоннеля метро, слегка поблескивая на рельсах и подсвечивая бесконечные черные кабели на сводчатых бетонных стенах. Машинист поезда Михалыч, умудренный опытом тридцатилетней работы в подземке, передавал свой богатый профессиональный опыт подрастающему поколению в лице помощника Феди, только что успевшего окончить лицей метрополитена и благоговейно внимавшему наставнику.

— …Найти в вагоне бомбу или кошелек с баксами — это еще что. Вот год назад я сумку нашел. Конечно, по инструкции надо сразу ментов вызывать, но мой прежний помощник, придурок редкостный, все же не удержался и заглянул в нее одним глазком. И что, думаешь, там было?

— Не знаю, Михалыч, — пожал плечами веснушчатый помощник.

— Не больше не меньше, а урна с прахом покойного, — улыбнулся машинист. — Как выяснилось, одна бабушка везла своего дедушку в колумбарий и забыла в вагоне.

— А куда ваш прежний помощник делся?

Федя готов был тщательно изучать все премудрости тяжелой, но благородной службы, благо управление поездом шло в автоматическом режиме, что позволяло машинистам свободно вести «воспитательную беседу».

— Лучше ты мне о нем не напоминай, — Михалыч вдруг насупился. — Если бы его вовремя не уволили, я бы его лично под состав сбросил.

— А чего он такого натворил?

— Да однажды приспичило мне с животом, — неохотно начал рассказывать Михалыч, — а перегон от Елизаровской до площади Александра Невского длинный, чувствую, не дотяну до туалета на станции. Сообщил я по связи диспетчеру об экстренной остановке. А этому чудиле Лошаку — мы его все так звали, потому что у него фамилия была Лошков — говорю: ты погреми, пошипи, чтобы пассажиры не волновались, пусть думают, что мы сейчас тронемся. В общем, спустился я, присел на путях перед составом, а этот Лошара, чтоб ему яйца турникетом прищемило, дернул за ручку крана Вестингауза. Вместо того чтобы «пошипеть», он тормоза отпустил, собака! Поезд на меня покатился, пришлось мне срочно брюки натягивать, и бежать по рельсам, пока уклон не закончился и состав не встал.

— Наверное, вломили вы тогда этому Лошаку!

— Не то слово, всей бригадой его «обрабатывали», только появление начальства его тогда и спасло…

Поезд приблизился к очередной станции, так что Михалычу пришлось перейти на ручное управление. После посадки-высадки пассажиров состав вновь тронулся в путь по бесконечному черно-серому туннелю, и Федя воспользовался подходящим моментом, чтобы успокоить расстроенного наставника. Достав из кармана свежую газету «Утро Петербурга», выпускник лицея торжественно огласил небольшую заметку:

«Великие полководцы небезосновательно считали, что основа армии — это желудок. Но можно представить, что стало бы с Наполеоном или Суворовым, ознакомься они с финансовыми отчетами Бундесвера. Оказывается, каждый немецкий солдат ежедневно (!) расходует десять рулонов туалетной бумаги… Всего Министерство обороны ФРГ расходует 800 миллионов рулонов туалетной бумаги ежегодно, в то время как МВД, имеющему равный штат, хватает 620 тысяч рулонов… Министерство здравоохранения расходует 2,73 млн рулонов, а Министерство финансов — 5,37 млн. Исторический факт: личной гигиене в Германии стали уделять огромное внимание в ходе «блицкрига» на Москву во время Второй мировой войны»…

Прочитав заметку, Федя победоносно улыбнулся.

— Ну, вот, Михалыч, видишь, как мир устроен, так что вы не расстраивайтесь по пустякам из-за всяких лошаков!

Неожиданно заурчала система экстренной связи.

— Сто восьмой, ответь диспетчеру!

Михалычу волей-неволей пришлось оторваться от увлекательнейшей беседы.

— На твоем перегоне УКПТ сработал, похоже, на маршруте в правой нише человек, — сообщил диспетчер.

— Задолбали эти диггеры, — выругался Михалыч, а по связи ответил: — Ну! И что мне делать?

— Останови состав и подбери человека, на станции его менты примут, — распорядился диспетчер.

— Ясно, конец связи, — Михалыч еще раз трехэтажно высказался, после того как связь отрубилась. — Ну вот, видишь, Федя, а потом они сами будут орать: «Сто восьмой маршрут! У вас интервал растет! Входите в график!»

Михалыч с сожалением отключил автоматику, перешел в режим ручного управления и взялся за ручку контроллера. Поезд начал плавно сбавлять скорость.

Прямой тоннель привел Ивана и Ладу к очередной двери, которая была снабжена контроллером доступа. С помощью Лады дверь снова удалось открыть без проблем. Внутреннее чутье подсказывало Ракитину таящуюся за дверью опасность. Чтобы не рисковать понапрасну, он смастерил из своего парика и жиганской кепки некое подобие муляжа головы, водрузил все это на острие меча-дао и выставил в темный дверной проем. Через секунду раздался металлический звон и почувствовался удар. Иван вернул муляж за дверь и обнаружил застрявший в кепке дротик.

— Не трогай, стрела наверняка отравлена, — прошептала Лада.

Ракитин кивнул и машинально отметил, что слух к ним вернулся.

— Не высовывайся, сейчас я его возьму.

Ракитин резко распахнул дверь и включил лазерный целеуказатель. Двумя прицельными выстрелами из пистолета он разбил единственную лампу, освещавшую площадку, к которой вывел тоннель, и прыжком с кувырком-перекатом нырнул в образовавшуюся тьму. Его расчет оказался верен. Силуэт Мадам был хорошо виден Ивану, благодаря лампе, установленной в противоположной нише большого тоннеля, и фонарю, с помощью которого Вонг пытался обшарить окружающее пространство. Но сам Ракитин пока был для противника невидим. Мадам вскинул руки, и Иван догадался, что оружие, бьющее дротиками, спрятано у него в рукавах. Не дожидаясь, пока фэнгуновец нашарит его в темноте фонарем, Ракитин дважды выстрелил, целясь по ногам. Крик боли и звук падения убедили оперативника, что он не разучился обращаться с оружием.

— Лежать! Бояться! Работает спецназ! — заорал Ракитин.

— Я ранен, не могу подняться, сдаюсь! — пропищал Мадам.

— Приподнимайся и свети фонарем на себя, так, чтобы я твои руки видел! — скомандовал Ракитин, заслышав звук приближающегося по тоннелю поезда.

— Осторожнее, у него полно потайного оружия, он может убить тебя, — взволнованная Лада уже была за спиной Ракитина.

— Зайка, не высовывайся, пока я его не возьму! — скомандовал оперативник и стал осторожно двигаться вперед, держа под прицелом Вонга.

Раненый Мадам, гнусаво постанывая, приподнялся на одно колено, выполняя указание. Тем временем гул приближающегося поезда нарастал. Освещенное фонарем лицо Мадам исказила гримаса животного страха.

— Бойся этой женщины, она оборотень, коварнее, чем Сунь-Укун и все лисы вместе взятые! Она…

Долепетать Вонг не успел — видимо, нервы у Лады не выдержали, она вдруг заорала «Сдохни, тварь!» и разрядила в пленника всю обойму.

Тело Вонг отбросило к кабине подъехавшего и остановившегося напротив ниши поезда. Выпавший из рук фонарь подсвечивал лицо, напоминающее маску театра Кабуки, изо рта, пузырясь, выходила кровь.

— Вы что, ребята, совсем ополоумели? — машинист поезда открыл дверь кабины и тут же с ужасом отпрянул назад.

— Ничего себе, ролевые игры пошли, — присвистнул высунувшийся из-за его спины веснушчатый помощник. В отличие от своего напарника он без страха и с интересом разглядывал и окровавленного китайца в женском платье, и Ракитина, который продолжал светить в пол целеуказателем, и Ладу в белом балахоне, вооруженную пистолетом и мечом-дао.

— Просто БК в реале какой-то, — восхищенно присвистнул пацан. — Только сантехников-зомби и гигантских пауков не хватает!

— Ну и зачем ты это сделала?

Иван решил сначала сам поговорить с Ладой, прежде чем ею займутся следователи. Как и всякий настоящий опер, следователей Ракитин не слишком жаловал. Недоверие к следствию особенно возросло у него после того, как одна из его «агентесс», трудившаяся «госпожой» в элитном салоне, принесла видеозапись с сексуальными играми следака, проходившего по делу о коррупции. Деньги взяточник тратил на весьма экзотические забавы: он входил в роль Юкио Мисимы и долго вел с проституткой беседы о самурайском духе, после чего «госпожа» помогала совершить ему «харакири». Правда, роль меча в этом ритуальном действе играл гигантский страпон, а роль вспоротого живота — задница следственного работника.

Вдоволь насмотревшись подобных «чудачеств», Иван не спешил передавать в следствие девушку, которая ему просто нравилась. Лучшего места для задушевной беседы, чем тихий и спокойный Петровский райотдел, в его распоряжении не было. Ракитин с Шершневым доставили девушку именно туда. Первым делом Ладе помогли умыться и переодеться в спортивный костюм, нашедшийся в шкафу у одного из оперов, дали таблетку успокоительного.

После нескольких рюмок водки, выпитых за успех проведенной операции, Лада и Иван уединились в офицерской комнате отдыха, главной достопримечательностью которой был бильярдный стол. Едва завидев стол, Лада бросилась к нему, схватила кий и стала беспорядочно колотить по расставленным на столе шарам. Иван догадался, что это — неуклюжая попытка снять нервное напряжение, и не стал мешать ей.

— Мне показалось, что он собирается выстрелить в тебя отравленной иглой… вот я и застрелила его, — ответила Лада, загоняя восьмерку в лузу от борта.

Внутренний голос пытался убедить Ивана, что выстрелы Лады вполне можно объяснить и оправдать. В плену у Вонга она пережила мощнейший шок, была на волоске от гибели — и расстреляла его в состоянии аффекта. Но оперативнику не давали покоя странные обстоятельства, сопровождавшие их похождения по тоннелям. Во-первых, было непонятно, почему системы контроля доступа были запрограммированы на отпечатки пальцев девушки. Во-вторых, последняя предсмертная фраза Мадам, о том, что Лада — опаснейший оборотень, и ее следует бояться.

— Ну хорошо, ты могла выстрелить, если тебе показалось. Но зачем было делать из него решето, убивать важного свидетеля, который мог бы нам многое рассказать? Ты ведь в курсе, что похитили не только тебя. Похищен профессор Клопин и его лаборатория.

— Да, они спрашивали меня об этом на допросах. Ты ведь сам слышал, Витя Хозяин говорил, что об обстоятельствах похищения Клопина и лаборатории Мадам якобы ничего не было известно. Хотя я думаю — все эти ордалии были устроены только для отвода глаз, а на самом деле и Клопин, и лаборатория были припрятаны самим Мадам.

— Что теперь на Витю пенять, — нахмурился Иван, — он теперь такой же покойник, как и Мадам.

— С Витей я как раз успела кое-какими соображениями переброситься — нас ведь в одной камере смертников держали перед ордалиями, — Лада закатила очередной шар, даже не поперхнувшись мудреным юридическим термином. — Так вот, он считал, что Клопина и лабораторию похитили кавказцы, работавшие заодно с Мадам.

— Они так дружно работали, что чуть не перемочили друг друга на «стрелке»… — раздумчиво усмехнулся Иван.

— В том-то и дело, что «чуть», — не смутилась Лада. — Витя мне рассказывал, что на стрелке в основном его людей положили, ну, и немного кавказской «пехоты» для отвода глаз. А грузинских авторитетов преспокойно отпустили, хотя могли их всех положить там же, из пулемета.

Логика девушки казалась железной, даже слишком железной для перепуганной измученной девушки, только что отправившей на тот свет пусть и плохого, но человека. Поэтому Ракитин продолжал упорствовать, надеясь рассеять последние сомнения.

— Ну, предположим, что кавказцы работали вместе с Мадам, тогда для чего было вообще устраивать весь этот балаган со «стрелками» и с ордалиями?

— А для того чтобы сбить с толку карелов и Безымянного с его людьми. Безымянный изначально был в доле с Мадам, и обо всех делах с лабораторией и профессором знал. Сам он был в бегах, но ведь у него на свободе оставалось достаточно людей, чтобы разобраться с Вонгом. А потом от Ганибалова-Лекторова про новое оружие прознали и карелы во главе с Витей, они тоже захотели свою долю. Вот Мадам и решил «стрелку» забить, чтобы на ней от карелов спокойно избавиться, а попутно «навешать лапши» на уши Безымянному… Убедить его, что Клопина и оружие захватили именно кавказцы.

«А ведь и это звучит вполне логично, — размышлял Иван, слушая Ладу. — Может быть, именно поэтому Безымянный так легко согласился на сотрудничество с нами. Он понял, что Мадам «развел» его, как лоха.

— Значит, ты считаешь, что и «стрелка» с кавказцами, и ордалии — это всего лишь инсценировка с целью сбить с толку подельников Мадам?

— Совершенно верно…

Лада кивнула. На Ракитина она не смотрела — тщательно натирала кий мелком.

«А ведь действительно, тогда можно логично объяснить, почему при всех трех нападениях с целью похищения использовался один и тот же китайский препарат на основе кетамина, — продолжал размышлять Ракитин. — Все очень просто: Мадам не захотел делиться своей добычей с подельниками — Безымянным и Витей Хозяином. Тогда он инсценирует «стрелку» с кавказцами и заманивает в ловушку карелов. Тем временем его люди и кавказские наемники похищают Ладу, Клопина и оборудование лаборатории. Затем Мадам приглашает Безымянного на ордалии, где делает вид, что сам не представляет, кто захватил Клопина и лабораторию».

— Но сути дела это не меняет, — произнес он вслух. — Лаборатория и профессор все равно в руках старого Бесо и его людей. Где он их держит, неизвестно. Все свидетели, которые могли рассказать что-либо по этому поводу, уже мертвы.

— Ошибаешься, самый ценный свидетель перед тобой и живее всех живых, — Лада томно улыбнулась, как кошка изогнулась над столом и замерла в призывной позе, не спеша наносить очередной удар по шару.

— Ты хочешь сказать, что знаешь, где люди старого Бесо прячут Клопина и лабораторию? — изумился Ракитин.

— Не совсем так, — Лада одарила Ивана очередной призывной улыбкой, — насчет старого Бесо и его бандитов я не знаю. Они, скорее всего, уже мертвы… Вы ведь не сумели напасть на их след?

— Пока нет.

— Я думаю, вы их и не найдете. Фэнгуновцы хорошо умеют разделывать трупы. А вот насчет того, где Мадам мог припрятать профессора Клопина и лабораторию, у меня есть кое-какие соображения… я уверена почти на сто процентов.

— Ну так не томи, поделись со мной, зайка, — Иван подошел к девушке вплотную и забрал у нее из рук кий.

— Это ты меня не томи, разве ты не соскучился? — Лада выгнула спину еще сильнее, и спина ее стала похожа на изгиб арфы.

Ракитину трудно было представить себя в роли арфиста. Но так же, как тогда, на теплоходе, отказать девушке он не смог. Загадки, которыми говорила Лада, возбуждали не меньше, чем чувство опасности, а твердый, как камень, бильярдный стол многократно усиливал наслаждение от мягкого, горячего и упругого тела девушки. В то же время если уж пришлось выступать в роли телохранителя, то почему бы и не быть ближе к этому самому телу?..

— Я хочу тебе кое-что показать, посмотри на мои руки… — Лада протянула ему свои ладони, когда, довольные друг другом, они упали в мягкое кресло. — Ты ничего не замечаешь?

— Холодные, — ответил Иван, удивившись, что ладони совершенно не покраснели, хотя она сильно опиралась ими о шершавое сукно под его толчками.

— Смотри внимательнее, — Лада потерла ладони, словно старалась стереть защитный слой, а потом снова показала Ивану растопыренные пальцы. Только сейчас он обратил внимание на едва заметные полоски шрамов, которые очерчивали контуры ладоней и подушечек пальцев.

— Теперь догадался, почему у нас свободный доступ ко всем фэнгуновским электронным замкам? — усмехнулась Лада, глядя в удивленное лицо Ракитина. — Один из «подарочков» покойного Мадам. Он ведь, прежде чем пустить меня на органы, хотел, чтобы мы с ним стали идентичны… Так вот, эти «перчатки» мне вживили его доктора-умельцы. Это имплантанты из искусственной кожи на основе матрикса из фибрина с добавлением живых фибробластов. Проще говоря — человеческих клеток, которые они получали от «доноров» из «Клуба одиноких сердец». На них нанесены точные оттиски отпечатков пальцев Вонга и его линий жизни. Уж не знаю, как они эту кожу выделывали, но ни один сканер не мог оттиски от оригинала отличить.

— А зачем ему это понадобилось?

— Я же говорю, он хотел, чтобы его и мои линии судеб совпадали. Как ты, наверное, успел заметить, Вонг очень верил во всякого рода гадания и предсказания судьбы. Как видишь, пригодились «перчаточки»…

— Наверное, из-за таких штучек Мадам и назвал тебя опасным оборотнем? — предположил Иван.

— Я думаю, он просто хотел настроить тебя против меня, — улыбнулась Лада. — Он ведь все же испытывал ко мне какие-то извращенные чувства. И наверняка ревновал к тебе.

— Да уж, «высокие» у вас с ним были отношения… — улыбнулся Иван. — Так что ты знаешь насчет Клопина и лаборатории?

— На сто процентов я все-таки не уверена, но на девяносто — точно, — ответила девушка. — У Мадам были две секретные базы — одну в клубе вы уничтожили.

— А где вторая?

— В Кингисеппском районе у фэнгуновцев есть реабилитационный центр «Счастливая жизнь». Там они якобы лечат от игромании и наркомании, а на самом деле вербуют новых адептов. Так вот, по соседству с этим центром в глухом лесу есть тайная мыза. Мадам однажды брал меня туда с собой. Нормальной дороги туда нет, но я, пожалуй, смогу вспомнить путь.

— А почему ты думаешь, что Клопина и оборудование лаборатории держат именно там?

— Это место Мадам всегда использовал как перевалочную базу для переправки трансплантированных органов и партий наркотиков за границу. Там эстонская граница близко, а на таможне и у погранцов у него по обе стороны свои люди есть. Так что если они намерены вывезти Клопина и оборудование за рубеж, то их держат именно в центре… Кстати, там же он и свою любимую боевую панду держал и тренировал — на людей ее натаскивал.

— Ты точно сможешь привести нас туда? — переспросил Иван.

— Да, без меня вы это место вряд ли найдете.

— Хорошо — подожди здесь, отдохни, — Ракитин постучал ладонью по обшивке кожаного кресла. — Я сейчас вернусь.

— Приходи скорее, мы ведь с тобой еще не закончили, — промурлыкала Лада, косясь на бильярдный стол.

Иван вышел из комнаты отдыха и направился в кабинет Шершнева. Обсудив сообщение Лады, они «прикинули» информацию так и этак и оба пришли к выводу, что задействовать спецназ ФСБ для очередной авантюры им не дадут.

— Она сказала, что эта мыза использовалась «Фэнгуном» как перевалочная база для поставок наркотиков, — сообщил Иван.

Переглянувшись с Шершневым, Аристарх ничтоже сумняшеся набрал номер своего приятеля — начальника отдела наркоконтроля Александрикова.

Начальнику … службы

Управления ФСБ по Санкт-Петербургу

и Ленинградской области

полковнику В. М. Михайлову

Санкт-Петербург

Докладываю, что, несмотря на принятые и согласованные с вами меры, установить местонахождение объекта ДОР «Суслик» Сэмуэля Рэдвуда до настоящего времени не представилось возможным…

При реализации оперативно-розыскных мероприятий отмечена активизация со стороны Йельского университета, от имени руководства которого был направлен соответствующий запрос начальнику ГУВД. Практически одновременно Генеральное консульство США в Санкт-Петербурге, со ссылкой на обращение названного университета, направило аналогичный запрос в ГУВД. Учитывая имеющуюся информацию о тесных и постоянных контактах Рэдвуда с Генконсульством, а именно с Джоном Гроссманом (объект ДОР «Лэнгли»), нами отрабатывается версия о возможной связи исчезновения Рэдвуда с выполнением задания ЦРУ в НИИ «Сельхозбиопрепарат»…

Начальник отдела майор Д. Г. Терентьев

Затерявшаяся в кингисеппских лесах неподалеку от эстонской границы мыза снаружи ничем не выделялась среди таких же строений, разбросанных в здешних местах. Место месту — рознь. Так что ежели ты строишь маленький трех-пятиэтажный домик где-нибудь на Рублевке, на худой конец — в Комарово, будь любезен приделать к нему несколько сторожевых башенок, колоннаду, зимний сад с бассейном или что-нибудь пооригинальнее, дабы соответствовать собственному статусу. А в эстонских лесах не перед кем кичиться помпезностью, возбуждать никому не нужные чувства и стремление к социальной справедливости. Вот и притаилась в лесной чаще небольшая двухэтажная избушка и несколько хозяйственных построек. Как говорится, будь проще — и люди к тебе потянутся…

Обитатели мызы были людьми простыми, можно даже сказать, душевными — во всяком случае, по их собственным понятиям.

«Гм, побачили бы вони гарбузы моих дивчат во Львiве! Уж вони зовсiм не схожi на сучасних моделей з нульовим розмipом! — подумал душевный Абакумыч, посмотрев на чахлые сиськи моделей журнала «Glamour», смачно плюнул на обложку и предал бесполезное издание каминному огню. Думать по-украински Абакумыч считал для себя такой же аристократической роскошью, как «читать» раритетные номера журнала «Playboy» на украинском языке или слушать патефонную пластинку с записью гимна УПА «Мов той олень, що загнан в болото». Сейчас и думать, и говорить ему все чаще приходилось по-кацапски. Абакумыч почесал за ушком своего карликового поросенка по кличке Черномырдик и засунул себе в ухо наушник.

В этот момент с верхнего этажа спустился Микола. Из одежды на нем были только широченные «жевто-блакитные семейники» и кожаный патронташ, перепоясавший могучий торс. За патронташ был заткнут обрез, ствол которого оттопыривал трусы, придавая Миколе образ секс-гиганта. В руках Микола держал здоровенный таз с мокрой одеждой.

— Извини, брателло, что я перед тобой эдак, в натуре, — Микола посчитал своим долгом извиниться за свой внешний вид. — А что это у тебя, Абакумыч — прослушка? — поинтересовался он, кивнув на наушник.

— Нет, это «эм-эр-зе», ответил Абакумыч, называвший так свой МР-3-плеер.

— А что слушаешь? — Микола подвинул стулья к камину и стал развешивать на них свои промокшие шмотки от «Версаче».

— Та, мюзикл какой-то по мотивам повестей Гоголя, Львовский театр оперетты имени Степана Бандеры поставил.

— А о чем думаешь, когда слушаешь?

— Да о волах из твоего стрип-клуба львовского. Всякий раз, как какую-нибудь грудастую попробую, сразу видеозапись делаю в архив, чтобы потом было что вспомнить. А если какой-нибудь гость, то пометку делаю, участвовал такой-то. Жаль, архив во Львове остался, — мечтательно улыбнулся Абакумыч.

— Так ты и меня записывал? — оживился Микола.

— Записывал.

— Дай переписать!

— Для тебя, братское сердце, любой каприз, — осклабился Абакумыч.

Затем вытащил из внутреннего кармана золотой портигар, извлек из него чек с кокаином, оттопырил вперед громадную верхнюю губу, мастерски сделал прямо на ней «дорожку» и втянул ее левой ноздрей.

— Здорово у тебя получается! — восхитился Микола.

— Смею ли просить об одолжении? — под действием «кокса» Абакумыч всегда начинал говорить как старосветский помещик. Он протянул портсигар подельнику, приглашая его угоститься.

— Ничего, одолжайтесь, — в той же манере ответил Микола, — а я своего понюхаю…

С этими словами он извлек из патронташа бумажный патрон, раздавил его пальцами и аккуратно высыпал на журнальный столик белый порошок. Затем достал из подсумка купюру в сто гривен с изображением Тараса Шевченко, судя по всему, специально припасенную для таких целей. Сделал дорожку и, свернув сотню в трубочку, всосал наркотик в обе ноздри.

В этот момент в углу на металлических ящиках зашевелился пленник. Руки и ноги его были связаны, а рот заклеен скотчем. Пленнику можно было бы дать на вид лет сорок, не будь он столь изможден. Под одним из узко посаженных глаз красовалась здоровенная гематома от «воспитательного» удара ногой, грязные волосы всклокочены, некогда безукоризненный однобортный костюм от «Hugo Boss» в серую вертикальную полоску, отороченный жаккардовым швом, был измят и испачкан и более напоминал найденную на помойке одежду бомжа.

Заметив шевеление пленника, Абакумыч, всегда гордившийся своей толерантностью и природной добротой, предельно корректно осведомился:

— Ну что, пить захотел, бедняга?

Пленник неистово закивал.

— А, может, ты еще и голодный? — снова проявил участие Абакумыч.

Пленник зашевелился и снова закивал.

— Гм, так лежи тихо, радуйся, что тебя не бьют! — хохотнул Абакумыч.

Пленник обмяк и затих.

— А где ты, брателло, так вымокнуть умудрился? — поинтересовался Абакумыч у своего подельника.

— Та… пошел в обед лесных голубей пострелять для борщика, — пояснил Микола, — а тут дождь зарядил, так я и промок до нитки.

С этими словами он извлек из-за пояса ствол и выложил его на столик.

— Это из этого допотопного обреза, что ли? — скептически ухмыльнулся Абакумыч.

— Дурак ты, Абакумыч, это не обрез, а кавалерийский штуцер образца 1803 года, я его у одного барыги в счет долга забрал. Этот ствол немереных бабок стоит.

— Да брось, пятьсот бакинских красная цена ему в базарный день, — прищурился знаток антиквариата, уже успевший оценить старинное ружьецо и решивший по-быстрому перекупить его у слабо разбиравшегося в раритетах подельника.

— Ни за пятьсот, ни за «тонну» не отдам, — неожиданно заартачился Микола.

— Из твоих слов я никак не вижу дружественного ко мне расположения, — в голосе Абакумыча прозвучали нотки обиды, он задумчиво почесал свою накаченную челюсть.

Микола не придал значения угрюмой задумчивости подельника, тоже разобидевшись на неоправданную настойчивость. «Как же это ты говоришь, что я тебе братской приязни не оказываю? — подумал он. — Твои волы наравне с моими у меня в клубе во Львове пасутся, и я не разу не занимал их».

Дальнейшая беседа проходила в стиле гоголевских Ивана Ивановича и Ивана Никифоровича, хотя ни Абакумыч, ни Микола ничего не слышали об известном произведении своего земляка.

— Ну не хочешь продать, давай меняться, — предложил Абакумыч. — Я тебе за этот штуцер своего поросенка отдам. Он у меня медалист, полторы «штуки» баксов стоит.

— На кой мне твоя свинья, разве твоему бесу на поминки, — возмутился Микола. — Штуцер — это вещь конкретная…

— Ну, хорошо, я тебе к поросенку еще килограмм отличного пластилина добавлю.

— Я что, похож на «голубого» лоха, что ты мне свинью с гашиком впариваешь? — начал злиться Микола.

— Нет, ты пацан конкретный, — решил «подколоть» своего дружбана Абакумыч. — Только вот напрасно шмотки от «Версаче» носишь…

— А при чем тут «Версаче»? — возмутился Микола.

— А при том, что Версаче был «голубым».

— Я что-то не догоняю, — начал всерьез сердиться Микола, — ты меня, похоже, конкретно обидеть хочешь, или тебя опять твой мелкий бес «стебаться» надо мной попутал?

— Это у тебя бес мелкий, а у меня бес — пацан авторитетный, — усмехнулся Абакумыч, который «подкалывать» Миколу любил больше, чем пить горилку и закусывать ее салом…

Столь изысканная беседа, плавно переходящая в ссору, неожиданно была прервана самым бесцеремонным образом.

— Хватит бесами мериться! Выходим по одному, с поднятыми руками! — прозвучал «трубный глас с небес».

Совершенно секретно

В одном экземпляре

Управление Федеральной службы безопасности

по Санкт-Петербургу и Ленинградской области

Аналитическая справка

в отношении деятельности спецслужб Эстонии…

— …получили резонанс исследования эстонского историка Магнуса Ильмъярва о сотрудничестве эстонской разведки с Абвером. В частности, из архивных материалов следует, что эстонская военная разведка начала это сотрудничество в конце 1930-х гг. «Разведка маленького государства не может работать эффективно, если она не связана с разведкой какого-либо другого, более крупного государства, и до 1935–1936 г. внешняя разведка Эстонии была связана с Польшей, которая посылала агентов в Россию через Эстонию», — отметил Ильмъярва…

Согласно архивным материалам, основу сотрудничеству между эстонской разведкой и Абвером заложили в 1935–1936 гг. руководитель военной разведки Эстонии Рихард Мазинг и руководитель Абвера Вильгельм Канарис. В немецком архивном документе… от 23.01.1939 детально описано, как в Эстонии была организована слежка за военно-морской связью России и где были расположены устройства для слежки — Нарва, Печоры, Таллин, Хаапсалу, Чудское озеро и др. В документе Абвера есть также список имен эстонских разведчиков, которые напрямую были связаны с разведывательной деятельностью: капитаны Розиманнус, Пийгерт и Кальмус.

Второй документ… от 10.01.1940 (в это время в Эстонии и других странах Прибалтики уже находились советские военные базы) содержит информацию, что работа разведки в Эстонии не была особо активной. Там не менее утверждается, что Эстония предоставила Абверу ценные данные о войсках Советского Союза, и сотрудничество в последние годы было очень хорошим. С другой стороны, утверждается, что после заключения договора о базах у Германии есть основания сомневаться в том, что эстонская военная разведка не перешла на сторону Советского Союза.

Исследователи отмечают, что сотрудничество с государством, которое основная масса населения считала врагом, ни в коем случае не отвечало национальным интересам Эстонии.

(Источники: … «Eesti Pаevaleht» и др.)

— Осенью 2002 г. по обвинению в работе на эстонскую разведку арестован подполковник пограничной службы Игорь Вялков. В декабре 2004 г. подполковник признан виновным в государственной измене и шпионаже в пользу Эстонии и приговорен к десяти годам заключения. Судом установлено, что Вялков передал эстонцам сведения о местах дислокации воинских частей, планах подразделений Генштаба, данные о сотрудниках погранвойск, средствах и методах работы ГРУ, а также сведения о лицах, проживавших на территории Эстонии и сотрудничавших на конфиденциальной основе с КГБ СССР… За разглашение этих сведений Вялков получил вознаграждение в размере более одной тысячи долларов США…

(Источники: …)

— …2007 г. Государственная прокуратура Эстонии возбудила уголовное дело, связанное с деятельностью военной разведки в соответствии с «Положением о наказаниях» по признакам преступления, предусматривающего уголовную ответственность за незаконную оперативно-розыскную деятельность.

В связи с этим командующий Силами обороны Эстонии генерал-майор Антс Лаанеотс освободил майора Рихо Юхтеги от должности командира разведывательного батальона. Лаанеотс и министр обороны Юрген Лиги распорядились провести тщательное расследование деятельности военной разведки Эстонии за последние годы. Из трех составленных разведчиками документов следует, что военная разведка пыталась завербовать в Министерстве обороны информаторов. В составленных разведчиками рапортах присутствуют имена ряда политиков и журналистов.

(Источники:… «DELFI», Эстонское радио, «Регнум» и др.)

— …после задержания российского офицера, работающего на эстонские спецслужбы, осуществленного УФСБ по Санкт-Петербургу и Ленинградской области, комиссар полиции безопасности Эстонии (КАПО) Хенно Куурманн заявил, что полиция безопасности не занимается разведкой на территории иностранных государств… «Одной из главных задач полиции безопасности является предупреждение разведывательной деятельности против Эстонской республики, ее предотвращение и раскрытие».

Тем не менее, по данным следствия, подозреваемый был завербован гражданином Эстонии Александром Гончаровым, известным органам ФСБ России как кадровый сотрудник Департамента охранной полиции МВД Эстонии (контрразведка). В частности, в сферу деятельности Гончарова входила вербовка граждан из военнослужащих и сотрудников правоохранительных органов России. Кроме того, Гончаров принимал участие в акциях по преследованию эстонских граждан и лиц без гражданства, постоянно проживающих в Эстонии, которые ранее служили в Вооруженных силах и правоохранительных органах СССР.

(Источники: …)

— …в 2008 г. для названного Спецподразделения военной разведки Эстонии предусматривается бюджетное ассигнование в размере 120 млн крон (более $10 млн).

(Источник: …)

— …в январе 2008 г. премьер-министр Эстонии Андрус Ансип подарил трем школам карты времен «освободительной войны» 1918-20 гг. с РСФСР. Карты переданы в качестве пособия по гособороне. При этом Ансип пожелал школьникам чаще играть в эти карты, чтобы при необходимости оперативно победить. Очевидно, имелась в виду победа над Россией…

(Источник: …)

Выводы:…

Предлагаемые мероприятия:…

Начальник аналитического отдела полковник И. В. Никонов

Притаившийся недалеко от эстонской границы город Кингисепп, известный как маленький Чикаго, проезжали с соблюдением повышенных мер конспирации. Родина Пумане и Финагина славилась тем, что в ней продолжали жить по кровавым законам начала девяностых. Бандиты здесь по-прежнему были в авторитете, и информация о прибытии бригады силовиков из Питера распространилась бы по району со скоростью автоматной очереди.

К счастью, Шершнев быстро нашел способ не поднимать «шухера» в подобном «Гондурасе». Он выяснил, что у майора Александрикова есть надежное доверенное лицо из числа кингисеппских авторитетов по прозвищу Саня Стреляный. Свое погоняло Санек получил, еще служа на погранзаставе прапорщиком, когда случайно всадил себе из табельного пистолета на стрельбах пулю в ногу. С помощью Санька была разработана легенда о том, что группа авторитетных питерских бизнесменов решила порезвиться на природе с девочками, а Стреляный взялся за организацию шашлыков и прочего досуга.

В роли питерских авторитетов выступали Ракитин, Шершнев и Александриков. Особенно эффектно выглядел Шершнев, который не успел еще свести свои татуировки. Он специально надел белую майку так, чтобы его «боди-арт» могли лицезреть все поклонники современного искусства, кои могли объявиться в Кингисеппе. Роли «девочек» достались Ладе и двум симпатичным сотрудницам из «наркомдури», с удовольствием согласившимся поучаствовать в операции. Четверо бойцов спецназа наркоконтроля изображали охрану. Необходимые для соблюдения легенды джипы удалось арендовать у знакомого Александрикова — владельца салона «Юлиан карз», благо что старые связи майор сохранил с ним еще с тех пор, когда вместо управления по борьбе с наркотиками существовала налоговая полиция, шутя решавшая подобные вопросы с коммерсантами.

Два черных «Gelenvagen Brabus» были набиты «отдыхающими» под завязку. На въезде в Кингисепп их встретил Санек на своем «Мицубиси Паджеро» и взялся проводить к месту лесного «пикника». Как только «маленький Чикаго» остался позади, Лада и Ракитин пересели в «Мицубиси» и девушка стала подсказывать дорогу. С шоссе, ведущего в Усть-Лугу, очень скоро свернули на проселок. Пропетляв по лесу с полчаса, джипы выбрались на поляну, оказавшуюся конечной остановкой.

— Все, дальше на машинах не проехать, — сообщила Лада.

Сотрудниц наркоконтроля и Санька Стрелянного оставили охранять автомобили и имитировать пикник. Остальные переоделись в маскировочные костюмы «Снайпер», вооружились и углубились в лес по едва заметной в траве и папоротниках тропе.

— Стараясь не шуметь, эстонские разведчики крались в расположение противника… — абсолютно серьезно констатировал Александриков. — Посмотреть на это приходили любопытные со всей округи…

— А таллеко-о ли то Таллинна-а? — в тон коллеге поинтересовался Иван, глядя, как Лада уверенно ведет группу к намеченной цели.

— В отличие от большинства девушек географическим кретинизмом я не страдаю, — улыбнулась в ответ Лада. — А память у меня очень хорошая.

По мере углубления в лес местность становилась все более мшистой и болотистой. Иван, обычно работая от зари до зари или, как однажды на торжественном собрании оговорился один из руководителей, «из постели — в постель», давненько не видел такого изобилия ягод и грибов. «Эх, сейчас бы корзинку — да прошвырнуться по лесу!» — вздохнул он: заниматься «тихой охотой» ему не приходилось с момента поступления на службу, просто не хватало времени.

До мызы добрались, когда уже начало смеркаться. Небольшая двухэтажная избушка и несколько хозяйственных построек стояли в самой чаще, надежно замаскированные кронами деревьев от любопытных взглядов с воздуха. Кругом царила полная тишина. Только где-то вдалеке раздавалось птичье «гуканье».

— Это сова, точнее, серая неясыть, мы про нее еще в школе проходили, — пояснила Лада. — Дальше идти нельзя, у них наверняка «сигналки» скрытые выставлены.

Отряд залег в болотистой лощине, которая была скрыта зарослями папоротника. Спецназовский снайпер с СВД занял наблюдательную позицию, следя за домом. Остальные притаились, ожидая результатов наблюдения. Окна избушки были закрыты ставнями, но в том, что она обитаема, убедиться удалось довольно скоро. На крыльцо вышел здоровенный детина, вооруженный автоматом Калашникова, произнес громкое «Гм!», смачно оросил окрестную траву струей мочи и удалился восвояси. Когда снайпер доложил об этом Александрикову, был устроен импровизированный военный совет. Шершнев, как опытный борец с оргпреступностью, предлагал взять находившихся в избе «на испуг» и предложить им сдаться. Командир группы спецназа тоже склонялся к этому варианту, было видно, что ему не улыбалось бросать своих людей на штурм здания, не зная, сколько в нем засело вооруженных бандитов.

— Предлагаю следующий вариант. Раз они ходят на крыльцо мочиться, нужно незаметно подобраться туда, дождаться, когда они снова откроют дверь. Потом светошумовую гранату внутрь — и на штурм, — высказал свое мнение Ракитин.

— Вижу, светошумовые гранаты тебе понравились, — усмехнулся Шершнев.

— Принято, так и поступим, — согласился командир спецназа. — Сейчас мы осмотрим дом со всех сторон. Если там еще есть окна, кому-то из вас придется их блокировать, на случай если они начнут в окна сигать. Людей у меня мало, поэтому мы все пойдем через дверь. Главное — успеть до темноты, а то потом если кто из «зверьков» из окружения вырвется, мы их в лесу не разыщем.

По окончании совещания все немедленно приступили к выполнению поставленных задач. Вернувшийся из разведки спецназовец сообщил, что других окон, кроме выходящих к сараям, у избы нет. Трое бойцов ползком выдвинулись к крыльцу дома. Снайпер остался в засаде, рыская оптикой по периметру. Александриков и Шершнев тоже по-пластунски выдвинулись на позиции к хозблоку мызы, изготовившись пресечь любые попытки покинуть дом через окно. Ракитин и Лада пока оставались в «штабе», расположенном в лощине. Связь держали с помощью портативных раций.

— Я сейчас вернусь, — улыбнулась Лада Ивану.

— Ты куда? — скорее по привычке осведомился он.

— У женщин свои секреты, — улыбнулась девушка. — А если серьезно, то просто писать хочу.

— Не уходи далеко, здесь опасно, — прошептал в ответ Ракитин.

— Я мигом, туда и обратно, — Лада нежно поцеловала Ивана в губы, на полусогнутых двинулась вдоль лощины и вскоре скрылась за поворотом. Ракитин ждал ее возвращения с нетерпением. Он чувствовал ответственность за судьбу этой хрупкой девушки, которая волею судьбы оказалась на волоске от гибели в веренице бандитских разборок. Если бы события развивались не столь стремительно, он, пожалуй, нашел бы время, чтобы поразмышлять над тем, что его связывает с Ладой. Просто симпатия, соединяющая страстных любовников, или более глубокие чувства, которые принято называть высокопарным словом «любовь».

— О чем задумался, детина? — игриво поинтересовалась Лада, вновь целуя Ивана в губы. Как и обещала, она вернулась довольно быстро.

— Да вот, размышляю о том, что если бы не Мадам с его безумными авантюрами, мы бы с тобой вряд ли встретились, — шепотом ответил Иван.

— А давай прямо здесь и сейчас, — в глазах девушки заискрились шальные огоньки.

Вместо ответа Иван прижал Ладу к себе и нежно поцеловал ее, откинув на лоб прикрывающую лицо маскировочную сетку.

— Как-нибудь в другой раз…

Иван вдруг услышал знакомый голос за спиной. Он обернулся и с удивлением увидел своего куратора — генерала Мягкова, одетого в маскировочный костюм. По правую руку от него стоял невозмутимый Шершнев с пистолетом, направленным в сторону Ракитина и Лады. Слева от Мягкова опирался на шест, предназначенный для пробы плотности грунта на болотах, незнакомый Ракитину человек в камуфляже, невысокий, с проседью и генеральской осанкой.

— Товарищ генерал, я не понимаю, что здесь происходит, — при появлении начальства Иван, потянув за собой Ладу, поднялся с земли, нервно отряхнул прилипшую грязь и ветки кустов черники. Краем глаза он покосился в сторону занимавшего позицию в папоротниках снайпера — тот тоже держал его на прицеле.