Северная буря

Глава 18

— Ты бы мог выбрать себе что-нибудь почитать, — Кейда поднял глаза от многажды уточнявшейся звездной карты, над которой и теперь трудился. И взглянул на Дева поверх книг и карт, наваленных на стол в обсерватории. Колдун вперил взгляд в лампу на середине стола, не моргая и не двигаясь, даже когда ветер стал хлестать в окна дождем. Кейда выждал, прислушиваясь, не раздается ли звук шагов на нижних этажах.

Если кто-то поднимется сюда, желая узнать, чем мы занимаемся, то мы скажем, что как раз собирались отойти ко сну. Или, если это случится позднее, я притворюсь, будто меня разбудили.

— Что? — Колдун через силу отвел глаза от пламени.

— Выбери себе что-нибудь почитать, — повторил Кейда. — Чтобы от всего отвлечься.

— От всего! — передразнил его Дев. И взгляд его скользнул обратно к лампе. — Да насрать я на все хотел. Мне охота прочесть только новость, что Велле и твоя почти наложница наконец-то в водах Чейзена! — Он с неудовольствием оторвался от пламени и с укором поглядел на Кейду: — Голуби ничего не принесли от Ризалы? Ты же сегодня получил уйму посланий. Что там говорится?

— Ничего нового, а это, пожалуй, своего рода хорошая новость, — Кейда отодвинул книгу, на раскрытых страницах которой описывались предположительные подробности в расположении малых звезд. Под пальцами вождя вились обрезки бумаги, тонкой, как луковая кожура. — Никаких следов дикарей с тех пор, как начались дожди.

— Так они все, наконец, мертвы или просто прячутся от дождичка? — съехидничал Дев. — Может, дракон их всех слопал? А сам-то он показывался где-нибудь? Или смылся, пока у него огнедыхалка не отсырела? — Колдун потянулся за керамической чашкой и вволю напился. — Или, может, один из твоих меченосцев в кои-то веки пришил дрянного колдунишку, который его вызвал?

— Дракона никто не видел, — Кейда теребил в пальцах одну из тонких бумажек. — Но корабельщик Мезаи написал, что последние два клада самоцветов, которые он припрятал, разграблены.

— Дикарями или драконом? — спросил Дев без особого воодушевления, вновь воззрившись в золотое пламя, заточенное в стекле лампы.

— Трудно сказать, — Кейда отбросил письмецо. — Разве это имеет значение, пока самоцветы насыщают чудовище?

— Как скоро Мезаи приплывет за новыми камушками? — поинтересовался Дев. — У тебя остались запасы самоцветов? А имеется что-нибудь, чтобы бросить этому гаду, если он явится крушить твои башни?

— Да, — сердито рявкнул Кейда, — и нет никаких причин ожидать, что он сюда прилетит. Мы же выждали, пока не пройдет десять суток с тех пор, как он не появлялся в последний раз, верно?

— Полагаю, это может быть как-то связано с началом дождей, с противоположностью огня и воды. — Дев отстранился от стола, и книги с бумагами скользнули по крышке словно от порыва ветра. — Но он ждет нового дуновения моего волшебства, как пить дать. — Колдун глянул в темную облачную ночь, крепко обвив себя руками и ссутулив плечи. — Если только этот гад не учуял след Велле и не отправил ее вместе с «Зеленой Черепахой» на дно морское.

— Не смей и заикаться! — резко оборвал его вождь. — Мы бы обязательно услышали, если бы что-нибудь случилось с кораблем. Вдобавок ты же сам утверждал, что чудовище могло преследовать тебя только из-за твоего сродства с огнем. — Кейда замялся, подбирая слова. — Вполне возможно, что колдунья в безопасности, раз она связана с воздухом.

— Так сколько ждать, пока Велле привезет свою находку, дабы заставить мерзавца пожалеть, что он вообще залетел в эти воды? — злобно пробормотал Дев, облокотившись о подоконник и выглядывая в ночь.

— Надеюсь, что недолго, — жестко усмехнулся Кейда. И вдруг заметил, что его рука сама собой потянулась под столом к карману черных штанов.

Тебе мерещится. Ты не можешь ощущать такой ничтожный клочок бумаги. Что ты собираешься с ним сделать? Сжечь? Хранить на счастье, приникать к нему, дабы поддерживать силы, пока не исполнится обещание? Ризала сообщает, что прибывает сегодня. Сегодняшний день почти прошел. Что могло задержать ее, кроме погоды? Что, если она не прибудет ни сегодня, ни завтра, ни послезавтра? Вдруг Дев откажется пить снадобье, подавляющее его волшебную силу? Как скоро кто-нибудь застанет его пьяным и поднимет шум? Что мне тогда делать, если самое мягкое из причитающихся наказаний — порт и отсечение правой руки, дабы впредь никому не вздумалось доверить ему свою жизнь?

Кейда молча наблюдал, как волшебник вновь наполняет чашу из синей стеклянной бутылки. Дев пил жадно, отчаянно, несколько бесцветных капель пролилось на его простую побуревшую рубаху, мало отличающуюся от той, которую надел Кейда. Северянин враждебно посмотрел на властителя:

— Не хочешь отведать?

— Нет, — вождь отодвинул карту, в которую вносил изменения, и потянулся за широким латунным звездным кругом. Несколько поворотов звездной сети над основанием, представляющим небеса, показали ему то, что он знал и раньше: положение небесных самоцветов и созвездий в круге ничего не меняет.

Обе луны вместе в дуге врагов. Опал и Жемчуг. Оба они хранят от драконов. Почему? Прав ли Дев, подозревая, что чудовище пристрастно к четырем камням, которые он мне назвал? Камней, которые имеют значение для нечестивых занятий волшебством? Означает ли это, что мне следует остерегаться любого сочетания, включающего Рубин, Сапфир или Изумруд? Но Янтаря в небе нет, а Дев утверждает, что это один из камней, олицетворяющих стихии. Да и как варварские предрассудки могут повлиять на наше осмысление небес? Мы до сих пор не видели дракона. То есть отнюдь не исключается, что я был прав, предполагая, что в эти два дня, когда обе лупы встречаются в небесных пределах, мы защищены лучше, чем в течение всего остального года. Никто из моих людей не последовал бы за мной сюда, если бы я не сумел их в этом убедить. Рыба Парусник тоже в этой дуге, а добрым знамением считается, когда она сопровождает любую из лун. И рыбные косяки явились вместе с дождями метать икру в свете лун и кормить островитян, зверей и птиц. Это определенно доброе знамение: естественный ход вещей неколебим из-за колдовства дракона.

Но где же хоть какое-то предвестие, которое прибавит веры, что мы сможем одолеть чудовище? Обе луны убывают. Если бы мы видели сквозь тучи, Большая Луна показала бы нам лишь золотой краешек, а Малая недавно миновала полнолуние. Успеет ли прибыть Велиндре и дождемся ли мы победы или поражения, прежде чем соединение двух лун утратит силу?

Кейда воззрился на звездный круг и постарался пропустить мимо ушей звяканье бутылки о край чаши Дева.

А что в остальных частях небесного круга? Рубин ушел от соединенных лун на четверть оборота в дугу путешествий. Оберег от огня напротив звезд Крылатого Змея. Означает ли это, что дракон уже покинул нас? Освободились ли мы наконец от его неестественного огня? В последние дни никто его не видел. Что же, узнаем, когда явится Велиндре. Тогда позволим Деву восстановить его волшебную силу и поглядим, не обрушится ли чудовище на нас. Есть ли хоть какая-то надежда на то, что женщина способна поразить дракона?

Властитель заставил себя снова сосредоточиться на камнях, рассыпавшихся по звездной сети.

Аметист прямо против Рубина. Там Зеркальная Птица, она простерла крылья, защищая родных и близких. Вправе ли я верить, что чудесная способность этой птицы отводить волшебство защитит?

Дев снова шлепнулся на табурет. Подался вперед, оперся подбородком о сложенные предплечья. И опять молча уставился на лампу. Кейда потер складки меж бровей, изучая рисунки проколотой и гравированной бронзы.

Если бы дело шло поистине к значительному соединению, Алмаз встал бы в четвертый угол квадрата. Но это не так. Если отступить всего на шаг по кругу, камень вождя в дуге долга показал бы мне, что путь вперед — наступление. Но такое соединение невозможно. Ни один из прочих самоцветов не может быть с Алмазом в этой части неба. Он уловлен в Сеть в дуге брака. А я теперь муж Итрак как по названию, так и во плоти. Мы связаны. Уж не сблизилась ли Сеть, воплощение единства, с Алмазом, одно из лиц которого есть верность, чтобы сообщить мне, что наш союз крайне важен для поддержки владения? Что же это значит для меня и Ризалы, если я желаю ее, как ни одну женщину, которую когда-либо знал?

Он обозрел груды книг, некоторые еще со свежей бумагой и тугой кожей, блестевшие в свете лампы накладной позолотой. А многие куда старей, совсем ветхие. О некоторых даже в дневном свете нельзя точно сказать, были ли они изначально переплетены в синее или черное.

Кейда вздохнул и потянулся за книгой, у которой потемнели края страниц, а кожа поверх дощечек, оберегавшая некогда древнюю мудрость, и вовсе отсутствовала, как и медные застежки.

— Посмотрим, не видел ли чего прапрапрародитель Чейзена Сарила в земном круге в такой же миг небесной пляски. А там и на боковую.

— Что? — Дев вскинул голову, меж тем как брошенные ветром в стекло капли заглушили последние слова вождя. Чародей изобразил полупьяную улыбку. — Хотя бы твои дожди нагрянули, когда положено. Это ведь добрый знак?

— Добрый, — помедлив, согласился вождь. — И никаких обычных ссор к исходу сухой поры.

— А ты не думаешь, что у народа на уме больше, чем ругань из-за огородов или долей в вырубке? — Дев парил на опасной грани между игривостью и презрением.

Тут в тишине, испугав их, хлопнула тяжелая дверь, и пьяный колдун умолк. На лестнице зазвучали шаги и голоса.

— Тасу, — произнес Дев, подбирая чашу и бутылку, чтобы спрятать под столом.

— Ризала! — Кейда встал, ногой отшвырнув табурет. Его рука опять приблизилась к карману на бедре, где он хранил письмо.

Дев сощурил глаза:

— Ты ее ждал.

Кейда не ответил, а пошел отворять дверь.

— Все в порядке, Тасу, — вождь улыбнулся полусонному служителю, кое-как завернувшемуся в одеяло. — Иди спать.

Позади старика появилась Ризала.

— Мы не хотели тебя будить, — извинилась она нежным голосом, — но увидели свет в этой башне, а у нас для нашего господина срочные новости.

— Новости. И книги, как я вижу, — промямлил Тасу. — Позвольте, я оденусь…

— Книги подождут до утра, Тасу, — прервал его вождь.

— Если ты так считаешь, мой господин, — старик, как мог, постарался скрыть зевоту одной рукой, а другой поддерживал ткань у обвислого морщинистого живота.

— Нахожу, — твердо заявил вождь. — Доброй ночи.

— Доброй ночи, мой господин. — Старик с неохотой повернулся и прошел мимо Ризалы и дальше, вниз по лестнице, мимо кого-то, кого Кейда сперва не признал.

Он взглянул на Дева. Тот утвердительно кивнул. И тогда вождь более пристально изучил еще одного ночного гостя. Гостью. Примерно того же возраста, что и они с Девом. Лицо ее утратило свежесть юности, годы и опыт обозначились легкими морщинами у глаз и рта. Они станут глубже в момент смеха или гнева. Как он понял, в них еще нет той неизменности, которая придет лет десять-пятнадцать спустя. Колдунья, которую он видел с помощью чар Дева, безусловно, изменилась. Плавание через весь Архипелаг в сухую пору, в самую жару, сделало белую кожу золотисто-смуглой, а волосы выбелило почти до седины. Высока для варварской женщины, ростом с обычного алдабрешского мужчину, с угловатыми чертами, стриженой головой, в мужской одежде из темно-серого хлопка, выглядела она теперь далеко не по-женски. Явно нездешнее существо. Но карие глаза наведут многих на мысль, что в ней есть немного алдабрешской крови.

— Ты была права, — Кейда улыбнулся Ризале, — кое-кто из челяди сочтет ее заморином без нашей подсказки. И они разнесут новость среди слуг, которые никогда не встречали столь необычного раба.

— Таких рабов жаждут заполучить многие вожди, — ошеломила его женщина, заговорив по-алдабрешски медленно и тщательно, и положила на стол книги, которые принесла. — Что ты намерен делать, если получишь выгодное предложение выдать меня?

Кейда невольно принялся отступать вокруг стола, женщина изучала его с таким же откровенным одобрением, в глазах, с каким и он ее.

— Я отклоню его с благодарностью, — произнес он холодно и четко.

— Ты хорошо выглядишь, — Дев обошел ее и встал сзади. — И до чего тебе к лицу эти штаны, — добавил он, пробежав языком по верхней губе.

Колдунья наградила его ударом кожаной сумки, висевшей через плечо. И положила пальцы на рукоять кинжала у пояса.

— Еще раз забудешься, Дев, лишишься руки. — Она перешла на язык варваров, и прозвучали ее слова скорее вяло, чем сердито. Голос у нее от природы был довольно низкий.

В ее нынешнем положении это весьма кстати. Можно ли счесть благоприятным знамением то, что она способна так убедительно выдавать себя за скопца?

Дев отступил, воздев обе руки в лукавом извинении:

— Ты не вправе корить мужчину, которого ввела в искушение.

— Он говорит, что она хорошо выглядит, — негромко перевела Ризала, подойдя к Кейде. Она тоже избавилась от груза книг, а сумку просто-напросто бросила на пол.

— Знаю. — Вождь заметил, что в ходе странствий она нашла время вправить акульи зубы в серебро и сделать из них ожерелье. Носила она и костяной драконий хвост, и сердце Кейды пропустило удар. — Дев учил меня варварскому языку, пока мы ждали. Впрочем, на мой взгляд, вид у нее усталый, да и у тебя тоже.

На смуглой коже девушки-поэта не проступали такие синие круги под глазами, как у Велиндре, но ее лицо выглядело не менее застиранным, чем старая синяя рубаха.

— Видел бы ты гребцов «Зеленой Черепахи»! — Ризала пыталась обратить все в шутку. — Мы же хотели как можно скорее вернуться.

— Ты неплохо поднаторела в алдабрешском, Велле, — лысый колдун запер дверь и оперся о притолоку.

— И успела порядочно узнать об обычаях и верованиях Архипелага. — Колдунья склонилась к Деву и принюхалась. — В том числе и о множестве причин, по которым здесь презирают тягу к крепким напиткам. Вот уж не ожидала застать тебя в дымину пьяным.

— Скажи спасибо, что я не налакался до бесчувствия, — не замедлил с отпором тот. — Пока ты наслаждалась морской прогулкой, меня тут травили гнусным снадобьем, притупляющим волшебную силу. — И, обвиняя, взметнул руку в сторону Кейды.

— Как будто меня им не травили, — огрызнулась Велиндре. — Но я-то проводила время с большим умом…

— Мы можем объясняться по-варварски между собой, — вмешался вождь. — Но при ком-то постороннем надлежит говорить по-нашему, а тебе со всем возможным старанием. Твой выговор необычен, как, впрочем, и само твое присутствие здесь под видом рожденного на севере заморина.

— Я сказала корабельщику, что она туговата на ухо, — вставила Ризала. — Чтобы объяснить, почему она колеблется в выборе слов, и сгладить прочие недоразумения.

Кейда кивнул:

— Дев может сказать Джевину то же самое.

— Издевкой больше, издевкой меньше, какая разница, — с горечью заметила колдунья.

— Ты сама сюда напросилась, — поддел ее Дев.

— Знала бы я, что это повлечет за собой, — Велиндре повернулась к нему и неожиданно одарила напористой и злобной улыбкой. — По крайней мере, здесь и ты сходишь за бесполого.

Двое чародеев стояли неподвижно, изучая друг друга. Оба осунувшиеся: кости обтянуты кожей, а в глазах странная непостижимая жажда, гложущая изнутри. При взгляде на них Кейда ощутил дрожь, и тогда Ризала вложила в его ладонь свою. Он крепко сжал ее.

— Как ты думаешь, — с вызовом обратился Дев к Велиндре, — не взять ли нам это загадочное средство на Хадрумале? И предлагать ли его тем из глупых сопляков, которые воют и рыдают, проклиная свой волшебный дар? Едва ступят на берег, как принимаются молить кого-нибудь избавить их от колдовских способностей.

Велиндре дала Деву пощечину, застав его врасплох.

— Не смей над этим шутить! — Голос ее охрип от возбуждения. Она с суровым лицом повернулась к вождю: — Зачем ты его спаивал? Если думаешь, будто можешь заставить его повиноваться тебе подобным…

— Он мне этого вовсе не навязывал, — хмуро вступился за вождя Дев. — Неужели ты искренне думаешь, что такое возможно? Это был единственный способ сбить со следа нашего дракошу и не дать ему отгрызть мне голову. — Он рассмеялся не особенно весело и прошел к столу, где начал искать свои чашку и бутылочку. — Я нашел средство отвлекаться лучше всего. Это не белый бренди, но такое питье из запасов лекарств его милости унимает боль лучше, чем занудные сочинения по истории. Хотя твой папаша одобрил бы тебя. Но задачки решаются не с помощью мозгов, не так ли?

— Его не удивило бы твое решение, — ей не удалось выразить презрение.

Кейда нарушил неловкое молчание, тщательно подбирая слова на непривычном для него варварском языке:

— Как только мы избавимся от дракона, вас отправят обратно, и я вознагражу вас, чем смогу. Ты привезла нам премудрость, которая нам нужна?

— Давайте сядем, — Ризала наклонилась, нащупывая под столом табурет.

Кейда неохотно выпустил ее руку.

— Я нашла Азазира, — обратилась Велиндре к Деву. Оба они сидели с дальнего конца стола. — Он много чего рассказал мне о драконах, и я научилась призывать одного, как в свое время Отрик.

Вскоре ее тормалинская речь стала слишком скорой и необычной, чтобы Кейда мог улавливать все, что она говорит.

— Звучит увлекательно, — перебил Дев. — Но как мы найдем стоящего за здешней напастью колдунишку? Пока что не нашли и следа этого засранца.

— Полагаю, он объявится довольно скоро, если я призову дракона, чтобы сразился с его творением, — с неприязнью заявила она. — Нужны мы оба, чтобы положить этому конец, — нехотя продолжала ведьма. — Если дикарский колдун призвал дракона, то это порядком убавило его волшебную силу. Несомненно, потому-то он и скрывается. Но такое положение вещей сохранится лишь до тех пор, пока дракон жив. Разумеется, я тоже обессилю, как и он, если создам противника для его дракона. И от тебя, Дев, потребуется покорить волшебника-дикаря, пока он уязвим, прежде чем дракон погибнет. Как только чудовища не станет, стихия, связанная в нем, вырвется на свободу. И колдун вернет себе свою полную силу.

— Покорить? — резко спросил Кейда. — Нам нужна смерть этого дикарского колдуна.

Велиндре вскользь бросила взгляд на Дева.

— Если мы его захватим, то сможем от него многое узнать.

— Я хочу только, чтобы это зло покинуло мое владение. — Кейда почувствовал, как Ризала снова взяла его руку под столом и крепко ухватилась за нее. — И мне вовсе не нужно, чтобы старое зло сменилось новым. Какое благо принесет Чейзенам, если кто-то призовет нового дракона, чтобы убить прежнего? Как вы удержите новое чудовище в руках и защитите от него мой народ?

— Да, насколько ты смогла бы держать такое создание в повиновении? — задумчиво спросил Дев.

— А ведь тебе по нраву мысль о драконе, которому только свистни, и «Чем могу служить?» — Велиндре невольно развеселилась. — Прости, придется тебя огорчить: эти драконы не настоящие.

— Он был вполне настоящим, чтобы потопить тяжелую трирему и убить большинство людей, находящихся на ней, — в отчаянии напомнил Кейда.

— И мой «Амигал», — добавил Дев, в кои-то веки согласившийся с предводителем.

Велиндре помедлила, прежде чем продолжать.

— Такое создание состоит из вещества, сплавленного с поддерживающей его стихией, но оно не может жить дольше нескольких дней.

— Ничего подобного, — Кейда покачал головой. — Чудовище разбойничает на островах вот уже пять полных оборотов Большой Луны. — Болезненная горечь захлестнула его, лишив дара речи.

После всех испытаний и опасностей, через которые я прошел, сюда явилась волшебница, которая сама не знает, о чем говорит.

— На вид он может казаться одним и тем же, но это не так, — Велиндре вновь обратилась к Деву. — Тот колдун просто призывает такого же, как прежде, когда ему понадобится.

— И не в последнюю очередь потому, что дракон, который живет долго, был бы много сильней колдуна, если тот и вправду новичок, каким мы его считаем, — пожал плечами Дев, глядя мимо волшебницы на Кейду. — Что, возможно, объясняет, почему чудовища в последнее время не видно. Наверное, колдун перетрудился и залег где-нибудь, чтобы прийти в себя.

Кейда бросил взгляд на Ризалу:

— Для тебя в этом есть смысл?

— Я ничего не знаю о волшебстве. — Она небрежно склонила голову набок. — И не хочу знать. Хотя до сих пор и она, и Дев казались мне людьми, которые знают, что делают.

— И когда же я дал тебе повод для сомнений? — ухмыльнулся Дев.

— Все когда-нибудь случается впервые, — осадила его Ризала.

— Доверь мне это дело или посади на любой корабль, что держит путь на север, — Велиндре стала перебирать бумаги, лежащие перед ней. — Где дракона видели в последний раз? Это может нам подсказать, что нужно волшебнику, который его призывает.

Кейда протянул руки и собрал звездные карты и разные письма со всего владения:

— Здесь ты найдешь все об этом драконе.

— А что-нибудь вроде карты у тебя есть? — Она взглянула на вождя. — Я знаю, твоим морякам ты их не выдаешь, но уж конечно, предводитель должен знать свое владение на всей его протяженности?

— Хотя ты и пересекла половину владения Чейзенов, не думаю, что ты так уж много о нас узнала, — вежливым тоном заметил Кейда. — Карта дает представление лишь об одном — замершем! — мгновении. Предводитель, полагающийся на такое пособие, был бы глупцом. Мы учимся распознавать любое место в наших водах с первого взгляда, чтобы вовремя замечать любые перемены и сразу разобраться, что они значат.

— Во всяком случае, здесь от карт пользы мало, — Дев подтянул к себе чистый лист и взял перо. — Особенно если учесть, как смещаются после сильных бурь дождливой поры здешние песчаные отмели и илистые протоки. В последний раз дракона видели примерно вот здесь, — он быстро и точно набросал. — А вот места, где были оставлены клады самоцветов, чтобы его унимать…

— Что? — Велиндре уставилась на него с широко раскрытым ртом.

— Унимать дракона. Ну, предположительно волшебник управляет им. И если не дракон, так волшебник жаждет дорогих камней, — пояснил Кейда. — Нам удалось это узнать.

— Чья была эта дурацкая выдумка? — Велиндре перевела взгляд с Дева на Кейду, глаза ее расширились, на мгновение она потеряла дар речи. — Вы хоть понимаете, что натворили?

— Нет, — язвительно произнес Дев. — Может, объяснишь нам, если ты такая умная?

— Призванный дракон жаждет самоцветов, чтобы продлить себе жизнь. Чтобы не угаснуть так, как ему суждено, — Велиндре помедлила, проводя ладонью по губам. — Представить себе не могу, чтобы какой-нибудь колдун докатился до того, чтобы допустить подобное.

— Не ожидай разумного поведения от дикарей, — с горечью вымолвил Кейда. — Мы такого не замечали. Они просто грабят и разрушают все.

— Так ты хочешь сказать, что мы от него не избавимся? — встревоженно спросила Ризала. — А что случится, если дракон уже получил достаточно камней?

— Он в любом случае успел уже немало их накопить, — медленно произнес Кейда. — Не стоит добавлять последний нужный ему камень. Как скоро ты сможешь призвать своего дракона?

— Не ранее, чем ко мне вернется моя волшебная сила, — огрызнулась Велиндре.

Кейда обернулся к Ризале:

— А когда ты в последний раз давала ей снадобье? И сколько?

— Позавчера, — тут же откликнулась Ризала. — И всего две щепотки.

Кейда кивнул:

— Твоя сила вернется к тебе на рассвете. И твоя тоже, Дев.

— Значит, ты поджидал их сегодня? — повторил Дев свой недавний укор.

— Ты же говорила, что эта дрянная трава, или что там ты даешь мне в каждой чашке воды, — Велиндре с гневом обожгла взглядом Ризалу, — ты говорила, что займет несколько дней, пока я приду в себя!

— Я тебе лгала, — голос Ризалы прозвучал равнодушно, однако ладонь в руке вождя напряглась. — Я сказала: я сделаю все, что потребуется, чтобы доставить тебя сюда, дабы избавить Чейзенов от этой твари.

— Что, попалась на удочку? — поддел колдунью Дев.

— С меня довольно оскорблений и обмана, мое терпение кончилось, а варвары — это вы. — Велиндре поднялась и направила весь свой гнев на Кейду: — Как только моя сила вернется, только вы меня и видели. И можете сами разбираться со своим драконом.

— Это дымящаяся куча навоза, Велле, сама знаешь. — Дев поймал ее за рукав и потянул обратно к сиденью. — Ты бы не проделала весь этот путь, одурманенная ли или в ясном уме, если бы не намеревалась дойти до конца. А как ты еще собираешься оставить в дураках каждого чародея, который сомневался, достойна ли ты стать Владычицей Облаков? — Он кинул перед ней карту. — У нас, как только вернется моя сила, времени будет всего ничего, потому что этот паршивец опять отправит свое творение меня искать. Что эти дикари умеют, так это учуять, что кто-то где-то занимается колдовством. Так что кончай паясничать. Куда мы двигаемся и что делаем?

— Нужно попасть в место, как можно более уединенное, — Велиндре была холодна как лед, ее вновь приобретенный загар не помешал Кейде увидеть краску гнева, проступившую над воротом рубахи. — Тогда нас не освежуют и наши шкуры не приколотят к воротам в награду за труды. И тогда Дев сможет позволить себе баловаться с огнем, пока дракон не заявится.

— Ты понятия не имеешь, до чего это мило звучит, — лысый колдун ухмыльнулся. — Значит, я стану приманкой в ловушке. А что между тем станешь делать ты, чтобы чародей дикарей получил по заслугам?

— Наблюдать за небом, — Велиндре задумчиво поглядела в темную ночь за окнами. — Вовсе не так плохо, что мы попали сюда в пору дождей. Мне будет доступна первозданная сила любой нарастающей бури. Да еще верхние воздушные течения. — Она ошеломила Кейду ехидной улыбкой. — Эти широты исключительно подходят для подобных затей. Пожалуй, вот и знак, сулящий нам благо.

— Едва ли, — не согласился вождь.

— Нет, если это привело сюда колдунов-дикарей, прежде всего… — задумчиво начал Дев. — Азазир сказал?..

— Завтра, Дев. У меня был тяжелый день. — Велиндре с каменным лицом поднялась на ноги. — Я вправе ожидать, что мне отведут постель, или придется довольствоваться уголком, где я свернусь калачиком, словно собака?

— Дело пойдет гораздо лучше, если мы будем избегать взаимных оскорблений, — заявила Ризала. Ее вмешательство позволило Кейду удержать гневные слова, подступившие к губам.

— Могу предложить тебе гамак с мягкими стегаными одеялами, — учтиво произнес он. — Подходит?

— Это ты о чем? — Велиндре посмотрела на него, потом на Дева.

— Корабль ждет, моя девочка, — Дев встал, поправляя ремень с мечами. — И как только мы разделаемся с колдуном и его чудовищем, я плыву на север. Добро пожаловать, если можешь придумать, чем оплатить проезд. — Он похотливо подмигнул ей.

— Думаю, ты скоро убедишься, что я могу переместиться домой на Хадрумале, — уверила Велиндре лысого чародея, и тот перестал улыбаться.

— Будем надеяться, что дракон не разнесет этот корабль в щепы, как «Амигал», — трезво заметила Ризала.

Кейда сжал ее руку:

— Не стоит искушать судьбу.

— Сейчас уже середина ночи, — Велиндре озадаченно поглядела на вождя. — Не привлечем ли мы к себе нежелательное внимание? И что будем говорить, если нам зададут вопросы?

— Не зададут. В конце концов, я все-таки предводитель, — бесхитростно напомнил Кейда. — Может, кто и удивится, но вопросов не будет. Куда больше любопытства мы возбудили бы, если бы ждали до утра, — сдержанно добавил он. — Также из-за того, что я предводитель. Ты понятия не имеешь, как здесь трудно порой что-то делать незаметно для посторонних глаз.

— Мы покинем это место и бросим где-нибудь якорь еще затемно, — согласился Дев. — А не то лодок двадцать, не меньше, потянется за нами, а в них будут те, кому охота взглянуть, куда это нас несет.

— Между тем, если люди проснутся и увидят, что нас нет, — кивнула Ризала, — им только и останется принять объяснения, что вождь знает, что делает.

— Лишь бы он вернулся с вестью, что дракона больше нет, — неосмотрительно проронил Кейда. — И с доказательством, — добавил он, глядя на Велиндре.

— Это может оказаться не так просто, как ты, наверное, думаешь, — нахмурилась она.

— Мы можем обсудить это по пути, — и Дев увлек всех к двери. — Пошли, Велле.

— Имеет смысл выйти в доспехах, Дев, не то половина охраны пожелает быть с нами на случай чего. Ступай за броней. — Кейда подтянул к себе лист бумаги и открыл чернильницу.

Волшебник простонал:

— Когда мы вернемся на Хадрумале, Велле, ни разу не нацеплю на себя металла, разве что золотую цепь на шею, — и он сбежал по лестнице.

— Если мне не дают отдохнуть перед отплытием, то уж уборной-то я могла бы воспользоваться, — холодно проворчала Велиндре.

— Это находится в самом низу башни, — коротко указал Кейда.

— Как ты считаешь, она меня простит? — спросила Ризала несколько неуверенно, следя за удаляющейся волшебницей. — Или отплатит мне возмездием, когда к ней вернется волшебная сила?

Мысль неприятная. Хотя, разве мы не заслужили такой участи, приведя во владение волшебство? Имеет ли значение, что наши помыслы всегда были чисты? Или я увижу спасение Чейзенов от чудовища только для того, чтобы мое двуличие оказалось разоблачено? Не так ли достигнут равновесия обе чаши?

— Дев меня уверял, что она проглотит обиду, чтобы скорее вернуться и свести кое-какие счеты с волшебнорожденными, — Кейда перечитал только что написанное, прежде чем отложить перо и сложить послание. — Вдобавок она узнает, что ты выполняла мою волю. Если уж пожелает мстить, пусть обрушит свою месть на меня.

Он взял восковую палочку, снял с лампы стекло, растопил конец, капнул на письмо.

— Ну нет, мы действовали вместе, — голос Ризалы прозвучал приглушенно, так как она склонилась, чтобы подобрать обе сумки, свою и волшебницы. — С самого начала. Ведь ты бы не нашел Дева без меня.

— Не нашел бы. — Кейда припечатал кольцом податливый воск. — Но если бы не я, ты не связалась бы с волшебством. — Он поднял на нее глаза: — Ты можешь меня простить?

— Я предпочла бы связаться с волшебством и быть с тобой, чем без тебя, — она широко улыбнулась в золотом свете лампы.

— Кейда, — послышался из тени колоннады нежный голос.

— Итрак?

Вождь вышел через арку в темный безмолвный сад. Дождь, не унимавшийся весь день и часть ночи, наконец-то прекратился. Кейда вдохнул прохладного воздуха, отдающего влажной щедрой землей. Велиндре с Ризалой отступили внутрь башни, насколько смогли.

— Джевин ждал, когда ты отправишься спать, — Итрак шагнула вперед, задержав взгляд на лице вождя. — Он сказал, что Дев собирает доспехи и оружие. Ты куда-то отправляешься прямо ночью?

Незримые травы прошуршали на случайном ветерке, несколько капель шлепнуло по листьям воскоцвета. А так тишина. Нигде ни огонька, включая и жилище управляющего в противоположном конце сада.

— Ризала привезла нам с севера премудрость, как я и надеялся, — Кейда посмотрел на Итрак. Ее большие темные глаза не были подкрашены, а шея и запястья лишены золота и серебра. И на ней не было ничего, кроме свободного подпоясанного халата. Довольно тонкая ткань не скрывала теплой смуглой наготы. Кейда смял в руке письмо, которое только что написал ей. — Мы можем избавить Чейзенов от этого дракона и от последних дикарей. Но выезжать необходимо теперь же. Луны…

— Я не желаю ничего знать, — резко прервала его Итрак. — И мне не надо этого знать, мой супруг, — уточнила она спокойней. — Не требуется ли тебе чего-то от меня, прежде чем ты уедешь? Сегодня Дэйши прислали еще самоцветов…

Он увидел, что она тоже крепко сжимает что-то в руке, лишенной колец.

Не Джанне ли ей пишет? Какие вопросы она задала, пытаясь узнать, что я затеял? Какой неуловимый яд добавила в чернила, чтобы ты неосознанно вдохнула его аромат? Будет ли это иметь значение после того, как дело так или иначе решится?

Он повернулся к Велиндре:

— Нам нужны камни?

— Нет, — та решительно отказалась объяснять подробности.

Кейда опять повернулся к Итрак:

— С умиротворением дракона покончено. Мы избавимся от него, жена моя, даже если это самое последнее, что я могу совершить для Чейзенов.

— Не ставь под удар будущее, — она подошла к нему и протянула обе руки. — Просто положи конец этому ужасу и вернись ко мне.

— Постараюсь, — пылко пообещал он, взяв ее ладони в свои. — Ты могла бы кое-что для меня сделать. Настала пора действовать украдкой, не бряцая оружием. Я должен уйти как можно тише.

— На каком корабле? — Ее глаза обшарили его лицо. — Что сказать челяди?

— Ничего не говори, пока не спросят. Пусть все как можно дольше считают, что я дома. Затем вырази подобающее удивление, зачем вообще понадобилось что-то спрашивать, и ответь, что я взял новую лодку, которую выстроил, чтобы искать важные растения взамен тех, что уничтожили дикари, — он кивнул в сторону невидимого лекарского огорода. — Ведь дожди принесут обычные недуги. И еще скажи, что я ищу кое-что необычное по желанию ученого-заморина, который теперь находится под моим покровительством. — Он мотнул головой по направлению к Ризале и Велиндре. — Заморин с севера. Ты помнишь, что как раз северная премудрость помогла нам победить дикарей с их чародеями в минувшем году? Доверься мне, Итрак.

— Как всегда, мой господин и супруг, — и все же тревога звучала в ее голосе. — Когда ты вернешься?

— Не знаю, — честно признался он. — Как только смогу. Обещаю.

Губы ее дрогнули, и она подступила еще ближе, прижалась к нему, скользнула руками вокруг пояса, зарыв лицо в его шею. Он в растерянности держал ее, ощущая на коже теплые слезы.

— Нам пора идти, — еле слышно напомнила сзади Ризала.

— Пока никто не услышал голоса и не пришел посмотреть, что тут такое, — поддержал ее голос Дев из темноты позади Итрак.

— Доброй ночи.

Итрак внезапно отстранилась. Она обошла Дева и пропала, не произнеся ни слова. Джевин последовал за хозяйкой, черная тень, проплывшая по угасающей белизне ее одежды. Кейда стоял, глядя ей вслед.

Справишься ли ты здесь, совсем одна? Сможешь ли поддержать порядок в доме и во всем владении за его пределами, унять все толки и страхи? Ты так связана с Чейзенами, как никогда не суждено мне. Давай же надеяться, что эти связи достаточно прочны.

— Пора идти, мой господин, — с нажимом повторил Дев.

Вождь кивнул:

— Тогда пошли.

— Как она называется? — Лицо Ризалы было неразличимо в тенях, отбрасываемых еле светящей лампой, которую девушка взяла в башне, чтобы освещать дорогу через темную территорию крепости. — Я о лодке.

— Я пока не решил.

Кейда первым прошел через колоннаду к проему, а через него в обширное помещение между внутренним садом вождя и наружной башней. Лампа бросала золотой отсвет на дальний конец. Часовые у двойных дверей, ведущих наружу, подтянулись, руки их лежали на рукоятках мечей.

— Отворите нашему господину Чейзену Кейде, — властно приказал Дев и, выступив вперед, встал по правую руку от вождя. Оба юноши низко поклонились, стараясь, как могли, скрыть любопытство. Один из них толкнул тяжелый засов, запиравший ворота изнутри, другой с новым поклоном распахнул створки.

— Благодарю, — Кейда прошел, не замедляя шага, не повернув головы. Ризала шла следом в двух шагах позади Дева, Велиндре плелась чуть дальше. Кейда проворно миновал наружную колоннаду. Невидимые во тьме розы наполняли ночь ароматами. Вождь помедлил, вдыхая.

Они себе цветут и благоухают, перенеся такой тяжелый ущерб, обновленные и восстановленные. Пусть же это будет знамением.

— Мой господин, — голос Дева без особой учтивости прервал его мысли. — Облачись в доспехи, прежде чем мы покинем усадьбу.

Сам он был уже в кольчуге и прочем облачении и нес броню Кейды и увесистый мешок, перекинутый через плечо. Их мечи он повесил на пояс, они неловко стукались друг об друга.

— Разумеется.

Кейда поспешил надеть броню, ощущая на себе зоркие взгляды с высоких башен. На самом верху царила темень, фонари не горели, чтобы не мешать часовым вглядываться в ночь, но вождь слышал стук ног и слабое позвякивание брони. Молчала только башня обсерватории.

Кейда плотно затянул пояс с бляхами, чтобы перенести вес кольчуги на бедра с плеч, на которые она начала давить.

— Пошли, — он принял у Дева оба меча в ножнах и укрепил их в двойной петле, после чего зашагал к северным внешним воротам.

— Отворите нашему господину Чейзену Кейде!

Голос Дева прозвучал спокойно и бесстрастно, когда он проходил мимо вождя навстречу стражу. Тот перевел взгляд с сурового телохранителя на Кейду, изгнав с лица всякое выражение. Затем поклонился и отодвинул тяжелый засов. Распахнув одну створку, он прошел вперед.

— Склонитесь перед нашим господином Чейзеном Кейдой, — объявил он стражам во внешней аркаде, вскочившим на ноги.

Кейда коротко кивнул воинам, спускаясь по ступеням и шагая дальше. Почва под босыми ногами была прохладной и влажной. Небо над головой прояснялось. Отдаленный свет чуть кривобокой Малой Луны превратил быстрые ручьи и заводи в переливы ртути. Внешняя стена маячила впереди черной преградой.

— Внимательно смотрите под ноги, — предостерег Дев Велиндре и Ризалу, прежде чем повторить призыв следующим часовым. Кейда кивнул им и вовсе отрывисто, шагая мимо впереди своей странной компании.

Вы не знаете, как это понимать, верные воины Чейзенов? Вы проведете остаток ночи в спорах, куда это я опять исчезаю? Вы подождете, пока с зарей все не разъяснится? Вы примете объяснения Итрак, пусть даже я пока не добился вашего доверия?

Кейда старался, чтобы лицо его хранило непроницаемость мрамора, меж тем как они миновали последние ворота и прошли по холодной мокрой траве между крепостью и береговыми укреплениями. Едва они очутились за пределами слышимости, как Велиндре что-то зашептала Деву по-варварски. Кейда усердно навострил уши.

— Поднимется гвалт еще до того, как мы успеем смыться, — зашипела чародейка. — Неужто тут нет более удобного выхода?

— Что ты предлагаешь? — ответил Дев встречным вопросом. — Ждать утра и перелететь через стены силой волшебства? Мы могли бы смешать огонь и воздух, а затем исчезнуть у них на глазах. И что бы тогда поднялось вокруг?

— Речь вовсе не об откровенном волшебстве, — огрызнулась Велиндре. — Просто полагаю, что осторожность нам вовсе бы не повредила.

— Так уж положено, чтобы видели, как вождь покидает усадьбу, — вмешалась Ризала, заговорив по-алдабрешски. — Если утром все проснутся и обнаружат, что его нет, недостаточно будет сказать, что он просто выскользнул в боковую дверку, пока все спали. Слуги непременно пустят молву, будто бы он мертв или нездоров, из чистой вредности или же из истинной преданности Дэйшу, Эдису или еще какому владению.

— Да, все станут перешептываться, недоумевая, куда это нас понесло, но никто не начнет спорить с объяснением Итрак, — спокойно заметил вождь. — Без веской причины и на порядочный промежуток времени. Лучшим способом избежать кривотолков станут посланные нами добрые вести, и как можно скорее. Если вы двое дадите повод.

Они приблизились к воротам в могучей стене, отделявшей их от пляжа. Собственно створок тут не имелось, только благоразумно опущенные решетки. Кейда услышал, как стонут лебедки и гремят цепи, подтягивая вверх переплетения дерева и стали.

— Сюда!

Очутившись снаружи, Кейда почувствовал себя на открытом берегу непривычно беззащитным.

— Любопытные глаза, должно быть, следят за нами вдоль всей стены, — пробормотала позади него Велиндре, на этот раз на языке Архипелага.

— Давайте спустим лодку на воду и отплывем, пока еще кто-нибудь не проснулся, — предложил Дев.

— Дожди означают, по меньшей мере, что не слишком много народу спит на берегу, — заметила Ризала.

По открытым водам плыла в безмолвном сне «Зеленая Черепаха», доставившая сюда Ризалу и Велиндре. Галеры и малые суда на якоре выделялись на серебре вод темными силуэтами, люди скрывались под палубами или устроились на ночь под натянутыми над бортами кожаными навесами. На песке стояло несколько палаток, тщательно укрепленных выше черты прилива. Ни огней, ни звуков, разве что грубый храп одного из спящих.

Ризала кое-как сдержала смех, продвигаясь мимо той палатки. Кейда в неясном свете луны ответил ей озорной улыбкой.

— Пришли, — Дев первым направился к скромному суденышку, качающемуся на долгой привязи у самого дальнего края пляжа. Велиндре последовала за Девом, под луной ее голова казалась совсем бесцветной. Кейда подал руку Ризале, та приняла ее, и они поспешили за волшебниками.

— Меньше «Амигала», — заметила Ризала, присоединяясь к Деву и Кейде, уже подтягивающим судно к берегу.

— Ненамного, — Кейда отклонился назад, задействовав весь свой вес. — И управлять ею удобнее.

— «Амигалом» было удобнее управлять, чем любым судном, которое твой народ когда-нибудь построит, — мрачно пробурчал Дев.

Новый кораблик заскрежетал по невидимому дну и плавно закачался, вода шлепала в борта.

— Как мы туда попадем? — Велиндре оглядела остальных.

— Вброд, — Кейда указал на веревочную лесенку, свисавшую с широкой кормы. — И наверх по перекладинам.

Дев уже зашел в воду по пояс. Велиндре двинулась за ним и, вступая в воду, высоко подняла свою кожаную сумку.

— Пошли, — вождь поглядел на Ризалу.

— У судна нет названия, — она обратила к нему взгляд, нахмурившись. — Не думаю, что вещая голубка сидит у тебя в кармане. Едва ли это лучший способ начать плавание.

— Есть сколько угодно дурных предвестий, с которыми не справишься, если не изменить путь, чтобы не накликать других опасностей, — напомнила Велиндре, остановившись в волнах.

Кейда посмотрел на нее. Она спокойно встретила его взгляд.

— Я уже говорила, что много читала по пути сюда. Как бы я без этого учила ваш язык?

Дев уже взобрался на борт и занимался парусными снастями.

— Мы будем готовы к отплытию через считанные мгновения, — недовольно предупредил он.

Тут Кейда услышал краткий текучий звук, пронесшийся в воздухе. Он в изумлении огляделся.

— Ретейль. И эта птица пропела с востока, такого знамения тебе достаточно?

Добрый знак. Эти птицы делят свои песни с прошлым и будущим. Нынешние поют те же песни, что и птицы, отложившие яйца и высидевшие их родителей. И ту же песню подхватят птенцы, которых еще не начали высиживать. Это напоминание мне, что нужно доверять прошлому и надеяться на будущее.

Ризала с облегчением улыбнулась:

— Я бы так и сказала.

Кейда поглядел на нее. Желание, которое он сдерживал в ее присутствии, снова взыграло в нем. Тут новая мысль вызвала мучительное содрогание в грудной клетке.

Птица ретейль считается воплощением постоянства, каждая пара образуется на всю жизнь. И все птицы одного острова усваивают одну общую песню. У птиц другого острова песня другая. Как отнести это к нашему с Ризалой общему будущему?

— А вы двое чего ждете? — Дев перегнулся через корму, помогая Велиндре взобраться.

— Доброе знамение, — отрезала девушка и зашлепала по воде к лестнице.

— И заодно название для нашего судна, — Кейда следом за ней подтянулся, влез и неловко перевалился через поручень, отяжеленный доспехами. — Мы так и назовем его: «Ретейль».

— Эта моя лодка, я думаю, вы это понимаете. И название для нее — моя забота. — Дев уже скинул кольчугу и поднимал над поручнем кормовое весло. — Возиться здесь станет много легче, когда я опять смогу колдовать, — глухо пробормотал он по-тормалински.

Велиндре подняла крышку люка на полпути от кормы к мачте:

— Что там внизу?

— Единый трюм. — Кейда наклонился, чтобы стянуть кольчугу. — А в нем все, что нам нужно для плавания на некоторое расстояние, — добавил он, выпрямляясь.

— Мы ведь не один день готовились. А вы что же медлили? — хмыкнул Дев, отталкивая суденышко от берега. — Эй, вождь, ступай сюда и подсоби.

Кейда взялся за второе кормовое весло и послушно стал помогать.

— Что мы медлили? — Ризала подошла к мачте и принялась умело ставить парус. — Да ветра дождливой поры помешали, изо всех сил с юга дули.

— Придется мне потратить немного времени и посмотреть, как ведут себя ветра и погода в этих широтах, — Велиндре уселась на палубе, поджав под себя ноги, полностью умиротворенная.

— Я достаточно прожил как полумужчина, каким я должен выглядеть. — Теперь «Ретейль» был на плаву, и Дев яростно всадил весло в неглубокую воду, резко произнося варварские слова. — Как только покинем стоянку, вы двое можете повозиться с судном. А я залягу спать и проснусь, когда снова стану волшебником.

Кейда ловко попадал в лад ударам колдуна, пока они выводили кораблик в открытые воды. Ризала подняла треугольный парус и ловко поймала легкий ночной ветерок. Судно двигалось в ночной тьме так же бесшумно, как птица, давшая ему имя. Двое волшебников скрылись внизу.

— Как скоро прекратился дождь? — спросила Ризала, глядя в усеянное звездами небо. — Как ты полагаешь, долго может продлиться ясная погода в такую пору?

— Не знаю, — вождь обозрел туманные воды, сулящие опасность. — Если тучи закроют луну, мы, считай, слепы.

Неужели так все и кончится? Все мои хитрости, а с ними два волшебника утонут в непостижимом море?

— Я встану в дозор на носу, — Ризала проворно пробежала вперед, и ее закрыл парус.

Кейда направил кораблик к открытому западному горизонту. Когда тот послушно заскользил по волнам, Кейда расслышал, что Велиндре с Девом переговариваются, лежа в гамаках. Голоса их долетали через открытый люк. Он сосредоточился, пытаясь разобрать их тормалинскую речь.

— Ну, так что ты скажешь о жизни евнуха? — с лукавством осведомился лысый чародей.

— Она не лишена своих достоинств, — сухо ответила Велиндре. — Обладаешь необычной свободой, когда все предполагают, что ты одно, а на самом деле ты совершенно другое.

— А как ты думаешь, почему я провожу столько времени на этих островах? — хихикнул Дев.

— Нет, я не об этом. — Она на миг умолкла. — Я больше думаю о свободе от ожиданий. На Хадрумале все всегда чего-то ожидают, чего-то большего, даже если не знают, а чего, собственно. Ты вот всегда чего-то искал. А здесь? Все решено за тебя и зависит от того, где ты родился. Каждый знает, что от него ожидается. Немногие, кажется, видят какую-то надобность покидать отведенное им место.

— И ты называешь это свободой? — фыркнул Дев. — Это их зелье усыпило твой мозг, а не только дар! Кстати, на этих островах полно народу, который бежит от своей участи с помощью крепкого питья, курения листа или покладистых девочек. Я недурно зарабатывал на всех этих трех средствах. Не хочешь ли войти со мной в долю, когда покончим с этим дельцем?

— Позабавься с рукоятью твоего меча, — предложила Велиндре. — Ты мог бы и больше знать об этих островах, если бы не напивался все это время напропалую. По пути сюда я почитала кое-каких местных философов, размышлявших, в чем суть свободы. Жители Архипелага рассуждают не так, как мы, но они, несомненно, думают. Тут куда более любопытное место, чем я могла себе представить.

— Ты здесь не для того, чтобы любопытствовать, но чтобы помочь мне убить дракона и какого-то неведомого пронырливого чародеишку, который его сотворил. Сотворяет. — В голосе Дева зазвучало злобное нетерпение. — Ты это можешь? Мы можем? На самом деле?

— Полагаю, что да, — твердо заверила Велиндре.

— Лучше покажи мне этот приемчик, — небрежно попросил Дев. — Так, на всякий случай.

— Не стоит, — отрезала колдунья. — Я бы не доверила тебе такого рода волшебство.

— А что, если я тебе понадоблюсь, чтобы спасти твою шкуру? — поддел ее Дев.

— Я позабочусь, чтобы такого не случилось, — отчеканила она.

Настало новое молчание. На этот раз такое долгое, что Кейда подумал, а не уснули ли они оба.

— Я покажу тебе приемчик, как ты выразился, когда принесу эти знания на Хадрумале вместе с рассказом обо всем, что произошло здесь, — сказала, наконец, Велиндре. — Мне понадобится вызвать свидетеля на Совет. Едва ли ты наилучший, но сгодишься.

— Лесть отворит любые двери, — буркнул Дев.

Ее ответ невозможно было разобрать, и больше снизу не раздалось ни слова.

Как только судно миновало коралловые рифы Эзабира, Ризала еще раз осмотрела парус и убедилась, что он установлен наилучшим образом. И тогда пошла на корму и уселась на скамью близ Кейды, так что их разделяло только правило. Оба сидели в молчании, меж тем как судно плыло в лунном свете.

— На что был похож Дев, лишенный волшебной силы? — спросила Ризала чуть погодя.

— Выглядел до странного униженным, — сказал Кейда, малость подумав. — Такой же неприятный, как всегда, когда об этом задумывался. Но он задумывался об этом нечасто. А как эта женщина, Велиндре?

— Больше в отчаянии, чем в унижения. — Девушку забила дрожь, и не только из-за прохладного ветерка. — Я бы не согласилась плыть с ней без отряда верных Чейзенов, способных за ней уследить. Теперь она и впрямь может сойти за ученого.

— А Дева отвлекала только выпивка, — со стыдом признался Кейда.

— Я так и поняла, — не без тревоги кивнула Ризала. — И это едва ли могло пойти на пользу тебе.

— Никто не знает, — он покачал головой. — Никто не видел варвара пьяным. А что я еще мог?

У Ризалы не нашлось ответа. Они сидели молча. Кейда повернул кораблик прочь от темного островка, окаймленного бледным и шумным прибоем.

— У Чейзенов нелегкое настроение, — заметила девушка. — Они на острие ножа.

— Были благие предвестия, — он поглядел на нее. — Не так много, признаюсь, но те, которые удалось высмотреть, призывали к терпению и доверию, дабы исход был благим.

— Кажется, ходит молва, — Ризала задумчиво кивнула, — люди говорят друг другу, что на них стоит полагаться.

— На знаки? — насмешливо спросил Кейда. — А не на меня?

— Я не слышала, чтобы кто-то сомневался в открытую, — она пожала плечами, темная тень в бледном лунном освещении. — Время выдалось ужасное.

Кейда сосредоточился на том, чтобы судно шло прямо.

— А что думают люди о том, что дракон, кажется, залег и больше не палит и не бесчинствует на островах?

Она пошевелилась:

— Сейчас, похоже, никто не знает, что теперь и думать о драконе.

— Ты доверяешь мне? — Он глядел вперед, держа руки на правиле. — Веришь, что я делаю то, что искренне считаю лучшим для Чейзенов?

— Да, — ответила она без колебаний.

Кейда ждал, чувствуя, что она еще что-то добавит.

— Люди верят, что ты не жалеешь сил для Чейзенов. И для Итрак. — Голос ее звучал нарочито беспристрастно. — На большинстве якорных стоянок моряки бьются об заклад, когда в ней шевельнется дитя.

— Хотел бы я думать, что поступаю с ней правильно, — от всей души признался Кейда. — Не могу не вспоминать Сэйн Дэйш, когда смотрю на Итрак. Они почти сверстницы. Я снова и снова задумываюсь, а как вспоминает обо мне Сэйн. Тот брак заключался не ради взаимных выгод. И я считал, что от меня всего лишь требуется содержать ее в роскоши и доставлять удовольствие в постели. — Он надеялся, что покров ночи достаточно надежно укрывает его лицо. — Это, конечно, было все, чего ожидала Рекха. Но Сэйн робка и трепетна. И едва ли мне представилась возможность узнать ее, прежде чем нас разлучило нападение дикарей. Ее жизнь могла бы сложиться совсем иначе, если бы брат не выдал ее за меня. — Он отдышался и сосредоточился на управлении судном, ибо новое течение грозило их снести.

— На якорных стоянках Дэйшей говорят, что Сэйн посвятила себя сыну и другим детям, — Ризала сложила руки на коленях, разглядывая их. — Хотя бы это ты ей дал.

— Мне их так не хватает, — вырвалось у него. — Детей. Каждый день. Прежде я не вполне понимал слова, которые читал у мудрецов, что дети являются заложниками будущего. Не знаю, смогу ли я решиться подарить Итрак ребенка, если не уверен в своем будущем у Чейзенов. Даже если смогу найти в себе любовь к Итрак. Я любил Джанне, и сама видишь, что из этого получилось. Я никогда ее по-настоящему не знал. Итрак не знает меня. Она не знает, что я сделал. Она просто прониклась доверием ко мне, потому что у нее нет другой надежды.

— Я-то тебя знаю, — поспешила вставить Ризала. — И мне известно, что ты сделал. И буду любить тебя, что бы ни случилось.

— Я все еще жду дня, когда смогу поверить, что я этого стою, — натянуто выговорил он. Ризала прикусила губу.

— Значит, я могу жить в надежде.

Ночное небо расступалось по обе стороны от кораблика, украдкой шепча что-то островам, невидимым с палубы.

— Думаешь, эта волшебница сможет сделать все, что обещает? — наконец спросил Кейда после долгого молчания.

— Разумеется, она верит, что сможет, — осторожно ответила Ризала. — И я склонна ей верить. Волшебники — люди не из робких, как я вижу. А после всего, что совершил в минувшем году Дев, их высокое мнение о себе кажется оправданным, ты так не думаешь?

— Полагаешь, что все чародеи вроде них? А я нахожу, что они весьма странные люди, — откровенно признался Кейда.

— Даже для варваров странные, — согласилась Ризала. — Я думала, она без своего волшебства сделается не такой странной, но… — Она не договорила, только пожала плечами.

— То же самое я могу сказать о Деве, — кивнул Кейда. — Давай надеяться, что его самоуверенность вернется к нему вместе с волшебной силой.

— Кажется, это то, во что верят все волшебники, — проронила Ризала. — В себя и в свое чародейство. То есть, каждый сам по себе. Едва ли они верят в силу другого, если только не видели собственными глазами, как те действуют.

— Кажется, они ревнуют к любой силе, если подозревают, что она больше их собственной, — заметил вождь. — И если подумать, в этом они не столь уж отличны от колдунов-захватчиков.

— Прямо как у драконов, судя по тому, что Велиндре мне рассказала по пути сюда. — Ризала посмотрела вперед. — Будем надеяться, что мы сможем с этим покончить.

— Я хочу избавить это владение от любого волшебства раз и навсегда, — подхватил он.

— А затем? — спросила Ризала, поглядев не мигая в сторону корабельного носа.

— Надеюсь, многое прояснится, как только мы избавимся от дракона и от чародеев, — пылко произнес Кейда.

Ризала поднялась и прошла к люку:

— Принесу-ка я одеяло и попробую поспать на палубе, а ты можешь разбудить меня на заре.

Кейда молча наблюдал, как она устраивается. Затем сосредоточился на управлении судном, решительно отбросив посторонние мысли.