Северная буря

Глава 19

С зарей Кейда увидел, что Ризала пошевелилась. «Ретейль» замедлил ход, ибо ветер утратил силу, когда ночь миновала, и море стало невозмутимо серым, едва ли отличным от неба над ним. Несущие дожди южные ветры, что гнали лодку всю ночь, покрыли небо высокими облаками, и свет восходящего солнца виднелся всего лишь жемчужным отливом.

Не знамение ли ото? Впрочем, важней, есть ли тут какая-то разница.

Ризала стремительно отбросила одеяло:

— Как ты думаешь, эти тучи сегодня сгустятся достаточно, чтобы принести дождь, или их отнесет к северу?

— В самом начале влажной поры может равным образом случиться и то и другое, — Кейда улыбнулся, меж тем как она потерла лицо ладонями и широко зевнула. — Доброе утро.

— И тебе тоже. — Она оглядела ничего не выражающий горизонт. — Где мы?

— Дев говорил, что нужно какое-нибудь безлюдное место, и я не склонен с этим спорить, — он не договорил, не в силах сдержать собственный зевок. — Мы примерно в половине утреннего пути от середины Зубов Змея. Там есть голые островки, где мы можем бросить якорь. Тогда наши друзья с севера смогут попытаться раздразнить чудовище и загнать его на смерть.

Ризала внимательно оглядела его:

— До того тебе нужен отдых. Дай мне несколько мгновений.

Она встала, простонав при этом, потом прошла в передний конец судна облегчиться. По возвращении остановилась у бочки с пресной водой, привязанной к основанию мачты. И плеснула воды себе в лицо, а потом зачерпнула горстью и отпила.

— Возьми одеяло и отдохни. День, похоже, предстоит нелегкий.

— Только не позволь мне проспать ничего достойного внимания, — сдержанно попросил Кейда, уступая ей место у руля. Одеяло еще было теплым, когда он завернулся в него, набросив складку на глаза. Он так устал, что слабый запах благовоний Ризалы не вызвал у него ничего, кроме мужской тоски, когда его охватил сон.

Неведомо сколько времени спустя его разбудил голос Дева, прозвучавший неприятно.

— А знаешь, почему женщины протирают глаза, когда просыпаются? — спрашивал волшебник с недоброй насмешкой. — Потому что не могут почесать себе яйца, вот почему. Напрашивается вопрос: а что делает заморин? Ты на него случайно не можешь ответить, Велле?

— Заткнись, Дев, — с досадой ответила колдунья.

Кейда перекатился на другой бок и заморгал от яркого солнца, отбросив в сторону одеяло. И сразу почувствовал, что «Ретейль» несется по водам с новым пылом, и свежий ветерок превратил разогретую спросонья кожу вождя в гусиную, когда тот сел.

— Где мы?

— Хороший вопрос, — Дев нахмурился. Он опирался о поручень.

— Недалеко от Зубов Змея, — Ризала бегло улыбнулась со своего места на корме, прежде чем устремить все внимание на море впереди. — Возьми-ка лучше правило, если знаешь эти воды. Кажется, здесь ветра и течения борются между собой.

— Постарайся не угробить мою новую лодку, девонька, — предупредил Дев.

— Этого не случится, пока я на борту лодки, — Велиндре стояла чуть впереди мачты, глядя на нос и раскинув руки.

— Хорошо, правда? — Дев щелкнул костяшками пальцев, теперь по нему как никогда было видно, насколько он опасен.

— О да, — Велиндре бросила взгляд через плечо, и Кейда увидел свежее воодушевление у нее на лице. Ее светлые золотые волосы явно стали ярче прежнего, а загорелая кожа казалась гладкой и блестящей. Исчезли выражение исступленного голода и тени под глазами, которые ее портили.

Не просто крепкий ночной сон восстановил твои силы. И твои, Дев. Я позволил себе не в меру привыкнуть к тому, что ты рядом, что выполняешь мои повеления, даже до того как ты согласился, чтобы твое волшебство подавляли. Я сглупил. Сглупил не меньше иного предводителя, который выращивает в доме дикого кота или держит в саду хлыстоящерицу, чтобы повергнуть в трепет посетителей. Рано или поздно такие твари набрасываются на своих хозяев.

— Точь-в-точь как говорила моя стерва-мамаша, — со зловещим лукавством заявил Дев. — Что имеем — не храним, потерявши — плачем. Не знаю, как ты, Велле, но я скорее умру, чем снова поступлюсь моим даром!

Он зашагал по палубе легко и проворно, храня равновесие, точно борец, блуждая ладонью меж рукоятями кинжала и мечей. В новой рубахе без рукавов мышцы на его руках казались мощней, чем когда бы то ни было, а жилы отменно тугими.

Он словно бы ищет, с кем подраться.

Сбросив одеяло через люк вниз и поставив на место деревянную крышку, Кейда пытался унять тревогу, которую вызывало у него пребывание на судне в обществе двух чародеев, полностью распоряжавшихся своим даром. Он прошел на корму и сел рядом с Ризалой, положив руку рядом с ее рукой на рулевом весле.

— Если ты применишь чары для того, чтобы привести нас в надежную гавань, не привлечет ли это дракона еще до того, как мы будем готовы? — Он поглядел мимо Велиндре, чтобы оценить ярость волн и силу порывов ветра у отдаленных черных скал.

Если же мы утонем здесь, то мы пропали, вне всяких сомнений.

— Только если колдун, сотворивший чудовище, смотрит сюда с помощью ясновидения. — Никакой озабоченности в голосе, улыбка, голова откинулась назад, ветер, лаская лицо, дарит ей наслаждение.

— Мы сделаем что-нибудь более впечатляющее, чтобы он обратил внимание, когда будем готовы.

— И когда же? — немедленно спросил Дев.

— Довольно скоро. — Велиндре воззрилась в облака.

Кейда последовал ее примеру. Небо представляло собой неровный узор белого и голубого, смещающийся от ветров, несущих дожди из открытого океана. Вождь оглянулся через плечо и увидел более темную череду плотных туч, собирающихся у южного горизонта, так что в их тени морская лазурь стала шиферной синью.

— До исхода дня разразится свирепая буря.

— Значит, необходимо управиться до нее, — непринужденно заметила колдунья.

Кейда не мог удержаться:

— Разве это так просто?

Ни один из волшебников не ответил, оба всматривались в небо.

— Завтрак? — негромко предложила Ризала.

— Да, пожалуйста, — улыбнулся Кейда.

— Бери кормило, — она подняла складку белого муслина, обнажив неровные пласты пресного соллерового хлеба, в которые был завернут бледный сыр. — Как долго ты готовил это судно к отплытию? Успел запастись всем необходимым? — игриво полюбопытствовала она.

— Самое меньшее, десять дней до твоего возвращения, — признался вождь. И взял румяную грушу авори, вобравшую в себя всю нежность первых дождей.

Дев развернулся с задиристой улыбочкой:

— Я сказал ему, что не стоит просто сидеть, прижав пальцы к заднице, пока не прилетит дракон и не откусит мне голову.

Кейда нахмурился и попробовал правило. «Ретейль» не откликнулся, а чертил и дальше по прямой свой путь через синие воды. Кейда поглядел на корму. И уловил мерцающее бледно-голубое сияние, проливающееся сквозь прямой как стрела пенистый след.

— А ты осмелела, Велле, — съехидничал Дев. — Никогда ты еще не дерзала соперничать с Отриком.

— Погляди-ка вверх, Дев, — поддела его волшебница. — Как можно выше. Воспользуйся дружбой своей стихии с воздухом. Видишь?

Кейда и Ризала воззрились в небеса вместе с лысым колдуном, после чего непонимающе переглянулись.

— Там же ничего нет, — прошептала Ризала. — Или есть?

— Для нас ничего, — Кейда жевал хлеб. Резкий привкус сыра вполне соответствовал нахлынувшим тревожным предчувствиям.

— Вижу. — Голос Дева медленно затих. — Да, что-то странное. Очень быстрое. — Он стоял неподвижно, изумленный.

— Самый высокий и скорый из ветров. Он перемещается по узким лентам, пересекающим очень немногие широты, — пояснила Велиндре. — Можешь считать это благим знамением, Чейзен Кейда. Мощь, которая нужна мне, чтобы призвать дракона, волей случая доступна в этом владении. Если ты так любишь знамения, — она произнесла это совершенно бесстрастно.

— Мы можем доверять предвестию, указанному колдуньей? — еле слышно спросила Ризала.

— Она хотя бы не смеется в открытую над такими вещами, как это делает Дев, — вождь пожал плечами. — Возможно, это и есть знамение само по себе, не знаю.

— А вот чего я не могу сказать, так это где наш дикарский колдунишка нашел достаточно сильный источник первозданного огня, — задумчиво продолжала волшебница. — Ты что-нибудь почувствовал, когда увидел дракона?

— Аура этой твари всегда меня ошеломляла, — Дев оглядел горизонт, прежде чем остановить взгляд на стремительно приближающихся скалах. — Нам бы сюда этого безумного дикаря, тогда уж я живо установлю, что питает его волшбу, — зловеще проговорил он. — И обращу этот источник против него.

— Тебе не кажется, будто мы мчимся в спокойном месте в самом центре смерча? — пробормотала рядом с Кейдой Ризала.

— Если этот смерч унесет из наших краев дракона, равно как и любых других чужаков, которые все еще держатся за его хвост, — мрачно отозвался вождь, — было бы неплохо. — Кейде и прежде не больно-то хотелось есть, теперь же и вовсе расхотелось, и он швырнул недоеденный хлеб за корму, неловко улыбнувшись Ризале.

— Посмотрим, по делу ли ты хвастался, Дев. — Велиндре возвращалась, чтобы встать между кормой и мачтой. — Промедлением ничего не выиграешь.

Она воздела руки, протянув одну из них по ходу судна, а другую против хода. Голубой свет замерцал вокруг нее, и парус «Ретейля» вздулся до предела под ударом ветра, насыщенного лазурными искрами. Кейда отпрянул от затрещавших под правилом ярких сапфирных огонечков.

— Оставь, — спокойно посоветовала Велиндре.

По знаку ее повернутой вниз ладони руль изменил направление пути на ничтожную долю круга. Пальцы другой, воздетой руки она слегка выгнула кверху. Снасти задвигались, послушно переставляя парус. Удовлетворенная, колдунья остановила их, рубанув ладонью в сторону.

— Сядь и наслаждайся поездкой, — посоветовал Дев, улыбаясь во весь рот. — Она знает, что делает.

— Попробовал бы ты обогнуть со мной Мыс Ветров, — сурово усмехнулась Велиндре.

«Ретейль» рванулся вперед на такой скорости, какую Кейда прежде считал бы недостижимой. Нос судна вознесся высоко над водой, подпрыгивая на крутых волнах. Ризала соскользнула с кормового сиденья и сидела теперь на палубе, крепко вцепившись в поручень. Кейда присоединился к ней, обхватив за плечи, чтобы самому держаться надежней. Она ткнулась в изгиб его локтя, и они обнялись тесней. Велиндре же стояла посреди палубы — хоть бы что, как будто на твердой суше.

— Как ты полагаешь, это представленьице привлечет внимание нашего дружка? — Дев не смог сравняться с ней в беззаботности, то и дело у него непроизвольно ерзали ноги.

— Ты говорил, что они, кажется, по большей части ограничены своей стихией, — Велиндре препроводила волшебный ветер чуть восточнее. — Думаю, тебе надлежит проделать что-нибудь увлекательное с огнем. Вдобавок, мне понадобится собрать силы.

— Уже? — усмехнулся Дев. — Почему бы не спалить задницы половине Совета? — он засмеялся.

— Давай сосредоточимся на том, как бы нам выдрать одного дрянного колдунишку, чтобы тот нас слушался, — предложила Велиндре. Повинуясь ее щелканью пальцев, сапфировый свет, оплетающий кормовое весло, загорелся ярче.

— А ведь этот колдунишка умеет призывать дракона, не забывай. Такого не может никто из Совета Хадрумале.

У Ризалы распахнулся рот, когда темная иззубренная скала трескучих брызг перелетела через нос судна, а вода хлынула вдоль палубы. Дев отмел ее алой вспышкой, и вода, отступая, стала медленно испаряться.

— Проделывать такое будут уметь двое, когда мы вернемся, — с пылом пообещал Дев. — Когда мы сможем породить дракошу, чтобы схрумкал любого, кто вздумает нам перечить.

Кейда содрогнулся, когда темная иззубренная скала пронеслась в опасной близости к борту «Ретейля». Брызги, брошенные ветром, упали ему на лицо.

Пожалуйста, сделайте это любыми средствами. Избавьте нас от чудовища и отправляйтесь, куда вам угодно, как только изгоните его из вод Архипелага. Делайте что хотите, с любыми колдовскими тайнами, которые откроете, но только как можно дальше отсюда. Убирайтесь отсюда в положенный срок и учиняйте, что угодно, среди ваших собратьев-колдунов. Кто знает, а вдруг это помешает кому-нибудь столь же коварному и опасному, как и вы, вторгнуться в нашу жизнь?

Кейда почувствовал, как рядом с ним дрожит Ризала. Он тоже дрожал: как от морской прохлады, так и от недобрых предчувствий. Оба они оцепенели, когда суденышко замедлило ход и вдруг остановилось.

— Я не могу возжечь настоящий колдовской огонь здесь, на воде. — Дев огляделся, сдвинув брови. — И не проделаю того, что заметит наш друг-приятель.

— Судя по всему, тут подходящее место, чтобы бросить наш вызов, — Велиндре повела рукой, и «Ретейль» повернул так круто, что у Кейды с Ризалой ухнуло в желудке. Кейда нетвердо поднялся на колени, чтобы разглядеть, куда завезла их колдунья.

Они находились у западного края цепи рифов и темных скал, с незапамятных времен разделявших воды Чейзенов и Дэйшей. Камни здесь были крупнее, чем на востоке, и больше смахивали на выступающие из вод витки жуткого морского змея, прорывающегося сквозь бурную пену. А самые крупные скалы поднимались отвесно и уверенно отбрасывали неистовые волны. Тут и там где-то наверху к скале приникали жалкие безымянные кустики, среди бессчетных гнезд белых лунных рыболовов и пестрых коралловых шалашей ныряльщиков, построенных вне досягаемости для воды. Но никто бы не усомнился, что с морем шутки плохи. Серый камень оказался обезображен от уровня моря до венчающего его острия. Виднелись отметины непрерывно летящих брызг. Растения, попытавшиеся заселить нижние карнизы, выпустили всего лишь полумертвые бледные побеги как молчаливое предостережение тем, кто желал бы последовать за ними. То здесь, то там неистовые приливы проложили себе путь через более уязвимые места, и теперь вода лила в расселины и соединялась с той, что позади скалы, все уверенней покоряя камень. Кое-где высились одинокие столбы, прежде участки крепких стен, которые разрушило безжалостное море. Они словно замерли на бесконечный миг перед тем, как повалиться и навеки исчезнуть под волнами.

— Ты считаешь, что здесь есть надежная стоянка? — Кейда не мог скрыть недоверия.

— Вон за этим, — Велиндре невозмутимо указала за неприступную на вид серую каменную стену.

И тут же, по велению чародейки, парус вздулся, наполненный голубым светом, и судно развернулось. Вопреки всем усилиям яростных водоворотов «Ретейль» обогнул мыс каменистого островка. Покачиваясь на плоту сапфирового света, судно уютно устроилось в выемке, напоминающей чашу. Край скалы наверху достигал высоты человеческого роста, а другой был чуть ниже высоты мачты.

— Как ты собираешься обеспечить безопасность лодки, если вкладываешь все свое волшебство в призыв облачного дракона? — спросил вождь у Дева. — Как мы спрячем судно? — Кейда уже вытягивал якоря из рундуков под кормовой скамьей. — Я не жажду попытать удачи, пустившись к дому вплавь, а чудовище уже раньше решило, что топить корабли весьма недурной способ перекусить.

— А мы где спрячемся? — Ризала поглядела на безликую и неприступную скалу наверху, нерешительно держа в руках канат. — Ведь мы-то в этом не участвуем.

— Давай-ка сюда, — Дев принял у Кейды якорь и качнул в руке. Железные лапы красновато засветились. Дев бросил якорь. Тот, упав на камень, растопил его вокруг себя, точно воск.

— Мы могли бы поколдовать вместе, чтобы скрыть корабль, — задумчиво предложила Велиндре. — А затем твои чары его бы сберегли.

— Волшебство Нексуса? — Дев помедлил, прежде чем бросить второй якорь, который с торжествующим шипением вошел глубоко в скалу. — С которым ты в свое время так хитро снюхалась на Хадрумале?

— Давай руку, без разговоров, — раздраженно приказала Велиндре.

Дев поднял руку, колдунья тут же переплела свои и его пальцы. Из двух плотно сомкнутых ладоней засиял рубиновый свет и потек по предплечью Дева. Велиндре нахмурилась. Свет казался пурпурным, затем аметистовым. Их руки, сомкнутые до плеч, обволокло непроницаемое сияние. Они смотрели друг другу в глаза, не мигая: она своими ореховыми глазами, он своими темными, почти черными. Колдовское свечение стало угасать, и вместе с ним начала таять палуба под ногами Дева. Прежде чем исчезнуть, дерево затрепетало и на один краткий миг стало отчетливым.

Точно призрак далекого судна, уносимого все дальше и дальше, как знамение, всегда двусмысленное.

Доски под ногами оставались прочными и надежными, но все же Кейда отступил на шаг; палуба по-прежнему колебалась под ним.

— Это чародейство и нас скрывает?

Голова Велиндре повернулась. Дев нахально и грубо чмокнул ее в щеку, да еще и с откровенным намеком прижался телом к ее телу.

— Мы с тобой вдвоем всегда были что надо, а?

— Вероятно, — она высвободилась, не скрывая презрения к нему. — На Хадрумале я не буду заниматься с тобой совместным волшебством, равно как и ничем иным, если ты не научишься себя вести. Неудивительно, что тебя здесь кличут варваром.

— Вероятно, — повторил Кейда. — Это не внушает уверенности, — и поглядел на Ризалу.

— В скале есть впадины, можете где-нибудь там спрятаться, если вдруг охота, — нетерпеливо заявила Велиндре. — У дракона и без вас хватит забот.

— Если для тебя так важно умение себя вести, за этим дело не станет. Как же иначе я берег свою шкуру на этих островах? — Дев рассеянно щелкнул пальцами, обозревая маячащую перед ним скалу. — Но кажется, тебе нужна жаркая потеха, чтобы расшевелить колдунишку и его дракона. Чтобы этим заняться, мне нужна твердая суша под ногами. — С этими словами он исчез.

— Где?.. — Кейда задрал голову и увидел, что Дев стоит высоко над пропастью.

Ризала тоже выпрямилась, запрокинула голову с сомнением на лице:

— Как?.. Позвольте мне.

Спираль лазурного света с ладони Велиндре подняла всех троих ввысь прежде, чем Кейда или Ризала успели хоть что-то еще сказать.

— Так-то лучше, — Дев глядел вдоль ровной черты Зубов Змея, тянущейся в море и постепенно расплывающейся. — Здесь под морским дном горит огонь. Глубоко, но не слишком.

— Пока не надо начинать, — предостерегла его Велиндре. — У меня отнимет некоторое время вызов облачного дракона.

— Мы оставим вас, чтобы не мешать. — На издевательскую любезность Кейды оба волшебника не обратили внимания. — Нам туда!

Кейда потянул за руку Ризалу и направился к вытесанной бурями впадине, где три отчаянных кокосовых пальмы использовали нанесенный ветром жалкий клочок земли, довольствуясь влагой, которую роняли дожди на поверхность неподатливой скалы. Как понял Кейда, пальмы прожили тут несколько лет, они едва возвышались над его головой. Вновь и вновь листва на них желтела и увядала, чтобы затем поникнуть вокруг кольчатых стволов растрепанными занавесями.

— Какое-никакое, а укрытие, — неуверенно пробормотал он.

— Ничего лучше здесь и не подвернется, — угрюмо согласилась Ризала. — Но мы ведь не угроза этой твари. В нас нет чародейства.

— Как и в половине людей, которых дракон уже слопал, — небрежно напомнил вождь.

Мы и впрямь не располагали никаким волшебством. Многие начитанные вожди считали, что осквернен любой, кто встречал волшебников. И большинство согласится, что несмываемое пятно остается на всяком, кто прибегал к магии в любых целях. А что, если из-за этого дракон учует и нас, где бы мы ни укрылись? Так что из того? Ты осужден. Ты принес волшебство в это владение. Вправе ли жаловаться, если оно грозит тебе смертью, может, такова цена избавления Чейзенов от дракона? Есть ли у тебя какой-то иной выход?

Оба колдуна так и стояли посреди скалистого островка, о чем-то разговаривая и размахивая руками. Ризала села меж пальм, скрестив ноги, попытавшись кое-как укрыться под влажными листьями. Кейда опустился с ней рядом, скала под тонким слоем почвы была холодна и тверда. Вождь порадовался теплу своей спутницы, прислонившейся к нему, наблюдая за горячо спорящими волшебниками.

— Не так ли поступают волшебники с варварами в непрерывных землях: сокрушают их жизни ради любой своей прихоти? — Кейда подался вперед, уперев локти в колени и погрузив в ладони подбородок. — И люди севера не возмущаются? Хотя, не думаю, что они тут могут много сделать.

— Велиндре утверждает, что их чародеи имеют довольно мало общего с жителями материка, — ошеломила его неожиданным заявлением Ризала. — Кажется, никому из волшебников нет особенного дела ни до простых людей, ни до чего-то еще, помимо тайн и загадок волшебной силы, насколько я могу судить.

Прежде чем Кейда успел осознать, что это означает для него, на дальней стороне скалы вспыхнуло таинственное и жуткое волшебное сияние.

Велиндре стояла уверенно и неподвижно, сложив перед собой ладони, опустив глаза и сосредоточившись на чем-то неведомом. Тончайшая нить едва заметного голубого сияния поплыла вниз и ленивыми витками легла ей в ладони. Затем нить стала толще и ярче, лазурный свет бежал, туго натянутый между руками колдуньи и запредельными царствами далеких небес. Из витков смотался клубок, свечение его стало ярко-сапфировым. Клубок рос, все больше волшебной силы наполняло его. Нить стала подобна ярко-голубому древку копья. Ветер закружил вокруг Велиндре, вздымая в своих витках пыль, потрескивая маленькими молниями, темнея с каждым оборотом. Колдунья по-прежнему не двигалась, едва видимая в середине смерча. Подол ее рубахи даже не затрепетал, на свободных шароварах не смешалось ни складочки. Волшебница была поглощена тем, что сотворяла у себя в ладонях. В самой глубине сапфирового свечения забрезжило что-то новое. Пожалуй, тоже голубое, но то и дело оно становилась слишком ярким, чтобы на него можно было смотреть. Но Велиндре, не мигая, взирала на пламя. Лицо ее казалось завесой холодного огня. Возле рук Дева бушевал рубиновый пожар. Откуда бы он ни черпал силу, тут же расточал ее, разбрасывая брызги алого пламени по всей скале. От него повсюду раскатывались огненные шары, волоча за собой хвосты красного цвета. Где бы те ни останавливались, камень принимался таять, но волшебство скоро исчерпывало себя, и жар остывал. Белое переходило в золотое, а то краснело и затем угасало, оставляя в сером камне черные кратеры. Дев хохотал как безумный, раскидывая свои полыхающие шары, точно пускал в цель мячики, упоенный игрой. Рубиновые огоньки потрескивали меж растопыренных пальцев. Внезапно он составил ладони, и все его шары сбежались и образовали высокий и ровный столб пламени. Волшебник выбросил ладони вперед, и столб раскололся надвое, затем каждая половина еще надвое, и вот уже перед ним сияло алым огнем ошарашивающее множество копий. Дев повел ладонями в стороны и вокруг, огненные древки послушно перемещались, и вот они окружили его жарким частоколом. Пламя плясало и мельтешило, то скрывая колдуна, то являя его, полного сил и блаженства.

— Не так уж и трудно привлечь внимание этого гада! — лысый чародей завертелся и словно метнул что-то нематериальное. Одно из ослепительных копий воспарило в небо.

Кейда наблюдал, как это копье на полном лету угодило в тень, упавшую прямо из сверкающего солнца. И тут же разорвалось и осыпалось яркими обломками: дракон встретил угрозу мощным огненным выдохом. И бросился на островок, громоподобно хлопая крыльями.

Кейда неловко скорчился внутри круга чахлых кокосовых пальм, листва которых зашуршала и затряслась от дуновения, вызванного полетом чудовища. Дыхание вождя замерло, кровь била в виски. Ризала стала ощупью искать его руку, и он крепко охватил ее пальцы.

— Приготовься, Велле, — мощно прохрипел Дев.

Он запустил в дракона еще одно огненное копье. И еще. И еще. Второе копье чудовище раздробило на красные осколки взмахом хвоста. Третье, развернувшись в воздухе, дракон ударил передней лапой, и когда оно разлетелось, от когтей чудовища брызнули искры. Еще один жаркий выдох растопил последнее копье, от него не осталось ни одного обломка. Оглушительно хлопнув мощными крыльями, буйная тварь воспарила высоко-высоко, ревя и ликуя.

Велиндре стояла как бы сама по себе посреди пылевого вихря, ровного, как столб. Сноп сапфирового света облекал ее теперь, и потоки в нем текли неуклонно к мучительно манящему бело-голубому сгустку, реющему у ладоней. За миг до того, как нарастающая яркость лишила Кейду способности видеть, он разглядел каждую косточку ее ладоней, темнеющую в этом сиянии. А дальше ему пришлось отвернуться, чтобы не ослепнуть. Как только он вытер мокрые глаза, некая тень уже превратила сапфировый свет в шиферно-синий. Тень громадного огненного дракона, кружащего наверху. Он изготовился ударить по синему свету своим хвостищем, но отпрянул, не завершив удара, перекувырнувшись в небе, двигая крыльями с поразительной неловкостью. Увидев, что бледное брюхо не защищено, Дев стал посылать в дракона одно пламенеющее копье за другим. На миг Кейда затаил дыхание во внезапной надежде. Нечто алое разлилось в углу, образованном передней лапой и грудью дракона. Оно угасло, и Кейда с холодком внутри догадался, что это гаснет волшебство Дева. Колдовские копья лишь оцарапали непробиваемую драконью чешую.

Огненный дракон приземлился в дальнем конце островка, и вся скала содрогнулась от глухого удара. Тварь приникла к камню, затем поднялась и встала на высоких ногах. Шея вытянулась вперед, голова мотнулась из стороны в сторону, глаза невозмутимо изучали нового противника. Не поведя и мордой в сторону Велиндре, все еще погруженной в чародейскую работу, чудовище зашагало к Деву. Тот сплетал вокруг себя оборонительный рубеж из пляшущих потоков. Теперь к этому рубежу прибавился рев расплавленного камня. Но проемы между огненными копьями становились все шире. С каждым брошенным копьем частокол все заметней редел. Широко поведя рукой, лысый колдун собрал все свои огоньки и воздвиг из них плотную стену между собой и противником. Тот все приближался, пока тупая морда почти ткнулась в стену огня. И тогда помедлил, царапая когтями серую скалу.

Неужели он нас видел? Конечно, нет. Волшебники между ним и нами. Они враги ему. Но что нам делать, когда он убьет обоих? Что станется с нами?

С яростным ревом дракон встал на дыбы и начал драть когтями огненную стену. Он вырывал большие клочья пламени и швырял их в воздух. Дев отступил, всплескивая руками и пытаясь вернуть огонь в свою власть. Рот его открывался, но слова заглушал оголтелый рев беснующегося дракона. Кое-какие полыхающие клочья послушно вернулись к чародею и заполнили бреши. Но очень многие оказались вне досягаемости, рухнули в море и пропали среди плотного пара или же поднялись в небесную высь и там обратились в ничто. Как ни усердствовал волшебник, дракон раздирал стену быстрей, чем тот ее восстанавливал.

Где же тот дракон, которого обещала нам колдунья? Разве Дев не друг ей? Неужели она позволит ему погибнуть?

Но Велиндре и теперь стояла неподвижно в сапфировом центре бегущей винтом пыли. Кейда запрокинул голову и увидел тучи; они собирались в недосягаемой выси, где запредельные ветры попали на острие колдовства Велиндре. Ризала завопила, когда драконище разодрал последние остатки оборонительного рубежа и прыгнул. Кейда услышал, как вопль вырвался из его собственной глотки; ослепительная молния поразила скалу. Скала сотряслась, они с Ризалой упали и ударились о жалкие пальмы, занявшиеся огнем. Вождь кое-как поднялся на четвереньки среди дымящихся обломков стволов и потер глаза, чтобы зрение хоть сколько-нибудь прояснилось.

Оба чародея исчезли. На пустынном островке друг против друга стояли два дракона.

Чешуи новичка были белыми, точно облака в ослепительно солнечный день. Разве что голубоватые тени лежали меж поджарым туловищем и гибкими ногами. Таким бывает высокое и тонкое облако прохладным утром. Колючий гребень бежал по спине до самого конца гибкого хвоста; прозрачный, как лед, мерцающий неукрощенной чародейской силой. Белый дракон не спеша распростер крылья, тонкие, тронутые золотом, точно на них бросало отсвет солнце. Забив ими, он встал, выпрямив задние ноги, и вызывающе зашипел, вытянув передние лапы и выпустив когти. Когти же, острые как ножи, радужно переливались, точно облачко, проходящее под луной в полнолуние. Лунно-белые зубы сияли в длинной пасти, бледно-голубой язык трепетал перед ними. Глаза, сощуренные и хитрые, полыхали сапфировым огнем.

Огненный дракон ждал, не двигаясь, распределив вес на все четыре конечности, свернув у боков крылья. Его красно-золотистые бока запылились крошевом со скалы, когти тронула сажа. Дракон стал опадать, и вот золотистое брюхо коснулось земли. Рот полураскрылся, алый язык пробежал вдоль белых зубов. И все это время он не сводил похожих на жидкие рубины глаз с новичка, а обрамлявшие голову красные чешуи щетинились. Тварь двигала хвостом, медленное волнение пробегало вдоль хвоста по мышцам, и острый шип на кончике подергивался.

Вот каково это. Чему я научусь здесь, что передам в будущее, если вообще выберусь отсюда живым?

Кейда изучал обоих драконов с бесстрастным любопытством, рожденным тем спокойствием, что находится за пределами ужаса. Он начал замечать новые отличия между ними. Белый дракон был чист и невинен, не тронут ни возрастом, ни страстями. Огненный явно имел немало приключений. Несколько толстых чешуи у хребта растрескались, и края их раздались. На хвостовом шипе виднелись зазубрины и впадины. Выше по телу правильный узор красно-золотой шкуры прерывали более мелкие и темные чешуйки. Виднелся подобный шрам и на задней ляжке. Один из когтей на этой ноге отлетел напрочь, прочие обломались наполовину. Когда огненный дракон чуть шире разинул пасть, оказалось, что пусть его зубы и белы, как прежде, но далеко им до ослепительного блеска зубов облачного дракона. Клыки же оттенком напоминали скорее слоновую кость, а ближе к основанию слегка почернели. Одного клыка недоставало, в драконьей челюсти образовалась кровавая дыра, и там уже начал прорезаться новый клык. Медная губа была разорвана, алый язык то и дело облизывал рану.

Если облачный дракон был легок, гибок, полон свежих сил, то движения огненного отличались медлительностью. Он казался крупней и тяжелей. Старше, как понял Кейда, и, пожалуй, мудрее. И глаза его отличались от глаз противника не только цветом. У того сапфировый огонь сиял яростью, простой и чистой. У этого же рубиновый отблеск полыхал коварством и злобой. Красная тварь терпеливо ждала, оценивая соперника, готовая встретить любой его вызов. Облачный дракон прыгнул ввысь, одновременно ловко пригнув алебастровую голову и послав облако белого пара в огненного недруга. Тот покинул свое место еще до того, как его задело морозное дыхание, но не поднялся в воздух, а рванулся вперед, на место, только что освобожденное белым чудом. Позади треснул и раскололся камень. Почерневшие кратеры, вопреки знойной погоде, окаймил иней. Вытянув длинную шею, огненная тварь извергла поток алого пламени в брюхо молодому красавцу. Тот подскочил, но пламя задело его волочащийся хвост. Ледяной шип помутнел, темная синева потекла меж белых чешуи. Раненый дракон завопил в ярости и приготовился нырнуть, явно слишком сильно поспешив с выбором. И едва вовремя удалился в сторону, чтобы избежать второго снопа огня, направленного ему в морду. С ошеломляющей скоростью обретя опору, он развернулся и послал во врага новое морозно-белое облако. А тот распростер крылья и устремился в небо, предоставив ледяному туману прокатиться по скалистому склону и обрушиться в море. Облачный дракон устремился на красного, колотя крыльями, вытянув шею и с грозным рыком разинув пасть. Он исчез в огненном шаре, не выдохнутом соперником, а просто возникшим вокруг него из воздуха. Шар принялся сокращаться и расширяться, точно живое сердце. И в конце концов бесчисленные молнии разнесли его в клочья. Облачное чудо освободилось, опаленные белые чешуи стали иссиня-черными, на белых крыльях появились раны, сырые, истекающие кобальтовой кровью. Казалось, это создание не замечает увечий и сосредоточено лишь на том, как настичь обидчика, висящего высоко в небе. Но, как выяснилось, целью нападения не был настоящий дракон. Холодное дыхание облачного существа обволокло лишь убедительный призрак, созданный колдовством красного соперника. Возникнув из воздуха позади белого, красный всадил медные когти одной из передних лап в плотное бедро облачного дракона. Тот дернулся, извернулся и в исступлении боли защелкал на соперника пастью. Красный высвободил когти и нацелился на глаза белого. Белый вовремя отпрянул, но все-таки на его рыле осталась глубокая ссадина. Хлеща хвостом, белый попал по животу красному, скорее случайно, чем намеренно. Красный потерял равновесие достаточно надолго, чтобы белый, отчаянно трепыхаясь, взвился в содрогающийся воздух. Пурпурная, отливающая синевой кровь сочилась из пореза на спине и стекала по хвосту, меж тем как белый возносился в небо. Красный погнался за ним с бешеной скоростью и вскоре оказался окутан туманом, поднявшимся от теплого моря внизу. Пар жарко светился, а затем растаял, и опять в небе возник красный дракон, поворачивающий голову во всех направлениях и опаляющий огненным дыханием небо. Он искал своего врага.

Тот парил в вышине и сразу ухватился за новую возможность, сложив крылья и камнем рухнув из поднебесья, но вытянув вниз лапы с сияющими на солнце когтями. Всеми четырьмя он приземлился на спину красному и всадил в нее когти, вертя головой, готовый всадить зубы во вражеский загривок. Но промахнулся. Вторая попытка удалась, но от его зубов оказалось мало толку. Поди прогрызи такие добротные чешуи, настоящий щит. Тогда белый стал терзать красному шею и сдирать когтями чешуи с боков. Красный, упорно взмахивая крыльями, старался удержаться на лету. Но как ни усердствовал, а понемногу падал, тяжесть облачного противника на спине влекла его к гибельным для него объятиям вод. Ярко-алая кровь блестела на разодранных боках, капли падали вниз и шипели, коснувшись морской поверхности. Красный хлестал белого мучителя тяжелым шипастым хвостом, вновь и вновь безошибочно попадая в зияющую на бедре рану.

Белый не смог этого вынести. Выпустив красного, он рванул прочь, вереща в ярости и муке. Красный преследовал его, пылая новой яростью. Его красно-золотистые бока трепетали точно языки костра, подставленные щедрому солнцу.

Алые крылья били медленней, чем исступленные белые, но с каждым их взмахом преследователь неудержимо становился ближе к беглецу. Красное создание с каждым мигом словно разогревалось, решимость пылала в рубиновых глазах. Несколько мгновений, и красный достаточно приблизился, чтобы схватить белого за потускневший и загрязнившийся хвост. Вцепившись в него, красный удержал его и дернул головой вбок, волоча тело белого обратно через небосвод. Еще один хлопок огромных крыльев, и белый оказался объятиях красного. Красный сильными ногами прижал тронутые золотом крылья белого к его бокам, растянулся, переплел шею и хвост с шеей и хвостом белого. Свечение, насыщавшее красное тело, стало гуще. Белый загорелся. Его туловище стало обугливаться, чернота распространялась от тех мест, где к нему, точно смертоносное пламя, прикасался красный. Синяя кровь сгустилась и засохла, не успев излиться. Перепонки белых крыльев раскололись и свернулись, обнажив тонкие лазурные кости, которые вскоре треснули и сломались. Облачный верещал в слепом страхе от боли, его длинная голова билась о тупую морду огненного. Красный крепко держал его и падал вместе с ним, умирающим, его язык трепыхался, проносясь по белой морде. Злобные рубиновые глаза не мигали, озаренные изнутри ослепительными точками; сапфировые глаза облачного тускнели, свет в них угасал. И вот обе твари упали, сплетенные, на соседний каменный островок. От удара каменные осколки, точно ножи, полетели во всех направлениях. Сам островок исчез в облаке пара, пронзаемом то там, то тут огнем и молниями.

Его больше нет? Неужели у волшебников, наконец, что-то получилось? Неужели все кончилось?

Кейда вскочил на ноги, попробуй тут удержись! Ризала держалась у его плеча так близко, что он чувствовал ее дрожь. Он гладил рукой ее плечи, а другой прижимал к себе, всматриваясь и пытаясь увидеть, что сталось с драконами.

Пар, пыль и туман рассеялись. Облачный дракон исчез. Огненный остался. Он лежал, простертый, на влажном камне, переливчатый, но тусклый. Чешуи на спине цвета сгустков крови. На грязно-рыжем брюхе все еще кровоточили темно-малиновые раны. Только глаза остались яркими: дивные рубины, озаренные раскаленными добела точками.

— Он не мертв! — в ужасе выдохнул Кейда.

— Где волшебники? — Ризала высвободилась и огляделась, глаза на ее пепельном лице окружали белые ободки.

— Давай-ка отсюда убираться, пока он не очухался и не может взлететь.

Кейда подбежал к краю скалы и поглядел на «Ретейль».

— Колдуны на судне! — вскричал он через плечо.

Опять поглядел. «Ретейль» опасно качался в своем убежище, уже не поддерживаемый волшебством. Вождь содрогнулся, когда крутая волна со скрежетом ударила в суденышко.

— Помоги нам спуститься! — в тревоге крикнул он Велиндре. Она подняла глаза, бледнея под загаром. Слезы размазались по щекам.

— Только без волшебства. Оно сейчас опасно. Я брошу веревку.

Кейда стоял и злился, пока она искала.

— Дев! Покажи ей рундук!

Лысый колдун сидел на палубе, повесив голову, прижав ладони к вискам. Ризала подошла к вождю.

— Дев!

Тот не отвечал.

— Эй! — Велиндре нашла веревку и неловко бросила конец им наверх. Он взлетел едва ли на половину высоты, затем упал обратно.

— Весь моток бросай! — в досаде вскричал Кейда.

Вторая попытка удалась чародейке лучше, и Ризала поймала веревку в воздухе. Кейда схватил девушку за руку, когда та подступила опасно близко к скалистому обрыву.

— Давай-ка сюда. Идешь первая. — Он вынул веревку у нее из рук и обвязал себя вокруг пояса, сильнее утвердившись на пыльной скале. — Приведи в чувство Дева. Надо убить чудовище, пока ему худо. Я перережу ему глотку мечом, если не найдем другого способа.

— Попробуй.

Ризала не глядела на него, поглощенная тем, как закрепить веревку на бедрах. Кейда подобрался, когда она начала спускаться с неровной скалы. Несколько тяжелых рывков и одно внезапное проклятие подсказали ему, где разрушающаяся скала подвела ее, не дав опоры рукам или ногам. Затем веревка ослабла, возвестив, что Ризала добралась до палубы «Ретейля». Вождь приблизился к краю обрыва и поглядел вниз, дабы удостовериться, что все в порядке.

— Там есть к чему привязать веревку?

Девушка глядела на него вверх с озабоченным лицом. Он оценил расстояние до пальмовых пеньков и покачал головой, бросая ей веревку.

— Придется мне дерзнуть. — Он встал на колени, изучая расколотый, изрытый камень, рассеянно собирая пыль, чтобы высушить ладони.

Выкинь из головы все постороннее. Сосредоточься на ближайшей задаче. Чуть отвлечешься, и ты пропал. Забудь о драконах, чародеях и колдовских хитростях. Эта скала — весь твой мир, а твое единственное дело — найти на ней надежные опоры.

Он медленно двинулся, исследуя каждый карниз и каждую трещину пальцами рук и ног. За руками он еще мог проследить взглядом, но стопы перемещались вслепую: крутизна скалы не позволяла глядеть вниз без опасности для жизни. Ропот моря отдавался во впадине, не давая расслышать ни крики поощрения, ни советы с палубы. Кейда перестал вслушиваться в неразборчивые голоса, сосредоточив все свое внимание на оценке каждого следующего шага. Не отрывая от скалы одновременно больше одной из конечностей, он безжалостно волок свое тело по острым выступам, следам работы ветра и волн. Предостерегающий крик прозвучал снизу за миг до того, как скользкий карниз осыпался под одной стопой. Кейда вцепился в скалу потными руками и постарался упереть пальцы другой ноги в подвернувшуюся трещину. Удары сердца гремели в ушах так, как если бы эхом отражались от камня, в который он вжал лицо. Как только он понял, что не сорвется, вождь ощупал скалу свободной стопой. Ничтожный карнизик сперва выдержал давление, затем сломался. Кейда вытянул ногу вниз и нашел более заметную опору. Но и та обрушилась, ударившись о палубу «Ретейля», вызвав новые крики снизу.

Кейда осторожно убрал лишившуюся поддержки ногу и повернул голову как можно дальше, упирая грудь в так некстати выдающуюся часть скалы. Мачта кораблика плясала внизу, снасти на лакированном дереве натянулись. Кейда со всей осторожностью попытался поглядеть вниз, чтобы оценить расстояние, но тут же поплатился за это, сорвавшись. Полупрыгнув-полуупав, он весьма болезненно грохнулся на четвереньки на палубу «Ретейля», свалившись вперед и вбок.

— Ты цел? — Ризала в один миг очутилась рядом. Он встал.

— Буду жить. — Ноги и одна рука чувствительно болели, — Надо выводить отсюда лодку. — Он в ожидании посмотрел на Велиндре: — И где мои мечи? Дев, мы можем прикончить эту тварь сталью?

Колдунья безмолвно плакала, слезы стекали по оцепеневшему лицу.

— Мы не можем отплыть с помощью волшебства. — Голос ее звучал тихо, но достаточно твердо. — Дракон налетит на нас в один миг.

— Ты не избавишь свое владение от такого волшебства, всадив меч в этого дракона, — Дев поднял глаза, он говорил громко и хрипло. — Я знаю, что он делал с твоими камнями. Я это чувствую. Он преобразился в настоящего. И вырвался из-под власти колдуна, который его сотворил…

— Это создание вовсе не порождение колдуна, — в ярости прервала его Велиндре. — Дракон настоящий. Он никогда и не был подобием.

— И твои чары не могут его одолеть? Тогда он победил, — высказал Кейда вслух то, что ему с горечью пришлось признать. — Он станет здесь охотиться и летать, куда ему вздумается, а вы сможете только навлечь его на нас.

— И что, неужели с ним никак нельзя справиться? — в отчаянии спросила Ризала.

— Понятия не имею! — остервенело заорал Дев. Он кое-как поднялся на ноги, и Кейда увидел на ладонях и на лице колдуна неглубокие блестевшие на солнце ожоги. Дев бурно взмахнул рукой в направлении невидимого дракона. — Да, это настоящий дракон, вот в чем одна из причин, по которой он одолел твое достойное жалости творение, Велле. Этот дракон лих и в бою, и в колдовстве, которое умеет применять сам. — Он повернулся к Кейде с увядающим презрением. — Он поднимется, взлетит и спалит нас до угольков, прежде чем ты успеешь всадить в него твои железки, дурень! — Он содрогнулся и лизнул трещину на нижней губе. — Отлично, Велле, как тебе это нравится? Он использует рубины из кладов, которые мы ему оставляли, чтобы собрать первозданный огонь откуда-то с юга. И еще я могу сказать, что теперь, когда он ранен, он втягивает в себя свою ауру. Так он исцеляется, — горестно предостерег маг. — Что станем делать, Велле? — Он в беспомощной ярости поднял обожженные руки. — Ведь это настоящий дракон, который скоро опять восстановит силы, и у него достаточно камней, чтобы собрать первозданный огонь между здешними краями и срединными владениями. Ты говорила, они ищут себе участки? Похоже, теперь здесь участок этого создания, господин мой Чейзен Кейда!

Леденящий душу рев огненного дракона заглушил его дальнейшие слова, могучие крылья рассекали воздух, чудовище, взмыв, понеслось к ним, а затем над ними, не заметив ничтожного суденышка в скрытой впадине. Дракон опять выглядел великолепно, брюхо его сияло как начищенная медь, огромное в темнеющем небе.

— А ты можешь вызвать более сильного дракона? — Кейда схватил плечи Велиндре и неистово тряхнул ее. — Достаточно могущественного, чтобы одолеть эту дрянь?

— Не знаю. — Она вытерла с глаз новые слезы, глядя вслед быстро исчезающему огненному дракону. — Вряд ли это возможно.

— Как? — с издевкой спросил Дев.

— Из океанской бури, — отчеканила она.

— Если такая случится поблизости, — поддел ее Дев. — И если мы все не потонем, пока суд да дело.

— Дев, — Кейда щелкнул пальцами, привлекая внимание безволосого чародея. — О каком таком собирании волшебной силы ты говорил? Чудовище сотворило что-то, на что теперь полагается, что-то такое, что мы можем уничтожить?

— Ты говорил, что, если убить дракона, это может лишить волшебной силы того колдуна, который, как мы считали, призвал это чудовище, — подхватила Ризала нить рассуждений Кейды. — А мы можем лишить дракона его волшебной силы, если рассеем накопленные им сокровища?

— Верно, это его ослабило бы, — согласился вождь и обратился к Велиндре: — А если так, могла бы ты призвать дракона, который способен его после этого убить?

— Если он ослабеет и, что еще важней, если его отвлечь, — медленно произнесла она. — Если бы только буря разгулялась как следует, и я смогла бы к ней подступиться. Но шторма не приходят по заказу. И, как намекнул Дев, когда такое случится, у нас будет слишком много хлопот с тем, чтобы самим не сгинуть, а до прочего руки не дойдут.

— Я смогу сказать вам, когда она будет близко, — отмел Кейда ее возражения. — Ослабит ли твое колдовство ярость стихии, если тебя вовремя предупредить?

— Да, — растущее любопытство пересилило подавленность ведьмы.

— Ну, надейся, — поддел ее Дев.

Кейда воздел руку, велев ему умолкнуть.

— Ты сказал, что чувствуешь, как он собирает первозданный огонь, Дев. Ты все еще способен это чувствовать? И можешь найти место, куда эта тварь свалила свои сокровища?

Дев молча пялился на него и наконец вымолвил:

— Да.

— Если мы захватим сокровища, навлечет ли это на нас дракона само по себе, без применения волшебства, которое бы нас выдало? — Кейда перевел глаза с Дева на Велиндре и обратно. — И могли бы вы тогда вместе прибегнуть к чарам против дракона? Если я предскажу близящуюся бурю?

— Наверное, — искра прежнего нахальства озарила покрасневшие глаза Дева, устремленные на Велиндре. — Собирание силы с помощью одного камешка для ближайшей цели, такое довольно часто делалось на Хадрумале. А эта тварь воспользовалась целым кладом, чтобы собирать первозданный огонь и распоряжаться огромной колдовской мощью.

— Нет свидетельства ни о ком, начиная с Тридека, кто имел бы представление о том, как совершать такое великое волшебство, — ошеломленно произнесла Велиндре. — Думаешь, кто-либо из властелинов стихий может знать, как это делается? Может, Азазир… — И она умолкла на полуслове. С содроганием.

— Не думайте, что для вас самое время уйти и обсудить дела с вашими собратьями-чародеями, — прервал Кейда.

— Довольно с меня твоих приказов, — рука Дева опустилась на рукоять кинжала. — И хватит воображать, будто я твой раб.

— Прекрати! — рявкнула Велиндре. — Что ты хочешь сделать, Дев? Орудовать веслом вдоль всего Архипелага, не применяя самого мелкого колдовства, чтобы вернуться на Хадрумале и сообщить Совету, мол, найден настоящий дракон, и он умудряется собирать невероятную мощь с помощью клада драгоценностей? Но я понятия не имею, как именно! А сам я, мол, так перепугался, что и не пытался разобраться?

— Перепугался? А ну придержи язык!

Одним движением Дев выхватил кинжал, угрожая Велиндре. Неожиданно подскочив к колдуну с другой стороны, Ризала выбила из его руки оружие:

— Не валяй дурака, Дев!

— Хватит! — прокричал Кейда. — Дев, эта тварь слишком близко. Из-за нее ты и спятил.

Все четверо зашатались, судно неистово заплясало.

— Первое, что нам потребуется, — это благополучно убраться отсюда, — Ризала с тревогой покосилась на окружавшие их скалы.

— Проще сказать, чем сделать без магии Велиндре, — фыркнул Дев.

— Без колдовства я не ахти какой моряк, — и Велиндре мрачно посмотрела на Кейду. — Но снасть подтянуть могу, если мне укажут, какую именно.

— Ризала, вы с ней займетесь парусом, — приказал Кейда. — Дев, приготовь кормовые весла и выводи судно в проток, пойдем как можно медленней, и пока я правлю, ты будешь начеку.

Все еще мрачно хмурясь, Дев взглянул на него, словно собирался возразить. Но все-таки повернул к корме, чтобы освободить обе лопасти, поднятые над волнами. Кейда меж тем решил взглянуть, какой ущерб нанесли их кормовым веслам скалы.

Края лопастей зазубрились, но дерево крепкое. По крайней мере, отсюда-то вывезет. А дальше куда? Во всяком случае, не обратно в крепость. Никому из нас нет пути обратно, пока мы не избавим Чейзенов от дракона или не погибнем.