Светлые очи мага Ормана

15 июня, 20.32, Волгоград.

Справа сияют надраенные витрины: Спортландия, казино Достоевский, с портретом писателя (он наверняка в гробу перевернулся!), свадебный салон, бутик элитные ткани… Слева пронзительно гудит проезжая часть центра города, оживленное движение по которой, не утихает и ночью.

«Никогда не воруй, никогда не воруй. Мама, как ты была права!» – мысли коротко вспыхивали в непутевой голове Сергея когда он, выбиваясь из последних сил, и, хрипя как динозавр из ужастика, убегал от мента.

Патрульный попался настырный: как Серый ни напрягался, мент не отставал и потихоньку начинал догонять. Спасало парня до сих пор то, что вокруг толпилось не так много прохожих: давно прошел час пик, когда лавина людей сходила на улицы из различных офисов. На перекрестке он проскочил перед серебристой Тойотой, вытер синими джинсами бампер и даже полтинник за это не взял. А вслед вместо слов благодарности – визг тормозов, резкие гудки, мат. Сергей не обернулся. Нутром почувствовал – машина мента не задержала. Тот продолжал преследование с настойчивостью волкодава.

«Тебя посадят, а ты не воруй», – следующим всполохом метнулась в уме фраза из старого фильма. Одернул себя – плохая примета.

Покричав в начале, теперь пэпээсник гнался за ним молча. Ни тебе – «Стой, ворюга!», ни пронзительной трели свистка, – только стук ботинок по асфальту. От этого звука становилось жутко.

Серый скользнул между домами, и душа оборвалась. Тупик! Он затравлено кинул взгляд в одну сторону – дом из желтоватого камня, построенный еще пленными немцами, с другой стороны точно такой же. Узкое пространство между торцами двух домов сообразительные жильцы перегородили дощатым забором и поставили мусорку. За забором наверняка расположилась автостоянка для более обеспеченных граждан. Под ногами парня звякнула пустая бутылка. Сергей споткнулся об нее и едва не упал, в последнюю секунду оперевшись на стену. На заборе он разглядел нарисованную красным мелом большую дверь: точно, как настоящая – два метра на ноль семьдесят. «Вот идиоты, – подумал зло, – меня сейчас порвут как тряпку, а они еще поприкалывались – типа: выход здесь!»

Серый повернулся в надежде, что успеет выскочить из ловушки… Ноги подломились. Дорогу уже перекрыли. Настырный мент застыл в проходе как карающий ангел возмездия. Лучи заходящего солнца светили патрульному в спину, и Сергей видел лишь зловещий, черный силуэт.

– Попался, сученыш, – вскипел «черный» мент и согнул резиновую дубинку. Тут же отпустил и пошел вперед. Серый непроизвольно отшатнулся. Под ногами что-то противно расползлось, зашуршала бумага.

– Иди сюда, паскуда. Добегался!

«Небо в клеточку, друзья в полосочку», – мелькнуло в сознании… Серый вжался в угол между каменной стеной и дощатым забором. После этого развернулся и, зацепившись за доски, попытался вскарабкаться.

– А ну стоять!

Пальцы впились в рубашку, сминая ее на спине так, что пижонно застегнутый воротничок начал душить Серого. Отлетела пуговица, щелкнув по забору и открыв пацану небольшую отдушину. Рывок – и Серый влетел в гору мусора. Тоненько вскрикнул.

Пэпээсник вытащил тускло блеснувшие наручники. Для Серого словно капкан громко щелкнул зубастой пастью.

– Давай сюда ручонки-то шаловливые.

Патрульный шагнул вперед. Громко звякнуло. Мент дернулся, вскинул руки, пытаясь удержаться на скользнувшей из-под ног бутылке. С силой впечатался плечом в забор.

– Ах ты… – вырвалось у него.

Серый вывалился из мусорной кучи. Спиной вперед, отталкиваясь ногами, и не спуская с мента глаз, начал отползать.

– Стоять! – мент встрепенулся. Уперся ладонью в доски, отталкиваясь. Пальцы легли на нарисованную дверь и… провалились в нее.

– Твою ма… – вымолвил пэпээсник и ушел в рисунок весь, словно кто-то изнутри втащил его. Растопыренные пальцы правой руки впились в нарисованный косяк, еще несколько секунд держались, побелевшие от напряжения, а затем по одному исчезли в деревянной поверхности.

Серый не веря, застыл, открыв рот, в паре метров от происходящего. На миг рисунок осветился искрами, словно розетку закоротило.

Сергей с трудом подавил желание потрогать место, где исчез последний палец.

– Пацаны ни за что не поверят, – промямлил он дрожащим голосом и пригладил русые волосы.

Под ногами, среди осколков стекла и мятой бумаги валялись теперь безопасные для него наручники. Рядом сиротливо лежала серая форменная кепка.