Танец на огне

Глава 24 И вот мы снова…

Пытать детей… Это ужасно. Даже спустя сотни лет, разные жизни, разное время и миры. Это неоспоримая истина, это табу, к которому приходит каждая разумная цивилизация. Даже не так. На подсознательном уровне человек разумный, человек, правильно воспитанный и ясно мыслящий, всегда остановится.

Да, бывают разные ситуации. Бандиты, головорезы, беспринципные. Лорды, что смотрят на всех, как на ресурсы. Воители, что видят в отпрысках врагов будущую помеху. Но даже такие, как они, смотрят на детей по-иному. Всегда есть шанс, что рука матерого преступника дрогнет, что наемный убийца откажется от заказа. Что возникнет в голове вопрос: «Оно того стоит?».

А еще… еще дети как глина. Они только-только начинают свой путь. Они готовы к изменениям, они примут любое учение, насильно или нет. Колдуны во времена расцвета магии на Черной Земле прекрасно это понимали. Они пытали своих учеников, ломали их, и те, кто преуспевал… Хе-хе. Ну, в качестве плодов подобного труда есть я и Беатриси. Мы с ней самые яркие представители ушедшей эпохи. Каждый по-своему, но мы оба покорежены, испорчены и одновременно…

Это я к чему?

Мне не нравится подобный метод воспитания. Нужно бить беспощадно, вдалбливать с кровью и синяками науку о жизни и смерти. Но должно быть и что-то еще. Что-то, за что можно ухватиться. «Стать самым сильным!», «Быть непобедимым воином!». Я вас умоляю. Подобное удержит тебя на плаву некоторое время, но потом придет пустота. Пустота и осознание, сколько всего ты пропустил мимо себя. После тысяч боев есть только смерть.

Именно это мне показал Клиф и его группа бравых ведьм. Баланс, золотая, чтоб мне не быть собой, середина.

Войдя в пышущую жаром дверь, я оказался на другой стороне, но не собой. Черная накидка скрывала мою внешность, кусок керамической маски — верхнюю половину лица, зубы заострились, глаза пылали алым огнем. Личина злодея, типичный плохиш, каких воображают дети.

Пеле хороший ребенок, добрый, понимающий. Они с Солем очень похожи в этом плане, значит, и толчок вперед я сделаю для неё таким же.

Иду по огненному коридору, стены плавятся, языки пробиваются наружу, сделать вдох без боли почти невозможно. Но, выйдя в зал, я обнажаю ржавый клинок.

— М! — испугалась Пеле, сжав ручки у груди. Она одна. Одна посреди металла и огня.

На неё можно напасть, убить. Она даже не поймет, что произошло. Сейчас она боится только за себя, а бурлящее внутри неё проклятие не желает подчиняться.

— К-то вы? — не узнает.

— Я твой враг, — мерзко улыбаюсь.

— В-вы убьете меня? — шажок назад.

— Да, — несколько раз киваю. — Но не сразу. — Длинный язык облизывает мои губы. — Сначала будут страдать те, кто хочет тебя защитить.

— Ч-чт…

Из ниоткуда на меня выбегают иллюзорные Катарина и Соль.

— Назад, тварь! — горланит юноша.

— Р-ребята! — обрадовалась девочка, искреннее счастье отразилось в ее глазах от вида знакомых лиц.

Сжимаю кулак. Черные миазмы сковывают первого. Блок от клинка Кат, пируэт, ответный удар!

— Кха! — падает Катарина со свежей раной в груди.

— Нет! — миг облегчения у Пеле сменяется ужасом.

Затем появился Апро. Лишившись нескольких пальцев, великан боролся с желанием закричать. Фиона, Мира, Ильзи, Бутан. Один за другим наши друзья вступали со мной в неравную схватку, страдали, истекали кровью. Хотели помочь, но все тщетно.

— П-прекратите… — шмыгла носом малявка. — Не делайте им больно!

— Ха-ха-ха! — Мой сапог выбил несколько зубов у Катарины, заставив её прижаться к полу. — Кто меня остановит? М-м-м? Ты? — схватил я побежденную за волосы, прислонив металл к горлу.

— Х-х, — хрипела Кат. — Пеле…

— Я… — учащалось дыхание. — Я… — пальчики сжались до красноты.

— Медленно, — протянул я — и так же медленно провел лезвием.

— НЕТ! Нет-нет-нет! — видела Пеле угасающую жизнь.

Мертвое тело разноцветной плюхнулось в лужу собственной крови.

— Подонок! — закрутила алебардой Жозефина.

— Госпожа Жози, — побледнела Пеле.

— Я тут, малышка, все будет хорошо, — кивнула воительница.

— Н-не надо! — попыталась остановить девочка авари, взять её за руку. — Меня не надо защищать! Беги! Пожалуйста, просто убегай!

— Моя клятва нерушима, — мягкая улыбка на обезображенном лице. — Я буду с тобой до последнего вдоха.

— Это мы сейчас проверим! — рассмеялся я.

— Ра-а-а-а! — понеслась Жози вперед.

— Стой! — не поспевая, споткнулась Пеле.

Бой набрал темп, все выглядело так, как будто героиня дня действительно лидирует. Слабый лучик надежды на победу.

Пригибаюсь, уходя от крутящего, все движения передо мной, ведь это я управляю ими. Еще разок, еще. Выжидаю момент. Замах!

Удар!

— А! — одинокий крик. Жозефина пригибает колено, а её рука катится по полу. — Черт!

— Жози! — рыдает малявка.

— Вот и спеклись защитнички, — поднял я руки, демонстрируя полный разгром Дома Тени. — Все! Занавес! Больше некому сражаться! Ха-ха-ха! — схватил я за воротник воительницу. — Или, может быть, есть кто-то еще? — вглядывался я в девочку. Она плакала, шмыгала нгосом. — Нет? — рукоятка ударила по лицу Жозефины. — Все еще нет? — Снова, и снова, и снова — я разбивал лицо женщины в кровь, избивал, причинял страдания.

— Прекратите! — сжимала Пеле подол своего платьица. — Вы пришли за мной! Хватит! Прошу вас, хватит!

— Кх, — дышала на ладан Жози. — Я буду… защищать… тебя…

Пеле остолбенела, широко открыла глаза. Я взял клинок острием вниз, поднял.

— Все, кто хочет помочь тебе, сдохнут! — по моим зубам потек мазут. — Они умрут — из-за тебя! И что ты сделаешь с этим? Будешь плакать, будешь безучастно наблюдать⁈

Ржавое острие устремилось вниз!

Доля секунды, один тихий выдох.

Взрыв!

Я заслонил рукой глаза, прикрывшись от горячего ветра и летящих искр.

— Не позволю! — глаза Пеле закатились. Ожог на лице загорелся. Позади… открылась Искра.

Я подавил желание улыбнуться. Самое тяжелое впереди, как для меня, так и для неё. Мои вены лопались от напряжения. Удерживать такую мощь в царстве снов непосильная ноша для смертного. Но это необходимо.

Пеле сжимала зубы, сражалась за то, чтобы остаться в сознании. Её трясло, судороги сводили все тело в конвульсиях. Один за другим импы покидали огненную брешь.

— Во славу! — Первая пятерка побежала вперед, но не на меня, она желала добить других.

— С… — потекла кровь из носика. — Стоять! — кашель также сопровождался кровью. — В-вы… Вы… — вены на её висках взбухли. И все же к глазам вернулся нормальный вид. Хлопок в ладоши, пальцы в замок. — Вы должны слушаться меня!

— Ку? — посмотрели импы. Потерянность, сомнения.

— Слушайтесь! — еще один хлопок.

— К… к… — трясли они головами.

— Слушайтесь! — Глубокий вдох. — МЕНЯ!

Из бреши выпрыгнула женщина-имп. Подняв топор над головой…

— Во славу Пеле! — прокричала она грубым голосом.

— Во славу!

— Во славу Пеле! — загорланила мелкота.

Девочка подняла руку, и указательный палец был словно перст богини. Хозяйка огненного легиона отдала приказ.

— Ра-а! — новые и новые импы покидали врата. Ведомые военачальницей, все как один, они набросились только на меня.

Вбегаю в толпу! Не останавливаясь режу демонят, танцую, уклоняюсь. Еще немного. Покажи мне все что можешь, Пеле! Подрезать сухожилия огненной женщины, до ребенка остается всего несколько шагов. Меч как копье! Хватаюсь двумя руками.

Выпад!

Металл встретился с огромной ручищей. Главная боевая мощь, демон, выглянул наружу. Он рычал, пылал гневом, выдыхал пламя. Движением наотмашь толкнул меня назад, я покатился кубарем по полу. Остановившись, оперся о клинок. И, подняв взгляд…

Хе-хе. Моя методика. Как же я рад, что она намного лучше того, через что прошел я.

Передо мной стояла Пеле. Огненный ребенок с волосами цвета пепла. Позади чудовище, что выставило руки как щит. Вокруг импы, они улыбались, они были готовы служить. Женщина выпрямила спину, вонзив топор в пол. Маленькая армия. Её армия. И когда наступит тот самый момент, эта воинство встанет на защиту. Больше не жертва.

Ладно, раз уж страдать, так на полную.

Я вновь развел руки. И мой маленький спектакль завершился болезненным ощущением десятка когтей, что разорвали меня на части, утолив жажду мести маленькой мисс.

Темный коридор. Делаю несколько шагов назад, прислонившись спиной к стене, хотя позади просто чернота. От меня исходит пар. Состояние «чуть-чуть устал». И темнота в глазах с желанием сдохнуть здесь и сейчас. Мелочи жизни.

— Последняя. — Вдох, выдох. — Осталась последняя дверь.