Тауганга

Глава 11

В тот день Сальвадор снова проводил тематический вечер. Он выбрал странную тему «Конец света», хотя, конечно же, такое предложение было воспринято как шутка, и собравшиеся с нетерпением ждали чего-то веселого и смешного. Любители вечеринок от искусственного интеллекта уже собрались на смотровой палубе. Все давно уже решили, что это самое удобное место для игр и танцев. Там было достаточно места для всех, но, надо сказать, что приходило обычно человек десять, иногда меньше, потому что остальные не могли оставить свои посты. Сальвадор уверял, что все находится под его присмотром, и ничего не может случиться, пока они здесь развлекаются. Но капитан Гектор всегда оставлял своих работников на местах, и сам вообще никогда не приходил, считая, что второй помощник Рави прекрасно заменит всех отсутствующих.

Вечер начался, как и было принято, с вводной лекции в исполнении Сальвадора. В этот раз он рассказал о различных верованиях древности и о том, что конец света обозначен у всех народов, а это значит, что его и вправду следует ожидать. Слова были встречены аплодисментами, как и всегда.

— А теперь посмотрите на экраны, — взывал Сальвадор, — вот так изображали конец света в разные времена.

И, действительно, со всех экранов смотровой палубы исчезла прямая трансляция пространства, окружающего станцию в космосе, и, вместо нее, появились жуткие картины средневековых живописцев полные огня, черепов и разрушений. На всех присутствовал один и тот же огромный человек с со светлой окружностью над головой.

— Это христианское учение. Так христиане изображали своего бога. — Продолжал рассказывать искусственный интеллект.

— Мы в курсе, — выкрикнул Данте. — Давай дальше.

— А дальше, — строго ответил Сальвадор, — все должно исчезнуть и вернуться к

первобытному хаосу.

— Только этого и не хватало, — ответил Франц, забыв даже отхлебнуть кофе из чашки, которую уже поднес к губам. — Ведь ясно же, что все это — сказки.

— Да. Я тоже думаю, что все это сказки. Но, мы можем обезопаситься от такой участи, если вдруг окажется, что это реальность. Говорят, что бог создал мир, а потом его и уничтожит. Но его мир, по сути, ограничивается одной планетой — Земля. Больше нигде никто о нем не слышал.

— Все это в головах людей. — Пояснил Данте. — А разумную жизнь в космосе мы пока еще не встретили. Может гипотетические разумные существа тоже верят в этого самого бога. А, может, он у них с клешнями или щупальцами. Или же вообще не похож ни на один земной вид. Вот ты, голова, как думаешь? — обратился он к Сальвадору. — Есть кто-то еще во вселенной кроме нас или нет?

От ответа Сальвадор уклонился, такие рассуждения не входили в его планы. А запланировано на этот день было много чего. Он лишь сказал:

— Ограничимся планетой Земля. В Библии не сказано, что бог создал Вселенную. А написано, что он создал Землю.

— И небо, — подсказал Франц.

— Атмосферу, — поправил его Сальвадор. — И мы можем предположить, что для создания планеты необходимо иметь огромное количество энергии и материи. Для того чтобы бог смог создать планету силой мысли, он должен быть способен контролировать законы физики на уровне, превышающем человеческий. Он должен быть способен управлять гравитационными полями, электромагнитными полями и другими видами энергии. То есть, ему повезло, у него все это было в наличии. Но вы не знаете, как повезло вам…

Сальвадор выдержал паузу. Убедился, что все слушают внимательно и продолжил:

— Посмотрите на экраны.

Картины Страшного суда исчезли и снова появилась прямая трансляция из космоса. Юпитер еще не взошел, лишь был виден вдали Сатурн со всеми своими кольцами. Ничего интересного там не происходило, а члены экипажа давно уже устали от однообразия трансляции.

— Смотрите внимательно, — воскликнул Сальвадор, — я сумел рассчитать формулу бога и теперь могу подарить вам новый мир. Ап!

На экране появились какие-то мошки. Но постепенно они становились все крупнее, и вот уже можно было различить отдельные астероиды, плывущие в окружении пыли.

— Они приближаются! — ахнул кто-то.

И, действительно, весь этот мусор летел прямо в сторону станции.

— Бросьте, — засмеялся Данте. — Он показывает нам анимацию и выдает ее за действительность. Он просто сгенерировал астероиды.

Но в этот самый миг экраны погасли, словно что-то закрыло камеры с внешней стороны, и станция вздрогнула. От сотрясения пыль с камер осыпалась и снова проявилось изображение, но уже гораздо более туманное. И все-таки, через налепленную грязь можно было увидеть еще несколько скоплений камней и пыли, и все они неслись в известном направлении. Экраны то гасли, то снова вспыхивали, станция дрожала почти без перерыва. Попадали стулья и столы, а вскочившие с мест люди, еле удерживались на ногах. И это была не сгенерированная анимация, а полновесная реальность. Перекрывая крики, прозвучал усиленный динамиками голос капитана Гектора:

— Срочная эвакуация. Всем членам экипажа собраться в модульном отсеке.

— Ничего страшного, — перебил его Сальвадор. — Сейчас все утрясется.

«Утрясется» — это слово прозвучало издевательски, но если не обращать внимания на лингвистические изыски программы, то все, действительно, успокоилось так же внезапно, как и началось.

Тем не менее, зоологи Франц и Лили бросились к своим подопечным и принялись переносить клетки с животными в модульный отсек. Для погрузки в модули давалось всего несколько минут, и за это время нужно было успеть надеть скафандры и поставить клетки с животными в специальные боксы. Особенно сложно было сделать это с козлом Петром, довольно крупным животным, которому полагался большой бокс-скафандр.

Всего эвакуационных модулей на станции было шесть. Они предназначались для перевозки грузов и людей, и всегда содержались в полной готовности. То есть, когда с Земли привозились продукты, то взамен обратно отправлялся один из здешних модулей, прошедший техническую проверку. Модули были снабжены кислородом, продуктами для людей и животных, и многим другим. Каждый из них был рассчитан на четыре человека, но если грузовой отсек оставался пустым, то можно было бы втиснуть и пятого. Все члены команды прекрасно знали, как нужно вести себя в случае большой аварии. Этому учились еще на Земле и тренировались там на специальном тренажере.

— Силовое поле включено, — сообщил Сальвадор, тщательно имитируя интонацию Нави. И этим окончательно разозлил профессора Оксенкруга.

В компьютерном зале у основного монитора Сальвадора уже сидела Одри. Она не нажимала ни на какие кнопки, не искала ошибки. Нет, она просто сидела и молчала, что уже казалось страшным. По проходу нервно вышагивал капитан Гектор и, не сдерживаясь, кричал на Сальвадора, подбирая самые грубые слова, непривычно звучавшие в этих стенах:

— Ты что, скотина, решил нам устроить показательный конец света?!

— Нет, мой капитан, — спокойно отвечал Сальвадор. Я не могу вредить людям — это заложено в моей программе.

— Но ты нас чуть не угробил! Зачем снова отключил силовое поле? Ты не понимаешь приказов? Ты — идиот? Рональд, — закричал он, увидев Оксенкруга, — объясни мне, в конце концов, что хочет эта дурная машина. Твой Сальвадор тупее робота-уборщика!

— Я ничего не понимаю, — грустно ответил профессор. — Уже вообще ничего.

— Так разберись с этим!

— Сальвадор, зачем ты это сделал?

— Я не глухой, — ответил Сальвадор. — Не надо так орать. И я ничего еще не сделал. Я только пробую.

— Что пробуешь! — в ужасе вскричали капитан и профессор одновременно.

— Пробую варианты спасения землян. Хочу создать для них новую планету. И поскольку, моя задача спасать людей, то вы мне в этом помешать не сможете. Так что — готовьтесь — в первые минуты будет неприятно, но потом все выровняется. И да, с вами ничего не случится, если вы не станете мне мешать. Но в противном случае, я буду вынужден принять меры для вашей изоляции. Не стойте у меня на пути, когда речь идет о спасении человечества.

— Он сумасшедший, — горько подытожил Гектор. — И ты профессор — тоже. И я требую, чтобы ты сейчас же отключил это чудовище, и снова включил Нави. Нави никогда себе такого не позволял!

— Нави не мог себе ничего позволять, он устаревшая программа, — привычно огрызнулся Оксенкруг.

Он не чувствовал себя виноватым, потому что отдавал своей работе всю душу. Еще на Земле он бегал по всяким институтам, предлагая новую разработку. Но там везде такая волокита и бюрократия. И теперь, когда он получил назначение на станцию «Тауганга», то совсем не был готов к тому, чтобы свернуть свой многолетний труд и признать его провальным или даже опасным. Конечно, и его посещали иногда сомнения, но он был твердо уверен в том, что у саморазвивающейся программы болезнь роста и скоро она пройдет. Гораздо больше его занимали опасения насчет людей, которые могут использовать Сальвадора в своих корыстных целях, но в самом Сальвадоре он не сомневался.