Тайные врата

16

– Эмма, я хочу поговорить с тобой! – нетерпеливо настаивал Пьер.

Он уже пять минут провел с ней и ее обожателем и не смог вставить ни слова. Писатель объяснил, что вот уже двадцать лет подряд он проводит в уединении шесть месяцев в году, чтобы работать. Поэтому знает здесь каждую волну, каждую скалу, каждую ракушку.

– А вы живете в Арроманше? – спросила Эмма, казалось, не слыша слов Пьера.

– Не совсем. Скажем так, я делю время между Котантеном и Семнадцатым кварталом. В Париже сложно работать – слишком много соблазнов.

Теперь Пьер отчетливо вспомнил, что слышал об этом Гранье. Он не читал его книг, а вот Клара – та читала. Минимум две. Она считала Гранье «человеком едкого ума». Он запросто высмеивал героев – и прежде всего героинь – своих книг, как только читатель к ним привязывался. Кроме того, вел колонки в журналах, в которых резко критиковал книги своих собратьев по перу, а также сценаристов нашумевших фильмов.

Эмму его талант романиста явно не впечатлял, поскольку, знакомя с ним Пьера, она упустила эту деталь. Наверное, Гранье совсем неизвестен в США. «Еще одна звездочка Сен-Жермен-де-Пре, которая никогда не засияет в Нью-Йорке», – подумал Пьер. От этой мысли ему стало легче. Он опять попытался привлечь внимание Эммы.

– Я должен с тобой поговорить, это очень важно.

– Ах! Я вас покидаю, – с иронией промолвил Гранье.

– Нет, прошу вас! Я уверена, что у Пьера дело не личное, верно, Пьер? – сказала Эмма, явно не желавшая оставаться с ним наедине.

Пьер подумал: она ведет себя так, чтобы заставить его почувствовать свою вину за молчание последних дней или действительно хочет удержать писателя? Остановился на последнем. Эмма была в своем репертуаре: высокомерная, притворно нерешительная, а на самом деле глубоко польщенная, что ею интересуется мужчина. Эмма всегда обращалась с Пьером высокомерно. Как несколько минут любовной интрижки могли склонить ее к другому поведению?

Как бы подтверждая его мысль, она надела солнечные очки, огромные черные Ray-Ban, как глаза мухи, которые ее старили и придавали претенциозный вид.

– Сбой программ во вторник, аварии на электростанциях, вчерашние катастрофы – все это связано, – начал Пьер. – Ситуация тяжелее, чем можно предположить. Мы имеем дело с программным вирусом…

Гранье ухмыльнулся:

– Ах, вирус! Святые программисты! Узнаю-узнаю… Всегда говорят, что наступил конец света! Двадцать лет назад, когда я написал свою первую книгу, уже говорили о Big One – вирусе, который вот-вот все разрушит. А потом еще, вспомните, что нам говорили о наступлении двухтысячного года! Бомба замедленного действия, оказавшаяся пшиком! Чушь это все!

Пьер проигнорировал его реплику, он смотрел на Эмму:

– Я потратил двадцать четыре часа, чтобы это понять. И с одним другом мы пришли к выводу, что знаем, о чем идет речь. Это настоящий кошмар.

– Ну так давай, скажи! – нетерпеливо проговорила Эмма, поднимая очки на лоб.

Пьер заметил, какие усталые у нее глаза. Наверное, она мало спала, после того как узнала о смерти своего давнего любовника. Какая мужественная женщина, как владеет собой!

– На самом деле, чтобы докопаться до истоков катастрофы, надо вернуться на несколько месяцев назад, – продолжил Пьер.

– Как это?

Пьер резко повернулся к Гранье.

– Прошу прощения. Объяснение рискует затянуться… И может быть понятным только специалисту.

Он надеялся, что Гранье оставит их наедине, но тот уселся на песке, пытаясь выглядеть непринужденным, и Эмма немедленно последовала его примеру, потянув Пьера за джинсы, предлагая присоединиться к ним.

Он подчинился, тем не менее полностью осознавая нелепость ситуации: три вальяжных туриста сидят на берегу моря, чтобы обсудить предстоящий апокалипсис.

– В то утро, – начал Пьер, – меня настолько поразила история со срывом Интернета, что я забыл о…

– Давай ближе к делу, – встряла Эмма.

Опять тон executive woman.

Под насмешливым взглядом Гранье Пьер за несколько минут, не вдаваясь в детали, описал, как миллионы пользователей, которые хотели просто послушать Джеймса Бланта, Мадонну или Эминема, загружали вирус, превративший их компьютеры в «рабов», способных сорвать работу Сети.

– Но, Пьер, скажи, – начала Эмма, – как они внедрили вирус в песню незаметно для пользователей?

Пьер ответил встречным вопросом:

– Ты знаешь что такое стеганография?

Термин произвел нужный эффект. С лица Гранье слетела усмешка. Эмма накрутила прядь волос на указательный палец.

– Нет.

Пьер стряхнул песчинки с джинсов и ответил:

– Стеганография, от греческого слова steganos, что значит «тайный». В принципе процесс стар, как мир, ну или почти. Им пользовались древние греки для передачи тайных сообщений. Они брили голову раба, писали на голом черепе послание, ждали, пока отрастут волосы, и посылали его, куда им было надо. Там ему снова брили голову и прочитывали, что написано! Сегодня так называют технику, которая позволяет вписать в компьютерный файл программы, невидимые для пользователей.

– Тс-с-с…

Гранье перебил рассказ Пьера шипением, выражавшим то ли восторг, то ли иронию. Эмма, казалось, не заметив предупреждения, воскликнула:

– А какая здесь связь с песнями?

– Очень просто: киберпираты внедрили в два-три хита каждой страны скрытую программу, которая превратила компьютеры в послушных зомби.

– Как ты это понял?

– У меня на компе стоит программа для стеганографирования, Invisible Secrets, друг подарил, он ас в программировании. Сейчас преподает математику в лицее в Гренобле. Я нашел две песни Джеймса Бланта: одну взял у друга, который купил компакт-диск, а вторую скачал с сайта. И сравнил их. Внешне они абсолютно идентичны, но изнутри первая была абсолютно нормальная, а во второй имелись цифры дополнительных кодов.

Пьер сделал паузу. Эмма не отрывала от него взгляда.

– Все обрушил пресловутый вирус.

– Боже мой! – воскликнула Эмма. – Хакеры, сделавшие это, отнюдь не последние люди в этом деле!

– Да уж. Атаку готовили минимум полгода. Помнишь тренировочные лагеря Аль-Каиды? Я уверен, что они создали такие же тренировки для программистов, вырастили молодых фанатиков. Они определили самые культовые песни на текущий момент и включили в них свою закодированную программу. Затем разработали приложение, благодаря которому пораженные вирусом файлы оказывались во главе списков на основных файлообменниках, eMule, Kaaza ну и прочих. Все, что им осталось, – позволить посетителям сайтов загружать мелодии, ко всеобщему удовольствию. Вирус распространялся сам собой.

Эмма внимательно слушала Пьера и, казалось, совсем забыла про Гранье. Пьер снова обратил внимание на ее утомленный вид: известие о смерти Баррета явно не прошло для нее бесследно, хоть она и старалась выглядеть спокойной и хладнокровной.

Словно ощутив чувства своих визави, Эмма поднялась и предложила им отправиться в «Ла Марин» на завтрак, в порт. Они ушли с пляжа друг за другом.

– А что дальше? – сказала Эмма, обращаясь к Пьеру, но не поворачиваясь к нему.

– Я уверен, что пираты применили еще и phishing, – ответил ей Пьер. – Это значит, что они создали мнимый сайт «Контролвэр», с которого предложили предприятиям загрузить обновления программ. Наверняка некоторые из них, полагая, что находятся на официальном сайте «Контролвэр», загружали приложения без опаски. И, несомненно, загрузили вирус. Техника давно известна…

– Послушай, Пьер! – Эмма резко повернулась к нему.

Наброшенный на плечи свитер, черно-белое парео и распущенные волосы – он никогда не видел ее такой. Ранимая. Трогательная. Желанная.

– Такое впечатление, что все это тщательно продумано. Как ты объяснишь, что весь Интернет, полностью отключившийся еще позавчера, так быстро восстановился и почти без последствий? Киберпираты, осуществившие такую атаку, сделали это просто чтобы показать свое могущество? Так делали раньше, во времена, когда ты общался со своей бандой хакеров! Но сегодня киберпиратство – крупное преступление. Так что у них точно была цель. Но вот какая?

Пьер был не в восторге, что Гранье узнал про его прошлое компьютерного пирата, но сейчас это не имело особого значения. Эмма оставалась верна себе. В то время когда они работали в «Супра Дата», Эмма славилась тем, что вмешивалась в презентации поставщиков или даже своих коллег специально подготовленными вопросами, чтобы сбить с толку и выявить ошибку в рассуждениях говорящего. Пьер не сомневался, что она даже получала удовольствие, ставя в тупик докладчика, особенно если это был мужчина.

«Постарела», – подумал он.

Но Пьер продолжил говорить серьезно, что позволяло ему доминировать в беседе. Во всяком случае, оставляло Гранье минимум возможностей блистать свойственным ему сарказмом.

– В точку, Эмма! Ты оценила масштаб катаклизма. Второй этап атаки не заставит себя долго ждать. И он будет намного тяжелее.