Тени

Глава 37

Вскоре после того, как они с Бальтазаром завернули за очередной поворот в лабиринте переулков, в Кора влетело что-то огромное и жесткое, его буквально оглушило, послав в полет, и мир закрутился вокруг оси — вокруг него — хотя, скорее всего, вращался все-таки он сам.

Пребывая в полете, он приготовился к жесткому приземлению… но по какой-то тупой логике приземлился на собственные ботинки. Это был первоклассный трюк… но не продолжительное благословение, учитывая его скорость. Чтобы не упасть ничком, он выпрыгнул вперед, пытаясь продолжить бег.

Что-то было совсем не так. Ноги отказывались нормально функционировать.

Пытаясь удержаться на своих двоих, он смутно осознавал, что Бальтазар кричал его имя, а потом солдат внезапно оказался подле него, схватил за руку и потащил вперед.

На задворках разума он чувствовал, как некая сущность покинула транспортное средство, как вампир. А потом шум выстрелов изменился. Высоко-частотный свист заменил глухие удары, с которыми свинец влетал в кирпич, асфальт и камень.

Лессеры наткнулись на тот фургон.

И, значит, у него с Бальтазаром было укрытие на несколько секунд, и его солдат воспользовался форой. С резким рывком Кор ощутил, как все его тело выдернули с дороги.

А потом, мгновение спустя, он оказался за огромным строением.

Нет, второй автомобиль… какой-то транспорт. Воистину, это была огромная квадратная коробка с какой-то надписью на боку.

П… О… Д… С…

Его перевозбужденный мозг проследил изгибы красных букв, но смысла он не понял. Что он вообще понимал сейчас?

Выстрел в яблочко.

Он поднял пистолет одновременно с Бальтазаром.

Заставляя легкие успокоить жадное дыхание, он ждал… ждал… все еще ждал…

Поток пуль становился все громче и громче, стрелки приближались к ним. И шумные убийцы настолько увлеклись своей погоней, что никто из них не потрудился сбавить скорость на подходе к столь хорошему укрытию… они перли вперед.

Действуя согласно не озвученному плану, Кор взял на себя левого, а Бальтазар прицелился в правого.

Две пули. Не две тысячи.

Две прицельных сорокамиллиметровых пули, заквадраченные с концов, свалили обоих убийц мордой наземь.

— Я займусь ими, — крикнул Бальтазар, меняя пистолет на кинжалы.

Бали выпрыгнул, сверкая клинками. Ближайшего он заколол первым, огромная вспышка света озарила переулок как в полдень. Без промедления он перекатился и вонзил кинжал во второго стрелка. Отступая во время второй вспышки, солдат умудрился зачехлить кинжалы и схватив оба калаша прежде…

… чем тот огромный фургон, который сбил Кора, показался в переулке.

Бальтазар забежал за укрытие, приложившись плечами к металлическому кубу, и они смотрели вперед, застыв на месте, пока транспортное средство не покинуло переулок.

Но веселуха еще не закончилась.

Успокоиться.

Им нужно…

… успокоиться…

Дематериализоваться из центра — единственный способ убраться отсюда: сирены человеческой полиции становились все громче, свет фар появился в конце переулка, яркое освещение рождало множество теней.

— Иди, — приказал Кор, зная, что его солдат находится в намного лучшей форме.

— Я тебя умирать не брошу.

— Останешься со мной — сам погибнешь.

— Тогда мы умрем вместе.

Делая резкие вдохи-выдохи, Кор пытался замедлить сердцебиение и кровяное давление, запах разогретого металла и пороха смешался в его носу с выхлопным газом того фургона, оставшейся вонью от пота и прахом ублюдков.

Ноги убивали его, обе. Боль становилась такой, что пришлось сесть, дабы не лишиться сознания.

Дерьмо.

Полицейские автомобили пронеслись мимо на бешеной скорости, один… второй… все три, шум и свет фар начал стихать.

Но приедут и другие. И следующая волна будет медленней, разведка, а не погоня.

— Насколько сильно ты ранен? — спросил Бальтазар.

Он хотел солгать.

— Проблема с ногами. Одна подстрелена, вторая — сломана, скорее всего.

— Когда ты кормился в последний раз? От вампирши?

Многие месяцы назад. С первой встречи с Лейлой. Ее мега-чистая кровь поддерживала его рекордное количество времени, и когда сила, наконец, начала улетучиваться, он брал кровь оленей в лесу, не сообщив своим воинам, как низко опустился.

Но Бали знал. Наверное, все они знали.

— Очень долго, воистину, — ворчал его солдат.

Кор оглянулся, не желая продолжать разговор. Напротив был пожарный выход, но у него не хватит сил дотащить себя достаточно быстро, и он не сможет дематериализоваться.

— Иди, — сказал он Бальтазару.

— Ты сможешь сделать это.

— У меня нет сил…

Бальтазар показал наверх.

— Туда. На крышу. Большего не нужно.

Лай собак. Двух, не меньше. В начале переулка.

А, да, люди привели за собой поисковые носы. В противовес беспомощным на своих жалких лицах.

— Ты должен, — сказал Бальтазар. — Только туда. Не надо дальше.

Кор поднял взгляд вверх, по пожарному выходу, серии окон, на пятнадцать этажей вверх. Могло быть и хуже, подумал он.

— Сейчас.

Закрывая глаза, он знал, что это не сработает.

— Я хочу, чтобы ты ушел. Это приказ.

— Я не…

Кор поднял обессиленную руку и ударил солдата по лицу. Изнуренным голосом сказал:

— Другим нужна твердая рука. Это ты. Иди… и прихвати с собой пушки. Они ценные. Иди! Кто-то должен вести их!

Исчезая, Бальтазар все еще сыпал проклятиями… а псы все ближе подбирались к местоположению Кора. Со свежим запахом пролитой и вытекавшей из него крови, они найдут его в считанные секунды.

В этот раз он закрыл веки от полного истощения, а не в надежде дематериализоваться.

Но прямо перед тем, как его поймали, он поднял пистолет, зная, что лишиться жизни в ужасной перестрелке…

Перед взором возник образ Лейлы, настолько яркий, словно она стояла перед ним.

Если он не уберется отсюда, то умрет и никогда больше не увидит ее.

Когда невероятное чувство утраты ударило в центр груди, Кор понял то, что так долго отрицал.

Представ перед реальностью, в которой ему не дадут в последний раз встретиться с этой женщиной, услышать ее голос, почувствовать ее аромат в ночном воздухе, стоять рядом с ее физическим воплощением… связанный мужчина в нем взревел от подобного преступления.

В тот самый момент, когда за угол металлического контейнера завернула немецкая овчарка, за которой на коротком поводке следовал полицейский, в тот самый момент, когда человек закричал какую-нибудь чушь в духе «не двигаться!»…

Кор испарился.

Только нужда снова увидеть свою женщину придала ему сил пронестись по ночному воздуху, собирая свое избитое, ослабленное тело на указанную Бальтазаром крышу.

— Хвала тебе, Дева-Летописеца, — услышал он чей-то шепот.

Кор со стоном перевернулся на бок. Зайфер стоял рядом с ним. И Бальтазар.

— Он сильно ранен.

Это стало последним, что он услышал, прежде чем кровопотеря и ранения лишили его сознания.

***

В квартале от них у Рейджа было полно собственных проблем, благодаря людишкам, заполонившим переулок. Стоя с руками над головой и спиной к подходившему копу, он был раздражен. И ему было скучно.

Настоящая тусовка с теми убийцами ушла далеко вперед вместе с тачкой Билла Мюррея… точнее Мэнни Манелло… бронированным медэвак. Тем временем, он застрял здесь с шестью доблестными офицерами Колдвелла.

— Не двигаться.

Прямо как в кино, подумал он, закатывая глаза.

— Как скажете, Офицер.

Острый слух позволил четко определить их местоположение. А дальше по переулку никого не было. Ни машин, ни припозднившихся пешеходов, ни других копов.

Одному Богу известно, где Манелло окажется. И что происходило с Трэзом и Селеной.

У него на это нет времени.

— Офицер?

— Не двигаться.

— Без обид, но я полетел.

И вот так просто, потому что ОПК нисколько не мешало ему, он дематериализовался прочь.

В своем молекулярном виде он улыбался, представляя их охреневшие рожи.

Но он же типа нарушил единственное правило в войне с Обществом Лессенинг: не связывайся с толпой идиотов. То есть это в интересах всех, чтобы люди не знали о существовании вампиров, продолжая считать их хэллоуинским мифом, а Ходячих Мертвецов — всего лишь ТВ-шоу.

Но порой другого выбора нет. И хотя сейчас он нереально ступил и отколол Братству Наручников и всем остальным то еще шоу, лучше не тратить время на стирание воспоминаний, когда Мэнни нуждался в реальной помощи, как и Трэз с Селеной.

Устремляясь вперед, он появился в трех кварталах от реки на крыше черного входа автостоянки. В этот момент Мэнни пронесся по переулку в своем бронебойном танке, ведя за собой цепочку патрульных машин. Рейдж материализовался перед светом ксеноновых фар… и махнул доброму доктору, чтобы тот продолжал движение вперед.

А потом спокойно и вполне целенаправленно встал за удалявшейся скорой и открыл огонь по маркированным автомобилям, преследовавшим фургон. Но он же не говнюк. Его Мэри когда-то была человеком… в какой-то степени до сих пор была, не считая ее бессмертия. Поэтому он целился в передние шины и движки по методу «первый пришел, первым обслужен». Водитель сразу потерял контроль, его занесло, и значит, во второго безопасно уже не выстрелишь. Но он разбил ряды, делая их беспомощными.

П-пока.

Он догнал Мэнни, дематериализовавшись через два квартала, а потом прямо на пассажирское сиденье через то же отверстие, через которое покинул фургон.

Мэнни вскрикнул, но не потерял фокус. Он продолжил везти их по середине переулка.

— Нам нужно убираться отсюда, — сказал добрый доктор.

— К реке. Я знаю, что делать.

— Здесь повсюду копы.

— Я скажу, когда повернуть. — Рейдж достал телефон и начал набирать текст. Квартал спустя, он рявкнул. — Право! Сейчас!

Рейдж крепко ухватился, когда Мэнни сделал поворот на девяносто градусов и снова дал по газам.

— Они пустили за нами вертолет, — объявил Мэнни.

И да, широкий экран показывал приятную картинку яркого круга света, накрывшего их сверху, широкий луч метался туда-сюда, пока вертолет пытался удержать их в поле зрения.

— Через два квартала налево.

— Они подберутся к нам с…

— Сделай это!

Иииии вот так они оказались под шоссе, где свет исчез.

— Еще один квартал, — пробормотал Рейдж, наклоняясь вперед, молясь, чтобы… — Здесь!

Справа медленно открывался технический бокс, поднимавшиеся панели являли взору темный гараж размером с небольшой дом.

— Это мы!

— Срань Господня, как ты это сделал?

— Все аплодисменты Ви.

И вот так фургон Мэнни вместе с кучей бинтов, шприцов, скальпелей и двумя жалкими ублюдками на переднем сидении оказался укрыт и капитально спрятан в гараже.

Мэнни выключил двигатель, но не отпустил рулевое колесо. Словно ожидал, что придется снова ехать.

— Что дальше?

Рейдж опустил стекло еще ниже и прислушался к сиренам патрульных автомобилей, проносившихся снаружи.

— Остынем…

Зазвонил его телефон, и он ответил:

— Отличная работа, брат мой.

Голос Вишеса звучал очень четко.

— А ты говорил, что он нам ни к чему.

— Слава Богу за удаленное управление.

— По моему телефону. Та-дам! Все целы?

— Да, но, думаю, мы поторчим здесь, если только нас кто-нибудь не заберет.

— Что, черт подери, там происходит?

— Подбери нас, и я все расскажу по дороге домой.

— Буду через двадцать минут. Об ОПК стоит беспокоиться?

— О, нет. — Рейдж махнул рукой. — Доберешься нормально. В округе копов нет.

Когда он повесил трубку, Мэнни выразительно посмотрел на него.

— Из ума выжил? Весь район кишит полицией.

— Пускай поупражняется.

Выругавшись, Мэнни пару раз стукнулся головой о спинку кресла.

— Черт подери! Я еще толком не опробовал этого плохиша, а он уже раздолбан в хлам!

— Ну, ты поиграл с разными кнопками. И хорошо протестировал пуленепробиваемость. — Раздался звуковой сигнал, когда на телефон Рейджа пришло еще одно сообщение. — О, хорошие новости… Трэз и Селена в безопасности и добрались до дома. Похоже, они выбрались из города перед тем, как заварилась каша.

— Какое облегчение. — Мэнни сделал глубокий вдох, потом выругался. — Как мы вывезем ее отсюда? В каждом полицейском участке города будут ее данные.

Рейдж окинул взглядом салон и пожал плечами.

— По частям, если потребуется.

— Знаешь, не сильно вдохновляет.

— Ты просто не видел своего шурина в деле. Ублюдок разберет все что захочешь.

— А со сборкой у него как?

— Прекрасно.

— Лжешь, лишь бы я не разрыдался как девчонка?

— Нет. Вовсе нет.

Рейдж извернулся на сидении и включил фонарик на телефоне.

— Высматриваешь случайных попутчиков?

— Есть что пожевать здесь?

— Нет, если, конечно, не любишь вкус дезинфицирующих средств.

Рейдж откинулся на спинку и опустил ее.

— Беда не приходит одна…

— Нет, свой фургон жевать запрещаю.

— Ты тоже под запретом?

— Еще как!

Закрывая глаза, он показал врачу средний палец.

— Кайфолом.