Том 1. Великий град трепангов

Комментарии

В первый том собрания сочинений В. Марта включены все выявленные на сегодняшний день прижизненные сборники 1914–1922 гг., т. е. досоветского периода литературной деятельности Марта, а также отдельные стихотворения и поэтические циклы из архивов и периодических изданий.

Нами не проводилось разделение сборников на «прозаические» и «поэтические», поскольку в приложении к Марту подобное членение порой оказывается искусственным («Тигровьи чары» 1920 г. включают и прозаические тексты, и стихотворение, «Мартелии» и «Три солнца» – стихотворения в прозе и т. д.). Следует также указать, что при обращении к ранним сборникам В. Марта становится совершенно очевидным одно немаловажное обстоятельство: каждая из этих тоненьких книжек мыслилась автором в качестве определенного концептуального единства. Это естественным образом исключило как отдельную публикацию текстов из них в составе прозаического либо поэтического корпуса, так и изъятие повторяющихся текстов (например, в случае двух изданий сборника «Песенцы» 1917 и 1922 гг.) и текстов других авторов, вошедших в коллективные сборники «Фаин» (1919) и «Лепестки сакуры» (1919) – Гавриила Эльфа (Г. Н. Матвеева) и Безе (Б. М. Зильперта).

Материал тома расположен, по возможности, в хронологической последовательности.

Тексты публикуются в новой орфографии с сохранением авторской пунктуации; учтены некоторые особенности набора ранних сборников В. Марта, к примеру знак дефиса, крайне часто заменявший тире. Безоговорочно исправлены наиболее очевидные опечатки.

На фронтисписе – портрет В. Марта работы Д. Бурлюка. В оформлении обложки данного, как и прочих томов собрания, использован офорт Ж. Плассе (Я. Пласе) для книги В. Марта «Строки» (1919).

С. Алымов. Правнук Виллона^*

Впервые: Гонг (Харбин). 1923. № 2.

С. Я. Алымов (1892–1948) – поэт, прозаик, драматург, переводчик, во время Второй мир. войны военный репортер, автор поэтических кн. «Киоск нежности» (1920), «Оклик мира» (1921), романа «Нанкин-род» (1929, 1930) и др., а также текстов многочисленных популярных советских песен 1930-х гг. Человек с чрезвычайно бурной биографией, успевший побывать и в царских тюрьмах и ссылке – откуда бежал и скитался по миру, переменив множество профессий – и в сталинских лагерях (подробные биографические сведения см. в Алымов: 2015). В конце 1910-х гг. и до возвращения в СССР в 1926 г. – активнейший участник литературной жизни Владивостока и Харбина, богемный поэт, журналист, устроитель кабаре, конферансье и пр. После переезда в Харбин в 1920 г. В. Март некоторое время жил в его квартире (Дело 1937, л. 8). В декабре 1920 г. во втором и последнем вып. редактировавшегося Алымовым совместно с Н. В. Устряловым (1890–1937) ежемесячника «Окно» был опубликован цикл эротических миниатюр Марта «Распечатанные тайны» (см. т. II настоящего изд.).

…«дом везде… звуки песен» – неточная цит. из стих. М. Ю. Лермонтова «Мой дом» (1830/1831).

…«дух беспокойный, дух порочный» – цит. из «Демона» М. Ю. Лермонтова.

«Параболы» Кузьмина… «Кровь-руда» Шкапской – т. е. сб. М. Кузмина «Параболы: Стихотворения 1921–1922» (Пб.-Б., 1923) и первое изд. сб. «Кровь-руда» (Пб.-Б., 1922) М. М. Шкапской (Андреевской, 1891–1952).

…в «Китайских стихах» – имеется в виду 2-е дополн. изд. сб. В. Марта «Песенцы» (Харбин, 1922), вышедшее с подзаг. «Китайские этюды. Стихи». Далее цитируется стих. «Мизинцы» из этого сб.

…«Искусственный Рай» – обыгрывается загл. кн. Ш. Бодлера «Искусственные раи: Опиум и гашиш» (1860, русский пер. 1908 под загл. «Искания рая»).

Порывы^*

Публикуется по: Марьин В. Порывы. Владивосток: Тип. Н. П. Матвеева, 1914. Концовки взяты из первоиздания.

Свою дебютную книгу автор набирал самостоятельно в типографии отца. По воспоминаниям брата В. Марта Георгия (1901–1999), «колесо типографской машины крутили по очереди: Венедикт, Петр, Гавриил. Венедикт сам и распространял среди горожан свой сборник» (Гребенюкова 1998:224). Как свидетельствует старший брат Марта Н. Н. Матвеев-Бодрый (1890–1979), «распространение шло без какой-либо предварительной подписки, и сборник вскоре же вошел в категорию „библиографических редкостей“» (Архив Н. Н. Матвеева-Бодрого / / ХКМ. Ф. 10., оп. 1, д. 723; цит по: Забияко, Левченко 2014: 152).

Вещий знак^*

Позднее в: Всемирная панорама. 1916. № 372/23, 3 июня, с подзаг. «(К войне)» и под псевд. «Венедикт Мард» (sic – этим псевд. подписаны две другие публикации Марта в данном журн.). Здесь вместо «Смерти смех костлявый» – «смех костлявой»; имеются незначит. разночтения в пунктуации. Стих. «Вещий знак» Март ввел также в состав рукописного сб. «Русь – кровь моя!» (1918), несколько изменив три строфы и датировав стих. «1914 г. Осень. Владивосток».

Огонек^*

Автограф стихотворения (с некоторыми разночтениями и под псевд. «Венедикт Борцев»): Архив Н. Н. Матвеева-Бодрого (Хабаровский краевой музей им. Н. И. Гродекова, далее – ХКМ). Ф. 10, оп. 1, д. 1224, л. 1, кп.9069.12772.

Песенцы^*

Публикуется по: Март В. Песенцы. Владивосток: [Тип. Н. П. Матвеева, 1917].

Смысл заглавия объясняет одноименное стих. Сб. «Песенцы» означил появление у Марта дальневосточной – китайской и японской – темы, навсегда ставшей его «визитной карточкой».

Адресат посвящения книги И. А. Рязановский (1869–1927) – юрист, искусствовед, коллекционер, знаток старины. Учился в Москве на медицинском факультете, откуда был изгнан за участие в студенческих беспорядках. Был сослан к отцу в Ярославль, где закончил Демидовский юридический лицей. На протяжении жизни – различные периоды которой тесно связаны с родным Варнавиным, Костромой и Петербургом – часто менял занятия: акцизный контролер, городовой судья, судебный следователь, журналист, архивариус. В нач. 1910-х гг. был правителем дел Костромской губернской ученой архивной комиссии и одним из основателей Романовского музея в городе. Издал четыре выпуска оттисков со своей обширной коллекции пряничных досок. Был близко знаком со многими литераторами и художниками (А. Блок, А. Ремизов, А. Толстой, М. Пришвин, Б. Кустодиев, Г. Лукомский и др.). В. Март познакомился с ним, видимо, через своего крестного, духовного писателя И. П. Ювачева (1860–1940), отца Д. Хармса, бывшего народовольца и сахалинского каторжника. В 1917 г. Ювачев упоминает в дневниках семью Рязановских как «друзей» В. Марта. И. П. Рязановскому посвящен также сборник Марта «Россия без „Ъ“: Синий Благо-Весть» (Харбин, 1921). Сохранилось несколько писем Марта к Рязановскому, присланных с Дальнего Востока и затем из Москвы, последнее из кот. от 1927 г. не застало адресата в живых (Витковский 1998: 10).

У Фудзядяна^*

Впервые: Рудин. 1916. № 8, апрель-май, под загл. «Фудзядяна». В архивном фонде Л. И. Рейснер, редактировавшей и издававшей этот недолговечный журнал совместно со своим отцом И. М. Рейснером, сохранились рукописи трех присланных В. Мартом в редакцию стих.: «У Фудзядана», «В курильне» и «В (sic) Амурском заливе» (ОР РГБ. Фонд 245, карт. 10, № 29).

На Амурском заливе^*

Адресат посвящения, Николай Амурский – отец поэта, Н. П. Матвеев (18651941), также известный как Матвеев-Амурский (подробней см. о нем в биограф. очерке). См. также Хисамутдинов 2017а; Евтушенко 2004; Агапов и др. 2018; Хияма и Моргун 1997 и пр.

Мой гипсовый череп^*

Впервые: Всемирная панорама. 1916. № 353/4, 8 января, под псевд. «Венедикт Мард».

В чайном домике^*

В домашний журн. Матвеевых «Мысль» (фонды Музея истории Дальнего Востока им. В. К. Арсеньева, МПК-986701) стих. вписано Мартом под загл. «За клетью».

Танка микадо Мацухито^*

Впервые: Дальневосточный альманах. № 1 (Рождественский). [Владивосток], изд. тип. Н. П. Матвеева, 1914, с. 9, под общим загл. «С японского: (Из сборника стихотвор. покойного микадо Муцухито)» и псевд. «Венедикт Марьин». В этой публ. без разбивки на строфы; ст. 4 танка «Сердце и тростник»: «Вот кривой…»

Мацухито – правильно Муцухито (1867–1912), прижизненное имя 122-го императора Японии Мэйдзи, правившего в 1867–1912 гг. Под его властью Япония вступила в эпоху стремительной модернизации, известную как «эра Мэйдзи».

Из Очиаи^*

Очиаи – Отиай Наобуми (1861–1903), японский литературный деятель и поэт, мастер танка.

Из Иосано^*

Иосано – Ёсано Тэккан (Хироси, 1873–1935), японский поэт и литературный деятель, реформатор танка. Был женат на виднейшей японской поэтессе, переводчице и феминистке Ёсано Акико (наст. имя Хо Сёко, 1878–1942), чьи стихи также переводил В. Март. В 1912 г. Есано Акико совершила поездку через Россию (Владивосток-Москва и далее в Париж), однако сведения о пребывании ее в доме Матвеевых после прибытия во Владивосток едва ли соответствуют действительности (см. Малиновский 2012). В 1918 г. Март побывал в гостях у Ёсано Акико и Тэккана во время поездки в Японию (Март 1918), а в 1919 г. опубликовал отдельную статью о Ёсано Акико (Март 1919). Перевод из Тэккана он, очевидно, высоко ценил, так как включил и в упомянутую статью; сохранились и два автографа (РГАЛИ. Ф. 527, оп. 1, ед. хр. 342, л. 5 и л. 8), первый из кот. озаглавлен: «Танка словочерпия Венедикта Марта с японского из Иосано Хироши (на будущий год)».

У замерзших стекол

Вариант загл.: «У замерзших окон» (РГАЛИ. Ф. 527, оп. 1, ед. хр. 342, л. 6-6а).

Черный дом^*

Публикуется по: Март В. Черный дом. Владивосток: К-во «Хай-шин-вей», б. г. [1918].

Известен экз. сборника из собрания М. С. Лесмана (ныне в Государственном литературно-мемориальном музее Анны Ахматовой в Фонтанном Доме, СПб.) с дарств. надписью В. Марта на авантитуле: «С чрезвычайной радостью Александру Сергеевичу Дубинскому. Ради его прекрасного высокоталантливого проникновения – „Страна удивления“ дарит Венедикт Март». На с. 15 того же экз. перед стих. «Белая земля»: «На, возьми мою руку! Венедикт Март». См. Лесман 1989:147. В 1918 (?) г. во владивостокском театре «Прогресс» анонсировался «единственный художественный вечер новых стильных танцев, поэзии и музыки – по стихам Венедикта Марта „Черный дом“»; на афише цитировалось неизвестное по др. источникам стих. «Каин кокаина»: «С тобою по белой земле / Я в сумерках скорбных иду. / У Черного дома во мгле / Свой путь дотанцую в гробу!» (Катеринич 2014:39).

Адресат посвящения – Зоя, старшая дочь Н. П. Матвеева (р. 1894). С ноября 1905 г. долгое время жила и лечилась в Японии (Хияма и Моргун 1997: 217218). После переезда в СССР работала библиотекаршей в Звенигороде. По сведениям, приведенным в Хисамутдинов 2017:58, была репрессирована и умерла в 1939 г. в заключении.

Дзое-сан – Использованный В. Мартом «японизированный» вариант имени Зоя фонетически близок к японск. joou (дзёо, дзёоу – королева). Любопытно, что в 1916 г. «Дзое-сан», означенная как «Японии овечка» (в печ. тексте – «Япония овечка») появляется в «Конце Кикапу» (опубл. 1918) Т. Чурилина.

Черный дом^*

К циклу вплотную примыкает прозаич. миниатюра «На лестнице», опубликованная В. Мартом в 1919 г. в журн. «Лель»: «По длинной, длинной лестнице – расшатанной, деревянной, – поднимался на чердак Черного Дома. Смешной и страшный был этот Черный Дом, без окон, без дверей, стены покрыты зеленым и рыжим мхами, кой-где росли карликовые сосенки. Поднимался медленно и думал почему-то: „По мху, должно быть, ползают черные муравьи, а подо мхом бледно-розовые дождевые черви… подо мхом, – в рыхлой земле…“» (см. т. II настоящ. изд.).

Черный хрусталь^*

«Черным хрусталем» В. Март называл свою жену С. З. Лесохину (1895 – после 1941). О знакомстве с нею в лазарете, где Лесохина работала фельдшерицей, рассказывается в предпоследнем стих. сб., «В моей пустыне мак зацвел…»

Сосна^*

Адресат посв. Сабуро Симано (1893–1982) – японский писатель и переводчик. С 18 лет жил и учился в России, сперва во Владивостоке, затем в 1912–1914 гг. в качестве вольнослушателя в московском народном университете Шанявского и в 1914–1917 гг. в Петроградском ун-те. Позднее работал в Бюро по исследованию экономики Восточной Азии при Южно-Маньчжурской железной дороге, после Второй мировой войны преподавал русский язык. Перевел на японский работы С. Булгакова, И. Ильина, Л. Карсавина, Н. Трубецкого, С. Франка и др. Подробней о нем см. Хориэ 2007.

Русь – кровь моя!^*

Архив Н. Н. Матвеева-Бодрого (ХКМ). Ф. 10, оп. 1, д. 1224, л. 34–35, кп. 9069. 12776. Рукописный сб. представляет собой переплетенный «на прошив» небольшой альбом из разноцветных листов бумаги, с дарственной надписью: «Дорогому Николаю Бодрому от автора».

Отметим, что В. Март считал «Русь – кровь моя» продолжающимся циклом. Под заг. «Из цикла „Русь – кровь моя“» он опубликовал в феврале 1919 г. проходное стих. в газ. «Владивосток» (№ 6, 12 февр.); в № 1 журн. «Творчество» (1920, июнь) было напечатано футуристическое стих. Марта «Запоздалое» со следующим надзаг.: «Из цикла – „Русь – кровь моя“ (Черновые попытки поэмы: „Голос топора“».

«Родная мать…»^*

Сольвейг Сос – Сольвейг – героиня стихотворной драмы Г. Ибсена (18281906) «Пер Гюнт» (1867), известная также по написанной к постановке драмы сюите Э. Грига (1843–1903). В целом обозначение «Сольвейг Сос», встречающееся у Марта в сочетании с самыми различными топонимами («Дом на Абрек.<ской>», «у Серафимы – Черного Хрусталя», «комн. Кьяна» и т. п.), очевидно, служит личным шифром поэта для обозначения кокаина: с Сольвейг ассоциируются такие атрибуты, как белизна, «снежность», «Сос» же должно читаться как написанное латиницей, т. е. сокращение от «Cocaine». Сокращение «эф» явно подразумевает эфир. Достаточно частое в сб. «Фаин» (1919) обозначение «Белая земля» или «Б. З.», вероятно, относится к морфию.

«Великий миг!..»^*

Позднее с некоторыми изменениями как финальное стих. сб. «Россия без „Ъ“: Синий Благо-Весть» (Харбин, 1921).

Фаин^*

Публикуется по: Март В., Эльф Г. Фаин. [Владивосток: К-во «Хай-шин-вей», 1919]. На обл.: «Сумерки Четверга. Великий Град Трепангов. Март. 1919 год».

Гавриил Эльф – псевд. младшего брата В. Марта Гавриила (1898/9-1922?), поэта и переводчика, вскоре сменившего псевдоним на «Фаин». Слово это было хорошо знакомо причастным к «наркозам»: фаин – состояние творческого экстаза, на сленге эпохи также абстинентный синдром у опиоманов. Как поясняет завсегдатай опиумных притонов Китая беллетрист Б. М. Юльский (1912–1950?), «фаин – точный перевод: штраф за курение, – реакция, выражающаяся в потребности новой порции опия» (Юльский 2011:318).

Г. Н. Матвеев окончил Дальневосточное мореходное училище, плавал штурманом на кораблях Добровольного флота. Некоторое время служил в артиллерийском дивизионе Белой армии на о. Русский. Стихи писал с детства, как и прочие братья Матвеевы, заполнявшие своими сочинениями домашний журн. «Мысль». В 1919-1920-х гг. публиковался в газ. «Эхо», журн. «Лель» и «Творчество», в начале февраля 1920 г. подписал «Манифест дальневосточных футуристов», участвовал в лит. вечерах во Владивостоке и Чите (январь 1921).

Н. Ф. Насимович-Чужак посвятил Эльфу-Фаину одну из статей цикла «Дальневосточные поэты» (Неделя. 1920. № 3), отметив «полное бессилие содержания», «слабосильность <…> формы», «типично газетные слова» и «поэтическую недоношенность» Фаина. «Слабый, неорганизованный юноша, – писал он, – надсадно извивается пред Духом в своей жалкой комнатушке, – третий этаж направо, минуя помойную яму, – угрожая небу детскими кулачками». Все это не помешало Н. Асееву посвятить Фаину свою «мировую поэму» «Единственный житель города» (Бирюч. 1920. № 1, март. С. 5) – однако, перепечатывая поэму в сб. «Бомба» (1921), Асеев посвящение снял (видимо, вследствие конфликта с В. Мартом и отхода Фаина от футуризма).

Точные обстоятельства смерти Эльфа-Фаина неизвестны. А. Несмелов наряду с «чрезвычайно даровитым» В. Мартом вспоминал «его брата Фаина (фаин, китайское слово, обозначающее особое состояние после курения опиума), конечно же, наркомана и вдобавок еще и клептомана, уехавшего в СССР и там, по слухам, расстрелянного за участие в грабеже» (Несмелов 1995: 231). Согласно сведениям членов семьи, в действительности Г. Н. Матвеев умер в тюремной больнице; Н. Матвеев-Бодрый уточняет в дневнике: «Умер Ганя на тюремной больничной койке – в Иркутском централе, куда он попал на 5 лет, будучи осужден на 5 лет за кражу боа и дроби… Сгубила его наркомания, опиум, гашиш… Толкнул его на этот путь и брат Венедикт Март» (Архив Н. Н. Матвеева-Бодрого в ХКМ им. Н. И. Гродекова. Ф. 10. Оп. 1. Дд. 1-1700; дневники и записные книжки. Дд. 340 (с 1902 г.) – 709 (1977 г.)); цит по: Кириллова 2017:241. Некоторые стих. Фаина приведены нами в приложении.

28 марта 1919 г. в ЛХО состоялся «Вечер критики», посвященный обсуждению сб. «Фаин». Газетный отчет гласил:

«Клуб Литературно-Художественного Общества к 9 часам почти полон. Все присутствующие знакомы друг дугу. Определился постоянный контингент посетителей. Преимущественно журналисты и художники. Иногда мелькают студенческие куртки. Атмосфера дышит тем дружеским теплом, которое встречается лишь в среде русских свободных художников, материально не обеспеченных, но роднящихся духом, широкими замыслами и мощными мазками.

Председатель общества открывает собрание и сообщает, что сегодняшняя пятница посвящается критике нового поэтического произведения «Фаин», двух молодых поэтов В. Марта и Эльфа. <…>

Поэты В. Март и Эльф читают из книжки «Фаин» избранные произведения. Нужно сознаться, читают не выигрышно.

Выступления критиков сначала вялые вскоре оживились. Было три характерных течения в критике, которые мы кратко отметим. Первое течение, преимущественно объективной оценки, дал С. Третьяков. Остановясь на основных элементах поэзии: фабуле и связанной с ней идее, ритме, звуке и образности, он отметил некоторое преобладание идейности в поэзии В. Марта.

Есть в стихах какой-то пятый элемент, который кроется за произведением. Он не может быть воспринят, так как для этого нужно было бы переродить нашу психологию.

Закон наркоза, разбивающего концентрацию мысли, проходит через всю книгу.

Касаясь субъективной оценки, С. Третьяков отмечает лишь два ярких образа, оценивает невысоко ритм, делая нелестное сравнение с газетной прозой.

Следующее характерное мнение – восторженного преклонения перед течением в поэзии, знаменуемым стихами В. Марта, – обрисовано было Троицким.

Он отвергает объективные оценки в поэзии и считает Марта великим, так как он ушел дальше, чем все.

«Март не смотрит на стоящего рядом, а углубляется в бездны своей души.

В его стихах нет мысли или темы, он весь в словах. Они говорят многое. Это творчество только для избранных».

А. Богданов, со всей тяжестью классической школы в поэзии, обрушивается на «Фаина» и дает третье критическое освещение этого произведения.

Подтверждая объективную оценку в искусстве, он приводит слова Толстого, который говорит, что самое правдивое определение таланта происходит в момент передачи автором своих переживаний слушателю или читателю. «Фаин» не оставляет после себя следа. Автор ушел из области действительности в область кошмара.

Эти три мнения легли в основу дальнейших прений. Выступления были многочисленны. Публика вообще держалась несколько выжидательно, предпочитая слушать. Но слушали внимательно.

Вторично выступая, Третьяков отметил удачливые, звучные «слова» Марта, добросовестно иллюстрировал выборками свою похвалу.

Поэту Марту было предложено самому высказаться – что основного в его стихах, на что последовала горделивая реплика:

– Мои стихи каждый понимает так, как он хочет.

Причем на стихотворение «Камень, женщина и дохлая кошка» автор указал как на отражающее наиболее его душевный уклад.

В резюме при закрытии вечера председатель отметил, что в прениях молодые поэты были несколько отодвинуты на второй план спорами «о старом и новом»

[Б. п.]. Вечер критики // Эхо. 1919. 1919. № 25, 30 марта. С. 5; цит по: Крусанов 2003.

В том же номере газеты с большой рецензией выступил Б. Шуйский (Б. П. Лопатин):

«Дав название сборнику своих стихотворений «Фаин», что означает по-китайски «творчество» (экстаз или транс), поэт как бы подсказывает критику исходный пункт для рассуждений об его стихах.

Как истый индивидуалист, Март не идет к читателю и не зовет читателя к себе. Он разрешает лишь к себе приблизиться тем, кто «в этих буквах видеть жаждет». Но и приближающихся Март готов упрекнуть в недостаточной осторожности: «вы в сердце прогулялись, высматривая… нестронутую боль. И вы изящно там распахивали боль послушной тростью».

Подойти к Марту и не тронуть «боль» его – нельзя. Он пишет болью, но только болью не сердца, а мозга. Тросточка, конечно, неподходящий инструмент для анализа, но нет нужды «распахивать» эту боль. Она сочится из каждой пары строчек сама, не утруждая читателя-критика прибегать к хирургическим инструментам.

Мысли-боли возвышают Марта и непонявшему поэта, откинувшему книгу, он горделиво говорит:

Мы не откинули книгу, а внимательно прочли до конца.

Мы следили, как мысль Марта поднимается «с бездн мозга до звуков слов туманных».

Мы следили за тем «чрезвычайным» «всем»’, на что намекают его слова, за той «тревогой мозга», которая заставляет его творить «без скобок суеты».

Но дальше тревоги, очень осязаемого мученичества «уязвленного творить», мы не можем проследить Марта.

Его нет, нет в этой книге, названной «творчеством». Чувствуется, как Март вырастает под бичом мятущегося к познанию мозга и, вырастая, чувствует себя все более и более маленьким. И совсем как робкий, не туда попавший, стонет поэт:

Стонет:

Так говоря, Март искренен, не лжет чернильнице («как я ей лгать могу…») Но маленький Март, стонущий Март, чья мысль-ненастница «как муха в паутине сонливо утомилась», ясно видит, больно видит суету того, что не-Март и отмахивается, всем своим талантом отгораживается от «Титана-океана-титана суеты!».

Суета – это Кьян. Не знаю, что видел сам поэт в Кьяне, но читателю резко художественный образ Кьяна, который пудрится украдкой, опрятно прочитавшего логику, у которого воротничок, манжеты – все крахмальное, мартовский Кьян кажется воплощением суеты, раздражающей поэта, точащей из него яд многих сильных слов. И то обстоятельство, что Кьян в кармане носит гран кокаина, что порою его равновесие душевное нарушается (На извозчике), что Кьян-инструктор гениальности Марта, не изменяет к нему отношения. Если угодно (не будет это для Марта неожиданным?) Кьяновое воплощение в литературе, идея суетного ничтожества с малым позывом к возвышению, к самобичеванию.

Но из момента этого позыва вырос целый Март и дал красочное, умное стихотворение «Вместо звезд», где с рыданиями говорит о чуде…

Поэт находит достаточно красок и силы, чтобы в немногих строках дать ярчайший образ Кьянов и их «безумья по каплям»…

Так страдает от Кьяна поэт, так сильны страдания эти, что он отказывается уже верить кому бы то ни было.

Книгой страданий следовало бы назвать книгу, содержащую Кьяна, книгой стонов маленького Марта, которого подвигают на талантливое Кьяны, который схватился за соломинку, «чтобы с бездны швырять пузыри…».

Кьяны отразились в этих пузырях, но дальше… пузыри уже лопаются.

Март сжимается. Ему холодно. Маленький Март плачет.

«Но из слез его нет возвеличенных новей».

(Шуйский Б. [Лопатин Б. П.]. Март и творчество // Эхо. 1919. № 25, 30 марта. С. 6).

Зоконным – так в тексте. Возможно, опечатка, т. к. ниже – «мгле заоконной».

Сон^*

Шурочке Левитану – возможно, адресат – А. Левитан, промелькнувший в № 1 харбинского «Окна» (1920) со статьей «Музыка в себе», однако утверждать это с какой-либо определенностью мы не имеем оснований.

«Сердце раненое – ранено!..»^*

Александру Д. – Александр Д. (псевд. не расшифрован) – поэт, печатался в 1919 г. в журн. «Лель». Ему также посв. стих. Фаина «Из альбома Александра Д.» (см. в приложении).

Кошмары^*

Впервые: Владивосток. 1919. № 77, 26 февр. С. 3; здесь последние ст.: «Приветит пьяного урода / И в сердце кличет, как в окно».

Федору Камышнику^*

…Камышнику – так в тексте. Адресат посвящения Ф. Л. Камышнюк (1894 (?) – не ранее 1932) – поэт, переводчик китайской поэзии. С детства жил с родителями в Харбине. Участник литературной жизни Владивостока и Харбина 1910-1920-х гг., приятельствовал с В. Мартом и Г. Эльфом и жил у них, приезжая во Владивосток (Дело 1937, л. 17 об.). Публиковался в периодике («Лель», «Окно», «Вал», «Фиал», «Рубеж» и пр. – см. в частности Шаохуа 2001: 66). Автор сб. «Музыка боли» (Харбин, 1918), «Лепестки: Скрижаль» (Харбин, 1921). В 1920-х гг. вернулся в СССР, жил в Петергофе, преподавал языки (Дело 1937, там же). Подробней о нем см. Кириллова 2013, Поэзия 2001. В стихах Камышнюка заметно влияние эгофутуризма; с Мартом и Эльфом-Фаином его роднит интерес к «глубинам наркозным», как назван один из циклов в «Музыке боли» (по словам В. Марта, сближение бр. Матвеевых с Камышнюком произошло «на почве поэзии и наркоза» – Дело 1937, там же). Характерны в этом плане также поэма «Аттракцион опиофага» и цикл «Любовь наркозная», напечатанный в журн. «Лель» (Лель. 1919. №№ 3–4); из последнего мы приведем два стих.:

В притонах^*

…наитьях Эдгара – речь идет об Э. По. Преклонение перед Э. По (как и другим великим американцем, У. Уитменом – см. ниже комм. к стих. «Народу») разделял с братом и В. Март, назвавший своего умершего вскоре после рождения первенца Эдгаром (см. посв. «Мартелий»: «Эдгару Венедиктовичу Марту моему первенцу покойному сыну»). Сведения об этом каким-то образом дошли до К. Вагинова: в его романе «Козлиная песнь» поэт Сентябрь, одним из главных прототипов кот. являлся В. Март, называет семилетнего сына «мой зайченыш Эдгар». В досоветских произведениях Марта, безусловно, отчетливо прослеживается влияние и По, и Уитмена.

Посв. Констан де Польнер^*

Констан (Константин) де Польнер (?-?) – театральный режиссер. По словам колоритно описавшего его в мемуарах Н. Асеева, «фанатик театра, сумасшедший режиссер» (Асеев 1927: 43). Жил во Владивостоке в 1918 – нач. 1920 гг., в нач. 1919 г. поставил в театральной студии «Балаганчик» «Прекрасных сабинянок» Л. Андреева и «Белый ужин» Э. Ростана (Асеева 1980: 22); также участвовал как актер и, видимо, режиссер в постановке «Двух Пьеро» Э. Ростана (март-апрель 1919). Публиковал прозаич. миниатюры. Был одним из подписантов «Манифеста дальневосточных футуристов» (февраль 1920). По сообщениям газ. «Эхо», в феврале 1920 г. намеревался открыть во Владивостоке студию пантомимы, однако в марте покинул город (Кириллова 2017:245–246).

Народу^*

Я только понял странного Уотта… «Пьяного илота» – Имеется в виду Уолт Уитмен (1819–1892). Выражение «пьяный илот» в отношении американского поэта Г. Эльф позаимствовал у нередко цитировавшего его К. Чуковского; ср., к примеру, в статье «Революция и литература. Поэт-анархист Уот Уитман» (Свобода и жизнь. 1906. № 4. 24 сент.): «„Что пьяный илот бесстыдствует на базарной площади“, – говорило о нем сдержанное „Westminster Review“, – „не служит ли это укором той толпе, которая не даст ему тумака, чтобы он вовремя укрылся в грязном своем притоне“». О культе Уитмена у братьев Матвеевых свидетельствует одно из имен второго сына В. Марта, будущего поэта-эмигранта И. Елагина (1918–1987) – «Уотт».

Слова в Вышних… Гашиш^*

Стих. – своеобразный «ответ» Г. Эльфа на стих. В. Марта «Дар Мака» из сб. «Черный дом» (с. 75), ср.: «Путался мозг. Я лежал…» – «Я лежал. Качалась колыбель…» и т. д.

Мартелии^*

Публикуется по: Март В. Мартелии: Истории моей смерти. Б. в. д. [Владивосток, 1919]. Архив Н. Н. Матвеева-Бодрого (ХКМ). Ф. 10, оп. 1, д. 1224 кп. 9069.12777.

С подзаг. «Истории моей смерти» также вышла крошечная книжечка «Три солнца» (Харбин, 1921).

Гнилой угол – один из районов Владивостока, располагавшийся в некогда болотистой местности и прозванный так по причине частых туманов. После осушения болот в нач. XX в. локация «Гнилого угла» несколько раз изменялась, однако топоним существует до сих пор.

Эдгару… покойному сыну – См. коммент. к стих Г. Эльфа «В притонах».

Варваре Статьевой – В. М. Статьева-Перевощикова (188? – после 1922) – поэтесса, очеркистка. С 1907 г. учительствовала в Москве, переехала в Иркутск в 1914 г. вместе со своим мужем, получившим работу в пароходстве Громовых, и младшими сестрами, публиковалась в альм. «Иркутские вечера» (1916), журн. «Багульник» и «Сибирская летопись». В конце 1910-х гг. перебралась во Владивосток, в 1919–1920 гг. печаталась в журн. «Лель», «Бирюч», «Творчество». В очерке Ю. Галича (Г. И. Гончаренко, 1877–1940) «Абракадабра» описана как постоянная посетительница кабаре «Би-Ба-Бо» и, наряду с В. Мартом, одна из «целой фаланги мелких, бездарных, бесповоротно свихнувшихся эротоманов кокаинистов». В начале февраля 1920 г. подписала «Манифест дальневосточных футуристов». В том же году уехала в Шанхай, где стала редактором-изд. газ. «Шанхайский понедельник», публиковалась в журн. «Фиал» и издала собственный сб. «Стихи. Т. 1» (1920). Согласно Ивашкевич 1922:62, в июне 1922 г. вернулась во Владивосток. Имеются сведения о ее смерти в Циндао в 1920-х гг. (Хисамутдинов 2017: 107). Приведем несколько стих. В. Статьевой, написанных во Владивостоке; за последнее из них Статьева получила 2-ю премию на конкурсе ЛХО им. Н. П. Дукельского, разделив ее с С. Третьяковым (Лель. 1919. № 6, 19 дек).

(Лель. 1919. № 3. 28 ноября)

(Лель. 1919. № 6. 19 декабря)

Изумрудные черви^*

Публикуется по: Март В. Изумрудные черви. Б. в. д. [Владивосток, К-во «Хай-шин-вей», 1919]. Архив Н. Н. Матвеева-Бодрого (ХКМ), Ф. 10, оп. 1, д. 1225. Здобнов 1927:35.

В газетном сообщении о выходе кн. «Изумрудные черви» характеризовались как «прозаическая поэма» и был указан автор обл. – М. М. Аветов (1895–1972): «В скором времени выходит в свет прозаическая поэма Венедикта Марта – „Изумрудные черви (В омуте зеркал)“. Издание книгоиздательства Хай-шин-вей. Обложка – работы М. Аветова» (Эхо. 1919. № 72, 3 июня. С. 6).

Лепестки сакуры^*

Публикуется по: Лепестки сакуры: Безе. Письма Японской Мусмэ. Венедикт Март. Танки и хокку. Владивосток: К-во «Хай-шин-вэй» [Тип. изд-ва «Свободная Россия»], 1919.

Безе. Письма японской мусмэ^*

Безе – псевд. журналиста и беллетриста Бориса Моисеевича Зильперта (1891–1938) – Уроженец Велижа Волынской губ., родители – мелкие купцы. Судя по сведениям, изложенным в Зильперт 1926, с детства или юности жил в Америке, учился в амер. ун-тах, в 1916 написал пьесу «Поверни штык», запрещенную к постановке в США (здесь же бегло упоминается пребывание в Италии). В 1917 г. вернулся в Россию: «Работаю в окраинном совете, член ревкома, комиссар печати, нелегальная работа во главе тройки, военно-революционный трибунал, затем партизанщина в далеких тайгах. Нелегальная жизнь в далеком порту; у меня парт’явка, связь с партизанами, затем ответственные посты».

В марте 1919 г. прочитал в союзе еврейской молодежи Владивостока цикл из 10 лекций о еврейской лит-ре, «начиная с новатора еврейской литературы Менделе Мойхер Сфорим (Абрамович) и кончая представителя<ми> новейшей поэзии – Розенталь, Менахем, Шнеур и Рабе» ([Б. п.] – Новейшая еврейская литература: (Лекции Безе) // Эхо. 1919. № 25. 30 марта. С. 6; см. также: [Б. п.]. Еврейская литература. / / Эхо. 1919. № 14. 16 марта. С. 6). В этот период пи-сал, очевидно, на идиш, публикуя автопереводы на русский.

Дальнейшей карьере Б. Зильперта «на ответственных постах», согласно Зильперт 1926, помешало отсутствие партбилета и социально неподходящее происхождение. По тому же источнику, в середине 1920-х гг. некоторое время находился в московской психиатрической клинике, проходил освидетельствование. С конца 1920-х гг. – член редакции «Крестьянской газеты». Написал ряд агитационных брошюр. Был арестован 14 марта 1938 г., обвинен в участии в прояпонской шпионско-террористической организации и расстрелян в Бутово 28 мая 1938 г.

В заключение приведем небольшой текст Безе, напеч. в журн. «Лель» (1919. № 3. 29 ноября):

Мостки тротуаров зажги под ногами кострами кошмарного рая, чтобы путники города улиц в огненной пляске цеплялись…

Оживи ты асфальт, этот камень немой и холодный, как поседевшее сердце, застывшее злобы скалою, в клубок завернулось под топот зверей пресыщенных…

Вонзи два ножа твоих глаз ослепленных безумием в сердце дырявого неба, где звезды-принцессы гостят и пируют; узел тех тайных лохмотьев порви, рассыпь эти искорки-звезды по людским тротуарам, пусть тушат и топчет кокотка игривый их блеск под бранью продажной…

Библии буквы, священные буквы, над ложем твоим расстели, как узоры напыщенной лжи и на них согреши… Бога заставь, чтобы видел, как корчится тело в торгу, чтобы слышал он звон округленных червонцев и хохот пронзенный угарным вином… А если он грозно промолвит: «За грех ты суровую кару получишь», ударь властелина земли и небес, как пьяный купец ударяет о тело живое ухарски крикнув: «Оно покупное»…

. . . . . . . . . .

Не спроси, что буду я делать, когда завтра пойдешь продаваться, что певец запоет, когда Улица друга погубит и звуки какие по клавишам песни застонут, – наточу мое слово подобно клыкам океанского зверя и воем кошмарным оглушится город… жалобы слово, мольбы и прощения отрублю от рояля наречий, чтоб звучала лишь злоба и месть заплясала в огненных буквах созвучий… Та песня-проклятье пусть улицей дышит, кошмарной, звериной, продажной… кровавое тесто сердец-запеканок, мозгов и жемчужин… Когда завтра пойдешь продаваться – я песней весь мир загублю…

В. Март. Лепестки сакуры^*

Японские стилизации В. Марта были в основном впервые опубликованы в издававшемся его отцом журн. «Природа и люди Дальнего Востока» (1918. №№ 1, 2). О «японских» текстах и пер. Марта см. Сулейменова 2007.

Вас благодарю!

Танка, как указывает Март, «была прочитана автором на собрании поэтов „Сивакай“ в Токио, перев. на яп. язык и напеч. в яп. журнале „Современной поэзии“» (Март В. Из цикла: «Лепестки сакуры» // Природа и люди Дальнего Востока. 1918. № 2-28. С. 12).

Наследникам дара Сусаново – в совр. транскрипции Сусаноо. В японской традиции считается, что этот бог, строя для себя и своей жены Кусинада-химэ брачные покои, сложил первую танка о «покоях в восемь оград», подобных восьми грядам облаков над Идзумо.

Басио – устаревшее написание лит. имени великого японского поэта Мацуо Басё (1644–1694).

Строки^*

Публикуется по: Строки. Стихи: В. Марта. Офорты: Ж. Плассе. [Хабаровск]: Зеленая кошка, [1919]. Тираж 23 экз. (установлено по: Окно 1920).

Жан Плассе – псевд. латвийского графика и живописца Яниса Пласе (18921929). Выпускник Школы Императорского общества поощрения художеств (1914–1917). Жил и преподавал в Чите. Осенью 1918 г. стал одним из организаторов художественного объединения «Зеленая кошка» в Хабаровске, устроившего две выставки (январь и март 1919) и выпустившего ряд книг эстампов (см. Турчинская 2011). Летом 1919 г. совместно с соорганизатором «Зеленой кошки» выставлялся во Владивостоке.

В 1920 г. Пласе уехал в Ригу, где в 1925 г. создал общество художников, музыкантов, актеров и литераторов «Зеленая ворона», издавал журнал общества. Участвовал в выставках Рижского общества графиков, в проектировании и строительстве павильона СССР на Международной промышленной выставке в Риге (1929).

Тигровьи чары^*

Публикуется по: Март В. Тигровьи чары. Владивосток: Изд. «Хан-Шин-вей» [Тип. «Эхо»], 1920.

Стих. «Гадальщик» впервые: Неделя (Владивосток). 1920. № 1, 1 января. То же во 2-м изд. сб. «Песенцы» (Харбин, 1922) с посв. К. И. Ваниной.

Н. Чужак отозвался на выход кн. презрительной рецензией (Чужак 1920), отметив увлеченность автора сказовой традицией в лице А. Ремизова, а также соотнесенность заглавия с «Навьими чарами» Ф. Сологуба:

«В книжечке два рассказа. Оба – из китайской жизни и с китайским колоритом. Последнее, однако, автору не удается. Словечками в псевдо-народном русском стиле он пытается восполнить дефекты с колоритом восточным.

„Чем платить-то?“, – „Ан нет!“ – „Собачий живот, что ли?“, – „Ишь“, – „И побег с работником в конюшню“, – „Ну, конь такой ладной, степенная тварь“, – „Куды!“, – „Тварь несуразная“, – „Умная конь“ и т. п. – все это долженствует, по г. В. Марту, представлять китайский колорит!

Не из „Подлиповцев“ ли это списано?

А нижеследующий отрывок – откуда это:

„Есть птичий полет-перелет: на испугу – огляда фазана, на курей домоседок заботниц <…>“.

Откуда это? Неужели из А. Ремизова?

Даже заголовок – „Тигровые чары“ – и тот „мало-мало“ с сологубова плеча!

Плохо у г. Вен. Марта с китайским колоритом. В следующий раз, будем надеяться, выйдет „китаистей“».

Три солнца^*

Публикуется по: Март В. Три солнца: Истории моей смерти. [Харбин]: «Садарико», б. г. [1921] – (Автографика. [Вып. I]). В доступном нам экз. издания (ХКМ. Архив Н. Н. Матвеева-Бодрого. Ф. 10, оп. 1, д. 1224) повреждены и лишь частично читаются две строки.

Маленькая поэма в прозе «Три солнца», очевидно, была написана В. Мартом еще во Владивостоке и читалась им на вечере ЛХО 14 марта 1919 г. Как сообщали газеты, «аналогия солнца и каравая хлеба, карабкающегося по небу, не показалась достаточно поэтичной» (Крусанов 2003:408).

Россия без «Ъ»^*

Публикуется по: Март В. Россия без «Ъ»: Синий Благо-Весть. Харбин: «Садарико», [1921] – (Автографика. [Вып. II]).

«Россия – смутная страна…»^*

Впервые в «Русь – кровь моя!» (1918).

Из цикла «Благовесть синих»^*

…Камень, который отвергли строители… угла – неточная цит. из Пс. 117:22 (также см. Мф. 21:42): «Камень, который отвергли строители, соделался главою угла».

Григорьев круг^*

«Триста лет продлится он»… (Пушкин) – цит. не из Пушкина, а из «Спящей царевны» (1831) В. А. Жуковского.

Карл Маркс или Христос?^*

Впервые под этим загл.: Заря (Харбин). 1921. 24 июля с многочисл. разночтениями:

Скитальцам России^*

Александру Феодоровичу Топоркову – А. Ф. Топорков (1872–1944) – сын купца из Камышлова, работал в фирмах А. Выборова и торговом доме «И. Я. Чурин и К.», с 1900 г. управляющий хабаровским отделением. Общественный деятель (гласный городской думы), почетный гражданин Хабаровска (1910). В 1918–1937 гг. главный управляющий торгового дома «И. Я. Чурин и К.» в Харбине, где и скончался.

Украденная смерть^*

Публикуется по: Март В. Украденная смерть: На перекрестках смерти. [Харбин]: «Садарико», [1921] – (Автографика. [Вып. III]).

Впервые: «Лель» (Владивосток). 1919. № 4. С. 2–3 под загл. «Украденная смерть» и с посвящ.: «Посвящается А. С. Л.». На экз. Н. Н. Матвеева-Бодрого (ХКМ. Архив Н. Н. Матвеева-Бодрого. Ф. 10, оп. 1, д. 1225) обрезанная дарственная надпись автора: «28/I н/ст 1922 Харбин».

Песенцы (изд. 2-е)^*

Публикуется по: Март В. Песенцы: Хай-шин-вей. Китайские этюды: Стихи. Харбин: Изд. «Камень» [Тип Т-ва «Кооператив»]. 1922. – (Дальне-Восточная библ-ка. № 1).

Гадальщик^*

К. И. Ваниной – К. И Ванина (? – после 1947) – теща писателя С. И. Гусева-Оренбургского (1867–1963), автора предисл. к данному сб. Жила с дочерью, певицей Е. И. Хатаевой (1891 – после 1940) в эмиграции, в 1947 г. возвратилась в СССР.

На любовных перекрестках причуды^*

Публикуется по: Март В. На любовных перекрестках причуды: Новелла-миниатюра: Стихи. Харбин: Изд. «Камень». 1922. – (Дальне-Восточная библ-ка. № 2).

Почтовая марка^*

Позднее в: Ленинград. 1924. № 5 (21), 12 марта.

Глаз^*

Впервые: Синий журнал. 1915. № 40, 3 октября, с подзаг. «Миниатюра».

Луна^*

Публикуется по: Март В. Луна. Харбин: Кн-во В. А. Чиликина, 1922.

Сборник включает переводы из классиков китайской поэзии времен династии Тан – Ли Бо (Ли Бая, 701–762/3), Ван Вэя (699–759), Шангуаня И (608–665).

Лунных «Зайчиков»… Марту – Представления о «лунном зайце» широко распространены в китайской мифологии. Это посвящение и в особенности имя «Зангвильд» породило самые фантастические предположения, на чем мы подробней останавливаемся в биографич. очерке.

От тени автора^*

…мои отдаленные передачи – так в тексте. Возможно, это опечатка и должно было стоять «предтечи».

Сыкун-ту… «Поэма о поэте» – Сыкун-ту (Бяошэн, 837–908) – китайский поэт эпохи династии Тан. Одно из его главных произведений, «Поэма о поэте», было переведено на русский В. М. Алексеевым, см.: Алексеев В. М. Китайская поэма о поэте. Стансы Сыкун Ту (837–908): Пер. и исследование (С прил. китайских текстов. Пг., 1916 (имеется также переизд. 2008 г.). Эта кн., вполне вероятно, была известна В. Марту, тем более что издание печаталось в Харбине.

«Бродят люди…»^*

Марии Ивановне Чиликиной – дань уважения жене издателя кн., журналиста и владельца целого ряда газет «русского Китая» В. А. Чиликина (1892-?), впоследствии перешедшего в 1930-е гг. на просоветские позиции, позднее возвращенца.

«Число семнадцать это…»^*

Гимназическое стих. В. Марта. Публикуется по: Гребенюкова 1998.

К похоронам красногвардейцев^*

Впервые: Великий океан. 1918. № 7–8.

В стих. описываются похороны красногвардейцев, погибших 28 июня 1918 г. в столкновениях с частями Чехословацкого корпуса, свергнувшими власть Советов в городе. Адресат посвящения К. А. Суханов (1894–1918) – сын статского советника, революционер, лидер большевиков во Владивостоке, председатель исполкома Владивостокского Совета рабочих и солдатских депутатов. По нек. Сведениям, бывал в доме у Матвеевых. После выступления чехословацких частей был арестован. Во время похорон по требованию рабочих был выпущен из заключения для выступления на митинге; согласно советским источникам, отказался от представившейся возможности бежать, ссылаясь на данное им чехословакам честное слово. Содержался в концлагере; 28 ноября 1918 г. был застрелен «при попытке к бегству». По утверждению брата В. Марта Георгия, поэт читал это стих. в Народном Доме и после вынужден был скрываться на чердаке дома отца и на даче (Гребенюкова 1998: 219–220).

Когда погашены огни^*

Впервые: Владивосток. 1919. № 60, 5 февр.

Из цикла: «Русь – кровь моя»^*

Впервые: Владивосток. 1919. № 66, 12 февр.

К цветам^*

Впервые: Владивосток. № 77, 26 февр.

Как хлеб – Мария^*

Впервые: Лель. 1919. № 2, 23 ноября.

Вечный холод^*

Впервые: Эхо. 1919. № 14, 16 марта в составе публ. «Конкурс поэтов: (Пятница Литературно-художественного общества)». На вечере ЛХО 14 марта стих. получило 2-ю премию в конкурсе на заданную тему. Отчет о вечере см.: [Б. п.]. Конкурс поэтов. Эхо. 1919. № 13. 15 марта. С. 6.

Звездная обновка^*

Впервые в эфемерном изд. под ред. В. Марта: Искусство: Вестник студии «Мудрость и творчество». Б. в. д. [Владивосток, 1919–1920].

Слово^*

Впервые: Лель. 1919. № 5, 12 дек.

Танки^*

Впервые: Лель. 1919. № 6, 19 дек.

«Творитель щедрый и надменный…»^*

Впервые: Неделя (Владивосток). 1920. № 1, 1 янв.

Черная тщета^*

Архив Н. Н. Матвеева-Бодрого (ХКМ). Ф. 10, оп. 1, д. 1224, л. 80, кп.9069. 12782.

Аль^*

Впервые: Бирюч. 1920, март.

Из цикла «Русь – кровь моя»^*

Впервые: Творчество. 1920. № 1, июнь.

Скорбные корни^*

Впервые: Творчество. 1920. № 2, июль.

Вскоре пути Марта и футуристов разошлись, и следующем (августовском) номере журн. появились нападки на Марта: рецензия Чужака-Насимовича на «Тигровьи чары» (см. выше) и заметка «Искусство на Д. Востоке: Выставка картин» (с. 54–55).

Новый год^*

Впервые: Заря (Харбин). 1920. 31 дек.

Язвы на слове^*

Впервые: Заря (Харбин). 1921. 24 июля.

На евангельские мотивы^*

Впервые: Дальневосточный прожектор (Харбин). 1924. № 1. Стих. было опубликовано в журн. уже после отъезда В. Марта из Харбина; как можно предположить, рукопись его осталась у Ф. Камышнюка или редактора «Дальневосточного прожектора» М. Ц. Спургота (1901–1993).

Соблазн^*

РГАЛИ. Ф. 527, оп. 1, ед. хр. 342, л. 7-73.

Данное и следующие далее стих., сохранившиеся в бумагах П. В. Митурича – последние известные стихи В. Марта. Если он и продолжал писать стихи во второй половине 1920-30-х гг., все они были конфискованы при обыске и позднее уничтожены сотрудниками НКВД.

Во всеузнающей звезде^*

РГАЛИ. Ф. 527, оп. 1, ед. хр. 342, л. 1–3.

Адресаты посвящения – художник, теоретик искусства и изобретатель П. В. Митурич (1887–1956), в 1920-х гг. близкий друг В. Хлебникова, и его жена, художница, сестра В. Хлебникова В. В. Хлебникова-Митурич (1891–1941). Помимо горстки стихов, в архиве П. В. Митурича в РГАЛИ сохранилось несколько писем В. Марта.

В. etpivo – пометка означает: «водка и пиво».

Загробье утвердить – возможно, должно читаться «загробья».

Предостережение^*

РГАЛИ. Ф. 527, оп. 1, ед. хр. 342, л. 4.

Фаин. Избранные стихотворения^*

(Из альбома Александра Д.) / / Лель. 1919. № 4, 4 дек.

Похороны / / Лель. 1919. № 5, 12 дек.

Адовы двери / / Лель. 1919. № 5, 12 дек. Первое сл. в доступном нам экз. нечитаемо.

Моя смерть. Публ. по рукописи (ХКМ).

Библиография

Агапов и др. 2018 – Агапов В. Л., Прудкогляд Т. В., Бутырин Д. А. Неизвестный Н. П. Матвеев: Из истории владивостокской «желтой прессы» начала XX века / / Былые годы. 2018. Т. 47. Вып. 1. С. 411–421.

Алымов 2015 – Алымов С. Киоск нежности: Стихи. Б. м.: Salamandra P.V.V., 2015.

Асеев 1927 – Асеев Н. Октябрь на Дальнем // Новый Леф. 1917. № 8–9. С. 38–49.

Асеева 1980 – Асеева К. М. Из воспоминаний / / Воспоминания о Николае Асееве. М., 1980. С. 12–34.

Витковский 1998 – Витковский Е. Состоявшийся эмигрант // В кн.: Елагин И. Собр. соч. в двух томах. Т. 1: Стихотворения. М., 1998. С. 5–40.

Гребенюкова 1998 – Гребенюкова Н. Венедикт Март: Прочитай, как был изъят человек из жизни // Рубеж: Тихоокеанский альманах (Владивосток). 1998. № 3. С. 217–230.

Дело 1937 – НКВД Украинской ССР. Дело № 642 по обвинению Матвеева Венедикта Николаевича по ст. 54-6 п. «б» УК от 11 июня 1937. ЦДАГО (Киев). Евтушенко 2004 – Евтушенко В. П. Древо плодоносящее: Биография уникальной литературной династии Матвеевых. Владивосток, 2004.

Забияко, Левченко 2014 – Забияко А. А., Левченко А. А. Художественная этнография Венедикта Марта: Дальневосточный период / / Гуманитарные исследования в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке. 2014. № 4 (30). С. 150–165.

Зильперт 1926 – Зильперт Б. Маленький двухэтажный домик: (Листки из дневника) / / Красная новь. 1926. № 4, апрель. С. 187–199.

Здобнов 1927 – Здобнов Н. В. Материалы для сибирского словаря писателей: (Предварительный список поэтов, беллетристов, драматургов и критиков). М., 1927.

Ивашкевич 1922 – И-ч [Ивашкевич Б. А.]. Писатели, ученые и журналисты на Дальнем Востоке за 1918–1922 гг. Владивосток, 1922.

Катеринич 2014 – Катеринич В. Футуристы на Дальнем Востоке: Взгляд из начала XXI века / / Словесница искусств. 2014. № 1(33). С. 30–39.

Кириллова 2013 – Кириллова Е. О. Забытые имена дальневосточной поэзии: Федор Камышнюк // Литература и культура Дальнего Востока и Восточного зарубежья <…> Владивосток, 2013. С. 100–110.

Кириллова 2017 – Кириллова Е. О. Художественные коммуникации в социокультурном пространстве Тихоокеанской России первой четверти ХХ в. на примере поэтического творчества Гавриила Матвеева // Диалог культур Тихоокеанской России: Межэтнические, межгрупповые, межличностные коммуникации. Сб. научных статей. Владивосток, 2017. С. 237–248.

Крусанов 2003 – Крусанов А. В. Русский авангард 1907–1932: Исторический обзор. Т. 2: Футуристическая революция 1917–1921. Кн. 2. М., 2003.

Лесман 1998 – Книги и рукописи в собрании М. С. Лесмана: Аннотированный каталог. Публикации. М., 1989.

Малиновский 2012: Малиновский В. Белая хаги // Утро России. 2012. № 57 (4554), 26 мая.

Март 1918 – Март В. Современные японские поэты: (Из токийского ночника). // Природа и люди Дальнего Востока (Владивосток). 1918. № 2-28. С. 5–6.

Март 1919 – Март В. Японская поэтесса (Иосано Акико) / / Эхо. 1919. № 72, 3 июня. С. 6.

Несмелов 1995 – Несмелов А. О себе и о Владивостоке: Воспоминания / / Рубеж: Тихоокеанский альманах (Владивосток). 1995. № 2. С. 227–237.

Окно 1920 – [Б. п.]. Новая книга / / Окно (Харбин). 1920. № 1, ноябрь. С. 49.

Поэзия 2001 – Русская поэзия Китая. Сост. В. Крейд, О. Бакич. М., 2001.

Сулейменова 2007 – Сулейменова А. М. Перекрестки судеб: Русские поэты в Японии и японские поэты в России / / Известия Восточного института. 2007. № 14. С. 138–151.

Турчинская 2011 – Турчинская Е. Авангард на Дальнем Востоке: «Зеленая кошка», Бурлюк и другие. СПб., 2100.

Хисамутдинов 2017 – Хисамутдинов А. А. Русские литераторы-эмигранты в Китае: Материалы к словарю (1-я половина ХХ в.). Владивосток, 2017.

Хисамутдинов 2017а – Хисамутдинов А. А. Японец русского происхождения: Николай Матвеев. Владивосток, 2017.

Хияма и Моргун 1997 – Хияма С., Моргун З. Жизнь Н. П. Матвеева в эмиграции в Японии / / Известия Восточного института ДВГВУ. 1997. Спецвыпуск: Япония. С. 213–231.

Хориэ 2007 – Хориэ Х. О. Сергий Булгаков и переводчик японского издания «Философии хозяйства» / / Исследования по истории русской мысли. Ежегодник 2004/2005 [7]. М., 2007. С. 350–367.

Чужак 1920 – Д<илетан>т [Чужак-Насимович Н. Ф.]. Венедикт Март. Тигровьи чары. Рассказы // Творчество. 1920. № 3, август. С. 55.

Шаохуа 2001 – Шаохуа Д. Литература русского зарубежья в Китае (в г. Харбине и Шанхае): Библиография (Список книг и публикаций в периодических изданиях). Харбин, 2001.

Юльский 2011 – Юльский Б. Зеленый легион: Повесть и рассказы. Владивосток, 2011.

Составитель

Сергей ШАРГОРОДСКИЙ

при ближайшем участии

Александра СТЕПАНОВА

Настоящая публикация преследует исключительно культурно-образовательные цели и не предназначена для какого-либо коммерческого воспроизведения и распространения, извлечения прибыли и т. п.