Тюльпаны Александра Македонского Книга 1

Главы 9-12

Глава 9

Через три дня, проводив семью в Геленджик на месяц, Сергей, как и обещал, поехал к Илье Марковичу в Малаховку. Предварительно он собрал небольшой рюкзачок, куда положил все, что берут на дачу, когда едут недели на две—три.

Подходя к дому ученого, Сергей как всегда осмотрелся и немного понаблюдал за ним. Все было спокойно, и он уверенно подошел к калитке.

Илья Маркович очень обрадовался приходу Сергея как очень дорогому гостю. А когда Сергей ему сообщил, что может, если тот не возражает, остаться у него пожить неделю-другую, пришел просто в восторг.

— У меня все готово для проведения опытов, но я пока не знаю, как они будут протекать по времени. Это очень хорошо, что с этим мы не будем ограничены. Кроме того, я предлагаю обширную программу активного отдыха — рыбалка, охота, поездки по интересным местам с ночевками у костра, шашлыками и прочим. Машину, «УАЗик», мне дает по доверенности сосед, милейший человек, он уезжает на три месяца в командировку. Как вы смотрите на мое предложение, любезный Сергей?

— Я «за» двумя руками, кроме пункта — охота. За свою службу на границе я столько наохотился, что теперь вечный должник перед природой. Да и не поднимется у меня рука на птиц и зверей после того, как у нас появилась собака.

После этих слов Сергей вывел привязанного за забором великолепного американского коккер-спаниеля. Палевый, с хорошей родословной, он просто поразил Илью Марковича. Обнюхав незнакомого человека, пес сел рядом с Сергеем, высунув розовый язычок.

— Какая прелесть, это само совершенство! А глаза! Не у каждого человека такое выражение. Интеллект так и сквозит… Вы мне ничего не говорили, что у вас есть такой красавец.

— Я вам много чего еще не говорил, — ответил Сергей.

Илья Маркович долго выражал комплименты, а пес, словно понимая, склонил набок голову и слушал, глядя на Илью Марковича огромными, с темной поволокой, умными глазами.

— А как его зовут?

— Мэджикейн Санлайт Стивенс, или просто Мэджик, — ответил Сергей.

Пес, услышав имя, встал и завилял хвостиком, преданно глядя на хозяина.

— Действительно, волшебный. Ну, что ж, прошу в дом, место найдется всем, — и Илья Маркович пригласил всех в дом.

— Послушайте, дорогой Сергей, но ведь это охотничья порода, с ним нужно на уток ходить?

— Охотниками были его предки, а сейчас коккера необходимо специально этому учить. А этот хитрец — охотник только за колбасой со стола, — ответил Сергей, вытирая влажной тряпкой лапы псине.

— Ну, хорошо, охоту отменяем, но ружьишко брать с собой будем, — согласился Илья Маркович.

— Надеюсь, с собой в эксперимент вы его не возьмете? — Илья Маркович хитро посмотрел на Сергея.

— Естественно, нет, — не задумываясь, сказал Сергей.

— Кстати, какое у вас ружье?

— Карабин «Медведь» с магазином на 4 патрона калибра 7,62 мм, — ответил Илья Маркович. — С таким оружием можно и на двуногих животных охотиться.

— Точно сказано, только для животных настоящих это сравнение обидно, — грустно согласился Сергей.

— Ну, что, обедаем и за работу? — Предложил Илья Маркович.

Услышав слово «обед», собака весело замахала хвостиком и оживленно стала перебирать лапами и облизываться.

— Нет, это прелесть, а какие у него очаровательные пяточки, — воскликнул Илья Маркович, — и ведь все понимает!

— Это верно, понимает он все, а на счет пяточек — лихо сказано, — смеясь, согласился Сергей.

После обеда псина, которой перепало много лакомых кусочков, устроилась под столом и дремала.

Сергей и Илья Маркович тихо вели беседу о предстоящем опыте, сидя на диване и потягивая баночное пиво. Выпив по две баночки, Илья Маркович вдруг встал, сходил на кухню, погремев там дверками шкафчиков, а когда вернулся, то держал в одной руке большой кусок копченого сома, а в другой целую упаковку баночного пива.

— Что все это означает? — смеясь, заметил Сергей.

— Давайте устроим сегодня пивной вечер, а завтра, на свежую голову, поработаем, — предложил он.

— Пивной так пивной, — согласился Сергей, — тем более сегодня «Локомотив» играет, поболеем. С недавнего времени мне стал нравиться этот клуб. А вы кому отдаете предпочтение?

— Я к нашему футболу равнодушен, если и смотрю, то только матчи на уровне сборных. Но за компанию посмотрю с удовольствием, — ответил Илья Маркович и стал нарезать сома.

***

На следующий день Сергей, погуляв с собакой и сделав легкую разминку, был готов к началу эксперимента. Илья Маркович предложил сначала позавтракать, но Сергей наотрез отказался.

— Не знаю почему, но у меня перед поездкой куда-либо пропадает аппетит. Но как только я сажусь в поезд или самолет, то он пробуждается с удвоенной силой, — смеясь, честно признался Сергей.

— Ну, как знаете. Да, а вчера после обеда вы не возражали против опыта, — вдруг вспомнил Илья Маркович.

— Это чтобы вас не расстраивать, — ответил Сергей.

— Тогда начнем, — согласился Илья Маркович.

Илья Маркович и Сергей спустились в подвал, где стояла Машина времени. Сергея охватило легкое волнение. Илья Маркович, не торопясь, стал включать многочисленные рубильники и тумблеры. Послышалось легкое гудение, как от работающего кондиционера.

— Пусть прогревается наш агрегат, а мы пока присядем, на дорожку, — Илья Маркович пригласил Сергея сесть в кресло рядом с Машиной, сам устроился в кресле напротив.

— Значит, так, я тут на досуге помозговал и кое-что изменил в нашей машине. Теперь мы сможем путешествовать во времени в различных режимах, — начал Илья Маркович свои объяснения.

— Первый режим — это путешествия по воспоминаниям и в пределах жизни испытателя — в прошлое. По моим расчетам, испытатель будет переживать события, которые с ним были когда-то. Причем влиять на них он не сможет. Более того, он по возрасту, опыту, знаниям будет «тем», бывшим уже когда-то, — Илья Маркович увидел в глазах Сергея вопрос. — Что-то непонятно?

— Позвольте, уважаемый Илья Маркович. Чем же тогда это путешествие будет отличаться от моих обычных воспоминаний или снов?

— Все просто. Свои воспоминания вы ведь не можете «потрогать». А здесь все будет осязаемо, реально, — пояснил ученый.

— Илья Маркович, что же, я не буду осознавать, что путешествую в прошлом и «где-то» есть уже другой «я»? — вновь задал вопрос Сергей.

— Видимо, это так, а как получится реально — покажет опыт, — ответил Илья Маркович.

— Ясно, — произнес Сергей, хотя в его глазах было еще много вопросов.

— А другие режимы?

— Других режимов, собственно, два осталось, пока. Второй — это путешествие в далекое прошлое, когда еще не было самого путешественника. И третий — путешествие в прошлое, в пределах жизни испытателя, но «туда», где его не было в прошлом, т.е. параллельное путешествие. Как оно все получится ТАМ, мне до конца не ясно. Но во втором и третьем режиме, видимо, будет действовать принцип «великого парадокса», как, по-моему, у Рея Брэдбери, — т.е. можно присутствовать, жить, наблюдать, не влияя ни на что. Нельзя изменить то, что уже было. А вот вас там может прихлопнуть любой, ведь вас еще нет.

— Да, мрачная картина и до конца непонятная. Я у тех же фантастов читал, мол, убей в прошлом нечаянно букашку и… ее не съест птичка, которая в поисках другой букашки полетит и попадет в сопло самолета, а тот упадет на АЭС — и вот тебе вселенская катастрофа, — проговорил Сергей.

— Именно так или примерно так, — согласился Илья Маркович. — Видимо, могут быть и другие режимы, но моя машина, как я уже говорил, способна только на это. Кстати, первый режим я доработал по вашей идее. Его мы, собственно, и опробуем сегодня. Вы, или я задаем нужный нам год. Затем испытатель начинает воспоминание, его считывает и фиксирует машина и отправляет вас именно «туда». Во втором и третьем режимах время и место задаются с машины.

— А возвращение? — полюбопытствовал Сергей.

— Здесь пока много чего еще нужно сделать и доработать. Пока отправляю и возвращаю только я, через определенное время, например через час, меняя полярность и т.п. Впрочем, здесь технические тонкости, я думаю, они вам не интересны. А вот в перспективе будет разработан дистанционный портативный пульт управления, который можно будет брать «туда». А когда нужно, то можно дать команду мощным импульсом в будущее, где машина «уже есть», и она вернет вас назад. Что касается путешествий в будущее, то дать команду оттуда в прошлое, где «уже была» машина времени, — это уже дело техники.

— Стало быть, путешествие в будущее будет тоже трехрежимным? — спросил Сергей.

— Абсолютно верно, пока в трех. В пределах вашей жизни, параллельно ей и после нее. Но особенностью этих путешествий будет то, что здесь вы можете делать и с вами тоже все, что угодно. Ведь этого еще не было. А если и не будет, то и не заметит никто. Но повторяю, это мои предположения. А как оно будет реально, сейчас начнем проверять. Прошу! — и Илья Маркович, встав с кресла, пригласил Сергея к машине.

Сергей залез в нее и удобнее устроился в кресле. Илья Маркович нацепил на него массу всяких датчиков, которые закрепил присосками, жгутами, прищепками.

— Пока вот такие неудобства, но скоро я думаю заменить все одним прибором, который надевается на запястье, как часы. Он же будет и пультом управления, — проговорил Илья Маркович, заметив, как Сергей недоверчиво косится на опутавшие его провода.

— Послушайте, Илья Маркович, а я исчезну из кресла? — вдруг спросил Сергей.

— Я думаю, нет. Во времени будет путешествовать ваш электромагнитный виртуальный двойник, связанный с вами телепатически. Хотя… уверенности на сто процентов нет. Вот после эксперимента я вам отвечу точно. В смотровые окошки я буду наблюдать за вами. Наш опыт продлится ровно час, и через 60 минут реального времени вы вернетесь с моей помощью назад.

— А на кроликах вы пробовали? — опять спросил Сергей.

— Нет, я не мог их заставить вспоминать, — рассмеялся Илья Маркович. — А вот во втором и в третьем режиме они пропадали, а потом появлялись вновь.

— Значит, все-таки пропадали, — произнес Сергей. — Ладно, в случае чего, вот это письмо отдадите жене. Илья Маркович пса не забудьте. — Он передал ученому конверт: — да, прошу считать меня…

— Все будет нормально, не беспокойтесь, начинаем, — и Илья Маркович закрыл люк машины.

— Проверим связь, Сергей, дайте счет, — донеслось до Сергея из маленького динамика.

— Раз, два... — начал Сергей отсчет.

— Вот и отлично, по моей команде назовете год и вспомните очень яркое событие, — бодро проговорил Илья Маркович.

— Да уж, воспоминаний хватает.

— Тогда прошу!

— 1978 год, — произнес Сергей, — начинаю вспоминать…

…Осень 1978 года, пограничная застава под Ашхабадом. Тогда лейтенанта Шебалина очень поразил выезд на границу по сопровождению группы ученых-ботаников Туркменской академии наук.

…В ту же секунду в глазах Сергея потемнело, а в ушах послышался легкий звон. Еще через мгновение он увидел себя в канцелярии пограничной заставы, молодым лейтенантом...

…В канцелярию вошел начальник заставы Борис Фомич Лисков и сказал:

— К нам выехали из комендатуры трое ученых-ботаников из Туркменской академии наук, будешь их сопровождать. Возьми с собой карту, радиостанцию, бинокль, оружие. Работать они собираются до вечера в районе нашего стыка с соседней заставой, на хребте Асельма. Связь — через каждый час…

Первое чувство, которое Сергей испытал после слов начальника заставы, что «где-то», «когда-то» с ним уже ЭТО было. Но такое у него часто бывало, да и у каждого, наверное, раньше.

— Сухой паек брать? — спросил Сергей.

— Нет, не нужно, ученые обещали накормить, — и начальник хитро подмигнул лейтенанту. — Доценты, академики едут расслабиться в заповедные места. Любят они это дело. Там, где не каждому дано. Наглядишься еще, у тебя все впереди. Я бы и сам с удовольствием поехал, но комендант сказал тебя послать, чтобы участок заставы изучил быстрее.

Через полчаса «УАЗ-469» с надписью «Экспедиция» на дверцах выехал за ворота заставы. Участок заставы, куда попал служить Сергей, действительно был уникальным. С точки зрения военной, он прикрывал важный участок Государственной границы между СССР и Ираном, так называемое Ашхабадское направление. Но это была еще и территория Копетдагского заповедника в живописнейших предгорьях Копетдага, у кромки знойной пустыни Каракум. Заповедник был образован буквально за год до прибытия Сергея на заставу, в 1976 году.

Уже дня три все небо покрывали низкие облака, и хребет Асельма был полностью окутан ими.

«Чего тут увидишь, чем тут любоваться, — размышлял Сергей про себя. — Водки попить и у заставы можно. Хотя, разговоры ученый народ ведет интересные», — и он прислушался.

Кроме водителя, рядом с которым сидел Сергей, в машине было еще три представительных человека. Два туркмена и русский. Сергей оформлял на всех пропуска для въезда в пограничную полосу и знал их по фамилиям и именам. Все были довольно пожилые, лет за пятьдесят. Одеты очень просто, по-походному. Но даже потертая полевая одежда не могла скрыть их интеллигентности. Говорили по-русски, причем туркмены абсолютно без акцента. Спор сводился к многообразию флоры Копетдага, из которой почти треть еще практически не изучена — так, только поверхностные описания.

Под разговор ученых и мерный гул мотора Сергей начал дремать. Этой ночью он проверял пограничные наряды и спал всего два часа. Внезапно справа от дороги зашелестела каменистая осыпь, и вдруг впереди «УАЗика», буквально в трех метрах, дорогу перебежали штук пять перепуганных архаров.

— Эй, лейтенант, ты чего сидишь, — закричал водитель, резко затормозив.

— Стреляй, а то уйдут, — азартно добавил кто-то с заднего сиденья.

— Извините, нельзя, заповедник, да и граница рядом, — спокойно проговорил Сергей, любуясь архарами.

Он уже видел их не в первый раз, но так близко — впервые, и всегда они поражали его своей стремительностью, грациозностью и силой.

— Ай, молодец лейтенант, — поддержал Сергея один из мужчин. — Только у пограничников за колючей проволокой и осталась природа нетронутой. Ничего, Рахман Юсупович, шашлык и из баранины хорош, — смеясь, продолжил он.

— А мы ведь собрались «шурпу-мурпу» делать, а не «шашлык-машлык», — возразил до сих пор молчавший мужчина с бородкой.

— Ай, какая теперь разница, поехали, Ахмед, дальше, — добродушно добавил третий.

— Послушайте, уважаемые, а почему все туркмены как-то своеобразно говорят: «фантики-мантики», «водка-млодка», «хлеб-млеб»… — Сергей не успел договорить, как все его спутники громко и от души рассмеялись. Водитель аж руль бросил, вытирая слезы на глазах.

— Держи руль крепче, Ахмед, а то опрокинешь еще, — сквозь смех проговорил тот, что с бородкой.

— Да тут некуда опрокидываться, — продолжая смеяться, заметил водитель.

Действительно, узкая дорога, петляя между холмами, поросшими фисташковыми деревьями, диким инжиром и густой травой, круто ползла вверх.

Насмеявшись, тот, что с бородкой, начал объяснять:

— Лейтенант у нас недавно служит, наверное, еще не знает анекдот про эти словосочетания?

— Нет, не слышал еще, — поддаваясь общему веселью, с улыбкой ответил Сергей.

— Так вот, такой же вопрос, как вы, молодой человек, один журналист задал министру культуры Туркмении. Тот, недолго думая, ответил:

— Ай, не знаю, наверное «культур-мультур» у нас такой…

Все, кто сидел в машине, еще раз дружно рассмеялись.

Через некоторое время машина въехала в облака. Видимость пропала до нуля, но водитель уверенно вел свой «УАЗик», успевая еще и поговорить. Сергей пытался предупредить, что начинается опасный участок дороги, но водитель спокойно возразил, что он тут знает каждый камень.

«В отличие от меня, но это — пока», — подумал Сергей.

От значительной высоты уже начинало закладывать уши, а подъем все продолжался. Но внезапно машина вынырнула из плотной пелены облаков, и всех пассажиров ослепило яркое солнце.

— Ахмед, подруливай к тем кустам, у валунов, здесь остановимся и разобьем лагерь, — проговорил Колосов Иван Сергеевич, старший группы.

— Хорошее место, — согласились со старшим остальные путники.

— Пойдем, разомнем кости и поработаем, — добавил Бердыев.

— А ты, Ахмед, давай, начинай. Короче, знаешь, что делать, мы через часика полтора-два подойдем, — беря полевую сумку, сказал Алланазаров.

Что касается Сергея, то он был поражен, просто ошеломлен открывшейся панорамой и внезапной сменой погоды и климатического пояса. Вначале он испытал знакомое чувство, которое испытывают люди, летящие в самолете, когда воздушный корабль поднимается выше облаков — ослепительно яркое солнце и голубое небо над головой, а в низу — плотная пелена густых, бело-серых, кудрявых облаков. Но на этом сходство заканчивалось. Самолет имел скорость, ограниченность обзора, а главное — запах самолета.

Машина выехала на небольшое плато, где справа, прямо у колес, колыхалось и дышало море из облаков. Впечатление моря усиливалось из-за отдельных горных вершин, торчащих из облаков, как острова в безбрежном океане, уходящем до горизонта, и сливаясь там с серым небом. Но облака были только там, где вздымались горы, как бы цепляясь за них, образуя плотный ровный слой без просветов. На севере, где хребет плавно опускался на равнину, облаков не было, и до самого горизонта видимость была отличной. Там, внизу, у подножия предгорий Копетдага, лежал город Ашхабад. В бинокль хорошо были видны белоснежные постройки современного города. Вот он, под ногами. А ведь до него около 25 километров. Дальше, за городом, желто-серые, бескрайние пески пустыни Каракум, таяли в голубой дымке неба.

Слева от площадки, где остановилась машина, начинался крутой подъем на хребет Асельма, собственно, до самого гребня оставалось всего метров сто. Когда все вышли из «УАЗика», Сергей, осмотревшись, подошел к самой кромке облаков, затем зашел в них по колено и стал щупать руками. Облака были такие плотные и осязаемые, что его ладони тут же покрылись влагой. А он, соединив их вместе, пытался зачерпнуть и поднять маленький, рыхлый клок облачка.

— Смотри-ка, лейтенант, а ведь еще совсем пацан, — тихо проговорил Бердыев.

— Ну и что, зато душа чистая, плохой человек не будет восхищаться облаком под ногами, как ребенок, — промолвил Колосов.

— Это верно, — согласился Алланазаров.

— Ну, что, лейтенант, пройдемся с нами, — улыбаясь, громко предложил Колосов.

— Да, конечно, — Сергей взял радиостанцию и автомат из машины и пошел за учеными.

Сергея поражало здесь все. Вместе с ярким, ослепительным солнцем, синим небом и белоснежно-серыми облаками под ногами на всех, кроме всего этого, навалилась оглушающая, до звона в ушах, тишина. Эффект усиливался тем, что подъем занял около 40 минут и ухо привыкло к надсадному гулу машины. И вот теперь — абсолютная тишина, просто первобытное безмолвие. Но и это было еще не все. Удивлял воздух, который, как писал Некрасов, был «чист, прозрачен и свеж». Каждое слово просто звенело. Нет, Сергей не находил подходящих определений своим чувствам. Воздух просто пьянил, аромат горного разнотравья, хвойный запах дикой арчи и туи, фисташковых деревьев смешался с чем-то приятным и знакомым. Ну, точно, горный чай, или разновидность чабреца. Он хорошо был знаком пограничникам. В период цветения его собирали, сушили и мешками отправляли в Москву. Говорят, он очень помогает престарелым генералам снова почувствовать себя молодыми.

В этих местах Сергей еще не был. Пограничные наряды сюда не посылались, участки эти считались непроходимыми. Хребет Асельма перпендикуляром упирался в государственную границу. А у самой ее линии хребет пересекало глубокое ущелье с почти отвесными скалами. Проход там был только один, но значительно ниже. К нему вела дорога от места, условно называемым пограничниками «Пятитропье». Самый отдаленный от заставы пограничный наряд выставлялся там. Это место путники проезжали минут двадцать назад.

Ученые и Сергей медленно поднимались на гребень хребта. Усталости от движения в гору не чувствовалось. Дышалось легко и свободно. Ботаники часто останавливались и нагибались, затем показывая друг другу различные травинки и цветы. Речь их изобиловала специфической терминологией. Иногда они делали какие-то записи в блокнотах.

Сергей, улучив момент, спросил Колосова о горном чае и его лечебных свойствах. Ботаники, узнав о его массовых заготовках, от души посмеялись наивности пограничников.

— Чабрец просто приятная, мятная добавка к чаю. Хорошо пить в жару, но и только. Все остальные качества — желаемое престарелых генералов. Но коли, верят, пусть пьют. Помогает вера, а не чай, — подвел итог Колосов.

— А вот на это растение — ферула называется, — обратите внимание. В период цветения корень его весьма и весьма полезен тем генералам, — он выломал огромную полутораметровую дудку с утолщениями по всему стеблю и красивым сухим венчиком на конце. Сергей называл это растение «баобабом» за его сходство своими утолщениями с африканским деревом.

Яркую и сочную растительность высокогорья практически еще не коснулись желтые лапы осени. Многие кусты и травы были зелеными, более того, продолжали цвести, и у ботаников была работа. Они четко знали, куда едут.

Не доходя метров тридцать до гребня, за ближайшими кустами все увидели небольшое стадо диких козлов. Некоторые козлы имели огромные, до метра, прямые, ребристые рога, которые на концах загибались назад. Совершенно не опасаясь людей, все стадо продолжало пастись. И только вожак застыл, напряженно всматриваясь в сторону людей.

— Иван Сергеевич, теперь я верю, что пограничники здесь не стреляют, — зачарованно глядя на животных, проговорил Бердыев.

Алланазаров громко крикнул и хлопнул в ладоши. Поднятый людьми шум сильно потревожил первозданную тишину, но практически, не напугал козлов. Правда, теперь они все прекратили щипать траву и с любопытством уставились на людей, медленно подходивших к ним. Наконец, вожак сдвинулся с места и стадо, не спеша, пошло за ним от возможного источника опасности.

Сергей хорошо знал, что по карте, с той стороны, куда направились козлы, метров через пятьдесят был почти отвесный обрыв глубиной до 800 метров! Козлы шли прямо к нему. Вдруг вожак издал резкий крик, и все стадо бросилось с обрыва.

— Они же разобьются, там обрыв, — взволнованно прокричал Сергей, и все путники побежали к обрыву.

— То, что увидели люди, теперь поразило всех, а не только Сергея. Уже далеко внизу, метрах в семидесяти от края обрыва, цепляясь за малейшие выступы скал, стадо стремительно неслось, бежало, а точнее летело к подножию хребта. Но не падало, а виртуозно спускалось. Через несколько минут все козлы благополучно достигли широкого плато почти у самого основания хребта и продолжили спокойно пастись. Ниже того места, где остановились животные, узкой лентой вилась шоссейная дорога.

— Гауданское шоссе идет к самой границе из Ашхабада. А вон и КПП «Гаудан», — проговорил Рахман Юсупович, показывая рукой в сторону одноэтажных построек на границе.

— Вы так все тайны расскажете, — пошутил Сергей. Все засмеялись.

— Это для нас уже давно не тайна. Мы, ученый народ, тут все тропы исходили, — заметил Бердыев.

Походив еще полчаса, группа направилась к машине, от которой вместе с дымком уже давно доносились аппетитные запахи.

Сергей, который уже наелся боярышника, дикого инжира и фисташек, вначале решил от обеда отказаться. Однако с каждой минутой усиливающиеся запахи возбудили такой аппетит, что теперь он только и ждал приглашения.

Когда мужчины подошли к машине и положили свое снаряжение, Ахмед предложил им вымыть руки и пригласил всех к «столу» — постеленному на траве одеялу. Для походных условий сервировка была что надо. От изобилия зелени и холодных блюд разбегались глаза. Но центр оставался свободным.

Ботаники разулись и уселись вокруг, а Ахмед поставил в центр огромный, дышащий жаром и паром казан. Затем он как фокусник достал из-под полотенца, лежащего на краю, бутылку водки и быстро разлил по стаканам. Бердыев предложил Колосову как старшему группы сказать слово. Заметив, что Сергей стоит в стороне и говорит по радиостанции, он весело произнес:

— Лейтенант, заканчивай и садись, а то водка остывает. Да не волнуйся, нет тут шпионов. Здесь быстрее снежного человека встретишь!

— Это точно, — подхватил Ахмед, показывая Сергею, куда сесть.

Сергей поблагодарил и, разувшись, быстро сел, не заставляя себя уговаривать. Пока Колосов говорил тост, все внимательно его слушали, а Сергей исходил слюной. В застольях с местными жителями он уже принимал участие несколько раз. В основном на встречах с ДНД (добровольными народными дружинами), но его всегда поражала их особенность — многочисленные тосты. Причем тосты произносились серьезные: за партию, Родину, дружбу туркменского и русского народов. В те времена люди искренне верили в это. Вот и сейчас Колосов говорил о великой направляющей силе партии. А может, Сергей чего-то не понимал еще?

Наконец оратор закончил речь, все выпили, а Сергей лишь пригубил.

Ахмед налил всем еще, а после этого снял крышку с казана.

— Вах-вах, вот это шурпа получилась, — вдыхая распространяющийся от казана аромат, произнес Бердыев.

— Да, все натуральное, свое, мать вчера из кишлака привезла, да еще приготовлено на фисташковых дровах таким ассом, как Ахмед, — восхищенно произнес Алланазаров.

Обед продолжался около часа, тосты поочередно произносили все. Сергей, когда ему предоставили слово, сказал за дружбу и тесное взаимодействие пограничников и местных жителей, после чего ему пришлось допить свою водку. Тост всем очень понравился.

Поев, мужчины стали пить чай, любуясь окружающей природой и ведя неторопливый разговор.

— Ну, что лейтенант, пойдем, прогуляемся, я тебе еще кое-что интересное покажу, — вставая, проговорил Колосов.

— И я с вами, — обуваясь, сказал Бердыев.

— Конечно, Курбан Бердыевич, пойдем, — добродушно отозвался Колосов.

— А вы, — обратился он к оставшимся, — соберите, пожалуйста, пока тут все.

— Не волнуйся, шеф, все сделаем, как надо, — ответил Ахмед.

Сергей, Колосов и Бердыев прошли вдоль хребта метров двести.

— Ну, вот и пришли, смотри, лейтенант, — показал рукой Колосов на расщелину метрах в трех впереди себя. В том месте, где остановились мужчины, шириной расщелина была около пяти метров. Края ее заросли высокой травой и кустарником с двух сторон. Казалось, ее можно перепрыгнуть, если хорошо разбежаться. В сторону гребня хребта расщелина постепенно сужалась, а в противоположную сторону, наоборот, расширялась, окунаясь в пену облаков в 100 метрах правее и ниже.

— Пойдем, только осторожно, — предупредил Колосов и направился к краю.

Сергей, подойдя к ученому, заглянул вниз, и у него захватило дух — дна ущелья не было видно, настолько оно оказалось глубоким. Метрах в пятидесяти, ниже краев расщелины, парил орел, ловко лавируя между отдельных облаков.

— Вот это да, — невольно вырвалось у Сергея.

— Вот в такую щель в прошлом году упали два ваших пограничника, заблудившись в тумане, их искали больше десяти дней. Нашли погибших альпинисты, прочесывая такие расщелины, их здесь много. Несчастные разбились о камни, — объяснил Колосов.

Сергей знал эту историю, про нее до сих пор говорили на всех инструктажах, собраниях и совещаниях. Постояв у края, ученые и Сергей направились к машине. Сергей бросил взгляд на скалы, вверх и остановился. Метрах в двухстах, за расщелиной, он увидел двух барсов, лежавших на камнях и гревшихся на осеннем солнышке. Он полюбовался на них в бинокль, затем дал посмотреть ученым. Барсы, видимо, почуяв людей, встали, потянулись, как обычные кошки. Затем один из них прыгнул на выступ метрах в двух выше. Второй, взяв в зубы тушу архаренка, легко прыгнул следом.

— Да, заповедник, — произнес Колосов, любуясь сильными животными.

Сергей нагнулся, чтобы сорвать пучок горного чая, и в это время в глазах у него потемнело…

***

…Открыв глаза, Сергей несколько секунд не мог понять, где находится. Ему показалось, что он крепко спал, даже сон видел, кажется, про свою первую заставу, где он начинал военную службу.

Однако, увидев Илью Марковича, Сергей полностью пришел в себя, вспомнив про начало опыта.

— Знаете, Илья Маркович, первое впечатление, что я крепко спал, — бодрясь, проговорил Сергей.

Ученый ничего не ответил и начал молча снимать датчики.

— Да, так исчезал я или нет? — вдруг спросил Сергей взволнованно.

— То-то и оно, что и мне показалось, дорогой мой испытатель, что вы просто крепко спали, — как-то невесело ответил Илья Маркович и разочарованно махнул рукой. И тут оба, одновременно, вдруг бросили взгляд на правый кулак Сергея. Он крепко сжимал большой пучок душистого чабреца…

Глава 10

Прибыв в Москву, Николай и его люди разместились в посольстве Султаната Оман. По легенде, его небольшая нефтяная компания должна была наладить контакты с крупнейшими нефтяными гигантами России. Фарух с этой целью разработал даже несколько вариантов взаимовыгодных проектов. Естественно, компания Николая, опять же по легенде, была дочерней от концерна Шайдуллы, весьма авторитетного в нефтяном бизнесе.

В центре Москвы, в районе метро «Сухаревская», сотрудники посольства арендовали небольшое офисное здание. Шайдуллу хорошо знали, поэтому Николаю никто не стал задавать лишних вопросов. Тем более для организации работы на счет посольства была перечислена очень солидная сумма денег.

Николай дал своим людям неделю на организацию работы: закупку оргтехники, средств связи, фото- и кинооборудования, приобретение и оформление нескольких автомашин и тому подобное. Главное, за эту неделю необходимо было усыпить бдительность российских спецслужб — к иностранцам интерес был по-прежнему повышенный, хотя времена теперь настали другие.

По вечерам Николай любил бродить по Москве, ведь до армии он здесь жил и хорошо знал центр города. Однако за двадцать с лишним лет Москва сильно изменилась. И дело было не только в сверкающих витринах и рекламных щитах, так поменявших старый облик столицы. Не удивляли и старые-новые названия улиц, площадей и станций метро. Изменились люди. Исчезли доброжелательность, радость и уверенность на лицах. Их заменили равнодушие, ожесточенность и безысходность. Резко бросалось в глаза сильное расслоение общества. Роскошь и нищета соседствовали рядом. Такого количества бродяг, попрошаек, бомжей и беспризорных Николай еще не видел.

Как-то, проходя в районе метро «Китай-город», он наблюдал ужасную картину. Какой-то бомж, вытащив из мусорного бака пластиковую баночку от сметаны, коркой хлеба, которую подобрал здесь же, счищал остатки сметаны и ел. Руки у него были черными от грязи. Рядом серая дворняга грызла кость, вытащенную из этого же бака. Но собака выглядела чище утратившего человеческий облик бомжа. А всего в двух шагах сверкали роскошью офисы и стояли дорогие иномарки. Эта сцена очень сильно поразила Николая.

«Нет, что-то в России не так, не такой демократии хотел народ, — думал он, бредя по улице, — и это в центре Москвы!»

Сильно удивили его и московские рынки и вокзалы. На ум сразу приходили сцены из старых фильмов и книг о революции: 18-й год, тиф, разруха, нищета, беспризорщина, разгул преступности и беспредел чиновников …

Неделя, которую Николай дал своим людям для подготовки работы, пролетела незаметно. К концу подходила уже и вторая. Его группа состояла из 10 человек, которые были поделены на три подгруппы. Два сотрудника занимались отработкой по легенде прикрытия. Пока лучше всех дела шли только у нее. Вторая группа из трех человек пыталась установить контакт с сотрудниками ФПС (Федеральная пограничная служба). Для разработки конкретных лиц пока не было никаких зацепок. В идеале, нужно было завести знакомство с работниками кадрового аппарата. Но за неделю дело не сдвинулось ни на шаг.

Николая поражала фанатическая патриотичность и преданность офицеров ФПС низшего звена. Получая нищенскую зарплату, многие с удовольствием могли выпить после работы пивка за компанию, а то и чего покрепче. Но как только начинался серьезный разговор, всем нужно было тут же куда-то спешить. Да и найти подходящего кандидата приходилось с трудом. Ношение формы нынче считалось непрестижным. На работу и с работы офицеры теперь ходили в гражданской одежде. Отслеживать их необходимо было от самого здания ФПС, рассчитывая, что какая-нибудь, уже теплая, компания зайдет после работы продолжить отмечать событие в ближайшую кофеюшку.

Третья группа, в составе двух человек, тоже пока работала вхолостую. Ей было поручено влезть в телефонные или компьютерные коммуникации и сети ФПС. Здесь дело вообще чуть не закончилось провалом. Сам Николай и еще двое сотрудников занимались аналитической деятельностью и поиском через Интернет, справочники и т.д.

В профессионализме своих людей Николай не сомневался. Он их подбирал лично. Упор при этом делался на специалистов в области компьютерной техники, радиоэлектроники, кино- и фотодела. Все без исключения были, кроме того, отличными водителями, стрелками и спортсменами, владели двумя-тремя языками в совершенстве. А один и вовсе был полиглотом, знал 23 языка. Но главное — все прошли серьезную подготовку для ведения тайных операций любого уровня сложности. Им по плечу были задания от терактов и промышленного шпионажа до совершения политических переворотов и крахов валютно-финансовых систем практически любой страны.

Но две недели работы пока не дали практически никаких результатов. Николай особо не торопил, понимая, что люди должны адаптироваться в новой стране, узнать и понять психологию людей. А на это нужно время. Он знал, что задача ему поставлена крайне сложная. Решить ее можно только совместными усилиями его группы и группы Фаруха.

— Вот если бы Фарух достал фамилию и имя того пограничника, то задача бы значительно облегчилась. Но Фарух пока молчал. Неужели в этом маленьком поселке в Туркмении не осталось людей, кто бы помнил начальника соседней заставы? — рассуждал Николай. — Нужно подсказать Фаруху, чтобы направил усилия на это. А как, он знает не хуже меня.

***

Прошло уже больше месяца, как Николай и его группа приступили к работе. Как и в первые недели, успешнее других шли дела у подгруппы, обеспечивающей разработку и осуществление легенды прикрытия своей настоящей деятельности группы. Более того, дела неожиданно повернулись так, что деятельность в России сулила огромные прибыли. Николай за последнее время уже несколько раз летал к Шайдулле, где получал необходимые инструкции и координировал деятельность своей компании с концерном шефа. На последней встрече Шайдулла даже пошутил:

— Послушай, Николай, я и не догадывался, что ты в дополнение к своим многочисленным талантам еще и прирожденный бизнесмен. Если дела так пойдут и дальше, то нам придется открывать настоящее представительство концерна в Москве. А?

— Я не возражаю, мой господин, — в тон ему ответил Николай, — спасибо за высокую оценку моего скромного труда, но пусть тогда выполнение основного дела возьмет на себя кто-нибудь другой.

— Нет, дорогой, мы слишком далеко зашли и многое уже знаем, чтобы посвящать в это дело новых людей, — уже серьезно сказал Шайдулла.

— Да, кстати, о нашем деле, — Шайдулла взял со стола листок бумаги и протянул его Николаю. — Это фамилии начальников, служивших с 1980-го по 1990-й годы на пограничной заставе у поселка Моргуновский.

Николай взял листок и прочитал четыре фамилии.

— Вот это уже кое-что. Будем работать. У меня через два часа самолет…— Николай не договорил, его перебил Шайдулла:

— Благодари Фаруха, его люди на Кушке постарались. Следующих хороших вестей я жду от тебя. А теперь — ступай.

После последней встречи с шефом прошло еще две недели, аналитическая группа Николая не отходила от ЭВМ. Люди засыпали на рабочих местах. Работа шла по всем направлениям, где возможно применить компьютерные сети: в базах данных ГАИ, пенсионного фонда, медицинского страхования, жилищно-коммунального хозяйства, налоговой службы и везде, где только возможны учеты, картотеки и т.п. Но Россия огромная страна. Николай решил прочесывать все регионы, начиная с периферии.

Вот если бы знать хотя бы область или в идеале — город, где в настоящее время мог проживать нужный нам пограничник. Но какой из четырех? То есть поиск усложняется вчетверо! Да, прав был Фарух, когда говорил о несовершенстве компьютерных технологий в России. Космические корабли русских оснащены самыми совершенными в мире ЭВМ. Билл Гейтс здесь отдыхает. А в небольших провинциальных городах про компьютеры, если и слышали, то пока еще не видели. Интернет тоже пока еще дорогая штука для государственных учреждений России.

В один из вечеров, когда у Николая уже круги перед глазами начали ходить, он решил прогуляться по Москве. У лотка с газетами он купил какую-то бульварную газетенку. Пробежав ее быстро глазами, Николай обратил внимание на статью, перепечатанную с другой подобной газетенки — «Московского комсомольца». Он отметил в преамбуле, что редакции этих газет завалили отклики заинтересованных читателей.

«И что же их там заинтересовало? «Машина времени, это реальность!», — хотелось бы верить, — пронеслось в голове у Николая. — А вообще, прав был их старый учитель истории, когда говорил, что когда в той или иной стране хаос, неразбериха и смута, то во все времена, всегда появляется повышенный интерес и спрос к шарлатанам-лекарям, к НЛО, всяким небылицам, мистике и прочей чепухе. Лишь бы народ от реальных проблем отвлечь и посеять надежду на чудо. Да чего уж там душой кривить, в их деле тоже много всякой ерунды на грани легенд, тайн, преданий и тому подобного!»

Что касается проблемы вечной жизни, то Николай был глубоко убежден, что о ней думают в основном только те, кому и в этой-то жизни нечем заняться, кроме удовлетворения потребительских инстинктов и получения удовольствий. Великие и гениальные люди увековечивают себя сами своими делами еще при жизни.

Прочитав статью, Николай задумался. Теперь понятно, почему столько откликов нашла эта публикация в прессе. Он еще раз очень внимательно прочитал статью. Верить бульварным изданиям нужно очень осторожно, но проверить не мешает. Ведь если то, о чем здесь пишут, правда, то…

«Стоп! — пронеслось у него в голове. — Это значит, что можно «слетать» в прошлое и узнать все, что нужно: и о неизвестном пограничнике, да чего уж мелочиться — и об Александре Македонском и месте, где он спрятал свою тайну. Чушь, но проверить нужно».

Вернувшись в офис, Николай сделал кое-какие пометки и вызвал старших групп. Когда все были в сборе, он без лишних формальностей уточнил всем задачи. Суть сводилась к следующему — активизировать поиск нужного пограничника. Через неделю должен быть результат. Или группа будет заменена. При последних словах Николай заметил, как изменились лица его сотрудников.

«Ничего, встряска полезна, а стресс — одно из лучших средств для активизации любой деятельности. Жить ведь все хотят», — подумал он. Затем, попросив остаться двух аналитиков, Николай отпустил сотрудников.

— Завтра мы втроем проведем одно небольшое мероприятие. Нужно проверить одну интересную информацию. К 9.00 подготовить машину, дипломатические документы, оружие.., — и Николай еще около часа инструктировал своих людей, детально прорабатывая все этапы операции.

***

С самой первой встречи взаимоотношения Николая и журналиста сложились очень откровенные и доверительные. Журналисту, автору статьи о Машине времени, весьма понравилась прямота и открытость Николая, как совсем недавно ему понравился Сергей. Кроме того, его поразила удивительная судьба этого человека. Но что-то все равно удерживало от полного доверия к Николаю. Журналист пытался понять — что, но пока не мог. В свое время ему хватило одной встречи, чтобы полностью проникнуться симпатией к Сергею, а тут…

Своим появлением Николай и его люди внесли в жизнь журналиста определенный покой, безопасность и обеспеченность. Понимая, что Николаю нужно за это, журналиста, с одной стороны, мучили совесть и чувство долга перед обещанием Илье Марковичу забыть о нем, с другой — он был весьма признателен Николаю за то, что тот делал для него. В конце концов, журналист решил пойти на компромисс: для начала созвониться с Ильей Марковичем, попытаться убедить его в порядочности намерений Николая и его людей, а после этого дать им адрес ученого. На все просьбы Николая ускорить этот процесс журналист уклончиво отвечал, что, мол, ему нужно лучше узнать Николая, что ученый пока не расположен к встрече и тому подобное.

Николай терпеливо ждал. Работа с журналистом отвлекала большие силы и средства, а главное — много времени, но Николай чувствовал, что эту нить необходимо вытянуть до конца.

Люди Николая прекрасно изучили окружение журналиста, его соседей. Появление же новых лиц всегда было сигналом тревоги. Для контроля и наблюдения за квартирой журналиста Николай под видом постояльца снял комнату для своего человека у бабульки, что жила на одной лестничной площадке, напротив квартиры журналиста. Кроме того, с нажатием кнопки № 9 на лифтах в подъезде, где жил журналист, у человека Николая, находящегося в квартире бабульки, срабатывала сигнализация, встроенная в наручных часах, и посетители этажа брались на контроль. Кнопка тревожного вызова была вмонтирована и в часы журналиста. Все передвижения журналиста вне квартиры также контролировались. Кроме того, квартира и телефон журналиста были взяты на прослушку.

Постепенно группе Николая удалось надежно прикрыть журналиста от нежелательных визитов наглых братков, околонаучной братии. Сложнее было с соответствующими органами правоохранительных и силовых структур. Но и они постепенно утрачивали интерес к упрямому, а главное — ставшему бесперспективным журналисту, ударившемуся в рекламный бизнес, где с помощью Николая он сильно преуспел, чем официально объяснялось и резко возросшее материальное благополучие.

Но вот с недавнего времени появилась новая серьезная опасность. Несколько сильных криминальных групп объединили свои усилия и под прикрытием высокопоставленных чиновников из Государственной Думы и МВД предприняли новую попытку подхода к Илье Марковичу через журналиста.

Николай прекрасно понимал, что свои действия он полностью скрыть не может и появление мощного покровителя у журналиста рано или поздно привлечет новых конкурентов. Что и произошло. Логика тут простая. Раз журналиста так опекают и поддерживают, значит, на это есть веские основания.

И вдруг сегодня случилось непредвиденное. По сути, это был первый серьезный прокол Николая. Он до сих пор не мог понять, почему все так произошло. Пытаясь разобраться, Николай снова и снова мысленно прокручивал события этого дня.

Накануне он и журналист договорились о встрече. Журналист сказал, что готов дать телефон и адрес изобретателя Машины.

Но часа за два до встречи от «постояльца» поступил звонок, что к журналисту приехали четверо визитеров. После этого связь с постояльцем оборвалась. Видимо, он как-то попал в поле зрения «конкурентов» или где-то засветился. Николай с четырьмя своими парнями немедленно выехали к журналисту. Уже в пути от журналиста был получен экстренный сигнал «Тревога». Дорога заняла минут тридцать. На углу у дома журналиста стоял «Мерседес МL 430».

«Профессионалы так не работают, но нужно быть начеку», — решил Николай.

Поднявшись с двумя людьми к журналисту и не услышав ничего подозрительного у дверей и на лестничной площадке, Николай тихо открыл отмычкой дверь, оставив одного человека у входа, с другим стремительно ворвался в квартиру. Их взору предстала ужасная картина. Что произошло здесь совсем недавно, теперь не узнает никто.

На диване с открытыми глазами сидел журналист, в его груди торчал нож. По всей комнате, в разных позах, полусидели и полулежали четверо мужчин, лет по тридцать, все атлетического сложения. Они тоже были мертвы. У двоих в руках были зажаты пистолеты с глушителями. Двое других просто не успели достать свои. Головы всех четверых заливала кровь. Прямо у входной в комнату двери, спиной к стене, на полу сидел человек Николая, «постоялец». Пуля попала ему в сердце. Следов борьбы не было. Видимо, ситуация сложилась так, что постоялец должен был немедленно вмешаться, но ему хватило времени только на то, чтобы уничтожить врага, уклониться же от его шальной пули он не успел.

В подтверждение этой версии служило то, что даже дверь своей квартиры постоялец не успел закрыть. Дверь журналиста была заперта, это говорит о том, что вошел он на сигнал тревоги от журналиста спокойно, за ним закрыли дверь…

В карманах убитых Николай нашел документы сотрудников милиции. Видимо, липовые. Милиция в России пока вроде не режет граждан, да и на «мерсах» особо не катается, во всяком случае, на службе.

В другой ситуации Николай распутал бы это дело, но сейчас у него не было времени, да и условия были не те. Хорошо еще, что бабулька уехала на неделю к внукам. Лишние свидетели тут не нужны.

Своего человека Николай приказал погрузить в машину, разыграв сцену хорошо подвыпившей компании. Оружие постояльца он оставил в квартире журналиста. Квартиру бабушки закрыли. Еще раз, тщательно обыскав убитых, Николай нашел у одного из них листок с каким-то номером телефона. После этого его люди уничтожили все следы своего пребывания в квартире.

Минут через тридцать после того, как Николай со своими людьми уже отъехал от дома журналиста, из его подъезда поступил сигнал на прибор, снятый в квартире бабульки: кто-то нажал кнопку № 9 на грузовом лифте. Соседей журналиста, как и бабульки, в Москве не было, это Николай знал точно. Решение пришло быстро. У ближайшего телефонного автомата он остановил машину, вышел и, подумав, набрал «02»…

«Собственно, что произошло? — рассуждал спустя пару минут Николай, — даже если «постоялец» и засветился, теперь все концы обрублены».

В том, что он ничего не сообщил незнакомцам, Николай не сомневался.

«Жаль, теперь оборвана и нить от журналиста к ученому, а вот того, кто нажал кнопку № 9 на лифте, почему-то совсем не жаль», — усмехнулся Николай.

«Постояльца» отправили на следующий день на Родину спецрейсом, официально рядовой сотрудник посольства умер от инфаркта после хорошей вечеринки.

«А ведь он не зря погиб», — подумал Николай в аэропорту, вспомнив о бумажке с телефонным номером. Что это за номер, еще предстояло выяснить, но Николай уже почувствовал, что заветная нить схвачена вновь.

Глава 11

Илья Маркович долго смотрел на пучок травы в руке Сергея, а затем спросил:

— Послушайте, уважаемый коллега, а это откуда у вас?

— А это вам букетик ароматного горного чая 25-летней выдержки к столу, — весело ответил Сергей.

— Хм, стало быть, получилось, вы были там? — опять спросил Илья Маркович, все еще не веря в успех.

— Да, мой дорогой Илья Маркович. Надеюсь, эта травка, сорванная в прошлом, не приведет к вселенской экологической катастрофе, новому витку гонки вооружений или еще какому-нибудь катаклизму?

— Думаю, что нет, — совершенно спокойно ответил ученый.

— Послушайте, Илья Маркович! — удивился и по-доброму возмутился Сергей, — человек только что побывал в прошлом, ходил, дышал, говорил, а вы — спокойны до равнодушия!?

— Ну, во-первых, нужно уметь сдерживать свои чувства, — многозначительно и также спокойно ответил Илья Маркович, помогая Сергею выбраться из Машины.

Затем он молча подкатил маленький столик, заставленный закусками. В центре его красовалась литровая бутылка водки «Русский стандарт».

— Пока вы блуждали в прошлом, я тут подготовился отметить успех или неуспех нашего дела, — ученый жестом пригласил Сергея к столу. — Надеюсь, вы не возражаете?

— Нет, с удовольствием, — Сергей сел в удобное кресло перед столом и спросил:

— Ну, а во-вторых?

— Минуточку, — Илья Маркович налил по рюмочке и произнес:

— Сначала за успех нашего эксперимента.

— Давайте за успех, — согласился Сергей и добавил: — Нашего безнадежного дела.

— А вы, я гляжу, «оптимист», — засмеялся ученый и мужчины выпили.

— Так вот, во-вторых, к слову о моем спокойствии, — продолжил Илья Маркович, закусив маринованным грибочком, — ведь это уже не первый мой опыт, хотя «по заявке» испытателя он проводился впервые. В-третьих, я не лезу с расспросами, потому что все ваше путешествие зафиксировано компьютером. Процессор в моей Машине — Пентиум-4. Снять ваши воспоминания или, как вы выразились, материализовать их — это дело техники, и сегодня осуществлено тоже впервые. Современные цифровые и компьютерные технологии позволяют и не такое делать. Ведь самое главное в изобретательском деле — это четко представлять, чего ты хочешь получить на выходе. Конечно, меня очень интересуют детали путешествия, но их мы обсудим потом. А сейчас я еще раз поднимаю рюмку за успех отважного испытателя!

— И за гениального изобретателя, — добавил Сергей.

Когда мужчины выпили, Илья Маркович взял соленый огурец и, смачно его надкусив, произнес:

— Предлагаю о делах сегодня больше ни слова.

— Точно, в отпуске я или как? — поддержал его Сергей.

Но уже после третьей рюмки Илья Маркович и Сергей вновь стали живо обсуждать свои впечатления о проведенном опыте.

Поздно вечером они пошли гулять с собакой и сами решили проветриться. На небе густо высыпали звезды.

— А в Москве их столько не видно, — произнес Илья Маркович, перехватив взгляд Сергея, устремленный вверх.

— Если бы вы знали, сколько звезд в южном небе было, когда я служил на границе, — ответил Сергей и добавил, — а завтра будет хороший день.

— Давайте махнем на рыбалку, — предложил Илья Маркович.

— Нет, на завтра у меня другие планы. Я хотел съездить домой, да и нашего общего друга-журналиста проведать нужно, — возразил Сергей.

— А зачем? — настороженно спросил ученый.

Сергей помолчал, а потом произнес:

— Когда мы прощались, мне очень не понравилась, так скажем, атмосфера вокруг нас. Правда, журналист очень просил не звонить и не приезжать к нему, — начал объяснять Сергей.

— Об этом просил его я, иначе бы мне не дали работать, — перебил Илья Маркович. — Но вы правы. Получается, что я его бросил под танк, спасая себя. Однако прошу вас, Сергей, будьте осторожны.

— Не беспокойтесь. Меня ведь никто не знает из вашего доброго и недоброго окружения, — проговорил Сергей.

Они еще полчаса погуляли, обсуждая поездку к журналисту. Вернувшись, попили чаю, в который Илья Маркович добавил щепотку «того», горного. Чай получился отменный. Уже перед тем, как ложиться спать, ученый спросил Сергея:

— А вы когда думаете вернуться?

— Завтра к вечеру, если все будет нормально. Только очень прошу, не перекармливайте пса, единственный недостаток этой породы — обжорство.

— Не волнуйтесь, все будет нормально, — ответил Илья Маркович.

— Ну вот, успокоили, тогда спокойной ночи и вам, — пошутил Сергей и выключил свет.

***

На станции «Выхино» Сергей вышел из электрички. Прежде чем ехать к журналисту, он решил заскочить домой. Уезжая в Геленджик, жена несколько раз предупреждала его, чтобы он не забывал поливать цветы. Обильно залив все горшки, Сергей проветрил все комнаты, плотно закрыл балконные двери и вышел из квартиры. На первом этаже заглянул в почтовый ящик, за неделю его до отказа набили рекламными газетенками и листами различного формата.

— И не жаль переводить бумагу, — подумал Сергей, выбрасывая в мусорный ящик охапку макулатуры.

На автобусной остановке он достал мобильный телефон и попробовал дозвониться до журналиста, предупредить его о своем визите. Трубку никто не брал.

«Странно, Илья Маркович говорил, что в это время журналист бывает дома. Ладно, поеду, может, вышел куда», — решил Сергей и сел в подошедший автобус. У станции метро он снова позвонил журналисту, но его телефон по-прежнему молчал.

«Конечно, журналист может куда-то отойти, тем более, что я с ним не договаривался о встрече заранее», — рассуждал Сергей, но где-то внутри у него уже заработал сигнализатор тревоги и беспокойства.

Дом, в котором жил журналист, Сергей нашел быстро. Накануне Илья Маркович подробно рассказал, как его найти. Но когда Сергей подошел к нему, хорошо знакомое чувство опасности еще более усилилось.

Сергей уже давно привык доверять своему внутреннему голосу и чувствам, тем более, когда дело касалось личной безопасности. В свое время он прошел все ступени становления профессионального мастерства: сначала, еще в пограничном училище, Сергей получил глубокие и твердые знания, умения и навыки военного человека, затем в войсках с практической деятельностью стал появляться опыт, который постепенно перерос в мастерство. Процесс совершенствования мастерства бесконечен, рано или поздно, если добросовестно относиться к делу, мастерство перерастает в творчество. Творчество же присуще любой сфере деятельности, в том числе и военной. Но и это не предел. У настоящих профессионалов военного дела, и теоретиков, и практиков, творчество достигает пика и высшую его стадию называют по-разному: одни — шестым чувством или интуицией, другие проще — чувством того места, на котором обычно сидят. Сути это не меняло. В спокойной обстановке или даже в боевых условиях, но когда наступает привыкание к опасности, это чувство может притупиться, его можно игнорировать, но утратить его нельзя никогда. Нет ничего удивительного в том, что, казалось бы, профессионалы высочайшего класса, прошедшие, а иногда не раз, Афган, Приднестровье, порой глупо и нелепо гибли в Чечне. Прежде всего от того, что игнорировали свои чувства. Сергей был убежден, что судьба этого не прощает.

Поэтому перед тем, как входить в подъезд, он минут двадцать посидел на скамейке у киоска с мороженым, напротив дома журналиста. Отсюда хорошо был виден и сам подъезд, и все подходы к нему. Осмотревшись, Сергей, кроме стоящего черного джипа на углу дома, ничего особенного не обнаружил.

Не торопясь, Сергей съел мороженое, затем развернул газету и стал читать, изредка поглядывая на часы, как это делают люди, кого-нибудь поджидающие.

«Вроде все спокойно, можно идти», — решил Сергей и, свернув газету, направился к подъезду. На дверях, как обычно облепленных объявлениями и рекламой, он увидел наклеенный поверх всех листок, где от руки фломастером было написано: «Оказываю парикмахерские услуги (муж. и жен.), недорого, обращаться в кв. 172».

«Наивные люди, кругом полно салонов и парикмахерские на каждом углу, а тут предлагают сомнительные услуги, — пронеслось в голове Сергея. — Хотя для соседей или малоимущих слоев населения, может, это и выход», — тут же возразил он сам себе.

Журналист жил на 9-м этаже. Когда Сергей нажал кнопку лифта с цифрой «9», то кроме чувства беспокойства, которое не проходило, на него волной накатил еще и «эффект фаланги».

«Так, похоже, началось», — пронеслось у него в голове.

Дом был 17-этажным, и Сергей нажал еще и кнопку «12». Когда двери лифта открылись на 9-м этаже, он не стал выходить, а поехал дальше. На 12-м этаже Сергей вышел на лестничную площадку и прислушался. Все тихо. Он начал медленно спускаться по лестнице и когда достиг 10-го этажа, услышал пронзительный вой милицейской сирены у подъезда дома.

«Как в дешевом боевике, когда кого-то нужно подставить, но, однако, кто-то лихо работает, и это уже не кино», — ухмыльнулся Сергей и стал ждать.

Через несколько секунд, одновременно с буханьем тяжелых ботинок нескольких человек по лестнице, загудели сначала пассажирский, а потом и грузовой лифты.

«Похоже, влип в историю, хорошо еще, что не был в квартире», — уже совсем невесело подумал Сергей, когда услышал, что один лифт остановился на 9-м этаже, а второй поднимается выше.

Топот ботинок достиг уже где-то 5-го этажа. Сергей лихорадочно перебирал в голове возможные варианты выхода из сложившейся ситуации. И тут его взгляд остановился на номерах квартир 10-го этажа, увидев цифру «172», Сергей еще раз, но теперь уже удовлетворенно хмыкнул и уверенно нажал кнопку звонка.

— Кто там? — ответил на звонок пожилой мужской голос.

— Извините, у вас тут подстригают? — вопросом ответил Сергей.

— Да, проходите, пожалуйста, — проговорил, открывая дверь, невысокий мужчина лет шестидесяти.

— Мне бы чуть-чуть подравняться, начальство срочно вызвало, а парикмахерской поблизости не нашел, хорошо хоть на объявление ваше наткнулся, — скороговоркой выпалил Сергей, когда за ним закрылась дверь.

— Бывает… прошу в комнату, — пригласил мужчина.

— Я уже давно на пенсии, инвалид, но время сами знаете, какое, приходится подрабатывать, — проговорил парикмахер, усаживая Сергея на стул и накидывая на него простыню.

— Меня зовут Иван Петрович, — начал говорить и одновременно подстригать старик.

Минут через пять он с удовольствием рассказал уже о себе практически все, радуясь клиенту и слушателю одновременно.

— Хороший у вас район, тихий, зеленый, — улучив момент, вставил Сергей фразу в монолог парикмахера.

— Да, хороший был когда-то. А сейчас творится непонятно что. Ресторан на той стороне улицы облюбовали какие-то «братки». Местная шпана подросла. Из тех, кто не застал уже октябрят и пионеров. У них нет ничего святого. Стариков, и тех ни во что не ставят.., — с горечью проговорил старик. — Пиво спокойно не попьешь, того и гляди, морду набьют. А тут еще к соседу, подо мной живет, хороший, кстати, мужик, журналист, повадилась ездить крутизна всякая. Все бы ничего, но ведь в подъезд не зайди, по лестнице не пройди — кругом телохранители. Чего ездят, не пойму. Час тому назад тоже приезжали, сначала одни, потом другие. На крутых машинах. Те, что первые приезжали, их машина на углу дома до сих пор стоит.

— А вторые? — опять вставил слово Сергей.

— Те уехали минут тридцать назад.

— Ну, вы прямо находка для шпиона… или следователя, — добавил Сергей, когда увидел, что Иван Петрович не понял шутки.

А сам подумал: «Значит, вторые визитеры уехали буквально перед моим приходом».

Тем временем парикмахер объяснил свою осведомленность так:

— Просто я, молодой человек, заядлый курильщик, а мой балкон во двор выходит. Вот и вижу все.

— Теперь порядок, с вас 50 рублей, — проговорил Иван Петрович, отряхивая щеткой клиента.

— Так мало? — удивился Сергей.

— У меня не салон красоты, да и совесть иметь нужно.

— Спасибо вам большое, — сказал Сергей, вставая. Он достал деньги и протянул их старику.

— Что-то сирены распищались, «скорая», что ли, или милиция к кому, — проговорил тот и вышел на балкон.

— Ба, да это у нашего подъезда. И милиция, и «скорая», — сказал он, закуривая папиросу.

— Да они уже давно визжат, — заметил Сергей и добавил: — ладно, еще раз спасибо вам, Иван Петрович, пошел я. До свидания.

— Заходите еще, будете выходить, дверь захлопните, — не оборачиваясь, произнес тот, с любопытством наблюдая за движением во дворе.

Сергей быстро вышел на лестничную площадку и нажал кнопку лифта. Когда двери открылись, он увидел в кабине двух молодых людей. Невозмутимо Сергей вошел в лифт, кивнул головой парням в знак приветствия и нажал цифру «1».

— Извините, будьте добры ваши документы, — вежливо обратился один из них, показывая удостоверение сотрудника милиции.

— Пожалуйста… А в чем, собственно дело? — спросил Сергей.

Парень, проверявший документы ничего не ответил. Пролистал паспорт еще раз. Второй с подозрением следил за Сергеем. Двери лифта открылись, и Сергей увидел двух вооруженных милиционеров, стоявших в подъезде.

— Пройдемте с нами к машине, на пару вопросов, Сергей Григорьевич, — проговорил тот, что проверял документы. Паспорт он по-прежнему держал в руке.

У машины стояло еще двое в штатском, но солидного вида мужчин, лет по пятьдесят.

«Милицейские боссы», — подумал Сергей.

— Товарищ полковник, гражданин Шебалин спускался на лифте с 10-го этажа. Зарегистрирован в «Выхино», — проговорил спутник Сергея, протягивая паспорт полковнику.

— Что вы делали в этом доме? — устало спросил полковник, листая паспорт Сергея.

— Подстригался, — спокойно ответил тот.

— Что-то я не заметил здесь парикмахерской, — недоверчиво проговорил полковник, пристально осматривая Сергея. Насторожились и все остальные.

— В 172-й квартире живет Иван Петрович, практикующий парикмахер-пенсионер, — невозмутимо ответил Сергей.

Полковник быстро взглянул на одного из своих сотрудников, и тот пошел в подъезд.

— Да вон он, на балконе курит, — и Сергей приветливо помахал рукой человеку, стоявшему на балконе 10-го этажа. В ответ тот тоже помахал рукой.

Минут через десять сотрудник, ходивший к парикмахеру, вернулся, кивнув полковнику на ходу.

— А что тут все же произошло? — наивно спросил Сергей, обращаясь к полковнику.

— Вы свободны, мы вас больше не задерживаем, извините, — и полковник протянул паспорт Сергею.

— Спасибо, вы очень любезны, — проговорил тот, беря документ.

— Давай, мужик, гуляй, — раздраженно бросил парень, задержавший Сергея.

Сергей не стал больше дразнить милицию. Метрах в пятидесяти он увидел старушку, сидящую на скамейке с собачонкой в руках.

— Мамаша, а что тут произошло? — спросил Сергей, когда подошел к ней.

— Ой, сынок, ужас просто, уже несколько трупов вынесли из подъезда. Говорят, из квартиры журналиста, — показала бабулька на подъезд, из которого вышел Сергей.

— Мироновна сказывала, что и журналиста убили, — добавила словоохотливая старушка.

— А кто это Мироновна?

— Да подруга моя, живет как раз в третьем, а я в первом подъезде. С ней сейчас беседуют милиционеры.

— Страсти какие тут у вас, а я-то думаю, чего это и меня милиция останавливала. Ну ладно, извините, — и Сергей направился от дома журналиста.

На углу дома Сергей опять обратил внимание на сиротливо стоящий «Мерседес МL 430».

«Еще не добрались до него сыщики, — подумал он, — да, а журналиста жаль, стало быть, его опасения были не без оснований. Вот как все обернулось. Пора уходить, пока «индикатор» слежки молчит», — и Сергей быстро направился к ближайшей остановке автобуса.

***

Когда Сергей приехал вечером к Илье Марковичу и сообщил ему об убийстве журналиста, тот долго не мог поверить в это. Такого поворота событий не ожидал никто.

— Как же так? — сокрушался ученый, — неужели все их корыстные цели стоят жизни невинного человека?

— Эх, Илья Маркович, — произнес Сергей, — вы уже немолодой человек, а все еще наивны, как ребенок. Есть категория людей, которые не моргнув, уничтожат сотни, тысячи человек ради не только, как вы выразились, «корыстных интересов», а просто так, для удовлетворения, например, политических амбиций. Вспомните Хиросиму и Нагасаки. Разве была необходимость атомных бомбардировок? Япония и так была повержена. Да что я вам объясняю на примере известных фактов, посмотрите, что творится сейчас вокруг, — безнадежно махнул рукой Сергей.

— Возможно, вы и правы, но неужели эти подонки считают, что если доберутся до меня, то я буду волшебной палочкой в их руках?

— Доберутся или нет, это еще вопрос, но то, что поиски продолжаются, вот это — факт, — задумчиво произнес Сергей.

Помолчали. Каждый думал о происшедшем.

— У журналиста были родственники? — после длительной паузы спросил Сергей.

— Да, где-то в Серпухове сестра его старшая живет, адрес у меня есть, а больше — никого.

— Нужно ей телеграмму дать, да денег выслать. Больше, к сожалению, мы уже ничем не поможем, — сказал Сергей и стал собираться.

На все дела у Сергея и Ильи Марковича ушло часа два. Вернувшись домой, Илья Маркович предложил помянуть журналиста. Сергей не возразил. Молча и быстро накрыли на стол, сели. Илья Маркович налил по рюмке и, тяжело вздохнув, дрогнувшим голосом произнес:

— За Витю, моего друга и прекрасного человека, — и быстро выпил.

Так же молча закусили, потом выпили еще по одной.

— Вот ведь жизнь пошла. Плюнуть на все да поехать на похороны, а там как получится, — наконец произнес Илья Маркович.

— Езжайте, только потом я поеду на ваши, — невесело пошутил Сергей. — Вы не забывайте, что вы и ваше детище должны служить людям. Без вас вся работа с Машиной заглохнет. И кто знает, когда к ней еще подойдут люди так же близко, как вы, — продолжил он.

— Вот что — наш долг найти заказчиков этого преступления, именно, заказчиков, ибо убийцы, судя по вашему рассказу, свое уже получили, — с жаром произнес Илья Маркович.

— Но как? Что мы можем? — спросил Сергей, пораженный решительностью ученого.

— А Машина времени?! Влиять нельзя, но узнать-то можно!

— Но что мы будем делать с этими заказчиками? — опять спросил Сергей и сам начал отвечать на него:

— В идеале, нужно сдать их правосудию. Но, во-первых, как они будут судить самих себя? Во-вторых, у нас нет доказательств, правда, пока. С другой стороны, зная противника, легче ему противостоять. Ведь те, кто это совершил, не успокоятся на этом. Я вот все думаю, что же могло произойти на квартире журналиста? Видимо, к нему прибыли очередные визитеры и…— будем исходить из худшего, скорее всего, узнали ваши координаты, после чего убили журналиста. Коль скоро, эти молодчики погибли сами, стало быть, вмешалась какая-то третья сторона. Ведь не мог же журналист справиться с несколькими мужиками один, пусть даже ценой своей жизни? Да к тому же эти визитеры наверняка были вооружены.

— Нет, Витя терпеть не мог насилия, драк, — согласился Илья Маркович с доводами Сергея.

— Таким образом, в руках противника ваши адрес или номер телефона, что одно и то же, — сделал окончательный вывод Сергей.

— Позвольте, но ведь убийцы, как вы говорите, сами погибли, — возразил ученый.

— Не будьте так наивны, Илья Маркович. Вполне возможно, что погибли не все, кто там знает. Кроме того, они могли успеть позвонить своим и передать информацию, — ответил Сергей.

— Вы опять правы, и что же теперь делать?

— Пока противник не опомнился, нужно срочно менять место дислокации. Я полагаю, у нас есть суток двое-трое, а там недруги залижут раны и начнут разборки. Но может быть, и меньше, — спокойно произнес Сергей.

— Давайте еще раз помянем Витю, а завтра займемся переездами, есть тут у меня один «запасной аэродромчик», — грустно проговорил Илья Маркович, наливая рюмки.

— А что за «запасной аэродромчик»? — спросил Сергей, когда выпил.

— Да тут недалеко, в соседнем селе, можно хоть сейчас ехать, деньги я уже дал вперед, правда, задаток. Дом не хуже этого, — язык его стал заплетаться, было видно, что Илья Маркович сильно захмелел.

— Ну тогда на том и порешим, завтра переезд. Только вот как с Машиной быть? — спросил Сергей.

— Да я ее, родимую, за пару часов демонтирую, а если вдвоем, то и быстрее, — заверил ученый, стуча себя в грудь кулаком.

— Вот и отлично, только машины и грузчиков для переезда будем заказывать не местных, и переезд осуществим в два этапа, но это я беру на себя и завтра объясню, — сказал Сергей и увидел в глазах Ильи Марковича недоумение. — А сейчас я предлагаю попить чаю и отдыхать.

— Согласен, — кивнул головой ученый и пошел на кухню.

***

На следующий день, встав пораньше, Сергей и Илья Маркович до обеда провозились с Машиной, полностью ее демонтировав и уложив в коробки и ящики.

— Вот тебе и два часа, — произнес Сергей.

— Да, это уж точно, после рюмки — море по колено, — согласился Илья Маркович.

Еще часа четыре ушло на упаковку вещей, посуды. Мебель решили не разбирать. Затем, Сергей заказал по телефону на следующий день два «КамАЗа» и две бригады грузчиков из разных фирм, подробно объяснив, куда и когда им прибыть.

— Значит, так, — начал свои объяснения Сергей, когда вся работа по сборам была завершена и мужчины сели перекусить, — сейчас, после ужина, мы съездим на рекогносцировку и организуем взаимодействие.

— Куда вы собрались? — не понял Илья Маркович.

— Так называется работа на местности, — улыбнувшись, ответил Сергей. — А вообще, замысел переезда таков. Одна бригада грузчиков и машина грузит вещи и везет их на промежуточный пункт — какой-нибудь пустырь. Его мы сейчас выберем с вами в ходе работы на местности. Вы встречаете первую бригаду и машину здесь, у дома, загружаете и везете вещи на пустырь. Там разгружаетесь, расплачиваетесь и отправляете машину и людей. Вопросов у них быть не должно. Вы хозяин вещей, у вас паспорт есть, прописка и все такое. Я встречаю вторую машину и бригаду грузчиков на железнодорожном переезде, им сказано туда прибыть, и по вашему звонку еду на пустырь. Как вы увидите приближающийся «КамАЗ», то сразу уходите и своим ходом добираетесь до нового дома. Я загружаю вещи, привожу, разгружаю, расплачиваюсь, отправляю машину и грузчиков. При этом одна бригада видит только вас, другая — только меня. Первые не знают конечной точки, вторые начальной.

— Отлично, а что со старым домом будем делать? — спросил Илья Маркович.

— Жалко, конечно, но там, если не возражаете, случится пожар… — ответил Сергей.

— Нет, не возражаю, но неужели все так серьезно, вы разработали целую операцию?

— Как говорится, береженого… — ответил Сергей. — Ну, так что, одобряете такой план?

— А куда мне деваться, давайте, поедем на эту вашу рек… — запнувшись, Илья Маркович засмеялся и добавил, — хорошее дело таким словом не назовут.

— Поедем, — улыбнулся Сергей, — а по пути детали обсудим.

— Ну, стратег, — усмехнулся в свою очередь ученый и завел «УАЗик».

Глава 12

Найти нужный адрес по известному телефону не составило большого труда. Ехать к ученому Николай решил на следующий же день, после того, как помощник положил на стол лист бумаги с нужным адресом. Однако, помня о том, что случилось на квартире журналиста, он взял с собой кроме помощника еще трех своих парней и запасную машину.

По дороге в Малаховку Николай продумывал правдоподобную легенду для завязывания знакомства, а может, и дружбы с ученым. Но ничего путного в голову не шло. Опыт подсказывал, что быстро и надежно людей объединяет идея, общность интересов и работа, место проживания, отчасти и деньги. В данном случае ничего этого нет. Но есть еще одно верное средство. Честность и откровенность. Ведь получилось же с журналистом. Но для этого нужно пообщаться с человеком.

— Ладно, на месте разберемся и сориентируемся, — решил Николай, любуясь подмосковным пейзажем.

К месту прибыли быстро. Велико же было разочарование Николая, когда по нужному адресу перед его группой предстало свежее пепелище. В воздухе еще витал запах гари, а на месте дома остались только полуразрушенные стены. Повсюду виднелись следы пребывания пожарных.

— Опять опоздали, — с досадой сплюнул помощник.

Николай быстро поставил задачу своим людям по работе в Малаховке. Оставив помощника за старшего, сам вернулся в Москву. Вечером он должен был докладывать Шайдулле о проделанной работе, а главное — о положительных результатах, а их снова не было.

После разговора с шефом настроение Николая было отвратительным. И когда поздно вечером вернулась его группа из Малаховки, он решил не заслушивать старшего. Гнев не лучший помощник в делах. Да и что он мог бы узнать от него нового? Как всегда в таких случаях, замыкание электропроводки, хозяин погиб. Или хозяина не было дома, а после пожара он уехал куда-то, но никто не знает, куда. Может быть, что-то еще в этом роде, но в любом случае концы в воду.

Постепенно Николай успокоился, он давно уже в совершенстве владел своими чувствами. Около часа он стоял у окна, любуясь ночной Москвой, однако мысли его продолжали анализ сложившейся ситуации. Не хватало конкретики и уже далеко за полночь Николай все же вызвал старшего группы.

— Ну и что там произошло? — спросил он у вошедшего молодого человека, — только короче, самую суть.

— Понял, шеф.

— Садись, — бросил Николай помощнику.

— К сожалению, удалось узнать немного, но… — помощник перехватил нетерпеливо-недовольный взгляд Николая и продолжил: — во-первых, практически все соседи сообщили, что живший в доме Илья Маркович накануне пожара, дня за два-три, переехал. Вещи вывозил двумя машинами. Куда уехал, не знает никто. Во-вторых, в РЭУ вообще ничего не знают, единственное, что домовладелец был порядочный, за свет и прочие коммунальные услуги платил исправно, выписываясь, сказал, что дом продал, а уезжает к родне. Все формальности по оформлению дома возьмет, мол, на себя новый хозяин. В-третьих, в паспортном столе заявили, что Илья Маркович выписался, а куда поехал, не сказал. Якобы не знает пока точного адреса. Сообщит, как доберется до нового места. Как человеку исключительной порядочности, ему и там поверили. После того, как ученый вывез вещи, он устроил прощание с соседями, пригласил всех в кафе, кстати, не раз там повторял, что едет к родне, куда-то на Урал, а дом продал хорошему человеку.

— Стоп, — перебил внимательно слушавший Николай, — у него же вроде нет родных, тем более на Урале, об этом журналист рассказывал? Ладно, продолжай.

— Собственно, это почти все, шеф, вся остальная информация вспомогательная, пустяки, — ответил помощник, скромно замолчав.

— Да, не густо, но кое-что. Кстати, какая причина пожара?

— В пожарной охране сообщили, что замыкание электропроводки от перепада напряжения…

— Понятно. А вы там с ребятами не сильно наследили? — вдруг спросил Николай.

— Думаю, что нет, работали под видом страховых агентов, да и кому мы там нужны?

— Что не наследили, это хорошо, а вот кому нужны? — задумчиво протянул Николай.

— Что-то слишком много вопросов, — после небольшой паузы заговорил он. — С чего бы вдруг наш уважаемый всеми ученый решил переехать? А наивная попытка замести следы? Что его спугнуло? А разве купля-продажа и оформление дома возможна без продавца? Наконец, куда он направился, ведь ехать ему действительно некуда?

— Когда некуда ехать, можно ехать куда угодно. Все зависит от полноты кошелька, — философски заметил помощник.

— Это так, но какой кошелек у безработного ученого? Пенсия чисто символическая. В новой России пока не научились ценить умные головы.

— Шеф, деньги у Ильи Марковича были. Он очень хорошо зарабатывал на издании своих научных статей. Кроме того, как нам стало известно, его часто приглашали в технические вузы Москвы читать лекции. Видимо, еще и старые запасы остались, ведь лет десять назад его имя было хорошо известно за рубежом. Илья Маркович является лауреатом нескольких престижных, а главное денежных международных премий. Но все великие немного чудаки и, как правило, большие патриоты. За границу он, несмотря на неоднократные приглашения, ехать отказался. А современной России, увы, пока не до него…

— Хм, а вы с ребятами неплохо поработали, — удовлетворенно заметил Николай. — Давай тогда вместе поразмышляем, куда мог подеваться этот ученый Илья Маркович, а главное, как его искать? У тебя, Андрей, есть какие-нибудь соображения? И какую еще «вспомогательную информацию и пустяки» вам удалось нарыть? — с иронией в голосе проговорил Николай, а сам подумал:

«Да, недооценивает он своих людей. Им нужно больше давать самостоятельности и поощрять инициативу. Вот уж точно, одна голова хорошо…»

Польщенный похвалой помощник просто ответил:

— Есть, шеф, кое-какие мысли на этот счет, — и после одобрительного кивка Николая продолжил: — мы с ребятами прокачали ситуацию, и вот что получается. События на квартире журналиста вспугнули ученого. Видимо, он решил перестраховаться и сменить место жительства. Судя по тому, как он все оперативно сделал, скорее всего, ему кто-то должен был помогать. Так что наш Илья Маркович не совсем одинок. Более того, мы попытались проследить маршрут, по которому он вывез вещи. Здесь вообще интересная картина получается. В Малаховке несколько компаний занимаются перевозкой грузов и, в частности, домашних вещей. В тот день, когда переезжал, или уезжал Илья Маркович, были задействованы несколько машин разных компаний. Домашние вещи перевозили две компании. Причем один из бригадиров грузчиков, которые загружали вещи по интересующему нас адресу, сказал, что хозяин дома сам руководил погрузкой. Водители двух «КамАЗов» сообщили, что они разгрузились в Малаховке на каком-то пустыре. После этого машины и грузчиков отпустили. А вот дальше следы теряются. Переезд или перевоз из Малаховки мог быть совершен частным транспортом или неместными компаниями. И еще, на контейнерную станцию Малаховки в этот день домашние вещи не поступали. Из этого может следовать только два вывода: или вещи отправлены с другой товарной станции, или…

— Или вообще не отправлялись, а все манипуляции с погрузкой-перегрузкой — ловкое заметание следов, — продолжил Николай. — Очень хорошо, а как вам удалось добыть эти сведения?

— Шеф, вы сами говорили не раз, что деньги в России сейчас решают все, — ответил помощник. — У главы городской администрации я представился частным детективом, который занимается одним щекотливым делом, в котором замешаны очень большие люди, и это дело нежелательно оглашать. За очень приличную сумму он провел экстренное совещание руководителей компаний города, занимающихся грузоперевозками, остальное — детали.

— Очень хорошо, — еще раз проговорил Николай, удовлетворенно потирая руки.

— Да, хорошо, — согласился помощник, — если ученый остался в городе, мы его найдем. Но если он действительно убыл за пределы области, тогда уж точно, концы в воду.

— Ладно, Андрей, будем оптимистами, но не авантюристами, — бросил Николай и добавил: — хотя в нашей авантюре, скорее, пессимистом станешь. Но предположим лучшее, ученый остался в Малаховке или хотя бы в Московской области. Как мы его будем искать? — Николай прищурился и хитро посмотрел на помощника, он уже понял, что тот продумал и этот вопрос.

— Очень просто, шеф, — все так же спокойно ответил помощник.

— Ну и как же?

— То, чем занимается Илья Маркович, требует больших энергозатрат. В РЭУ с платежей ученого за свет мы сняли копии. — Он достал из папки какие-то листы и продолжил: — до переезда ученого в этот дом средний расход электроэнергии составлял, вот, — и он положил лист бумаги перед Николаем. — С его приездом, видимо, после начала опытов с Машиной времени, он стал на порядок выше, — помощник ткнул пальцем в другой лист. В среднем эта величина одинаковая, но не идет в сравнение ни с одним домом в районе. Так вот, через месяц мы войдем в локальную сеть, обслуживающую РЭУ Малаховки, и выясним, где резко возросло потребление электроэнергии… Вот теперь все, — помощник замолчал.

— А говоришь, что остались так, пустяки, «это не пустяки», дорогой мой Андрей, как говаривал старина Мюллер из знаменитых «Семнадцати мгновений весны», помнишь? — улыбаясь, проговорил Николай, глядя в глаза помощника.

— Извините, шеф, я не смотрел этого фильма.

— Многое потерял, — разочарованно произнес Николай, он вспомнил, что Андрей только корнями был русским, а рос и жил за границей. Хотя в России бывал много раз. — Это не фильм, а легендарный советский сериал, рекомендую посмотреть, в ФСБ по нему разведчиков готовят. Ладно, молодцы, о вашей работе я обязательно доложу Шайдулле. Спасибо, на сегодня все. Свободен. В 9.00 быть у меня, — Николай взглянул на часы, было пять часов утра.

***

Прошло полтора месяца. Как-то рано утром Николая разбудил телефон, звонил Фарух. Из разговора Николай понял, что хороших новостей по общему делу у него нет. Шайдулла по этому поводу рвет и мечет. Но не это самая плохая новость. Фарух предложил Николаю поужинать вместе и переговорить, далее он назвал место и время — один известный только им двоим ресторанчик в Париже, в 19 часов местного времени.

— Что, действительно так все серьезно? — уточнил Николай.

— Более чем, а меры нужно принимать немедленно, — ответил Фарух.

— И еще, — заканчивая разговор, добавил он, — сегодня днем Шайдулла будет тебе звонить. Постарайся его чем-нибудь порадовать…

— Хорошо, до встречи, — бросил Николай раздраженно в трубку.

«Легко сказать, порадуй. А чем? То, что благодаря его работе в нефтяном бизнесе Шайдулла стал богаче на несколько сотен миллионов долларов, его интересует меньше всего. А по существу основной цели командировки, ради которой Николай уже почти пять месяцев в Москве, — доложить нечего».

Поняв, что уснуть уже не удастся, Николай встал, сделал традиционную разминку, принял душ и заказал завтрак. На девять часов вызвал к себе помощника.

Ровно в девять, в дверь кабинета Николая постучали и вошел его помощник. Николай посмотрел в глаза вошедшему молодому человеку и, не прочитав в них ничего, кроме вопроса о цели вызова, спросил:

— Прошло полтора месяца после нашего последнего разговора по делу ученого, а вы все молчите, почему?

— Шеф, положительный результат есть, но вы требуете только достоверных сведений, вот мы и хотели убедиться наверняка… — сбивчиво ответил помощник.

— Неужели подтвердился наш прогноз? — не скрывая удовлетворения, произнес Николай.

— Более чем, вот здесь, — протянул помощник Николаю лист бумаги, - новый адрес и телефон ученого.

— Я тут голову ломаю каждый день, чего мне докладывать Шайдулле, а они все убеждаются, — проговорил Николай, глянув на лист. — Ладно, это уже кое-что, подумайте, как лучше организовать работу с ученым. Права на ошибку у нас нет, я думаю, это вы понимаете?

— Да, шеф.

— Сегодня вечером я лечу в Париж, билеты взять на 16.00 туда и не позже 23 часов местного времени — обратно. За время моего отсутствия с ребятами обмозгуйте все. Подготовьте несколько вариантов. Но уже с сегодняшнего дня установить круглосуточное наблюдение за домом ученого, прослушку телефона, — в общем все по полной программе. Предусмотреть и крайние меры, вплоть до похищения.

— Да, похищения, — повторил Николай, заметив вопрос в глазах помощника. — О ликвидации, как крайней мере, к которой вы привыкли, речи не идет. А это значит, что с этой минуты с его головы и волос не должен упасть. Если необходимо, вызывайте еще людей. А в разговоре с Шайдуллой, сегодня он будет звонить, я обязательно еще раз отмечу вашу группу, молодцы. Да, принесите мне краткую справочку по всему наработанному нами материалу.

Когда помощник вышел, Николай взял в руки оставленный им лист и еще раз посмотрев, подумал:

«А ведь по сути результата как такового, еще и нет. Ведь что получается. Даже если и удастся установить контакт с ученым, в чем он не сомневался, то где гарантия, что Машина времени заработает на них. Если бы ученый был близок к решению проблемы путешествий во времени, то к нему бы сейчас было не подступиться, даже с возможностями Шайдуллы. С другой стороны, он ведь от всех скрывается, стало быть, есть что скрывать. А что мы ему можем дать? Да все. Главное, создать все условия для работы. И пусть себе изобретает дальше. Ожидание результата — тоже результат. Но он уже будет зависеть от ученого, а не от Фаруха или меня. Во всяком случае, время будет выиграно и стрелки переведены на другого человека. Вот и отлично», — подвел черту своим размышлениям Николай.

Но он поймал себя на мысли, что даже разрешение проблемы не принесло удовлетворения. Возникшее где-то в глубине чувство беспокойства не покидало его. Наоборот, обрастало комом. Причиной был даже не предстоящий разговор с Шайдуллой. Нет, тут теперь все нормально, главное — правильно все преподнести, а это он делать умеет.

«Вот оно! — резануло в голове Николая. — Встреча с Фарухом. Что там могло случиться, что даже Фарух обеспокоен этим. Может, разговор с Шайдуллой что-нибудь прояснит?» — подвел Николай черту.

Николай успел собрать свой походный дипломат, сходил в бассейн, пообедал, ознакомился со справкой, которую ему принес помощник, а на часах не было и 13 часов. Секретарь доложил, что билеты, документы для поездки в Париж и обратно готовы. В это время зазвонил телефон, по которому звонил только Шайдулла. Первые минуты разговора Николай даже и не понял, кто говорит. Ему казалось, что от ярости и крика трубка сейчас треснет. От всегда спокойного и величественного голоса Шайдуллы не осталось и следа. И только когда пришло время ответить Николаю, он просто сказал:

— Мой господин, я понимаю ваш гнев, и нет нам оправдания, но есть очень хорошие новости.

Видимо, этих слов Шайдулла никак не ожидал услышать, поэтому в трубке раздавалось только дыхание, и лишь через минуту, взяв себя в руки, Шайдулла спросил:

— Какие?

— Очень хорошие… шифровку вы должны получить с минуты на минуту. Это не телефонный разговор. Новости касаются нашего дела.

— Это очень правильно, Николай, — оборвал его Шайдулла, — что ты думаешь на несколько шагов вперед. Знаешь, тебя тут очень не хватает, — помолчав, добавил он, — впрочем, Фарух тебе все расскажет и, я уверен, мы успешно разберемся и с этой проблемой, до свидания, — как-то совсем просто, несвойственно себе, проговорил Шайдулла и отключился.

— Что же там все-таки произошло? — спрашивал себя Николай, держа трубку в руке и слушая гудки.

Сообщить о работе с ученым Николай решил шифровкой уже в ходе разговора. Почему? Ответа он не находил, но чувствовал, что если что-то могло разворошить даже Шайдуллу, не говоря о Фарухе, то это не просто серьезно, а очень серьезно. А поэтому нужно для начала затаиться и осмотреться. Пусть опасность проявит себя первой.

— Эх, не успел доложить о своих людях Шайдулле, — с досадой вспомнил Николай. Но он привык выполнять свои обещания. Вызвав секретаря, он быстро надиктовал текст и отдал распоряжение, чтобы в телеграмму включили ходатайство о поощрении группы помощника. А Николай знал, сколь щедр бывает Шайдулла к тем, кто умеет работать и показывает результат…

Перед посадкой в самолет Николаю сообщили, что вместе с Фарухом в Париж вылетел и Шайдулла, решив лично встретиться с Николаем.

— Что ж, может, так оно и лучше, две головы хорошо, а голова шефа лучше. Он и утвердит заодно наше решение по возникшей проблеме, — по опыту Николай знал, что все решения по серьезным вопросам они вырабатывали с Фарухом в долгих спорах, обосновывая целесообразность именно своего варианта.