В городе Солнца

- Кролас, журналист, - по привычке ответил тот.

- Да забудь ты теперь свою профессию! Наверное, будешь теперь стишки писать... САМ стишки любит! Звать-то тебя как?

- Иоганн, - ответил Кролас, смутившись.

- А меня - Аркадий Герасимович. Я - физик, - ответил его собеседник грустно. - Физики ему тоже зачем-то потребовались... Что за странное желание: рассчитать, как преодолеть зону! Мы ведь даже не знаем, что это такое... Там даже гравитационная постоянная пляшет...

Немного погодя, снова переключая каналы телекса, болтливый, по-видимому, не от большого круга общения, Аркадий Герасимович спросил:

- Тебя лечат - или ты на эксперименте?

- А это - как?

- Ну, если вкатили тебе какое-нибудь поле, или дали какую-нибудь хрень заглотать... То это - эксперимент.

- На эксперименте, - хмуро ответил Кролас.

- А, не грусти... На лечении - еще хуже. А так - ты, значит, в принципе - лицо социально адекватное... Говоря по-простому - с нормальной психикой. Может, и выпустят. Если эксперимент слабым вышел, и тебя не сильно долбануло.

- А вы-то сами как сюда попали? - спросил Иоганн.

- Сдал один завистливый коллега. Он не понял моей теории... Я - на лечении, - ответил грустно его новый знакомый.

- А здесь - вообще как? Разговаривать разрешается?

- Разрешается. Но почти все или замкнуты в себе, или зациклены на своих проблемах. Большею частью не разрешимых... Как и моя.

- А что, экспериментальных отсюда отпускают?

- Иногда. Если это нужно профессору... Ему же нужны свои люди в городе?

В коридоре показались две женщины. Одна - толстенькая круглая бабулька, которая бормотала себе под нос бодренький марш... И женщина средних лет, высокая и статная, с большим носом и юркими глазами, которая почему-то приседала, подпрыгивала и смеялась. Они катили перед собою небольшой столик на колесиках, на котором находились тарелки с едой.

- А это что за странные пациенты? - спросил Кролас.

- Это - не пациенты. Это - медперсонал.

- Что?

- Впрочем, медперсонал набирается как раз из бывших пациентов. Которые прошли лечение... Сейчас нас загонят в палаты: ведь они привезли завтрак.

Действительно, это был развоз завтрака. И вскоре санитары разогнали их по палатам.

Через некоторое время после того, как Кролас зашел к себе, в палату закатилась и полоумная бабулька со столиком на колесиках и сгрузила еду: порцию запаренного шопснаба, дневной запас бадов и мутагенклимайтиков и какую-то бурду в грязном пластиковом стакане.

Есть не хотелось, но Иоганн мужественно сжевал шопснаб и мутагены.

Завалившись в армчеар, он придумал себе новенькое развлечение: пошарить ментально по мысленным проявлениям этого дурдома в поисках Линды. "Надо испробовать на деле "подарок" профессора Тараканова. Эту самую "повышенную эмоциональную чувствительность". Сдается мне, что Тараканов сам не ведает, что сотворил... Отключу, так сказать, мысли и прислушаюсь. Вдруг я наткнусь на мысли Линды... Впрочем, это, вероятно, не слишком этично, но я не буду далеко влезать, только уловлю общий фон... Чтобы знать направление, в котором надо искать её комнату" - подумал Иоганн.

Расслабившись и стараясь ни о чем не думать, Кролас, не имея подобного опыта, тем не менее сразу уловил гудение, как в пчелином улье. Это был общий мыслепоток. Тогда, он сосредоточился на имени и образе Линды. Вначале ничего не произошло. Потом вдруг Кролас услышал довольно отчётливый голос Тараканова:

- Линда? Вы спрашивали о ней? Говорите прямо, без намеков.

Отвечал ему, кажется, голос белого ангела, спровадившего Иоганна в этот оазис.

- Да, маэстро. Вам самому нужна эта девчонка - или вы передадите её кому-нибудь?

- Я займусь ею сам. Девчонка слишком неординарно мыслит, даже и без всяких экспериментов над нею. Слишком! Вот что внушает и некоторые подозрения, и особый интерес. Я ею давно интересуюсь. С её дебюта на сцене. Линда, сама того не зная, вышла на одну из главных наших проблем.

- Какую?

- Вы ведь спрашивали недавно меня о клонировании, и я обещал поговорить с вами позднее... Это не была отговорка, я действительно собирался с вами эту проблему обсудить. Это слишком нас всех касается, так как именно ею болеет Золотусский... Он вращается где-то рядом с этой темой. Вы вникаете?

- Я слушаю с полным вниманием.

- Хорошо. А то у вас сегодня было сложное дежурство... Я вами доволен. Так много нового и интересного! Так вот. Раньше люди очень близко подходили к теме клонирования человека... Это удивляет. Понимаете ли, процесс неоправданно дорогостоящ, если только человечество не подходит к рубежу, когда естественное размножение находится под угрозой. Да, у нас сейчас рождаемость сократилась, но прежде всего мы ищем естественного её возобновления... Когда-то в литературе широко муссировался вопрос о том, как сохранить гениальных людей. Необходимо, мол, записать данные мозга, внести их в компьютер - а затем переписать их в пустой мозг тела-заготовки, предположительно, клона. Но, вы же теперь, будучи моим учеником, знаете, что гениальность - штука коварная. И гений вовсе не стремится к бессмертию в теле, он хочет и должен уйти вовремя, выполнив свою миссию... И, быть может, его действительно ожидает иной мир, да ещё и получше, чем этот. Отсюда следует, что клонирование и запись личности на деле предназначалась вовсе не для гениев. Это было лишь прикрытием. Теория ковалась для таких же людей, как мы с вами, вдобавок обладающими хорошей платежеспособностью. Вы не находите, что бессмертие - это заманчиво?

- Н-да, - промямлил Вагиров.

- Теперь перейдем к пункту два, - продолжил Тараканов. - Не сомневаюсь, что вам хотелось бы бессмертия. Или хотя бы второй жизни. Но... Неужели для нее вы хотели бы иметь обязательно это тело, что носите сейчас? Какая странная любовь к изношенным тряпкам! По-моему, можно согласиться на любое здоровое и красивое тело, лишь бы его содержимое было прежним.

Вот тут мы и вспомним нашего друга Золотусского. Вы же знаете, чем занимается этот прохвост? Он получил лицензию на дело икс - контроля, то есть: он занимается отловом и ликвидацией опасных для общества людей. Прежде всего - преступников. Думаю, вам не покажется ужасным то, что он полностью стирает им память. Полностью! Зачем же ему тогда клоны, если у него в руках свободные готовые тела? Записал на них другую информацию, и - вперёд! Но не так всё просто. Золотусский на эти готовые тела частично вводит считанную информацию... А именно, ту, что ему удалось списать с себя. С помощью нейро-регистрирующего устройства, предназначенного изначально для предварительной, неглубинной считки. И даже из этого небольшого количества информации, вводимой на тело-шаблон, совсем немногим пользуется оживающий вновь недочеловек. Лишь небольшой частью записанной информации. А остальную задействовать не получается. Поэтому Золотусский и загружает своих будущих "коллег" электроникой и нанопроцессорами по самые гланды. И эти биороботы отлично ему служат, исполняют все его поручения...

Но мы сейчас говорим о Линде. И только теперь я подхожу к теме, на которую вышла эта девчонка. Если с помощью клонинга и быстрого био-выращивания получить готовый взрослый организм, наше желаемое безмозглое тело, в которое планируется вставить записанные в компьютерном варианте мозги, где гарантия, что это будет именно ваша прошлая личность? Мы, конечно, материалисты, но не настолько, чтобы совсем не учитывать фактор души... А вдруг вашим багажом знаний и клон-телом воспользуется совсем другая структура? Вы, я знаю, хорошо изучали эзотерику, чтобы производить впечатление на наших пациентов... Это погружение, я думаю, дало о себе знать. Что вы скажете о феномене души?

- Я думаю о ней как о реальности. И я боялся бы заниматься клонированием готового взрослого тела. С абсолютно чистым мозгом. Это же не биовыращиванием мяса для котлет и суррогатов для синтепродуктов заниматься...

- Зато Золотусский не боится ничего. Он твердо намерен стать Кощеем Бессмертным. И даже связался не так давно с институтом клонирования. С тем самым его отделом, который занимается, за большую сумму, конечно, созданием для желающих - например, для будущих отцов и матерей - их точных генетических копий. В качестве их будущих детей. Но искусственно созданная оплодотворенная яйцеклетка выращивается в организме матери. Боюсь, что у Золотусского созрела идея предложить им поставить эксперимент... И то, что получается в пробирке, а именно, оплодотворенную яйцеклетку со своей будущей точной биокопией, он посоветует загнать на скоростное биовыращивание: таким же точно способом, каким мы получаем продукты для мясного магазина. И вскоре он получит желаемый образец взрослого человеческого организма с абсолютно чистыми мозгами. Вы в курсе, надеюсь, что посредством скоростного биовыращивания гении недавнего прошлого смогли из неорганических продуктов получать органические. И мы получаем наши колбасы в буквальном смысле из воздуха и земли. Можно слово "земля" заменить на слово "глина". Тогда и получится, мой дорогой коллега, что наш институт клонирования вскоре займется созданием голема - искусственного человека. Человека из глины. Как в старом средневековье. Вам не страшно? Да, возможно, что и уже занялся: Золотусский, что вероятно, уже сделал заказ институту. Он получит свой готовый клон - и у него останется лишь одна проблема: перенесение в него информации со своего мозга. Последнее время он интересуется старыми компьютерами, собирает их по заброшенным складам и хочет отыскать в их файлах информацию о способе конкретного считывания и записи полной информации с мозга... Он считает, что подобные знания существовали раньше. До Общей Смерти.

- Я считал его умнее. Совершенно абсурдная идея! Вряд ли, во-первых, это когда-то совершали. Зачем? Тогда же не было скоростного биовыращивания! Им оставалось бы только создать электронную действующую модель... Да играть с ней в шашки и подкидного дурачка на досуге.

- Что ж! В подобном случае, я бы не отказал предкам в чувстве юмора. Я тоже хотел бы поиграть с собою в шашки - или, лучше, в шахматы. Достойный был бы соперник!

- Я считаю, что было бы огромной ошибкой пренебречь фактором души. От этого фактора, может оказаться, зависит гораздо больше, чем мы думаем! Золотусский рискует получить только запись общетеоретических знаний: например, знание таблицы умножения, содержания прочитанных книг... Идиот! Знания о себе, как о личности, находятся вне сферы разума! Так я считаю. И мы... Не проникли ещё в другие сферы.

- Золотусский, к сожалению, не идиот. Он - прагматик. И умнейший в городе следователь и тайный агент, способный найти иголку в стоге сена. Но он считает себя постигшим все тайны мироздания. Он умный глупец, каких немало в нашем мире. Наша задача пока просто быть в курсе его дел. Наблюдать за ним. Мне всё равно, если он станет действительно бессмертным. Быть может, я даже взял бы его опыт на вооружение. Но он может также выпустить на волю монстра в своём обличии!

- Что ж! Каков бы ни был монстр, думаю, бластер сработает...

У Кроласа закружилась голова, и он пробкой вылетел из чужого разговора. Наверное, просто закончился запас ментальной энергии.

Поэтому, Иоганн потерял сознание. Ему показалось, что он летит в пропасть. И летел он долго. Его мотало из стороны в сторону, кружило вихрем...Потом пошло странное видение. Такое... Не должен был видеть человек. Похоже, это было видение... На время отдавшего ему все свои силы, врана...

...Было холодно. Ветер безнадежно трепал зеленую листву, сгибал тонкие деревья. На небольшом бугре, запрокинув голову лицом в свинцово-серое небо, лежал незнакомый седой человек с длинными кучерявыми волосами. Казалось, что он уже умер. Но он всё же улавливал едва уловимые, но отчетливые звуки: приглушенное биение сердца. И он был связан с незнакомцем незримыми нитями сознания. И знал, что незнакомец мог бы обмануть кого угодно. Уже обманул. Но... только не его.

Потому, что он был его враном... И кажется, его звали Сирин...

Ветер трепал его взъерошенные перья. Он сидел у человека в изголовье. Он не плакал. Враны не плачут. Он ждал. Ждал слияния. Чтобы проводить человека в его последний путь. Он знал, что он - хороший проводник. Враны - хорошие проводники. И они переживают своих хозяев... Враны живут очень долго на этом свете.

Он искал сознание хозяина. Но - не мог найти. Человек... растворился где-то слишком далеко. Может, он уже ушел? Нет. Быть того не может!

Вран ждал. Долго. Бесконечно долго.

Ветер утих. Пошёл крупный дождь.

Вдруг он почувствовал... Присутствие. Человек возвращался. Это был он - и будто не он... Появилось что-то новое в его прежнем хозяине...

И вот - сильней застучало сердце, затеплилась жизнь в знакомом лице...

Стали расправляться морщины, разгладились складки возле губ. Расправились плечи. Помолодела кожа. Только волосы по-прежнему ещё оставались седыми, когда он приоткрыл свои чёрные, юношески живые глаза. Присел, скрестив ноги, подставляя лицо дождю. Достал из заплечной котомки любимую старую флейту. Заиграл.

Взлетевший было вран вспорхнул к нему на левое плечо. И они - человек и вран - слились со звуками флейты. Протяжными и грустными... На время, улетели вибрацией прочь от земли - в свинцово-синее небо...

Он был враном. Он умел летать хорошо. И сознание его человека теперь тоже было крылатым. Такого раньше не было, нет. Никогда. Его хозяева уходили прочь, навсегда. Но теперь...

Да, теперь они летали вместе...

Глава 3. На монастырском подворье.

От Большого Папы, возвращались Генрих и Шнобель через Собор. Это было хлопотно, но в достаточной мере конспиративно. Нельзя было привести в монастырь "хвост".

Когда они вернулись, отец Даниил и другие монахи были на вечерней службе. Переодевшись, Генрих и Шнобель пошли в свою, гостевую, келью. Генрих, еще слабый после болезни, прилег на топчан. А Шнобель сел внизу, на постланном сене.

- Генрих, я сегодня, неожиданно для себя, узнал много нового... Скажите, а большой ли информацией о прошлом, о времени Единой Земли, обладают хакеры? И что они знают о состоянии других зон в настоящем? - спросил Пещерник.

- До того, как хакеры решились на последний шаг - рискнули "рубануть" старую инет - сеть, они скачали из неё на камни всю полезную информацию. И создали много мощных обучающих ноосферных полей. Тем не менее, то, что ты приволок сюда на книгоносителях, существенно пополнило мою библиотеку кристаллов. Боюсь, что информация на книгоносителях и инет-информация отнюдь не дублировали одна другую. Похоже, нередко существовала информация только в одном или другом виде. Хочешь, я тебя научу пользоваться моей библиотекой кристаллов? Думаю, ты найдешь там много для себя интересного.

- Конечно, и я хотел бы освоить хакерский комп... Если это возможно, - обрадовался Шнобель.

- Да. Я могу принять тебя в наши ряды. И обучить, - серьезно заявил Генрих.

- Кстати, о видах техники в прошлом... Вчера я изучал те книги, что попали мне в руки недавно. Которые нашел в том самом старом доме, в подземке. Я вычитал, в литературе художественной, что раньше были так называемые "сотовые" телефоны, мобильная связь. А потом их признали вредными. И перевели человечество на что-то, похожее на миниатюрные переносные компы. И в них связь осуществлялась только через интернет. К тому моменту, полностью контролируемый. За каждым пользователем был установлен тотальный контроль...

- Да. Это всё верно. Но интернет-сеть, как нам известно, накрылась. Отчасти, хакеры, как я знаю, накрыли её именно из-за тотального контроля... А после Общей Смерти были созданы только телексы: они совмещают в себе функцию существовавших ранее видеотелефона и телевизора. Телексы стационарны, а их переносной, карманный вариант в наше время страшно дорог и работает только как телевизор, - продолжил Генрих.

- Но теоретически... Возможно ли сделать прибор, позволяющий связываться при перемещении, и малого размера? - спросил Шнобель. - Иногда новое - хорошо забытое старое. Это, быть может, будет действенный приборчик... Особенно, при проведении в городе возможных синхронизированных операций.

- Ну, во-первых, это процесс трудоемкий. Нужны средства обеспечения связи. Во вторых - всё же запеленгуют. Так что, пока надо отставить идею, - ответил Генрих. - Хотя, технически это выполнимо. Ходят слухи, что Золотусский и его ребята вообще пользуются вживленными в мозг микрочипами, обеспечивающими их постоянную связь с шефом. Такая связь работает везде, разве что, исключая самую глубинную подземку. Там подобная техника может и не действовать.

- Кстати, о Золотусском: всё же, почему серые открыли охоту на вас с Оливером?

- Скорее всего, Золотусского интересовали компьютеры в подземке. Старые, подпольные компьютеры и всё, что с ними связано. Он хочет с их помощью, вероятнее всего, добыть интересующие его сведения. Может, о прошлом, ведь он считает, что информацию о нём могут содержать только старые компьютерные файлы... Стоит только в них покопаться хорошенько. Книги для него не существуют. Хлам...

- То есть, ему нужны даже не хакерские, а уж совсем древние компы?

- И да, и нет. Ещё до Общей Смерти появились хакерские компы. И вся информация о древних знаниях на них была перезаписана. Более древний комп, созданный раньше хакерского, найти практически невозможно.

- Значит, ему нужны любые нелицензионные компы, так я понял?

- Да.

- И он хочет узнать что-то о прошлом?

- Или - о настоящем... О положении дел, связанных с зонами. Если он уже пронюхал о наличии у хакеров такой информации... Мы не знаем, что он ищет в подземке. Но явно что-то, связанное с компами... Быть может, что это связано с его теперешним глобальным интересом: есть сведения, хотя и непроверенные, что он интересуется проблемой возможности перезаписи информации импульсов с мозга человека на электронные носители. Неизвестно, с какой целью. Может, для создания совершенного биоробота, машины убийства... Нам недавно стало известно, что Золотусский балуется именно экспериментами по перезаписи человеческого мозга. Потому, вследствие его экспериментов, в городе вначале стали появляться "стертые". И лишь потом уже серые... А появление "стертых" - это явный признак проведения экспериментов на мозге. И такое явление уже было ранее в истории.

- Да, я читал о подобных экспериментах в одной старой книге, правда, уже давно. Этой книги у меня нет, мне её давали почитать. Автора не помню. Ну, то была не совсем уж старая книга, а уже на пластпапире...

- Это очень интересно. Припомни, пожалуйста, всё, что сможешь, - попросил Генрих.

- В книге говорилось о том, что у исследователей какого-то закрытого института появилась идея создать, так сказать, копии гениальных людей. Вернее - их гениальных мозгов. И, понятное дело, стали производить опыты сразу... Не на крысах. Для того чтобы что-то, условно говоря, записать, нужно что-то стереть. Понадобились "стертые" люди. Поскольку проще всего, чтобы их использовать, было взять людей, которых никто не будет искать, стали вылавливать бомжей: это что-то вроде теперешних незжей, но менее мутировавших... А также, пьяниц, женщин легкого поведения... Им стиралась в каждом случае разная часть мозга. Так как требовалось установить, какая именно часть может быть стерта совершенно безболезненно для последующего эксперимента. На стертый мозг перезаписывались данные, которые были списаны с людей, владеющих обширными знаниями. Неудачные результаты экспериментов... породили странные случаи, когда на улицах стали появляться люди, которые ничего (абсолютно ничего!) не знали о себе, но хорошо разбирались в политике, экономике или интегральном исчислении.

Людей, разучившихся ходить, говорить - к счастью, не было. Но оказалось, что стереть личные эмоции, память о семье, о родителях - было легче, чем какие-нибудь "пунктики": тягу к водке, к примеру, или к бомжеванию - и тому подобному. Так появились в крупных городах высокоинтеллектуальные бомжи, к которым приходили советоваться академики.

Но самое печальное было в том, что самые удачные эксперименты не были связаны с перезаписью какого-то конкретного, небольшого, но удачно выбранного участка мозга. Наилучшие результаты дала практически полная перезапись всего мыслительного участка головного мозга, обоих полушарий.

Эти "случаи" оставляли под наблюдением в лаборатории. В народе поползли слухи, что ученых держат в тюрьмах и заставляют работать "на правительство", как это уже бывало в ещё более старые времена: но на самом деле у этих людей или вовсе не было дома, или же их родственники просто не поняли бы, что вдруг с ними произошло. Вдобавок, они сами никого бы не узнавали.

У многих "результатов эксперимента" происходил дисбаланс между желаниями духа и желаниями тела, нередко такой невыносимый, что люди пытались покончить с собой. Лишь где-то у седьмой или десятой части "удачных" экспериментов не происходило подобного дисбаланса. Это говорило лишь о том, что тело было более-менее подходящим: хороших людей перезаписали. Не достигших глубоких знаний только вследствие внешних обстоятельств: неудачников, из-за плохих условий существования и материальной задницы выкинутых из социума, ставших в результате бомжами или горькими пьяницами.

Так появилась идея перезаписи при работе с "хорошим материалом", который не заставил себя ждать: с добровольным согласием подписывали контракт на проведение эксперимента то студенты, отчаявшиеся от того, что по финансовой причине были вынуждены оставить вуз - и завещая деньги, полученные за участие в эксперименте, своим родителям, то матери, желающие обеспечить материальное благополучие своих детей даже такой ценой, ценой жертвы, то - просто люди, находящиеся в столь затруднительном положении, что вот-вот могли пополнить собою ряды бомжей или самоубийц.

Эксперименты продолжались, и появилось уже достаточное количество исследований для того, чтобы говорить об их общих закономерностях.

Оказалось, что даже среди результатов последнего рода экспериментов (а их было около сотни) только три человека смогли пользоваться записанными на их мозг знаниями. Остальные - могли, конечно, иногда, как машины, вдруг выдать что-нибудь, но могли и совсем неожиданно, в самый неподходящий момент, забыть всё напрочь. Знания всплывали у них в тот момент, когда это было совершенно не нужно - во время сна или еды, и полностью исчезали во время работы, когда требовалось их применить.

В общем, примерно об этом на основе своих собственных наблюдений (не связанных с подобными экспериментами, конечно: он в них участия не принимал) писал Сергей Иванович Правоторов, описывая некоторые мыслительные процессы. Попробую воспроизвести: "При отсутствии интеллектуальной дисциплины и массы приложенных усилий по достижению и хранению знаний сами знания, имеющиеся ныне в активе и полученные когда-либо ранее, становятся ненужным хламом и постепенно "отбрасываются" из активной памяти. Мы все получаем массу информации из книг, газет, учебников - а многое ли мы помним, особенно по прошествии некоторого времени? И легко ли мы можем забыть соседа, ударившего нас ни за что сковородой по голове десять лет тому назад? Это всё означает, что мы хорошо помним то, что связано с эмоцией. Знание должно быть эмоциональным, мы органически должны участвовать в его получении. Знание должно быть очеловеченным. То есть, передать знание лучше всего может только один человек, владеющий знанием, другому при непосредственной беседе. Об этом хорошо знали древние, строившие обучение на принципе непосредственной передачи. Вспомните, например, метод обучения Сократом своих учеников".

Второй мыслью Правоторова было предположение о том, что человек мыслящий очень близко подходит к идее ноосферы, планетарного разума, космических лучей и тому подобного. То есть процесс мышления иногда напоминал ему "эвристическое подключение" к чему-то неизвестному. Эта сила сродни божественному откровению, и никакие перезаписи мозга не могут "эвристическому подключению" способствовать.

Для наглядности он приводит для примера детскую сказочку про Иванушку-дурачка. Который много лет лежал на печи... На самом деле занимаясь внутренней мыслительной работой, пытаясь установить связь с космосом, вселенной, планетарным разумом. Человек, идущий этим путем, но не дошедший, выглядит "дураком"... Он отстранен от материальной жизни, на первое место выдвинув духовные потребности, и потому не преуспевает поначалу в делах житейских. Потом же Иван, наконец, получает то, что хотел: он стал понимать язык зверей и птиц, мог управлять предметами на расстоянии, людьми и событиями.

Вторым этапом, после сидения на печи, для Иванушки был своеобразный экзамен, некая проверка на жадность. Он вместо денег выбрал котёнка и щенка, которым грозила гибель. (А другой похожий на него сказочный герой - Емеля - выпустил щуку.) То есть, на самом деле, он прошел стадию "ахимсы" - не причинения вреда ничему живому. Иначе полученные знания и энергия пропадают.

"Но, самое грустное -- то, - примерно так заключает свою статью автор, - что для окружающих, а читайте, для нас с вами, Иванушка, даже прекрасный, богатый и умный - всё равно остался "Ванька - дурак", которому его способности достались "ни за что". Потому что тот, кто не живет по принципам духа, не может вместить в себя то, что знает подобный человек, дошедший до высот знаний о сущности мира - и сам, без книг и других внешних носителей информации завоевавший свои способности. Потому что мы с нашей цивилизацией - все до единого человека - всё больше и больше удаляемся от возможности "божественного откровения", слияния с неведомой душой мира и природными силами и всё больше отрываемся от связи с космосом и Вселенной, связи с высшим разумом".

Правоторов указывает на то, что нам вначале потребовалось искусственное жильё, искусственная одежда, искусственная еда, таблетки - но этим мы не ограничились. Нам потребовалась затем искусственная информация. А теперь - а Правоторов под этим "теперь" подразумевает времена, когда существовал интернет - нам потребовался искусственный её контролер и распределитель, искусственное её получение и искусственное к ней подключение, и, возможно, вскоре понадобится искусственный "общий разум", за подключение к которому (к разуму) нужно будет просто заплатить наличными. Подключился - и ты обладаешь правом быть разумным существом и правом общаться со своим кумиром - всеобщим искусственным интеллектом. Ну, а не подключился - остался без разума. И, таким образом, наша маленькая вселенная захлопывается: мы больше не верим ни во что, кроме материальности. Вдобавок, произведенной нами самими же.

Шнобель закончил, и посмотрел на Генриха.

- Интересные вы книжки в детстве читали, молодой человек, - изучающе глядя на Шнобеля, усмехнулся тот. - Спасибо за информацию. Пораскину мозгами на досуге обо всём об этом. Но вернемся к изначальному объекту нашей беседы: к так называемым "стертым". Несомненно, именно такой полуфабрикат использовали для производства серых. Напичкали только "стертых" еще и нанопроцессорами по самые гланды - и хорош. Управляются они, надо полагать, через периодическое подключение к одному большому компу, весьма оригинальной разработки, и этот комп принадлежит Золотусскому...

- Техника иногда ломается, - заметил Шнобель. - И, надо полагать, иногда в самый неподходящий момент.

- Правильно мыслите. Но, во-первых, момент должен быть действительно "не подходящим": то есть, никто не должен охранять доступ к главному компьютеру, или там охранников должно быть по минимуму. Все остальные должны быть брошены "на дело". К тому же, серые не постоянно контролируются компом: им "дается установка", как я понял, - и далее они действуют более-менее самостоятельно. Это надо учитывать: что, если даже рубануть главный комп, они всё равно ещё долго продержатся. Кроме того, как я понял, они сохранили некоторое подобие людей: их или не до конца стёрли, или... перезаписали совсем только слегка - акцент сделав на полную управляемость и контроль над ними. Но в общем, несомненно, что Золотусский увлекается экспериментами по записи информации непосредственно в мозг. А к чему это ведёт... Ты мне только что лекцию прочитал.

Немного погодя, к ним вошёл Отец Даниил и пригласил в трапезную.

Когда все собрались за длинным столом, он троекратно всех перекрестил, прочитал молитвы, перекрестил также и пищу. Потом присел на стул и улыбнулся:

- Присаживайтесь, гости дорогие! Чем богаты - тем и рады.

Ужин состоял из свежих овощей, зелени, выпеченного в монастыре хлеба и компота.

- Вкусное тут у вас всё, свежее. Смотрю, сами выращиваете. Не сложно такое хозяйство держать? - спросил Генрих.

- Справляемся. Тут у нас - круговорот вещей в природе. Удобрение - своё: мы ведь и птицу, и коров, овец, коз содержим. Корма завозим, у пейзан закупаем со всего района. И им - хорошо, и нам - не синтекормами же кормить. И себя снабжаем пищей, и на продажу даже поставляем. Сложней всего теплицы, хлева оборудовать: везде "отражатели" поставить. Жарко же. Да и солнечную энергию в ход пустить - не лишнее. Ну, и полив требуется: воду из-под земли качаем насосом, из скважин... Хочу у вас спросить: как съездили?

Генрих вкратце рассказал отцу Даниилу о поездке к дяде Осе.

- Хорошо. Не надул он вас, а мог бы и облапошить. Вы с испугу перед серыми не совсем верно тактически себя вели, карты некоторые ему свои засветили, фигурально выражаясь. Мог бы о складе с оружием всё из вас до конца вытрясти, да видно, не надо это ему, нет в нем подлости. И не хочет джина из бутылки раньше времени выпускать: узнает он - узнают и некоторые другие торговые люди. Скорее всего, он их всех там ловко контролирует, нажимая на тайные пружинки потихоньку, чтобы ребята не зарвались: Крысу там, Борова, которых он упомянул, и других в узде держит. Как вы, говорите, его называют некоторые "свои"? "Большой Папа"? - усмехнулся отец Даниил.

- Это я наугад сказал - и сработало. Это действительно он... Мы, хакеры, довольно часто имеем дело с торговцами: нам оружие требуется, детали к компьютерам. Мы же - нелегалы. Ну и, когда обращались к ребятам Большого Папы, сбоя никогда не бывало, не надували. Они нечестных и подлых стараются к себе не брать, они же - не уголовники. Вполне адекватные люди, как говорится, с понятиями, - сказал Генрих.

В это время в комнату зашел Оливер, одетый в монастырскую рясу. На плече у него сидел вран.

- Добрый вечер-р! - сказал вран. - Я хочу поговор-рить.

Вран был взъерошен и растерян.

- Случилось чего? - спросил отец Даниил.

- Я только что потер-рял Кр-роласа. Я его не чувствую. Скор-рее всего - он спит. Но очень кр-репко. Стр-ранно. Без сновидений. Похоже, ему дали какое-то сильное снотвор-рное.

- Ладно, не переживай. Я много ужасов об ИЛНП слышал. А одному нашему хакеру всё же однажды удалось бежать, - попытался успокоить врана Генрих. - Он тогда центральный комп рубанул, который, вероятно, и над всем городом купол держит. И всю техническую оборону, кроме охраны, которая состоит из живых людей, этот же комп контролировал. Рубанул на небольшое время, конечно. Но ему хватило, чтобы ноги сделать. Сейчас он, правда, на пизанс-территории обретается... Так вот. Есть там у медперсонала действительно какое-то средство, называемое пациентами "сон-травой". Его тайно воруют нянечки и подсыпают понравившимся пациентам. Пациент тогда спит неделю-две, как труп - без сновидений, но уж "крышей" после этого обязательно не едет, сумасшествие ему не грозит. Скорее всего, это кто-то из нянечек или санитарок испугался, что твой друг умом тронется или даже умрет, и - дал ему дозу.

- Хор-рошо, - прокаркал вран. - В таком случае - я в игр-ре. Похоже, вы что-то задумали. А я могу с вами пока сотр-рудничать. Р-раз долго не смогу контактир-ровать с Кр-роласом - и помогать ему выжить.

- Вот и хорошо, - одобрил Генрих. - Как раз завтра, с утра, поедете - с яйцами, сметаной, овощами в корзинке - с Оливером к дяде Осе. Ты дорогу туда знаешь. Отвезёте ему продукты и передадите привет от Коричневого Архангела. Скажете, что мы согласны на оговоренную сделку.

- Р-райончик там... Не мальчику пр-рогуливаться в одиночку, - пробурчал вран.

- Конечно! Но вас на машине до самой крепости подвезут, ты только будешь дорогу указывать, - успокоил Генрих.

- Тогда - добр-ро. Договор-рились.

- Удалось ли что-нибудь еще узнать через Кроласа? Об ИНЛП, Тараканове, о том, каковы его отношения с Золотусским ... В общем, ещё сведения - есть? - спросил Генрих.

- Стало для меня полностью несомненным, что это действительно Тар-раканов дер-ржит купол над гор-родом, блокир-рующий мысли. Включил заглушку. Он ставит экспер-рименты над твор-рческими людьми и случайными, попадающими к нему, пациентами. Он контактир-рует с Золотусским, непонятно, на каких условиях. Они делят "клиентур-ру": кого - в пациенты к Тараканову, кого - в "стертые" к Золотусскому, а также делят контр-роль над гор-родом. Золотусский связан с институтом клонир-рования. Тар-раканов откуда-то получил непровер-ренные им сведения, что тот заказал сделать свой взрослый клон. Тар-раканов боится экспер-риментов Золотусского. Это пока всё. Если - кр-ратко.

На следующий день после утренней поездки Оливера к дяде Осе один из его механиков пригнал на подворье машину. Его встретил Генрих и долго консультировался с ним по вопросу вождения. Механик, плотный невысокий улыбчивый парень, стриженный налысо, оказался любителем поговорить, и с удовольствием отвечал на вопросы.

Шнобель, ожидая Генриха в тени, на веранде, успел прочитать полкниги. Наконец, тот пожал плотную, мозолистую руку механика с короткими толстыми пальцами-сосисками, и вернулся к Пещернику.

- Хорошая машинка! - сообщил Генрих. - Она не только в зоне на ходу, но имеет одну замечательную особенность... Если включить антиграв в постоянный режим и разогнать машину на большую скорость, то вскоре подключится отражатель. И машина станет невидима, а также приподнимется над землей на полтора-два метра... В общем, если возникнет необходимость по городу ночью покататься - никакие "серые" не возьмут след.

- Гуд! - сказал Пещерник.

- А ещё, я у парня выяснил, что замок торговца - это не бренд такой новомодный. А средство существования: умельцы-механики над частными особняками умеют создать "крышу", изолирующую хозяев от "услуг" профессора Тараканова. Им давно известно, что тот осуществляет "ментал-контроль" над городом. Дядя Ося вычислил... В общем, веселые они ребята, эти механики дядя Оси, как я погляжу. Надо нашим хакерам с ними контакт наладить!

- По-моему, над подворьем - тоже хорошая "крыша" стоит. А в подземелье - совсем здорово! - заметил Шнобель.

- Какие будут планы? - посерьёзнел Генрих. - Останешься с нами пока, в городе?

- Останусь. Хотя, я у серых был недавно на прицеле. Но мне пришла в голову славная идея: пущусь в одну авантюрную поездку, слегка рисковую. С целью узнать, действительно ли Золотусский заказал собственный клон в институте клонирования. Если это действительно так, то хорошо бы каким-либо путем раздобыть сведения о том, что он затевает. А в институте клонирования в списке заказов будет и адрес самого заказчика... Указано, куда доставить клон. И, быть может, по этому следу можно будет вычислить главное место пребывания в городе Золотусского и его "веселой" компании.

- Скорее всего, он задумал или обессмертить себя таким образом, или же - раздвоиться, отправить свой дубль во властные структуры. Сам же контролируя и направляя серых. Но это бы означало усиление его полномочий и практически объявление войны Тараканову. Тот такого хода не потерпит, - сказал Генрих. - Но об этом мы поговорим позднее - если информация о клоне подтвердится, а не является ложной. А каков твой план?

- Я рискну отправиться на разведку. А для этого мне потребуется вечером одеться весьма нетрадиционно и посетить одно не слишком приятное, но веселое заведение. Правда, выйти в город при этом я бы не смог ни через Собор, ни через церковь - это было бы уже чересчур.

- Ну, что ж! Технически это совсем просто: прокатимся на новой машине. Никто из наблюдателей, если такие найдутся, засечь её не сумеют: вечером, при включённых приборах невидимости, несущуюся чуть выше трассы... Заодно машину испытаем. Только "исчезать" будем в глухом зашоренном месте.

- Хорошо! - одобрил Шнобель, - Вероятно, это сработает. Если есть время - я хочу немного поболтать...

- Есть ко мне вопросы?

- Да. Как работает ментальный контроль Тараканова? На каком принципе? И как ему можно противостоять?

- Ты никогда не выходил на явление умственного резонанса? Не сталкивался с тем, что в присутствии умного - действительно умного, а не просто слегка начитанного человека, по интеллекту на несколько порядков выше статистического - становишься как бы умнее и выдаешь идеи, которые обычно не приходят в голову? Его присутствие действует даже сильнее прочтения хорошей книги, действует как мощный катализатор мыслительного процесса... А если общаешься с человеком злым, тупым и "озабоченным", то неизбежно на какой-то период времени тупеешь, и только силой воли стараешься замедлить процесс скатывания на его уровень злобности и нервозности... Именно в подобном случае, наверное, Библия советует мысленно уступать собеседнику первенство и главенство. Это тушит эмоции злобных людей, желающих подраться. Впрочем, щёку, ни правую, ни левую, я им всё-таки подставлять не советую...

Так вот. Приблизительно, можно себе представить, что делают в ИНЛП. На весь город транслируется волновое нечто, вроде импульса, считанного с коры головного мозга полного идиота, шизофреника или что-то около того. Его, так сказать, "ментальная аура", в тысячи раз усиленная аппаратурой. Одновременно этому сопутствует влияние телексов и видексов, в большом количестве транслирующих разнообразные ментальные помои. А телексы постоянно включаются среднестатистическим хомо и соответствуют его настроениям и рефлексам. Что там показывают? Секс, еда, насилие, развлечения... Абсолютно ничего серьезного и умного. В результате, избежать той или иной степени отупения практически невозможно. Если только, не выходить, хоть иногда, в высшие сферы разума, и не заниматься постоянно ментальным трудом... Пусть и абсолютно невостребованным обществом. Другой метод - экранироваться "крышей"... Как оказалось, это принято у торговцев в их личных домах... Они строят замки.

- Это и все его методы? Таракановщина - это телекс и "аура идиотизма" над городом?

- Нет. Кроме того, на фоне всего этого, еще и "даются установки"... Есть еще мозговой код-шифр, транслируемый сильной аппаратурой и локально действующий на конкретных людей. Тех, которых тем или иным способом "запеленговали" как нестандартных или которых хотят запрограммировать на то или иное дело. А также, индивидуальная трансляция действует на обращающихся в клинику, но по той или иной причине выпущенных из неё. Есть ещё шифр-блоки, как бы встроенные в сознание во время "лечения" - запрограммированное руководство, что нужно, а чего не нужно делать. Инородные структуры, созданные внутри мозга.

Примерно так. Один из наших, как я уже говорил, побывал у Тараканова и бежал. От него все эти сведения.

- Ясно. Жесть, однако...

- И, в общем, наша задача состоит в том, чтобы нас не запеленговали. Для этого существуют три пути: первый - залечь на дно, второй - притвориться среднестатистическим хомо, а третий - быстрое перемещение по городу, нестандартное и непредсказуемое действие и борьба... И мы все долго, слишком долго, залегали на дне или притворялись идиотами. Так что я - за третий путь, - закончил Генрих.

- А мне нравятся все три! - гыкнул Шнобель. - Только, если применять их одновременно!

Генрих засмеялся.

Глава 4

. Сны и явь.

Он проснулся. И вновь - в лечебнице профессора Тараканова... Сел на кровати, ощупал себя. Убедился, что он не Сирин, не Алконост и не Гамаюн. И зовут его... Кролас. Да, Иоганн Кролас.

Было раннее утро.

Сны, явь, чужие разговоры - всё потихоньку слипалось в единую кашу, сумбурное месиво... Терялись личностные разграничения - на "моё собственное" и "чужое".

Реальности больше, как таковой, не было. Или - она была чрезвычайно обширной.

Он уткнулся головой в подушку.

- Так - так, молодой человек! Покажите ваши глазки! Как ваше самочувствие? - крашеная высокая блондинка с очаровательными зелеными глазами изучала Иоганна, крутя в руках какой-то замысловатый приборчик.

- Полный бр-ред! - ответил Кролас ей. Неожиданно с интонациями врана.

- Это бывает, - сочувственно промолвила санитарочка, занося в блокнотик показания приставленного к его лбу прибора. - Надеюсь, всё будет хорошо, - и она зацокала прочь каблучками, на ходу поправляя прическу.

"Прогуляться, что ли, снова по коридорчику, или - телекс посмотреть в комнате отдыха?" - подумал чуть погодя Иоганн и заковылял наружу. И снова наткнулся на лысенького Аркадия Герасимовича.

- Что? Тоже в палате - кошмарчики кусают? - спросил тот заговорщически. - Хотите, анекдот расскажу? В смысле, случай из жизни? Веселее станет.

- Давайте, рассказывайте, - согласился Кролас.

- Впрочем, ты сурж? А главное - не из анкюлотных будешь?

- Сурж? - переспросил Иоганн. - Не знаю, кто это, что за зверь такой. Но я - уж точно не анкюлотник.

- Не знаешь термина? Неужели? Суржами все окраины называют людей с так называемым средним уровнем жизни. Это так же традиционно у нас в городе, как назначать свидание под конём в пальто...

Кролас понял, о каком он коне. Некогда в городе стоял памятник всадника на коне, когда и кому поставленный, о том уже не ведали даже краеведы. Но, ещё очень давно, особо ретивые чиновники поменяли на коне всадника, как бы "по ветхости" заменив его изваянием нового мэра. Потом чуть ли не с появлением каждого нового мэра всадника на коне меняли. Пока кто-то из скромных не решил заменить предшественника статуей ковбоя, одев на него широкополую шляпу, сапоги со шпорами и джинсы.

Так как конь испокон веков имел большие гениталии, которые шутники-студенты любили натирать до лучезарного блеска, то некий скромный то ли мэр, то ли Отец Города, также решил и коня сделать приличней. Он его... одел. В пальто из тонкого металлопласта. Думая, что попона в старину именно так и выглядела - как пальто, и оно вполне могло наличествовать на коне ковбоя. Было объявлено, что это сделано для лучшей сохранности памятника и по причине его ветхости.

Но студенты оказались ребятами проворными. В пальто - так в пальто, но... На пальто с боков стараниями умельцев - резчиков по металлопласту появились большие разрезы. И конь на другой день после открытия обновленного памятника, как и прежде, сиял начищенными до блеска "достопримечательностями".

Конь в пальто со всадником-ковбоем стал любимым местом назначения встреч, как и ростовская Пирамида. Под этим конём почему-то традиционно назначали свидания все влюбленные Ростова.

- Я - сурж в десятом, наверное, поколении, - продолжал тем временем новый знакомый Иоганна.

Сам Иоганн не стал распространяться ни о своей родословной, ни о последующей, исключительно молодежной, заслэнгованности. Просто заметил:

- Ну, а я - журналист. У нас, журналистов, свой лэнгвич.

Аркадий Герасимович на это кивнул и продолжил беседу:

- Так вот... Анекдот, значит... В смысле, "случай из жизни"... Поступила сюда, к нам, недавно дамочка одна. Оказалось, как в рекламе "Из памперса - в анкюлот!", никогда в жизни не ходила без впитывающей влагу одежды. Родителям в детстве некогда было ребенка к горшку приучить. А работала она всю жизнь в банке - хорошо была устроена. Но, фортуна переменилась. Она что-то там уж сильно напутала однажды - и вылетела с работы. В результате через некоторое время отдала анкюлот в починку по причине ветхости. Он пришел в негодность - что-то там барахлило. А она сама временно облачилась в костюм рядового продавца. И вот тут-то и случился с ней казус. Оказалось, что дамочка по нормальному испражняться не умеет. Организм срабатывает по-прежнему - как и при наличии анкюлота. Вот она под себя и начала ходить, да еще и на работе... После такого конфуза, к профессору теперь обратилась. Лечится на стационаре кодировкой.

Физик, как Кролас мысленно окрестил Аркадия Петровича, тоненько рассмеялся. Иоганн улыбнулся, хотя анекдот не показался ему смешным.

После небольшой паузы, странный физик продолжил разговор, меняя тему:

- Ты, я вижу, человек веселый: грустные по коридору не ходят, в палатах сидят. Сегодня нам, весёлым, повезло. САМ в духе. А значит, будет вечеруха с музыкой и пением. И столом. Увидишь здешнюю публику. В общем, не кисни, журналист. Бывай, - и Аркадий Петрович неспешно пошёл дальше по коридору, насвистывая бравую мелодию.

А Кролас вернулся в палату. Почувствовал новый приступ сонливости. Бухнулся в армчеар - и начало вырубать. Конкретно. Всё поплыло. "Уже вновь надвигается на меня желтенький кошмар с остренькими зубками", - решил Иоганн.

- Кр-ролас! Кр-ролас! - вдруг услышал он ментальные позывные врана. - Пр-рости, у меня был мысленный контакт с Сир-рином. Я не мог одновр-ременно... Ты - как, держишься?

- Кажется, опять погружаюсь в кошмар, - подумал Иоганн. Очень громко подумал.

- Дер-ржись меня. Пр-редставь меня.

Он представил врана. Ясно, как на экране. И кошмар прекратился. Вран смотрел на него хитрым прищуренным глазом. И вдруг - подмигнул.

После мигания врана на его мысленном экране выпал, разворачиваясь, свиток, и Кролас прочел:

Хакеры и теория Магнус-Польского. ( Книга Гамаюна. Легенды. Собрание N 3, стр.15). Записано словами хакера Эдмунда Злого.

Эру наивысшего распространения инет-компьютерной связи, с легкой руки неизвестного журналиста, стали называть эрой инет-брудершафта. Этот журналист заявил примерно следующее: "В наше время даже на брудершафт люди пьют, общаясь друг с другом по сети и чокаясь в монитор".

Так вот, в пик этой самой эры, хакеры объявили о самороспуске. Якобы, чтобы не причинить зло насилием. На самом деле этот формальный жест был вызван созданием "подпольной" Единой Ложи Хакеров, серьезно мечтающей о том, чтобы выкинуть из интернета весь плавающий там мусор. Первые члены Ложи именовали себя Великими Мусорщиками и мечтали или рубануть инет, или ограничить каким-либо путем в него доступ. О том, какой именно способ борьбы предпочесть, у них велись длинные дебаты на закодированном языке одного из форумов сети. Лишь после, хакеры создали свой секретный язык и перешли в подполье, создав обширную тайную организацию.

В это же время, когда началась их подпольная деятельность, изучением влияния сети и компов на человека занялся крупный психолог своего времени, не лишенный, как всякий гений, некоторых странностей. То был великий Магнус-Польский. Который разработал теорию перемещения ноосферных полей и создал учение об их слоистом строении.

Он заметил первым, что люди, подолгу и беспрерывно висящие в инете, не получают бодрости, а становятся вялыми и раздражительными. Магнус-Польский выдвинул гипотезу, что интернет-дозы не несут в себе никакой положительной энергии, в отличие от некоторых видов вербального общения и книжной литературы. Или несут очень мало, имея плюсы использования только как средство информации. То есть, интернет-информация имеет ноосферный заряд, который меньше ноосферного заряда самого индивидуума, находящегося в сети. Почему?

Магнус-Польский понял, что величина ноосферного заряда, получаемого акцептором при работе в инет-сети, усредняется. То есть, ноосферный заряд, получаемый данным реципиентом сети в конкретное время, равен величине всего ноосферного заряда, задействованного в это время в сети, поделенной на число всех реципиентов, в данное время висящих в интернете, минус величина икс - рассеивание энергии в пространстве. То есть, каждый пользователь получает один и тот же ноосферный заряд в минуту, несмотря на то, что один из них смотрит виртуальный порножурнал, а второй - изучает интегральное исчисление. Идиотам везёт. Они от "связи" умнеют. "Маша, ты сейчас где? В метро едешь? А я телекс смотрю. В пубе." И всё это - сваливается в инет. Кайф! И весь этот "кайф" плавает в инете - мини-компы с наушниками, видете ли, признали не такими вредными, как сотовые телефоны, - которые, к тому же, не могли отобразить лицо говорящего... Отчасти, благодаря этому признанию вредности, сотовые телефоны вышли из употребления. И всё заполонил исключительно интернет.

Кроме того, Магнус-Польский заметил, что в интернете всё более и более стало случаться "неучтенных явлений". Теперь там блуждали так называемые интернет-вспышки и интернет-дыры. Он связал их появление с провалами и пиками в ноосферных полях. Интернет-вспышка могла неожиданно сжечь комп, а интернет-дыра - сделать идиотом его хозяина. Чем больше в интернете плавало всякого мусора, тем больше снижался ноосферный заряд. Величина ноосферного заряда интернета, в среднем, по вычислениям Магнус-Польского, была равна + 0,2 ЭКИ (ЭКИ, по Магнус-Польскому -условный энергетический коэффициент интеллекта. Величина которого в среднем, для среднего человека, вне действия сети, составляет 100). К примеру, информация рекламы сниперсов равнялась, по величине ноосферного заряда - 0,5ЭКИ (минус 0,5 - да, имелись в его шкале и отрицательные величины!), порнопроката - 50ЭКИ (минус 50); поэтические строки несли заряд около +200ЭКИ, а научная информация примерно +192ЭКИ (если брать по максимуму). Но, как установил Магнус-Польский, в сети всё усреднялось и равнялось средненькому заряду, примерно равному 0,2 ЭКИ. Иногда, он называл ЭКИ также энергоинтеллектуальным зарядом.

Поскольку, пребывание в сети у среднестатистического человека, в связи с бурным развитием технологий, составляло примерно 30% всего жизненного времени, то люди слетали с энергетического заряда, равного 100, до 0,2 примерно на половину своей активной жизни. На половину того времени, когда они не спали!

Магнус-Польский не остановился на этом в своем теоретизировании. Он решил создать гипотетический компьютер, основанный совсем на другом принципе работы. При котором ноосферное взаимодействие было бы мощным. А ноосферный заряд не усреднялся. Он разработал гипотезу о блуждающих ноосферных полях, содержащих информацию различных ментальных уровней. Согласно его разработке, к каждому компу необходимо сделать приставку - гармонизатор, настраивающую комп на мозговые вибрации его хозяина и притягивающий соответствующие им вибрации ноосферного поля. Тогда не нужен будет даже интернет-поиск: необходимо будет просто подумать немного над своей проблемой, включив гармонизатор - и спрос будет адекватен предложению! Для того же, чтобы выйти в обучающее информативное интернет-поле, имеющее потенциал выше, чем у реципиента, было бы необходимо трём компам и их хозяевам одновременно, но на некотором расстоянии, заработать в полный унисон. В этом случае возникал мощный ментальный разряд-вспышка, по принципу ментального резонанса. И участники на время прорывались в более сильное, "высшее" ноосферное поле. Полученная информация могла при желании тут же записываться на кристаллы памяти - камни. Из которых можно было формировать личную библиотеку Хранителя.

Такая работа в сети не отупляла бы, а обогащала пользователей-акцепторов. Но нужна была бы также и система "донор": те, кто записывал бы свои идеи и знания на кристаллы. А потом - передавал бы их устойчивыми сигналами, формируя блуждающие ноосферные поля. Эти поля, группируясь между собой, фокусировались бы при тройственном энергозапросе.

Ноосферные поля, задуманные Магнус-Польским, существовали бы сами по себе и являлись бы накопленными сгустками ноосферных разрядов. Их не нужно было бы передавать из компа в комп, делая информацию странницей паутинных лабиринтов.

Магнус-Польский выдвинул также гипотезу и о том, что существуют также изначальные, сформированные благодаря стихийной структурализации, ноосферные информационные поля (НИПы), которые существовали задолго до появления компьютера. Но на них было бы выйти сложнее всего, и, кроме того, ещё сложнее было бы расшифровывать полученную информацию. Для этого потребовались бы расшифровывающие приборы и лингвоструктуралы - Камни, содержащие объемы словарей самых разных языков (в том числе, мертвых).

Идеальная система, продуманная Магнус-Польским, имела бы только один минус для существующей цивилизации: она не воспринимала бы информации отрицательных полей, а мгновенно пережигала бы её. Никакого "мусора" такая система не могла содержать в принципе. Ноосферные поля - самоочищающаяся ментальная система. Она не может содержать информацию с отрицательным ЭКИ...

Теории Магнус-Польского так бы и остались теориями сумасшедшего психолога и не нашли бы никакого утилитарного применения, и не были бы востребованы...

Но он вышел на хакеров.

А они создали компьютеры нового образца.

Несмотря на помощь врана, который пытался с помощью ментальной информации избавить Кроласа от астральных мультиков профессора Тараканова и от опускания на уровень инстинктов и подсознания, Иоганн не был избавлен от жуткой головной боли. Эта постоянная боль была вызвана киданием его бедного сознания от одной информации и впечатлений к другим. От таракановщины к ментальным сложным информационным пластам - и обратно. И его разум всё более и более терял возможность воспринимать мир адекватно. Голова раскалывалась, в черепушке звенело, как внутри колокола.

Иоганн вышел в коридор, доплелся уныло до комнаты отдыха. Плюхнулся в кресло и врубил телекс. Переключал его долго, до умопомрачения, попадая на всё подряд... И почему-то теперь от телекса у него в ушах возник нестройный гул, а голову наполнил блуждающий бред из обрывков фраз... Которые постепенно начали складываться в гнусавую речь, навроде: "Вы не верите в единого великого солнечного бога, покорившего небо и землю? Ах, верите! Ну, а тогда вы неизменно должны доверять нашему возлюбленному Богом-Солнцем, многоуважаемому Штык Феогниду Соломоновичу, многие ему лета! Подключайтесь к нашей всемирной сети фохат-билайн! Возлюбите великий наш город, его иерархия - верх совершенства управления! Вливайтесь в нашу сеть, смотрите телекс - и вы будете счастливы всегда!"

И Кроласа чуть не вырубило прямо здесь, в кресле, возле телекса. И спасло от головокружения только то, что он резко вскочил и замотал головой.

После этого, к Иоганну подскочила проходившая мимо молоденькая санитарочка. Оказалось, что она обладала на редкость недюжинной силой. Перекинув руку Кроласа на свои плечи, она буквально дотащила его на себе до его палаты, пока он с трудом перебирал ногами. Там она помогла Иоганну опуститься в армчеар и, отлучившись ненадолго, вскоре вернулась с кружкой крепкого, приторно-сладкого, но одновременно и с привкусом некоей терпкой горечи, горячего напитка. Санитарка поднесла напиток к губам Кроласа и прошептала:

- Выпейте, пожалуйста!

Он выпил настой одним махом, большим глотком. Затем откинул голову на подушку, закрыл глаза - и...

Кролас почувствовал, будто куда-то падает, падает...

И - наступила темнота.

Глава 5. Кафе "Старая Прага".

Поздним вечером Шнобель пошел в ту комнату в монастыре, которую называли "переодевальня". Там он облачился в абсолютно чёрный строгий костюм с чёрной же рубашкой и нацепил на карман пиджака свежесорванную красную розу. Но бутсы одел совсем не элегантные: бронебойные, прочные, с плотной рифлёной подошвой. Затем Пещерник распустил свои длинные волосы, которые собирал обыкновенно в хвост, и завил их в локоны. А после, сделал на них напыление черным лаком. После этого, он обвел глаза черной тушью, набелил лицо до мертвой бледности и накрасил губы черной помадой.

- Эх, жалко, нет у вас тут накладных клыков, как у вурдалака, - посетовал он одному из молодых монашков, наблюдавшему за его манипуляциями.

- Это - почему же? Имеются, - ответил тот.

- Да, интересные, однако, бывают в монастырях порядки, - захохотал Шнобель.

Он подошел к шкафчику, указанному монашком и стоящему в углу комнаты, открыл небольшой ящичек и выбрал там для себя подходящие вставные клыки. Потом, недолго думая, он взял также массивное кольцо с зеленым камнем, которое подошло ему на средний палец руки.

Принарядившись таким образом, он вышел к ожидавшему его в гостевой комнате Генриху. Там он зачем-то взял со стола и засунул в небольшую сумку с длинной ручкой стоявшую на столе маленькую пластиковую бутылку с газировкой. Порывшись в ящике стола, он также извлек оттуда несколько пакетиков концентрированного вишневого сока. Потом, пошарив в своих вещах, извлек распылитель "ромашки - 4", тот самый, что внешне смотрелся как боевой бластер. И тоже захватил с собой.

- М-да...Ну ты и оделся! Теперь - понятно, почему ты не хочешь заходить в церковь... Вернее - выходить из нее. Действительно, ни к чему лишний раз народ шокировать. И куда мы едем? - спросил только что вошедший Генрих.

- В ночной клуб "Старая Прага". Ты повезешь меня?

- Да. И через определенное время буду ждать в условленном месте. Встретимся в три, и поедем обратно. Только постарайся не опаздывать.

- Постараюсь, но это отчасти не от меня зависит. Поэтому, давай на всякий случай назначим еще и второй, утренний срок.

Было уже совсем темно. Поэтому никто бы не заметил в темноте, как машина с выключенными фарами, заворачивая за угол, лихо подскочила и исчезла в воздухе. "Материализовалась" она уже ближе к центру Ростова... И, включив через некоторое время фары, въехала по скоч-фло на второй ярус, где понеслась с лихой скоростью. В нужном и обговоренном заранее месте Генрих остановился и высадил Шнобеля. Неподалеку был спуск на пешеходную зону. Шнобель, закрыв двери машины, вставил накладные клыки и бодро зашагал к эскалатору, спускающему пассажиров на граундфло.

Ростов мигал всей своей многоцветной мишурой огней. Ночной клуб "Старая Прага" был известным для граундфлошного тусняка местом, где собирались так называемые "вампиры". У Шнобеля был один знакомый, которого он знал просто как Гошу, и который тарился у него на мюзик-точке исключительно убойной "готикой". С этим Гошей он был в контакте и несколько раз посещал "Старую Прагу" по его рекомендации, для приобретения новых клиентов-покупателей, интересующихся музыкой. Гоша, как случайно узнал Шнобель, работал именно в институте клонирования.

На входе "Старой Праги", сияющей ослепительными огнями, стоял швейцар в ливрее, осуществляющий фейс-контроль, и вышибала. Швейцар был плюгавым лысоватым человечком с острым взглядом и тонким носом. Вставленные им клыки были очень длинными. Вышибала был здоровенным детиной в чёрном костюме без излишеств, коротко стриженный. Веки его глаз до бровей были накрашены чёрной краской.

Мимо Шнобеля пролетела на флайерах девушка, одетая ведьмой. Она лихо развернулась у самого носа швейцара и притормозила невдалеке. Подойдя к швейцару, она представилась:

- Леди Старз!

- Проходите! Вас уже давно ждут! - сказал швейцар заученно. Эту фразу он повторял всем.

Подошел и Шнобель, пробормотав первое, что пришло в голову:

- Сумрачный Гость!

- Проходите! Вас уже давно ждут! - ответил швейцар с теми же интонациями. Это означало, что и Шнобель фейс-контроль прошел.

Внутри царил полумрак. За столиками вдоль окон собралась только респектабельная публика. На шорах красовались великолепные виды старой Праги. В бокалах у многих была налита красная жидкость цвета крови - коктейль "Кровавая Мэри", от которого напрочь улетала крыша. При заказе официанту надо было заказывать "стакан крови" - и тогда он подавал этот коктейль. Затем было принято тянуть эту бурду через специальную соломинку.

Как знал Шнобель, публика попроще или танцевала под музыку в самом центре зала, или "отвисала" слева, у стены, за барными стойками. Он тоже приблизился к ближайшей от выхода стойке и стал, почти упёршись спиной в стенку. Пещерник осторожно, не привлекая внимания, придвинул к себе чужой пустой стакан из-под "Кровавой Мэри" с торчащей из него соломинкой. Затем незаметно спустил его под стол и налил туда газировки из бутылки, захваченной с собой. Потом он высыпал туда же пару пакетов растворимого вишневого сока. Размешав содержимое соломинкой, он поставил стакан на стол. И теперь делал вид, что посасывает напиток и потихоньку "прибалдевает". При этом взгляд его плавно скользил по окружающей публике.

Одеты посетители заведения были неброско, в основном в чёрное; но степень закрытости одежды, её покрой и стиль были весьма различны. Использованная ими косметика тоже была в основном в тон одежде, а лица были набелены. Ни у кого здесь принципиально не было крестиков и даже любых серебряных украшений.

Шнобель осмотрел потихоньку всех. Гоши не наблюдалось. Во всяком случае, пока. И тогда он на время "затаился", то есть как бы замер в углу, не делая лишних движений и не привлекая к себе внимания.

В это время игравшая в салоне музыка прекратилась. В центр зала вышла ведущая, хрупкая девушка с черными волосами, зализанными назад. Её глаза, с накрашенными чёрными тенями до бровей и длинными "стрелками", фосфоресцировали в полумраке помещения. Длинное черное полупрозрачное платье, обнажающее сзади спину, облегало и подчеркивало её худобу.

Все танцевавшие отошли к стенкам, стойкам или креслам за столиками.

- А сейчас перед вами, достопочтенная публика, выступит величайший пианист нашего времени, маэстро Альберт! - объявила ведущая, в имени делая ударение на букве "а". Все бурно захлопали.

К роялю вышел очень высокий, худой парень с распущенными, до пояса, прямыми чёрными волосами и печальным взглядом. В глаза Шнобелю бросились тонкие, костлявые пальцы пианиста с чёрными длинными наманикюренными ногтями. Пещерник знал, что пианисты обычно стригут свои ногти, они им мешают.

"Интересно, как он будет играть... Своими когтями?" - подумал Пещерник.

Тем временем, в полной тишине пианист сел за рояль, приподняв фалды чёрного пиджака. Затем он совершенно спокойно и методично снял с пальцев свои чёрные накладные ногти. Каждый ноготь пианист засунул в индивидуальный чехольчик на нагрудном кармане. Из этого кармана также высовывался край ослепительно-белого носового платка.

После этого, Альберт порывисто встряхнул головой, откинув назад свои длинные волосы - и заиграл.

Играл он виртуозно; его длинные пальцы так и метались по роялю с необыкновенной скоростью. А сам он, не глядя на клавиши, устремился взглядом в пространство перед собой, в чёрную лакированную поверхность рояля.

Когда замолкла последняя нота, послышались возгласы: "Браво! Бис!" - и бурные аплодисменты. Захлопал и Шнобель. Ему понравилась музыка.

Ведущая в чёрном вынесла канделябр со свечами и поставила на рояль. Весь искусственный свет в помещении моментально был выключен. Остались только свечи: те, что на рояле, а также подсвечники со свечами на каждом из фешенебельных столиков, которые зажигали сами посетители. Свет стал неровным, загадочным; зал тонул в полумраке. Ни очертаний огромной пентаграммы, украшавшей пол в центре зала, ни людей, теснившихся у стоек или у стены в конце зала - теперь не было видно. К тому же, зал наполнился одурманивающими благовониями.

Маэстро исполнил еще несколько музыкальных композиций, так же ослепительно-прекрасно. Затем, как только он прервался, послышалось несколько голосов из респектабельной части зала:

- Маэстро! Пожалуйста, исполните "Моя любовь"!

Музыкант мрачно улыбнулся, проиграл долгий, романтичный проигрыш, и вдруг запел, сам себе аккомпанируя на рояли, приятным бархатным голосом:

- Моя любовь, тебя я не увижу,

Лишь может быть -

Как летнюю грозу,

как солнца луч:

в прекрасном сне....

Моя любовь, под свет луны

припомню я

Таинственный закат,

И твой испуг -

В тиши ночной...

В это время рядом со стойкой Шнобеля, который стоял у самой стены, пристроились две незнакомки. Их силуэты лишь угадывались в слабом освещении.

Но вдруг, по окончании песни - будто налетел искусственно созданный ветер, и одновременно затухли все свечи в зале. Наступила полная тьма. Лишь над баром и окошком, около которого посетители отоваривались различными блюдами, слегка фосфоресцировало зелёным. Где-то завизжали, где-то завыли - и вот снова вспыхнуло верхнее освещение, но теперь оно было слабым, мерцающим и придавало окружающему странный эффект равномерного полумрака.

Маэстро за роялем уже не было. Он будто растворился вместе с темнотой...

Девицы, что остановились за стойкой Шнобеля, оказались вполне миловидными. Обе с огромными глазищами: одна посверкивала люминесцентными линзами поверх зелёных, другая - поверх карих глаз. С роскошными ресницами. Обе незнакомки были длинноволосые, если только не нарастили свои чёрные, вороные шевелюры. А быть может, в действительности вовсе не черные, а просто с напылением такого лака, как и у Шнобеля. Одна из них была одета в чёрные джинсы и чёрную майку с перевёрнутой пентаграммой. А на другой была золотистая цепочка, будто бы сделанная из соединённых между собой маленьких черепов, и короткое чёрное платье с длинными рукавами. Девушки синхронно пили "кровь" из высоких бокалов, невзначай показывая устрашающей длины накладные ногти.

Как раз в это время Шнобель заметил Гошу: он, по-видимому, вошел в зал во время затемнения, но не смог отыскать в темноте дорогу к стойкам. И теперь стоял неподалёку от входа, около самого кончика прочерченной на полу пентаграммы.

Неожиданно одна из девушек, стоявших рядом со Шнобелем, замахала Гоше поднятой вверх рукой. И тот сразу направился сюда, растянув губы в глупой улыбке.

Его Шнобель знал не слишком хорошо. Гоша, вроде, был немного старше Пещерника, но точного его возраста он никогда не знал и не мог бы определить. А внешне Гоша был весьма неопределенного возраста... Не высокий, но и не маленький, не худой и не плотный, со слегка мелковатым и круглым лицом в лёгких конопушках. Его серые глаза были невыразительны, а светлые от природы волосы почти неприметны на фоне уже довольно большой ранней лысины, начинающейся со лба. В целом, весь Гоша был не слишком привлекательным, но не имел и отталкивающих, неприятных черт. И ему удавалось быть и застенчивым, и до крайности болтливым: одновременно. Гоша любил балагурить и совершать смешные и опрометчивые поступки. А еще, он увлекался магией и учил заклинания, о чём спешил сообщить каждому встречному.

Сейчас волосы Гоши, конечно, соответствовали устоявшимся правилам данного заведения. И, как у большинства присутствующих, были покрыты чёрным лаком и отливали вороной синевой. И одет Гоша был примерно так же, как и Шнобель. Вдобавок, под мышкой он зажал снятый с головы цилиндр, в одной руке у него была трость с белым набалдашником в форме головы собаки, а в другой - купленный у самого входа, в окошке, освещённом голубым сиянием, красный пьянящий напиток.

Когда Гоша вплотную приблизился к стойке, за которой стояли Шнобель и девушки, одна из них - та, что призывно помахала ему рукой, спросила:

- Где вы потерялись, Бельфегор? Давно я что-то вас здесь не встречала.

- Дорогая леди, - сказал Гоша, приближаясь и обнажая в улыбке накладные клыки. - Рад вас снова видеть! О! А это - кто! - Гоша даже приостановился от удивления. - А ты здесь какими судьбами, Шно... То есть...

- Асмодей! - представился Шнобель.

- Давно не виделись, Асмодей! - Гоша уже протиснулся за стойку, оттеснив немного одну из дам и оказавшись между нею и Шнобелем. - Как у вас с музоном? Новинки есть по моей теме?

- Да, конечно! "Готический собор" группы Квазимодо и "Девственность Нахемы" Безумного Дзи, а также...

- Бельфегор, может, ты представишь нас своему приятелю? - спросила та, что в майке.

- Ты на него запала, дорогая? - театрально удивился Гоша. - Как ты слышала, его зовут Асмодей: это мстительный дух, занимающийся астральными боями; он вовсе не сластолюбив. В отличие от меня. Знакомься, впрочем, а там - разберёмся!

- Леди Тьмы! - с поклоном представилась девушка.

- Маргарита, - улыбнулась вторая.

- Девушки, заказать вам что-нибудь покушать? - предложил Гоша. - Жареных червей, улиток, осьминогов, тухлятинку третьей свежести?

- Спасибо, красавчик! Нам хватит крови. А то снимать клыки, чтобы покушать - это так не эстетично! - с лёгкой ужимкой ответила Маргарита.

- А я, пожалуй, закажу тухлятинки, - куражно заявил Гоша, уже порядком насосавшийся "крови": он уже высосал через трубочку половину бокала.

Потом Гоша отошёл к дальней стойке, отделанной под чёрный дуб - туда, где тарились только посетители из самой презентабельной публики. Большинство из которых предпочитали столики. За той стойкой клиентов обслуживала стриженная наголо дама, раздетая сверху до пояса, и в верхней своей части густо расписанная готическим шрифтом и разрисованная цветными каббалистическими знаками. По-видимому, отовариваться у нее считалось гораздо круче, чем за стойкой у самой двери. У которой стоял самый обыкновенный парень: псевдовампир в чёрном.

Гоша вернулся с ещё одним, но более шикарным, бокалом "крови" и блюдом, содержимое которого было обыкновенной телятиной с овощной приправой - во всяком случае, именно так называлось бы такое же блюдо, только купленное в обыкновенном кафе. Гоша, абсолютно не смущаясь, вынул вставные клыки и с большим энтузиазмом быстро уничтожил телятину. Затем допил первый из бокалов "крови". А девушки по очереди приложились к его второму бокалу.

- Потанцуем? - спросила вдруг Леди Тьмы у Шнобеля. Тот согласился. Почему бы и нет? Танцевал он виртуозно, легко попадая в рисунок почти любого танца.

Когда он совершенно закружил свою партнершу, а потом вернул обратно к стойке, относительный "медляк" закончился и заиграло нечто убойное. И тут его сгреб в охапку Гоша, выставляя снова, вместе с собой, на середину. Вместе с ними пошла танцевать и Маргарита. Шнобель давно так не уставал, пришлось ему попотеть: оттягивались в этом клубе действительно "по-черному". Еще, по-видимому, "кровь" придавала энтузиазму.

Леди Тьмы осталась отдыхать после предыдущего танца у стойки. Когда остальные вернулись и заняли прежние места, она, стараясь глядеть в упор на Шнобеля, медленно и томно высосала остаток гошиной "крови" до дна.

А Шнобель, глядя на девушку, так же многозначительно выпил из стакана всю свою подкрашенную минералку. После чего сделал вид, что его окончательно "повело" и наклонился в сторону девушки, плавно покачиваясь из стороны в сторону.

В это время Гоша попытался снова вытянуть их компанию на центр пентаграммы, чтобы присоединиться к следующему танцу... Как вдруг в клуб ворвалось с десяток серых.

"Ого! Нежданчик!" - подумал Шнобель.

Оглядывая окружающих, серые проследовали в центр зала. Но неформалы, что тусовались в этом клубе, были не из робкого десятка, и погром здесь приключался, вероятно, не в первый раз. Кто-то громко крикнул, возможно, условленную здесь фразу:

- Конец света!!! - поскольку тут же полностью рубанулся свет... Послышался звон посуды, глухие удары - кажется, столиками-стойками, и возможно, по головам. Безумные вопли, вой, душераздирающий смех... И, похоже, народ уже стал с боем пробираться к выходу.

- Асмодей! Хватай Леди Тьмы, а я - Маргариту, будем выбираться отсюда! - взвизгнул Гоша справа от Шнобеля.

Как раз в это время слабо замерцало зеленым над окошком при выходе.

Шнобель сделал так, как посоветовал Гоша, только, предварительно вынув из кармана псевдобластер, заряженный "Ромашкой - 4". Одной рукой он приобнял девушку за талию, а в другую взял выхваченное "оружие".

Один из серых, скорее всего, а там - кто их разберёт,-- схватил Пещерника в темноте за ворот рубашки, а тот отреагировал мгновенно: тут же вкатил напавшему в лицо довольно сильную дозу "ромашки". Судя по разжавшейся руке и стуку упавшего тела - подействовало. Рядом слышались лёгкие вскрики Маргариты и меткие глухие удары - судя по всему, Гоша орудовал в темноте набалдашником своей трости.

Шнобель с прижавшейся к нему Леди Тьмы вскоре выбрались в освещенное фойе, а после - на улицу, первыми из их стихийного квартета. На входе швейцара уже не было: успел, наверное, куда-то смыться. А вышибала валялся на полу фойе, в стороне от центрального прохода. Он схватился за голову, и тихо мычал.

Шнобель с девушкой задержались на улице, у входа в "Ночную Прагу", в ожидании Гоши и Маргариты. Из дверей клуба то и дело вылетали ночные посетители, и, на полном газу, растворялись в ночи, одевая ещё в фойе флаера. Шнобель призадумался, не пора ли им тоже линять, не дожидаясь полного состава компании. Но в это время, наконец, показался Гоша, который проталкивал вперед себя Маргариту. Костюм на этом любителе ночных приключений был весьма помят, цилиндр он и вовсе потерял. Трости тоже не наблюдалось.

- Вот проклятие! Кто-то ухватился за мою трость, и сильно тянул к себе. Пришлось отпустить. Одно утешение: хряпнулся тот чувак не слабо, - посетовал псевдовампир.

- Линяем отсюда! - немедленно предложил Шнобель.

- Куда?

- Сначала - на Большую Садовую, а там - решим.

На Большой Садовой они присели на лавочку в парке.

- Ублюдки! Только я в кураж вошел, - пожаловался Гоша. - Кровь в голову бьет, а тут - надо домой, и баиньки.

- А может, двинем ещё куда? - предложила Леди Тьмы.

- Ну да! В пирожковую, что ли? Или в кафе "Мороженое"? - хихикнула Маргарита, снимая и кладя в маленькую дамскую сумочку накладные "зубки".

- Слушай, друже! - обращаясь к Гоше, просительно воззвал Шнобель. - Ты знаешь, я сейчас - то тут, то там обретаюсь - словом, у друзей, а свой флэт не снимаю. А то бы, всех вас сейчас пригласил к себе. А ко мне на работу тоже сейчас не завалить - там на ночь всё запирают. Да и что там у нас... Птичьи права - лишь угол арендованный... Может, к тебе резко двинем?

Шнобель знал, что Гоша живет то ли с женой, то ли с любовницей, и потому к себе в гости не пригласит. Но знал он это не от самого Гоши.

- Да ну, - заволновался тот, замельтешил глазками. - Может, в кафе какое лучше рванем, или в другой найт-клуб?

- Не гони! В таком замороченном прикиде! - и Шнобель показал надорванный ворот рубашки. - Не пройдем фейс-контроль... А обидно же, сил нет. Работал бы я в приличной конторе... Как у нас раньше забойная точка была - на Западном... Музон бы вам поставил - закачаешься! Там даже бассейн был - рядом, в фитнес-клубе...

- Слушайте, действительно же! Бассейн! Мне в голову мысль пришла... У нас в институте - такой бассейнчик на крыше, что просто чудо! И сверху весь город видно, как на ладони. Ночью там купаться здорово! Звёзды в воде отражаются, вода - теплее, чем воздух... Кайф!

- А где ты работаешь? - спросила Маргарита.

- Т-сс, - заговорщически прошептал Шнобель. - Наш друг - действительно Бельфегор - гений открытий и изобретений, который одарит нас своей щедростью. Газуем! Без оговорок! - и, подталкивая Гошу к эскалатору, он и сам поспешил к подъемнику на линию, где ходили бусы.

Вскоре их теплая компания была уже у дверей института клонирования. Проходная была закрыта, но Гоша свернул куда-то вправо, а затем пропустил их через боковую дверь, ведущую вниз, в подвалы. Когда они спустились, Гоша подвел их к незаметной ржавой двери и открыл её своим ключом.

Подъемная лестница - и вот, они уже внутри фойе секретного института.

Потом еще несколько раз они проходили через автоматические проходные, но Гоша засовывал в них свой пропуск, и техника срабатывала. А в конце концов, он завёл всех в довольно обширную лабораторию.

- Ну, что... Располагайтесь, - и Гоша указал своим ночным гостям на высокие деревянные табуреты. Повсюду здесь были только реактивы, приборы, аппаратура. Лишь неподалеку от дверей, у стены, ютился старенький столик и поломанный армчеар, навечно разваленный в лежачее положение. За столиком следовала старая раковина с краником. И довольно обшарпанная дверь. Скорее всего, в пуб.

- Ну что, не передумали купаться? - спросил Гоша у девушек.

- Нет! Зря мы, что ли, сюда приперлись, - сказала Леди Тьмы.

- Ага! - поддакнула Маргарита.

- Тогда, наверх поднимемся на лифте. У входа на крышу нам другие люди могут попасться, не одни мы такие умные. А потому, смойте косметику, "зубки" снимите, кто ещё не снял... Халатики накиньте, сойдете внешне за сотрудников института, - и Гоша кивнул на вешалку у самой двери, где висело более десятка фирменных халатов.

Все последовали совету Гоши: смыли космтику и накинули халаты. Он сам тоже привел себя в более-менее естественный вид.

- Один вопрос: вы думаете, у нас купальники с собой? - хихикнула Маргарита. - Я полагала, что на крыше в это время не будет совсем никого...

- Там темно, - ответил Гоша. - Я отключу иллюминацию вокруг бассейна. У входа на крышу будут люди, но они в основной массе отнюдь не купаться поднимаются: так, покурить или побродить по саду.

- Эй, дружбан! Такое событие, как наш благополучный выход сегодня из "Старой Праги", полагается обмыть! Не поверю, если скажешь, что в лаборатории вина нет... Кстати, часто у вас в клубе погромы такие бывают? Я ведь, ты знаешь, новичок, и впервые туда просто отдохнуть пришел, - начал Шнобель развязным тоном. - Раньше бывал пару раз, но всё по делу, стрелку для продажи товара навести - и сразу слинять.

- Сейчас выпьем, Шноб... Асмодей, то есть. Красного вина, восьмилетней выдержки. Гулять так гулять - на всю вашу стипендию, как гласит поговорка, - хихикнул Гоша. - А наш сегодняшний исход - действительно, надо отметить. Мне о погромах рассказывали, но я сам ни разу в такое дело не влипал, хотя часто прихожу в этот клуб. Я даже подумал было, что это так, легенда, для пикантности. А ещё, за такую куражную встречу выпьем. Девочки, может, вы настоящие имена скажете? Для простоты. Я - Гоша. А это - Шнобель, или - Пещерник. А имени своего, совсем настоящего, я боюсь, он и сам не помнит.

- Анжела, - представилась Леди Тьмы. - А она - действительно Рита.

- Вот и славненько, вот и выпьем. Разогреемся перед купанием, - глазки Гоши хитро заблестели.

Он вынул откуда-то снизу, из тумбочки, бутылку красного вина и бокалы.

- За знакомство! - провозгласил он тост.

Когда всё было выпито, Шнобель картинно "сложился" в три погибели и стал пошатываться. Потом, держась за живот, медленно и, будто утратив координацию, приблизился к армчеару и присел.

- Ой, не могу! - простонал он.

- Ну, парень, крупно тебе не повезло! Девочки только разогрелись, - шепнул, подойдя к нему вплотную, Гоша. - Что, в первый раз "кровь" пил? - спросил он громче.

- Да, - простонал Шнобель.

- А-а! - протянул Гоша. - Помню, как меня корёжило после первого приема... Дома, слава богу. А тут - мы еще и вина сверху... Сочувствую. "Кровь" хорошо вставляет, энергии прибавляет, но в первый раз - жуткий откат дает. Ты уж, братан, не обессудь. Мы - купаться, время-то идет. Время тикает... А ты - немного тут отлежись пока.

Шнобель прилег на армчеар и сложил руки на животе. Когда же Гоша и девчата вышли, причем, Гоша закрыл лабораторию на ключ, то Пещерник перестал валяться трупом. Он резво поднялся и осмотрелся.

- Ага! Мне повезло! Вот и местный комп! - сказал он, радостно потирая руки.

Шнобель подскочил к компу и запустил его. На глобальные секреты института он и не надеялся выйти: там наверняка будет несколько кодов доступа к информации. А вот элементарно список заказчиков, обратившихся в институт, просмотреть - так есть надежда докопаться до чего-нибудь. Через некоторое время, в верхнем углу загорелась надпись: введите свой пароль. Пароль предполагал два слова.

Шнобель знал, что Гоша некоторое время назад представлялся в клубе графом Дракулой, смотрел все фильмы, посвященные этому герою, покупая их у него на точке, и вообще серьезно заболел этой темой. Поэтому он наудачу набрал: "Влад Цепеш".

"Ого! Система подключилась... Опять повезло! - и Шнобель включил "поиск". - Ага, эксперименты, сотрудники, библиотека, клиенты... Стоп! Заказчики - это и есть клиенты, так их здесь обозвали"...

Поползла таблица в алфавитном порядке. Поискал "Золотусский".

"Облом... Нет такого. Но, если внимательней присмотреться, то оказывается, что программист у них - большой шутник. Вместо имен, пожалуй, идут какие-то прозвища: Дядя Шкаф, Гроб Беззубый, Вечнозеленый Мерлин... Ну, например, что заказал некий Властелин Тьмы? - размышлял Шнобель. - Увы... Нет. Не Золотусский это... Заказ - сделать настоящие вживленные клыки. Тоже - любитель вампирской тематики. Вряд ли Золотусскому нужны такие зубки. Ага... Вот - тоже подходящее имя... Кощей Бессмертный. Кажется, Золотусский, по некоторым слухам, хочет бессмертия?"

Пещерник открыл файл. "Заказ: клон взрослого человека. Ответ: выполнить. Цена, - прочитал он. - Ого! Совершенно дикая сумма... Так... Предоплата - половина. Срок готовности... Через восемнадцать дней. Цель заказа: материал для эксперимента. Доставка: по месту требования: Западный Ростов, улица Мира, 10. Исполнитель: ЛПК - 12. Всё. Весело", - Шнобель был доволен.

Он выключил компьютер. Потом взял под умывальником тряпку - и стал тщательно протирать дорогу к пубу. Будто бы, за собой убирал... И вовремя. Вошел Гоша.

- Шнобель! Ты - не обессудь. Вот, девчат оставил пока одних в бассейне, а тебя - выведу пока спешно. А то, скоро ребята из охраны вернутся, будут на выходе стоять, при вертушке одной, там столик есть... Они спать пошли, когда мы проходили, но скоро - пересмена. Около двух. Девочек они ещё поймут, если засекут на выходе. А с тобой, у меня возникнут большие проблемы. Да и у тебя тоже.

- Понял. Всё путём. Мне просто не повезло сегодня. Я не в обиде... Развлекайся! - отвечал Шнобель грустным голосом. - А в три - у меня всё равно деловая стрелка назначена. Один товар фартовый... В общем - уже по любому, мне пора... Выведешь?

- Да, конечно! Ты сам здесь заблудишься, в наших лабиринтах... А девчата - полный отпад! Думаю, что весёлая у меня будет ночка! - гыкнул Гоша.

До выхода они, под руководством Гоши, добрались без происшествий. Там наскоро простились.

А про стрелку Пещерник даже и не соврал... Разве что, про "фартовый товар". У него действительно в три намечалась встреча.

С Генрихом. В условленном месте.

Глава 6. Переговоры с Крысой.

Генрих, припарковавшийся на условленной стоянке, уже ждал Шнобеля. Без приключений добрались они на "исчезающей" машине до монастырского подворья. По дороге, с удовольствием запуская машину в ночной полет, хакер спросил Пещерника, как прошла встреча, нашел ли он нужного человека и узнал ли что у него.

- Я его ни о чем не расспрашивал. И не знаю, рассказал бы он мне что, или нет, - отвечал Шнобель. - Но, обстоятельства сложились так грандиозно, что я попал в институт клонирования... Будто бы, на пьянку, - и он в двух словах поведал Генриху о своих клубных приключениях.

Однако тот насторожился не на шутку:

- Да уж, дела... Интересно, что там искали серые?

- Думаю, что не меня.

- Не тебя... А то бы, на выходе тебя ждали, как охотник лису у норы сторожит...

- Да. Обычный их метод.

- Что-то они оживились в последнее время... Из тени выходят. Вроде как, секретная организация... Не нравится мне это. Похоже, Золотусский что-то задумал.

- А может, его кризис будоражит. И терять нечего стало. Решил порезвиться напоследок, - предположил Шнобель.

- Порезвиться, говоришь... Итак, заказ от Золотусского действительно поступал. И он действительно задумал всю эту гнусность, - констатировал Генрих.

- Вне сомнений. И этого действа побаивается даже Тараканов... Так сообщил вран. Который контачит с Кроласом.

- Я в курсе. Увы, Кролас пока затих... Что-то стряслось.

- Остается ждать. И надеяться на то, что он выкарабкается.

- Да... Пока мы ничем не можем ему помочь, - согласился Генрих.

Тем временем, они быстро домчались до родных уже пенатов: монастыря.

- Машина - гуд... И что бы мы без неё делали? - риторически спросил Шнобель, когда они лихо подъехали к воротам монастырского двора.

- Да уж... Не подвели нас торговцы. Не прост этот дядя Ося. Хороший человек, на самом деле, - заметил Генрих.

В это утро Шнобель долго отсыпался в келье, в полной тишине и покое. А когда проснулся - то сразу направился в гостевую комнату. Немного погодя, туда же вошел и отец Даниил. Чтобы пригласить его отобедать.

- Отец Даниил, как, вы думаете, влияет на человека ограничение жизненного пространства, связанного с образованием нашей зоны? - решил побеседовать на отвлечённые темы Шнобель. - Если убрать из внимания другие специфические факторы нашего города...

- Зона, я думаю, вряд ли значительно ограничивает пространство передвижения для многих... Так как большинство и ранее практически не уезжало из города, разве что на летний отдых. Так, на недельку-другую, не более, и даже таких "разъезжающих" было чрезвычайно мало, поездки стоили дорого. Зона, думаю, не сильно ограничивает жизненное пространство. Но она значительно ограничивает пространство духа, поле для мечты. Больше невозможно мечтать о других странах, городах, о космосе... Всё это стало не только практически, но и даже теоретически недоступным. А человек, по природе своей - всё-таки, существо вольное. И ему необходимо мечтать.

- Но их, мечты... Вероятно, дает религия.

- Религия? Да, непременно. Но... Странно звучит, наверное, в устах священника... Но это плохо, когда мечты дает только религия... Знаете, почему? Ведь это означает, что для большинства нет возможности подняться, возвеличиться духом - а значит, соединиться с миром высшим. Проникнуться им при жизни... Лишь только мечты о загробном существовании теперь она дает. Тех, кто видит мир горний, созерцает высшие, духовные сферы - становится меньше на замкнутом пространстве. В замкнутом мире. Мечты о возможностях после смерти... Это - скользкая почва. Мзда, которая лишь "на небесех" - почти нереальное воздаяние. От таких, загробных, мечтаний так легко перейти к мысли о желанной смерти... И они, загробные мечтания, отнюдь не должны являться целью человеческого существования. А ещё, это превращает религию лишь в заупокойный культ. И потому, очень многие люди, хорошие и деятельные, отвергают для себя религию, рассматривая её именно так. Как культ, не имеющий никакого рационального зерна и только мешающий в жизни. Действительно, считать своё теперешнее существование лишь подготовкой к бессмертию в дальнейшем - абсолютно нецелесообразно. Это делает жизнь, в сущности, бессмысленной. Получается, что нужно жить вечным послезавтра, игнорируя происходящее сегодня. Но Богу мы нужны живыми. Соединение с Богом, с высшими силами окрыляет, если оно может происходить здесь и сейчас, а не после смерти! А это таинство - не для массового применения. И, знаете ли... В городе сейчас не много, а чрезвычайно мало верующих. Конечно, если не считать верующими всех, кто ест куличи на Пасху и ставит елку на Рождество. Верующих становится всё меньше и меньше. Несмотря на моду на религию, демагогию по телексу...

В гостевую комнату вошел и Генрих, который, несмотря на ночь, проведенную без сна, всё утро работал с монахами на подворье. А за ним шёл Оливер с враном на плече.

- Ну что, консилиум, кажется, в сборе? - спросил в шутку Отец Даниил. - Тогда, перейдёмте в трапезную: сейчас все мои монахи будут обедать. - А после - думаю, поговорим.

- Отец Даниил, а что вы думаете о клонировании людей? Имеется ли у клонов душа? - спросил Шнобель после обеда, в трапезной, когда почти все монахи разошлись.

- Думаю, что души есть даже у клонированных существ. Выросших в организме матери. Прошедших, таким образом, подготовку к жизни на Земле, - ответил Отец Даниил. - И знаю, что ваш интерес к этому вопросу - отнюдь не чисто теоретический. Золотусский, как мы предполагаем, хочет перезаписать импульсы своего головного мозга на взрослый, полностью идентичный ему клон, подвергнутый ускоренному биологическому взращиванию... И в этом случае, никто, ни один живой организм не приложит духовной силы к такому зарождению. У этого клона не будет связи ни с одним живым человеком. А духовидцы всех времен и народов знали, что, кроме нас, на земле существуют неорганические существа, называвшиеся в прошлом условным термином "бесы". Они вполне реальны. И всячески стараются вмешаться в нашу с вами жизнь. Смешно думать, что они исчезли в век компьютерных технологий... И во все времена только люди, получившие духовное зрение, успешно боролись с ними.

И если бесы "подсаживаются" даже на физически здоровое тело человека, имеющего собственную душу, то не воспользуются ли легионы бесов пустым, незанятым телом - клоном Золотусского? Золотусский - слишком рьяный материалист, материалист до мозга костей. И он не нуждается в гипотезе существования души. И потому, не учитывает всех негативных последствий, вероятных при эксперименте. А что вы думаете об этом, Генрих?

- Я скажу, что прецедент создания "гомункула" уже имел место в прошлом, реально или же лишь в воображении - мы не можем сказать. Может быть, существовали провидцы, чувствовавшие, куда ведут подобные эксперименты, - сказал Генрих. - Например, искусственного человека, по легенде, создал Бен Бецаллель... И это был колосс на глиняных ногах, с серебряным корпусом и золотой головой. Он днем вел себя прилично и подчинялся хозяину, а по ночам страшно выл и куролесил.

- Я считаю, - сказал один из монахов, худенький и высокий брат Павел, - что такие попытки создания гомункулов были экспериментами по привлечению и последующему обузданию бесов и демонов. И в древние времена об этих структурах знали больше нашего. И все эти бутылки с джинами, оживающие мертвецы и прочее - тоже не просто выдумка, а далёкие отголоски происходивших событий. И мне кажется, этот эксперимент Золотусского с клоном попахивает очень дурно. И то, что он сам не верит в потусторонние силы, вовсе не избавляет его от ответственности.

- Думаю, что мы не должны допустить проведения подобного эксперимента. Он не закончится добром, - сказал один из пожилых монахов.

- А как можно помешать? - спросил Шнобель. - Ведь у Золотусского много слуг: стёртых и перезаписанных людей... К тому же, напичканных зомбирующей электроникой.

- Мне кажется, я знаю средство, - сказал Генрих. - Тараканову тоже не нравятся действия Золотусского. Он тоже против этого эксперимента. И нам надо узнать место и время этого эксперимента, и... Подогнать туда же ребят Тараканова. Хорошо бы еще какой компромат на Золотусского собрать, такой, который был бы неприятен его нынешнему союзнику из ИНЛП...

- Если это интересно, я случайно знаю - наоборот, информацию, которая бы вызвала недовольство Золотусского Таракановым, - сообщил Шнобель.

- Какую? - заинтересовался Генрих.

- Я лазил по подземке... И случайно наткнулся на огромный тоннель. Тот самый, по которому ушел Кролас. Тоннель ведет в ИНЛП. Но другой его конец ведет под Пирамиду... Я выследил, что в Пирамиде установлена таракановская аппаратура... На самом верхнем её ярусе. Том самом, с которого нам вещают Отцы Города. Не знаю, зачем она ему понадобилась, но выглядит это всё подозрительно.

- Надо попробовать "сдать" Тараканова Золотусскому. Этот самый факт ему сообщить. Возможно, он о нем не знает. А Тараканов таким образом влияет на властные структуры, без ведома Золотусского, - предположил Генрих.

- А как сообщить? Пойти к нему, на эту самую улицу Мира, куда доставят взрослый клон... Похоже, что он там где-то и обретается... Постучаться, и сказать: привет тебе от Тараканова, дядя? - усмехнулся Шнобель.

- Нет, конечно. Это сделают люди Крысы. Мы с ними уже законтачили, - сказал Генрих. - Они имеют на Тараканова большой зуб. А с людьми Золотусского связи имеют. Торговые. Доставляют ему аппаратуру. В общем, думаю, что надо переговорить с людьми Крысы.

- От имени Большого Папы?

- Ага. Если он одобрит.

- Думаю, Золотусский сразу же пошлет своих проверять инфу, - предположил Шнобель.

- Несомненно. И, быть может, мы их выследим, - добавил Генрих. - Но главное, нам надо сделать так, чтобы между Золотусским и Таракановым пробежала черная кошка. И они тогда сцепятся между собой.

- Неплохая задумка, - одобрил Шнобель.

- Кажется, у вас стал назревать план... Мы, с моими братьями, в мирских делах не сильные помощники. Разве что предоставим и впредь для вас это место, - сказал отец Даниил. - Братия! - обратился он затем ко всем присутствующим монахам, - Мне кажется, и мы, верующие, должны внести свою лепту в ожидаемые события. Мы уже провели аналогии с прошлыми временами и нашли, что создание гомункула никогда и ничем хорошим не заканчивалось - так же, как и поднятие мертвецов. Обычно такие эксперименты привлекают к себе демонов и бесов, чьё имя - легион. А затем, если их не обуздают, бесы путешествуют по миру, переходя от человека к человеку, поселяясь в телах и умах людей-жертв. И потому, мы должны проштудировать в ближайшие дни все книги, имеющиеся у нас по практике экзорцизма. И быть готовыми ко всему... Благословляю вас на незримую борьбу с силами мрака, дети мои! - отец Даниил перекрестил всех присутствующих. И вышел прочь.

* * *

Несколько дней спустя, по одной из центральных улиц шёл мальчик, одетый в школьную форму. Шёл и ел мороженое. На плече его сидел большой синий попугай ара. Мальчик подошел к входной двери подъезда одного из домов и набрал определённый код.

Вскоре на входе в дверном проёме появилась красная харя.

- Вы продаёте детям спиртное? - невинным голосом спросил мальчик.

Его тут же проворно втянули внутрь подъезда. Затем красная харя ещё раз высунулась и критически оглядела улицу. Подъезд вёл в "резиденцию" Крысы, а мальчиком был Оливер.

- Так что, Большой Папа не против, получается, сдать компромат на Тараканова Золотусскому? - спросил у Оливера Крыса, на вид тщедушный и щуплый человек с острым носом и маленьким подбородком. Его передние зубы выступали несколько вперёд. Это и придавало ему сходство с мелким млекопитающим, за которое он заработал кличку.

Ответ, похоже, ему уже и не требовался. Поэтому он продолжил:

- Большого Папу я, конечно, уважу. Солью инфу гм... Людям... Золотусского. О том, что Тараканов устанавливает свои приборчики в Пирамиде, дабы манипулировать сознанием Отцов Города, так сказать. Вершит за них дела. Да, Золотусскому будет интересно... Понятное дело, я вашим не дам проследить адрес нашей стрелки с этими ребятами. Торговый уговор -- святое дело. А они - такие же наши клиенты, как и все остальные. Но мои ребята обязательно встретятся по торговому делу с серыми - и сдадут им Тараканова. Слово даю. Надеюсь, те ему насыплют на хвост перца, то-то будет потеха, - Крыса даже хихикнул. - Ну, ты всё понял, пацан?

- Нет. Не всё. Но я передам, что вы в деле.

- Ага! В деле, - подтвердил Крыса. - А ты, малец, следи, когда выйдешь, за спиной получше: хвост не приведи к Большому Папе.

- Всё будет путем! - важно ответил Оливер.

Глава 7. Гондурас.

Спустя еще несколько дней, в келью спящего Шнобеля зашел Генрих и потихоньку разбудил товарища.

Когда Шнобель приподнялся на топчанчике, протирая глаза, и спросил, что случилось, Генрих попросил Шнобеля проследовать с ним до машины-зоноходки и совершить поездку по ночному Ростову. Шнобель беспрекословно повиновался. Он быстро накинул ветровку и поспешил вслед за Генрихом.

- Куда едем? - поинтересовался он уже в машине, медленно отъезжающей по дороге с выключенными фарами.

- Мои соратники выпасли встречу Крысы и людей Золотусского. Причем, они, эти люди, действительно осведомили Золотусского об аппаратуре Тараканова, установленной в Пирамиде. Золотусский послал разобраться на месте и всё проверить не бригаду серых, как мы предполагали, а всего одного своего человечка... И всё оказалось немного не так, как мы рассчитывали. По-видимому, Золотусскому нужно, чтобы до выборов пока всё было тихо, предсказуемо и без беспорядков... А его братва, серые работают грубо. И вызвали бы своим шухером в Пирамиде переполох в городе. Видимо, из-за нежелания преждевременного шума, Золотусский и послал одиночку. Этого тихого человечка от Золотусского взяли мои соратники, хакеры. И мы направляемся с тобой сейчас с ним на беседу.

- Но я никого из ваших, кроме тебя и Оливера, не знаю. Это надежные парни? Хакерам можно доверять? Не будет подставы? - спросил Шнобель.

- Нет. Подставы не будет. Среди нас нет предателей. Хотя мы лично пока не знакомы. Обычно мы друг с другом связываемся только через Сферу Галактиона - инфосферу, созданную хакерами Ростова, а в реале мы только готовим новичков и сотрудничаем с ними вплоть до их второго Посвящения. Но Сфера Галактиона, как и любая инфосфера, допускает в себя людей только начиная с пятого уровня нашего Посвящения - а это люди определенного интеллекта и определенных принципов. Другие туда не войдут.

- А не перебираете ли вы с конспирацией в своих рядах? - спросил Шнобель.

- Теперь - обратный вопрос? Ну да, всё хорошо в меру... Думаю, что нет. Не перебираем. В самый раз. Но, как ты уже понял, сейчас все мы идем на риск. Хакеры нынче завязывают знакомства в реале и следят за людьми Золотусского и Тараканова. Это я их попросил. Сам бы не смог. Ты же знаешь, я засветился у серых.

- Еще бы не знать... И они были не против? В смысле, остальные хакеры, которых ты ввел в дело?

- Мы решили пойти на риск тогда, когда сдали склад военной техники людям дяди Оси... Решение принимал я, но потом меня поддержали мои соратники. И согласились на участие в игре. Потому что серые, в общем-то, своими последними действиями объявили хакерам войну на поражение.

- Кстати, а как дела со складом? Осмотрели его люди дяди Оси?

- Да. И он, Большой Папа, сообщил через врана и Оливера мне о наличии там сорока шести танков в полной сборке и отлаженном действии, а также двадцати трех боевых вертолетов, нескольких бронетранспортеров, которые отремонтируют на днях, и целого склада горючего и боезапасов.

- А не слишком ли это опасные игрушки в руках доверчивых детей? Я имею в виду людей Большого Папы.

- Было бы больше - сдал бы им всё остальное. Потому, что точка невозврата уже пройдена. А для хакеров в деле имеются свои плюсы. Во-первых, механики дяди Оси вооружат и подготовят и наших. Сама по себе старая техника была бы для нас просто хламом без этих ребят. Нас, хакеров, очень мало... И мы смыслим совсем в других вещах. Кстати говоря, все люди Большого Папы - толковые и сообразительные. И механики у него - мастера, золотые руки. Вот люди Крысы и Борова... Мягко говоря, не так надежны.

- Значит, сделка с Большим Папой дала хакерам оружие... Неплохо. Похоже, ты сделал правильные выводы после того, как тебя взяли на точке серые.

- Да, Шнобель! Я же сказал, что прошел точку невозврата.

- Не обижайся... А что во вторых? Есть еще плюсы?

- Есть, мой друг, есть... Во вторых, они нам собрали и подарили пять зоноходок! И они теперь в полном распоряжении моих хакеров. А в третьих, они мне просто нравятся. Торговые люди дяди Оси - активные и позитивные, в отличие от полудохлого, зомбированного Таракановым, большинства. А дела такие творятся, что, похоже, вооружаться и проходить боевую подготовку желательно как можно большему числу адекватных людей. В общем, я вижу в них союзников.

- А есть ли какие-либо новые данные, у вас, у хакеров, о наших двух приятелях? О Тараканове и Золотусском? - спросил Шнобель.

- Да. Стало ясно, что Тараканов зарвался и действительно задумал совершить в городе переворот и ввести диктатуру. Ему всё мало власти над умами - хочет и над деньгами! Он хочет устами Отцов Города ввести во всем Ростове чрезвычайное положение и устроить всеобщую идентификацию реальных граждан - перепись населения с вводом электронных номеров и рангов, выявление и высылку незарегистрированных, неблагонадежных и не располагающих собственным жильем...

- Как это всплыло?

- Благодаря тебе, Пещерник. Это ты навел нас на те устройства в Пирамиде. А хакеры побывали там и подробно разглядели, как они работают. Да и прослушку еще поставили на них.

- Весело! - оценил Шнобель. - А зачем им этот цирк? Прежде им вроде пейзане с липовыми паспортами не сильно мешали... Зачем эта зачистка?

- Прежде всего, это - запланированная охота на агентов Золотусского, внедренных во все сферы. Он хочет расправиться с ними. Они тоже имеют липовые документы - или же обходятся без таковых. Но пострадает гораздо больше людей - от двадцати пяти до тридцати процентов действительных граждан... А Тараканов рассвирепел так после того, как узнал, что человек Золотусского... Тот самый, которого наши держат у себя почти двое суток - разнес в хлам всю его секретную аппаратуру, установленную в "Пирамиде" и предназначенную для контроля и фильтрации выступлений Отцов Города перед гражданами... И теперь он должен потратить на её восстановление кучу денег. Да ещё, сильно сдрейфил: история-то вышла накануне выборов... В общем, решил закрутить гайки. Даже установил теперь там, на Пирамиде, новый сверхмощный генератор... Собирается привезти и подключить к нему такие приборы, которые очень негативно действуют на психику. Думаю, что в городе резко увеличится число самоубийств...

- Пока не подключил еще?

- Пока - нет. Но это вопрос ближайшего времени.

- Может, зря ваши не помешали человеку от Золотусского так набедокурить?

- Они просто не успели среагировать... И даже не сразу въехали, что произошло. Это мы уже потом разобрались во всём: и в ситуации, и в аппаратуре. Золотусский, к тому же, слишком быстро среагировал на инфу, полученную его людьми через Крысу. Никак, уже ожидал гадости от Тараканова. А хакеры, которые наблюдали за Пирамидой, к тому же караулили внутренние коммуникации и лестницы Пирамиды, в ожидании серых. А посланник вышел совсем с другой стороны. Группа серых, по нашему мнению, могла появиться под видом каких-нибудь монтеров, лифтеров, водопроводчиков... Но человеком Золотусского оказался один из работников Городской Думы, приближенный к Отцам Города... И попал он во внутренность Пирамиды полностью легальным способом. Вдобавок, со стороны трибуны. Он задержался после ухода оттуда остальных представительных мужей. Затем тайком проник на задворки. А наши устроили схрон со стороны внутренней лестницы... И потому, посланник Золотусского вначале гакнул всю тайно установленную людьми Тараканова аппаратуру... И только потом вышел на лестницу, к центральному лифту внутри Пирамиды. Наши уже поняли, что аппаратура накрылась, и поняли, кто её устранил. Там его и взяли. Неподалеку от лифта.

- Значит, теперь мы едем к ним? На хакерскую точку? Чтобы познакомиться с этим типом...

- Нет. Не на точку. Нам же не нужно сейчас выходить в интернет... Они привезут его в обыкновенное, заурядное местечко. Мы едем не на точку, а в "Точку"... "Точкой" зовется один найтклуб... Ты же у нас любитель ночных клубов?

Шнобель засмеялся.

- "Моя любовь... Тебя припомню я", - запел он тоненьким голоском. - Гм... Красная роза, черный пиджак, накладные клыки... А какой фейсконтроль в этом клубе?

- Понятия не имею. Но этот найтклуб отчасти контролируется некоторыми нашими ребятами, хакерами. Вдобавок, используется ими для ведения внешних переговоров. Они специально доставят туда этого парня, чтобы я задал ему несколько вопросов и решил, что с ним дальше делать.

Вход в "Точку" был входом в подвал одного из старинных зданий Ростова. Но занимал подземный клуб гораздо большую площадь, чем верхнее здание... Вдобавок, это был так называемый "бункер": помещение с толстыми стенами без окон, с массивными серыми не оштукатуренными столбами-колоннами внутри, расписанными всяческими надписями и мазней из пульверизаторов. В бункер вела длинная крутая бетонная лестница, оплёванная окурками -- и никакого эскалатора. На входе в клуб, уже внизу, после лестницы, стояли вышибалы. Аж пятеро; все в наколках, в кожаных жилетках и с навощенными волосами, стоявшим пучком в виде веера на голове. У каждого из них в руках красовалась резиновая булава.

Оглядев с ног до головы Генриха и Шнобеля, они молча потеснились в разные стороны, дав понять, что допустили их пройти вовнутрь. По всей видимости, эти ребятки вовсе не любили говорить.

Внутри раздавалась какая-то рэповая песня на немецком, а два здоровенных детины одновременно и вовсе не в унисон песне били в два огромных барабана, висевших на стене. Столиков и стоек в заведении не было принципиально, а желающие поесть отоваривались в киосках с маленькими окошечками. Потом они, как это и было повсюду, должны были располагаться прямо на ковриках-циновках, и полулежа, руками, поглощать пищу из мисок - в основном, мясную. Впрочем, едоков было мало. Многие курили, нюхали порошок и употребляли всевозможные спиртные напитки. По всей видимости, не нарушали правила заведения также пьяные драки, потасовки, азартные игры и всяческие соревнования. Посетителями были исключительно парни - девиц сюда не пускали.

Противоположная входу стена была утыкана многочисленными лакированными дверями. Генрих, а за ним и Шнобель, пошли вдоль этой стены. Из некоторых дверей в холл вываливали посетители. И все имели странный вид и шокирующую одежду.

Генрих посмотрел на часы и остановился напротив одной из дверей. Она открылась почти перед его носом, и на пороге появился здоровенный детина. Это был сильно накаченный, особенно в области плеч, узкоглазый человек с желтовато-коричневой кожей и с афропрической, в кожаной безрукавке на голом торсе и в мокасинах. Поигрывая тяжёлыми ключами в руке, а также собственными мускулами, он надвинулся на Генриха почти вплотную. Шнобель уже приготовился к самообороне и защите своего спутника и весь напрягся. Но накаченный парень вдруг тихо произнес:

- Я - Брут. Пройдемте, - и, для видимости грубо, впихнул Генриха и Шнобеля внутрь. Потом он закрыл дверь на множество замков и задвижек.

Внутри небольшой комнаты стояли армчеары и маленькие столики, а сверху, с резного деревянного потолка, свисал здоровенный спецблокиратор, называемый в народе "Тихая ночь". Он блокировал любые звуки для возможной прослушки. А внешне блокиратор представлял из себя нечто типа пластмассовой кусудамы с антеннами - волосками.

- Присаживайтесь, - сказал Брут. - Кстати, никогда не встречал вас в реале, - и Брут неожиданно тепло и смущенно улыбнулся Генриху. - Приятно познакомиться... С легендарным Челом.

- Мне - тоже. Вы действительно брутальны, - тоже улыбнулся Генрих. - Но, время идет. Приступим к делу.

Затем он присел в армчеар и откинулся на его спинку. Вскоре Брут выкатил из смежной комнаты кресло на колесиках, как для инвалидов. На нем сидел парень со связанными за спиной руками и привязанными к ножкам кресла ногами. Брут поставил кресло напротив Генриха, а сам отошел в сторону и присел, странным резким движением. Будто упал, оказавшись сразу на циновке.

Человеку со связанными за спиной руками на вид было лет тридцать - тридцать пять. И, кроме мутно-голубых глаз с довольно тяжелым взглядом, он не имел ничего примечательного в своей внешности: был среднего роста, кряжистый, с высоким лбом, с начинающейся ото лба крупной лысиной, с прямым носом и узкими губами с постоянно приклеенной на них улыбкой.

- Опохмелить тебя "водой инквизитора", или - сам всё расскажешь? - спросил серьезно, но без угрозы, Генрих, глядя допрашиваемому прямо глаза в глаза.

- Не надо... Сам расскажу, - подавленно пообещал тот.

- Надень на него детектор, - попросил Генрих Шнобеля, протянув ему бляху-медальон, который Шнобель сразу же нацепил пленнику прямо на лоб.

Матовая поверхность детектора подёрнулась рябью, затем по нему заплясали синие искры.

- Будешь врать - детектор раскалится. Когда замигает красным, - сообщил Генрих.

- Я знаю, - глухо ответил парень.

- Как тебя зовут?

- Гондурас, - ответил тот. - Если вам это действительно интересно.

- Давно ты работаешь на Золотусского? - спросил Генрих.

- С рождения.

- Как это? - детектор показывал, что говорящий не врал.

- Ладно. Давайте, я буду излагать подробно. А то, просто выскажусь неудачно - а эту дрянь зашкалит, - скосив глаза вверх, сказал Гондурас.

- У тебя в мозгах много чипов и нанопроцессоров? - спросил Генрих.

- Нет. У меня их нет. Иначе меня бы не взяли в штат в Городскую Думу. Там проверяют.

- Хорошо. Кто ты? С самого начала...

- Я - можно сказать, родственник Золотусского.

- Сын?

- Никак нет. Хотя...можно и так сказать. Если - фигурально... Он меня, в каком-то смысле, сотворил. А вернее, заказал. Я - его клон, выращенный в чреве суррогатной матери. Но я оказался не сильно на него похожим, даже внешне. И постоянно страдающим головными болями, а потому, менее приспособленным к политическим играм. Меньше, чем ему хотелось бы.

- Зачем он... Произвел подобный эксперимент?

- Да, официально тема клонов не афишируется и даже находится под негласным запретом. Но у него - бзик на клонах. Он хочет обессмертиться. И считает, что просто обязан оставить свой дубликат потомкам. Чтобы его преемник следил за порядком в городе. Золотусский считает, что без него эта задача не осуществима, и что он - уникален. И я был одним из его неудачных экспериментов в этой области. Хотя я и проник в Городскую Думу и осуществляю там проведение в жизнь необходимых ему мероприятий, но это всё - малая толика того, что бы ему хотелось от своего преемника. А уж мне, поверьте, как это всё в действительности надоело!

- Вы были единственным его клоном?

- Нет. Эксперимент со мной он поставил тридцать три года тому назад. А двадцать лет назад он решил усовершенствовать эксперимент... Считая, что его гениальные задатки не проявились во мне. Причем, из-за нахождения в теле суррогатной матери... Моей матери. Это дико звучит в наше время, но я её люблю. И она меня тоже. Это очень не понравилось Золотусскому. У неё... до меня не было детей. От природы, естественным путем, у неё их не могло бы быть. И... Да, не важно. Что вы ещё хотите знать?

Он явно нервничал. Шнобелю начинало казаться, что Генрих использует гипнотическую силу - или ещё какой прием, и что и без детектора у него Гондурас раскололся бы. Даже, не "раскололся"... Просто, ему почему-то захотелось выговориться.

- Мы хотим знать всё об экспериментах твоего отца, - мягким успокаивающим голосом, продолжая смотреть прямо в глаза испытуемого, сообщил Генрих.