В Саласпилсском лагере смерти (сборник воспоминаний)

Трагедия братских народов

Вилис Риекстинь

В обнесенные колючей проволокой ворота Саласпилсского лагеря въехало несколько грузовиков, заполненных людьми. В лагерь смерти прибыли первые сотни граждан Белоруссии. В их регистрационных карточках была запись: «эвакуированные». Этих людей только подозревали в том, что они помогают партизанам. Те, кто хоть в какой-то мере были уличены в оказании помощи партизанам, были расстреляны на месте.

Среди прибывших было много детей, подростков, женщин и пожилых мужчин. Не было видно ни одного молодого сильного мужчины. Все они воевали в рядах Советской Армии или же как партизаны действовали в тылу немецко-фашистских войск.

Эвакуированных поместили отдельно. В бараки, в которых обычно ютилось 200–300 заключенных, было втиснуто от 700 До 800 эвакуированных. Прижатые друг к другу, они лежали на нарах, на полу, на единственном столе. Эвакуированные имели с собой продовольствие — муку, крупу, горох, мясо, мед и другие продукты, которые они успели вытащить из горящих домов. Все это у них отняли. Лучшее продовольствие попало на кухни коменданта и охраны.

В первые же дни от эвакуированных отделили всех работоспособных мужчин и женщин. Их направили на работу. У матерей отняли детей. Отнятых грудных детей и малышей поместили в так называемый детский барак. Старшими ребятами заполнили другой барак.

Самым маленьким, которые не могли еще назвать своего имени и фамилии, повесили на шею картонные жетоны, на которых было написано имя, фамилия и возраст. Однако малыши перепутали эти «удостоверения личности», и вскоре возникла такая путаница, что никто больше не мог установить настоящего имени и фамилии ребенка.

Вскоре в лагере начала свирепствовать корь. Ослабленные дети умирали один за другим. В то же время распространился сыпной тиф, разносимый вшами, которые водились у всех заключенных. Изможденные организмы не были способны сопротивляться болезни. Умирали и взрослые.

Чтобы ликвидировать эпидемию тифа, бараки поочередно дезинфицировали циклонным газом. Заключенные должны были по приказу раздеться догола и бегом отправляться в баню. После бани их сгоняли в пустой продезинфицированный барак, где на полу была разостлана солома. Здесь надо было оставаться до тех пор, пока дезинфекции подвергались другие бараки.

Нетрудоспособные — старики, больные и люди с физическими недостатками отбирались в особую группу. Эсэсовцы называли их «кандидатами». Что это означало, мы поняли только позднее.

Вспоминаю мужчину, у которого была одна нога. Он шутил: «Что же с нами, калеками, сделают, очевидно поведут в лес!» Была в этой группе и молодая девушка — Нина Быкова. Она хромала. В памяти осталась еще какая-то пожилая женщина, горбунья, мать двоих детей.

5 мая 1943 года был составлен список этой группы «кандидатов». Комендант сообщил, что их всех отправят в Лиепаю.

Последний путь.

_{Линогравюра К. Буша}

Детям, отнятым у родителей, навешивали на шею бумажные, деревянные или металлические бирки. На них указывались имя, фамилия и возраст ребенка. Малютки, играя бирками, перепутали их. Вскоре получилась такая путаница, что никто не знал, как настоящее имя того или иного ребенка

У Да должны будут поехать и заключенные еврейской национальности, которые еще не были уничтожены, — примерно человек. Евреев из лагеря увели первыми — уже 5 мая после полудня. Позже мы узнали, что их утром 6 мая расстреляли в Бикерниекском лесу…

«Кандидаты» на ночь остались в бараке. Их увели 6 мая рано утром. Как это произошло, ни один из нас не видел, так как было еще темно. Только позднее заключенные, которых послали собрать имущество увезенных, рассказывали, что на деревянном полу барака были видны полосы. Это свидетельствовало о том, что несчастных силой волокли к машинам.

В середине лета 1943 года в лагерь вернулись те эвакуированные, которые были посланы на работы и там окончательно обессилели или заболели дизентерией. Они рассказывали, что были заняты на рытье окопов и строительстве оборонительных сооружений…

Возвратились и родители Нины Быковой и стали искать свою дочь, оставшуюся в лагере. Велико было их отчаяние, когда они узнали о трагической судьбе девушки..

Спустя некоторое время эту группу эвакуированных снова отправили на рабский труд, на сей раз в Германию.

Осенью 1943 года в лагерь привезли эвакуированных из Латгалии. Это были жители Резекненского, Лудзенского, Даугавпилсского и Абренского уездов. Немцы их тоже выгнали из домов, чтобы лишить партизан опоры. Среди этих людей я увидел жену депутата Верховного Совета Латвийской ССР Валию Анцан с годовалой дочерью.

Последних эвакуированных в Саласпилс пригнали из Гатчины Ленинградской области в конце 1943 года. Вместе с детьми их отправили в Германию.