В те годы

Формула трудового подвига

Вот масштабы одного сражения, по которым можно представить, чего требовала война от рабочих и работниц, занятых в промышленности, от колхозников и колхозниц, работавших на полях.

В Берлинской операции на участке удара наших войск на один километр фронта прорыва приходилось до 270 стволов орудий. Орудия стояли колесо к колесу: на каждые 4 метра — пушка. При такой плотности огня лишь для начала операции требовалось более 7 миллионов снарядов. Масштаб перевозок был таков: если поезда с грузами выстроить по прямой, то линия протянулась бы на расстояние более 1200 километров.

…Как должны были размышлять юноша или девушка, избирая профессию в годы войны? Они исходили из необходимости внести свою лепту в дело разгрома германского фашизма.

Вот три примера к рассказу о беззаветном труде молодежи в помощь фронту.

…Из письма воспитанников Костинского детского дома № 1 Московской области, полученного ЦК ВЛКСМ осенью 1941 года:

«Прочитав призыв антифашистского митинга к молодежи, мы поняли, что ответить на него должны и мы, старшие школьники. Ведь мы уже не маленькие, учимся в седьмом классе и кое-что делать умеем. Мы — столяры и с первого дня Отечественной войны работаем на оборону.

Мы выполняем ежедневно полторы-две нормы. Брака почти нет. В последний раз из 1400 штук готовой продукции бракованных оказалось только 40, да и те тут же были исправлены.

Не отстают от нас и девочки, даже перегоняют. Пошивочная мастерская нашего детского дома сшила много разного белья для раненых бойцов и сумок для саперных лопат.

Обязуемся учиться и работать еще лучше, отдавая время, свободное от занятий в мастерских, изучению военного дела. Мы будем изучать строй, метание гранаты и стрелковое дело.

Воспитанники Костинского детского дома № 1, пионеры: Коля Лепехин, Степа Гавриленко, Женя Дмитриев, Коля Парфюменков».

…Из письма директора Луховицкой МТС, орденоносца П. Р. Романова — август 1941 года:

«Через два дня после вероломного нападения фашистов на нашу страну ученица Вера Товящева написала нам заявление: „Прошу дирекцию МТС принять меня на курсы по изучению комбайна. Хочу стать комбайнером, чтобы помочь колхозам убрать богатый урожай“.

Вместе с ней к нам пришли четыре девочки и двенадцать мальчиков. Мы подобрали преподавателей, и 25 июня они начали заниматься. Занимались ребята усердно. Их настойчивость и серьезное отношение к учебе сделали свое дело. Шестимесячная программа была пройдена в 35 дней. Шуру Кузнецову назначили комбайнером, а остальных — штурвальными. Ребята разъехались по колхозам и начали убирать урожай».

…Солнечный день сентября. Бульвары и скверы надевают осенний наряд. Открыли свои двери школы. В Черкасском переулке группа старшеклассников собирает металлолом. Двое ребят волокут сломанную железную кровать, другие тащат негодный радиатор отопления…

За годы войны комсомольцы и молодежь Москвы собрали почти 722 тысячи тонн металлолома. Инженеры-экономисты подсчитали, что этого металлолома хватит для производства почти 12 тысяч крупных танков, 3 тысяч мощных паровозов, почти 16 тысяч двухосных вагонов, сотен тысяч снарядов.

Скупа хроника военных дней. Что отмечено в ней за воскресенье 17 августа 1941 года?

На Западном фронте шли ожесточенные бои под Рославлем и в направлении на Почеп. На Южном фронте наши войска вынуждены были оставить Николаев. Из района Жлобина пришла горькая весть о гибели командира 63-го стрелкового корпуса генерал-лейтенанта Л. Петровского. В районе Старая Торопа в воздухе отличился старший лейтенант Л. Муравицкий. Во время патрулирования он атаковал группу немецких бомбардировщиков. Один самолет летчик подбил, другой таранил. Свой самолет герой посадил у линии фронта. В тылу 17 августа состоялся первый Всесоюзный комсомольско-молодежный воскресник, на который вышло более 9 миллионов человек. Заработок от воскресника был передан в фонд обороны.

Хорошо помню тот день. С раннего утра ожили улицы. На воскресник шли как на демонстрацию. Над колоннами развевались красные знамена, лозунги, плакаты. С предприятий поступали хорошие вести. С заводов «Красный пролетарий», имени Орджоникидзе, тормозного сообщали, что на воскресник вместе с комсомольцами пришли все рабочие, служащие, инженерно-технические работники. Автозаводцы докладывали, что участники воскресника дают две и три нормы.

Работники Центрального Комитета комсомола отправились на воскресник вместе с коллективом аппарата МК и МГК ВЛКСМ. Поработав на разгрузке барж, мы успели побывать и на железнодорожных станциях. Здесь шла погрузка и разгрузка вагонов. В одном месте по доскам скатывали бочки. Ребята норовили толкать бочку с особой ловкостью, так, чтобы она, закончив путь по доскам, катилась по цементному полу платформы своим ходом.

В другом месте выгружали ящики. Ящик поднимали вдвоем, но находились крепыши: они взваливали ящик на спину, подхватывали его снизу руками и, полусогнувшись, тащили в одиночку. В этих деталях проявлялось стремление показать удаль, хватку, силу, подчеркнуть, что труд во имя победы — особый труд.

Воскресников было множество. Их проводили на протяжении всей войны.

Справедливо считается, что труд и нравственность неразделимы. В отношении к труду отражается отношение к Родине, проверяется умение жить интересами коллектива, общества. В годы войны молодежь трудилась самоотверженно, следовательно, можно говорить об ее высочайшей нравственности, глубокой сознательности, желании приносить пользу народу.

Война вызвала у советских людей небывалый патриотический подъем, она как бы стимулировала рост социалистической сознательности. Именно в условиях войны появились новые ростки коммунистического отношения к труду — воскресники, движение двухсотников, создание комсомольско-молодежных фронтовых бригад, многие другие начинания.

На следующий день после начала войны, 23 июня, было опубликовано постановление Бюро ЦК ВЛКСМ о почине девушек — работниц Московского автозавода. В свободное от работы время они решили овладевать профессиями слесарей, токарей, фрезеровщиков. ЦК ВЛКСМ рассматривал такую инициативу как патриотический почин.

Такое же предложение было получено от девушек с предприятий Тбилиси.

Инициатива, патриотизм, почин — прекрасные, полные глубокого смысла слова. Тем более впечатляющи такие определения, если они характеризуют устремления сотен тысяч людей.

Заглянем в отчет Отдела рабочей молодежи ЦК комсомола за 1941–1945 годы. Вот что в нем сказано: на предприятия, шахты, стройки по призыву молодых москвичек пришло работать около миллиона девушек и молодых женщин. Почти половину работающих в комсомольско-молодежных бригадах составляли девушки. В 1944 году на транспорте трудилось 450 тысяч девушек; в таких трудных отраслях промышленности, как угольная, работало более 200 тысяч девушек, металлургическая — около 100 тысяч и т. д.

Комсомол гордился ратными подвигами своих воспитанников. Молодежь, оставшаяся в тылу, хотела отличиться в труде так же, как фронтовики в бою. Поддерживая стремления юношей и девушек равняться на боевых товарищей, комсомольские организации стали создавать фронтовые бригады. Это был новый порыв патриотизма, в котором выразилось единство фронта и тыла.

Фронтовые комсомольско-молодежные бригады появились на большинстве предприятий с первых дней войны. Слава их росла. На фронте называли фамилии героев — летчиков, артиллеристов, танкистов, снайперов. В тылу не менее популярными стали руководители комсомольско-молодежных фронтовых бригад. В сводках Советского Информбюро рядом с рассказами о подвигах на фронте печатались сообщения о подвигах в тылу. Подчеркивая свою связь с фронтом, бригады брали себе имена героев Отечественной войны: Зои Космодемьянской, Николая Гастелло, Виктора Талалихина, Лизы Чайкиной, Александра Матросова. Бригады переписывались с воинами.

Послушаем, что говорит об описываемом времени бригадир фронтовой комсомольско-молодежной бригады завода «Красный пролетарий» Татьяна Ячменева. За новаторство, выдающиеся заслуги в труде молодая работница была удостоена Государственной премии.

«Пришла я на завод, — рассказывает Татьяна, — в июне 1941 года со школьной скамьи. Мне было 15 лет. Вошла в цех в красном платьице, с косичками, а в них красные бантики. Встала к станку. Заводская обстановка тяжело подействовала на меня. Из-за шума я не говорила, а кричала. В бригаде нас было девять человек: самому старшему не было и восемнадцати, самому младшему — 12–13 лет. Этот мальчик выполнял легкие операции, под ноги ему подставляли ящик. Старшие товарищи — квалифицированные рабочие, мастера, инженеры и техники — учили нас работать и жить в заводском коллективе. Как и все рабочие, мы работали много, все задания старались выполнять как можно скорее. Каждый стремился в случае необходимости подменить другого, помочь товарищу. Тот мальчонка, о котором я говорила, работал на центровке. Когда мы видели, что он не может больше работать, засыпает на ходу, мы его отстраняли и по очереди за него центровали. Мы не уходили с работы до тех пор, пока не выполняли все задания. Работая для фронта, мы и не думали, что совершаем подвиг. Все работали в дни войны по 11–12 часов без выходных, как следует не поев, недосыпая. Часто задерживались на работе, ночевали в цехе, а утром опять становились к станку. Работали в военное время мы, подростки, наравне со взрослыми».

Одна идея владела умами комсомольцев и молодежи — отдать все силы делу разгрома врага. Но глубокая убежденность и политическая сознательность молодежи вовсе не отменяли организаторскую работу. И конечно, боевым коллективным организатором выступал каждый обком, горком, райком. В этом плане и Московский горком комсомола был подлинным штабом. В его комнатах, коридорах с утра и до глубокой ночи было полно людей. Здесь можно было встретить комсоргов предприятий, руководителей фронтовых бригад, пропагандистов. В важнейших отраслях промышленности — на предприятиях по производству вооружения и боеприпасов, в угольной промышленности и во многих других — шло социалистическое соревнование фронтовых бригад, итоги которого подводились ежемесячно. Победители награждались переходящими Красными знаменами, Почетными грамотами, ценными подарками и денежными премиями. Выдающиеся новаторы производства по представлению комсомола ежегодно отмечались Государственными премиями. Если награждали орденами и медалями отличившихся работников той или другой отрасли промышленности, партийные и хозяйственные органы всегда включали в списки для награждения лучших комсомольцев-организаторов.

Комсомольские организации поддержали патриотическое начинание молодежи, развернули широкую организационно-массовую работу для создания фронтовых бригад. Центральный Комитет ВЛКСМ, республиканские, краевые, областные комитеты комсомола учредили для победителей переходящие Красные знамена, почетные вымпелы. В военное время возродилась полная смысла и красоты традиция — в торжественные дни вносить на собрания комсомольцев, молодежи Красные знамена. Теперь эта традиция закреплена. Всякий раз, когда через зал проносят на сцену Красные знамена социалистической революции, охватывает волнение: мы вновь и вновь присягаем на верность делу Ленина, делу партии.

Фронтовые бригады дали много прекрасных образцов труда; множество молодых рабочих прошли в них настоящую школу обучения и воспитания.

Движение двухсотников, родившееся в начале войны, получило широкое распространение на предприятиях Москвы, Горького, Свердловска и других городов. Оно заключало в себе большое нравственное, патриотическое содержание. Главный смысл его — выполняя две нормы в смену, работать за себя и за товарища, ушедшего на фронт. В партийных и комсомольских организациях сразу уловили глубоко патриотический, новаторский характер движения и стали его поддерживать. В августе 1941 года бюро Московского обкома и горкома комсомола, обсудив итоги работы первых двухсотников, обязало комсомольские организации возглавить и распространить движение двухсотников на фабриках, заводах, в совхозах, МТС, в колхозах.

Полную поддержку инициатива двухсотников нашла в партийных организациях. И это движение, в котором так просто и так сильно выразил себя дух народного сопротивления врагу, единства фронта и тыла, стало массовым. На предприятиях Москвы к концу 1941 года каждый третий комсомолец был двухсотником. Такая же картина — на предприятиях Ленинграда, Горького, Баку, на Урале, в Кузбассе.

На длинной дороге труда, освещенной пламенем войны, были свои пики и вершины. От двухсотников путь шел к пятисотникам и тысячникам. В Армении Арам Арутюнян на Кафанских рудниках дал 40 норм. Отвечая ему в трудовой перекличке, Илья Щеглов из Хабаровска за счет изменения технологии достиг выработки в тысячу процентов: это была снайперская работа.

Путь в двухсотники нелегок. И тем более важна была поддержка товарищей, коллектива. Молодой рабочий входил в цех — и в списке двухсотников на доске Почета впервые видел свою фамилию. На рабочем месте его приветствовал красный флажок — это означало, что над его маленькой крепостью вьется знамя победы, что его станок помогает товарищу, который на подступах к Москве, оглохший от орудийного обстрела, прижимаясь к промерзшей земле в момент бомбежек, ведет бой.

…Звонят из горкома комсомола.

— На Втором подшипниковом заводе Маша Кожевникова, бригадир фронтовой бригады, решила работать без наладчика. Ее поддержали, и теперь на такой метод перешли 59 человек.

Едем на завод.

Одна из первых работниц, с которой мы встречаемся, — токарь Филимонова, как и все здесь, одета в спецовку — халат.

— Могла бы давно работать самостоятельно, — говорит она, — но коль был наладчик, пользовалась его услугами. Когда Мария Кожевникова перешла на самоналадку, я подумала: почему же мне отставать, ведь я токарный станок знаю не хуже, чем его знают другие? После разговора с бригадиром перешла на самоналадку. Получается: норму выполняю на 140 процентов; был день, когда дала почти две нормы — 191 процент.

Так молодые рабочие стали совмещать профессии.

В годы войны многим была известна одна из лучших фронтовых комсомольско-молодежных бригад слесарей-монтажников завода внутришлифовальных станков во главе с Александром Шашковым.

Работу Александра Шашкова и его бригады хвалили на партийных собраниях. Об этом можно найти записи в протоколах и постановлениях заводской партийной организации. Такая высокая оценка — честь для коммуниста.

Девятнадцатилетний Александр Шашков не был на заводе новичком: он работал слесарем на сборке станков. Слесари-сборщики не признавали работы по отдельным операциям. В их искусных руках из деталей рождался готовый станок.

Началась война. Квалифицированные рабочие ушли в армию. На завод пришли новички, впервые в жизни увидевшие слесарный инструмент. Сборочный цех стал узким местом.

Как быть? Александр Шашков взялся создать бригаду из молодежи. Он рассуждал так: для того чтобы подготовить универсального слесаря, научить его всему, нужен большой срок; для того чтобы слесарь научился выполнять определенную группу операций, нужен меньший срок.

С помощью инженеров-технологов процесс сборки расчленили на ряд операций, и теперь сборщик должен был освоить не весь цикл от начала до конца, а лишь часть его. Этому бригадир и учил новичков, щедро передавая им свой опыт. Итог был таков: первая месячная программа, которую Шашков начал выполнять с новыми рабочими в сентябре 1942 года, равнялась шести станкам; высший результат, которого добилась бригада к 9 мая 1945 года, — 60 станков за месяц.

Бригада Шашкова, как одна из лучших фронтовых, получила переходящее Красное знамя ЦК ВЛКСМ на постоянное хранение. Александр Шашков был награжден орденом Ленина, удостоен Государственной премии. Его и сейчас помнят на заводе. Ему пришлось работать начальником цеха, начальником производства. По тому, что Шашкова избирали председателем завкома профсоюза, можно судить, как его уважали в коллективе.

В 1960 году Александр Гаврилович Шашков скончался — война не содействует долголетию.

…Идет собрание комсомольского актива Таганского района столицы, подводятся итоги социалистического соревнования. В соревновании московских бригад первое место присуждается бригаде Кати Барышниковой с 1-го Государственного подшипникового завода. Победителям вручают переходящее Красное знамя Московского комитета ВЛКСМ. Катя даже не ожидала, что бригада будет удостоена такой награды.

В цехе, где она работала, спотыкался заготовительный участок.

— Надо бы комсомольцам попробовать свои силы, вылечить участок от лихорадки, — говорили на производственном совещании.

В самом деле, досадно — в других цехах справляются, а здесь из-за одного участка все страдают и к концу месяца с тревогой и тоской думают: будет ли выполнен план?

Так появилась на отстающем участке бригада Кати из шести человек. И вот теперь бригадир должен рассказать, как удалось покончить с тревогами за судьбу плана, с отставанием, достичь выработки в 370 процентов и не иметь брака. Надо еще рассказать о том, как в цехах стали появляться новые фронтовые бригады и как это помогло развивать соревнование в коллективе.

— Мы хорошо освоили свою профессию, повысили режим обработки, за этот счет сократили машинное время, — говорит Катя. — Все это важно, — продолжает она, — но, по-моему, самое главное — это дружба в бригаде и желание сделать как можно больше для страны и фронта.

Такой мыслью — сделать как можно больше для страны и фронта — жили тысячи тысяч бригад; очень простая формула, которая вобрала в себя силу любви к Родине.

Но если мы вытащили участок, рассуждали в бригаде Кати, даем по три нормы, то не стоит ли попробовать выполнить программу с меньшим числом рабочих? И вот в бригаде осталось вместо шести человек четверо, а выработка не упала — совершенствованию технологии нет предела. Но если техника подвластна бригаде Барышниковой, то почему она не может покориться бригадам Алиева, Филиной, Гатилиной? Да и другие бригады, как говорится, не лыком шиты. И вот развернулось соревнование за то, чтобы выполнять план с меньшим числом рабочих. В нем участвовали все 102 комсомольско-молодежные бригады завода.

Екатерина Григорьевна Барышникова и сейчас трудится на «Шарике». Годы берут свое, управлять станками трудновато. Барышникова стала работать в отделе технического контроля. От времен войны у Екатерины Григорьевны орден Ленина, диплом и знак лауреата Государственной премии.

Фронтовые бригады стали в промышленности заметной силой. Их методы ценились высоко: настала пора обобщить опыт.

Всякое доброе и полезное дело молодежи всегда находило поддержку в Центральном Комитете партии. И в этом случае идея комсомола получила одобрение. Для того чтобы уловить специфику, особенности тех или других предприятий, решено было провести совещания бригадиров комсомольско-молодежных бригад по отраслям промышленности. Таким образом, предстояли совещания по 17 промышленным наркоматам. С докладами должны были выступать заместители наркомов. Содокладчиками на некоторых совещаниях выступали новаторы производства, такие, как Александр Шашков.

Из многих городов стали съезжаться самые опытные мастера своего дела. Подавляющее большинство их впервые участвовало в таком важном совете. Всего съехалось 1700 человек.

Интересны некоторые статистические данные об участниках совещания: в них нашли отражение условия того времени. Из каждых 100 бригадиров имели стаж работы до трех лет — 50, более трех лет — 42, более пяти лет — 8. Из каждых 100 участников у десяти 7— 8-й разряды, у 44 — 5—6-й.

Война вынудила многих юношей и девушек покинуть школы. Из каждых 100 бригадиров только у 20 была за плечами семилетняя или десятилетняя школа. Совещания подтолкнули постановку вопроса о том, чтобы создать вечерние школы рабочей молодежи. Собрав с помощью обкомов комсомола необходимые данные, ЦК ВЛКСМ доложил их Центральному Комитету партии. К изучению вопроса активно подошел Наркомпрос — и школы начали свою деятельность.

Совещания бригадиров проводились в помещениях наркоматов и затягивались допоздна. Встречи в Москве были призваны пробуждать чувство нового, звать к поиску, перенимать лучшее.

Пример Кати Барышниковой — высокую выработку с меньшим числом рабочих — взяли на вооружение в большинстве отраслей промышленности. Бригадиры рассказывали, как они применяли в своих условиях новый опыт, — и таким образом выявлялось многообразие почерков, возможность принести в свою бригаду то, что есть у других, в обмен на то, что есть в твоей бригаде, но о чем другие еще не знали. Забегая вперед, скажем, что в итоге более 20 тысяч бригад высвободили на своих участках 76 тысяч рабочих, около 20 тысяч мастеров и бригадиров. Это целая армия!

А что дал опыт бригады Александра Шашкова? На станкостроительных заводах, в том числе на Урале, в Сибири, появилось более 1500 комсомольско-молодежных бригад. В каждой из них по-своему применяли опыт москвича. Об этом рассказывал Александр Шашков на Всесоюзном совещании бригадиров, выступая в качестве содокладчика.

Надо сказать еще об одном новаторе — Викторе Красникове. Он стал бригадиром в 18 лет; профессия — медник. В июле 1943 года был опубликован Указ Президиума Верховного Совета СССР о присвоении звания Героя Советского Союза Александру Матросову — молодежь хорошо знает о его подвиге в бою за деревню Чернушки. В том же году 254-му стрелковому гвардейскому полку было присвоено имя Александра Матросова: герой был навечно зачислен в списки первой роты.

Виктор Красников созвал бригаду:

— Ребята говорят, что нам надо взять имя Саши Матросова. Я был в комитете комсомола, там не возражают, считают, что мы достойны носить его имя.

В дни войны сложилась традиция: на рабочем месте бригады вывешивать портрет героя, имя которого носит коллектив. Так было и в бригаде Красникова.

Звание надо носить с честью. Нельзя позорить ни имя героя, ни свое имя. Как говорят, до слова — сто слов, после слова — ни слова. В бригаде Виктора это усвоили хорошо. В начале ноября Красников обратился с письмом в дирекцию завода: в ответ на обращение Кати Барышниковой он просит разрешить бригаде в составе семи человек заменить труд 30 медников. Обещаем, писал бригадир, перевыполнять план, работать так, как воевал Александр Матросов, имя которого носит наша бригада.

Прежде чем писать письмо, бригадир получил согласие на то, чтобы ввести на участке новшества. Главное, за счет чего достигался особенно большой рост производительности труда, — применение штампов на деталях, которые до этого обрабатывались вручную. Менялись и другие методы, но главная ставка делалась на применение штампов. Первый месяц работы показал, что была избрана верная дорога. Бригада, работая в меньшем составе, намного перевыполняла план.

Среди тех, кто в военное время был отмечен такой высокой наградой, как Государственная премия СССР, был комсомолец машинист Томской железной дороги Николай Лунин. Только на этой дороге по его методу работало 600 паровозных бригад. Чем заслужил такую честь бывший воспитанник ремесленного училища? Норма пробега паровоза до подъемного ремонта — 20 тысяч километров. Лунин довел пробег до 100 тысяч километров. Он не прятал свои методы, а охотно пропагандировал их, справедливо доказывая, что они доступны любой бригаде, если она этого пожелает.

Сказать кратко, Лунин был приверженцем того, чтобы не только водить паровоз, но и уметь ухаживать за ним, не ожидая подъемного ремонта. Почему надо было при отправке паровоза в ремонт предъявлять длинный список дефектов? Для чего их накапливать, если можно при хорошем ежедневном уходе самим устранять мелкие неисправности? Для этого надо знать слесарное дело, но его Лунин изучал в училище. За счет лучшего ухода бригада увеличила срок службы паровоза без ремонта, а дефектную ведомость и сроки подъемного ремонта сократила.

Все просто и ясно. Но для того чтобы достичь результата, надо было победить самих себя. Все надо было делать обычно и немного по-другому: набор инструмента немного иной; на остановках осмотр немного иной; некоторые детали за счет ухода заставить работать немного больше дней, чем обычно; топлива тратить тоже немного меньше.

Эти «немного» и применяли последователи Лунина в промышленности и на транспорте. Токари, фрезеровщики, строгальщики, шоферы, трактористы, комбайнеры сами стали выполнять мелкий ремонт, лучше ухаживать за оборудованием, использовать его. И тогда немногое выросло в огромный экономический результат.

Николаю Александровичу Лунину было 26 лет, когда он в 1942 году получил Государственную премию. В следующем, 1943 году он стал Героем Социалистического Труда. На груди новатора два ордена Ленина. Потом учеба в институте инженеров железнодорожного транспорта. После войны Лунин работал начальником Московско-Рижского отделения Московской железной дороги.

Немало можно было бы рассказать и про других молодых тружеников, которые в годы войны стали лауреатами Государственной премии СССР, Героями Социалистического Труда.

Прекрасно, хотя и считается книжным, слово «причастный». Оно означает участвовавший в чем-нибудь, имеющий непосредственное отношение. Причастный — значит не бесстрастный наблюдатель, не свидетель событий. Ты причастен к делу победы в годы Великой Отечественной войны; ты причастен к делу коммунистического строительства в мирные годы. История развивается по своим законам, ничто не может ее остановить — и ты причастен к великой Истории строительства нового мира. Тридцать лет наша Родина не знает бомбежек и грома орудий. И мы обязаны этим нашим советским воинам. Рядом с ними сражались труженики тыла.

…Под Москвой есть станция Купавна. Здесь находится Купавинская тонкосуконная фабрика; на ней работала ткачиха Маша Рожнева, русоволосая круглолицая девушка с восторженным взглядом; чувство уныния было ей несвойственно. Теперь Мария Ивановна Рожнева — начальник технического отдела. Имя ее известно стране: инициатор социалистического соревнования за экономию сырья в легкой промышленности, активный участник движения за коммунистическое отношение к труду, член КПСС, делегат XIX, XX и XXII съездов партии, лауреат Государственной премии СССР. Как и многие ее сверстницы и сверстники, она пришла в цех подростком. Незачем повторять, какое трудное было время.

Маша вспоминает свою юность.

— Мы начали работать, — говорит она, — едва успев дорасти до станка. Жили в общежитии, питались по карточкам, одевались по ордерам.

Она смеется:

— В житейских делах были людьми дошлыми: знали цену хлебной пайке, катушке ниток, куску мыла. И все же мы оставались мечтателями. Стуча деревянными подошвами, ходили по затемненным улицам и мечтали о праздничном сиянии уличных фонарей, светлых окнах, победе. За чертой победы в наших мечтах было счастье.

А в чем же оно?

— Я не жалею, — как бы подводит итог Маша, — ни об одном прожитом дне, потому что всегда, во все дни была счастлива. Чем? Своим трудом, который любила и люблю, уважением товарищей, доверием народа, избиравшего меня в Верховный Совет. Счастлива семьей, детьми.

…Колонный зал в Москве. Идет очередное собрание комсомольского актива. В президиуме, в последнем ряду, на самом крайнем месте сидит худенькая темноглазая девчушка с черными косичками. Ясно, что она волнуется — у нее красные уши, щеки то бледнеют, то розовеют; руки свертывают и развертывают исписанные листки. Сима Котова — воспитанница детского дома. Теперь она работает на фабрике. Ее отец погиб на финской войне, мать — во время бомбежки.

Невыносимо тяжело, когда ты не чувствуешь отцовскую крепкую руку, не ощущаешь теплоту и нежность материнского сердца. Но счастье в том, что есть здесь, в шумном цехе, добрые тети Мани и тети Даши. У них полно забот: после смены они спешат за продуктами; занимают друг у друга деньги; рассказывают в своем кругу, какие письма получили с фронта, и смахивают при этом слезу. Но у кого много своих забот, тот лучше понимает чужое горе и чужие заботы.

— Не горюй, Серафима, — улыбаясь, ободряют они девчушку. — Держись, казак, — атаманом будешь.

Сима старается изо всех сил. Приняли ее в комсомол. Понемногу исчез у нее страх перед выступлением на собрании. Все чаще появляется желание пойти учиться, и в то же время гложет сомнение, кажется, что из этого ничего не выйдет. Работать и посещать занятия — легко ли? И еще неизвестно, как будет даваться учеба.

Но ведь рядом комсомольцы.

— Чего ты дрейфишь? — шумят вокруг. — Если ты работаешь так, что не сходишь с доски Почета, то почему же ты не будешь успевать в учебе?

И вот за спиной остались техникум, институт. Прошла и пора работы на станке. Серафима Котова — один из руководителей предприятия, Герой Социалистического Труда, член президиума Комитета советских женщин. Не узнать в ней вчерашнюю девчушку.

— Держись, казак, — атаманом будешь!

…Визитная карточка этого человека теперь выглядела бы так: Николай Сергеевич Чикирев, главный технолог станкоинструментального завода имени С. Орджоникидзе, лауреат Государственной премии.

Мы познакомились с ним давно, в цехе. Коля Чикирев, бледный, худой, с темными кругами под глазами, работал на станке; спецовка на нем словно висела, настолько он был худ.

Резец со свистом врезался в металл. Медленной струйкой текла эмульсия, ползла из-под резца горячая стружка. Стараясь перекричать шум, инженер-технолог объяснял, как удалось молодому рабочему найти путь к экономии машинного времени, как изменили заточку резца; как искали новый, более быстрый способ крепления, чтобы расходуемое на ручные операции время не съедало машинное время.

Потом Николая Чикирева можно было видеть в роли лектора. Юноша выступал перед людьми, знающими толк в станкоинструментальном деле. Он рассказывал о своем опыте и по-свойски обращался с чертежами и схемами. Радостно было наблюдать, с каким вниманием слушала аудитория молодого рабочего.

Николай стал инженером, а его учитель Вотановский всю жизнь оставался токарем — но каким! Чикирев вспоминает, что мастерство Вотановского всем казалось недосягаемым. Учитель брал в библиотеке книги — без книг его нельзя было представить — и просиживал над ними ночи. Вотановский влюблен в свою профессию. Эта любовь будит в нем поиск, стремление к новому. Николай стал инженером потому, что видел, как ценит знания настоящий рабочий, как он дорожит ими и этим доказывает — надо учиться, теперь без знаний мастерства не достигнешь.

Надо послушать Николая Сергеевича как инженера, командира производства, со своими взглядами, сложившимся мнением.

— Что такое рационализация? — рассуждает он. — Есть много разных толкований, но в конечном счете это выражение любви к профессии. Если рабочий пассивен, безразличен, значит, он не любит свою профессию. А если нет любви к делу — откуда же ждать рационализации?

Чикирев, как и другие кадровые работники завода, остро переживает текучесть, нехватку рабочих рук, с большим неодобрением говорит о летунах:

— Что означают слова «проходящие» люди? Это те, кто пришел на завод и так быстро ушел, что никто не запомнил их ни в лицо, ни по фамилии. Какой же это рабочий, какова его рабочая честь?

Давным-давно канули в прошлое времена, когда надо было искать себе работу. Теперь не только около крупного завода, но и около отделения связи, кафе, магазина — всюду объявления о наборе рабочих. Идешь по городу, едешь в троллейбусе — тебя призывают на курсы водителей трамвая, автобуса, троллейбуса и везде обещают много всяких благ.

Заходишь в школу, беседуешь со старшеклассниками. Они рассказывают, что на прошлой неделе посетили инструментальный завод, сегодня идут на фабрику «Красная Роза», а в следующий раз — в депо.

— Не много ли, говорю, экскурсий? Что вы делаете на предприятиях?

— Мы ничего не делаем; зайдем в цехи, потом нас приглашают в клуб и начинают хвалить профессии, чтоб мы весной поступали работать на это предприятие.

Заметно, что некоторые юноши принимают эти походы с чувством иронии. Может быть, в этом виноваты отчасти старшие? Легкость поступления на завод, ухода с него, посулы — все это растит крылья у «летунов». Видимо, и профсоюзы должны создавать сильное общественное мнение против «гастролеров», содействовать тому, чтобы в человеке росло чувство привязанности к заводу, к цеху.

Теперь в почете наставничество — шефство кадровых рабочих над новичками. Чикирева интересует и этот опыт; у него и здесь свое мнение.

— Может ли, — рассуждает он, — каждый опытный рабочий быть учителем молодежи? Вряд ли. Смотришь на него — он знаток своего дела, артист, а учиться у него не хотят. Живет такой человек особняком, в обиде, вечно чем-то недоволен, а виноват он сам. Зарабатывает отлично, получка у него больше, чем у другого. Но про него говорят: не до работы жадный, а до денег. Товарищу не поможет, к соседу не подойдет, даже если тот застрял. У него свой почерк: отработал и домой. И претензии к нему не предъявишь — работник отменный, не пьет, на собрания ходит — только вот у товарищей уважением не пользуется.

Николай прошел другую школу, потому и не может понять проявления индивидуализма, себялюбия, равнодушия к коллективу. Откуда берутся эти несвойственные рабочему человеку качества — прямая противоположность традициям, которыми силен советский коллектив? Ведь именно коллектив и теперь, как и в годы войны, формирует передового рабочего, отличающегося широтой подхода, уменьем ставить общие интересы на первый план.

Контрнаступление советских войск под Москвой расценивалось как поворотный этап не только в ходе Великой Отечественной, но и всей второй мировой войны.

Народ ликовал, был полон чувства благодарности Красной Армии, сумевшей отплатить захватчикам за их злодейства. Труд людей, сбор средств на строительство сооружений, отправка подарков на фронт, десятки тысяч писем от предприятий и колхозов защитникам Родины — все было данью уважения советским воинам.

Невозможно описать, сколько горя, несчастий, бед принесли на нашу землю немецко-фашистские захватчики. В образе германского фашизма воплотилось все самое гнусное, антигуманное.

Война разлучила семьи. После окончания боев прошло 30 лет, а эхо слышится до сих пор: мать или отец вдруг находят своих детей, брат отыскивает брата или сестру — и эту их радость разделяют многие люди.

Значительная часть территории страны была оккупирована врагом. Люди уходили, покидая родные места, обливаясь слезами на пороге родного дома. Другие оставались в тылу, чтобы действовать в партизанских отрядах, в подполье.

Фронтовики не всегда знали, какова судьба их родных и близких, остро переживали разлуку. В чем была сила таких произведений, как стихи К. Симонова «Жди меня», как песня «Темная ночь» из фильма «Два бойца»? В том, что они затрагивали самые глубокие чувства, передавали настроения воинов, выражали надежды на встречу с любимыми.

Одиночество — горькое, тягостное чувство. Письма из тыла, посланные по почте, переданные по радио, приносили дух поддержки, участия; человек не чувствовал себя потерянным в людском океане, легче переносил свое горе.

…Передается письмо красноармейца Лизунова. Его семья жила в деревне Минино. Эти места заняты немцами. Где теперь родные, успели ли выехать, ушли ли в лес, погибли — об этом бойцу ничего не известно.

Прошло две недели, и Лизунову доставили более трехсот писем. Он не знал своих корреспондентов; и они узнали о нем только из радиопередачи. Но люди приняли близко к сердцу печаль и заботу воина и послали ему слова утешения, надежды. И счастье нашло дорогу к фронтовику. Семью Лизунова вызволили из фашистской неволи. Поддержка в тяжелые дни дала бойцу ту силу ненависти, надежды, без которой нельзя сражаться.

Переписка фронта и тыла прокладывала еще одну нить, обращалась к сердцу человека. «Будьте здоровы, родные товарищи. Будьте стойкими, идите вперед. Пусть хранит вас в бою наша любовь», — писали девушки с завода «Каучук». В письмах — чувство взаимной поддержки, цементирующее комсомольскую армию, и в этом по-своему сказывалась сила комсомола как политической организации, которая живет одной идеей, одним желанием. Великое дело совершила Коммунистическая партия, сумев объединить многомиллионную армию молодежи под лозунгом разгрома немецко-фашистских захватчиков.

Саша Басов, учащийся ремесленного училища, писал в деревню матери: «Милая мамаша Аграфена Алексеевна!

Пишу письмо тебе и братишке Николке. Давненько не видел вас, но дел у нас по горло. Вчера мне, мамаша, вручили Почетную грамоту. В золотой рамке стоит моя фамилия и написано: „Отличнику социалистического соревнования Александру Басову“».

Саша писал, какие в училище мастера, как ребята работали на электростанции, ставили масляные выключатели. А заканчивал письмо так: «Могу я делать теперь любую проводку, ставлю арматуру, запускаю моторы, собираю счетчики, вольтметры и другую аппаратуру».

Из школ фабрично-заводского обучения и ремесленных училищ за годы войны пришли в промышленность молодые труженики. Они становились рабочими в дни учебы. Трудовые резервы получали твердую программу заказов для фронта, вплоть до очень сложных и ответственных. Таким было, к примеру, изделие М-13 — малюсенькая деталь. Вся продукция за целый месяц легко укладывалась в небольшой чемодан. Кстати сказать, так эти чрезвычайно нужные детали и возили на сдачу.

Не всегда и не сразу из-под пера учащихся выходили послания, подобные тем, какое написал Саша Басов. Приезжая в город, молодежь несла с собой отпечаток сельских традиций, иногда настороженно присматривалась к тому, как ее встречают. Вместе с Зинаидой Федоровой, которая работала секретарем МК комсомола, мы вспоминали характерные сцены, эпизоды первых дней призыва в школы и училища трудовых резервов накануне войны. Какой-нибудь здоровяк с коричневым от загара лицом, в добротных, ручной работы сапогах, сдав вещи, озабоченно спрашивал:

— Куда мой чемодан взяли? Мне бы лучше его при себе держать.

— Не беспокойся, — успокаивали парня, — твой чемодан будет цел.

— Все-таки!

— Что «все-таки»? Может быть, у тебя в чемодане золотые слитки? Твой чемодан стальной?

— Нет, — улыбался парень, — чемодан из фанеры, зеленой краской покрашен. В нем сало лежит — мама и бабушка в дорогу дали.

У современного читателя, возможно, такая сцена вызовет улыбку.

Школы и училища трудовых резервов оказывали фронту реальную помощь. За первые два года войны были изготовлены десятки миллионов мин. Для нужд войск выпустили множество мерительного, режущего, монтажного инструмента. Молодежь добыла более 3 миллионов тонн угля, около 800 тысяч тонн руды. На транспорте отремонтировали 26 тысяч вагонов, 800 паровозов. За два года школы и училища, по подсчетам управления, дали фронту продукции на 2 миллиарда 700 миллионов рублей.

В октябре 1948 года Президиум Верховного Совета СССР наградил орденами ремесленные училища № 28 и 12 Москвы, № 312 Московской области. Были отмечены одновременно училища в Магнитогорске и Горьком. Указы гласили, что эти учебные заведения награждаются за успешное выполнение заданий правительства по подготовке квалифицированных рабочих и за отличное выполнение силами учащихся специальных заданий для нужд обороны страны.

Серьезные испытания в годы войны выпали на долю комсомольцев, молодежи села.

Раменский район под Москвой известен большой текстильной фабрикой и крупными животноводческими хозяйствами. Прекрасные пойменные луга служат кормовой базой. В пору сенокоса чуть ли не все население колхозов перебиралось на луга. С рассвета до сумерек не затихала жизнь, все было насыщено радостью общего труда.

На второй день после начала войны, 24 июня, газета Раменского района «Авангард» напечатала письмо трактористок Мясоедовой, Глазовой, Борисовой, Копненковой. Мы прочитали постановление ЦК ВЛКСМ о почине девушек Московского автозавода, говорилось в письме, и не хотим от них отставать, обязуемся овладеть комбайном.

Трактористки призывали женскую молодежь заменять мужчин, уходящих на фронт, осваивать тракторы, автомашины, комбайны.

Придется и в этом случае дать некоторые общие данные. Из них будет ясно, что речь идет не о частностях, а об общем явлении, вновь подтверждающем психологию масс, характер, настроение молодежи. В Красную Армию ушло из МТС множество квалифицированных работников, мужчин. Их надо было заменить. С июля по октябрь 1941 года для этого подготовили 174 тысячи трактористок, почти 40 тысяч женщин — водителей комбайнов.

В начале 1942 года «Комсомольская правда» опубликовала письмо трактористок Орджоникидзевского края.

«Наша работа на посевной, — писали они, — второй фронт. От нас, женщин-трактористок, во многом зависит, как будут обеспечены страна и Красная Армия хлебом, мясом, овощами, сырьем для промышленности».

Трактористки брали на себя большие обязательства: дать высокую выработку, провести все работы в лучшие сроки, экономить горючее и смазочные материалы. Промышленность, занятая нуждами фронта, не могла дать запасные части, тем более новые машины для МТС — и трактористки брались искать на месте все, что нужно для ремонта, «поменьше требуя от государства, побольше отдавая государству».

Письмо получило одобрение Центрального Комитета комсомола. Руководящим комсомольским органам предлагалось возглавить социалистическое соревнование. И так была велика идея помощи фронту, что в это соревнование вступила почти четверть миллиона женщин-трактористок, объединенных в 22 450 молодежных тракторных бригад.

Не хватало семян. Чтобы выйти из положения с семенным картофелем, комсомольцы, пионеры, школьники собирали и хранили верхушки картофеля.

Химическая промышленность не могла дать минеральных удобрений. Отряды комсомольцев, пионеров отправились на сбор золы, куриного помета, навоза.

Необычайно тяжело было с тягловой силой. Конюшни в колхозах и совхозах опустели. В какой-либо деревне с трудом находилась старая, изможденная кляча, которая еле тянула даже пустую повозку. Весной 1942 года можно было наблюдать такую картину. Медленным шагом идет по дороге корова или бычок и тащит за собой телегу с кладью.

Припоминается одно из совещаний сельских комсомольских работников Московской области, на котором выступал секретарь обкома партии А. И. Максимов. Вот о чем он говорил:

— Я хочу поставить вопрос, который покажется вам странным, — обратился оратор к аудитории. — Пусть комсомольцы возьмутся за то, чтобы обучать коров возить транспорт с грузами.

Максимов так мотивировал свое предложение. На неотложные работы в области надо мобилизовать 4 тысячи лошадей. На автомашины надеяться нельзя по той простой причине, что их нет. Если какому-то району и помогут, то только за счет шефов. Но и в этом случае не все будет гладко, потому что нельзя рассчитывать на получение горючего. Если, подводил итог Максимов, в каждом районе подготовят в качестве тягла 150 коров, будет очень хорошо.

Вот от какой отметки во многих районах и областях приходилось начинать подъем в гору.

…Мы поехали в колхозы и машинно-тракторные станции. Решили побывать и в бригаде Антонины Резцовой… В нетопленных мастерских было холодно, неуютно. Девушки работали, одетые в засаленные ватные брюки и телогрейки.

— Спасибо москвичам, — улыбаясь, говорила Резцова, — нашли запасные части, помогли инструментом. Теперь жить можно.

Наступила весна, тракторы в бригаде работали по 20 часов в сутки. За дни сева трактористки дали более двух норм выработки.

Когда закончились весенние полевые работы, девушки уговорили бригадира: поезжай, Настя, узнай, на каком мы месте, что говорят про нас в МТС.

Резцова отправилась в большом беспокойстве.

— Еду и переживаю, — рассказывала Антонина, — вдруг скажут, ваша бригада малость отстала. Обидно будет слушать такие речи. Ведь мы в начале войны написали танкистам на фронт про свои обязательства. Но, с другой стороны, — продолжала она, — уж если кто-то поработал лучше, чем мы, — радоваться будем. Прихожу в МТС, волнуюсь, а меня поздравляют, руку жмут. Первенство, говорят, за вашей бригадой. Вручат вам Красное знамя Московского комитета комсомола и денежную премию выдадут.

Вот другой рассказ, трактористки Стешиной из Михневской МТС.

— Я, — говорила Стешина, — соревнуюсь со своим сменщиком-трактористом, старичком 55 лет, который иногда крутнет раза два машину и говорит: выдохся! С первых дней сева мы в среднем выполняли 180 процентов дневной нормы. Наши бригады старались экономить горючее. Я сэкономила 500 килограммов. А все-таки старичок меня обогнал. Но в течение сезона я свое возьму. Я написала на фронт мужу о том, что меня занесли на районную доску Почета. Он ответил, что это письмо очень воодушевляет бойцов, что они будут еще сильней бить врага.

В свою очередь, фронтовики делились с работниками тыла своими мыслями, сообщали про свои успехи и про героев исторических боев.

Вот что рассказывал трактористкам батальонный комиссар танковой части Роднин:

— В газетах был напечатан Указ Президиума Верховного Совета СССР о присвоении звания Героя Советского Союза сержанту Мирошниченко, воспитаннику нашей части.

За что наградили Мирошниченко?

Своим танком он в одном бою уничтожил 4 танка врага, 5 противотанковых орудий, проутюжил несколько окопов с фашистами и помог стрелковому подразделению выполнить свою задачу и продвинуться вперед.

На областное совещание передовых трактористок приехал комиссар танковой части Савинов. Он сердечно поздравил женщин с успехами и рассказал, как помогает воинам поддержка со стороны тружеников тыла.

В мертвой тишине слушали женщины комиссара, приехавшего с полей войны. А он рассказывал про мужество и доблесть советского воина.

Когда началось наступление под Москвой, танковое соединение, в котором служил Савинов, двинули в прорыв с задачей — разгромить части противника в районе Рузы.

Продвижение удалось, но бои потребовали большого напряжения. На исходе были и боеприпасы и горючее. Все надежды возлагались на тракториста, который должен был вот-вот появиться с долгожданным грузом.

Однако время шло, а подмога не показывалась. По-разному думали танкисты о причинах задержки, и многие склонялись к тому, что тракторист попал под минометный огонь — и в самом деле, минометы противника били без передышки. Надежд оставалось все меньше; командование отдало приказ — наступление продолжать, снаряды экономить. Вдруг откуда-то из-за леса послышался шум трактора — он становился все явственней. Это двигался тракторист Симонов. Он отказался от мысли использовать шоссе, которое фашисты могли обстрелять при появлении первой же цели. Прицепив грузовые сани с горючим и боеприпасами, тракторист двинулся не по шоссе, а через лес, дорогой, известной лишь немногим.

Симонов благополучно привел свой «поезд», и соединение получило возможность развить атаку.

Во время перерыва трактористки плотно окружили комиссара.

— Передайте привет нашим боевым братьям!

— Скажите, что мы позаботимся дать фронту и мясо и хлеб.

— Молодец тракторист! Не подвел честь профессии!

…Шла осень 1942 года. На фронтах продолжались ожесточенные бои.

В Сталинграде 62-я армия под командованием В. И. Чуйкова мужественно дралась за каждую улицу, каждый дом. В те невероятно тяжелые дни советские воины не предполагали, что Сталинградская битва станет великой страницей истории человечества. На Воронежском фронте гитлеровцы испытывали упорное давление. Немецко-фашистскому командованию пришлось срочно перебрасывать на этот фронт до девяти дивизий, чтобы удержать свои позиции. На Закавказском фронте, восточнее Туапсе, противник предпринимал безуспешные попытки прорваться к Черному морю.

Осень — пора важных полевых работ. Во второй год войны, когда флажки гитлеровской армии подолгу торчали на карте в одних точках, без продвижения, тем более важно было помочь колхозам, совхозам, МТС справиться со своими делами. Без лишних слов понятно, что успех в сельском хозяйстве был помощью фронту.

По поручению Бюро ЦК ВЛКСМ я позвонил по телефону Михаилу Ивановичу Калинину.

— Мы очень просим вас, Михаил Иванович, поговорить с комсомольцами, высказать им советы, пожелания.

Калинин охотно согласился, и 8 октября комсомольцы пришли в Кремль.

Началась беседа.

— Здесь присутствуют все колхозники? — спросил Калинин.

Я ответил, что колхозников большинство. Вместе с ними несколько секретарей райкомов и обкомов.

— Ну что же, вот собрались, о чем будем говорить? — снова спросил Михаил Иванович и, разглаживая лежащий перед ним лист бумаги, продолжал: — Начнем с москвичей. Как у вас урожай?

Слово взяла секретарь Егорьевского райкома комсомола Разумова. Она рассказала, как работают комсомольцы, молодежь. Сообщила, что средний урожай картофеля — 80 центнеров с гектара.

— Это мало, — заметил Калинин, прищуриваясь, чтобы лучше разглядеть оратора. — В передовых колхозах собирали, кажется, до 30 тонн с гектара. Это доказывает, какие у нас большие возможности для повышения урожая. Земля в Московской области для картофеля хорошая. Но землю надо лучше удобрять.

Калинину важно было убедить не только Разумову. Убеждая ее, он убеждал всех слушателей; он знал, что его слова дойдут до многих колхозников.

— Сколько вы сдаете картофеля? — продолжая разглаживать лист бумаги, спросил Михаил Иванович.

— По плану, — ответила Разумова, — должны сдать 17 тысяч тонн, сдали 9 тысяч тонн. Вывозка идет хорошо, — заключила она.

На совещании выступали комсомольцы из Калининской, Рязанской, Челябинской, Омской, Куйбышевской, Тульской и других областей. Некоторые реплики Михаила Ивановича, по-моему, поучительны и для сегодняшнего времени. Услышав, что в Кашинском районе Калининской области есть колхозы, в которых собрали по 170 центнеров картофеля с гектара, Калинин заметил:

— Вот это урожай. Картофеля надо сажать больше.

Когда секретарь райкома Иванова сказала, что комсомольцы работали хорошо, успевали лучше пожилых, Калинин подчеркнул:

— Вы и должны лучше работать. Разве пожилые столько сработают, сколько молодые?

Выступал секретарь Омского обкома комсомола Николай Вторушин.

— В области, — говорил он, — 70 тысяч комсомольцев. Партийных организаций в колхозах — 102, а комсомольских — 3100. Тяжесть всей работы ложится на комсомольцев.

— А на кого же теперь должна ложиться главная тяжесть? — сказал Михаил Иванович. — У нас комсомол — правая рука партии и государства… Комсомольская организация в колхозе, где нет партийной организации, за все должна отвечать.

Возможно, что Вторушин, Иванова ожидали другой реакции председательствующего. Но у Михаила Ивановича никогда не было желания похлопать по плечу, подстраиваться под аудиторию. Его искусство пропагандиста и организатора состояло в том, что он умело и тонко, не обижая выступающего, не затрагивая его самолюбия, поворачивал вопрос в правильном направлении и делал это убедительно, с неотразимой логикой. Как можно возразить по поводу того, что молодые должны работать лучше пожилых? Или: если комсомол — правая рука партии и государства, то, конечно, и с первичной комсомольской организации в колхозе спрос большой.

— Уметь правильно поставить вопрос — это очень важно, — учил он меня однажды в беседе. — От правильной постановки вопроса многое зависит.

В комсомольской организации колхоза «Путь к коммунизму» Кинельского района Куйбышевской области осталось лишь восемь человек.

— Почему так мало? — спросил Калинин комсомолку-трактористку из этого колхоза Ксению Яргину.

Она ответила, что комсомольцы ушли на войну. Много парней и девушек работают на трудовом фронте.

— Надо девушек в комсомол принимать, — сказал Калинин. — Наверное, много экзаменуете их? Надо не по экзамену принимать в комсомол, а по семье, по работе, по поведению. Если девушка выросла в трудовой семье, хороший работник и честный человек, ее надо, безусловно, принимать. А если недостает политической грамотности — это ничего, научится. Комсомол для того и существует, чтобы политически воспитывать и организовывать молодежь… Надо, чтобы комсомольская организация была хорошей, крепкой, чувствовалась в колхозе, чтобы она состояла из честных и преданных людей. Честность, — подчеркнул он убежденно, — самое главное.

Терпеливо и внимательно выслушав всех, выяснив то, что его интересовало, Калинин сделал заключение. Я уже писал, что мне неоднократно приходилось слушать речи Михаила Ивановича, и всякий раз я глубоко переживал сказанное, потому что оно было главным, заставляло волноваться, давало толчок для практических дел. Любая речь Михаила Ивановича — на торжественном заседании или на рабочем совещании, перед молодежью или советскими работниками — всегда отличалась духом убежденности, высокой идейности, партийности. Его вовсе не интересовал внешний эффект, ловкие словечки, искусно подобранные цитаты или поговорки. Главное для него было в том, чтобы убедить слушателя, завоевать его на свою сторону, добиться, чтобы он был сознательным бойцом за правое дело.

— Комсомол, — говорил он на совещании, — это наиболее жизнедеятельная часть населения, несущая всю полноту ответственности за производство. В колхозе, который плохо работает, комсомольская организация в первую очередь будет отвечать и морально перед всем населением, и политически перед центральными органами, перед партией, перед государством за то, что колхоз не выполнил своих обязательств.

Все значительно в этих всего лишь двух фразах. В самом деле, разве комсомол не наиболее жизнедеятельная часть населения? Закономерно, а не исключительно то обстоятельство, что комсомол шел строить метро, а теперь строит новый автомобильный завод на Каме.

Калинин объяснял, что комсомольцам в деревне нужны и практические и книжные знания по сельскому хозяйству. Нужен и подбор организаторов — готовых руководителей нам никто не даст, надо выдвигать молодежь.

На собственном многолетнем опыте Михаил Иванович прекрасно знал силу и значение политической работы — он своим примером показывал, как надо ее вести. Вам надо, говорил он, вести политическую работу в массах. Комсомол должен разъяснять характер трудностей так, чтобы люди понимали, что тяжести войны не нами вызваны, а навязаны нам…

— Необходимо, — продолжал Калинин, — постоянное мобилизационное напряжение от каждого колхозника. Если мы не будем стойко переносить все трудности, не преодолеем их, не разобьем немцев, то попадем в страшную кабалу. Тогда не только отцов, мужей, братьев не увидим, но и сама жизнь будет проклятием.

Поразительный реализм в этих словах Михаила Ивановича.

Будничный труд сельской молодежи во главе с комсомольцами связывался с большими задачами истории. Комсомольская организация каждого колхоза как бы объявлялась участником великого сражения.

— Нет, вы не подростки, — подчеркивал Калинин. — Пусть вам по четырнадцать-пятнадцать лет, но вы в ответе перед страной, перед ее настоящим и будущим.

И молодежь прислушивалась к словам своего наставника, он говорил с ней от имени партии.

Вернувшись в область, Ксения Яргина, как и другие участники совещания, выступила в своем колхозе. Она рассказала о поездке в Москву, о встрече в Кремле с Калининым.

— Три часа он с нами разговаривал, про каждую область расспрашивал, — делилась комсомолка своими впечатлениями.

— И про нас спрашивал? — раздался чей-то нетерпеливый голос.

— Конечно, — ответила Яргина, — я даже про наш колхоз, про нашу МТС ему рассказывала. А потом он объяснил нам и текущий момент, и про то, как идут дела на фронте, особенно около Сталинграда и на Кавказе. Мы слушали и думали — то, что сделали, — хорошо, но все-таки этого мало.

Мы поблагодарили Михаила Ивановича за беседу и попросили его сфотографироваться вместе с нами. Он согласился, тут же в его комнате и снялись.

В конце года из Куйбышева пришло сообщение. Кинель-Черкасская МТС перевыполнила планы по всем основным показателям и закончила подготовку техники к весенним работам.

Сколько их было, этих будничных дней?

Машинно-тракторная станция где-то в Алтайском крае. В природе все признаки наступления весны. На проталинах появились грачи. Днем тает, ночью держатся морозы. В мастерских МТС холодно, сыро. Дела идут туго. Скоро выезжать в поле, надо готовить тракторы, но нет запасных частей, недостает инструмента.

Колхозная ферма в далеком Рубцовском районе. Холод, ветер, снег. От бескормицы скот совершенно обессилел, коровы не стоят на ногах. Коровник завален, навоз не вывозили всю зиму. Женщины, укутанные до бровей платками, в огромных, разношенных валенках, подсовывают животным ведра с какой-то теплой болтанкой. Колхозницы клянут последними словами Гитлера и его армию.

— И конца не видно мучениям, — говорит пожилая крестьянка, одетая в истрепанный мужской пиджак, подвязанный веревкой. — Мужа проводила, сына проводила, осталась одна с дочерьми малыми, в доме ни молока, ни хлеба.

Подруги успокаивают ее. Мол, весна в двери стучится, скоро скот на улицу выгоним, будет веселей.

Есть свои заботы у пионеров, школьников: они хранят верхушки картофеля, собирают золу. Комсомол вместе с Наркомпросом, Наркомземом, Наркомсовхозом объявил социалистическое соревнование между школами на лучшее участие в сельскохозяйственных работах. Условия соревнования: выработка наибольшего количества трудодней каждым учащимся при отличном качестве работ, активное участие в политико-массовой, культурной, военно-физкультурной работе.

Осенью подводили итоги соревнования. На полях было занято почти 5 миллионов учащихся; вместе с ними работали десятки тысяч учителей. Высшую награду — Красное знамя ЦК ВЛКСМ получили Сухаревская средняя школа Московской области и Каргинская средняя школа Свердловской области.

Пионерка из Сухаревской средней школы Краснополянского района Кураева была среди комсомольцев, которые беседовали в Кремле с Калининым. Она рассказала Михаилу Ивановичу, что школа закончила учебный год без второгодников, без единой плохой отметки. Летом в отрядах работало 215 человек. Ухаживали за посевами, пололи, окучивали, работали на уборке. Из группы мальчиков была образована молотильная бригада, которая намолотила 128 тонн зерна.

— Сколько вы заработали трудодней? — поинтересовался Калинин.

— Школьные отряды, — ответила девочка, — заработали 36 215 трудодней. На каждого школьника в среднем выходит 169 трудодней.

— Хорошо, очень хорошо, — похвалил Михаил Иванович.

Понятно, что военное время имеет свою логику, диктует свои условия. В годы войны во время летних каникул в сельскохозяйственных работах участвовало более 20 миллионов учащихся. Они выработали 755 миллионов трудодней. Много школ, школьных отрядов получили Почетные грамоты ЦК ВЛКСМ и Министерства просвещения.

Теперь, в мирные дни, пионерам и школьникам нет необходимости идти по домам колхозников и собирать золу для удобрений или заниматься хранением верхушек картофеля. Все это отпало, но не отпала и сохранила свою силу идея трудового воспитания. Счастливое детство — это не безделье, не пустопорожняя трата времени. Как замечательно, что мы видим летние строительные отряды учащихся и дозоры юных лесничих, сборщиков металлолома и полезных растений!..

В трудовом воспитании подрастающих поколений заинтересованы и общество и семья. И ленинские слова на III съезде комсомола о том, что надо воспитывать молодежь с юных лет в сознательном и дисциплинированном труде, сохраняют свою силу и сегодня.