Власть крови

Глава 22

2 года назад

«— Прости меня, лисёнок, — сказала мама в тот день в свой последний раз. — Это всё моя вина.

Со времён того приступа она каждый день проводила рядом со мной. Кататонический ступор, как назвали его лекари. При этом все они удивлялись, что он продолжался уже больше полугода.

Однако то, что они говорили, мало вязалось с реальностью. По их словам, всё должно было пройти максимум в течение нескольких недель. Боль при этом я не должен был испытывать.

Я же продолжал находиться всё в том же скрюченно-выгнутом состоянии, что и в момент приступа. Правда, на кровать меня положили набок и переворачивали несколько раз на дню. Спина выгнута мостом, руки и ноги — в неестественных углах. Всё это сопровождалось дикой застоявшейся болью вперемешку с судорогами.

Куда страшнее была боль в голове. Мана давила на неё не переставая. Пыталась прорваться в реальный мир. Мешала спать и даже просто забыться во тьме. Я изо всех сил старался отогнать её, закрыться от Источника маны. Но всё, на что меня хватало — это просто сдерживать её внутри.

В первые дни я чуть не сдался. Боль в теле и голове была настолько адской, что невозможно было и подумать о том, чтобы правильно дышать. В то время я ещё не сумел расплести водное заклинание. В ночь, когда я чуть было не сдался, комната наполнилась конденсированной водой по щиколотку. Отцу, маме и Альберто стоило неимоверных усилий скрыть это от слуг.

Тогда же я понял, что если всё вскроется, маму ждёт казнь. Имперские законы были суровы. Именно моя сила воли была способна её уберечь. Поэтому в течение следующей недели я смог расплести заклинание.

Закрыться же от Источника не мог до сих пор. Поэтому полгода мы с ним вели ожесточённую битву за мой разум.

Родители первое время постоянно ругались из-за меня. Отец не переставал сокрушаться тому, что мама нарушила его запрет и начала обучать меня мане. Помню, как сильно удивился, когда узнал, что он был в курсе её способностей.

В один из тех дней они так раскричались, что отец не выдержал и отвесил ей оплеуху. Меня заволокло таким жгучим желанием вскочить на ноги и броситься на него с кулаками, что мана чуть не перехватила контроль. Ещё несколько часов ушло на то, чтобы восстановить дыхание и вернуться к изначальным позициям в нашей бесконечной борьбе.

Но со временем родители снова нашли общий язык. Отец стал чаще навещать меня вместе с мамой, хотя до этого почти не делал этого. Время от времени они всё же спорили, но делали это тихо и неразборчиво. Хотя всё же казалось, что стена между ними рухнула.

Мама вдруг продолжила говорить, прерывая мои размышления:

— Лестер, очень надеюсь, что ты меня сейчас слышишь, — начала она мягко. — Запомни, что я скажу. В будущем тебя ждут великие испытания. Мы с твоим отцом сейчас стараемся сделать всё, чтобы они обошли тебя стороной, — её голос дрогнул. — Но что бы ни случилось, ни в коем случае не прекращай занятия с маной.

Боль в голове полыхнула ироничной вспышкой после её слов. Я же старался дышать так, чтобы сдерживать ману, но при этом слышать маму.

Почему она говорит так, будто я буду изучать ману в одиночку?

Её голос тем временем сорвался на высокую ноту, будто она едва сдерживала плач.

— Главное, помни, что мы с папой тебя очень любим. Особенно папа, хоть и не всегда это проявляет. Он сделал верный выбор, и сделал его ради тебя. Чтобы уберечь. Пожалуйста, не суди его строго.

«Какой выбор? Уберечь от чего?», — мысленно взмолился я.

Мама закашлялась, как бывало с ней часто в последний год. Болезнь, к сожалению, так и не отступила от неё.

— Лия… — раздался твёрдый голос отца со стороны двери. — Прости, не собирался тебя торопить. Лишь хотел проверить, как вы тут.

— Всё в порядке, милый, — всхлипывая, проворковала мама. — Мы уже заканчиваем. Я скоро буду.

— Хорошо.

Мне показалось, или голос отца тоже дрогнул?

Тёплые губы коснулись моей щеки. Не знаю почему, но у меня в глазах стало немного влажно.

— Стань сильнее, — прошептала мама мне на ухо. — Я очень надеюсь, что всё обойдётся, но будет лучше, если ты будешь готов к грядущему.

Горячая слеза капнула на место недавнего поцелуя. Я не понимал, что происходит. Но влага струилась и по моему лицу.

Мне очень хотелось повернуться. Посмотреть на маму. Спросить, почему она так говорит. Но я продолжал лежать в скрюченной позе, большей частью лица уткнувшись в подушку. Мягкая ткань заботливо скрывала мои слёзы. Мана издевательски вспыхивала болью в голове.

— Я тебя очень люблю, лисёнок, — всхлипнула мама напоследок. — Я всегда буду рядом с тобой.

Дверь за ней закрылась с мягким стуком.

Снова она открылась лишь спустя с десяток часов. Слуги к этому моменту перевернули меня на другой бок, и теперь я смотрел сквозь окно на серое утреннее небо.

Сердце поначалу радостно застучало. Я даже неожиданно смог отогнать ману подальше, ослабив боль.

Но по звуку шагов по ковру я узнал Альберто. Мама, наверное, прибьёт его за то, что опять ступил на него в обуви.

— Мастер Лестер, — позвал он тихо. — Не знаю, слышите вы меня сейчас или нет…

Он замялся на несколько секунд.

— У-у меня плохие новости, — его голос, как и голос мамы до этого, начал дрожать. — Ваша мать… леди Лия…

У меня внутри всё оборвалось. Пока дворецкий, судя по звукам, расправлял платок и стирал слёзы, я лежал, затаив дыхание. Лишь бы он этого не сказал. Это не может быть правдой. Даже несмотря на её слова, сказанные перед уходом. Нет-нет, дело наверняка в другом. Ведь так?

— Ох, Вседержец, — продолжал рыдать дворецкий. — Почему же в такое время?

Говори же Альберто. Пожалуйста.

— Мне очень жаль, — всхлипывая сказал тот. — Простите, что принёс вам такую страшную весть… Но ваша мама скончалась прошлой ночью.

Если бы я мог орать, я бы заорал. Если бы я мог что-то разбить, я бы непременно разбил. Но сейчас у меня была лишь одна мишень для моего гнева и боли.

Я направил их на ненавистный свет. На Источник маны, что истязал меня долгие месяцы. Если бы он меня тогда не сломил, если бы я не лежал всё это время овощем, мама бы не умерла. Всё точно было бы иначе!

В этот раз я не пытался успокоиться. Не пытался выжить. О нет, я рвал и метал. Со всей своей ненавистью и злостью я обрушился на врага, выдворяя его из своей головы. Закрывая проход между разумом и Источником маны.

Я изливал на него всю свою боль. Всё то, что он причинил мне и маме. Всё то, что я не смог предотвратить.

Мощный поток света в голове сократился до жалкого лучика. Последним, неимоверным усилием, я затолкал его туда, откуда он пришёл.

Боль в голове растаяла. В ней осталась лишь столь желанная пустота. Но я не мог насладиться ей, так как грудь раздирало от совсем другой боли, куда более страшной.

Впервые за долгое время я дёрнул пальцем. Боль в теле, равно как и его скованность, постепенно спадали. Но это заботило меня в последнюю очередь.

— Где она? — прохрипел я».

Наше время

Вампир рванул в нашу сторону. Его движения хоть и казались неуклюжими, но были невероятно стремительными. Длинные руки на бегу мотались из стороны в сторону. А с длинных клыков брызгали капли слюны.

Время вокруг нас словно замедлилось. Вид ужасного монстра из древних легенд, несущегося прямо на тебя, вызывал лишь одно желание — бежать немедля. На коже выступил липкий холодный пот. Сердце в груди стучало так быстро, словно копыта лошади в галопе.

К чести Эмильды, она быстро взяла себя в руки. Её кровяной меч, висящий в воздухе, распался на несколько сгустков крови, устремившихся к монстру. Прямо в полёте они собрались в острые штыри и вонзились в тварь.

Вампир ещё некоторое время по инерции нёсся вперёд, но в итоге магия Эмильды взяла верх и отбросила его назад. Пока он не успел встать, молодая наставница направила в его сторону ещё два кровяных штыря из своей раны. Один воткнулся в центр груди, другой — в голову.

Тварь больше не шевелилась. Мы все облегчённо выдохнули.

— Ржавая кровь, — сказала Эмильда уставшим голосом. — Мне надо выпить.

По моим прикидкам, она потратила на штыри не меньше литра собственной крови.

— Я думал это, его будет сложнее убить, — выдавил из себя Кортус.

Словно услышав его слова, вампир зашевелился. Сначала подрыгал конечностями. Затем поднял руку и выдрал кровяной штырь из своего лба.

— Ох, Кортус, — вздохнула Эмильда, снова поднимая руки в боевое положение. — Чтоб тебя кони драли.

Все мои мышцы напряглись, готовые к бою. Я покрепче сжал серебряную «звёздочку». Второй рукой достал из кармана револьвер. Хотя, где-то на задворках разума, страх шептал, что сопротивляться такому монстру бесполезно.

Вампир сел. Некоторое время отсутствующим взглядом смотрел на штырь у себя в руке. Рана на его лбу затягивалась прямо на наших глазах. Вскоре он сообразил, что держит в руках затвердевшую кровь, и попытался её укусить.

— Хрена тебе, а не мою кровь! — прорычала наставница, снова обращая все твёрдые штыри в жидкость.

Её кровь витиеватым потоком полетела в нашу сторону. Бордовое сияние осветило стены не хуже, чем газовые лампы. Наконец, Эмильда собрала её в сферу над рукой.

— Так, парни, — сказала она, сдувая с глаз упавший рыжий локон. — Я больше теоретик, чем боевой маг. Поэтому бегите за помощью.

Однако меньше всего хотелось её сейчас бросать. Тем более, один на один с таким монстром. Я посмотрел на серебряную «звёздочку» у себя в руке. Сделал шаг вперёд.

— Его можно убить серебром.

Раны на теле вампира окончательно затянулись. Он поднялся на ноги. Я пошёл навстречу.

— Лестер, не будь дурнем! — прикрикнула Эмильда.

Я же не слушал наставницу. Кажется, теперь я понял, зачем той охотнице было нужно такое причудливое оружие. Или даже вспомнил. Как будто было нечто похожее в той далёкой, позабытой старой жизни.

Из центра этой плоской «звёздочки» тянулись острые лучи. Но при этом она совершенно не подходила для того, чтобы ею бить кого-либо. Нет, её нужно метать в монстров.

Вампир понёсся в мою сторону. Я сжал «звёздочку» покрепче, замахнулся и кинул прямо в него. Мне доводилось видеть, как капитан Дорадель орудует метательными ножами, и сейчас пытался воспроизвести его движения.

«Звёздочка» почти сразу закувыркалась в воздухе. Она вертелась вокруг своей, но всё же не той оси. Из-за чего со звенящим стуком упала на пол, не пролетев и половины пути до вампира. Который приближался ко мне со всей своей скоростью.

Твою кровь…

По бокам от меня просвистели два алых диска. Они вонзились вампиру в голени, отчего тот потерял равновесие и повалился на пол.

— Да из чего он сделан? — удивилась Эмильда дрожащим голосом. — Я же должна была отсечь ему ноги. «Отличный», кстати, бросок, тупица!

Вампир снова поднялся на ноги. Эмильда с противным звуком выдрала диски из его голеней и, пока раны не затянулись, ударила ещё раз в то же место. В этот раз она отсекла обе ноги. Ступни вампира остались стоять на полу, сам же он повалился наземь. И тут же принялся перекатываться, воя от боли.

Я присмотрелся внимательнее. Да, так и есть — он упал прямо на мою серебряную «звёздочку». Она оставила отчётливый чёрный след на его спине. И если другие раны на серой коже почти сразу начинали затягиваться, то этот след как будто тлел. От него даже поднимался лёгкий дымок.

— Что здесь происходит? — спросил громкий мужской голос.

Мы все напряглись. Из-за поворота за спиной вампира вышел незнакомый мне преподаватель. И тут же замер от представшей картины.

Вампир тут же бросился в его сторону. Его ступни ещё не отросли до конца, но это не мешало монстру, прихрамывая, быстро сокращать расстояние.

Он легко схватил преподавателя, словно тот был куклой. Держа мужчину за ноги и плечи, потянул в разные стороны, без видимых усилий разрывая тело напополам. Звук был похож одновременно на рвущуюся ткань и хруст.

Вампир поднял обе половины над головой. Кровь с останков стекала прямо в широкую пасть монстра.

Кортуса вырвало. Я замер, не в силах оторвать взгляд от отвратительной сцены. Вампиру уже не хватало стекавшей крови, поэтому он откинул в сторону нижнюю половину, а к верхней присосался в месте разрыва. Всё это сопровождалось влажно-чавкающими звуками.

— Уходим, быстро!

Маленькая, но сильная рука впилась мне в плечо и потянула в сторону. Эмильда оттащила нас с Кортусом вглубь бокового коридора. Выглядела она не очень. Бледная, уставшая, дрожащая; иссохшие губы потрескались, а глаза были широко раскрыты от ужаса. Наставница словно держалась из последних сил. Её кровь сияющим шаром следовала за нами прямо по воздуху.

— Разыщите профессора Гунияр, пусть направляется сюда, — наставница вздрогнула, когда сзади раздался пронзительный вой. Следом послышались быстрые гулкие шаги. — А затем приведите как можно больше рабов. Я задержу его сколько смогу.

— Ну уж нет, мы тебя не бросим, — упрямо возразил я.

Пытался придумать хоть один довод, почему мы должны остаться и помочь. Но правда была в том, что пока мы с Кортусом только мешались. Да и что вообще два первокурсника могли противопоставить монстру из легенд?

Из-за поворота выскочил вампир, на всём ходу врезавшись плечом в стену. Я инстинктивно вскинул револьвер, взводя курок. По коридорам академии оглушительным эхом разлетелись шесть выстрелов.

Я ожидал, что они если не убьют его, то хотя бы повалят на спину. Однако вампир лишь удивлённо посмотрел на шесть дыр у себя на груди. Из них даже не выступило ни капли крови.

Раны начали быстро затягиваться. Пули же выдавливало наружу новой плотью. Смятые свинцовые кругляшки застучали по полу.

— Бегом отсюда! — скомандовала Эмильда.

Висящая в воздухе кровь загорелась ярким светом и взорвалась Сигнальным заклинанием, заливая всю Академию звенящими звуками тревоги. Наставница жестами извлекла из раны ещё жидкости и теперь формировала новые кровяные штыри.

— Пожалуйста, Лестер, мне нужна помощь, — взмолилась она, вонзая штыри в тело вампира и магией отталкивая его подальше.

Я кивнул, стискивая зубы, и взял застывшего Кортуса чуть ли не в охапку.

— Только будь осторожна! — крикнул я Эмильде напоследок, таща за собой остолбеневшего друга.

Звуки битвы и ужасный вой постепенно затихали позади. Но у меня перед глазами всё ещё стоял вампир, держащий над собой две половины одного человека. Если бы не Эмильда, со мной могло случиться то же самое.

— Серебро сработало, ты видел? — спросил Кортус на бегу, пытаясь не задохнуться. — Его и правда можно убить.

— Только не этой маленькой штучкой, — ответил я. — Нам нужно больше серебра. Вот только где его взять в академии?

Этот вопрос был особенно ироничен после того, как я несколько дней назад вернул себе 10 тонн серебра. И почти сразу же отдал его Кровавой Инквизиции.

Мы замедлились, переводя дыхание.

— Этой штучкой тоже можно, — Кортус почти каждое слово чередовал с быстрым вдохом. — Она останавливает его регенерацию, ты сам видел то чёрное пятно на его спине. А значит, что?

— Что?

— Сейчас подожди, — Кортус сделал несколько глубоких вдохов-выдохов, и продолжил. — Это значит, что нужно его сначала смертельно ранить, и затем приложить серебро к ране. Так он не сможет исцелиться. Это наш единственный выход.

— Монстров можно убить ещё и огнём, — возразил я, тоже пытаясь отдышаться.

— Где ты возьмёшь достаточно огня?

Резонный вопрос. Если только поджечь всю академию. Серебро, по крайней мере, у нас было. Да, совсем немного, и лежало тремя этажами выше… Но было.

Вот только как подобраться так близко к вампиру? Вряд ли он будет спокойно ждать, пока мы обрабатываем его раны серебром. Как же быть?

Мой мозг заработал на всей возможной скорости. Я всегда находил решение. Найду и сейчас.

Мы побежали дальше и на ближайшем повороте нос к носу столкнулись с профессором Гунияр.

Седая женщина в очках была в короткой жилетке, обвешанной флягами с кровью; за ней следовали четыре крепких раба. По развитой мускулатуре, профессиональному снаряжению и оружию в руках я понял, что это её личные рабы, а не те доходяги, которыми мы пользовались на уроках.

Профессор боевой магии обвела нас цепким взглядом.

— Вы ведь там были?

Сейчас она производила впечатление профессионала. В отличие от моего первого дня в Академии, когда я сдавал ей вступительные экзамены. Тогда она мне просто показалась строгой, но довольно милой преподавательницей.

Сейчас же она выглядела сосредоточенной. Никаких лишних слов, только нужная информация. Её собственные руки настолько бугрились мышцами, что невольно вызывали вопрос о заклинании «Усиления».

— Да, — подтвердил я, пытаясь успокоить дыхание. Дальше по коридору мы двинулись вместе. — Это вампир. Эмильда осталась его сдерживать. Как минимум один преподаватель погиб.

Лицо Гунияр не выразило ни капли удивления. Она лишь ускорила шаг, по пути начав выводить магические жесты. Из фляг на её жилетке кровь тонкими светящимися струйками поплыла к рабам. Те постепенно начали увеличиваться в размерах, а их мускулы набухать до непропорциональных форм.

— Куда идти? — всё так же коротко спросила профессор.

— Четвёртый этаж, коридор возле кабинета Эмильды.

— Поняла.

Я же продолжал усиленно размышлять. Части плана, словно мозаика, постепенно срастались вместе.

Нужно подобраться к вампиру как можно ближе. Боевая магия. Заклинание «Усиления». Рабы и серебро.

Мой мозг закончил лихорадочный поиск решения. Теперь я знал, как убить вампира. По крайней мере, на уровне идеи.

— Профессор, постойте! — окликнул я ускорившуюся Гунияр.

— Что? — спросила она обернувшись.

— Заклинание «Живой бомбы», покажите жесты.

— Это ещё зачем? — удивилась она.

Я указал на Кортуса:

— Он маг III группы. И у меня есть идея, как помочь убить вампира.

Профессор лишь кивнула и быстро вывела серию сложных жестов. В самом конце, чтобы не активировать заклинание, она остановилась и лишь после двухсекундной паузы завершила жест мизинцем.

— Запомнили?

— Вроде как, — сказал Кортус.

— Запомнил, — подтвердил я. — Удачи вам.

Гунияр вместе со своими донорами побежала в сторону лестницы. Мы же с Кортусом отправились в сторону кампуса — нам была нужна казарма рабов.

— Лестер, что ты опять задумал?

— Расскажу по пути.

Звуки битвы были слышны теперь и за стенами академии. К завываниям монстра добавились взрывы, грохот разрушенных стен и периодические завывания магической сирены.

В Старом городе зазвучали сигнальные колокола. Отлично, быть может кто-то из Кровавой Инквизиции успеет на помощь.

На мягком газоне кампуса нам всё чаще встречались озабоченные студенты и преподаватели. Последних мы направляли к кабинету Эмильды — хотя, судя по звукам сражения, вампир уже активно перемещался по всему зданию академии.

Не хватало ещё, чтобы тварь добралась и сюда.

Возле общежития сеньор Обвисший Кнут активно руководил эвакуацией. Как бы я ни недолюбливал старого коменданта, нужно отдать ему должное — действовал он чётко. Студенты под его началом более-менее организованно двигались в сторону КПП.

Я облегчённо выдохнул, когда мы забежали в казарму. Рабы смирно лежали в своих кроватях даже несмотря на завывания сирены. Тот, кто придумал накачивать их наркотиками, был настоящим гением.

К несчастью, большинство кроватей всё ещё пустовали.

Я указал Кортусу на ближайшего раба:

— Отведи его в дальний угол, где никого нет, и попробуй активировать «Живую бомбу». Только сам близко не подходи.

Кортус скривился:

— Мне обязательно взрывать живого человека ради тренировки? Может, сразу на вампире испытаем?

Я достал маленький нож.

— Кортус, сейчас не время для моральных дилемм. Это серийные убийцы, маньяки и насильники, и они все более чем заслужили свою участь, — мой голос слегка задрожал, когда я подумал о сражающейся Эмильде. — А там сейчас погибают наши преподаватели.

С этими словами я надрезал сонную артерию одному из рабов. Из раны заструилась тёмная жидкость. Её поток ритмично вздрагивал, подгоняемый сердцем изнутри.

— Поэтому тебе нужно понять, как работает заклинание, — закончил я. — Так что вперёд!

После своей тирады я прижался губами к фонтанирующей ране. Я пил кровь большими глотками, подгоняя и очищая её магией от наркотика.

— Буэ, — Кортус не удержался от комментария. — Иногда ты меня очень настораживаешь, Лестер.

Я ничего не ответил, продолжая поглощать кровь и сам едва сдерживая отвращение. У нас не было времени набирать её, аккуратно разливая по флягам. У нас даже фляг-то никаких с собой не было.

Желудок же мог растянуться до объёма в 4 литра. Метод этот был редким, да и далеко не самым популярным среди магов — многие о нём даже не слышали никогда. Но незаменимым в экстренных ситуациях, когда каждая капля крови на счету.

Я, наконец, оторвался от иссушенного раба. Во рту поселился противный солоновато-железный привкус, от которого меня мутило. В животе поселилась такая тяжесть, что я не был уверен в своей способности быстро передвигаться.

Зато теперь у меня был хороший запас крови. Однако он не мог избавить меня от мерзкого чувства. Чувства, возникающего лишь после того, как своими руками вынужденно убиваешь человека ради собственной выгоды.

Пришлось напомнить себе, что он был страшным преступником, заслужившим смертную казнь, а потому ставшим рабом. Его кровь хотя бы теперь пойдёт на благое дело.

Кортус за это время так и не смог активировать заклинание. Я проследил за его жестами во время очередного повторения.

— Ты неправильно исполняешь третий жест преобразования, — заметил я. — Нужно поднимать средний палец, а не безымянный.

Кортус ответил мне непонимающим взглядом. Ржавая кровь, я точно займусь его обучением после всей этой сумятицы. Если мы выживем, конечно.

Я воспроизвёл всё заклинание, акцентируя внимание на проблемном месте. В отличие от профессора Гунияр, я не стал замедляться под конец. Всё равно высшая магия была недоступна для моей группы крови.

Кортус кивнул и по новой вывел всю серию жестов. Раб, на которого он указал мизинцем в конце, вдруг разлетелся на куски с громким влажным хлопком.

Ударной волной по всей казарме расшвыряло стулья, тумбочки и пустые кровати. Из-за этого даже мне пришлось уворачиваться. Кортусу повезло меньше — его прилично так обляпало внутренностями. Свои же внутренности он вновь поспешил опорожнить.

«Живая бомба» превзошла все мои ожидания. Пришла пора перейти ко второму пункту плана.

Теперь нам нужно вернуть серебряную «звёздочку», оставшуюся на поле боя.