Власть крови

Глава 21

— Хотя ладно, — продолжал незнакомый маг, говоря как бы невзначай, словно покупал хлеб. — Всех убивать не стану, я же не зверь какой.

Некоторые из наших бойцов переглянулись с надеждой. Я же сильнее сжал рукоять револьвера.

— Можете присоединиться к «Новой крови» и сохранить себе жизнь. Только перед этим убейте своего сеньора в качестве подтверждения своих намерений. Либо я убью вас всех.

Доноры зашептались, поглядывая на побледневшего Крефа ла Дорили. Меньше всего хотелось помогать ему после угроз. Но всё же я был в долгу перед его отцом.

Ну, и ещё разъярённые доноры могли затем переключиться и на меня. Хоть я и был одет в бедняцкую одежду, практически все в нашем отряде знали, как я выгляжу.

Так что я первым взвёл курок и наставил револьвер на Дорили-младшего. Его глаза округлились от страха.

— Что ты творишь? — зашипел он. — Ты же тоже…

Вслед за мной ещё несколько людей сделали то же самое. Последовали сухие щелчки взводимого оружия.

— Мастер Креф, — перебил я его, стараясь, чтобы мой говор больше походил на донорский. — Вас же это, не было на балу вашего отца, верно?

Загадочный маг в шляпе расплылся в улыбке.

— Так-то лучше, — сказал он довольным голосом. — Сделайте это! Всегда отрадно видеть, когда люди восстают против своих угнетателей.

— А вы, сеньор, — обратился я уже к нему. — Вас же тоже не было на том балу?

— Я? — удивлённо переспросил он. — А почему ты спрашиваешь?

Потому что я был одним из немногих, кто видел своими глазами, как умер комиссар ла Робер на балу. Точнее, как его убили. Казалось бы, мага целой III группы. А значит, и этот повстанец вряд ли имеет представление о реальной мощи револьверов.

Поэтому я резко перевёл дуло оружия на него. Уголки его губ успели лишь слегка подёрнуться в ухмылке, когда я выстрелил несколько раз.

О, так быстро я ещё не стрелял. Нужно было действовать наверняка. Не дать ему возможности опомниться и как-либо задействовать магию, пока я пробиваю щит. До этого я всегда держал револьвер на вытянутых руках. Сейчас же я упёр локоть себе в бок, гася отдачу оружия. А второй рукой при этом стремительно взводил курок после каждого выстрела.

«Прямо как в вестернах!» — пулей пронеслась в голове мысль с незнакомым словом.

Светящийся щит, облепивший мага с головы до ног, начал трескаться уже после второго выстрела. На третьем весь покрылся сетью трещин. А последующие пули летели уже в грудь ошарашенного повстанца.

Я отбросил опустевший револьвер в сторону. Без особого сопротивления вырвал ещё один из рук ближайшего бойца, и подошёл к телу поверженного врага. Коснулся пальцами шеи, проверяя пульс. Затем, убедившись в его смерти, на всякий случай считал код его крови. В дальней части склада всё ещё звучали выстрелы.

— Ржавая кровь… — тихо бормотал бледный Дорили-младший. — Это оружие всё меняет. Теперь любой донор встал практически в один ряд с магами.

Его собственные бойцы шептались у него за спиной. Видать, всё ещё обдумывали слова повстанца. А также лицезрели своего подавленного сеньора.

Да уж, с верностью в Доме Дорили явно беда.

Сняв шапку с головы и явив миру свои светлые волосы, я поставил ногу на тело побеждённого мага, напоминая, чья это заслуга. Затем властно обратился к донорам:

— Ваши товарищи всё ещё продолжают бой!

В этот раз даже не приходилось прилагать усилий, чтобы мой голос звучал уверенно. После сегодняшних побед я чувствовал за собой силу. Поразив могущественного врага, был сам вправе приказывать.

Эти люди всего-навсего испугались. Нельзя винить их и за то, что они увидели слабость и беспомощность своего хозяина. Я же всего лишь навсего задам им направление.

— Вы отлично справились здесь, — продолжал я. — Дом Донжи этого не забудет! Я лично вознагражу каждого из вас.

На лицах некоторых бойцов появились робкие улыбки. Я указал револьвером в дальнюю часть склада, с которой до сих доносились звуки битвы.

— Но мы ещё не закончили. Нельзя позволить врагу безнаказанно причинить вред вашим товарищам. Поэтому прямо сейчас мы вернёмся в бой. Нападём на них сзади, пока они этого не ожидают.

На лицах теперь почти всех бойцов проступила мрачная решимость.

— Капитан Драсс, — обратился я к ветерану. — Оставьте здесь раненых, а также парочку надёжных людей, и обороняйте серебро. Мы скоро вернёмся.

Крепко сбитый мужчина вышел вперёд.

— Простите мне мою дерзость, сеньор ла Донжи, но подчиняюсь я не вам, — сказал он хриплым голосом, после чего криво улыбнулся, взводя курки на двух револьверах. — Поэтому пойду бить этих гадов вместе с вами, — затем капитан вдруг взревел: — Чего расселись? Вы слышали его, парни, за дело!

Его слова были встречены дружным гомоном.

Когда я уходил, ведя ударный отряд за собой, Дорили-младший всё так же продолжал ошарашенно стоять у контейнеров с моим серебром.

— Я вас недооценивал, сеньор ла Донжи.

Противный скрипучий голос вырвал меня из дрёмы. Я лежал на ящиках, кутаясь сразу под несколькими пальто, стянутых с убитых повстанцев. Моя собственная одежда до сих пор была слегка влажной. Но хотя бы теперь, после битвы, я уже не отказывал себе в Согревающем заклинании.

Сквозь огромные раскрытые двери склада проглядывало свинцово-серое утреннее небо. Оттуда же залетал свежий бодрящий воздух. Как ни странно, больше он не вонял рыбой и речной водой. Либо же я за ночь успел привыкнуть к этой вони.

Всё ещё держа один глаз закрытым и пытаясь доспать, я посмотрел на лысого мужчину с пустыми глазницами. Он хмурил брови, из-за чего его нечеловеческий взгляд казался ещё более пугающим. Но при этом, как ни странно, на его губах застыла лёгкая ухмылка.

— Кровавый Инквизитор, — пробурчал я вместо приветствия.

Принялся рыться в куче пальто, пытаясь высвободиться для поклона. Инквизитор мягко поднял руку:

— Оставьте этикет для более подходящих для этого мест, — остановил он меня. — Тем более, после прошлой ночи вы заслужили небольшое снисхождение.

Несмотря на его возражения, я всё же поднялся на ноги. Затем снял перчатку с руки. Почесав выжженный символ, показал его Инквизитору.

— Выходит, я исполнил «Клятву на крови»? Серебро в северо-восточном углу склада.

— Да, я уже его видел, — хмыкнул Инквизитор. — И да, вы более чем исполнили условия клятвы.

Он взял мою ладонь в свою, на которой был такой же символ. Даже после морозного ночного плавания и моих тщетных попыток отогреться, рука Инквизитора казалась невероятно ледяной. Я напрягся, ожидая той же судорожной боли, что была в момент заключения клятвы.

Но вместо этого сердце вдруг наполнилось приятным теплом. Оно разгорелось до неистового жара, который, тем не менее, не причинял никакого вреда. Наоборот, он вызывал чувство восторга. Затем волна жара прокатилась от сердца к ладони.

Из сжатых рук заструился яркий алый свет. По воздуху разлился резкий металлический запах, перебивая речную вонь. Полицейские и доноры вокруг нас потрясённо ахнули.

— Вот и всё, — проскрипел мой визави. — Теперь вы свободны. А ведь жаль, из вас вышел бы отличный Кровавый Инквизитор.

Я уставился на собственную ладонь. Чистая, словно обновлённая кожа радовала глаз. А ещё, наконец, пропал этот вечный зуд, напоминавший мне о клятве.

— Что дальше? — спросил я, взволнованно продолжая рассматривать руку.

— Деньги за серебро поступят на ваш счёт в течение недели.

Переведя взгляд на пустые глазницы, я сказал:

— Я имею в виду «Новую кровь».

— Ах, вы об этом, — он пошёл вдоль причала, жестом пригласив меня следовать за собой. — Что ж, ваших усилий и усилий Дома Дорили оказалось достаточно, чтобы ликвидировать их в столице. Однако мы подозреваем, что это была лишь одна из ячеек организации. Пусть и одна из сильнейших. Сколько же таких ячеек по всей Крестерии лишь предстоит узнать.

— То есть они ещё вернутся?

— О, непременно, пусть и не в ближайшее время. Сейчас они ещё глубже залягут на дно. Тем более, мы так и не нашли здесь того, что они украли из Центрального банка.

— А что они там украли?

— Государственная тайна, — проскрипел Инквизитор, а затем посмотрел на меня с серьёзным видом. — К тому же мы до сих пор не знаем, каким образом они провернули это ограбление.

Неутешительные новости. В Центральном банке хранились не только деньги, но и мощнейшие артефакты, собранные со всей Империи. Некоторые, как в музее, выставлялись здесь же. А вот самые опасные держали под такой защитой, что их мог бы выкрасть разве что Император.

Если нечто подобное оказалось в руках повстанцев…

— Почему вы мне об этом говорите?

— Надеюсь на поддержку Дома Донжи в грядущих событиях, — пожал плечами лысый мужчина. — Ваш светлый ум отлично показал себя в разгадывании загадок. Быть может, и эта увлечёт вас. К тому же повстанцы «выпили» у вас немало крови, и вы явно захотите им отомстить.

— Я подумаю над этим, — честно ответил я.

Сейчас же у меня была проблема поважнее.

— Что думаешь? — спросил Сиплый, когда я вернул ему вечернюю газету. — Это в итоге человек или монстр?

Я невольно положил руку на внутренний карман, где покоился украденный у полиции дневник. Если верить написанному в нём, принадлежал он молодой охотнице на монстров. И в Кресте действительно появился вампир. Один из новообращённых, судя по размышлениям охотницы.

Да ещё и этот её многочисленный серебряный арсенал, что мы видели с Кортусом в полиции. Даже если кто-то подстроил всё так, чтобы следователи реально поверили в монстра, мало кто бы стал тратить такие безумные деньги на серебряное оружие. «Звёздочку», найденную мной там же в полиции, я сейчас использовал как закладку для дневника.

И как бы ни хотелось в это не верить, я всё же склонялся к версии с вампиром.

— Определённо монстр, — ответил я, продолжая идти по мрачным улицам Нового города. — Но в статье есть действительно хороший вопрос: каким образом он добрался сюда из Звёздных земель?

— Я всегда думал, что Звёздные земли — это сказки, — хмыкнул Сиплый. — Было очень странно читать о них в газетах.

Когда-то я и сам считал вампиров легендой. Сейчас же из-за одного странного донора верил в их существование со всей серьёзностью. И именно к этому странному донору мы сейчас и держали путь.

— А знаешь, что ещё странно, сеньор Лютый? — просипел мой напарник. — Почему в газетах ни слова о тебе? Ты же, по сути это, самолично вышел на повстанцев. Без тебя их бы искали ещё хрен знает сколько. А в газетах пишут, что это всё заслуга какого-то старого хера.

Я невольно улыбнулся. Назвать «старым хером» одного из могущественнейших людей во всей Империи — это надо уметь. Хотя стоит признать, такое определение подходило ему как нельзя лучше.

Последние три дня я разгребал последствия «облавы на повстанцев», как её обозвали СМИ. Но делал это по большей части тайно. Что, собственно, и было условием нашего с Дорили договором. Мне достаётся серебро, ему — вся слава за ликвидацию повстанцев.

Однако нужно отдать ему должное — Дорф ла Дорили оказался человеком чести, в отличие от собственного сына. Узнав, что я спас его отпрыска от смерти, он предложил мне несколько вкусных торговых контрактов. От бедности Дом Донжи они не спасут, но стабилизировать наше положение смогут более чем.

— Политика, друг мой, — ответил я. — Иногда нужно чем-то поступиться, чтобы получить взамен нечто более ценное.

Например, собственную свободу. И благополучие Дома.

Сиплый поправил очки движением, похожим на движение Кортуса. За последние недели хулиган заметно преобразился. Мне даже начало казаться, что он копирует мою походку. И одежда благодаря моим денежным вливаниям стала если не презентабельнее, то намного чище. А ещё он всё чаще осторожно заикался об открытии собственного дела.

Всё-таки есть среди доноров удивительные люди.

Когда мы добрались до башмачной мастерской, на улицы уже опустились сумерки. Неподалёку, замигав, загорелся газовый фонарь.

— Если что-то будет нужно, мы с ребятами рядом, — кивнул мне напоследок Сиплый. — Только не задерживайся допоздна, сеньор Лютый. Не хотелось бы гулять по улицам ночью, пока Крестский монстр где-то бродит.

— Не волнуйся, в этот раз я быстро.

Кортус открыл уже после третьего стука в дверь. Выглядел он при этом то ли хмуро, то ли радостно.

— Слава Вседержцу, а то в новостях ни слова о тебе! — проворчал он вместо приветствия. — Полагаю, тебя можно поздравить?

— Ага, — подтвердил я. — Но я бы вряд ли справился без твоей помощи. Так, постой, чего это ты такой добренький? Обычно прогоняешь меня чуть ли не поганой метлой.

— Ну так это, рад видеть тебя живым, — после этих слов бывший сосед по комнате подмигнул мне. — А ещё хватит с тебя. Говорят, чтобы выработалась привычка, нужно две недели. Надеюсь, теперь это, у тебя будет привычка относиться ко мне с уважением. Как к равному.

Искренне улыбнувшись, я тактично не стал напоминать, что для выработки привычки требуется минимум три недели. Вместо этого я ему сказал:

— Собирайся.

— Куда это?

— Я убедил Эмильду, что у тебя III группа крови. Если ты это сегодня докажешь, то она поможет восстановить тебя в академии и лично будет ходатайствовать об этом перед ректором. Только нам нужно поспешить.

Пришлось прождать ещё несколько минут, так как Кортус выбежал из дома чуть ли не в одном исподнем.

— Хоть я и редко так говорю, но давайте по-быстрому, — протянула уставшая наставница.

Сцена повторялась. Только в этот раз мы с Кортусом сидели напротив Эмильды в её собственном кабинете. Она склонилась над документами, что-то лениво на них выводя. К моей гордости, от тех кип бумаг, что были в начале моего «наказания», почти ничего не осталось.

Короткие рыжие локоны слегка касались стола. Казалось, будто она уснёт в ближайшую минуту.

Всё моё мужское нутро хотело незамедлительно отнести её в кроватку и не мучить. Ну, если только чуть-чуть. Настолько мило она сейчас выглядела. Но вернуть Кортуса в академию было важнее.

Мы с ним переглянулись.

— Как быстро доказать, что у него III группа крови? — спросил я, понимая, что одних слов будет недостаточно.

Эмильда откинулась на спинку стула. Сонливость в её глазах испарилась.

— Так это правда? Я-то думала, что ты всё выдумал, чтобы был повод притащить Кортуса в академию, — она перевела взгляд на Кортуса. — Ладно, показывай, чего умеешь.

Он неуютно поёжился на своём стуле.

— А что показывать? Я ж заклинаний толком никаких не знаю.

Эмильда сначала закатила глаза. А затем закатала рукав мантии. В невесомой ручке блеснул маленький нож, которым она вскрыла себе вены.

— Если это всё какой-то розыгрыш, то ваши трупы никто не найдёт, — пробурчала она. — Следи внимательно.

Затем принялась медленно выводить жесты. Настолько наглядно, что даже Зак бы их запомнил.

Кабинет наполнился металлическим запахом. Из её раны выплыла сияющая струйка крови, на лету формируя короткий меч. А затем полностью затвердела, так что Эмильда взяла меч прямо в руку. Для полноты эффекта она разрезала один из документов, подтверждая, что лезвие острое.

Я узнал заклинание. «Кровяное оружие». Сложная магия, несмотря на простоту жестов. Мало того что Эмильда использовала собственную кровь — такая точность в деталях и острота лезвия была доступна лишь магам высших групп крови.

Маги же II группы и ниже могли придать крови лишь расплывчатые очертания. Даже несмотря на всё своё мастерство, тот же Креф ла Дорили использовал в бою бесформенные кровяные щупальца.

— А, ну это легко, — пожал плечами Кортус, и в точности повторил заклинание всего за несколько секунд. Он даже заставил свой меч переливаться разными цветами.

— Твою кровь! — Эмильда от неожиданности утратила контроль над заклинанием, и её меч начал «плавиться», теряя форму. — Как это вообще возможно? Тебе же всего лет шестнадцать.

— Семнадцать, — поправил Кортус.

С улицы раздался далёкий шум, похожий на вой собак.

— Что ж, ты официально побил мой рекорд, зараза ты этакая, — проворчала Эмильда. — А ведь я была самой молодой магессой в истории, достигшей III группы крови.

Я поднялся и подошёл к окну, пытаясь рассмотреть источник шума. Он становился ближе и уже был не так похож на вой собак. Скорее на завывания раненого зверя.

— А сколько тебе лет было? — поинтересовался Кортус.

— Двадцать один, — вздохнула наставница. — Эх, всего лишь два года прошло, а уже нашёлся какой-то выскочка.

Окна кабинета Эмильды выходили на внутренний дворик академии. Он представлял собой небольшой парк, освещённый газовыми фонарями. В центре, даже поздним вечером, работал фонтан. Тут и там были раскиданы статуи известных магов и ректоров академии.

А ещё в нём было пусто. Завывания раздавались с другой стороны академии. И становились всё громче.

— Ого, я думал ты старше, — удивился Кортус.

— Чего сказал? — спросила наставница угрожающим голосом.

— Ну ты же профессор как-никак.

Она даже встала со стула, теперь нависая над бедным донором. Но её отвлёк внезапный звук разбившегося стекла в коридоре.

— Я сейчас кому-то всю кровь вскипячу! — заворчала Эмильда, бросаясь к двери; кровяной меч поплыл за ней следом. — А затем займусь тобой, Кортус.

Мы вместе с ним тоже выглянули из кабинета вслед за ней.

Посреди полуосвещённого коридора рядом с разбитым окном стояла высокая голая фигура. Метра три в высоту, не меньше.

У неё была серая кожа, туго обтягивающая мышцы и кости. Слегка вытянутое вниз лицо вызывало отвращение и какой-то первобытный страх. Непропорционально длинные руки лишь усиливали это ощущение.

Тварь как будто принюхивалась к чему-то и затем резко посмотрела на Эмильду. Блеснули длинные клыки.

Кортус грязно выругался. Я достал из кармана серебряную «звёздочку». Наставница задрожала всем телом.

— Э-это что, в-вампир?