Военный дневник. 100 дней

18 марта (день 23)

День рожденья.

День начался с того, что пришлось спускаться на первый этаж и открывать подъезд. Это уже привычка. В подъезде стало чуть светлее, включили свет после того, как забили окна, но на моей площадке по-прежнему темно, там свет не работает. Но терпимо. В квартирах очень холодно. Отопление не работает, а за окном очень серьезный минус.

Опять обстрелы, отвечает наша артиллерия, в общем-то обстановка привычная.

Приходили соседи делить продукты, оставленные другими соседями, только что уехавшими. Почему-то никто не хочет брать лук, а лука очень много.

Сообщили, что бомбят Львов. Искренне сочувствую львовянам, просто ужасаюсь за наших беглецов. Куда-то они теперь побегут? В Карпаты? Ну да, думаю, там места еще хватает.

Руководство НАТО заявило, что реальной помощи Украине не будет. Мол, война не должна выйти за пределы Украины. А Пуйло уже грозит Боснии и Герцеговине, причем грозит войной. Так что отсидеться не удастся. Но ничего удивительного, к сожалению. Практически вся Европа, примеры мы видим, это трусы, приспособленцы и мазохисты.

Вот Вторая Мировая война. Под Гитлера легли практически все, кроме Польши. А Польше никто реально не помог, а остальные либо союзники, либо жертвы, не оказавшие сопротивления. Но тогда была Британская империя, а сейчас ее уже нет. Поэтому, повторюсь, ничего удивительного, но противно. Это с одной стороны. А с другой стороны, на что рассчитывает та же Польша? Ну, с Прибалтикой все ясно. В 1940 году они не очень сопротивлялись, так что и сейчас сопротивляться не будут. Но Польша? Очевидно, прежней Польши тоже нет.

Да, рассчитывать не на кого. Только на самих себя.

Сегодня какая-то милая девушка, которую я совершенно не знаю, по Фейсбуку написала, в том смысле, чем она может мне помочь. Я вполне искренне ответил: сбейте пару русских самолетов. Ну, может, действительно, поможет?

Продолжали бомбить до самого вечера, хотя с большими перерывами. Над центром клубился черный дым, правда, где, пока я еще сказать не могу. Тем не менее, съездил я в этот самый центр, в родительскую квартиру на улице Каразина, чтобы как-то закончить дело с напрочь разбитыми окнами. Мне слегка там помогали, вопрос как-то решили. Тем более, должно же, в конце концов, немного потеплеть.

Там ситуация еще более серьезная, чем у нас дома. На большой подъезд живет одна старушка на первом этаже, забаррикадировалась, страдает от нехватки сигарет. У меня был запас, я ей немного подкинул. Ну и стережет то, что еще можно устеречь.

На этот раз город был залит солнцем. Центр сильно побит, по сравнению, скажем, с тем районом, который я наблюдал прошлый раз, когда ходил получать посылку. Там все в целом довольно цело, а тут наоборот. Разбито все, что могло быть разбито. Впечатление страшноватое. Людей очень мало. Но машины ездят. Характерная черта центра, центральных улиц — противотанковые ежи. У нас просто кидают плиты посреди проспекта, а там как во Вторую Мировую войну. В общем, очередные впечатления. Впрочем, вполне ожидаемые.

В очередной раз стрельба, но это наши. Отличить легко, хотя объяснить это достаточно сложно. Наши обычно стреляют очередями, так сказать, пять-шесть выстрелов подряд. Когда стреляет враг, это отдельные, но сильные разрывы. Так что сейчас наши. Обычно говорят, что это ПВО, но это, скорее всего, не ПВО, а нечто вроде реактивной артиллерии.

Подробностей боев пока нет, но судя по всему, попытки пробиться враг предпринимает под Харьковом каждый день. Вообще сейчас обозреватели говорят, что война зашла в позиционную стадию. Это не совсем так. Другое дело, прежняя активность уменьшилась, судя по всему, но продолжается активность с точки зрения обстрелов, в том числе дальних обстрелов. Вот уже достали Львов, в очередной раз. Так что обманываться, что враг выдохся, без сомнения, рано.

Одним взглядом продолжаю следить за описанием беженских страданий. Вновь могу очень им посочувствовать. Это ужасно! Это ужасно. Мне пишут с разных уголков приграничной с Европою Украины от Каменца-Подольского до каких-то маленьких населенных пунктов в Карпатах. И везде жалобы — как нам трудно, как нам тяжело, какие трудные условия. Опять-таки могу пригласить всех в наш подъезд. И даже условия есть. И даже продуктами поделиться можем.

Вот с таким настроением встретил день рождения.