Военный дневник. 100 дней

23 мая (день 89)

Снова обстрелы. Вчера — пожары в Киевском районе, сегодня грохотало с самого утра, хотя и на пределе слышимости.

С утра же по подъезду бродят сантехники с явным желанием что-нибудь починить. Пока без результата.

А между тем в очередной раз затронутая тема становится все более актуальной. Наши герои-беженцы оживились. Зе был вынужден ответить на «петицию» по поводу пропуска мужиков призывного возраста за границу. Ответил очень резко, что совершенно правильно. Но ведь не унимаются!

Итак, героические беженцы крайне недовольны тем, что я пишу. Я не оценил их страдания! Я обидел их бабушку! Я недооценил их вклад в борьбу с оккупантами!

Имею ли я в виду конкретных людей? В том числе и их. Где же они борются с оккупантами? В Германии. В Турции (где проректор детей убил). В Венгрии. И во Львове. Да, страну можно защищать по-всякому — и в окопах под Изюмом, и в львовских кофейнях. Я писал об этих героях-мучениках неоднократно, надо ли чего-нибудь добавлять?

Ведь страдают!

Новости, новости…

В Харькове пустили трамваи, несколько уже успели устроить «дрифт».

Завтра обещают пустить метро, опубликовали расписание. Но обитатели глубин не хотят уходить. Вероятно, уже мутировали в морлоков.

Во дворе стало заметно больше машин, почти как в прежние времена.

Удалось доставить кое-какие лекарства в оккупированный Херсон. Волонтеры — мужественные люди.

Мой знакомый, получивший контузию, в госпитале в Умани. Уже разговаривает, но со зрением и слухом плохо. Проблема в том, что он там совершенно один.

Узнал о своем давнем знакомом Сергее Г. Он владелец небольшого издательства. Не уехал, но семью отправил. Работает, чего-то печатает. Не струсил же! А ему годков если и меньше, чем мне, то ненамного.

Друзья зовут завтра кататься на метро. Куда бы я поехал? Ну, по аптекам, потом поискал бы все-таки работающую шашлычную… Мечты, мечты. Нет их в Харькове пока, работающих. Это в Европе жрут в три горла, икают, снова жрут.

А между тем несчастные страдающие беженцы продолжают на меня жаловаться. Они же Ташкент, в смысле Ужгород, защищают, крови своей не щадя! Особенно те, кто с трудом волочет на могучих плечах собственное величие. Как я посмел!

В чате дома и в районном чате обсуждается всякое, однако чуть ли не наиболее популярная тема — «гуманитарка». Хотят всего и побольше, некоторые не прочь всю жизнь существовать на дармовщину. Еще одно из последствий войны.

Так вот, в продолжение и завершение темы об обидах наших многострадальных беженцев. Они могут танцевать любые танцы, но очевидно что:

— Огромное количество крепких мужчин призывного возраста бесславно бежало подальше от фронта. Часть из них, несмотря на запреты, оказалось даже за кордоном (проректора не забыли?). Если обстоятельства заставляли, почему они не вернулись? А ведь обратно поспешили очень немногие, остальные обороняют Ужгород — или просятся за границу.

— Сама эвакуация проходила даже не в спешке, а в панике, бездарно и бесславно, и здесь тоже пример показывали те самые крепкие нестарые мужчины, чему примеров — море. Следствием стали не столь уж малочисленные жертвы, в том числе страдали и дети, которых якобы спасали. Этих бегунов на длинные дистанции я не уважаю, и уважать никогда не стану.

Поэтому пусть обижаются, герои. Общаться с ними я не собираюсь.

Вот и весь вопрос, как он есть.

Поздний вечер. За окном темно и (пока) тихо.

Что еще обсуждает народ в чатах?

Уточняют, где что работает. Предлагают свои услуги (вплоть до «холи ногтей»), кстати, транспортные для тех, кто возвращается. Кое-то мечтает рвануть подальше и осесть, допустим, в Польше.

В доме же главная тема по-прежнему описание разрушений для соответствующего документа. Местами напоминает отчет незабвенного Шпака: «Телевизор японский-2». Кто-то хочет купить соль, причем в мешках. И — бензин, об этом пишут многие.

Свои услуги предлагают не только кардиологи, а чем я уже писал, но и прочие больницы. Как я понимаю, открылись, а пациентов нет.

Так жизнь и течет.