Военный дневник. 100 дней

29 мая (день 95)

Дождь… Прохладно, но скоро обещают жару. Вот и лето.

Война избавила от многих иллюзий. Написал бы от «последних», но наверняка еще нет. Тем не менее… Стало ясно, что выносить политику «за скобки» невозможно, приходится определяться, причем здесь и сейчас. Нельзя без последствий работать на врага, даже если это издание «аполитичных» книжек на его территории. Исчезло последнее ощущение «постсоветского» единства, бывшие «пятнадцать республик» уже ничего не связывает. Кроме того вновь подтвердились слова классика о том, что трусость — самый страшный порок.

Относительно поганой «Европы» у меня и прежде не было иллюзий. Куда им воевать, защищая нашу и вашу свободу! Им бы с обезьянками… Разве что недооценивал мерзость конкретных «европейцев», но ФБ быстро излечил от последних иллюзий.

А еще я искренне возненавидел «старую советскую фантастику».

Много разговоров о смерти Пуйла. Пессимисты дают ему еще два-три года, оптимисты считают, что он уже, а его смерть скрывают. Подобные разговоры — типичный поиск «легкого» решения, которого в реальности нет. Смерть Рузвельта никак не облегчила участь Рейха, и даже смерть Сталина не окончила Корейскую войну, лишь загнав ее в полувековой (а то и вековой) тупик. Прав Наполеон: все решит (или не решит) шпага.

В город приехал Зе. Пусть его! Мне как-то не очень интересно.

«Мейнстрим» советской фантастики прост — сначала установим коммунистический строй на Земле, а потом — куда доберемся. У Толстого в «Аэлите» это еще несколько карикатурно, а вот у АБС всерьез. Подавай им Арканарскую советскую республику. Методы соответствующие, вплоть до «умереть в борьбе за это». На Земле у родителей отбирают детей и отдают для промывания мозгов. Просто так, ради любопытства, уничтожают целые планеты. То, что «просто» убивают инопланетных животных, даже не считается. Отношение к культуре жлобское, уникальную скульптуру отправляют на топливо для космического корабля. А скольким цивилизациям оказывают «безвозмездную помощь», проводя спецоперации!

Да, в прежнее время все это воспринималось иначе. Но времена изменились.

Мерзость!