Время собирать камни

Столица и новые планы

Столица Карсуна, Барлан встретила шумом и суетой, от которых я уже отвык. Понятное дело, что в большом городе больше возможностей, больше комфорта, но каждый день видеть эти снующие туда-сюда толпы мне было не очень приятно. Лично я для жизни предпочел бы нечто вроде большой деревни, где и комфорта достаточно и никто не беспокоит навязчивым внимание. Может быть, когда-нибудь, я попробую воплотить свою мечту в жизнь, а пока придется мириться и с этой суетой.

Вообще-то по сторонам я глядел даже с интересом, особенно когда попадались вроде бы знакомые места. Разумеется, я не знал или не помнил названий, но, вроде, по этой улице мы с Вероной проезжали и раньше, в этой таверне вроде обедали. Такая мелочь, но временами у меня даже щемило сердце — какой же я был дурак, что не ценил тех минут с Вероной! Ценил, конечно, но мало и не так как надо. Сколько крови попортили мысли о предательстве Вероны, планы мести, пожелания ей смерти и несчастий. Сейчас, после того, что мне довелось пережить за последние полгода, всё это выглядело мелко, глупо. Хотя... Ещё неизвестно, как мы встретимся, что ещё я узнаю. Может, она уже забыла меня, наслаждается жизнью с каким-нибудь графом, а может и вообще исчезла, если и в самом деле была только нанятой актрисой. Так что расслабляться рано, и для начала неплохо бы привести себя в порядок. Больше месяца в дороге, толком не мывшись, провоняв дымом костров, кровью, смертью, вряд ли я мог вызвать доверие у кого-то. Для начала надо устроиться.

Народ на улицах был в основном мирный, гражданский, но своего брата, наемника, я теперь мог определить за километр. Заметив одного, небрежно двинулся к нему наперерез. Симпатичный (в смысле как боец), он сразу заметил моё целенаправленное движение в его сторону, но не стал дергаться, а лишь бросил взгляд по сторонам и чуть поднял руки к поясу. Вроде небрежно, но он уже был готов к возможному бою. Стараясь не делать резких движений и не приближаясь сверх необходимого, я чуть поклонился.

— Прошу прощения за беспокойство, но я приезжий, ничего здесь не знаю, и не могли бы вы мне подсказать...

Мужик с одного взгляда оценил и мои движения, фигуру, оружие и тоже признал во мне «своего». Чуть расслабился.

— Что-то ищешь?

— Как обычно — улыбнулся я — Тихое спокойное место, где можно привести себя в порядок, отъесться, отоспаться. Ещё бы неплохо узнать последние новости, подыскать работу, да и просто поболтать с понимающими людьми.

Мужчина в ответ не улыбнулся, ещё раз оглядел меня с головы до ног, словно оценивая платежеспособность. Покрутил головой по сторонам, вспоминая, где и что.

— В этом районе ничего приличного нет. Если пойдешь в ту сторону — он указал вдоль улицы — то кварталов через десять будет таверна «Дубовая ветка». Комнаты там небольшие, но кормят сытно и берут недорого. Но хозяин пьяных и шумных постояльцев не любит, так что вылететь можно в два счета. Имей в виду — я согласно кивнул — А если выпить в хорошей компании, поговорить, то лучше в «Три гвоздя» — это вон по той улице, кварталов через пять. Тоже прилично, а если какой шум или бардак, то вопросы могут решить очень быстро — он провел пальцем по горлу — Так что хамить там не стоит.

— Притон, что ли? — не понял я.

— Там собираются люди, привычные к мечу и крови — веско сказал мужик.

Можно было понимать по-разному, но лучше понадеяться, что там нечто вроде «клуба ветеранов», «биржи труда» и просто место развлечений. Просил «поговорить» — место указали. Оставалось только сказать спасибо.

«Дубовая ветка» оказалась весьма необычной — вместо привычной деревянной двухэтажки оказалось трехэтажное каменное здание. Чисто моё впечатление — раньше это был дом какого-то богатенького, но дела у него пошли плохо, пришлось продать за долги, и новым хозяином неожиданно стал трактирщик. Перегородки на первом этаже разломали, превратив его в два больших обособленных зала. В первом, как обычно — «фирменные» обеды, во втором обедали «уважаемые» люди. Было немного дико видеть лепнину под потолком, но, в принципе, есть это не мешало и быстро забывалось. Второй и третий этаж тоже перестроили, но совершенно по-другому. Тут, наоборот, понаставили перегородок, превратив в некое подобие коммуналки или общаги. «Удобства» в конце коридора. Примерно по тридцать комнатушек на этаж. Узкие длинные пеналы с потолками под три метра. В моей комнате даже была половинка прежнего большого окна с врезанной маленькой форточкой. Из мебели только узкий топчан и табуретка, но на дверях висел замок, относительно чисто, цена не очень высокие, так что я легко согласился с условиями хозяина. То ли он был помешан на порядке, то ли из секты местных пуритан, но мне запрещалось петь и пьянствовать в своей комнате, входную дверь закрывали в двенадцать ночи. Почти как в пионерском лагере, но после всех моим приключений, именно такая тихая гавань и была пределом мечтаний. Жаль будет, если я опять во что-нибудь вляпаюсь, и остатки росписей на стенах покроются красными брызгами...

А развлечься... Никто ведь не запрещает заночевать в другом месте.

В блаженной полудрёме отмокая в большой лохани, мысленно поздравил себя с окончанием очередного идиотского этапа своей жизни. Если очень коротко, то я — жив, хотя дорога в Барлан чуть не угробила меня своей нудностью и «мутными» отношениями, если можно так сказать.

В обозах и в самом деле перевозили что-то очень ценное (я так и не понял, что это было). Доставка была поручена Манго, но было ещё несколько группировок, желающих наложить на груз свою лапу, да ещё начальник охраны Рольф оказался предателем и вёл тоже свою игру. Они бы и так перегрызли друг другу глотки, а тут ещё очень «вовремя» появился я. При нападении банды бородачей это было чистой случайностью, но Рольф заподозрил меня как боевого мага, направленного защищать груз, ну, и понеслось. Я было размечтался, что неприятности остались позади, но в первый же вечер после того, как мы уехали из Чангара, меня чуть не убили двое стражников уже из нового обоза. Мне бы, дураку, плюнуть на такие мелочи, ехать своей дорогой, так нет, самолюбие взыграло. Как же, дракон, маг, боец. Решил разобраться, наказать. Детектив хренов... Как я теперь понимаю, меня приняли за ещё одного конкурента и постарались избавиться. А дальше вообще мрак. Война всех против всех. Странные разговоры, странные намёки, многозначительные переглядывания за спиной. Люди, исчезающие чуть ли не каждый день, умирающие от отравлений или от удара в спину. Мне было хуже всех, потому что я вообще не понимал из-за чего весь этот сыр-бор, почему все мечтают меня убить. Только и выручало, что последний год мне постоянно приходилось жить с оглядкой, да и моя магия для некоторых стала смертельным сюрпризом. Рольфа я вычислил и уничтожил довольно быстро, и умница Манго предпочла спрятаться уже за мою спину, ничего не объясняя. В итоге, к концу пути из заинтересованных лиц в живых остались только Манго да я. Поганое путешествие.

За всю дорогу только один приятный эпизод — это когда Манго передала три шкатулочки непонятным людям в плащах с капюшонами. Передала, расслабилась и на радостях пообещала мне исполнение всех желаний — мол, когда вернёмся в Лисгар, она осыплет меня золотом, сделает своим близким «другом» и даже представит королю. На мгновение я ошалел — чтобы я, сам, по доброй воле, поехал обратно в Лисгар, да ещё и к королю пошёл своими ногами?! Надо было видеть лицо Манго, когда я, не удержавшись, начал смеяться... Удивление, недоумение, ярость оскорблённой женщины.

Отсмеявшись, я всё-таки поклонился и извинился.

— Прошу прощения, госпожа, и не принимайте мой смех на свой счёт — это у меня... нервное.

Вряд ли она меня поняла. Почти наверняка я приобрёл ещё одного врага, ну и наплевать. Надеюсь, мы никогда больше не увидимся.

Жрать хотелось неимоверно, но гораздо больше мне нужны были новости. Можно было осторожно пораспрашивать и в «Дубовой ветке». но сейчас меня больше интересовал военный аспект событий. А где об этом расскажут лучше, чем за столом ветеранов? Так что я переоделся во всё новое, что купил на ближайшем рынке, и отправился в «Три гвоздя».

Обычная, классическая таверна, которых я повидал немало, и я не сразу понял, почему мне указали именно на неё. Обычный зал, обычные столы, обычные посетители. Может что-то интересное будет ближе к вечеру? Чтобы как-то протянуть время, решил побаловать себя роскошным обедом. Больше половины столов были свободны, но я не стал усаживаться, как обычно, в угол, а устроился рядом с окном. Сидеть неизвестно сколько, так почему бы не потаращиться хотя бы на прохожих?

Подошедшая дородная служанка спросила:

— Что принести?

Полагалось бы ответить: «А что у вас есть?». но я решил немного побарствовать:

— Значит так. Супчик с потрошками. Жаркое с овощами, пару бутылок вина. Лучшего — уточнил я на всякий случай — Ну, а потом видно будет.

Служанка невозмутимо оглядела меня с головы до ног.

— Если вино в бутылках, то это будет десять серебрушек.

Я так же невозмутимо, не считая, выложил на стол горсточку серебра.

— Мало будет — скажешь.

Служанка заметно повеселела. То ли рассчитывала на чаевые, то ли ещё что, но взгляд стал заметно приветливей.

— Щас всё будет.

«Щас» и в самом деле оказалось весьма быстрым. Каких-то пара минут, и служанка притащила пару бутылок вина и кружку. Вообще-то вино в бутылках по местным понятиям было выпендрёжом, и большинство предпочитали простенькое пойло из бочек. Я сам пил вино из бутылок только в присутствии Вероны и на её деньги. Я, конечно, не спец, но тогда вкус мне понравился. Да и оформлено было так, чтобы радовать не только вкус, но и взгляд — бутылка темного стекла, тисненая золотом этикетка, пробка зафиксирована проволокой (что-то типа нашего шампанского). В таверне, разумеется, было попроще — и этикетка блеклая, хотя рисунок и был выполнен в цвете, и пробка обычная, залитая сургучом. Я осторожно плеснул вина в кружку, пригубил. Конечно, не как у Вероны, но после той бурды, что обычно подавали в тавернах, очень даже ничего. Я милостиво кивнул служанке.

— Сойдёт. Тащи остальное.

Вино с голодухи сразу ударило в голову, и я чуть расслабился, разглядывая посетителей. Всё как обычно — мастеровые, приказчики, несколько женщин. Парочка из них откровенно скучали, но у меня и мысли не возникло приглашать их за свой стол. Нафиг, нафиг. Я ещё не настолько опустился, чтобы подбирать чужие объедки, да и венерических болезней здесь тоже хватало. Удовольствие на час получить можно, а вот где и как потом лечиться? Можно и к целительнице, но я ведь со стыда сгорю, рассказывая и показывая свою проблему. К тому же, целительница наверняка заинтересуется моей странной кожей, захочет посмотреть всё тело... Не, нафиг.

Принесли чуть парящую чашку с похлёбкой, булочки вместо хлеба, и я забыл про окружающий мир. Наваристый густой супчик был великолепен, но как описать его вкус? Я не смогу. Вроде были какие-то овощи, вроде какие-то крупы и специи, но всё вместе давало неповторимый вкус. А может это я соскучился по нормальной домашней еде? Больше месяца, считай, у костров, бесконечные каши и простенькие тюри. А тут...

Опомниться не успел, как чашка опустела. Вытерев со лба неожиданный пот, расслабленно отвалился от стола. А нормально здесь кормят! Если и остальные блюда будут не хуже, но сюда можно будет ходить хотя бы ради вкусного обеда.

Служанка, наблюдавшая за мной, тут же притащила большое блюдо, на котором горкой были сложены ребрышки с большими кусками мяса. Да ещё овощи, да жижка, да запах... Так и хотелось хватать и есть, но я себя пересилил — я же никуда не тороплюсь.

Откинувшись, пригубил вина. А жизнь-то налаживается!

Ковылявший мимо стола одноногий остановился, окинул взглядом моё пиршество.

— Похоже, дельце у тебя выгорело приличное. Угостишь на радостях?

Вот только алкаша-прихлебателя мне не хватало! Да и видуха... Высокий, худой как щепка. То ли от болезни, то ли с рождения, но весь словно усохший. Лицо костлявое, кожа неприятно бледная, взгляд устремлен на бутылки с вином. Взгляд непонятный — вроде просит, а вроде как и требует. Не может оторвать взгляд от бутылок, но промелькивают и остатки гордости. Если ещё не совсем пропил мозги, то может что и расскажет интересное?

В моих странствиях со всякими приходилось общаться, но вот к такими, опустившимися, всегда испытывал какую-то брезгливость. Ладно, выгнать всегда успею.

— Можно и угостить, — на лице одноного промелькнула радость — но... — лицо сразу напряглось — я давненько тут не был, так что придётся рассказывать все новости.

— Новости? Да сколько хочешь! — мужик ловко, по-хозяйски, устроился на лавке с другой стороны стола, положил под руку костыль и так же по-хозяйски рявкнул служанке — Эй, Ляля, кружечку мне.

Чувствовалось, что он здесь «за своего». Странно. Обычно алкашей в приличных заведениях стараются не пускать. Наполнив кружки, приподнял свою.

— Что будем праздновать? — мужик тоже приподнял свою.

— Живой остался, и то праздник.

— Верно — согласился собутыльник — Вот я теперь и праздную почти каждый день.

Не чокаясь, выпили, и алкаш, не спрашивая разрешения, сразу принялся за мясо. Основательно так, обгрыз ребрышко, уже не спрашивая разрешения, налил вина, и мы снова выпили. Он — до дна, я — пару глоточков. Я уже начинал жалеть, что разрешил ему сесть за стол. Не то чтобы мне было жалко вина или жратвы, но когда тебя пользуют только как источник дармовщинки, это противно.

Обчистив второе ребрышко, мужик снова приложился к кружке и неожиданно сказал:

— Лакмус.

— Чего? — Не понял я.

— Лакмус меня зовут — разъяснил мужик — А к тебе как обращаться?

Это он ловко завернул, невольно хмыкнул я. Вроде как и в душу не лезет, вроде готов называть хоть падишахом, давая мне свободу маневра. Снова сменить имя? Зачем? К своему третьему имени я уже привык, вроде нигде здесь не засветился. Так чего изобретать велосипед?

— Зови Адрагом.

— Адраг — мужик словно попробовал имя на вкус — Мда, ничуть ни лучше моего. Где же это матери так детей называют?

— Далеко. Очень далеко — усмехнулся я.

— Ну, далеко так далёко — легко согласился одноногий — Так про что ты хотел узнать?

— Ну... Я уже был у вас проездом с год назад, а сейчас решил место потеплее да поспокойнее подыскать. Вот мне и интересно — что у вас творится, как с работой.

— У нас? Да, наверное, как везде.

— Говорят, у вас какой-то заговор был?

— Заговор?! — откровенно удивился мужик. Потом вспомнил — А, ты про это. Было чего-то с полгода назад, но там никто ничего не понял — он отхлебнул из кружки — Было тихо, спокойно, а потом в одну ночь началась резня. Сколько ребят зря положили... — одноногий даже печально вздохнул — Наши ведь как — чтобы с мечом ходить, денег побольше, да чтобы шкуру не подставлять. Про заговоры никто ничего и не знал, а тут подняли ночью да повели сюда, в столицу. Может, чего бы и получилось, но, по слухам, кто-то предупредил короля, и он успел вызвать верные ему части. Ну и... — мужик снова отхлебнул из кружки и задумался, словно вспоминая те дни.

— Ногу-то в те дни потерял? — негромко спросил я.

— Ногу? А, не... — мужик очнулся — Это пару лет назад на лесной дороге бандиты на обоз наскочили, а мне вот не повело. Жив остался, но теперь приходится перебиваться случайными заработками.

— Значит за одну ночь всех «зачистили».

— Если бы — хмыкнул Лакмус — Это только тех, кто с оружием в столицу приперся и на улицы вышел. Трупы несколько дней телегами вывозили. А вот тех, кому король потом чистилище устроил, вообще никто не считал. Нам, во всяком случае, никто не говорил. Но месяц, наверное, чиновники не успевали переписывать указы о присвоении новых титулов — он хмыкнул — Бывало, замки по несколько раз хозяев меняли.

— Лучше стало?

— Да кто ж это знает? Король на троне, армия у столицы, а то, что не всем сладко живется, так это во все времена было. За столами в тавернах свободных мест стало больше, это точно. Из наших кого убили, кто сам сбежал. Заказов на охрану было много, платили втрое, только вот желающих стало резко меньше. За денежкой погонишься, а кто знает, кого ты охраняешь? Может твой наниматель взлетит через месяц к самому трону, а может через неделю вас обоих потащат в пыточную. Так что большинство предпочли побыстрее наняться в охрану обозов и разъехаться подальше.

Лакмус рассказывал почти очевидные вещи, но я вдруг порадовался, что провел тот месяц в одиночной камере. Мне вообще тогда сказочно повезло. Если бы не заступничество Вероны...

Встряхнувшись, осушил кружку и наполнил снова.

— А ещё доходили слух, что у вас тут война была.

— Война? — опешил Лакмус — С кем?!

— Ну, вроде с какими-то кочевниками.

— А, ты про это... — отмахнулся Лакмус — Не было там ничего.

— Как не было?! — опешил уже я — Вроде там тысячи погибли.

— Всякое болтали, но мне-то уж лучше знать. Значит так. Зачинщиком заговора объявили герцога Орландо. В ту ночь его прикончили, а его земли король поделил и часть отдал своей родственнице леди Вероне. Уехала она там порядок наводить, а, наверное, через месяц прискакали гонцы на взмыленных лошадях и стали рассказывать всякую жуть. Мол, идёт неисчислимая орда диких кочевников, мол, у них там какие-то страшные колдуны, что убивают всех подряд, ну и всякие прочие страшилки. Король особо не раздумывал — у него и так почти вся армия у столицы собралась, взял всех, кто под рукой был, и отправился на выручку. Шли, шли, шли. Дошли до самой границы, а никого и нет.

— Как нет?

— А так и нет. Было немного кочевников, но они уже все принесли присягу верности леди Вероне. Сказывали всякие сказки, что там перед этим был бой каких-то магов, но кроме остекленевшей долины ничего не осталось. Ну, наши постояли недельку, кавалерия прошлась частым гребнем по степи, уничтожила несколько мелких отрядов, но никакого нашествия не нашла. Ну и чего там стоять? Развернулись и пошли обратно. Только месяц сапоги топтали.

Со стороны, чужому человеку, те события могли и так увидеться, но мне стало немного обидно.

— Я слышал, что там погибло человек восемьсот — триста солдат леди Вероны и пятьсот кочевников, которые хотели ей служить.

— Может и погибли — согласился Лакмус, открывая новую бутылку, которую нам принесли — А может просто сбежали. Тел-то ведь не нашли? Так что как там было на самом деле....

— Да, как там было на самом деле, теперь никто и не узнает — вынужден был согласиться я — Но всё лучше уж дороги топтать, чем в бою погибать.

— Лучше — хмыкнул Лакмус.

— Да и этой, как её, леди Вероне, было спокойнее, что армия пришла.

— Ну, в первый момент, конечно, спокойнее. Только ведь сила туда пришла серьёзная — тысяч двадцать войска. И вот они сначала к границе прошли, там неделю постояли, потом обратно вернулись. Да всех кормить надо, да не все солдаты паиньки, да дезертиры обязательно были. Сам знаешь, армия в походе — хуже саранчи. Что не съедят — то потопчут или с собою заберут. Пока король был в строгости, так все местные барончики да начальнички перед ним чуть не на пузе ползали, в верности клялись. А как в столицу вернулся, все сразу страх потеряли. Кто грабежами занялся, кто земли потихоньку прихватывал. Короче, бардак и разруха.

— Так надо было быстренько... — я демонстративно сжал кулак.

— Так надо бы, — согласился Лакмус — только кто этим заниматься будет?

— Как кто? — не понял я — у Вероны вроде и солдаты были?

— Вот именно, были — хмыкнул Лакмус — Половина тех, что король давал, исчезли, остальных он с собой обратно забрал. Ну, типа, никакой угрозы нет, так что нечего им прохлаждаться. Вот и осталась она с неполной полусотней, которой хватает только стены у замка охранять, да окрестности чуть прикрыть.

— Так набрать надо новых.

— Набрать нетрудно, только ведь за это платить надо. Наши ведь, как узнали про этот случай, так туда и ломанулись. Приехали, покрутили носами, а как узнали, что платить будут мало, а ездить и рубиться придётся много, так почти все назад и уехали.

— Так вроде Верона не бедная должна быть?

— Может и не бедная, только сам посуди — любая война готовится долго, на всём пути, куда армия пойдёт, заранее склады делают с запасами зерна, фуража и прочего, что армии потребно. Так?

— Так — кивнул я.

— Это если правильно делать. А тут армия, считай, из казарм вышла и быстро-быстро в чистое поле пошла. Чем кормить? Где лошадей брать? Только у местных. Может и деньги платили, а толку? У семьи может одна курица всего есть, но она ведь за год может сотню яиц снести. А если за неё медяшку заплатили, голову сразу свернули да в котёл солдатский? Ни курицы, ни яиц. Серебро и золото жрать не будешь, а когда это к тебе торговцы с новым товаром ещё доберутся? Вот я и говорю, что армия — как саранча. Вроде защита, а как она прошла, все запасы выгребла, так сам с голодухи можешь взвыть. Так что денег у леди Вероны сейчас точно не лишек. А ещё и разбойники разгулялись, так вообще хоть вешайся.

— А король? Почему бы ему не отправить туда несколько сотен?

— А с какой стати? Земли теперь леди Вероны, так что с неё и спрос. Хотя, какой там спрос с бабы? С хозяйством она может и справится, а мечом махать? Тем более, что она щас брюхатая.

У меня вдруг пересохло в горле.

— От кого?

— А я почём знаю? Я у её постели свечку не держал. Всякое болтали, но вроде постоянного мужика у неё нет.

Мы пропустили ещё по стаканчику. Лакмус занялся очередным ребрышком, а мне кусок поперёк горла встал. Я-то думал, что у Вероны всё нормально, хотел только глянуть на её счастливую жизнь, а тут... Вроде и войны толком не было, а всё не так, всё через коленку.

Сейчас, после рассказа Лакмуса, всё становилось очевидным, и я принялся мысленно считать. Триста солдат и пятьсот кочевников погибло со мной в том бою у речки Глубокой. Могло остаться в живых с полсотни раненых в лагере на другом берегу, но это ещё неизвестно. Наверное, осталось с сотню кочевников-воинов из тех, что принесли присягу Вероне, но эта сотня мужиков — на несколько тысяч женщин, детей и стариков. Они и так, наверное, с трудом выживают, и на них рассчитывать бесполезно.

Был ещё вольный город Сундур, но, пока я приводил его к покорности, погибло ещё человек триста, стены полуразрушены, в окрестностях ещё тогда появились банды, так что на его поддержку тоже рассчитывать нечего. Солдаты есть у баронов, но они Верону ненавидят (в том числе и из-за меня) и ни один не придёт к ней на помощь. Вот и получается, что земли есть, формальная власть есть, а фактически у Вероны только замок Даргау и от силы сотня солдат на всё про всё.

Ей бы сейчас помочь хоть немного, поддержать в трудную минуту, только чем? Горсть камней у меня ещё осталась, но как подсунуть ей эти деньги? Здрасьте, я ростовщик, пришел предложить вам денежки под грабительский процент? Верона — баба умная, сама на такое не пойдёт. Без процентов — ещё более подозрительно. Нанять отряд, заплатить немного аванса и отправить служить к Вероне? Наверное, проблемы не будет, но любой умный начальник сразу задумается — а с какой стати ему подвалило такое счастье? Готовый отряд, по численности превосходящий его собственный. Какие у него цели? А если задумана измена — убить Верону, захватить крепость, поставить своего человека? Любой задумается.

Можно попробовать снарядить обоз, привезти продукты, инструменты, продавать по низким ценам, но для этого надо знать — что именно нужно и сколько. К тому же, это только разовая акция. Если там и в самом деле бандиты разгулялись, то через месяц всё вернётся к прежнему бардаку и беспределу.

Так что тогда, начинать делать зачистки, наводить порядок? Будь я как прежде в должности Хранителя Вероны, когда мне позволялось творить что угодно, то без проблем. А сейчас? Сейчас я — никто. Даже если наберу отряд, приеду, будут только подозрения. Прикинуться отрядом Тайной стражи, направленным для зачистки? Обман откроется в любой момент и будет только хуже. Так что делать?!

Я крутил ситуацию и так, и этак, и постепенно в голове забрезжила некая идея. Отряд нужен, но... незаметный отряд, которого вроде как и нет, но он всегда был бы под рукой.

— Лакмус, а сколько сейчас стоит наёмник?

Одноногий оторвался от очередного ребрышка.

— Ну, смотря какая работа. Обычному солдату при спокойной службе платят золотой в месяц.

— А очень хорошему при неспокойной?

— Ну... Слышал, что платили и по три золотых.

Я тут же прикинул предстоящие расходы. Если набирать сотню, то это триста золотых в месяц. Если на полгода, то почти две тысячи. Золота у меня нет, но ещё осталась часть камней, которые я своровал у графини Анха. Если продавать по прежним ценам, то тысячи три-четыре должно быть точно.

— Лакмус...

— Чо?

— Я хочу нанять отряд.

— Деньги есть — хоть армию — хмыкнул одноногий.

— Деньги есть. Нужно несколько надежных, с которыми я могу поговорить об этом. Посоветуешь?

Изрядно осоловевший от выпивки и сытной еды Лакмус долго смотрел на меня, потом внимательно оглядел зал.

— Надежные люди есть. Щас я им про тебя скажу, а дальше ты сам.

Я кивнул.

С трудом выбравшись из-за стола, Лакмус, пошатываясь, направился вглубь зала. Подошел к одному столу, другому, о чем-то пошептался с сидящими там мужиками. Я вдруг засомневался — ну кто всерьёз будет слушать алкаша? Но вот поднялся один, второй, третий, о чём-то переговорили между собой и неспешно двинулись в мою сторону.

Подошедшую троицу можно было принять за кого угодно — крепкие фигуры, уверенные взгляды. Чувствовалось, что люди знают себе цену и не поленятся замахнуться мечом. Встреть таких на дороге и не поймешь кто это. Может приказчики, может дворяне, подавшиеся в солдаты, а может и разбойники с большой дороги. Я молча указал на скамью с другой стороны стола, и они спокойно сели, разглядывая меня. Спокойно ждали, пока я заказал вина, пока разливал по кружкам, но не притронулись, ожидая разговора. Всё правильно, я позвал, мне и начинать.

Пригубив вино, отставил кружку и чуть кашлянул, собираясь с мыслями.

— В ближайшее время мне могут понадобиться хорошие бойцы, и я хочу нанять небольшой отряд.

Мужики спокойно ждали продолжения и лишь тот, что сидел справа, небрежно бросил:

— Сколько, на какой срок, что надо будет делать?

— Сотня, на полгода. Что делать? Пока точно не знаю. Для начала надо будет приехать по возможности незаметно в один городок, обустроиться и жить очень тихо. Собирать сведения, заводить знакомства, вести разведку. Возможно, некоторым придётся устроиться на службу в один замок. Надеюсь, до этого не дойдёт, но возможны рейды небольшими группами. Если придётся собирать для боя всю сотню сразу, значит дело совсем швах, и может никто не вернётся.

Мужики переглянулись.

— Это ж с кем нам придётся воевать?

— Надеюсь, ни с кем. Ну, может, придётся прищемить хвост некоторым баронам.

Мужики не сводили с меня взглядов.

— Ты соображаешь, что говоришь? Это же государственная измена, и за такое по головке не погладят!

— А кто об этом расскажет? Я — нет, а кто там пропал, или упал с лошади и убился — так мало ли бывает несчастных случаев? А барон там или граф, какая разница? Умирают они ничем не хуже простого крестьянина.

— Предлагаешь собрать банду?

— Предлагаю деньги за службу в особом отряде.

— Содержать сотню, воевать с дворянами... Ты, поди, какой-нибудь сынок, лишенный наследства, и теперь решил вернуть себе папашино поместье? Или счеты с кем свести? Не, мы тебя не знаем и рисковать своими головами непонятно для чего не будем!

Мужики дружно начали вставать, и тогда я негромко бросил:

— Каждому по пять золотых в месяц. Сразу за полгода.

Фраза оказала волшебное действие — мужики замерли, переглянулись и снова уселись за стол. Теперь они рассматривали меня с гораздо большим интересом. Один даже начал вслух считать.

— Если каждому по пять, да сто человек, это получится пятьсот. А если сразу за полгода, то... три тысячи золотых за раз?!

— Ещё тысячу подкину на первое обустройство.

— И ты вот так, запросто, бросаешься тысячами? Меч у тебя хороший, но вряд ли ты купаешься в золоте, да и на приемах у короля я тебя что-то не видел.

Наверное, это была такая шутка, оборот речи, но я «купился» и невольно хмыкнул.

— А зачем нам балы? В тюремной камере мы с ним запросто разговаривали.

У мужиков округлились глаза.

— С королем в одной камере?

— А что такого? — снова хмыкнул я — Он за столом, я рядом с палачом.

После долгого молчания второй негромко спросил:

— И ты сейчас хочешь...

— Короля это не касается! Во всяком случае, вреда ему быть не должно, можете не волноваться.

Мужики сидели, молчали, переглядывались, и я примерно мог представить, что творится у них в головах — богатенький буратино сорит деньгами, намекает на знакомство с королём, собирает отряд ехать «резать кой-кого». Если они ещё узнают, куда ехать, то могут сложить два и два, и я в их головах стану чем-то вроде внебрачного сына герцога Орландо, решившего отомстить. Логично? Вполне. И неизвестно, что теперь будет ими двигать — то ли желание помочь в моей предполагаемой мести, то ли сдать меня первому же наряду стражи как врага короля. Такие проблемы мне бы и даром не нужны, но как заполучить отряд, который будет всё время под рукой, но невидим для всех? Такое можно на личной преданности, а она не появляется за несколько дней. С деньгами тоже не очень хорошо — слишком много и сразу, но отряд по моей задумке будет рассредоточен, большинство солдат я даже не буду знать в лицо, и платить помесячно, разыскивая каждого, когда я сам неизвестно как и когда попаду в замок Вероны (и когда выйду), ещё та морока. Конечно, большая вероятность, что кто-то просто смотается, прихватив денежки, но что с этим поделаешь? Дезертиры были, есть и будут в любой армии. Остается надеться, что многие соблазнятся и возможной добычей.

Наемники теперь просто ждали, и я чуть склонился вперёд.

— Нужна надёжная сотня. Самое главное — не болтливых. Не буйных, чтобы могли затаиться и не устраивать драки в пьяном угаре, особенно когда деньги появятся. Десятников выберете или назначите сами. Я светиться не буду, и обо мне будете знать только вы трое.

— К какому сроку собирать?

— Ни к какому. Можете начинать прямо сегодня, а по мере набора отправлять людей россыпью, чтобы не ехали строем при всём вооружении.

— Так надо будет сразу деньги выплачивать — напомнил третий.

— Само собой — кивнул я — Постараюсь достать деньги завтра-послезавтра.

— Так их ещё и доставать надо? — лица разочарованно вытянулись.

— А вы что думаете, я золото с собой мешками вожу? Но это уже не ваша головная боль. От вас надежные солдаты, от меня деньги — я чуть приподнял кружку — За удачное начало, и чтобы все вернулись живыми.

Я хоть и старался выглядеть уверенным, но за пару дней получить в своё распоряжение несколько тысяч золотых — та ещё задачка. Камни у меня были, но куда с ними идти? Вариантов всего два — или к ювелирам, или к местным ворам. Первый вариант я отмёл. Я могу, конечно, представиться бароном (документы есть), но сумма... Ювелиры народ недоверчивый, и даже если не настучат местной страже, то всё равно слухи поползут. Нужна мне такая слава с первых же шагов в столице? Не нужна. Значит, только второй вариант.

На следующий день с утра нанял с извозчика и поехал кататься по городу. Адреса того притона, в котором «весело» провёл ночь, я, разумеется, не знал, и вся надежда была на зрительную память. Извозчик, узнав, что надо ездить по окраинам, был весьма удивлён, но, получив горсть серебра, только вздохнул и молча щёлкнул кнутом.

Кататься по городу оказалось даже интересно. Несколько раз я замечал места, где мы бывали с Вероной, и в груди сладко ныло от воспоминаний. Но время шло, и лишь часа через четыре я обнаружил знакомую улочку. Убедившись, что это та самая, на радостях бросил извозчику ещё и золотой. Не жалко.

Знакомая улочка, знакомый дом и дверь. Зайдя внутрь и увидев всё тот же зал, всё того же хозяина, я невольно улыбнулся. Глупо, конечно, радоваться тому, что снова оказался в воровском притоне, но для меня это было словно весточка из моей прежней, такой счастливой, как я теперь понял, жизни.

Хозяин, стоявший за стойкой, сразу обратил внимание именно на мою улыбку.

— Не часто сюда заходят с улыбкой — протянул он.

— Прошу прощения, если невольно обидел, но всё такое знакомое, родное, так что не удержался — снова улыбнулся я.

Хозяин насторожился и очень внимательно оглядел меня с ног до головы.

— Вы здесь бывали?

— Я — нет, но мне много рассказывал о вас один мой знакомый.

— И что же он рассказывал? — в голосе хозяина послышалась угроза, и за моей спиной несколько человек, судя по звуку, уже приготовили ножи.

— Только хорошее, только хорошее — поспешил успокоить я — Ему у вас очень понравилось, и он только очень сокрушался, что нечаянно испачкал пол у вас в мыльне и доставил вам беспокойство.

Хозяин не спускал с меня взгляда.

— Не припомню. Когда хоть это было?

— Да с полгода назад, наверное. Может, там и в самом деле дело было мелкое, но он так сокрушался, так сокрушался, что доставил беспокойство хорошим людям.

— Такой низенький, толстый? — полувопросительно спросил хозяин.

— Да нет, ростом и фигурой примерно как я, а одет был как наемник после дальней дороги.

— Ну, — задумчиво протянул хозяин — может, что и было, но дело прошлое и о том забыли. Так что вы хотели? — вернулся он к делам.

— Да ничего особенного. Помощь небольшая нужна.

— Что именно?

— Завтра к вечеру мне будет нужно четыре тысяч золотом.

Вот теперь я хозяина удивил. Он даже потряс головой.

— Мне, наверное, послышалось? Что вы сказали?

Я убрал улыбку.

— Не послышалось. Завтра к вечеру мне нужно четыре тысячи золотом, и я готов поменять эти симпатичные кругляшки на горсть очень красивых сверкающих камешков.

Теперь улыбнулся хозяин.

— Разве я похож на человека, который может иметь такие деньги?

— Не похож, — согласился я — но я ограничен по времени и готов отдать камни с хорошей скидкой.

— Весьма заманчиво, но сумма... сроки... — задумчиво протянул хозяин

— Сожалею, но мне нужно именно так, и очень не хотелось бы иметь дело с кем-то другим...

— Почему? — взгляд хозяина снова стал нехорошим.

— Надежнее и спокойнее. Для меня — я постарался ответить твердым взглядом — Не доверяю я как-то королевским ювелирам — привередливые они, вопросом много задают. Мне бы по-простому, в тихой уютной обстановке. Если бы речь шла о какой-то тысяче, я даже и не рискнул бы беспокоить такого уважаемого человека.

Хозяин пропустил мою лесть мимо ушей, продолжая сверлить меня взглядом. Да и что я о нем знал? Практически ничего. Так, домыслы и интуиция, хотя это мог оказаться самый обычный держатель притона. Если здесь не выгорит, придётся искать другие подходы к ворам, а это время, риск. Здесь тоже непонятно что будет, но хотя бы внешние приличия будут соблюдены.

Хозяин задумался, чуть барабаня пальцами по стойке, и наконец решился.

— Я, конечно, поспрошаю, может и сам в долги залезу ради такого дела. Приходи после обеда, может что и получится.

— Буду премного благодарен — обрадовался я — Обязательно приду.

— С собой пять человек, не больше.

Я сначала даже не понял, о чём он, а потом сообразил, что четыре тысячи золотом — это довольно тяжёлый груз.

— О, спасибо, что напомнили — не самому же такую тяжесть тащить.

Ужинать я отправился в «Три гвоздя». Хорошая кухня — это само собой, но главное — это место мы выбрали для встреч с моим будущим отрядом. Не успел присесть за стол, как рядом нарисовался Карлах (один из вчерашней троицы). Я молча указал на скамью напротив. Карлах уселся и с ходу стал докладывать.

— Десять человек уже согласны, ещё пятнадцать обещали подумать. Как с деньгами?

Я даже усмехнулся — чётко и по сути.

— Завтра обещают встречу. Чем закончится — не знаю. Может, просто пошлют подальше, может, назначат новую встречу, может... На всякий случай, завтра к обеду надо собрать пять человек с оружием. Деньги большие, так что, если есть возможность, пусть наденут кольчуги или ещё какую защиту. Только чтоб народ вокруг не думал, что вы на войну идёте.

— Так мы можем и потом надеть. Куда ехать-то?

— Ехать недалеко — в район Мусонки.

Карлах помрачнел.

— Мда... Там мечами махать не будут. Скорее ножом пырнут или стрелу с крыши пустят.

— Вот и готовьтесь на такой случай. Но и мечи взять не помешает.

— Готовься не готовься, но, если там воры свой клич кинут, то сотня бойцов соберётся за минуты.

— Если на улице, то это моя забота. Или откажемся?

Карлах насупился.

— Разумеется, нет. Но и местечко ты выбрал... Тащить по бандитскому району несколько тысяч золотом? Сделка может и пройдёт нормально, но, если шепнут, что у нас столько золота, нас ничто не спасёт.

Я и сам прекрасно понимал непредсказуемость этой сделки, но быстрая продажа такого количества камней официальным ювелирам могла закончиться ещё хуже.

— Карлах, за уши ведь никто не тянет, и ты можешь отказаться.

Наёмник зло поджал губы.

— Я просто много знаю об этом районе.

— Вот и хорошо, что знаешь — значит придумаешь, как нам подстраховаться, если что пойдёт не так. И ещё. Золота будет много, в руках нести тяжело, неудобно, медленно. Прикинь, может взять повозку или поедем верхом? — Карлах кивнул — Я с утра займусь своими делами, к обеду подъеду, ещё раз всё обговорим и пойдём на встречу — Карлах снова кивнул. Тут как раз принесли мой ужин и я потянулся за бутылкой — Составишь компанию?

— Не до выпивки, дел теперь много.

— Ну, тогда до завтра.

— До завтра.

На следующий день, часа в три, по улицам бандитского района ехал небольшой отряд из шести всадников. Было много странных идей, вплоть до того, чтобы переодеться патрулём кирасиров, но после коротких споров всё это отмели. Во-первых, ещё неизвестно, что мне скажут. Может, очень вежливо, что моё предложение никому не интересно. Во-вторых, мы в любом случае привлечём внимание как чужаки, а уж вооружённые чужаки вызовут только всплеск враждебности. Поэтому мы решили ехать «как есть». Обычная повседневная одежда, обычное оружие наёмников (мечи и кинжалы). Разве что все одели под одежду лёгкие кожаные доспехи, да ехать решили верхом. Прогулка, так сказать, взрослых мужчин, решивших подышать свежим воздухом.

На улочке, где размещался притон, было тихо, спокойно и безлюдно, если не считать с десяток мужчин с откровенно бандитскими рожами, по двое-трое стоявших вдоль улицы. У дверей таверны ещё пятёрка «скучающих» бандитов.

В таверну я зашёл один. Подошёл к стойке, и хозяин молча кивнул в сторону зала. Здесь тоже собралась не очень приятная компания. С десяток мужчин парами разместились по периметру зала, и лишь у окна сидел один. Когда я подошёл, он молча указал на стул напротив.

С минуту мы разглядывали друг друга, и настроение с каждым мгновением портилось всё больше. На этот раз передо мной сидел ну никак не вежливый подпольный ювелир, а матерый волчара. Крепкий, поджарый, с острыми чертами лица. А хуже всего у него был взгляд. Мертвый взгляд. Сразу чувствовалось, что чужая жизнь для него ничего не стоит. Да и на меня он смотрел как труп, который ещё двигается только по недоразумению.

— Ты что-то хотел предложить? — наконец спросил он.

— Да, сделку. Мне нужно четыре тысячи золотых и я готов поменять их на камни.

— У тебя их так много?

— На четыре тысячи наберётся.

— Ты понимаешь куда пришёл?

— Понимаю.

— Странно получается, очень странно. Явился непонятно кто непонятно откуда и сходу предлагает продать камни на несколько тысяч. Всё настолько глупо и безрассудно, что нет слов. Я бы подумал про подставу стражи, но там на подобное никто не решится. Единственное возможное объяснение — что камни — «горячие». прямо раскалённые, и ты готов их продать кому угодно и за какие угодно деньги.

— Горячие? — я мысленно перевёл это как «только что с грабежа или воровства, за которыми гонятся» — Да нет, там всё уже холодное. Как в могиле. И цена мне нужна не любая, а ровно четыре тысячи.

— А ты не подумал, что это мой район, и что я просто буду пытать тебя, чужака, и заберу всё даром?

От бесстрастного голоса пробирала дрожь, но я пересилил себя. Достав из-за пояса свой жезл, освободил его от чехла.

— У меня есть это.

Бандит перевёл взгляд на жезл.

— И что это?

— Гарант честной сделки — я позволил себе чуть усмехнуться.

Немножко энергии в жезл, и глаза черепов засветились кровавым светом. Десяток вихрей в зал, и бандиты, получив удары в голову, одновременно потеряли сознание. Кто уткнулся в стол, кто отвалился на стену, а пара беспомощной массой вообще свалилась на пол.

Положив жезл на стол, я подчеркнуто спокойно спросил.

— Будем пугать друг друга дальше или обсудим дела?

Бандит не проявил никаких эмоций. Спокойно посмотрел на тела своих бойцов, гораздо более внимательно оглядел жезл, потом снова на меня.

— Маг? — полуутвердительно спросил он.

— Если тебе так удобнее, то можешь называть и магом.

У мужика заходили желваки.

— Ты со мной не шути... я ведь...

Я наконец-то догадался посмотреть на него истинным зрением и заметил на груди пару звёздочек магической энергии. Не таких уж и ярких.

— А что, может получиться весело. Помнится, после одного такого развлечения целый квартал пришлось отстраивать заново.

Бандит замер, не сводя с меня взгляда, но переселил себя.

— Ладно, поговорим о деле. Когда сможешь принести камни?

— Я уже принёс. Где оценщик, деньги?

Бандит прищурился.

— Завтра. Всё будет завтра.

Это было ожидаемо, это было рационально и правильно, но совершенно меня не устраивало. Было сильное подозрение, что вторую нашу встречу я точно не переживу.

— Жаль, — разочарованно протянул я — «завтра» меня не интересует.

— А ты что думал? Что я на встречу непонятно с кем потащу мешки с золотом?

— Деньги, знаешь ли, нужны сегодня — я начал подниматься из-за стола — Прошу прощения за доставленное беспокойство.

— Раз нужны, то день можно и подождать.

— Извини, не тот случай.

— И что будешь делать?

— Прошвырнусь по ювелирам. Камень-другой почти любой купит. Суеты только много. А может рассчитаюсь камнями вместо золота. Процентов десять точно сэкономлю.

— Двадцать.

— Чего двадцать?

— Двадцать процентов скидки от нашей цены, и деньги будут через час.

Я невольно уселся обратно. То, что цену при таких сделках определяют минимум на десять процентов меньше, я понимал. Но ещё и от этой цены снять двадцать процентов?! Это получится, что я потеряю почти треть?! Жадность и рассудок требовали развернуться и уйти. Чего я упираюсь с этими деньгами? Этого я не мог объяснить даже самому себе. Только чувствовал, что мне нужно закончить с делами именно сегодня, а завтра обязательно уехать из столицы. Интуиция? Или подсознательное понимание, что волну я уже поднял, и завтра меня будут искать все воры этого города?

С трудом раздвигая губы, пересиливая себя, всё-таки произнёс:

— Пятнадцать процентов. Через час я уйду.

Бандит кивнул.

— Показывай.

— Что именно?

— Камешки показывай, камешки. Деньги будут, но против камней.

Я достал из мешочка несколько камней и положил на стол.

— Дело слишком серьёзное, чтобы обманывать друга.

Бандит взял парочку, покрутил, даже посмотрел на свет. Небрежно бросил их на стол.

— Вроде настоящие — и куда-то за мою спину — Эльхан, пошли людей, пусть привезут Чипа и четыре мешка. Быстро.

Стукнула дверь, и снова всё стихло.

Мы снова сидели, разглядывая друг друга. Наконец бандит чуть усмехнулся уголками губ.

— Всё равно не понимаю. Твоих людей уберут за мгновение, стоит только свистнуть. Тебя... думаю, и тебя тоже. Но ты всё равно пришёл и не трясёшься. На что же ты рассчитываешь? Или есть туз в рукаве, о котором я не знаю?

Говорил он спокойно, словно размышляя, но что я мог ответить? Как и чем убедить? Откинувшись на спинку стула, тоже постарался говорить спокойно.

— Туз в рукаве? Есть, и не один. Но если мне придётся их доставать, то живых здесь не останется. Вообще. Не останется камней, не будет золота. Ничего не будет — я помолчал — И кому это надо? Думаю, всем будет выгоднее провести сделку честно. Ты получишь хороший процент, я получу золото. Тихо встретились, тихо разошлись. Все довольны, все смеются.

— После встречи со мной? Таких ещё не было. И не будет — мрачно протянул бандит. Заметив моё невольное движение, снова усмехнулся — Не дёргайся, я ещё не решил, что с тобой делать.

Больше не обращая на меня внимания, отвернулся к окну и задумался о чём-то.

Ситуация дебильная. Я могу уничтожить и его, и всех его бойцов в одно мгновение, но сам сижу в напряжении, ожидая удара в любой момент. Убийство ничего не решает, потому что мне нужны деньги. Бандит тоже не спешит, ожидая проверки камней. Мы оба готовы убивать, и оба ждём. Он, скорее всего, подаст сигнал после передачи камней. Может и мне, не дожидаясь нападения, «зачистить» всех после получения золота? Горсть вихрей, и все лягут. Ещё парочку, и дом заполыхает. Только вот придётся зачищать и тех, что ожидают на улице. Опять кровь, трупы и шум на всю столицу. Тем более, что почти наверняка явятся маги и могут что-то почувствовать. Мне это надо? Совершенно не надо. Значит, убийства — только в крайнем случае, и, по возможности, железом.

Приняв решение, я чуть успокоился и занялся защитой. Сложность была в том, что меня окружала мебель, а ставить защиту, закрывающую всё тело (как её описывают в книжках), я так и не научился. С горем пополам разместил с десяток вихрей за своей спиной, над головой, у окна. Хотя бы от метательного оружия они меня защитят, а бросившегося человека просто порубят на фарш. Надеюсь, до этого не дойдёт.

Прошло, наверное, с полчаса, прежде чем послышались торопливые шаги и в зал вошло несколько человек. Нестерпимо хотелось оглянуться, но я себя пересилил, сосредоточив всё внимание на главаре. Если что и начнётся, то только по его команде.

К столу подошло трое. Двое верзил волокли кожаные сумки и по знаку старшего с глухим звяканьем сложили у его стула. Третий был очень похож на одного моего знакомого — крупное лицо, огромный нос, глаза чуть навыкате. Огромная потная лысина в окружении венчика чёрных вьющихся волос. Ни за что бы не подумал, что это ювелир, но мужчина уселся у края стола и деловито стал выкладывать предметы своей профессии — пинцет, щипчики, несколько луп, аптекарские весы. Ещё зачем-то стаканчик с водой, бутылку с водой, коробочку, напоминающую фонарик, небольшие счёты и блокнот. Дождался кивка главного и потянулся к россыпи камней.

Сразу чувствовался профессионал — движения легкие, чёткие, выверенные. Взял камень, поднёс к глазам и замер, словно впитывая или погружаясь в него. Несколько мгновений, и камень отложен в сторону, а ювелир уже что-то пишет в свой блокнот. Такое впечатление, что он даже вес определял без всяких весов. Первый десяток камней были оценены за несколько минут. Пришлось доставать из мешочка ещё несколько.

Взял очередной камень, ювелир снова замер, но теперь это было больше похоже на ступор, словно он не верил собственным глазам. Посмотреть, конечно, было на что. Камень крупный, почти с фалангу большого пальца. Отполирован как неправильный пятигранник, но торцы оставлены необработанными. И ещё на одной из граней выгравирована вязь непонятных символов. На мой взгляд, из него получился бы неплохой кулон, но после продолжительного молчания ювелир чуть ли не со стоном вернул камень мне. Старший мгновенно насторожился.

— В чём дело, Чип?

— Тартак, это... это... Альхаир!

— И что это значит?

— Этот камень был украден из королевской сокровищницы лет пятьсот назад. Он чем-то важен для магов, и я слышал минимум о пятерых, убитых в борьбе за него.

— Сколько он может стоить?

— Мы не сможем его продать!

— Почему?

— Нас убьют только за то, что мы его видели! Я уж не говорю про месть прежнего хозяина камня. Маг не успокоится, пока не вернёт его.

Тартак перевёл тяжелый взгляд на меня.

— Так вот почему ты так торопишься...

Я был весьма удивлён словами ювелира, но только пожал плечами.

— Прежний хозяин мёртв, так что с этой стороны чисто.

— Это точно?

— Иначе бы я здесь не сидел — невольно хмыкнул я.

— Значит, если ты исчезнешь, то следов вообще не останется... — протянул Тартак.

Я медленно положил руку на жезл.

— Мы это уже обсуждали.

Тартак взял камень, покрутил и снова, как будто не обращаясь ни к кому конкретно:

— И о свойствах камня ты ничего не знаешь, раз решил продать...

Чувствовалось, что сейчас решится моя судьба. Ещё один намёк без ответа, и Тартак решит, что со мной можно не считаться. Я направил энергию в жезл, и глаза черепов засветились кровавым светом. Тартак мой намёк понял прекрасно. Осторожно положил камень на середину стола и кивнул ювелиру.

— Считай без этого.

Дальше оценка шла в тишине. Минут через десять я в очередной раз полез в мешочек и обнаружил, что там осталось всего с пяток мелких камней. И тут меня переклинило. Слишком всё просто, и всё по указке Тартака. Я уже почти всё показал, но даже не знаю, на какую сумму могу рассчитывать. Я молча сунул мешочек в карман.

— Сколько уже получилось?

Чип покосился на Тартака, и, получив утвердительный кивок, защёлкал костяшками счёт.

— Почти пять тысяч.

— Сойдёт — и уже мне — можешь забрать деньги и уйти.

Отдать на пять, а получить только четыре тысячи?! Я медленно встал.

— Решил изменить условия?

Тарнак оскалился.

— Здесь Я назначаю условия!

Я не стал спорить. Сосредоточится на ощущениях драконьей лапы и медленно повёл когтем по столу. Стол заскрипел, и было довольно забавно смотреть, как невидимый коготь продирает глубокую борозду в дубовой столешнице. Доведя борозду до камней, я отделил десяток (примерно пятую часть), и сгрёб к себе. Тартак было дёрнулся, но я подцепил его когтем под подбородок и притянул к себе.

Сзади послышалось движение, тут же раздался чавкающий звук и на нас обрушился дождь из крови и ошмётков, бывших когда-то людскими телами. Я даже не стал оборачиваться, чтобы убедиться в действии своих защитных вихрей. Именно кровавый дождь — всё, что должно остаться от человека, попавшего под их удар.

Лицо Тартака превратилось в кровавую маску, но взгляд горел холодной яростью. Я чуть посильнее надавил когтем, и с подбородка Тартака закапала его собственная кровь.

— Условия, значит, меняем? Ну что ж, свой процент ты уже получил — Я медленно убрал ноготь от его горла — деньги на стол, не то...

Тартак готов был убить меня, но не решился. Шмякнул мешки на стол, молча наблюдал, как я сгрёб часть камней в мешочек, но когда я взялся за мешки, не выдержал.

— Ты не уйдёшь отсюда живым. Даже если сможешь сегодня прорваться, тебе не жить.

— Тартак, ты не понял. Я уйду отсюда, даже если придётся залить кровью все улицы. Но это не в твоих интересах, потому что тогда я сегодня же вечером устрою грандиозную пьянку и обязательно проговорюсь, что продал тебе знаменитый камень Альхаир. А ты устроил бойню, чтобы я никому не мог об этом рассказать. Уже ночью об этом узнают маги, а утром... Тебя будут пытать бесконечно и никто не поверит, что камня у тебя нет — Тартак скрежетал зубами, но молчал. Я устало вздохнул — Я получил деньги, ты получил камни. Для обоих будет лучше, если мы разойдёмся относительно мирно. Гибель твоих людей — случайность. Если ты скажешь своим пропустить меня, завтра я исчезну. Скажешь убить — сам не доживёшь до завтрашнего вечера. Выбирай.

Если бы Тартак мог убить взглядом, я бы уже несколько раз умер в страшных мучениях. Но он, на моё счастье, не мог. После бесконечно тянущихся мгновений он проскрежетал:

— Ладно... сегодня ты уйдёшь.

На улицу мы вышли вместе. Тартак чуть впереди, я за ним. Оба в крови. При нашем появлении все замерли, готовые схватиться за оружие, но Тартак достаточно громко сказал: «Гости уезжают». Никто не сдвинулся с места, но хотя бы и не бросился на нас. Я подошел к своим, и наёмники подхватили сумки с золотом. У всех серые от напряжения лица, и я чуть ли не прошептал: «Уходим медленно!». Меня послушались. Медленно закрепили сумки к сёдлам, медленно уселись верхом, неспешно тронулись в путь. Бандиты не сводили с нас взглядов, оглядывались на Тартака, но тот команды к нападению так и не дал. Тоже не сводил с меня ненавидящего взгляда, но молчал. У меня от напряжения всё застыло, я готов был бить не раздумывая на любое резкое движение, на любой необычный звук, но ехали мы медленно. Как сквозь строй — чуть не из каждой подворотни за нами следили совсем не с дружелюбными взглядами.

Через несколько перекрёстков я повернул направо, затем налево, потом поворачивал беспорядочно, стараясь сбить со следа. У какой-то бочки торопливо умылся, смывая кровь, и накинул на плечи чей-то плащ. Теперь на каждом перекрёстке я останавливался, и если мне не нравился чей-то взгляд, то его владелец получал оглушающий удар. Вполне возможно, что большая часть этих несчастных были случайными людьми, но я не хотел рисковать — если нас выследят, то уже этой ночью начнётся побоище. И лишь после того, как в течении часа мне не встретились подозрительные люди, я повернул к таверне «Три гвоздя» где нас уже ждали.

Мы зашли в комнату, наёмники шумно шмякнули тяжелые сумки на стол посреди комнаты, и на мгновение установилась тишина. Я шел последним, и взору предстала довольно странная картина — в комнате было ещё пятеро незнакомых мне мужчин. Вроде все были знакомы друг с другом, но командовал незнакомый лысый крепыш. Видимо, план действий был составлен заранее, потому что по одному его взгляду двое перекрыли окно, двое — дверь, а мы (пришедшие) сразу оказались в глухом углу, запертые столом. Вроде никаких угрожающих жестов, взглядов, но у меня внутри всё заныло от предчувствия чего-то нехорошего. Неужели снова придётся убивать?

Мужики радостно-недоверчиво вскрывали сумки, как искатели сокровищ, добравшиеся до клада, погружали руки в золото. Пользуясь суматохой, я оттащил стул в самый угол и стал ждать продолжения. Во всяком случае, со спины ко мне никто не подойдёт.

Лысый и в самом деле был здесь командиром. И золото потрогал, но всё время следил за мной, и как только я уселся, сразу шикнул на остальных.

— Всё, хватит! Деньги потом поделим, а сейчас поговорить надо.

Все послушно притихли, и я оказался в окружении угрюмых мужиков. Лысый тоже уселся, но с другой стороны стола.

— Понимаешь, мил человек, странно всё получается, очень странно. Во всяких переделках я был, многое повидал, но чтобы вот так, раздавали тысячи золотых без всякой проверки, не пойми кому, о таком слышу впервые. Никто не посмеет сказать, что я обманывал или воровал у своих, но и у меня в голове сейчас прямо колоколом звучит — прирезать тебя прямо сейчас, прямо здесь поделить деньги на десятерых, и разъехаться подальше доживать богатую и счастливую старость. Так почему бы нам так не сделать?

И этот туда же — деньги и смерть, деньги и смерть... Я устало облокотившись на стол и кивнул лысому.

— Ты прав, Лысый. Сто раз прав. Меня самого мучают сомнения в правильности того, что я делаю, но постараюсь объяснить. Первое. Не примите за похвальбу, но я могу убить всех вас в любой момент хоть поодиночке, хоть всех сразу и быстрее, чем вы успеете вздохнуть. Есть желающие проверить это? — я медленно обвел всех взглядом, но желающих проверять это прямо сейчас не нашлось. Впрочем, и взгляда никто не отвел — Я очень хорошо умею убивать, но не могу быть сразу в десяти местах одновременно, поэтому мне и нужны пусть не верные, но хотя бы исполнительные люди. Не для убийств, хотя и это не исключено, а для того, чтобы быть сразу во многих местах. Второе. Я не знаю, что меня и вас может ожидать. Не знаю, что мы там увидим и что я решу сделать. На первых порах мне нужна только разведка и люди под рукой. Повторюсь — я не знаю, что там будет и что предстоит делать. Может случиться и так, что вы полгода просидите в тавернах, попивая вино, а может через месяц никого уже не будет в живых. Может быть и такое — вот тут все переглянулись — Мне не нужны разговоры, что приехали вооруженные люди и что-то замышляют. Моей сотне надо будет незаметно, поодиночке, по двое-трое, приехать, рассредоточиться и ждать. Можно прикупить хозяйство, начать обживаться. Никаких намёков, что вы друг друга знаете. Никаких разговоров, болтовни, сборищ, но я должен быть уверен, что в нужный момент сотня соберётся за несколько часов. Может случиться и так, что обстоятельства изменятся, и мы больше никогда не увидимся. Вот поэтому у меня такие странные условия, такая странная оплата вперёд и такая странная доверчивость. Можно придумать и такую отговорку — я решил обеспечить достойную старость сотне надежных ветеранов, но с условием, что полгода они будут жить в нужном мне месте, и в течении этого времени я в любой момент могу потребовать о некоторых услугах. Так звучит лучше?

Воцарилось молчание. Наемники рассматривали меня, я — их. Наконец снова заговорил лысый.

— Ты — маг?

— Убивать я умею и руками — усмехнулся я.

Снова молчание.

— Странно наниматься, не понимая, что и где придётся делать — словно пожаловался Лысый.

— Странно, — согласился я — но могу пообещать, что женщин и детей убивать не придётся. За такое я сам убью провинившегося. Заговора не будет. Против короля ничего не замышляется.

— Столько денег отдавать просто так...

— Легко достались — легко и расстаюсь — усмехнулся я.

Эта фраза и моя усмешка мужиков добила. Не знаю, что они там думали или фантазировали, но я сам бы ошалел от человека, разбрасывающегося мешками с золотом. Тут ещё больше задумаешься — то ли сам будешь купаться в золоте, то ли тебя быстренько закопают в ближайшей канаве.

Видя, что мужики в сомнении, я поднялся.

— То, что мне нужна сотня, я уже сказал. Деньги — на столе. Три тысячи — за службу в течении полугода, тысяча — общая доля на обустройство, снаряжение и прочее. В ближайший месяц сотня должна незаметно рассредоточиться у замка Даргау в городке и деревнях. Условным знаком для связи будет — я картинно повел рукой, и на стене у двери задымилось изображение восточного дракона. Выпендрёж, конечно, но мне так захотелось — А деньги... можете поделить между собой и разбежаться, искать не буду. Лучше уж вообще без солдат, чем ждать, что тебя продадут за лишнюю монету...

Настроение, честно говоря, было поганым. Я и так был в сомнениях, а тут ещё и наёмники честно рассказали чем всё может закончиться. И они были совершенно правы. Куча денег, никаких конкретных обязательств. Кто устоит? Конечно, если делать по уму, то для начала надо бы приехать в Даргау, самому всё разведать, потом осторожно нанимать людей, тщательно проверяя каждого. Выдавать только аванс, а лучше вообще платить помесячно, как получку. Если когда-нибудь придётся собирать собственную дружину, буду делать именно так. А сейчас... Неизвестно, что я там увижу. Неизвестно, понадобятся ли мне солдаты и когда. Неизвестно, что подумает Верона, если я явлюсь с сотней наемником к стенам её замка и начну навязчиво предлагать помощь. Вообще ничего не известно. Может я приеду, погляжу на Верону, а на следующий день уже уеду. Ведь сам же хотел в своей прошлой жизни сбежать от неё на восток. Правда, там кочевники, но живут же и там люди! Земля круглая, ехать можно всю жизнь. Деньги? Наверное, должно быть жалко, если меня обманут и никто не приедет. Но они и в самом деле достались мне сравнительно легко, и плакать об их потере я точно не буду. Можно было бы купить целый замок, несколько деревень, но зачем? Деньги ради денег, власть ради власти меня точно не интересуют. Вот это точно не моё.

Да и вообще, меня уже потряхивает от ожидания встречи с Вероной, и ни о чем другом я думать просто не могу. Наемникам задачу поставил, а больше меня ничто здесь не держит. Сегодня отмоюсь, сменю одежду, погуляю по городу, побалую себя вкусной едой и развлечениями, а завтра с утра — в дорогу. Один взгляд на Верону мне сейчас дороже всех развлечений и богатств столицы.