Время собирать камни

Спокойно жить не получается

Лечение мага высосало из меня все силы, и дорога превратилась в мучение. И так шатало от слабости, а тут ещё неожиданная жара, духота, да ещё приходилось плестись в хвосте обоза. Я бы с огромным удовольствием полежал где-нибудь в тенёчке, но где ж ей (тени) взяться? Вокруг только голые скалы. К тому же вода у меня кончилась, просить в обозе не хотелось (да ещё и неизвестно, дали бы). Так что оставалось только одно — ехать, ехать, ехать, пока не доберусь хотя бы до речки, ручья или даже лужи, из которой я смогу напиться. Остановиться — если не смерть, то лишние мучения.

Обоз, то ли наверстывая упущенное время, то ли тоже в надежде на свежую воду, двигался безостановочно, и на дневку остановился только часа в три, когда добрались до небольшого ручья. Вокруг чахлый лес, обоз большой и все удобные места вдоль ручья оказались заняты. Люди, как и я в мечтах, сразу бросались к воде и пили, пили... Толкаться не хотелось, и пришлось проехать дальше ещё метров пятьсот, пока наконец нашлась ещё одна маленькая полянка с удобным спуском к воде. Стесняться было некого, да и наплевать, честно говоря, и я как был, в одежде, улегся плашмя в ручье и потерял ощущение времени. Вода ледяная, но невероятно чистая, вкусная, и я пил, пил, впитывая воду чуть ли не всем телом. Ненадолго поднимал голову, чтобы вздохнуть и снова погружался в воду.

У воды есть чудесное свойство — смывать боль, усталость, а в этом ручье она вообще была просто волшебной. Чистая, проточная, холодная, она шла сквозь тело, ставшее словно прозрачным. Вся боль, кровь, грязь, которыми я пропитался, уходили без следа и минут через двадцать я встал чистенький и внутри и снаружи как младенчик в день рождения. Правда и сил было примерно столько же, но это уже мелочи. Немножко отлежаться, немножко подкормиться, и всё будет в порядке. Начало колотить от холода, но я ненадолго включил внутреннюю «печку». и тело обдало жаром. От мокрой одежды даже пошел пар, но я уже научился управлять этим жаром, и не беспокоился. Мне тепло, одежда быстро высохнет, а сейчас хотелось только одного — лечь и не шевелиться.

Бросив одеяло на землю, улегся и почти сразу «поплыл». погружаясь в странный полусон-полубред. Я словно слился с ручьём, и теперь его негромкое журчание звучало словно легкая музыка. Голова ясная, а мысли улетели куда-то далеко. Странное дело — ручей я почти перестал слышать (вернее, он стал словно родным), а вот любой другой звук буквально бил по нервам, заставляя тело вздрагивать. Птичка чирикнула, порыв ветра, камень скатился — каждый «лишний» звук хлестал по нервам, выдергивая из блаженного транса. Для безопасности это может и хорошо, но бесконечно засыпать и почти сразу, вздрогнув, просыпаться — это тяжело. Какой уж там отдых... Наверное, надо было заставить себя уснуть по-настоящему или перебраться в какую-нибудь глухую пещерку, но тут обоз снова тронулся в путь (неужели я всё-таки умудрился поспать?!) Тронулся, и черт бы с ним, но «моя» полянка была в каких-то пятидесяти метрах от дороги и просматривалась насквозь. И вот каждый проезжающий поворачивал голову и пялился на меня, валяющегося на полянке. После проезда двадцатой, наверное, повозки, мне это надоело и я улегся на другой бок. Да пошли они все! Для правдивости легенды надо было вставать, снова плестись в хвосте колонны, но у меня просто не было сил. Хоть по легенде, хоть по факту, но я, действительно, был очень болен, и у меня, действительно, не было сил. Всё, что мне надо — это хоть немного отлежаться. Вода есть, немного еды тоже есть. Если маг и правда смог меня вылечить, то завтра, надеюсь, мне полегчает, а потеря даже нескольких дней в моём положении роли не играет. А обоз... Да тьфу на него. Он нужен мне только для легенды (на первое время), а после первого же городка я сменю образ больного путника на образ наемника-барона, и пусть кто попробует мне сказать хоть слово...

Я снова плыл в непонятном трансе, но в какой-то момент по нервам стеганул цокот копыт. С трудом повернув голову, увидел пару всадников, приближающихся к моей полянке. Подъехав, спешились, и весьма недружелюбно уставились на меня.

— И долго ты ещё будешь валяться?

Очень хотелось послать их подальше, но для начала неплохо хотя бы узнать — кто они такие и что им от меня надо. С трудом сев, я тоже оглядел их. Ну что сказать... Крепыши, сделавшие бы честь любому спецназу. Почти близнецы — высокие, крепкие, с уверенными взглядами. Прямоугольные лица с крупными чертами лица, небольшие бородки. Стандартная дорожная одежда, стандартные стеганные куртки с нашитыми железными пластинами. Всё стандартное, разве что оружие явно хорошее и ухоженное, да войлочные шапочки с непонятными нашивками. Вроде, такие я видел у некоторых охранников обоза.

Стараясь не сорваться и не нахамить (всё-таки люди на службе), я негромко ответил:

— Простите, господа солдаты, но сил нет, и ехать я не смогу.

— Что, решил сдохнуть здесь?

— Почему это сдохнуть? — даже обиделся я — Очухаюсь, а завтра поеду.

— Ну и ладно — легко согласился тот, что был чуть постарше — Значит, и мы отдохнем, а завтра все вместе и поедем.

— Мне так неудобно задерживать господ солдат — замялся я.

— Приказ. Найти и проводить — равнодушно бросил старший.

Больше ничего не говоря, солдаты расседлали лошадей, быстренько разожгли костер и занялись готовкой. На меня они почти не смотрели. Их бесцеремонность немного покоробила, да и ситуация выглядела как-то странно. Солнце уже касалось горизонта, а обоз, как я помню, уехал часа в три. Получается, что обоз уехал, а ближе к вечеру кто-то спохватился и отправил двух опытных солдат на мои поиски? Это кто же у нас такой заботливый, и что ему от меня надо?

Солдаты тем временем быстренько сварили похлебку и уселись ужинать. Видимо, я слишком шумно втянул носом вкусный запах, потому что старший оглянулся на меня.

— Что, жрать хочешь? Ладно, иди к нам, хватит на всех.

Не очень вежливо, но запах был уж больно обалденный, и я не стал отказываться. Подсел к котелку поближе и тоже без стеснения заработал ложкой. Что ни говори, но с голодухи и гороховый концентрат с копченостями покажется божественным блюдом. Солдаты же были крепкими здоровыми мужиками, вся жизнь которых проходила на свежем воздухе. Ели без суеты, основательно, и за несколько минут котелок опустел. Во втором котелке были заварены ароматные травы, и, выпив кружку благоухающего напитка, я откинулся на лежащее рядом седло и решил, что жизнь всё-таки налаживается и очень даже хороша.

Резко стемнело, но от костра шло приятное тепло, я был сыт, немного отдохнул и был совсем не против поболтать с такими приятными попутчиками. Уже открыл было рот, но меня опередил старший.

— В обозе всякое про тебя болтают. Может, расскажешь, как было на самом деле?

— Что было?

— Ну, когда на тот обоз бородачи напали.

Я немного напрягся — что-то слишком часто меня расспрашивают про то нападение.

— Что там было — это лучше спрашивать у оставшейся в живых охраны.

— С ними уже говорили, но они видели только мечи и топоры, которыми их убивали. А потом пришёл ты, и умерли те, кто напал.

— На самом деле я убил только двоих, да и то только потому, что я хотел сбежать, а они хотели меня убить — отмахнулся я.

— А остальных?

— А остальных рубила охрана, я только оглушал. Рубить лежащих не так уж и трудно.

Мужики переглянулись.

— Расскажи!

Неприятно было вспоминать весь этот ужас и кровь, но для этих солдат это было вполне жизненной ситуацией, в которую они и сами могли попасть в любой момент, и я, старательно подбирая слова, начал рассказывать.

Слушали меня очень внимательно, но, насколько я понял, особо солдат заинтересовал не столько сам бой (который я и сам толком не видел), а то, как солдаты и бандиты обходились друг с другом. Меня несколько раз переспросили о том как были изрублены обозники, как отрубали головы бородачам, и уверен ли я, что живых не осталось. Странный интерес, но мало ли.

Долго молчали. Потом старший встряхнулся, отгоняя свои мысли.

— Значит, вот так вот просто — поднял жезл, раз, и человек падает?

— Ну, со стороны, наверное, так и выглядит — улыбнулся я.

— А на самом деле?

Интерес к моей «игрушке» был понятен, но что, собственно, старший ожидал услышать? Что чужой человек вот так вот, запросто, откроет ему все свои секреты? На всякий случай я решил нагнать немного тумана.

— Ну, надо по-особому ставить руку, а ещё нужно быстро сказать особые слова.

— Магические?

— Магические — кивнул я.

— А какие именно?

Настойчивость солдата стала надоедать, и я отшутился.

— Фраза очень сильная, поэтому произносить её надо очень точно, сохраняя все интонации — и сказал уже по-русски — «Да пошел ты!»

Солдат юмора не понял и несколько раз старательно повторил «волшебные» слова. Затем требовательно протянул ко мне руку.

— Дай попробовать!

— Чего дать? — не понял я.

— Жезл!

Мужик начал наглеть, но я сдержался. Даже интересно немного стало — чего ещё ему захочется?

— И на ком будешь пробовать?

— Да хоть на нем — он кивнул на второго, так и не проронившего ни слова, солдата — Он ведь не умрет?

— Ну, если не будешь лупить по голове, то не умрёт — усмехнулся я.

— Дай! — В голосе солдата проскользнули угрожающие нотки.

Ситуация становилась неприятной, но я всё-таки вытащил из-за пояса жезл и перебросил его солдату.

— Держи.

Минут на десять установилась тишина. Солдаты придвинулись друг к другу и разглядывали жезл со всех сторон. Помахали им как обычной булавой, примериваясь к его весу, и наконец старший решился на настоящую проверку. Повернувшись к лесу, начал выбрасывать жезл в вытянутой руке и на разные лады повторять «волшебную» фразу. Со стороны это выглядело даже забавно, только непонятно, какого эффекта он ожидал? Что деревья начнут падать в обморок? Наконец старший наигрался, снова повернулся к костру, вздохнул, словно собираясь с духом, но направил жезл не на своего напарника, а на меня, и рявкнул: «Да пошел ты!». А вот это уже было откровенным хамством. С минуту мы разглядывали друг друга — солдаты ожидали когда я упаду без сознания, а я решал — что с ними делать за такие «шуточки». Наконец старший разочарованно протянул:

— Не работает.

— А он и не будет работать против своего хозяина — мрачно бросил я — И больше так не делай, а то...

Я не стал уточнять, что именно будет, но, видимо, старший понял. Замер на мгновение, но пересилил себя и даже улыбнулся. Двумя руками осторожно передал мне жезл и, извиняясь, произнес:

— Прошу прощения, господин, увлекся.

Может, и в самом деле увлекся, получив в руки необычную игрушку? Забирая жезл, я буркнул:

— Ладно, проехали.

Стал заматывать жезл тряпками, а старший, наблюдая за мной, протянул:

— Ну, пора укладываться, день завтра будет тяжелый.

Это уж потом, перебирая в памяти детали этого вечера, я заподозрил, что фраза могла быть и условным сигналом, а в тот момент она прозвучала совершенно естественно. Я как раз закончил заматывать жезл, заправлял его за пояс, голова была опущена, и... Удара я не видел, не слышал и не почувствовал. Я даже не знаю, что спасло мне жизнь. Просто тело вдруг дернулось, словно от удара током, я резко отклонился вправо, и уже падая на землю, словно в кадре замедленной съемки увидел второго солдата, молчуна, замершего с вытянутой в ударе рукой с ножом, старшего, схватившегося за рукоять меча. Я даже не задумался что делать и инстинктивно ударил своими вихрями. Пара огненных пуль, головы солдат взрываются кровавыми брызгами, тела начинают падать, и тут время снова вернулось к своему нормальному течению.

Три тела на земле и только одно из них живое. Я слишком долго и старательно тренировался, чтобы теперь сомневаться в смерти солдат. К сожалению (или на моё счастье) убивать я научился даже слишком хорошо.

В голове только недоумение - почему?! Что на них нашло? Что я такого сделал или сказал, что они решили меня убить?! Ведь сидели, разговаривали вполне мирно, с одного котелка ели! Так что на них нашло?!

Лежать на камнях было неудобно, но я потерпел ещё минут десять — неожиданно пришло в голову, что солдаты могли иметь подстраховку, и где-нибудь невдалеке лежит в кустиках ещё кто-то, внимательно наблюдая за нами. Удар молчуна он видел, мои вихри тоже мог заметить, так что вполне мог предположить, что мы все мертвые. Должен же он подойти проверить? Камни давили ребра, но я всё-таки смог снова настроиться на журчание ручья в надежде расслышать и посторонние звуки. Минута проходила за минутой, но никто не пришел и я никого не услышал. Значит только двое?

Осмотр карманов убитых и их вещей ничего не дал — самый обычный походный набор самых обычных солдат, а вот с оружием было гораздо интереснее. Мечи у обоих по цене и качеству, наверное, не уступали моему. Очень неплохие ножи. У молчуна нашлись наручные ножны, да и сам нож, который меня чуть не достал, оказался весьма специфическим, напоминающим обоюдоострый стилет. «Дополнительное» снаряжение поставило меня в тупик — у молчуна в карманах нашлась гаррота (кусок струны с ручками на концах), а у старшего странный шнур, свитый кольцом. Ладно бы просто заплетен в кольцо, но ещё и узлы завязаны через каждые пять сантиметров. Я долго разглядывал эту диковинку, но так и не понял для чего она нужна. Появились, правда, нехорошие ассоциации с терновым венцом, а потом в памяти всплыло нечто похожее, но называлось оно «четки боли» и использовалось для пыток. Надевается такое кольцо на голову, а потом медленно закручивается какой-нибудь палочкой. По упоминаниям в книгах, боль страшная, но зачем такие вещи обычным солдатам? Кого они собирались душить и пытать? Меня? Или они такое носят постоянно, «на всякий случай».

Подкинув дров в костер, уселся рядом и попытался собрать мысли в кучу. Дикость какая-то! Ну ведь нормально же всё было! Снова и снова перебрал детали вечера, но ничего криминально не увидел. Ну, мужики вели себя грубо, но чего опытным солдатам церемониться с замухрышкой, единственная ценность которого — жезл? Хотели ограбить? Но какой смысл от жезла, которым не можешь управлять? Думали продать потом какому-нибудь магу? Но о жезле многие слышали, и его появление у чужих людей и моё, соответственно, исчезновение, сразу бы вызвали подозрение. Тем более, что у них был приказ меня найти и сопроводить. Или приказ был совсем другим? Эх, зря я поторопился, сейчас бы вдумчиво побеседовать с этими ребятами, но они теперь что-то расскажут только своим богам.

Так почему же они решили меня убить? Если хотели ограбить, то совсем не обязательно было возвращать мне жезл. Отвлекающий маневр, чтобы молчун смог зайти мне за спину? А чего им было меня бояться? Два здоровяка, оба с мечами, а я как раз сидел, и оружия на виду не было. Так зачем им такие сложности?!

Чем больше я перебирал варианты, тем меньше понимал причину нападения. Ну не было у солдат причин нападать на меня, да ещё и именно так! Даже если старший понял мою насмешку и угрозу, то и в этом случае мог ведь сам устроить разборку, не возвращая жезл. Так зачем молчун попытался ударить со спины? И ведь убил бы одним ударом, если бы не... даже не знаю что. Что-то меня спасло, но что?

Ладно, об этом можно думать до бесконечности, сейчас снова извечный вопрос — что делать дальше? Похоже, я снова во что-то вляпался, сам того не желая и не приложив к никаких усилий. Было нападение спонтанным или спланированным, мне от этого не легче. На месте я сидеть не могу, назад нельзя однозначно. Надо ехать вперёд, но где-то там плетётся обоз, и если я его догоню, то придётся отвечать на вполне резонный вопрос: «А где солдаты, которых мы отправили за тобой?» Что мне отвечать? Что меня пытались убить? Любой сразу спросит — а зачем им это было надо? Им ведь приказали охранять тебя! Но я ведь тоже могу спросить — а зачем мне надо было их убивать?! Разумеется, никто ничего проверить и доказать не сможет, да это никому и не нужно. Тут уж всё будет зависеть от настроения и мыслей начальства. Так что мое положение будет как в анекдоте — «Казнить нельзя помиловать». Кто и где захочет поставить запятую — неизвестно. Значит что — откладывать встречу с обозом до последней возможности, а при появлении любой боковой дорожки сразу уйти в сторону?

Я покрутил в голове этот вариант, но неожиданно разозлился — да в конце концов, сколько можно прятаться?! Из Нортока я сбежал, потому что врагов стало многовато. Плохая слава не нужна и в Карлоне, но и позволять вытирать об себя ноги тоже надоело. В конце концов, я взрослый здоровый мужик, воин, почти маг. Я ведь могу наоборот, побыстрее догнать обоз и устроить им свою разборку — какая б... посмела напасть (или приказать напасть) на меня?! Кто-то вякнет против? Да я их всех там порешу!

Такой вариант мне очень понравился простотой, но как только я представил, сколько людей мне, возможно, придётся убить, и всё удовольствие от предстоящих разборок сразу померкло. Может эти двое действовали на свой страх и риск, а я начну убивать всех случайных попутчиков, пытающихся узнать об их судьбе? Глупо и бессмысленно.

Вскоре я понял, что ни «информации к размышлению». ни выбора маршрута у меня просто нет. Сколько ни думай, а утром всё равно придётся плестись вслед за обозом, стараясь не догнать его на самом деле.

Ещё один вопрос — что делать с телами. Оставлять на видном месте было нежелательно, но и хоронить их по-человечески после произошедшего совершенно не хотелось. Я решил проблему просто и без затей — оружие зашвырнул подальше в кусты, а трупы спихнул в ручей. Сам ручей был нешироким, но течение достаточно сильное, и я с мрачным удовлетворением смотрел, как тела понесло по течению, цепляя за камни. Несколько часов, и уже никто не сможет ни опознать тела, ни понять причину их смерти. Следом полетели мешки, упряжь, а лошадей я просто отпустил. Дорога здесь относительно наезженная, крепость не очень далеко, так что не пропадут.

Тщательно умывшись, вернулся к костру и замер, глядя в огонь.

Я добавил в свою копилку ещё парочку смертей, но в этот раз вообще не понимал, кому и зачем это было надо.

Ночь прошла спокойно. Хорошенько выспавшись, я очень долго готовил привычный завтрак, неспешно ел, пил, но причин оставаться и сидеть на месте не было, и в конце концов я махнул рукой — будь что будет. Может уже через километр будет большой перекрёсток, а я сижу и боюсь предстоящего разговора с обозниками? Пусть они боятся! А пропавшие солдаты... не пропали. Мы вместе провели ночь, вместе ехали по дороге, а примерно пару часов назад они то ли что-то увидели, то ли услышали и повернули назад разобраться. А уж что там с ними случилось, это не моя головная боль. Ждать опытных солдат никто не станет, и у меня будет день-два чтобы что-то разузнать, понять или что-то придумать. Не поверят, будут кивать на мой жезл? Ну что ж, это их проблемы. Я ведь и в самом деле могу его применить.

Дорога сразу стала веселее, и я уже с нетерпением ожидал встречи с обозом. Ведь интересно же будет посмотреть на первую реакцию, когда они увидят меня живым и здоровым. Если нападение было заранее спланированным, то кто-нибудь как-нибудь да проявит свое недоумение, злость или ещё что. А я постараюсь это заметить...

Догнать обоз удалось только ближе к вечеру, часов в пять. Уже знакомые повозки, пара солдат, идущих за последней. Услышав звук копыт, сразу обернулись, но, разглядев, кто едет, снова пошли вперёд. Ни «здрасте». ни «до свидания». ни слова о солдатах, отправленных за мной. Меня узнали, отнеслись к моему появлению спокойно, если не сказать равнодушно, но почему ни слова о судьбе тех солдат? Не знают об их поездке или наплевать и на них? Ситуация странная, хотя и дает мне некоторую фору по времени. А может и к лучшему? Первый, кто спросит — приятель/командир, а может и сообщник?

Мои слова о том, что солдаты решили съездить «по своим делам». вряд ли кого убедят. Если здесь с дисциплиной в порядке, то такое просто невозможно, а учитывая их попытку убить меня, то их командир сразу поймёт, что я их грохнул, но засомневается — почему не говорю об этом сразу и открыто? И почему я, убив, однозначно попадая под подозрение, всё равно еду с ними? И на что он теперь решится? Выведать всё исподволь или закрыть вопрос раз и навсегда и поскорее? Нужно срочно придумать что-то ещё для отвлечения внимания, не то эта ночь может стать последней для меня. Стрела, нож, что угодно, но от меня точно постараются избавиться. Начать убивать самому? Кого? За что?!

Надо что-то придумать, надо придумать. Как доказать, что я белый и пушистый (хотя бы на словах)? Оживить убитых? Или может предъявить гипотетического некто, который в этом виновен? Где же его взять, этого подлеца и сволочь, творящего черные дела?

Мне так понравилась идея с мифическим злодеем, что на краткий миг я и сам поверил, что это он, а не я, убил солдат. Я защищался, но кого это интересует? А вот злодей — он на то и злодей, чтобы совершать злодейские дела. И цепочку из фактов можно нарисовать весьма правдоподобную — и нападение бородачей на обоз (под руководством злодея), и убийство солдат, решивших вернуться назад. Из этого следует, что злодей кого-то преследует и что в любой момент может последовать нападение уже на этот обоз.

Я покрутил идею в голове, и она мне понравилась — отводит от меня подозрение хотя бы на несколько дней, а если новое нападение будет выглядеть достаточно реальным, то может на меня перестанут обращать внимание и я смогу разобраться — почему же кто-то так невзлюбил меня в этом обозе?

Теперь дело за малым — так организовать нападение, чтобы при этом самому быть на виду и может даже немного пострадать. Но нанимать здесь некого и негде. Так что делать?

Идею подсказала одна из долинок, через которую мы проезжали — идущая вниз, она на выходе резко сужалась, зажатая двумя утесами. Так и напрашивалось их взорвать, и тогда обоз будет заблокирован и окажется в ловушке. Лично мне это и даром не надо, но почему бы не изобразить нападение мага, пытающегося перехватить обоз? Много шума, страшно, опасно, но при этом я должен быть на виду и подвергаться опасности «как все».

Стрелять в самого себя? Теперь для меня это уже не было проблемой. Ехавшие рядом солдаты магами не были, так что я спокойно сделал заготовки вихрей и отправил их назад по дороге (откуда мы приехали). Три вихря должны будут создать изображения человеческих фигур. Без всяких подробностей, но на расстоянии они и не нужны. Ещё три ударных вихря в виде заготовок, которые активируются по моей команде. У меня уже не было проблем с изобретением и созданием новых разновидностей вихрей, всё получалось легко и естественно. Пара минут, и всё готово.

Обоз прошел долинку, начал втягиваться в проход, и тогда я, оглянувшись, активировал вихри. Несколько секунд тишины, затем послышался нарастающий вой-визг. Вот с этим я даже перестарался — невообразимая смесь воя сирены пикирующего штурмовика, свиста падающих бомб, визга дисковой пилы и ещё чего-то отвратительно-страшного. Огненный шар, увеличиваясь в размерах, летел в нашу сторону, а от диких звуков захотелось бежать не оглядываясь даже мне. Пролетев над нашими головами, шар врезался в скалу у прохода и лес заполыхал чуть ли не на сотню метров вокруг.

Ситуация с бомбежкой, раньше знакомая мне только по фильмам про войну, повторялась уже в другом мире — никто не геройствовал и не пытался выяснять — что это было. Одного взгляда назад всем было достаточно — далеко позади на дороге виднелись три фигуры, и у одной из них в руках снова разгорался огненный шар. И люди побежали. Они и так метались, пытаясь успокоить несущихся лошадей, но теперь движение стало целенаправленным и очень быстрым. Страшный грохот колес по камням, из повозок вылетали какие-то тюки, ящики, но никто не обращал на это внимания.

Когда сквозь проход пронеслась большая часть обоза, я активировал новый огненный шар. Снова нарастающий вой-визг, но на этот раз удар пришелся ближе к проходу, огненная волна прошла по склону справа, и теперь людям приходилось бежать, закрывая лица от жара.

Даже я сам поверил, что нас хотят остановить и убить — настолько всё получалось правдоподобно. Но я никому не желал смерти и внимательно следил, что никто не отстал, не упал. И лишь когда все мы прошли узкий проход, отошли (вернее, отбежали) достаточно далеко, я отправил в полет последний вихрь, добавив ему ещё энергии. Эффект получился ужасающий — дикий вой, от которого закладывало уши, взрыв, от которого земля под ногами закачалась, и скала, что справа, рухнула, намертво завалив проход.

Наверное, я мог гордиться собой — я сотворил страшное за несколько минут и почти испугался сам. Что уж говорить о людях, которые никогда не видели атаки бомбардировщиков и реактивных минометов?

Паническое бегство продолжалось километра два, но вскоре пришлось остановиться, так как лошади были уже в мыле — это всё-таки не скакуны, и тащить повозки вскачь по горной дороге они были не способны. У многих повозок были повреждены колеса, некоторые начали заваливаться, уже скребли осями по земле, и хотя на лицах многих читался откровенный страх, остановиться всё-таки пришлось.

Никакой охраны, никаких попыток создать оборону. Просто толпа перепуганных людей. Непонятное всегда пугает, а представление, что я устроил, могло напугать кого угодно. Обычные обозники, торговцы, они бы твердо встретили нападение бандитов, бились бы до последнего, защищая свое добро, но когда на тебя с воем летят огненные шары... Если бы не я сам создал этот ужас, а был одним из них, то неизвестно, как бы я выглядел. Так что гордиться особо нечем.

Людей было жалко, но я задавил в себе это чувство. Сейчас, когда маски с людей спали, было гораздо лучше видно — кто смел, кто трус, кто больше боится за свой груз, чем за себя. Хорошая информация для психолога; для командира, набирающего себе бойцов; для бандитов, присматривающих богатую добычу, но меня интересовали только взгляды, обращенные на меня. Я, как обычно, был в хвосте обоза, никуда не лез, ни с кем не разговаривал. Сел чуть в сторонке на поваленное дерево и очень внимательно наблюдал как люди пытаются восстановить порядок. А ещё более внимательно оценивал - кто посмотрел в мою сторону, как посмотрел, с каким выражением, как долго. Может они и ни при чём, но ведь не просто же так солдаты пытались меня убить? Должна быть какая-то причина, и мне надо её понять.

Минут через двадцать появились первые признаки порядка — стали слышны команды, люди занялись приведением повозок в порядок. Даже притопали два десятка стражи с круглыми щитами и грозно выстроились поперёк дороги. Для поднятия духа это было очень даже неплохо и даже нужно, но что они могли сделать против предполагаемого нападения магов — большой вопрос. Кстати, если в обозе есть маг, то он просто обязан тоже стоять здесь. Я очень внимательно оглядел каждого стражника, каждого обозника, находившегося в поле зрения, но ничего, даже отдаленно напоминающее мага, не заметил. «Видеть» магов я по-прежнему не умел, но хорошо запомнил ощущение силы, идущее от мага крепости. Здесь ничего подобного не было. Были крупные, были физически сильные мужики, но именно «физически». Магической силы я не ощутил. Уже один этот результат мог послужить оправданием моей провокации. Во всяком случае, до ближайшего города можно ехать спокойно, не опасаясь магического нападения.

Вскоре появилось и начальство. Первым шел Танта, ненадолго останавливаясь у каждой повозки, а следом за ним уже знакомая парочка — невзрачная женщина с верзилой телохранителем. Эти ничего не говорили, но смотрели по сторонам и слушали очень внимательно. Втроём подошли к солдатам, постояли, глядя на заваленный проход. Непонятно, что они хотели там увидеть, но со стороны это выглядело довольно внушительно — пришло начальство, оно знает что делать, и теперь всё будет хорошо.

Неожиданно Танта двинулся ко мне. Подошёл, оглядел нехорошим взглядом. Я хотел было вскочить, поклониться по уже выработавшейся привычке, но пересилил себя и остался сидеть. Да пошел он! Если солдаты его, и это он отдал приказ, то сейчас всё и выяснится.

Нарочитое пренебрежение здорово разозлило Танту, лицо стало багроветь.

— Ты... приносишь несчастья! Стоило тебе появиться, и...

— Не говори глупостей, Танта! — перебил я его — Ты бы ещё обвинил муравьёв под копытами своего коня! Может кто-то и притягивает неприятности к твоёму обозу, но это точно не я.

— Не ты?! — заорал Танта — Только ты появился, и на нас сразу напали! Совсем как с тем обозом, с которым ты пришёл к Чангару!

— Судьба у меня такая — ляпаться в неприятности — отмахнулся я — Только ты забываешь, что убить меня можно и одним маленьким огненным шариком, и для этого совсем не обязательно присутствие трёх магов, да и зачем тогда убивать остальных обозников?! -Танта хотел что-то сказать, но я снова прервал его — Я не буду спорить. Если хочешь, я уйду прямо сейчас, но кого ты будешь винить в своих бедах при следующем нападении?

Неожиданно в разговор встряла женщина.

— И в самом деле, Танта, что ты к нему привязался? Обоз цел, все живы...

Она не успела закончить, как Танта взорвался.

— Обоз цел?! — заорал он — Да нам придётся бросить не меньше десятка повозок! И это не считая товара, который теперь валяется по обочинам на пару километров!

Осанка женщины неуловимо изменилась, а на лице проявилась властное выражение.

— А ты бы предпочел, чтобы весь обоз сгорел в той долинке?

— Я бы предпочел, чтобы его — он ткнул пальцем в мою сторону — здесь не было!

— Так прогони его, убей, в конце концов, только не ошибись с выбором. Может тебе напомнить про судьбу того обоза?- и уже поворачиваясь уходить — И поторопись — те, кто швырял в нас огонь, живы, и неизвестно, когда они нас догонят и чем ударят в следующий раз.

На скулах Танты ходили желваки, но напоминание об обозе и предполагаемых врагах вернуло его мысли в нужное русло. Повернувшись ко мне, он постоял, стараясь унять злость.

— Ладно, живи... пока.

Женщина шла вдоль обоза, наблюдая за суетящимися возничими.

— Как думаешь, что он сделает? — спросила она словно сама себя.

— Кто? — тут же откликнулся мужчина.

— Ну, Танта.

— А что ему ещё делать? Обоз срочно уводить.

— Я про этого, пришлого. Что Танта с ним сделает?

— А... убить надо, и как можно скорее.

— Это почему? — удивилась женщина.

— Он не тот, за кого себя выдает, и чрезвычайно опасен!

— Ты что-то узнал?

— Я... -мужчина чуть смутился — Когда уходили с предыдущей стоянки, я увидел, что он валяется у ручья, словно не собирается с нами идти, и отправил к нему пару своих солдат.

— Ну, и?

— Они не вернулись.

— И что это значит? — женщина начала сердиться — Мне что, каждое слово из тебя вытягивать?

— Ты сама сказала, что с ним надо разобраться.

— Говорила. И что?

— Вот я и отправил двоих «разобраться». Артефакт у него или ещё что, специально он появился или случайно, но лучше не рисковать. Он должен был умереть.

— А раз он не умер, значит умерли твои солдаты и явно не своей смертью — задумчиво протянула женщина — Вот тебе и больной резчик по дереву... В открытом бою он может использовать свой жезл, а в скоротечной схватке на какой-нибудь поляне — вообще неизвестно что. И нападать на него теперь хоть в открытую, хоть из-за угла уже чревато. Кстати, ты заметил, как резко он изменился? Посвежел, спина прямая, да и взгляд совсем не больной. С Тантой разговаривал сидя, смотрел на него как на равного, да ещё и как-то оценивающе, словно не Танта его судьбу решал, а он его. Эх, не надо было тебе торопиться! Теперь не знаешь чего от него ждать — если он узнает кто послал солдат, кому он будет мстить? Твоим солдатам, тебе, или может даже мне? Лишнее внимание нам совершенно ни к чему.

— Пока надо не подпускать его даже близко к грузу, а при первой же возможности прикончить! Своих солдат я предупрежу.

— Всё бы тебе делать просто и быстро. Неужели не понятно, что чем сильнее ты хочешь его убить, тем быстрее он поймёт — кто именно хочет это сделать. И сразу задаст себе вопрос — почему?

— Предлагаешь больше не трогать его?

— Ну, постарайся всё-таки действовать более тонко, без лишнего шума, чужого внимания и только наверняка.

— Постараюсь.

— Постарайся. Сейчас меня больше интересуют те маги, что пытались напасть на нас. Танта ничего не говорил отправить кого-нибудь на разведку?

— Против магов? В горах, по единственной дороге? Чистое самоубийство. Самый лучшее — уезжать и очень быстро.

Женщина иронично покосилась на мужчину.

— Ты же вроде говорил, что твоим солдатам убить мага — всё равно что прирезать курчонка?

— Но не в открытом же бою! — мужчина зло пожал губы — И вообще, это неправильные маги!

— Неправильные? — женщина даже остановилась — Это как?

— Ведут они себя неправильно! — мужчина, не стесняясь, выматерился — Зачем надо было нападать? Достаточно было подождать ещё час и они бы и так догнали нас.

— Торопились? Место показалось удобным? — задумчиво предположила женщина — Если бы били точнее, и огненный шар попал в проход, мы бы так и остались в той долинке. Все как на ладони, бежать некуда, помощи ждать неоткуда.

— Вот именно, «если бы попали». Маг с такой силой не умеет точно прицелиться?

— Ну, второй шар попал очень даже близко — у некоторых солдат даже волосы подгорели. Если бы не твои команды, могли бы и назад повернуть. Очень даже похоже на запугивание, чтобы остановить нас.

— А третий шар? Вот зачем надо было взрывать скалу, если все уже прошли через проход? Зачем было заваливать дорогу самим себе? Неизвестно, как они будут перебираться. Одно дело, если их только трое и они идут пешком. А если у них отряд, да на лошадях? Зачем это было надо?

— Вот это действительно странно, — согласилась женщина — но кто мешает тебе сходить и спросить самому? Возьмёшь людей, подкрадешься ночью, захватишь одного, а потом пытай сколько хочешь.

Мужчина зло поджал губы.

— Мне заплатили не за это, и если бы не... — он оборвал себя — я так бы и сделал!

— Верю — легко согласилась женщина — А сейчас лучше займись лошадьми. Мою повозку придётся бросить и надо быть готовым к тому, что уезжать придётся очень быстро.

Мужчина кивнул и ушел, а женщина задумчиво протянула.

— Действительно, зачем было заваливать проход?! Случайность? Или нас и в самом деле незримо охраняют? И этот резчик, возможно, очень сильный маг? Что у него на уме? Бояться его или наоборот, постараться, на всякий случай, приблизить к себе? И что мне это даст? Солдаты Рольфа постараются его прирезать, и первая же ночь может превратиться в побоище. Ну, уж нет, лучше пока оставить всё как есть. Хочет он плестись в хвосте обоза — его дело. Спину прикроет, и то ладно. Подсунуть ему служанку или «друга». Слишком явно, а подстроить что-то более тонкое нет времени. Ладно, едем вперёд, глядим во все глаза и ждём продолжения — решила она.