Я - талисман дракона

Глава сорок четвертая

Остальные двадцать лет я провел общаясь с Алатырем. Однажды мне пришлось оставить камень в пещере на несколько дней, и какой-то другой дракон за это время попытался присвоить его себе. Я тогда подрался с ним и прогнал из пещеры. Позже я встретил одного дракона, члена Драконьего Альянса, который сказал, что я официально возвращен в Альянс и должен немедленно вернуться в Интернат по правилам Альянса. Мне пришлось привязать Алатырь на спину и лететь вместе с этим драконом в Интернат. Впервые спустя столько лет я встретился вновь с Авао, и вновь ступил под своды здания, в котором провел большую часть своей жизни. Штейгер дал мне отдельную комнату, и я вновь поселился в Интернате, как и прежде начал посещать лекции, как простой студент, но в то же время выполнять задания Альянса. Встретили меня не самым дружелюбным образом, но меня это мало волновало. После стольких лет одиночества и общения только с Алатырем, я не горел желанием с кем-то сближаться и даже разговаривать. Алатырь я прятал в подвале своей комнаты, запечатав его колдовством. Несколько драконов, конечно же видели, как я привез драгоценный неограненный камень, сверкающий под лучами солнца всеми цветами радуги. Они искали его, но так и не смогли найти. Я за все это время привязался к камню и стал замечать, что он реагирует на разговоры со мной, меняя цвет. Я понял, что оживил Сокровище, пробудил его, и оно стало одушевленным. Я не мог поверить своим глазам. И вспомнил о своей давней мечте, достал чертежи и вычисления. И это напомнило мне о НЕЙ. Напомнило и о трагедии, произошедшей в тот день. На меня накатила такая тоска, что я отправился в ближайший город, чтобы пойти в паб, выпить и забыться, чтобы вновь не ощущать этой боли, которая терзала мое сердце на протяжении многих лет.

Я прилетел в Гроннсвиль, это недалеко от Эдгорда, и зашел в ближайший паб, злой сам на себя, расстроенный и вымотанный. Заплатил за бутылку вина и, откупоривая ее, заметил, что рядом со мной, еще до того как пришел, сидит человек в капюшоне. Возле него стояло две бутылки дешевого пива, видимо, выпил уже изрядно.

— Эй, ты! — услышал я хриплый окрик сзади себя и обернулся.

Но звали не меня. Трое полных мужчин вразвалку двигались к незнакомцу рядом со мной. Он не оборачивался, пока его не схватили за шиворот и не развернули к себе. Бородатый и неухоженный мужчина с большим животом стал плеваться и требовать с него какую-то сумму денег. Тот просил отпустить его и клялся отдать позже. На них стали оборачиваться посетители, но никто не вмешивался, а я не мог просто сидеть и смотреть на то, как его изобьют. Ведь со мной была похожая ситуация. Мужчина попытался ударить его, но тот увернулся, и он сшиб его пустые бутылки, которые разбились вдребезги, отлетев к столам. Хозяин крикнул, чтобы шли прочь из его бара и пригрозил ружьем. Зачинщики беспорядка выволокли несчастного на улицу. Я, забыв о выпивке, бросился следом. За ними увязалась толпа зевак. Толстяк толкнул незнакомца в капюшоне, а тот даже не пробовал защититься. Он просил все уладить словами, но те, кому он задолжал, были настроены решительно. Один из них заехал ему по челюсти, и должник упал наземь. Больше я смотреть на это не мог. Я ринулся вперед, как вдруг побитый мужчина откинул капюшон и сказал, что зря они связались с алхимиком.

Я с удивлением смотрел на то, как он расправился с обидчиками, используя всего несколько магических печатей. Когда зеваки, разочарованные быстрым концом драки, разошлись, я поспешил за ним. Окликнув его, я попросил подождать. Я совсем забыл о своей мечте среди всех произошедших со мной событий. Но теперь судьба давала мне шанс сделать то, что я давно хотел. Алхимик остановился, к счастью. Я назвался, сказал, откуда я. Он в ответ тоже сообщил свое имя — Аквин.

— Тог есть, это тот самый… — протянула я.

Мир кивнул.

— Сказал, что недавно вернулся из Китая. Искал там какие-то особенные материалы для синтеза. Я немного разбирался в алхимии, но о тех названиях не слышал. Зато я понял, что у него нет денег. И предложил угостить его едой. Тот сразу согласился, хотя было видно, что он не особо мне доверяет. Я подумал о том, каким непробиваемым человеком он должен быть после такого количества выпитого алкоголя, чтобы совершенно не запьянеть. Мы направились с ним в харчевню неподалеку, и мне удалось его разговорить. Он на что мне только не жаловался, на голод, на непризнанность его гения обществом, на то, что ему все время не хватает денег на материалы и исследования. Я едва улучил момент, чтобы рассказать ему о своей мечте, и что вообще хочу от него. Он внимательно слушал меня, и загорелся этой идеей. Мне нужен был алхимик. А ему достойный заказ и предмет исследований. Я сказал, что оплачу всю его работу, и даже больше, если все выйдет так, как надо. Выяснилось, что он из Эдгорда. То есть живет совсем недалеко. Мы вместе сходили к нему домой. Я посмотрел, где он работает, и мы заключили сделку. Аквин сказал, что напишет список необходимых материалов с их стоимостью, после того, как все рассчитает и отошлет мне его. Тогда можно будет приступить к созданию живого Сокровища, идеального существа — тебя, Онифэль.

Мироальд взглянул на меня, и я едва заметно улыбнулась.

— Я продолжал общаться с Алатырем, Аквин же работал над пропорциями и посылал мне списки необходимых материалов, я оплачивал его расходы, еду и выпивку. Раз в год я прилетал в Эдгорд, чтобы посмотреть, как идет работа, и понял, что не ошибся в нем: он был действительно талантливый алхимик. За десять лет жизни он смог понять, как изготовить такое совершенное существо, как ты, Онифэль. Я берег Алатырь до тех пор, пока Аквин не сказал, что требуется основная масса. Это случилось девять лет назад. Он потратил на твое изготовление восемь лет, и два года на то, чтобы все процессы в твоем теле завершились, и ты наполнилась жизнью. Я хотел посмотреть на тебя в последний год перед тем, как ты откроешь глаза и начнешь дышать, но Аквин написал мне, что лучше он отправит тебя в ящике прямо в Интернат. Дальше ты знаешь — ты очнулась, находясь в темноте, а потом я тебя забрал. Ноя не понимал, почему у тебя началась амнезия, ведь Аквин утверждал, что Сокровища имеют свойство запоминать все, что видели и слышали. Да я и сам знал об этом.

Я вздохнула. Хотела бы я сама знать об этом.

— Я могу только догадываться, — вновь заговорил Мироальд. — Возможно, воспоминания Лео… вытеснили все твои, как более сильные. Вот что я думаю.

— Теперь я понимаю, — я помолчала немного, а потом спросила. — Но как так вышло, что меня создал не Аквин, а Рунеаль?

— Я сам не понимаю… — откинул голову к стене Мир. — Возможно, произошло что-то в последний год, ведь он не хотел, чтобы я тебя видел. А написал в очередном письме, что ты уже почти готова, и мне нет нужды прилетать в Эдгорд. А может быть и так, что Аквин работал под контролем Рунеаля… Я не знаю… — дракон устало прикрыл глаза.

— Значит… — протянула задумчиво я. — Мы пока не знаем как, но Рунеаль каким-то образом поместил душу Леоффэи в мое тело, перед этим сделав другие сокровища, которые использовались для моего создания… мертвыми. Но зачем?

Мир немного помолчал, потом открыл глаза и негромко сказал, не глядя на меня:

— Думаю затем, чтобы от обряда не осталось никаких следов. Только вот как он все это хотел сделать тайно, если такое явление, как ты, в любом случае привлекло бы очень много внимания?

— Ты говорил, что при жизни дракона, некромант договаривается с ним о том, что после смерти дракона, он его воскресит и сделает драколичем, ведь так?

Мирр кивнул.

— Значит, Рунеаль и Леоффэя были давно знакомы?

Он нахмурился, потом встал со скамьи и, задумчиво потирая подбородок, проговорил:

— Она никогда не рассказывала о нем, хотя я думал, что знаю все о Лео.

— Она могла с ним познакомиться с ним до знакомства с тобой, а после разойтись… — предположила я.

— Подожди, Онифэль, кажется, ты натолкнула меня на размышления. У Рунеаля ведь точно светлые волосы…

— Ты… думаешь, что он — тот ее второй жених? — поняла я, к чему клонит Мир и почувствовала, как меня окатило горячей волной.

Мы застыли, глядя друг на друга.

— Но…. Я помню, что ты говорил, что прежде после этого ты уже встречал канцлера. Почему ты не узнал его?

— Я ведь сказал, что не видел его лица. Они стояли ко мне спиной у алтаря драконьего храма Тиамат, и когда я подлетел, повернулась только она. А потом передо мной возникла сама королева драконов.

— Значит, это может быть и не он… — разочарованно протянула я, подперев рукой подбородок… — На свете ведь наверно полно мужчин со светлыми волосами.

— Онифэль! — он кинулся внезапно ко мне и сжал мои руки в своих, от неожиданности я вздрогнула. — У тебя ведь есть ее воспоминания! Ты можешь вспомнить его лицо!

— Ты хочешь, чтобы я снова пережила этот кошмар? А если Рунеаль в этот раз появится в моей коме надолго? Что тогда мне делать?

Впервые за все время я подумала о себе, и это было странно.

— Но ты наш единственный шанс! — возразил Мироальд. — Возможно, Рунеаль, тот жених, и человек, что меня подставил — одно лицо!

— Мироальд… — протянула я, глядя на дракона.

— Тогда картина станет цельной, и я пойму, как тебя спасти!

Я вдруг поняла, что сильно измотана. Я не была настоящим живым существом, так что в еде и сне не нуждалась, но то, что устала, я могла ощутить. Мироальд выглядел не лучше, как выговорился. Я понимала, что мне не хватит сил снова пережить путешествие в прошлое Леоффэи. Потому я сказала:

— Я понимаю, что ты хочешь с этим разобраться поскорее, Мироальд, но мы слишком устали, чтобы сегодня еще что-то делать. Уже прошло полночи, и мы должны отдохнуть хотя бы немного, чтобы суметь потом что-то сделать…

Мир вдруг оставил меня и резко поднявшись, бросил:

— Я живу с этим уже сто лет! Почему так сложно сделать то, о чем я прошу.

Я никогда не видела его таким, и не хотела больше видеть. Не знаю почему, но в горле у меня застрял ком, я поняла, что обижена на Мира. Вспомнив о своей способности влиять на драконов, я поднялась, обняла его со спины и проговорила негромко:

— Я сделаю то, о чем ты просишь. Но только после того, как ты поспишь, Мироальд.

Тишина на несколько секунд воцарилась в комнате.

— Хорошо?

Мир положил руку на мои и ответил:

— Прости меня за это. Ты меня выслушала, а я себя так повел. Скорей всего ты права. Это от усталости. Давай ложиться спать, Онифэль.

Он постелил одно покрывало на пол, а после того, как мы легли, укрыл сверху вторым. Я прижалась к Мироальду, а он меня обнял.

— Я мог бы согреть тебя, став драконом, но боюсь, тут негде развернуться.

— Все в порядке, — прошептала я, — завтра нам предстоит много дел. Доброй ночи, Мироальд.

— Доброй ночи, мое Сокровище.

Он поцеловал меня в лоб.

Засыпая на жестком полу, я поняла. Почему могу управлять драконами. Во мне душа Леоффэи, дочери королевы драконов и прародителя драконов, тех, кто могут управлять всеми драконами. Неужели я действительно всего лишь красивая живая кукла, а вся моя сила лишь от Леоффэи?

От таких мыслей мне хотелось плакать, но даже тихие всхлипы могли разбудить Мира, и я сдержалась, отогнав эти печальные мысли от себя.

Что будет завтра? Я даже предположить не могла.