Я - талисман дракона

Глава сорок третья

После того, как я немного успокоилась, не без помощи Мироальда, конечно же, он все-таки начал рассказывать мне свою историю.

— Началось это два года назад. Мне тогда было сто двадцать пять лет, на человеческие мерки около девятнадцати, то есть совсем недавно мне столько исполнилось тогда. Я только шесть лет был в Золотом Интернате. До этого рассказывать, что со мной было не стану, затянется на всю ночь. Я быстро учился и децернент Доран определил меня в стажеры в драконью школу на севере Ирландии. Всего в то время было три школы: в Ирландии, Китае и на окраине России. Я, и еще один дракон были самыми младшими стажерами, так что наш наставник сказал старшим приглядывать за нами. Мне было это не очень приятно в то время, я был зол на всех… В Ирландскую школу со мной отправилось еще три стажера. Лететь было далеко, и я, не привыкший в то время к таким долгим перелетам, быстро устал. Но не показывал вида, стиснул зубы и терпел. Когда я от усталости потерял сознание прямо в воздухе, падая в горы, меня подхватили и сделали наконец-то перерыв. Потом начали упрекать за то, что я не сказал им, что устал, ведь они в ответе за меня. Я чувствовал себя слабым и виноватым, и, засыпая в тот день, хотел скорее достигнуть школы и приступить к работе.

После этого мы делали еще два перерыва, пока не достигли драконьей школы. Дальше мы подписали временный договор со штейгером, и после этого я вышел прогуляться в сад. Я устал после тяжелого дня и хотел немного отдохнуть среди природы в теплый весенний вечер. Что было дальше. Ты видела в ее воспоминаниях. Я встретил Лео и захотел с ней познакомиться. Тогда она казалась мне лучом света в кромешной тьме среди неприветливых децернентов школы и других учеников.

На следующий день мы встретились на лекции, и я не смог сразу завладеть даже вниманием учеников, не то что бы заставить их себя уважать. Они не хотели воспринимать меня всерьез, и не выполняли задания, которые я им давал. Тогда Лео сама вызвалась мне помочь, и первая сделал то, что я уговаривал сделать всю группу долгое время. Вслед за ней начали выполнять задания и остальные. Я понял, что ее слово имеет вес в группе, и стал держаться Лео. Она помогала мне на уроках, и после них мы с ней разговаривали и обсуждали все на свете.

Однажды, когда поздно вечером мы лежали на траве, глядя на звезды, вдали от школы, в одной из зеленых рощ, я рассказал ей о своей мечте создать живое Сокровище, с которым можно будет вести разговоры. Которое будет думать, смеяться и плакать, как живое существо, и как с этим Сокровищем дракон будет связан навеки. Тогда она сказала, что это чудесная мечта, но для этого надо знать алхимию. В то время драконы не изучали алхимию, и не могли ее использовать. Драконы не могут быть алхимиками из-за своих отношений с Сокровищами. Другие любые существа могут быть, — Мироальд сделал паузу и продолжил, — И тогда она сказала, что поможет мне исполнить мою мечту, и поможет найти алхимика. В тот вечер… — он кинул извиняющийся взгляд на меня, — мы впервые поцеловались.

Я опустила глаза.

— Онифэль, — он поднял мое лицо, тронув за подбородок, — Если тебе неприятно слушать о моих прошлых сердечных делах, я буду пропускать эти моменты.

Я подняла на него глаза и, выдавив улыбку, проговорила:

— Нет, ты должен рассказать мне все. Помнишь? К тому же, эти моменты могут быть важны.

Мир отвел руку от моего лица и, опустив голову. Сказал:

— Поверь, мне самому не хочется обо всем этом вспоминать и рассказывать.

Мы помолчали немного, потом я положила свою руку на руку дракона и попросила:

— Пожалуйста, продолжай.

Мироальд легонько сжал мою руку, провел по моим пальцам, и вновь заговорил:

— После этого я окончательно влюбился в нее, а Лео не возражала. Я долго, очень долго не мог понять, как она ко мне относится. По вечерам я оставался в башне второго корпуса школы, занимаясь чертежами и вычислениями. Я нашел старый том по алхимии в библиотеке и стал изучать, даже несмотря на то, что я не мог быть алхимиком. Она время от времени оставалась со мной, готовила поесть, помогала. Я не мог поверить тому, что это все происходит со мной на самом деле.

Первые неприятности начались тогда, когда нас вместе заметил один из децернентов. Он отправил Лео на урок, а меня отчитал как ребенка за неподобающее для студента Интерната, поведение. То есть, за отношения с ученицей, и обещал рассказать все штейгеру, если я не прекращу. Я чувствовал себя облитым грязью, хотя знал, что ничего дурного не сделал, и никогда бы не позволил себе чего-то такого, что обидело Лео.

После того, как мы в очередной раз встретились вдали от школы в роще, меня разрывало на на две части. Я считал, что лучшим выходом было бы молчать, не целоваться с ней и не переходить к следующему шагу отношений между двумя существами разного пола. Но она была гордой драконицей. Ей не понравилось, что я ей отказываю. Она хитростью узнала у меня о том, что произошло, и мне пришлось рассказать все. Тогда Лео сказала, что штейгер вряд ли будет что-то делать с этим, потому что оба мы несовершеннолетние, и закона, запрещающего любовь между ученицей и стажером нет. Меня успокоили ее слова.

Мы встречались еще какое-то время, пока на нас не свалилась новая беда: о наших отношениях узнала ее сестра из другой группы, и рассказала братьям. У лео было восемь братьев и шесть сестер. И в то время я еще не знал, что она — дочь драконьей королевы и короля. Когда я в очередной день закончил с делами и собирался идти во второй корпус, где меня должна была Лео встретить, мне преградили путь эти восемь юношей разного возраста, еще в человеческом облике. Я знал, что это ее братья, один из них учился с ней в одной группе, в которой я вел занятия. Понял, что дело неладно после их слов о том, что Лео — их сестра и наследница, и они не дадут мне, проходимцу из Интерната, морочить Лео голову. Я пытался с ними поговорить. Некоторое время они и вправду слушали мои объяснения и оправдания о том. Что мои намерения чисты, и о том. Что я ее люблю.

А потом они преобразились в драконов и напали на меня на заднем дворе, когда уже все вокруг окутали сумерки, и я даже не успел обернуться драконом. Я пытался защищаться, но моих сил было явно недостаточно против восьми драконов, и когда они забили меня почти до смерти, я. Теряя сознание, услышал голос Лео. Она кричала на них. Потом я слышал ругань и драконьи переговаривания. Не самые дружелюбные. Меня оставили в покое. Очень смутно помню, что было после. Я потерял сознание.

Очнулся уже на больничной койке. Помню, что меня куда-то несли перед этим. Я был в человеческом облике, значит, меня заставили искусственно сменить облик. Возле меня никого не было, за окном стояла темнота, и я заснул. Когда вновь открыл глаза, понял, что о поступке братьев Лео, об их бое узнала вся школа. Ровно и как о том, что мы с ней встречаемся. Я плохо видел одним глазом, а второй видимо затек, и меня перевязали. Все болело так, как не болело никогда прежде. Я до сих пор это помню. И помню лицо Лео, которое тоже было все в ссадинах и царапинах.

— Они… тебя… тронули? — говорить было больно, горло болело.

Не мог поверить в то, что они по-настоящему дрались с Лео. Восемь юношей против девушки, к тому же родные братья!

— Они получили свое, — сказала она, — Я сильнее их, потому что наследница. У нас так заведено в семье — кто победил, тот и прав. Они вообще не должны были драться со мной. Но теперь нам никто не помешает. — Лео мне улыбнулась и взяла за руку.

— Разумеется, кроме меня. — услышали мы голос. Она обернулась, я взглянул в сторону двери. Там стоял Великий. У меня захватило дух.

— Великий? — переспросила я.

Впервые слышала о нем.

— Это глава Драконьего Альянса, — пояснил Мир, — Он был ее отцом. Я узнал об этом тогда же. Великий — это дракон-легенда, живущий на земле. Он был с самого начала. Раньше всех драконов. Он, Тиамат — королева драконов, и ее сестра Сонари. Все драконы, что есть, это их дети. Но некоторые ближе друг к другу, как Лео и ее братья.

— Сколько же он живет? — изумилась я.

— Тысячи и десятки тысяч лет, — ответил Мир, — Великий был ее прямым отцом. Она оказалась наследницей мирового драконьего храма, как и ее старший брат Одирей.

Я кивнула, хотя о драконьем храме тоже слышала впервые.

— После этих слов я, конечно, привстал как мог на кровати и поклонился ему. Боль сразу пронзила меня тысячами иголок.

— Я сожалею о том, что случилось с тобой по вине моей дочери и сыновей, — сказал он, приближаясь к нам.

Я боялся того, что он может сказать или сделать. Если бы он запретил нам с ней встречаться, я бы немедленно прекратил. Я — простой дракон, как и другие. Идти против Великого значило в первую очередь то, что я обрекаю на несчастную жизнь саму Лео, и потом уже себя. И он сказал:

— После случившегося ты больше не можешь здесь оставаться, надеюсь, ты и сам это понимаешь.

Конечно, я это понимал, но сердце у меян все равно сжалось. Я не хотел расставаться с Лео.

Она кинулась к отцу и стала умолять его меня простить. Зная характер Лео, я был удивлен увиденным. Но Великий будто не слышал дочь. Мне стало ее жаль. Он взял ее за руку и сказал покинуть комнату. Повторять дважды не пришлось: она. Обиженная и сердитая, вышла из комнаты, хлопнув за собой дверью. Великий взял стул и приставил его к кровати, где я лежал, а когда я хотел опять привстать, потому что не мог лежать в его присутствии, он сказал, чтобы я лежал и перестал дергаться. Великий сидел некоторое время молча глядя на меня. И это были самые беспокойные минуты в моей жизни. Он вдруг приложил руку к моему лбу, и я несколько секунд ощущал в голове сильный холод. Я подумал, что умру, что таким образом он собирался меня убить. Но Великий убрал руку от моего лба и сказал: «Мысли у тебя ясны, зла ты никому не желаешь, мою дочь любишь, и ты благородный дракон. Еще у тебя есть какая-то цель в жизни.»

Я поразился услышанному так, что не сразу ответил. Потом я сказал:

— Да. У меня есть одна мечта.

Но он не дал мне сказать, что это за мечта. Сказал только: «Сохрани ее в сердце, как и любовь к Лео… Завтра ты выздоровеешь, и уедешь отсюда.

Я понял, что все кончено, но он вдруг сказал:

— Я поговорю с Авао, ты станешь членом Драконьего Альянса. А после этого я еще посмотрю на тебя. Как ты будешь справляться с заданиями, и, если все будет так, как я предполагаю (а обычно я не ошибаюсь), вы с Лео будете вместе. Будете помолвлены, после чего женитесь. Ты ведь собирался на ней жениться. Как я и сказал, ты — благородный дракон, но твои намерения к моей дочери еще недостаточно серьезны. Ты должен знать, что счастье моих детей проходит через меня, и только я решаю, кто достоин их.

Я хотел было спросить, достоин ли я, но Великий меня перебил, и я замолчал.

— Я уже все сказал, — проговорил он, — теперь отдыхай. Ей ничего про помолвку пока не говори.

Я не знал, почему об этом не должна знать Лео, но нет, так нет. После этих слов Великий встал и направился к двери. Открыл ее и столкнулся с негодующей Лео. Она опять начала спрашивать у него, но он ничего не ответил и ушел.

Когда она вбежала вновь в палату и села рядом со мной на тот же стул, на котором только что сидел Великий и начала спрашивать о том, что он говорил, я не мог проронить ни слова, все еще удивленный словами Великого. Потом я, наконец, ей передал наш с ее отцом разговор, утаив предположение о помолвке и свадьбе. Рассказал о том, что он вовсе не собирается меня изгонять или убивать и предложил мне место в Драконьем Альянсе. Я увидел, как заблестели глаза Лео счастьем, она поцеловала меня в незабинтованную щеку и крепко обняла. Я обнял ее в ответ, хоть мне и было больно. Но эта боль была ничем, по сравнению со счастьем, которое я внезапно обрел.

На следующий день я выздоровел, как и сказал Великий. Я проснулся здоровым, и у меня ничего не болело. Поднялся на койке и, разбинтовавшись при помощи медсестры, оделся в свою одежду. После этого покинул школу. Не буду говорить о подробностях, встречах и прочем неважном, что произошло за те два года моей новой жизни. Я стал членом Драконьего Альянса, вернулся в Интернат уже не стажером, а кем-то более значимым. Мне стали завидовать. Тому, что я добился такого в своем возрасте, еще и каким-то образом заручился поддержкой самого Великого и нашего штейгера. Ты его помнишь.

— Золотой Дракон, — задумчиво кивнула я.

— Да. О наших с Лео отношениях там никто не знал, как и в самом Альянсе. Но однажды она приехала ко мне в Интернат, и все открылось. Все узнали, что я встречаюсь с дочерью Великого, и с тех пор их зависть возросла до немыслимых пределов. Мы встречались с ней очень часто, и с заданиями Альянса у меня все получалось. Я не верил, что меня ждет счастливая и долгая жизнь. Но ничего плохого не происходило со мной долгое время, а на третий год членства в Альянсе после очередного заседания, Великий подозвал меня к себе и сказал о том, что на этой неделе будет заключена помолвка, а через месяц они намерены с королевой драконов устроить нам свадьбу. Я не верил своим ушам. Я сам все рассказал Лео позже, она кинулась ко мне на шею, и мы были тогда очень счастливы. Через несколько дней была действительно помолвка в резиденции Тиамат (королевы драконов), на которую слетелись сотни драконов со всех краев. Мы обменялись с Лео кольцами, была произнесена не одна речь, и когда после полуночи праздник подходил к концу, мы с ней по-прежнему не хотели расставаться ни на миг. Мы незаметно покинули торжество, и впервые между нами произошло нечто серьезнее, чем просто поцелуи. Не буду вдаваться в подробности. Наутро мы расстались. Я ходил словно пьяный от вина, не замечая, как с каждым днем я становлюсь все беззаботнее, теряю осторожность и становлюсь более уязвимым.

Лео обрадовала меня новостью о беременности. В течение этого месяца я часто ее навещал и поверить не мог, что скоро появится маленький дракон, наш сын или дочь. Может быть, ты не знаешь, драконы не-оборотни высиживают яйца, а у оборотней дракон зачат в чреве, как и человеческий детеныш, но находится он в магическом коконе, так как все драконы-оборотни владеют магией. Этот кокон защищает его, и через потоки магической энергии наполняется силой.

— Вот оно что, — ответила я. — Да, я об этом не знала. И что было потом?

— Меня отправили на очередное задание прямо перед свадьбой, и я не знаю, почему, ведь это свадьба с самой дочерью королевы драконов. И задание было не очень важное. Я даже сейчас не вспомню его суть, но его можно было и отложить. Вышло так, что во время задания мне пришлось спасти одну сельскую девушку. Я спас ее от разбойников. Не то, чтобы я хвастался… Подробности о ней действительно важны, — взглянул на меня Мир.

— Не оправдывайся, — мягко улыбнулась я ему, и дракон продолжил: — После этого она повсюду ходила за мной, пока я не закончил дела в этом городе, и я никак не мог от нее отделаться, а прогнать ее у меня не хватило духу. Дома ее ждала лишь злобная мачеха и никого из семьи. Я думал о том, что если я уеду, она, наконец, пойдет своей дорогой и прекратит меня преследовать. Что произошло дальше, перечеркнуло всю мою счастливую жизнь.

Мне пришлось остановиться на ночлег в одном постоялом дворе, так как для драконьего облика я не нашел ни одной подходящей пещеры для сна, там были одни степи. После тяжелого и насыщенного дня я быстро уснул. Но проснулся посреди ночи вдруг от того, что кто-то меня звал. Женский голос. В комнате догорала свеча на столе неподалеку от кровати. Я открыл глаза и, проморгавшись, увидел перед собой ту самую девушку. Мне было не по себе тогда, и не по себе вспоминать это сейчас. Та девушка была полностью раздета. Она сказала, что хочет меня таким образом отблагодарить. Я вскочил с кровати, бросил на нее покрывало и, собирая свои вещи, не сдержавшись, накричал на нее. Сказал, что у меня есть невеста, что я скоро женюсь, люблю только ее, и не собираюсь ей изменять, а если ей некуда идти, пусть найдет себе другую работу, — Мир сглотнул. — сказал, что раз ей так нравиться лезть в постель к чужим мужчинам, ей самое место в публичном доме. Я был зол, встревожен, но после этого совесть меня загрызла. Я, может быть, и наговорил ей лишнего, но был уверен, что поступил правильно и, одевшись на ходу, прямо посреди ночи покинул постоялый двор. После того, как мне не дали как следует отдохнуть, я, разбитый и уставший полетел назад к Интернату, чтобы уже через Авао передать весть о том, что поручение, данное Альянсом, выполнено. Я хотел поскорее сыграть свадьбу и уйти в тихую гавань с Лео, забыв обо всем, что произошло.

После нескольких дней я стал ждать очередной встречи с Лео. Обычно мы встречались у горного озера, в месте между башней Альянса и Интернатом. В последний год она переехала из Ирландии в Англию и поселилась в соседнем городе. Так что лететь было недалеко. Я ждал ее с утра до поздней ночи, но она так и не явилась. Я слетал к ней домой. Но ее не было дома. В тот день пошел сильный дождь. Я вернулся назад в Интернат, решив, что об этом может знать что-то Авао, которому было известно о наших встречах и ситуации со свадьбой. Я стучал в дверь его кабинета много раз и, прождав его долгое время, понял, что его тоже нет на месте. И он вряд ли скоро вернется. В коридоре мне попался дракон, и я спросил у него, не знает ли он, где находится сейчас штейгер. Тот с невозмутимым видом сообщил, что Авао отправился на свадьбу. Я похолодел и почувствовал неладное. Я не хотел слышать ответ на вопрос, который все-таки задал: на какую свадьбу он отправился? Дракон сказал то, что я боялся услышать: свадьба наследницы драконов. Я поблагодарил его, обернулся драконом и полетел под проливным дождем в резиденцию Тиамат. Я не мог поверить в то, что происходило тогда. Как и в то, что случилось со мной три года назад, когда я только познакомился с Лео. Когда я подлетел к необъятному месту празднества, запруженного драконами, которые собрались на свадьбу, с горечью обнаружил в начале церемониального места, украшенного гвоздиками (любимыми цветами Лео), свою невесту, стоящую рядом со светловолосым, неизвестным мне мужчиной. Я не мог на это смотреть и ринулся вперед, с яростью и обидой. Задевая хвостом и крыльями гостей… Вслед мне сыпались недовольные крики и проклятия, а играющая до этого музыка стихла. Едва мои ноги коснулись земли, я изменил облик на человеческий, и громко позвал Лео по имени. Она обернулась, а ее новый жених наклонил лишь голову, глядя на меня из-за плеча. Я так и не увидел его лица.

— Как все это могло произойти? Как ты могла меня предать, ведь мы любим друг друга! Почему ты меня бросила, и выходишь за него?!

Именно такие слова я и кричал ей в порыве чувств.

— Как ты смеешь! — ответила Лео и быстро подошла. — Как ты смеешь говорить о предательстве, когда сам… я верила тебе… — она не договорила и зарыдала.

Я не понимал, что я такого сделал, ведь у нас с той девушкой ничего не было, я сбежал от нее. Это я ей и ответил при всех.

— Не ври! — сказала она, и голос сорвался. — Тебя видели в городе с этой простолюдинкой, а потом вы ночевали вместе, и она вышла из твоей комнаты обнаженной! Как ты мог так поступить со мной, Мироальд?! Я одному тебе открыла душу и отдала свое сердце!

Мир не мог говорить дальше, он закрыл руками лицо и просидел некоторое время молча. Я поняла, что ему очень тяжело вспоминать об этом, но ничем не могла ему помочь: я должна была все узнать, хоть мне и было не совсем приятно все это слышать от моего дракона. Я положила голову ему на плечо и приобняла. Мир почти сразу убрал руки от лица и погладил меня по голове. Слез не было. Он продолжал:

— После этого я увидел Тиамат. Великая королева драконов, прародительница, она была до неба в драконьем обличии и выглядела устрашающе. Я видел ее впервые, и поэтому засмотревшись, вздрогнул от внезапного грохота ее голоса:

— Ты так посмел обойтись с моей дочерью, ты мелкое ничтожество! Променял вечное счастье на минутное наслаждение со смертной!

Я бросился перед ней на колени и стал умолять о прощении, клялся, что ни в чем не виновен, говорил, что не изменял Лео, и никогда бы этого не сделал. Но она не хотела меня слушать, моя бывшая невеста заливалась слезами, а я стоял на коленях перед Тиамат уже практически полностью вымокший от дождя, как и большинство гостей. Я не мог ничего доказать, не мог узнать, кто оклеветал меня, мне никто не верил, и больше всего было больно от того, что мне не верила Лео. Неоткуда было ждать помощи. Я видел, как рука ее нового жениха опустилась ей на плечо, но Лео воспротивилась и дернула плечом. Я почувствовал от этого какое-то внутреннее удовлетворение. Я думал о том, что если бы здесь был Великий, он смог бы мне помочь, но Великого нигде не было. Я не мог понять, как он пропускал свадьбу собственной дочери. Я опустил голову, слушал свой приговор, который произносила Тиамат, который звучал страшнее и громче грома, обжигая сильнее огня и леденя душу сильнее холодного ветра.

— Ты будешь наказан, ибо гнев королевы драконов Тиамат, страшен!

Я зажмурился, собираясь принять смерть, полный одной мысли и жалости к себе и своей бывшей невесте, как вдруг, вдруг… — Мироальд не мог дальше говорить, слова застревали у него в горле. Какое-то время он молчал, справлялся с этим, потом все-таки преодолел: — Я ощутил, что нахожусь в чьих-то объятиях. Я был жив, но понял, что случилось нечто похуже. Открыв глаза, я увидел перед собой ее лицо. Она буквально лежала на моих руках, и я под ее весом опрокинулся назад. Лео лежала при последнем вздохе на мне. По ее щекам бежали слезы, я не мог ничего сказать, но через несколько секунд, когда я слова мог говорить, я прошептал:

«Я чист перед тобой… Я никогда не изменял тебе, и не мог бы изменить, я люблю тебя, посмотри в мои глаза!»

С ее губ тонкой струйкой стекала багровая кровь. Перед тем как уйти, она взглянула в мои глаза и произнесла одно слово:

«Ребенок…»

Я понял, что Лео умерла у меня на руках. Я понял, что больше никогда не увижу ее, и наш ребенок никогда не родится. Я зарыдал и крепко обнял ее, прижимая к себе. Мне было больнее, чем тогда, когда меня избили ее братья. От той боли я смог избавится, а эта навсегда оставила в моей душе дыру. Она спасла меня от гнева своей матери, но умерла сама.

Я видела, как Мир пытается сдержать слезы, вытирая их рукой и размазывая по лицу. Я увидела вдруг в нем не взрослого мужчину, а того юношу с разбитым сердцем, которым он был сто лет назад. Я не могла себе позволить его обнять, проявление жалости могло задеть его. Поэтому я просто молча подождала, когда он вновь возьмет себя в руки и расскажет о том, что было дальше.

— Я не видел, что происходило вокруг меня. Но заметил, что ее новый жених скрылся сразу после смерти Лео. Я после никогда не слышал о нем. До сих пор думаю, что это именно он виноват в моих несчастьях, но я ничего не мог доказать тогда, не могу доказать и сейчас. Мне не дали с ней проститься, не дали сходить в место ее последнего пристанища, то ест сюда, в этот склеп. Меня на пятьдесят лет изгнали из Интерната и отстранили от членства в Альянсе. Из этих пятидесяти лет, я, оклеветанный, провел пять лет в Стреле. Из нее уже не выходят прежними.

— Стреле? — это место тоже было мне незнакомо.

— Это драконья тюрьма, — пояснил Мир. — Высокая башня, выше гор, с длинными коридорами. Магические печати не дают никому оттуда сбежать, и магия узников там не действует.

— Это ужасно.

— Это тюрьма, — повторил Мир и, сделав паузу, продолжил: — На самом деле, пять лет это довольно маленький срок. Там есть те, кто заключен десятки лет, я даже слышал о каком-то драконе, который уже триста лет находится там. Я просто не могу себе это представить. Там невыносимо, — пауза, — вот так, высоко взлетев, я так больно упал и потерял даже то, что имел прежде. После того, как вышел из Стрелы, я не знал что делать. Мое сердце стало закрыто для всех и медленно покрылось ледяной коркой. Втайне от всех я все-таки посетил склеп Лео. Я сумел сломать магическую печать и навестить ее. В конце коридора, в большом зале, посреди зала каменный гроб. Она не успела вернуться в драконий облик, и была похоронена в человеческой форме. Я попрощался с ней, проведя всю ночь в склепе, а после этого, раз я все равно был в изгнании, решил узнать о человеке или другом существе, оклеветавшем меня, разыскать его и сделать так, чтобы он заплатил за свое зло. Но сколько я ни искал, не смог ничего узнать и не смог его найти. После свадьбы его так никто и не видел. Тогда я начал скитаться по всему миру, долгое время без всякой цели, проживая каждый день так, как мне посылало небо. Спустя двадцать лет я нашел тот самый Алатырь, из большей части которого ты была создана, — взглянул на меня Мироальд. — На краю материка, в одной из темных пещер. Я неделю высекал его из скалистой стены, понемногу разговаривая с камнем. После того, как мне удалось вырвать его из лап пещеры, я прижал его к себе и уснул, согреваясь его сиянием и теплом. Тогда я впервые почувствовал живую силу этого камня. И понял, что он для меня станет чем-то особенным. Так и случилось.