Я все еще люблю Тебя

Глава 21

Чарли Болтон направился в кабинет Алекса Круза с одной-единственной целью – поговорить о Кире Эштон. Он чувствовал свою вину в сложившейся ситуации, ведь пошел на поводу у Эндрю Круза, даже не проверив достоверность предоставленных им данных. Поэтому собирался взять на себя ответственность.

Секретарша любезно попросила подождать, пока закончится совещание. После тридцати минут ожидания его пригласили войти. Болтон знал Алекса, когда тот еще был мальчиком. Он нравился абсолютно всем потому, что был приветлив, добр, обаятелен, всегда отличался от брата и отца справедливостью и демократичностью по отношению к сотрудникам. Поэтому Болтон пришел именно к нему. Ведь если кто и мог его выслушать и помочь, то только великодушный Алекс Круз.

Когда его наконец пригласили войти, Болтон живо вскочил и пошел за секретаршей. Он знал, что разговор предстоит сложный. Но когда увидел хмурого, почти сердитого Алекса Круза с трехдневной щетиной и потухшими от усталости глазами, его уверенность в успехе пошатнулась. Чарли не знал причину такого состояния молодого человека, но был уверен, что в его жизни стряслось что-то действительно страшное. Потому что теперь он совсем не был похож сам на себя. Теперь Круз напоминал своих родственников.

– Болтон, у тебя минута, – сказал Алекс, не поднимая глаз от документов.

Чарли даже растерялся немного и хотел передумать.

– Говори! – нетерпеливо потребовал Алекс и сердито свел брови.

Такой его вид поверг Болтона в шок. Тем не менее, он решился говорить, что задумал.

– Я тут по поводу Киры Эштон.

Его слова подействовали на Круза как красная тряпка. Он нервно дернулся и подался вперед. Его лицо исказил гнев.

– Эта тема закрыта!

– Мистер Круз, у меня есть веские доказательства, что она не передавала нашу формулу конкурентам.

Далее последовала абсолютно не свойственная Крузу реакция: тот изумился, затем пришел в ярость, освирепел.

– Что ты несешь?! Не ты ли тыкал мне папку с доказательствами ее виновности?

Круз швырнул со стола бумаги и быстрым шагом устремился к Болтону.

– Ну! Я жду объяснений, – прошипел он.

– Конкуренты запатентовали формулу, совпадающую только по названию. В действительности она не имеет никакого отношения даже к сфере ее применения. Информацию я получил от проверенного человека и сверил ее с нашими данными. Создается впечатление, что они сознательно все подстроили, чтоб мы были уверены в утечке. Мисс Эштон обличили во лжи согласно данным, предоставленным Эндрю Крузом, который, как понимаете, пользуется авторитетом, и его слова никто не решился перепроверять. Но я это сделал, – он замолчал, понимая, что его в любом случае уволят, но теперь это совсем неважно. – Все доказательства против Эштон можно считать вескими и обоснованными. Но утечки не было. Формула у нас.

Лицо Алекса потемнело в приступе изумления. Он стоял потупившись, не веря своим ушам.

– Ты уверен? – спросил Алекс.

– В этот раз я абсолютно уверен. Возможно, Эштон и вела переписку, встречалась с конкурентами, но формулу не передавала. Это точно.

Алекс всегда это знал, но был слишком ослеплен ревностью, которая кипела в нем и сейчас. Где-то в глубине души у него появилась надежда, что и фото Эндрю – подделка. Это он, а не Болтон должен был выяснить.

– Скажи, видеокамеры в кабинах лифта наблюдаются охранниками в режиме реального времени?

– Нет, они пишут в архив и стирают по кругу информацию.

– Дай мне видео кабины лифта. Срочно, – сказал Алекс.

Болтон набрал номер и через некоторое время служащий компании занес флешку.

– Оказалось, информация с камеры стерта, – сообщил он.

Алекс разочарованно выдохнул и еще больше рассердился и нахмурился. Это был неплохой шанс выяснить правду. Но теперь он сомневался в верности своих поступков и суждений. Его интуиция ему подсказывала, что всё – очередной фарс Эндрю.

– Но у нас есть еще одна камера, – сказал Болтон, хитро усмехнувшись. – У меня имеются свои методы проверять охранников.

Спустя десять минут Алексу вручили запись.

Мужчина хотел уволить Чарли, но пока решил не спешить. Он отправил его, а сам, отложив все дела, стал пересматривать видео из кабины лифта, где намеревался увидеть истинную картину происходящего. Возможно, ему придется лицезреть подтверждение слов брата. Пока он не знал, что именно хочет увидеть, ведь запись была удалена с основной камеры. Диск был полностью стерт. По понятным причинам, Эндрю перестраховал себя, изъяв запись.

Алекс потратил достаточно много времени, перематывая архив, и уже не надеялся найти ту самую запись, когда наконец своими глазами увидел, что произошло. Звука не было, но на видео отчетливо было видно: Эндрю грубо домогался Киру. Это походило на попытку изнасилования. И хоть Кира яростно отпиралась, его брат умело переместил ее в ракурс, подходящий для его задачи. У Алекса все поплыло перед глазами. Он задыхался от угнетающего чувства собственного сожаления и досады. Господи, что он натворил? Алекс схватился за голову. Мало того, что Киру подставили и он догадывался об этом изначально, так еще и пошел на поводу у этого ублюдка Эндрю. Его сердце забилось отчаянно и сильно. Как теперь вернуть ее расположение? Как исправить свою ошибку?

Вчера он повел себя отвратительно. Теперь, зная правду, его пробрало от стыда за свое обращение с любимой женщиной. Он уходил, а она стояла посреди зала, уничтоженная его презрительным обращением. Алекс взмолился, чтоб была хоть малейшая надежда все исправить, потому что знал, что когда все выяснится, Кира никогда его не простит.

Руки чесались набить морду Эндрю. Алекс нашел его дома в компании почти бывшей жены и с превеликим удовольствием сделал то, о чем мечтал всю дорогу от офиса к дому брата. Он влетел в квартиру и без лишних объяснений хорошенечко дал брату под дых, а затем разукрасил его смазливое личико. Конечно, его выкинула личная охрана Эндрю, хотя они побоялись выполнять приказ хозяина избить его. Охранники прекрасно знали его в лицо. Теперь приступ ярости Алекса наконец нашел выход.

Изнывая от мучительного чувства отчаяния, Круз бессознательно стремился искупить свою вину перед Кирой. Он не мог ждать утра.

Через высокие панорамные окна всю квартиру заливал лунный свет. Тихой поступью Алекс направился в комнату, где она спала. Девушка казалась ему застывшей статуей неземной красоты. Повинуясь своему желанию прикоснуться к ней кончиками пальцев, Алекс дотронулся до ее щеки. Но даже этого хватило, чтоб почувствовать исходящий от ее тела жар. Желая убедиться в страшной догадке, он приложил руку к ее лбу. У Киры была высокая температура, она горела. Алекс попытался ее осторожно разбудить, но когда понял, что его попытки тщетны, принялся трясти ее за плечи. Похоже, она была без сознания. Перепуганный и взволнованный, дрожащими руками набрал телефон доктора Фарела. Тот дал инструкции, что делать до его приезда. И Алекс, невзирая на поздний час, позвонил экономке и глухим от переживания голосом поинтересовался, когда та видела Киру и в каком она была состоянии.

– Господи, что случилось? – задала встречный вопрос Сара не сдержавшись. – Да она ведь не еле ничего несколько дней. Только и сидела на террасе и смотрела вдаль. Знаете, она была очень расстроена. Я пыталась уговорить ее поесть, но она все отказывалась.

Алекс нахмурился еще больше и побледнел. Сара говорила ему об этом раньше. Но он был так зол на Киру, что посчитал это игрой. Впрочем, голод не мог стать причиной ее жара. Алекс дождался доктора Фарела, и это время показалось ему вечностью.

Доктор осмотрел Киру. Он узнал девушку, которую лечил раньше, и недовольно посмотрел на Алекса.

– Объясните, кто и зачем довел эту женщину до такого состояния? Ее нужно срочно госпитализировать. Пульс слабый.

Алекс замер на месте.

– Делайте все, что необходимо, – только и смог сказать он в ответ.

Фарел посмотрел на бледное лицо Алекса Круза, который находился в состоянии глубочайшего стресса. За все годы их сотрудничества ему никогда не приходилось наблюдать такое растерянное состояние всегда уверенного в себе молодого человека. Впрочем, в этой ситуации было что-то ненормальное. Сейчас не было времени во всем разбираться.

Спустя час Алекс стоял в палате рядом с Кирой. Ей сбили температуру, но организм был истощен, и ей поставили капельницу. Он смотрел на ее проколотую иглами нежную кожу руки, и его охватила жалость. И хоть доктор объяснил ему, что угрозы для жизни Киры нет, его сердце ныло от сознания своей вины. Алекс просидел рядом с ней всю ночь. Он смотрел на нее, держал за руку.

– Прости меня, – шептал он.

Мужчина знал, что она не слышит его, но было так важно сказать ей, что на душе:

– Я так нуждаюсь в тебе. Сам не знаю почему. Правильно было бы отказаться от тебя, знаю. Но у меня не получается. И вот мы здесь.

Он посмотрел на Киру и обрадовался, что она спит. Потому что сам себе показался идиотом. Но продолжал говорить, и от того становилось легче.

– Да, ты права. Всегда была права. Ты достойна лучшего. Но черт побери, как пересилить себя и дать тебе уйти?

Алекс смотрел на нее так долго, будто ждал ответа.

***

Через несколько дней Кира окончательно пришла в себя. До этого же она просыпалась, но не была долго бодрой. Ее организм не мог справиться со слабостью, она много спала. Ей сообщили, как и почему она попала в больницу. Но Кира не стала объяснять, что когда почувствовала себя плохо, у нее не было возможности даже позвонить в больницу. Она была одна в запертой квартире, без доступа к телефону. Она даже попыталась докричаться до охраны, но все ее попытки были тщетными.

Кира посмотрела в окно с тоской и болью в сердце. Ощущение давящей реальности заставило снова задуматься о ее плачевном положении и о том, на какие новые унижения обречет ее Алекс. Теперь она всерьез размышляла, что хуже: тюрьма или быть игрушкой Круза? Он всего лишь один раз продемонстрировал ей свое отношение к ней, и это было мучительно мерзко. Да, она всегда считала себя сильной женщиной, но теперь не была такой уверенной. Одно дело работать до изнеможения, жертвовать всем ради карьеры, но ситуация, в которой она оказалась, давно вышла за пределы разумного. Теперь Кира была в тупике и утратила возможность управлять своей жизнью. Мать предала и подставила, ее настоящий отец, вероятнее всего, хотел использовать ее в своей игре с Крузами. Что же касается Алекса, то все предельно ясно. Он хотел ее тело и теперь наслаждался победой. Он мстил и не спешил расставаться со своей игрушкой. Кира закрыла глаза и постаралась усмирить в себе гнев, обиду и разочарование. Алекс – мужчина, привыкший получать свое любой ценой. Она же самовольно отдала себя ему в руки. Был ли у нее выбор? Кира перебирала варианты сотни раз. И ничего не могла придумать. Крузы уничтожат ее одним щелчком пальцев. Можно обратиться к Райту, но в этом случае ее втянут в войну и всё, что происходит сейчас, будет казаться забавой на фоне бесконечных судебных заседаний и интриг. Это будет настоящим адом. Крузы никогда не отдадут свое и тем более найдут способ отомстить.

Плохие мысли прервало появление доктора Фарела. Это был мужчина зрелых лет с проницательным взглядом. Он поздоровался.

– Доброе утро, мисс Эштон, – он улыбнулся ей, в ответ Кира лишь выдавила из себя подобие улыбки. – Как вы себя чувствуете?

– Очень хорошо, – сказала она, хотя по-прежнему чувствовала слабость и легкое головокружение от снова нахлынувших переживаний.

– Тогда можем отпустить вас домой, – он сделал паузу. – Но все же мне бы хотелось поговорить с вами перед выпиской, – доктор, видимо, старался наладить дружеский контакт, потому что говорил мягким тоном.

Кира скрестила руки и насторожилась. Меньше всего ей хотелось, чтоб кто-то сейчас лез в ее и без того запутанную жизнь.

– Я слушаю вас, доктор, – деловым тоном сказала Кира, давая понять, что не потерпит нравоучений.

Будто прочитав ее мысли, он улыбнулся. Кира выглядела как маленькая капризная девочка.

– Отлично, что вы сразу же поняли, о чем пойдет речь.

Девушка подтянула выше одеяло, желая скрыть раздражение. Если бы доктор знал, в какой плачевной ситуации она находится.

– Мисс Эштон, я бы посоветовал вам взять, например, отпуск и отдохнуть, – он намеренно сверлил ее строгим взглядом. – Ваш организм настолько истощен, что ему сложно справиться даже с простудой.

Кира молча рассматривала свои пальцы и думала, что обязательно бы последовала совету доктора, будь у нее такая возможность. Но она даже не знала, что ждет ее дальше.

– Я обязательно учту ваши рекомендации, когда буду планировать свое ближайшее будущее, – сказала Кира. – В любом случае я признательна вам.

Доктор понял, что большего он не сможет от нее добиться, потому выдавил понимающую улыбку и встал.

– Мистер Круз оставил охрану возле палаты. Я так понимаю, он волнуется о вашей безопасности? – осторожно поинтересовался доктор.

Кира постаралась сохранить бесстрастность, хотя сердце ее тревожно забилось. Скорее всего Алекс приказал им доставить ее в свою темницу, но доктор ничего не должен понять.

– Думаю, это всего лишь излишние меры предосторожности, – ответила Кира.

– В таком случае мне остается только вас выписать и пожелать всего наилучшего, – доктор учтиво кивнул и вышел.

Как и предположила Кира, ее доставили в квартиру Алекса. Войдя в просторный мраморный холл, она ощутила такое знакомое ноющее волнение и предвкушение тягостного, горького ожидания, когда же Алекс решит ее судьбу. Она уже не обманывалась и знала, что в ближайшее время ей придется столкнуться с очередным испытанием ее стойкости. Кира стояла на пороге, будто боялась, что если сделает шаг вперед, то свалится с обрыва. Хотя ей именно так и казалось. В ней боролся здравый смысл и запоздало проснувшееся чувство собственного достоинства. Она закрыла глаза, измученно сопоставляя все «за» и «против». Собственно говоря, именно с таких мыслей началась ее хандра. И вот она снова в исходной точке. Ей отчаянно не хотелось в тюрьму. Но ее жизненный опыт, знание закона и беспощадность Крузов наводили на одну мысль – нужно постараться принять ситуацию, потому что другого выхода нет. Но все доводы ума и даже страх не могли заставить ее пройти дальше двух шагов от двери.

– Мисс Эштон, – услышала Кира и развернулась на знакомый взволнованный голос экономки. – Вы вернулись?

Кира замерла на месте: за спиной у Сары стоял Алекс. Их взгляды встретились. Вмешательство и суета экономки вывели Киру из ступора. Но ей показалось, что Алекс снова смотрел на нее теплым, будто влюбленным взглядом. Она не хотела больше в это верить и врать самой себе. Все это игра ее воображения.

Сара быстро подошла к ней и так радостно обняла, будто была ей, как минимум, верной подругой. Кира, не привыкшая даже к такому проявлению человечности, испытала неловкость. «Как глупо чувствовать в доме врага благодарность из-за банальной заботы», – подумала девушка.

– Я приготовила вашу комнату и теплую ванную. Вы, наверное, голодны? – экономка посмотрела на Алекса, будто передавая ему словесную эстафету.

Он мгновенно отреагировал и двинулся к ней, а Сара взволнованно умчалась на кухню.

Кира не знала, чего ей сейчас ждать от Круза. Она наблюдала за ним и оставалась на месте. Алекс остановился совсем рядом, в полушаге от нее. Девушка скрестила руки на груди, будто защищаясь от него.

– Ты заставила нас крепко поволноваться, – Алекс грустно улыбнулся. – Нам нужно многое обсудить, но пока доктор Фарел обязал меня отвечать за твое здоровье, и я намерен выполнить все его рекомендации.

– Не стоит так утруждать себя, мистер Круз. Мне хочется иметь четкие представления о моей дальнейшей судьбе, но… я предпочитаю прямо с этого порога поехать в отделение полиции.

Алекс принял серьезный вид.

– Все вопросы мы решим сегодня. Я не намерен задерживать тебя дольше сегодняшнего вечера.

Кира побелела как мел, не веря его словам и отчаянно надеясь, что сказанное им – правда.

Алекс дал ей возможность прийти в себя, принять ванну и немного отдохнуть. Кира поняла это по-другому. Видимо, вид у нее после больницы был непрезентабельный. Она посмотрела в зеркало и ужаснулась. Вот почему он так сказал. Он хотел ее тело, но она выглядела измученной. Наверное, он решил взять ее долг сегодня. Ему было наплевать на состояние. Но Кира готова была на все, лишь бы освободить себя от своего обещания. Она размышляла над тем, в какой одежде ей следует появиться перед Алексом. На выбор было платье, в котором ее привезли в день обвинения, вульгарный комплект нижнего белья и халат, в который сейчас была одета. Так как душу ее окончательно вымотали и истощили, выйти к нему она могла и голой. Ведь какая разница, что на ней надето.