Японские призраки. Юрей и другие

Забавы на досуге: Хяку моноготари

Речь идёт об интереснейшей забаве, ставшей очень популярной в период Эдо, но зародившейся, очевидно, значительно раньше. Смысл данной игры состоит в дёргании за усы метафизического тигра. В роли тигра здесь выступает мир неведомого, мир духов и чудищ. Мир тех существ, которые предпочитают не показываться при свете дня, а ещё лучше — не показываться вовсе.

Правила этой игры достаточно просты. Мероприятие должно проходить в помещении. Желательно, чтобы комнат было две или более. Участники должны зажечь сто свечей или сто бумажных фонариков (бумага должна быть синего цвета). Сама игра состоит в том, что собравшиеся начинают по очереди рассказывать жуткие истории. После каждой истории гасится свеча или фонарик. Каждая рассказанная история погружает комнату во мрак. По погашении последнего светильника неведомое должно прорваться в наш мир, и участники получат желаемое.

Это, так сказать, основное содержание этой жутковатой забавы. Детали тоже достаточно любопытны. Сто свечей можно связать со знаменитым «Хякки яко», то есть Ночным парадом ста духов. Летними вечерами по тёмным улицам проходили шествия демонов и призраков, встреча с которыми чревата нехорошими последствиями для человека. В августовский праздник О Бон зажигаются и пускаются по реке фонарики и свечи, чтобы неупокоенные души могли отыскать дорогу в мир мёртвых. Можно предположить, что зажжённый в благоговейном молчании огонёк поведёт нечисть прочь из нашего мира. Рассказ же о нечисти, с обозначением её имени, сопровождающийся уничтожением света, послужит как бы маячком для героя рассказа. Когда количество маячков превышает некую критическую отметку (в данном случае речь идёт о девяноста девяти сигналах), подслеповатая жуть всё-таки находит дорогу к источнику беспокойства и заявляет о себе.

Подобное развлечение изначально было популярно среди самураев, что легко объяснимо: лихие рубаки испытывали себя на храбрость. Рубить себе подобных не так уж и интересно, а вот противостояние чертовщине — это настоящая проверка на прочность. В «Рассказах ночной стражи», сборнике историй, составленном Огита Ансей, есть занятный эпизод, в котором после сотой истории на стене появилась страшная тень в виде руки. Некий самурай вскочил и принялся махать мечом, но, как выяснилось, причиной суматохи стал обычный паук, чья лапка и отбросила тень. Знатоки советской мультипликации могут вспомнить мультик «Страшная история», посвящённый приключениям Хомы и Суслика. Два товарища травят друг другу страшные байки (страшные, конечно, по их меркам), а чуть позже тучный Хома, оставшийся в одиночестве, видит чудовищную осьминогоподобную тень, кривляющуюся на стене. Хомяк в ужасе бежит из дома, хотя источником кошмара были паучок на ниточке и неверный источник света. Интересно, что в темноте таится самое настоящее всепожирающее зло в виде лисы, привлечённой светом в доме и весёлой беседой.

Видимо, появление чудовищ происходило не всегда, и игра быстро завоевала популярность в широких слоях горожан. Ведь приятно пощекотать себе нервы, приятно в чём-то уподобиться благородным самураям, при этом понимая: по большому счёту тебе мало что угрожает. Правда, одним из основных правил хяку моноготари запрещено проносить на мероприятие колюще-режущие предметы. Можно только удивляться тому, что самурай, вступивший в яростный бой с тенью, не порубил попутно парочку своих приятелей. Простым горожанам не хотелось испытывать свою судьбу ещё и в вопросах бытовой безопасности.

Безусловных рекомендаций касательно времени проведения игры не существовало, хотя более предпочтительными считались летние вечера. Как известно, летом нечисть активнее (вспомним тот же О Бон), а значит игра будет интереснее. Тут кроется некоторое дополнительное условие: рассказы не должны затягиваться надолго. Это не оговаривается отдельно, но подразумевается. Надо помнить, что южная широта Японского архипелага располагается на той же широте, что и Сахара, и сумерки быстротечны. Летняя ночь вообще коротка, а уложиться надо до рассвета. Следовательно, каждый из ста кайданов не должен провисать сюжетно. Известны дополнительные пожелания вроде того, что ночь должна быть украшена полной луной, а в комнате, где горят сто фонариков, необходимо поставить столик, а на него водрузить зеркало. Каждый, рассказавший свою историю и погасивший свечу, должен подойти к зеркалу и пристально вглядеться в него. Последнее придаёт дополнительную остроту. Зеркало, как известно, считается своеобразным окном в потусторонний мир. Существует мнение, что не стоит таращиться в Зазеркалье глубокой ночью, а уж о необходимости занавешивать зеркала, когда в доме кто-то умер, знают все. Глядя в зеркало во время хяку моноготари, рассказчик как бы вызывает потустороннее. Что касается луны, то, очевидно, здесь отдаётся дань чувству прекрасного. Всегда приятно полюбоваться ночной красавицей, рассказчику она не повредит, а для нечисти наличие или отсутствие луны не принципиально. Можно предположить, что если для идеальной игры необходима тьма, разгоняемая только огоньками свечей и фонариков, то полная луна скорее будет несколько портить картину. Но это уже вопрос, оставляемый на усмотрение организаторов вечера. Рассказами становились слегка изменённые буддистские притчи, китайские страшные сказки и, конечно же, достоверные истории, случившиеся в Японии. Каждый рассказчик совершенно точно знал человека, с соседом которого случилось небывалое! Такое, что волосы до сих пор встают дыбом. Нельзя исключать, что организация хяку моноготари в душные летние ночи была связана с тем, что рано или поздно участников начинал пробирать холодный пот и дрожь, что здорово освежает душной южной ночью. Можно обойтись без вентиляции и кондиционеров.

Вообще же, как и говорилось, всё это относилось к разряду пожеланий, но не чётких правил. Известна история из сборника «Отоги Боко», где описан вечер с хяку моноготари, проведённый зимой. После завершения сотой истории рассказчики заметили, что за окном кружатся огоньки, напоминающие светлячков. Но на дворе свистела метель, и для светляков был не сезон. Не успел никто и глазом моргнуть, как жутковатые огоньки проникли в дом и сложились в сферу, чем-то напоминающую зеркало. Мгновением позже с жутким грохотом зеркало распалось, повергнув злополучных рассказчиков ниц, без чувств. Здесь надо помнить, что сто рассказов не обязательно должны были повествовать о юрей. Речь могла идти о любых жутких и таинственных происшествиях. Точно так же не стоило ждать после погашения последнего фонарика появления именно призрака. Должно было случиться ЧТО-ТО. Юрей? Вполне может быть, но не обязательно. Что-то таинственное и пугающее, именно то, что призывали все сто рассказанных историй.

Знаменитому Кацусико Хокусаю принадлежит гравюра, изображающая как раз такой момент истины. Сотая история была рассказана, сотая свеча погашена, и можно позволить себе процитировать нашу классику: «Двери сорвались с петлёй, и несметная сила чудовищ влетела в божью церковь». Перед нами, конечно же, не церковь, но в остальном всё верно. Можно отметить, что байки травили семь человек. Один пытается спастись из дома бегом, двое — на карачках, оставшиеся делают вид, что они ни при чём, забившись по углам и прикрыв головы руками, как бы реализуя детский метод защиты: «я в домике». Твари появились сразу со всех направлений. Среди них явственно узнаётся юрей, зависший над полом, и Рокуро куби, засевший на крыше в компании пушистого оборотня. Остальные чудища не поддались точной классификации. Сложно сказать, чем закончится этот вечер; не исключено, что вся суматоха затеяна, чтобы дать людям то, ради чего они собрались этой жаркой ночью, а именно — приятную дрожь в теле, холодный пот и полную глотку безумного крика!

Рис. Гравюра из серии «100 историй о призраках». Художник Кацусико Хокусай.

Впрочем, в многоликом мире японской нечисти существует ёкай, на котором лежит обязанность завершать такие интересные вечера. Речь идёт о существе по прозвищу Ао-андон, что можно перевести как Синий фонарь. Предполагается, что, после того как сотая история будет рассказана, последний фонарь (желательно, чтобы он был синий) погаснет сам собой и в комнате появится жуткая женщина. У неё будут лохматые чёрные волосы, когти на пальцах и клыки во рту. Вопрос: как можно разглядеть все эти подробности, если погас последний источник света? Ответ: жуткая женщина будет сама светиться синим светом, озаряя радостные лица участников игры. После её появления игра считается завершённой, участники благодарят друг друга за приятно проведённый вечер и расходятся по домам. Наверное. На самом деле нет достоверных сведений, что именно делает Ао-андон. Можно предположить, что почтительное повествование об удивительных и занимательных событиях, случившихся в Японии и иных землях, не может завершаться кровавой бойней. Это было бы совершенно несообразно. Скорее всего Ао-андон делает то, что так по вкусу большинству чудищ: пугает людей и с удовольствием наблюдает за их паническим бегством.

Существует мнение, что схожего эффекта можно достичь, читая страшные рассказы, и здесь вполне достаточно одного человека, который быстро поглощает занимательное чтиво. Неясно, надо ли делать это вслух. Вообще же считалось, что, независимо от способа, каким было пробуждено потустороннее, оно будет сохранять своё влияние в доме ещё около тридцати дней.

Советы дилетанта: Итак, можно подвести некие итоги. Для проведения хяку моноготари нам понадобятся уютная квартирка, зеркало на столике, сотня свечек и не менее четырёх участников. Если игроков будет меньше, то на каждого ложится обязанность рассказать слишком много историй, что утомительно. Конечно же, подразумевается неплохое знание фольклора, как старинного, так и современного городского. История о Кутисакэ онна и Чёрной руке ничуть не хуже быличек о леших и водяных. Все острые предметы, баллончики с газом и травматы остаются где-нибудь подальше. В наших краях нечисть не так привязана к лету, как в Японии, так что можно использовать длинный осенний вечер и ночь, заодно стоит подбирать истории подлиннее и пострашнее, благо время позволит. На всякий случай следует позаботиться о том, чтобы выход из помещения оставался незапертым. Мало ли что может случиться, а возиться с замком, когда в спину дышит некто (или, что ещё страшнее, некто за спиной не дышит), совершенно не нужно. Этот штамп из киноужастиков так избит, что тащить его в реальную жизнь нет никакой необходимости.

Самым надёжным способом попугать себя и знакомых, оставаясь в безопасности, будет остановиться на истории номер, скажем, девяносто семь или девяносто восемь. Всё в порядке, ничего не случится! Доводить до девяноста девяти не стоит: вдруг кто-нибудь для разрядки обстановки брякнет что-нибудь, что на той стороне посчитают историей, а проказливый сквозняк потушит последнюю свечу! В таких случаях в кино возникает секундная пауза, герой устало смыкает веки и выдавливает: «О, чёрт!» В данном случае появление последнего вполне возможно.