Южнее экватора

Глава XVII УНИВЕРСИТЕТ АЙРЛАНГГА

Помещения университета Айрлангга разбросаны по всему городу. Администрация занимает небольшой особнячок, окруженный тенистыми деревьями. Нас принял заместитель президента университета профессор Мохаммед Тоха, по специальности врач. Президент — профессор Принггодигдо был в то время в Америке.

Мохаммед Тоха рассказал:

— Во времена голландского колониального режима в таком огромном городе, как Сурабая, не было ни одного высшего учебного заведения. Имелась только небольшая медицинская школа повышенного типа. Однако ее выпускники не получали дипломов врачей. В годы японской оккупации и она была закрыта, оборудование расхищено. Сейчас в молодом университете Айрлангга обучается уже 3600 студентов. Но желающих учиться значительно больше. Приходится ограничивать прием из-за недостатка помещений и преподавателей.

Около года назад я побывал в университете Айрлангга и беседовал тогда с профессором Принггодигдо. Теперь мне хотелось услышать, какие изменения произошли за это время.

— Изменений немало, — сказал Мохаммед Тоха. — Построено новое большое здание юридического факультета. Наша гордость. Обязательно посмотрите. Одно из больших старых зданий города удалось приспособить под библиотеку. Раньше библиотека теснилась в небольшой комнате административного корпуса. Кстати, в университетской библиотеке немало советской литературы. В Денпасаре на острове Бали создан новый факультет гуманитарных наук. Имеется план создания и других факультетов, в частности технического. Все же трудностей еще немало. Учебных помещений не хватает. До сих пор нет студенческих общежитий, и студенты вынуждены жить на частных квартирах или в дорогостоящих частных пансионах. А это не каждому по карману.

И здесь, в сурабайском университете, я услышал о трудностях, связанных с недостатком национальных кадров, профессоров и доцентов.

— Число профессоров-иностранцев постепенно сокращается, их места занимают индонезийцы, — сказал заместитель президента. — Однако и сейчас в университете работают американцы, австралийцы, западные немцы и даже один голландец.

— Как происходит подготовка научно-преподавательских кадров в университете? — поинтересовался я.

— В индонезийских университетах нет системы аспирантуры, какая существует в вашей и некоторых других странах. Лучшие студенты могут после окончания срока обучения и сдачи выпускных экзаменов остаться при университете в качестве ассистентов. Они получают звание докторанта, т. е. кандидата на получение ученой степени доктора наук. В течение двух лет докторант прикреплен к профессору, помогая ему в проведении занятий, изучает его опыт и пишет под его руководством рефераты и диссертацию. Каждый профессор обычно имеет группу учеников-ассистентов. Иногда ассистенты командируются для усовершенствования своих знаний за границу. Сама Республика Индонезия пока еще не в состоянии брать на себя расходы по таким командировкам. Поэтому ассистенты командируются в ту или иную страну обычно за счет этой страны, в рамках той помощи, которую эта страна, например Америка, оказывает Индонезии.

Из слов заместителя президента было ясно, что некоторые империалистические страны заинтересованы в приглашении молодых индонезийских преподавателей для стажировки в своих университетах, для того чтобы подчинить индонезийскую интеллигенцию и студенчество своему идеологическому влиянию.

Задаю еще один вопрос: какие научные публикации выпускает университет?

— Медицинский факультет издает специальный журнал, распространяемый по всей Индонезии. Других периодических изданий университет пока не имеет. Публикуются доклады, с которыми выступают преподаватели и профессора при назначении на должность (доклады профессоров-иностранцев выпускаются на английском языке). Такой доклад имеет характер небольшого научного реферата по основным проблемам той области, в которой данный профессор или преподаватель специализируется. Пока нет средств на издание более солидных трудов. Разумеется, каждый профессор может издать свой труд за свой счет через любое частное издательство. Но для этого нужны большие деньги.

Мохаммед Тоха еще раз советует посмотреть библиотеку и новое здание университета и дает нам сопровождающего — служащего административного аппарата.

Библиотека лишь недавно разместилась в большом здании, где когда-то находился голландский клуб. Заведующий, молодой энергичный индонезиец, вместе с другими сотрудниками разбирал книги и раскладывал их по шкафам. Он рассказал, что лишь недавно окончил библиотечные курсы в Джакарте.

— Наша библиотека насчитывает семь тысяч томов, — сказал он, желая поразить меня столь внушительной цифрой. — Конечно, по понятиям вашей страны, это крохотная библиотека. Но учтите, что другие учебные заведения Сурабаи, например частные университеты «Хаям Вурук» и «17 августа», учительская и техническая школы не имеют и этого. Поэтому их студенты пользуются нашей университетской библиотекой.

Заведующий подвел меня к большому шкафу, сплошь заставленному советскими изданиями. Здесь я увидел книги и брошюры на индонезийском языке, изданные советским посольством в Джакарте, и многие издания нашего Издательства литературы на иностранных языках. Золотые корешки роскошных иллюстрированных книг-альбомов о советских республиках Средней Азии, география СССР, статистические сборники, труды классиков марксизма-ленинизма, Конституция СССР, Толстой, Чехов, Горький, современные советские писатели.

— Большинство этих книг подарило нам по нашей просьбе советское посольство. Советская литература всегда пользуется большим спросом, — сказал заведующий.

После посещения библиотеки мы поехали на окраину города, где разместились учебные помещения. Три факультета — юридический, медицинский и зубоврачебный — находятся в самой Сурабае; Высшая педагогическая школа, существующая на правах отдельного факультета, — в Маланге и новый факультет гуманитарных наук — в Денпасаре на острове Бали.

Вот и новое здание юридического факультета, о котором говорил заместитель ректора. Год назад здесь был заболоченный пустырь. Высокое новое здание, построенное в современном стиле. — бетон и стекло. Планировка и оборудование здания продуманны и удобны. Лестницы. например, покрыты каучуком, смягчающим стук шагов. Огромные окна с жалюзи дают много света и обеспечивают хорошую вентиляцию. Двери аудитории раздвижные, как в вагонах электропоездов. Помещение первого курса — просторный зал, вмещающий несколько сот человек. Аудитория второго курса значительно меньше. Аудитория последнего курса — совсем небольшая классная комната. Сопровождающий пояснил, что это сделано с учетом «отсева» учащихся, происходящего после каждого года обучения.

Невдалеке от юридического факультета расположен медицинский. Помещается он в значительно расширенном здании медицинской школы, существовавшей при голландцах.

Нас встретил начальник административного отдела факультета китаец господин Тан, флегматичный и малоразговорчивый. На факультете шли экзамены. Перед аудиториями взволнованными группками толпились студенты. Среди них было немало девушек.

Тан показал нам лаборатории, в общем неплохо оборудованные.

— В создании лабораторий и учебных кабинетов мы обязаны прежде всего энтузиазму нашего коллектива, — сказал Тан. — Преподаватели и лаборанты с помощью студентов сами сконструировали многие приборы и аппараты, организовали анатомический музей.

На стене химической лаборатории я увидел плакат со знакомой мне периодической системой элементов Менделеева. Только имя великого русского ученого почему-то нигде не упоминалось в пояснительных надписях к плакату. Я спросил у одного из студентов, находящихся в лаборатории, известна ли ему периодическая система элементов.

— Да, конечно, — уверенно ответил студент. — Мы уже изучали ее. Профессор на лекции давал нам объяснения с помощью этого плаката.

— А вы знаете имя ученого, разработавшего периодическую систему элементов?

Студент задумался. Он был озадачен вопросом. Подошел к плакату и стал искать имя.

— Имя автора мистер.

Студент назвал очень распространенное имя — не то Джон, не то Смит. Плакат был издан в Соединенных Штатах. Имя Джон или Смит было именем издателя или владельца типографии, выпустившего плакат.

Я подумал, что. может быть, имя Менделеева вообще неизвестно в Индонезии. Впоследствии я специально просмотрел трехтомный индонезийский энциклопедический словарь. Даже в этом кратком словаре упомянуто: «Менделеев Димитрий Иванович (1834–1907) — русский ученый-химик, составитель периодической системы элементов».

Кстати, в один из последующих дней мне еще раз пришлось встретиться со студентом-медиком, который не знал имени того, кто составил периодическую систему элементов. Студент, назвавшийся Рустамом, с товарищем, тоже медиком, каким-то образом узнали место моего пребывания и пришли ко мне.

— Извините, пожалуйста, — застенчиво сказал Рустам. — У нас возникло много вопросов. Мы надеемся на вашу помощь.

Я пригласил студентов на террасу, усадил в удобные ротановые[28] кресла. Завязалась любопытная беседа.

Рустам рассказал, что его товарищ получает издаваемый информационным отделом советского посольства журнал «Негери Совьет». Получил он и специальное иллюстрированное приложение о запуске советскими учеными искусственных спутников земли. Эти издания читал и он, Рустам, и многие его товарищи. Особенный интерес вызвал альбом о запуске спутников с интересными иллюстрациями.

— Почему результаты работы у советских ученых оказались более успешными, чем у американских?

— Вероятно, для конструирования спутников советские ученые использовали более высококачественные и тугоплавкие сплавы? Или все дело в более высококачественном горючем?

— Когда советские ученые создадут такой летающий аппарат, на котором станет возможным путешествие на Луну, на другие планеты?

Я не специалист в указанной области и мог дать лишь самый общий ответ.

— Чем объясняются успехи наших ученых? В первую очередь тем, что им созданы самые благоприятные возможности для творческого труда. Наука планомерно развивается в интересах роста экономики советского государства, в интересах укрепления мира во всем мире. Поэтому сами ученые чувствуют высокую ответственность перед народом, перед своим государством. Для создания и запуска искусственных спутников Земли были использованы не только творческий труд и энтузиазм большого талантливого коллектива ученых, инженеров, техников, рабочих, но и все предыдущие достижения передовой советской науки и техники. Если ответить на поставленный вопрос коротко, то можно сказать, что успехи советских ученых объясняются преимуществами социалистической системы. Что касается полетов на Луну и межпланетных полетов, то советские ученые считают осуществление таких полетов делом не столь далекого будущего.

— И медики потребуются, когда встанет вопрос о подборе участников таких экспедиций, — сказал товарищ Рустама.

— Мы бы хотели принять участие в одном из первых полетов на Луну или на Марс, — прибавил Рустам.

Я рассказал, что редакция журнала «Негери Совьет» уже получила множество писем от индонезийской молодежи, школьников, студентов, которые выражают горячее желание принять участие в межпланетной экспедиции. Многие авторы писем даже присылали свои фотокарточки, автобиографии, школьные аттестаты с отметками об успеваемости. Поэтому Рустам и его товарищ не единственные энтузиасты. Возможно кто-нибудь из них и осуществит свою мечту.

Романтиков и мечтателей, которые прежде зачитывались Жюль Верном, теперь привлекал небольшой иллюстрированный альбом со спутником Земли на фоне звездного неба на обложке, альбом, изданный советским посольством. Романтики и мечтатели теперь мечтали о далеких путешествиях не с капитаном Немо, а с первыми советскими астронавтами.

Вернемся же к нашему знакомству с медицинским факультетом университета Айрлангга.

Анатомический музей довольно богат. Заведующий музеем или лаборант при музее, темпераментный коренастый человек с внешностью тяжелоатлета и с огромными кулаками пожал мне руку. Я едва не вскрикнул от боли.

— Мы задались целью собрать по возможности полнейшую коллекцию эмбрионов на разных стадиях развития. Знакомя студентов с этой коллекцией, я внушаю им мысль о необходимости вести среди населения борьбу против диких суеверий и предрассудков, — сказал он.

— Позвольте перебить вас, — возразил я. — Какое отношение имеют эмбрионы из вашей коллекции к борьбе с суевериями и предрассудками?

— А вот послушайте. Из-за низкого жизненного уровня и физического перенапряжения у индонезийских женщин часто случаются выкидыши или преждевременные роды. Женщина выкидывает недоразвитый эмбрион, который еще не имеет никаких человеческих черт. Это дает основание невежественным людям или тем, кто заинтересован в сохранении суеверий, кричать на всех перекрестках — смотрите, эта женщина родила животное, лягушку, крокодила. Падкая до сенсаций бульварная пресса подхватывает этот бред. Женщину травят или ведут к знахарям изгонять из нее бесов.

— Да, врачи, вооруженные знаниями, должны помогать вести борьбу с подобными дикими предрассудками, — высказался администратор Тан.

— Индонезия — страна контрастов. — добавил Виллис. — Рядом с ростками нового, передового вы увидите еще немало пережитков прошлого.

Виллис был прав. Контрасты в Индонезии мне приходилось наблюдать на каждом шагу. В Джакарте я встречался с профессором Сивабесси, известным индонезийским ученым, специалистом по использованию атомной энергии в медицине. Я знал также и модного, преуспевающего доктора черной магии, лечившего своих пациентов от всех болезней заклинаниями. В часы приема больных на весь квартал разносились выкрики заклинателя. Нередко к его дому подъезжали автомобили с солидными пациентами, бизнесменами или крупными чиновниками, верившими шарлатану. Я видел спектакли, зло высмеивающие суеверия и предрассудки. Спектакли эти находили живой отклик у зрителей. И наряду с этим я встречал в газетах, в разделе хроники, разные небылицы вроде того, что возле Макассара пойман крокодил, заговоривший человеческим голосом.

Благородную и полезную миссию взяли на себя энтузиасты с медицинского факультета, борясь с дикостью и суевериями.

Здесь же, в анатомическом музее, я увидел черепа первобытного человека, найденные в разных частях индонезийского архипелага. Эти находки представляли огромную ценность для науки.

Следы питекантропа и моджокертского человека были обнаружены на Яве. Останки питекантропа (часть нижней челюсти, черепная коробка, зуб, бедренная кость) были впервые найдены в отложениях четвертичного периода голландским антропологом Дюбуа в 1891–1893 гг. Эти находки позволили ученым-антропологам воссоздать древний антропологический тип, занимающий промежуточное положение между человеком и человекообразной обезьяной. Находки Дюбуа, сделанные на Яве. имели важное значение в развитии материалистического учения о происхождении человека В 1936 г. вблизи Моджокерто был обнаружен детский череп, близкий к черепам питекантропов. На юге Явы находили также очень примитивные каменные орудия, которые могли принадлежать питекантропам; на островах индонезийского архипелага неоднократно — кости и следы материальной культуры древнего человека каменного и бронзового веков.