Южнее экватора

Глава XIX ЛУДРУК И КЕТОПРАК

Вечером Виллис заехал за мной вместе с супругой. Шофер взял с собой сына-подростка. Всей компанией мы отправились на представление лудрука.

Виллис дорогой пояснил, что лучшая труппа лудрука «Мархаен», с которой мне хотелось познакомиться, выехала на гастроли по городам Явы. Однако мы сможем посмотреть спектакль труппы «Трисноканген» — также одной из самых популярных в Сурабае.

Мы приехали в оживленный район, пестреющий вывесками лавок и ресторанов. Здесь находится так называемый «Национальный дом», или по-индонезийски «Гедонг Насионал», легкое дощатое сооружение с небольшим зрительным залом. Зал был украшен портретами деятелей национально-освободительной борьбы и просветительного движения. Над сценой висел большой портрет человека с высоким открытым лбом и умными проницательными глазами. Таков был доктор Сугомо, выдающийся общественный деятель, принимавший участие в создании в 1908 г. первой в Индонезии национально-просветительской организации «Буди Утомо».

Пока собиралась публика, гамелан исполнял очень своеобразную мелодию. К нам подошел молодой низкорослый индонезиец, по виду почти мальчик. Виллис представил мне его как руководителя труппы.

— Ямин, — отрекомендовался тот. — Очень рад, что вы пришли посмотреть наш спектакль, только не могу, к сожалению, побеседовать с вами сейчас, так как занят сегодня в спектакле. Но я буду рад встретиться с вами, рассказать о нашей труппе, о лудруке. Приходите хотя бы завтра перед спектаклем.

Я обещал прийти. Мне очень хотелось услышать обстоятельный рассказ о лудруке от руководителя труппы.

Представление началось, как всегда, прологом — на сцене появился танцор с бубенчиками на ногах. Танец сопровождался жалобным пением. Виллис пояснил, что это песня о несчастной любви. Песня должна подготовить зрителя к пьесе, в которой речь пойдет также о несчастной любви. Но пролог не исчерпывался единственным номером. На сцену вышел актер, в котором я узнал Ямина. Он исполнял песню, или, вернее, рассказ, простонародным языком, употребляя острые словечки и выражения. Зрители живо реагировали на каждую реплику, аплодировали. Затем к Ямину присоединился еще один актер.

О чем пели-рассказывали Ямин и его партнер? Это был своеобразный эстрадный политический фельетон или устный памфлет на злободневные темы. В какой-то степени аналогичные функции в театре классической драмы выполняли Семар, Гаренг, Петрук и Багонг.

Актеры касались многих современных и недавних событий, критиковали в шутливой и остроумной форме недостатки общества и давали зрителям советы.

— Такие прологи — прекрасная форма информационной работы, — серьезно сказал Виллис, — нередко более эффективная, чем распространение печатного слова. Значительная часть населения неграмотна, а живое слово актера понятно и доходчиво. Вы сами могли в этом убедиться. Поэтому наши информационные органы нередко используют актеров, как дополнительный аппарат для распространения правительственной информации и снабжают труппы необходимыми для этого материалами.

Содержание пьесы, которую нам довелось посмотреть, сводилось к следующему. У глупого и деспотичного фанатика Хаджи Дахлана есть дочь Харьядиях. Девушка встречается со студентом-медиком Сутарджо. Молодые люди любят друг друга. Сутарджо приходит в дом Хаджи, чтобы официально посвататься. Но Хаджи, узнав, что жених его дочери равнодушен к религии и не посещает мечеть, в ярости с помощью своего сына, такого же тупого фанатика, изгоняет студента из дома. Потом прогоняет и дочь. Хаджи велит слуге Харьоно передать изгнанной дочери единственное отцовское приданое — белый погребальный саван. Возможно, эта вещь понадобится для нее, когда она умрет от голода и лишений. Однако Харьядиях вовсе не умирает от голода и лишений, как это хотелось бы отцу. Она открывает харчевню и не без корысти проделывает над посетителями злые шутки. В маленькую харчевню забегает перекусить случайный прохожий. Но в харчевне ничего нет. У Харьядиях нет денег, нет товаров. Пока он ждет, Харьядиях успевает незаметно нарядиться в белый саван и в таком виде появляется перед гостем. Гость, увидев привидение, в ужасе бежит, оставляя на столе кошелек с деньгами. Жертвой такой проделки становится даже лурах, сельский староста. Наконец, о привидении узнает полиция, которая решает изловить проказника. Эта задача поручается молодому полицейскому. Им оказывается Харьоно, который не служит больше у Хаджи. Поймав Харьядиях на месте преступления, Харьоно ведет ее к отцу. Между тем старый Хаджи, покинутый всеми, тяжело страдает от лихорадки. Не помогает его набожность и строгое соблюдение правил корана. Харьоно и Харьядиях застают Хаджи в самом жалком состоянии. Приходится пригласить доктора. Это Сутарджо, который уже успешно закончил медицинский факультет и теперь занимается врачебной практикой. Доктор принимает радикальные меры для лечения Хаджи, делает ему уколы. Харьоно, помогая лечить бывшего хозяина, безжалостно дубасит его кулаками по спине. Хаджи подымается с постели, видит Дочь Харьядиях, узнает в докторе изгнанного им жениха дочери и соглашается на их брак.

Нельзя не заметить идейную направленность пьесы. Ее ценность не только в том, что зритель видит галерею живых полнокровных образов простых людей. Пьеса ценна своим обличительным сарказмом. Местами сарказм доведен до шаржа, буффонады. Это заставляет зрителей смеяться, негодовать, бурно переживать происходящее на сцене.

Пьеса вскрывает многие явления, которые в немалой степени свойственны современному индонезийскому обществу, еще находящемуся под огромным влиянием мусульманства и феодальных пережитков в сознании людей. Она обличает ханжество и косность. Объектом взяты Хаджи Дахлан и его сын. Автор смело называет свой отрицательный персонаж «Хаджи», т. е. истым мусульманином, совершившим паломничество в Мекку. Дополнение к имени Дахлан прозвища Хаджи заостряет смысл обличения. Хаджи и на сцене появляется в белой шапочке какую носят не простые мусульмане, а улемы. Конкретный отрицательный персонаж становится широким обобщением. Обличение одного тупого фанатика превращается в обличение отрицательного социального явления.

Автор противопоставляет Хаджи скромного симпатичного врача Сутарджо. Он не ходит в мечеть, но, вооруженный научными знаниями, именно он, а не аллах помогает старому ханже Хаджи Дахлану излечиться. Таков простой и мудрый вывод автора.

Пьеса обличает и семейный деспотизм. Смеется над глупым суеверием обывателей, верящих в привидения и становящихся жертвой ловких проделок разбитной девчонки.

Среди актеров выделялся своей игрой Ямин в роли Харьоно. Этот образ наделен чертами народной смекалки, умной хитрости, сочным грубоватым юмором. Нередко актер переходил на клоунадную манеру игры, проделывая забавные трюки, отпуская шутки. Слуга Харьоно откровенно издевался над своим недалеким хозяином и при случае давал ему, как бы невзначай, увесистого пинка.

Направляясь на представление лудрука, я, признаться, не был уверен, что на меня произведет благоприятное впечатление исполнение женских ролей актерами-мужчинами.

Оказалось, что исполнители женских ролей довольно искусно перевоплощались. Они были тщательно загримированы и соответствующим образом одеты. Молодой актер, исполняющий роль Харьядиях, в гриме и в саронге очень напоминал худощавую долговязую девицу. Актер старался трансформировать голос на девичий дискант. Это не всегда ему удавалось. Вероятно, постановщик учитывал эту трудность, и поэтому роль Харьядиях содержала сравнительно небольшой словесный материал.

Спектакль шел на современном яванском языке, на котором говорит основная часть населения Восточной Явы. На государственном индонезийском языке исполнялись лишь некоторые сцены, в которых действовали официальные должностные лица, например представители полиции.

Спектакль вызвал у меня желание встретиться с Ямином и побольше разузнать о лудруке.

На следующий день мы увиделись в том же самом, только уже пустом зрительном зале. Доктор Сутомо чуть иронически и пытливо смотрел на нас с портрета. Моими собеседниками были Ямин и еще два актера, в которых я узнал вчерашних Хаджи Дахлана и доктора Сутарджо. Ямин и его товарищи рассказали мне следующее.

Аудрук возник лет тридцать пять назад. Сперва на представлениях лудрука заметно сказывалось влияние классических форм. Говорящим актером был лишь ведущий, выделяющийся среди актеров белой одеждой. Он, подобно традиционному далангу в театре ваянг-кулит, комментировал действие. В таком немом или полунемом спектакле ограничивались возможности актеров и становились очевидными условности жанра. Но простой зритель из рабочих предместий Сурабаи хотел видеть на сцене понятные и близкие ему образы реальных людей, образы, заимствованные из самой жизни. Зрителя не удовлетворяли уже абстрактные сценические маски. И постепенно в пьесы стали включать диалог, актеры заговорили, потребность в ведущем отпала.

В настоящее время в Сурабае пользуются известностью несколько трупп лудрука. Лучшая среди них — труппа «Мархаен», руководимая режиссером и драматургом Вибово. Ее можно назвать профессиональным театром в полном смысле этого слова. «Мархаен» — единственная труппа лудрука, Члены которой не заняты побочной работой наряду с их основной творческой деятельностью в театре. «Мархаен» часто совершает гастрольные поездки по городам Явы, бывает нередким гостем и в Джакарте. Остальные труппы — «Триснонггал», «Масах», «Трисноканген» и другие — выступают преимущественно в Суоабае и ее окрестностях.

Говоря о своей труппе, Ямин рассказал, что коллектив «Трисноканген» основан несколько лет назад, но уже успел завоевать популярность у зрителей из рабочих районов Сурабаи. В труппе двадцать пять драматических актеров и десять музыкантов.

— В своих бесхитростных спектаклях мы стремимся прежде всего показать события сегодняшнего дня, жизнь индонезийского народа, жизнь без прикрас, посмеяться над уродливыми пережитками прошлого, над недостатками общества, показать то-, что волнует простого человека из кампунга, — сказал Ямин.

Я задал Ямину и его товарищам еще один вопрос:

— Что из себя представляют пьесы лудрука как литературные произведения? Являются ли они только плодом коллективной устной импровизации актеров или же можно говорить о пьесах, как о произведениях письменного литературного творчества?

Мои собеседники ответили мне примерно следующее:

— Иногда труппы лудрука обращаются к литературным источникам, изданным отдельной книжкой или опубликованным в журнале. Так, некоторые из пьес репертуара труппы «Мархаен» помещались в литературных журналах. Большинство же пьес, в том числе и почти все пьесы, которые ставила труппа «Трисноканген», никогда и нигде не печатались. Их можно найти лишь в рабочих рукописях у актеров или у руководителей труппы. Очень часто драматург, он же и руководитель труппы и один из ведущих актеров, не имеет достаточного времени, чтобы написать полный текст пьесы. Все труппы, чтобы успешно привлекать внимание зрителей, должны часто обновлять свой репертуар новыми премьерами. Поэтому пишется обычно лишь краткий сценарий с изложением основной фабулы и с разбивкой спектакля по актам. Только в процессе репетиций, а иногда уже по ходу действия первых спектаклей окончательно обрабатывается полный текст пьесы. При этом каждый актер творит текст своей роли в соответствии с общим эскизом пьесы, предложенным драматургом. Поэтому многие пьесы лудрука можно считать плодом коллективного творчества всей труппы.

Ямин подарил мне несколько рабочих сценариев с изложением основной фабулы пьес. Обычно такие сценарии занимали всего лишь три-четыре странички рукописного текста.

В один из вечеров я попал на спектакль гастролировавшей в Сурабае труппы кетопрак при джокьякартской радиостудии. Огромный зрительный зал «Дома искусств», находящегося в центре города, невдалеке от колонны героя, был заполнен публикой, несколько отличающейся от зрителей лудрука. Здесь было немало чиновников, коммерсантов, студентов, офицеров.

Шел спектакль «Топенг баджа», или «Железная маска», малооригинальный и малоинтересный по содержанию. Действие происходит в старой султанской Турции, в неопределенно отдаленную эпоху. На сцене плелась сложная интрига между группой придворных офицеров в расшитых золотом мундирах и красных фесках и седобородыми шейхами в белых чалмах. Один из героев показывался в железной маске, так как по каким-то причинам не мог открывать лица. На сцене появлялись соблазнительные красавицы, напыщенные глуповатые царедворцы, разбитные слуги, происходили поединки на саблях и даже показалось страшное привидение, вызвавшее в зале невольный возглас ужаса.

Я не стал смотреть спектакль до конца Скажу лишь, что хорошее впечатление осталось от реалистической манеры игры актеров. Если бы не банальное легковесное содержание пьески с ее детективными и псевдоисторическими атрибутами, а другой, более добротный драматургический материал, то несомненно талантливая труппа джокьякартского кетопрака могла бы создать прекрасный спектакль.

Я зашел за кулисы и стал свидетелем того, как экипировалось привидение. Юношу атлетического сложения, раздетого донага, оклеили клочьями мятой газетной бумаги, потом раскрасили ядовито-желтой краской. Получилось нечто более страшное, чем вид прокаженного.

Я разговорился с руководителями труппы. Один из них посетил Советский Союз в составе культурной миссии. Труппа кетопрак при джокьякартской радиостудии состоит на государственном обеспечении и пользуется известностью по всей Яве. В коллективе, возглавляемом режиссером Сисвойо, около пятидесяти человек. В репертуаре есть известные классические пьесы, есть и пьесы, написанные самим режиссером.

Первая труппа кетопрака возникла в 1926 г. в Джокьякарте. Ее появление, как и появление первых трупп лудрука, было обусловлено новыми запросами зрителей, которые уже не удовлетворялись одной лишь классической драмой на мифологические сюжеты. Любители-энтузиасты, основоположники кетопрака, стремились удовлетворить эти запросы созданием за пределами кратона доступного для широких народных масс зрелища, свободного от архаичных условностей классической драмы. В отличие от лудрука кетопрак не сделал современную тематику основным содержанием своего репертуара. Действие большинства спектаклей кетопрака относится к прошлым эпохам. В них много псевдоисторической экзотики.

В Джокьякарте мне пришлось беседовать с Саджади, руководителем другой труппы кетопрака — «Крито-маоти» Саджади был также секретарем организации БАКОКСИ. Полное название ее в переводе па русский язык звучит как «Всеиндонезийское общество по осуществлению контакта между труппами кетопрака».

Саджади говорил мне, что, хотя подавляющее большинство пьес, которые ставятся труппами кетопрака, посвящены не современности, а событиям далекого прошлого, кетопрак стремится выделить в своих постановках социальные и моральные проблемы, разоблачать и высмеивать отрицательные стороны феодального уклада и феодальной идеологии, живущие и в настоящее время. Саджади назвал имена наиболее видных драматургов, пишущих для кетопрака: Ронговарсито, Сентот. Но и здесь большинство пьес не изданы, а сохраняются только в рукописях у актеров.

В исполнении труппы «Критомарти» я видел один спектакль, действие которого происходило в средневековом Китае. На сцене запутывалась интрига вокруг отравления одного из главных героев, суетились стражники, крючкотворы-судьи. Мне понравилось умение труппы передать национальный китайский колорит. Манера игры, костюмы, грим, даже мелодии гамелана действительно уносили вас в средневековый Китай. Сперва я полагал, что актерами были местные китайцы, сохраняющие национальный быт и обычаи. Каково же было мое удивление, когда мне объяснили, что в труппе «Критомарти» вообще нет китайцев и все роли исполняются артистами-яванцами.