Загадка Кассандры

6

Смирившись, Рой смотрел, как Джулия и Энтони суетятся, готовя завтрак. Он тоже попытался было порезать грибы, но его жалкие потуги не увенчались успехом, и Джулии пришлось выбросить в ведро половину своего урожая.

Она была в высшей степени тактична и сделала вид, что всему виной теснота.

— Не хотите ли отдохнуть? — предложила она Рою. — Мы все приготовим сами, а вы потом помоете посуду.

— Да. Это у меня лучше получается, — ответил он, улыбнувшись ей благодарной улыбкой.

Оценив поступок Джулии, он устроился на мягком диванчике, усыпанном подушечками, и стал любоваться ее длинной и изящной шеей, вдоль которой спускались пряди удивительных золотистых волос, поднятых кверху и скрепленных круглой заколкой.

Гибкая и подвижная, она сновала по кухне, позволяя себе лишь скупые движения в комнате столь крошечных размеров. Ее ласковый, тихий голос убаюкивал его, и он чувствовал, как сами собой расслабляются его мышцы и приятное тепло разливается по напряженному телу. От нее исходило ощущение мира и спокойствия.

Ложное, конечно, подумал Рой, потому что, появляясь в жизни мужчины, женщины приносят ему лишь беспокойство и муку.

Его сын, обычно угловатый и неловкий, преобразился под ее мягким руководством и теперь выглядел более уверенным и спокойным. Она нашла к нему подход так легко и естественно, как это свойственно ей одной.

Ни одной женщине из тех, которых он знакомил с Энтони, включая спокойную, уравновешенную Клаудию, не удавалось разговорить его или вызвать хоть какие-нибудь эмоции, которые он скрывал за сдержанными, холодными манерами, привитыми ему с раннего детства.

Но эти двое хихикали, как будто замышляли какой-то розыгрыш. Что она делала такого особенного, чего не мог делать он? — недоумевал Рой.

Подавшись вперед, он вперил взгляд в Джулию, пытаясь постичь ее метод. Это не труднее, чем анализировать финансовые результаты бухгалтерских расчетов, уверял он себя.

— Нет. У меня нет таких проблем, — бодро говорила Джулия. — У меня слишком мало место для беспорядка. Вообще, я стараюсь жить просто. Для чего мне сто пар обуви, когда я ношу только одну? Я работаю для того, чтобы жить, а не живу для того, чтобы работать. Это мой выбор, Энтони.

Рой плотно сомкнул губы. Зачем она говорит это десятилетнему мальчику? Он еще не задумывается о таких вещах.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Энтони, подтверждая мнение отца.

— Ты будешь подавать тарелки, а я накрывать на стол.

Рой подумал было, что, не зная, как ответить на вопрос мальчика, Джулия решила пропустить его мимо ушей. Она расставила тарелки и стала наполнять их.

— Я работаю столько, сколько нужно для того, чтобы прокормить себя, — произнесла она вдруг серьезно. — Я хочу, чтобы у меня было свободное время для общения с друзьями и природой. — Она улыбнулась. — Это действительно ценно. Друзья и семья.

— У тебя есть дети? — спросил Энтони.

— Нет. Я не замужем. Родителей у меня тоже нет. Я росла в детском доме.

— Это ужасно! — воскликнул Энтони.

— Да нет. Ничего ужасного, — засмеялась она. — У меня было много времени. Куча друзей. Они были моей семьей. Поэтому я оставляю для них время. Для них и для природы. Если в течение дня мне не удается посидеть на берегу реки и посмотреть, как плавают рыбы, у меня возникает чувство, что я пропустила что-то важное.

— А папа все время работает, — сокрушенно пожаловался Энтони.

Мягкий взгляд Джулии, в котором не было ни капли осуждения, встретился с взглядом Роя.

— Я знаю, — сказала она. — У каждого свои понятия о счастье.

Счастье! Какое отношение оно имеет к работе? Он сердито откусил кусок сосиски и стал торопливо жевать его. Сумасшедший ритм жизни наложил отпечаток на все его действия. Вдруг он остановился, сраженный настоящей вкусовой «атакой»: нежные специи, лук и лучшая свинина, какую он когда-либо пробовал. Поглощенный необычным лакомством, он не слушал разговора за противоположным концом стола. Один за другим кусочки яичницы — подарок розовой курицы — исчезали у него во рту, доставляя ему неизъяснимое наслаждение. Впитав остатки соуса кусочком домашнего хлеба, он откинулся на спинку кресла, смиренно ожидая приступа острой боли, которая преследовала его каждый раз после еды. Прошло минут пять, но с желудком было все в порядке… Рой испытал настоящее блаженство. Неожиданно он поймал себя на том, что улыбается, глядя на то, как его сын с аппетитом уминает вторую порцию яичницы.

— Тебе повезло. В этом яйце два желтка, — обрадовалась Джулия.

Рой посмотрел на Джулию. Она улыбалась, любуясь Энтони. Их взгляды встретились, и сердце Роя радостно подпрыгнуло в груди.

— Вкусная еда, — сказал он отрывисто.

— Самая лучшая в мире, — подхватил Энтони, положив на пустую тарелку вилку и нож.

Джулия потрепала его по волосам, вызвав тихую зависть в душе Роя. Видя, как наслаждался его сын этой лаской, он вспоминал, каким угрюмым становилось лицо Энтони всякий раз, когда он пытался погладить его.

— Спасибо, — сказала она с теплотой, которая, по-видимому, была адресована Энтони.

— У какого мясника вы купили такую изумительную свинину? — спросил Рой. — Я бы тоже хотел пользоваться его услугами.

Она улыбнулась.

— Сосиски вегетарианские, — ответила она, изумив Роя. — Из деревенского магазина. — Она снова улыбнулась, видя его удивление, и стала убирать со стола. — Послушайте… Сегодня такой прекрасный день. Давайте закончим наш завтрак на свежем воздухе. — Она кивнула в сторону приоткрытой двери, сквозь которую в кухню просачивался яркий солнечный свет. — Если мы не будем шуметь, то сможем увидеть зимородка.

— Давай, пап? — попросил Энтони, воодушевившись.

Рой нежно провел рукой по хмурому лбу сына, с удовольствием наблюдая, как морщинки исчезают с детского лица. Он ласкал сына. Трогал его. Ободрял. Делал то, что каждый день делает всякий нормальный отец.

— Ну конечно, можно, — сказал он, растаяв от очередного прилива любви к Энтони. Что такое несколько минут, если его сын будет счастлив? — Посуду я помою позже… Джулия? — Он вежливо посторонился и жестом показал, что пропускает ее вперед, но она вдруг остановилась и отрицательно покачала головой.

Хотя бы на несколько минут ей нужно было остаться одной, чтобы собраться с мыслями. Ее отношение к Рою и его сыну вызывало у нее тревогу.

— Я присоединюсь к вам через пару секунд, — пообещала она.

Рой поднялся по лестнице и, склонив голову, чтобы не удариться о косяк низкой двери, вышел на палубу.

Она пыталась совладать со своими эмоциями. Готовить завтрак было делом несложным, и в то же время она чувствовала, что это был один из решающих моментов ее жизни.

Поощряя маленького Энтони и доставляя тем самым радость его отцу, она была на седьмом небе от счастья. Особенно когда они оба с наслаждением ели ее стряпню.

Но сейчас чувства ее были смешаны. Их нужно было привести в порядок. Почему она так стремилась познакомить Роя и Энтони со своим образом жизни? Почему это было так важно? Никогда еще она не была так словоохотлива, рассказывая о принципах гомеопатии.

Еще более странным было ее желание помочь Рою расслабиться, отдохнуть от суетной городской жизни. Понятна была ее забота о мальчике, но о взрослом и вполне самостоятельном мужчине…

Может быть, врачебная привычка. К ней приходит много людей, больных и страдающих, и она рада, когда видит, что ее средства возвращают их к полноценной жизни.

Но даже если у Роя и Энтони были проблемы, они не были ее пациентами. Они не просили ее помочь. Она никогда никого не осуждала. Рой мог жить, как ему угодно. Ее это не касалось.

Она улыбнулась. Наверное, она хочет встряхнуть его как следует и показать, что он собственными руками разрушает свою жизнь, посвящая все свое время работе. А ведь у него есть маленький сын, которому необходимы внимание и забота.

Но это же не ее дело. Так почему же она изо всех сил старается доказать Рою, что он упускает что-то очень существенное в жизни?

Потому что Рой Хайден волновал ее, задевая самые тонкие струнки ее души. И она хотела волновать его точно так же.

— Ты просто дура! — заявила она сама себе.

Она печально улыбнулась и вышла на палубу, освещенную ярким солнцем. Рой посмотрел на нее своим напряженным, гипнотическим взглядом. Сердце сладко запело, и Джулия вдруг поняла, что радостно улыбается.

— Здесь такая тишь, — сказал он.

— Да. Только журчание реки, пение птиц и шелест листвы, — согласилась она.

— А где же зимородок? — тихо спросил он.

Она указала рукой, в которой сжимала кружку, на длинную ветвь, свисавшую над рекой.

— Обычно птичка сидит там. — Ее сердце громко стучало, и она невольно попыталась успокоить его, положив на грудь руку. — Сейчас надо вести себя очень тихо. Очень спокойно.

Тишина обнимала их. Речка быстро бежала, издавая тихие звуки. Куры недовольно кудахтали в корзинах. Лучи света падали на землю, пробиваясь сквозь густые кроны деревьев. Рой, словно преображенный, внимательно вглядывался и вслушивался в эту благодать. Его лицо было безмятежно.

Джулия не могла оторвать от него взгляда. Тронутый окружавшей его красотой, он стоял на палубе, и его взгляд, обычно холодный и непроницаемый, был обращен на ветку дерева и казался теперь таким нежным, таким любовным…

Она еще не встречала человека, который обладал бы подобным магнетизмом. Никогда мысли ее не были так беспорядочны, а чувства так противоречивы. Джулии было хорошо и страшно одновременно. Ее неудержимо тянуло к нему, словно поток реки нес ее к водовороту, который вот-вот накроет ее с головой и увлечет в бездну.

Рой был самым притягательным из всех мужчин, которых она знала, и что-то говорило Джулии, что ей перед ним не устоять.

Он медленно повернул голову в ее сторону, потом нахмурился и отвернулся. Она вспыхнула. Похоже, Рой был раздражен. Он заметил интерес с ее стороны, и ему стало неприятно.

Джулия была раздавлена. Не ей пытаться повлиять на такого сильного и уверенного в себе мужчину, как Рой Хайден. У него свои принципы и свои взгляды. Его уже не вернуть к простой и естественной жизни природы.

Сердце Роя колотилось в груди. Мысленно он ругал себя за то, что теряет над собой контроль. Джулия скоро уедет. Все. Было бы полным безумием предполагать, что между ними возникло нечто большее, чем простое физическое влечение. Они слишком разные. Ей никогда не понять ни его потребностей, ни его образа жизни.

Ему было тоскливо. Встреться он с Джулией при других обстоятельствах, более привычных для него, он бы не упустил такую женщину. Обязательно назначил бы ей свидание, повел ее в дорогой ресторан, где они провели бы приятный вечер, ужиная при свечах. Потом пригласил бы в театр, свозил в Европу, в Париж, купил бы ей там целый гардероб модной одежды, машину, квартиру…

Тихий возглас Энтони вернул его к реальности. Наконец-то появился зимородок — маленькое, сверкающее пятнышко. Птичка внимательно уставилась на воду черными, блестящими глазами. Вдруг она вспорхнула, вспыхнув синим цветом, и исчезла.

Чувствуя себя избранным, как будто на его глазах только что произошло чудо, Рой повернулся к Энтони и обнял его.

— Ты видел? — выдохнул он.

— Да! Пап! Ты улыбаешься! — удивленно объявил ему сын, прижимаясь к нему еще крепче.

— А что такого особенного? — проворчал Рой.

— Ты больше не хмуришься, — счастливо сказал Энтони.

Рой почувствовал, что его брови снова сдвигаются, образовывая между собой складку, и тут же разгладил ее указательным пальцем.

— Не хмурься, пап! Ты такой грозный, когда хмуришься.

— Я постараюсь. — Что-то тяжелое сдавило ему грудь. — Просто у меня много проблем на работе. К концу дня голова раскалывается от бесконечных звонков.

Энтони опустил голову и немного отодвинулся в сторону. Рой проклинал себя. Зачем он начал говорить о работе? Теперь его сын будет считать, что даже сейчас его папа не с ним, а со своими деловыми проблемами.

— Да не все ли равно? Все эти проблемы пустяки, — сказал он беззаботно, взяв сына за руку. — Главное, что я сейчас с тобой. Для меня это гораздо важнее.

— Правда, пап? — Детские глаза внимательно вглядывались в его лицо, и Рой полностью растворился в этом взгляде.

— Конечно, — заверил он Энтони. — Мы великолепно проведем время вместе. Вот увидишь, будет у нас такой день, который мы никогда не забудем. Но сначала я должен помыть посуду. Почему бы вам с Джулией не прогуляться, пока я буду бороться с жиром и копотью, — предложил он с улыбкой.

— Хорошая идея, — обрадовалась Джулия. — А потом я все-таки заставлю мотор работать и покину эти гостеприимные края навсегда.

При этих словах Энтони побледнел и во все глаза уставился на Джулию. Схватив ее за подол юбки, он с ужасом воскликнул:

— Ты уезжаешь?

Она нежно погладила его по голове.

— Я должна. Я не могу остаться.

— Почему? Почему она не может остаться, папа?

Сердце Роя разрывалось на части. Не в силах смотреть Энтони в глаза, он уставился на пол.

— Потому что… Ну…

— Мне нужно хорошее место, где я могла бы пристать к берегу и там жить, — великодушно спасла его Джулия.

— Но здесь так красиво!

— Да, Энтони, — вынуждена была согласиться она.

— Значит, ты можешь жить и здесь! Ведь может же, пап?

— Мы не имеем права удерживать Джулию, если она хочет уехать, — краснея, сказал Рой.

— Но она не хочет! Разве ты не видишь? Она чуть не плачет. И я тоже не хочу, чтобы она уезжала, — сказал Энтони. — Ну скажи ему! — потребовал он, дергая Джулию за юбку. — Скажи ему, что ты хочешь остаться!

Рой встретил страдальческий, напряженный взгляд сына. Если он даст Джулии уехать, Энтони никогда не простит ему этого. Их дружба кончится, едва успев начаться.

Надо было выбирать. Либо стать героем в глазах сына, либо подчиниться голосу разума. Потому что, если Джулия останется на острове, он не сможет забыть о ее существовании. Невидимая нить прочно привязала его к этому берегу, и порвать ее будет нелегко.

То, что с ним происходило, противоречило всякой логике. Один раз он уже проявил слабость и поплатился за это. Понадобилось время, чтобы залечить рану и вернуться к прежней жизни. Больше никто не сделает ему больно. У него уже накопился достаточно большой опыт выдворения женщин из своей жизни. Он сумеет справиться и с Джулией.

Маленькие горячие ручки вцепились ему в брюки. Энтони готов был разрыдаться, и Рой прижал сына к себе.

— Ты должен привыкать к тому, что люди будут появляться и уходить. В жизни не все бывает так, как ты хочешь, — сказал он с нежностью. Страдания Энтони отзывались в его душе. Он подарил бы ему весь мир, если бы это сделало мальчика счастливым. — Но…

Джулия вопросительно подняла на него свои синие глаза. Стараясь не поддаваться ее чарам, Рой произнес подчеркнуто равнодушно:

— Если Джулия согласится пожить здесь некоторое время, я буду только рад. Хотя потом ей придется поискать себе другое место. — Он замолчал, подсчитывая дни. Энтони будет приезжать сюда на выходные в течение месяца. После этого он и Джулия будут на острове одни. — Вы смогли бы остаться здесь на месяц?

На несколько секунд воцарилась гнетущая тишина. Рой и Энтони ждали ответа Джулии. Сердце мальчика учащенно билось. Пытаясь успокоить сына, Рой погладил его русые волосы.

Глядя на них, Джулия улыбнулась так лучезарно, что Рой обомлел.

— Конечно. Ловлю вас на слове, мистер Хайден, — весело сказала она, одаривая его еще более лучистой улыбкой. — Спасибо.

Пара худеньких рук обвились вокруг его шеи, чуть не задушив его.

— Папа! Мы будем приходить к Джулии каждый день, когда я буду приезжать!

Энтони оторвался от отца, и в ту же секунду Джулия разделила участь Роя: мальчик кинулся ей на шею. Она держала его на руках, а он целовал ее, как будто она озолотила его.

— Ведь можно, Джулия? — спрашивал он ее. — Ты не будешь против, если мы будем приходить в гости?

— Я буду очень рада тебе, Энтони, — сказала она, лаская мальчика. — Вам тоже, Рой, — добавила она, перенося часть своей любви к мальчику и на него. — В любое время.

Голова Роя шла кругом, и он из последних сил старался взять над собой контроль и проанализировать ситуацию.

Ей все же удалось сделать так, что он вынужден был оставить ее на острове. Рой досадовал на себя. Он и опомниться не успеет, как к ее лодке будут проторены десятки тропинок, по которым потянутся длинные очереди пациентов, друзей и Бог знает кого. Каждая бродячая лодка найдет радушный прием у берега, где живет Джулия, и ему не удастся обрести здесь желанный покой и комфорт.

— Я делаю это ради сына, — сказал он холодно.

— Он счастлив, — согласилась она. — Вы доставили ему большую радость.

Витая в мире своих грез, Энтони медленно водил рукой по воде, перегнувшись через край лодки.

— А вы, — сказал Рой жестко. — Вы получили то, что хотели.

Джулия округлила глаза.

— Вот как вы это воспринимаете?

— Воспринимаю так, как есть, — прямолинейно заявил он.

Ее лицо приняло холодное выражение.

— Я покажу Энтони лодку, — произнесла она, почти не разжимая губ.

Рой был разочарован. Джулия не стала оправдываться. Может быть, потому что ей нечего было сказать, а может быть… Она повернула голову к Энтони и взяла его за руку. В каждом движении сквозило достоинство.

— Жидкость для мытья посуды под раковиной, — прибавила она и увела Энтони в каюту.

По крайней мере, я указал ей ее место, подумал Рой. Он дал ей понять, что она нужна ему лишь как средство — средство доставить Энтони радость. А на большее она может не рассчитывать. Она выиграла, но не надолго: через месяц ей придется покинуть его землю.

Джулия решила взять реванш и растянуть экскурсию по лодке на целый час. Энтони не пропускал ни одного предмета, желая все потрогать собственными руками. Он открывал и закрывал дверцы каждого шкафа, садился на кресла и на диван. Джулия не торопила его. Она даже разложила диван, превратив его в кровать, и предложила мальчику немного поваляться на ней.

Помыв посуду, Рой вышел на палубу. Нежный голос Джулии, журчащий словно ручеек, гипнотизировал его, затуманивая сознание. Ему не легко было покинуть компанию Джулии и Энтони. В глубине души он желал поменяться местами со своим сыном и обследовать лодку под чутким руководством Джулии. Но чтобы доказать самому себе, что он способен противостоять женским чарам, он заставил себя подняться наверх.

Расположившись на длинной скамейке, он устало закрыл глаза, подставляя солнечному свету веки. Он уже научился различать звуки острова. Вот булькнула вода в реке. Это утка проплыла мимо. Невдалеке слышался трескучий звук: большие розовые куры недовольно щелкали клювами в своих корзинах. Всплеск воды. Маленькая рыбка всплыла на поверхность, чтобы посмотреть на жужжащую муху, отражающуюся в реке.

Совсем близко раздалась глухая трель, и Рой открыл глаза. Две коричневые птички подплыли к лодке и вдруг опустили головы в воду, оставив на поверхности только хвосты. Рой перегнулся через край лодки и, заинтересованный непривычным зрелищем, стал ждать. Вот одна из них вынырнула из воды с маленькой рыбешкой в клюве. Охотятся, догадался он.

— Правда, они удивительные?

Рой повернулся к Энтони с широкой улыбкой на лице. Мальчик с восхищением наблюдал за птицами.

— Умные птицы, — согласился Рой. Он встал и взял Энтони за руку. У них впереди целый день, и это радовало и волновало его одновременно. — Пойдем, сынок. У нас много дел. Нужно найти подходящее место на острове, где мы могли бы устроить лагерь. Мы будем строить дом из веток деревьев…

— Здорово! — Энтони запрыгал на месте от восторга.

Джулия смотрела на них с любовью, нежным взглядом лаская Энтони. Да, подумал Рой, я многим обязан ей, это нельзя отрицать.

— Спасибо, Джулия, — сказал он, пытаясь увидеть ее из-за головы скачущего Энтони.

Ее синие глаза заблестели и вместе с солнечной улыбкой наполнили его душу теплом. Пора уходить, подумал Рой.

— Попрощайся с Джулией, — сказал он Энтони.

Джулия прижала к себе мальчика и тут же отпустила его. Она быстро отвернулась и пошла к каюте. На секунду она замедлила шаг, чтобы сделать глубокий вздох и успокоиться. Руки ее сильно дрожали.

Она не пыталась отрицать, что улыбка Роя волновала ее сердце. Может быть, он сухой и амбициозный, но его любовь к сыну была искренней и глубокой. За одно это она могла простить ему черствость по отношению к себе.

Джулия ликовала. Не потому что ей предстояло целый месяц наслаждаться жизнью на острове и она могла перекрасить бока лодки, как и намеревалась неделю назад, а потому что все это время она сможет видеть Роя. Он интриговал ее, как никто другой. За мраморной наружностью скрывалось любящее сердце, в этом она была уверена.

Может быть, Памела тоже поняла это. Джулия задержала дыхание. Эта дама была очень проницательна. Может быть, оставляя остров Рою, она знала, что его жизнь изменится. И не только его…

Сердце Джулии радостно застучало. Памела встречала Роя много раз и успела понять, что он будет достойным владельцем ее любимого острова. Значит, под маской черствого, холодного человека скрывается совсем другая личность. Она мечтательно улыбнулась. Какое это, наверное, чудо — видеть, как раскрывается человек!

Четыре недели. Это все, что у нее было. Она облокотилась на маленький столик, не смея доверять своим инстинктам. Они шептали ей, что судьба свела ее с замечательным человеком, с которым не сравнится ни один мужчина в мире. Просто у него есть какие-то причины, вынуждающие скрывать от людей свое большое сердце и острый ум.