Замена Фигур

Глава 20. Волчьи глаза

— Слушай, а Башу ты собираешься рассказывать когда? — Саша наконец смог задать давно мучивший его вопрос, когда они дошли до нужного этажа. Мария улыбнулась.

— Ну, я думаю сейчас рассказать. К вечеру, (кстати, смотри, уже вечер), — девушка указала на вид из окна. Уже было темно, — всё успокоится, и Баш отреагирует, не задумываясь о проблемах. По крайней мере, я надеюсь.

Саша улыбнулся. Они уже дошли до покоев принца и царицы, и Мария начала явно нервничать. Александр это понял и, чтобы не усиливать впечатление от столь неожиданной новости, попрощался, пожелал удачи и ушёл. А девушка, собравшись с духом, открыла дверь. На неё пахнуло по весенним ветром.

Было самое начало марта. Воздух был немного промозглым из-за частого дождя. Девушка огляделась. Свет был потушен. И даже огня в камине не было, хотя, когда она уходила, он пылал вовсю. Царица удивлённо посмотрела вперёд — дверь на балкон была распахнута настежь. Она порадовалась тому, что узнала о том, что находится на пятой неделе беременности в марте. На мгновение она улыбнулась, вспомнив ночь после празднования дня рождения одной из сестёр Баша, Татьяны, и девушка даже придумала, что начнёт разговор с упоминания этого, но вскоре улыбка пропала у неё с губ. Уж очень жутко было в темноте. На балконе она разглядела тёмный силуэт высокой фигуры Баша.

— Баш, — позвала она. Он вздрогнул, но не обернулся. — Баш, мне с тобой надо поговорить.

— Сомневаюсь, что это хорошая идея, — его голос звучал глухо и как-то зловеще. Девушка почувствовала, как её пробрал холодок, но она не остановилась. Севастьян не двигался. Царица положила руку ему на плечо, позвав ещё раз, но тут же отдёрнула. Принц резко обернулся к ней, отступив на шаг назад. Мария еле сдержалась от крика, увидев его глаза. Вот это действительно было страшно… на неё смотрел глаза волка, с вытянутыми зрачками… Девушка попятилась назад, всё больше бледнея с каждой минутой. Но внезапно Баш спросил:

— Чего тебе?

— Да… я… это…

— Зачем пришла?!

Глаза Баша ушли на второй план. Царица в ужасе уставилась на супруга, тогда как сердце у неё колотилось, как у птицы, которая лежит перед кошкой с подбитым крылом. Но она промолчала. Нельзя передать, насколько это страшно выглядело и как страшно стало самой царице. В конце концов, её сердце ухнуло куда-то вниз, когда она подумала о том, что здесь не обошлось без тёмной магии. В глазах начало нестерпимо жечь. Императрица поняла, что плачет. Плачет от ужаса и страха. Вновь посмотрев в глаза мужа, она заметила хищнический блеск, какой бывает у медведя, который заметил того, кто прервал его спячку посреди зимы.

— Уходи!!!

Царица вздрогнула, уловив почти полное сходство его голоса с волчьим рыком, и выбежала с балкона, поспешив запереться в соседней комнате. Убедившись, что дверь плотно закрыта, императрица, дрожа всем телом, сползла по ней на пол. Слёзы она не вытирала — она их просто не замечала, хотя щёки и глаза у неё давно были мокрыми. Царица устремила умоляющий взор на кусок неба, видневшийся из окна и начала шептать молитву. И молилась девушка до тех пор, пока не уснула, улегшись на пол и руками обнимая свой живот, будто защищая будущее дитя от ночных ужасов.

Разбудил её не свет, бивший из окна, а собственный супруг, который настойчиво будил её. Его глаза выражали крайнюю встревоженность. Императрица вздрогнула и резко села, отползая от него, но недалеко. За ней была стена. Принц удивился.

— Маш, ты чего? С тобой всё в порядке, родная?

— Что вчера было? — срывающимся голосом спросила она. — Баш, что с тобой?

— Марусь, я… Я не могу тебе это объяснить… Тем более, от этого не избавиться уже… Маш, ты плачешь?

Царица и правда плакала. Опять. Почти навзрыд, спрятав лицо в ладонях. То ли от облегчения, то ли от ужаса перед новой обозначившейся проблемой. Но как же ей стало хорошо, когда она на мгновение поверила, что всё, что было вчера вечером ей показалось. Всё это был ужасный сон. А всё потому, что Баш просто обнял её. Крепко-крепко. Ласково поцеловал в макушку, начал шептать что-то, от чего на душе стало легче. И Мария стала успокаиваться. Севастьян сказал что-то, от чего она усмехнулась, вызвав весёлую улыбку и у принца.

Но, как бы хорошо ей не стало, царица так и не стала ему говорить о ребёнке. Чёрное сомнение поселилось в её сердце и Мария решила любой ценой понять, что происходит с Башем. Выяснить это и помочь ему. Ибо потерять его она не сможет. Разве что, вместе с собственной жизнью. Но у них (хотя, пока что только у неё) есть стимул для жизни долгой и счастливой. И этот стимул сейчас рос и готовился выйти на свет под сердцем младшей царицы Обена.

Прошло полтора месяца…

Да-а, Мария никогда не думала, что ей придётся скрывать свою беременность аж до десятой недели, тем более что она сто раз успела пожалеть об этом. Мало того, что её ужасно тошнило первые несколько недель осознанного положения и только недавно это закончилось. Так ко всему прочему Баш почти… Хотя, почему почти? Он теперь вообще не появлялся в их комнате с наступления темноты.

Когда округлившийся живот уже нельзя было скрыть складками или платьями с завышенной талией, это, к великому неудовольствию девушки, таки заметил Севастьян. Девушка постаралась сыграть как можно лучше, чтобы он ничего не заподозрил.

Пока она стояла перед зеркалом и расчёсывала волосы, принц подошёл к ней, приобняв сзади за талию. Императрица не успела ничего предпринять, когда мужчина, поняв, что что-то не так, прищурился и взглянул на супругу.

— Мань, скажи мне, только честно, кто тебя в последнее время с такой любовью угощал сладким? Мама?

У девушки бровь мгновенно взлетели вверх, а лицо пробрело такое выражение, что Баш не сдержался от смеха, а затем принцу пришлось увернуться от хлопка по задней части головы — с детства знакомое ощущение, так как подзатыльники они давали друг другу всегда.

— Чего? — Мария аж покраснела от гнева и осознания того, что эту фразу она хотела услышать меньше всего.

— Любимая, не обижайся, — всё ещё смеясь, попросил юноша, одновременно потирая затылок.

— Не обижайся?! В следующий раз получишь по голове книгой, а не рукой! Я не виновата, что у меня мамина фигура, — последнее предложение она буркнула, поправляя свой наряд.

— Откуда ты знаешь, какая у твоей мамы фигура была?

— А картина в галерее вашей кого изображает? — раздражённо спросила она. — Правильно, моих родителей.

Девушка отвернулась от него, хватая с кресла платье, которое в принципе собиралась одеть изначально. Это платье было cшито по моде Обенской империи: зелёное в пол, парчовое, без талии, а узкие рукава нижнего платья выглядывали из-под расшитых золотом наручей. Такой фасон точно скрывал все нежелательные недостатки, которые Баш истолковал в самом ненавистном свете для императрицы.

Но, надо отдать ему должное. Молодой император за уже как почти три года семейной жизни отлично знал, как можно просить прощения у супруги, которая подарки больше не принимала… Разве что, в качестве обозначения праздника. Подойдя к ней, он её крепко-крепко обнял, даже не обращая внимания на то, что она ему не ответила, даже лицо отвернула, хотя сама отчаянно кусала губы, стараясь не улыбнуться.

— Мань, я же не со зла, — ласково произнёс он, отстранившись. — Я тебя любую люблю…

Мария возвела глаза к небу.

— Царь, вот что за человек?! Знал бы ты, что тебе меня такую любить недолго… Хотя, если у меня мамина фигура, то это тоже не факт…

Это всё она подумала, так как вслух это произнести означало провалить всю операцию. А вслух лишь вздохнула и повернула к нему лицо, вытянув голову.

— Ладно, тогда… — она многозначительно повернулась к нему щекой. Баш, как она и ожидала, воспринял это в правильном русле. Когда поцелуй был оставлен, девушка довольно улыбнулась, и сама в ответ чмокнула его. Не вечно же дуться. К тому же её ждало сегодня очень важное дело… сегодня она планировала понять, что происходит с её мужем. Вчера она заходила в библиотеку и просидела там весь день, читая всю информацию обо всех проявлениях тёмной магии. И нашла…

Во-первых, девушка начала замечать, что под вечер Баш становился раздражительным, а потом и вовсе уходил, будто бежал от чего-то.

Во-вторых, волчьи глаза.

В-третьих, царапина на ладони принца. Девушка не спрашивала, но видела, что Башу было трудно писать из-за этой царапины. Казалось бы, чего страшного-то? Только вот эта царапина уже не заживает шесть месяцев и беспокоит принца всё чаще.

Да, фактов маловато, но даже их хватило, чтобы Мария отыскала нужную информацию. Баш получил эту рану от оружия зверолюда. Но императрица должна была в этом удостовериться, чтобы попросить совета у тех, кто обладал сильнейшей магией мира. У Горма и Дранга.