Запрос в друзья

Глава 19 1989

Вечером все шло как по маслу. Софи притащила целый ворох платьев для меня, включая то, что валяется теперь скомканным на полу рядом со мной. Это облегающее платье-футляр изумрудного цвета («Я все равно его никогда не надену, — заявила Софи. — Оно мне совершенно не идет, висит как на вешалке») отличалось от всего того, что мне приходилось носить: глубокий вырез, приталенное, открытые плечи — все это подчеркивало мои формы; я почувствовала себя вдруг такой сексуальной и дерзкой. Я дополнила его туфлями на высоченных каблуках (тоже обноски после Софи) и алмазным кулончиком, который родители подарили мне на шестнадцатилетие. Он так призывно поблескивал у меня между грудей.

Я сидела в позе куклы на краешке кровати, пока Софи колдовала надо мной. Сначала она зачесала мои волосы назад, собрав их в хвост, который закрутила и зафиксировала заколкой со стразами, умело выпустив несколько прядей, чтобы они обрамляли мое лицо.

Потом методично наложила основу, пудру, бронзатор и румяна, после чего добавила блестящие зеленые тени, которые я прикупила на неделе в «Вулворте». На верхние веки она нанесла черную жидкую подводку, создав эффект кошачьих глаз, и завершила все легкими мазками тушью по верхним и нижним ресницам. Вопреки совету журнала «Мне семнадцать» делать акцент на чем-то одном — на губах или на глазах, она добавила темно-бордовую помаду, отчего мои губы засияли, как спелые вишни.

Сидя на кровати, я не могла видеть себя в зеркале, поэтому когда встала, чтобы оценить результат, от незнакомки в отражении у меня перехватило дыхание. От той девочки-кубышки с блеклыми волосами, которая вошла в эту комнату час назад, оставался лишь легчайший намек, едва заметная неуверенность во взгляде. Я выпрямилась, втянула живот и приосанилась. Девочка с блеклыми волосами почти исчезла, когда я осознала себя в этой новой фигуре формы песочных часов и сверкающих кошачьих глазах. В свете лампы на моей груди играл бриллиант.

— Он обалдеет, — пообещала Софи, и на этот раз я не удосужилась притвориться, будто не понимаю, о ком идет речь.

Софи была в черном лайкровом платье, таком коротком, что она почти сверкала трусиками, когда первой вышла к лестнице. Я видела, как у моего отца отвисла челюсть, и хотя понадеялась, что это был шок, я не могла не заметить с чувством смешанного с восхищением отвращения, что на его лице отразилось и кое-что другое. Софи спустилась вниз и представила меня во всем моем великолепии. На лице мамы смешались удивление, вынужденная гордость и что-то еще — возможно, даже зависть.

Отец взял себя в руки настолько, что предложил выступить в роли шофера («Дамы, ваша карета подана!»), но я поймала встревоженный взгляд, который он метнул на маму. Я наслаждалась тем, что вызываю у них тревогу. Прежде я не имела власти над ними, и это было упоительно. Они были напуганы, не понимая, кем я становлюсь и чего от меня ожидать.

— Береги себя, детка, — с тревогой сказал отец, высаживая нас у школьных ворот.

— Большое спасибо, мистер Уильямс, — прожурчала Софи, демонстративно выставляя свои голые ноги с заднего сиденья и сжимая в руке серебряный клатч.

— Пожалуйста, — ответил отец, не поворачивая головы.

Он поехал, а мы с Софи переглянулись и захохотали. Она взяла меня за руку.

— Вперед!

Шатающейся походкой мы заковыляли по дорожке к главному залу школы, откуда уже гремела музыка. У входа перед маленьким столиком стоял мистер Дженкинс, на нем была надета самая уродская рубашка, какую я видела. Он подстриг бороду и усы и, наверное, думал, что так он выглядит круто.

— Добрый вечер, девушки. Сумочки, пожалуйста. — Он осмотрел Софи с ног до головы.

— Что такое? — спросила Софи, и ее глаза, обращенные ко мне, наполнились паникой.

— Ваши сумочки, барышни, — повторил он. — Положите на стол и раскройте их, пожалуйста.

Мое сердце стучало так громко, трудно было поверить, что мистер Дженкинс не слышит его. Пока я возилась с замочком своей черной сумочки, где лежали расшитый пайетками кошелек, зеркальце и бордовая помада, я старалась не смотреть на Софи. Он вернул мне сумку и кивнул Софи, которая медленно положила на стол серебряный клатч, прижавшись при этом ко мне ногой.

Мистер Дженкинс поднял крышку и поковырял пальцем внутри, перебирая содержимое. На секунду его палец застыл, он покраснел и вернул ей сумочку.

— Приятного вечера, девушки.

Мы вошли в раздевалку, я повернулась к Софи.

— Где они? Почему ты толкала меня? — прошипела я.

Софи улыбнулась и оттянула верх своего платья, показав мне пакетик с голубыми таблетками, спрятанный у нее в черном кружевном бюстгальтере.

— Это я тебя с толку сбивала. Видела бы ты свое лицо! Хорошо, что мистер Дженкинс не стал нас обыскивать, он был в шоке от одного этого! — Она достала из сумочки презерватив и помахала им. — И заметь, он был бы не прочь нас обыскать, он ведь педофил.

Я слегка толкнула ее в бок, и мы направились посмотреть, что творится в зале. Было всего лишь полвосьмого, еще не стемнело, но мерцавшие диско-огни при закрытых шторах создавали странноватый полуночный эффект. Нене Черри исполняла «Мэнчайлд», но никто не танцевал, кроме Лорны Сиксмит и Кэти Барр, они по каким-то необъяснимым причинам балдели от песни и знали все слова.

— Вижу Мэтта, — сказала Софи и подтолкнула меня к «бару», где, само собой, подавали лишь соки, колу и лимонад. Мэтт стоял, облокотившись о стену, такой расслабленно крутой в темных брюках, белой майке и кедах-конверсах.

— Господи, как же тут скучно, — бросил он Софи. — Мы что, останемся здесь?

— Ну, разумеется, — ответила ему Софи. — Но ты не переживай, у меня с собой то, что вы с Сэмом достали для меня.

Она опустила вырез платья, демонстрируя ему, что у нее спрятано в лифчике. Хотя на этот раз она открывала вырез чуть медленней, явно соблазняя его по ходу дела. Я видела, как он старается не глазеть, не давать ей повода порадоваться, но был не в состоянии оторвать взгляда.

— Послушай, ты уверена, что хочешь этого? — Мэтт повернулся ко мне, отводя глаза от груди Софи. — Вдруг что-нибудь пойдет не так — реально не так, понимаешь?

— Да ради бога, не будь ты, как старая бабка! — запротестовала Софи. — Все будет хорошо — это всего лишь экстази. Мы же принимаем его все время. Луиза вовсе не нервничает. Как ты? — Она нетерпеливо повернулась ко мне.

— Нормально. — Я говорила неправду. На самом деле я была в ужасе, но сдерживала страх, который маленьким, но твердым комочком притаился в глубине моего подсознания, там, где я храню все неприятности.

— Да, но это Луизе придется все делать, — настаивал Мэтт. — Тебе легко говорить.

Я была тронута тем, что, заступаясь за меня, он готов оспорить решение несравненной Софи.

— Нет, все хорошо, — сказала я. — Я сама хочу это сделать.

Не могла же я снова подвести Софи. Может, она и простила меня за подставу с тампоном, но если я еще раз облажаюсь, она больше ко мне в жизни не подойдет.

— Ладно, с этим разобрались. Увидимся позже, бабуля! — Софи взяла меня за руку и повела к стоявшим по другую сторону танцпола Клэр и Джоанн.

Пока наша беседа то разгоралась, то утихала, Софи не выпускала мою руку из своей, сжимая ее время от времени, когда кто-нибудь из них говорил что-нибудь смешное, или, наоборот, что-то глупое. Она не давала девицам отрезать меня от разговора, при каждом повороте нарочито включая в обсуждение, и всякий раз, когда меня начинали одолевать сомнения, их останавливало теплое пожатие ее пальцев. Внутри у меня все бурлило от предвкушения и нашего общего с Софи секрета, о котором другие ничего не знают.

Вход в зал был только один, и я следила за ним краем глаза. С одной стороны, я болтала и высмеивала наряды остальных девчонок, но, с другой, следила и ждала; мою грудь камнем сдавливал груз ожидания.

Около восьми часов мое бдение принесло плоды. На Марии красовалось темно-синее платье до колен — я уверена, это именно его мы видели в «Топ-шопе» в тот ярмарочный день. Волосы ее были распущены, и она улыбалась подруге, с которой шла под ручку. Мне пришлось приглядеться, чтобы понять, кто же это был. Мария, должно быть, лично потрудилась над ее имиджем, потому что Эстер очень даже ничего смотрелась в черной юбке и темно-красном топе с запахом. Она даже подкрасилась. В паре шагов позади них, озирая зал, словно телохранитель в поисках убийц, тащился Тим. Девушки подошли к бару и, не обращая ни на кого внимания, заказали две колы, которые подавали с соломинками, прямо как на детском утреннике. Мария повернулась к Тиму и что-то спросила у него. Он покачал головой. Она, похоже, разозлилась, потому что последовала короткая перебранка, после которой он, пожав плечами, с вызовом удалился на другой конец зала и плюхнулся на стул.

Я почувствовала, как пальцы Софи сжимают мою руку.

— Давай-ка сходим в туалет.

Мы забились в кабинку, и Софи, запустив руку в лифчик, достала оттуда пакетик с таблетками. Одну таблетку она переложила в другой пакетик и оставила его на крышке унитаза. В ее сумочке нашлась тяжелая зажигалка, которой она принялась крошить таблетку в пакетике. Вскоре таблетка раскололась на части и превратилась в порошок.

— Так, этого будет достаточно, — сказала она, держа пакетик твердой рукой. — Ты готова?

Была ли я готова? Но пакетик все равно взяла.

— Чтобы не было подозрений, я выйду первой, — заявила она.

Несколько секунд я подождала в кабинке, закрыв глаза и ощущая, как страх и возбуждение посылают импульсы по всему телу. В коридор я вернулась одна, пакетик с порошком был зажат у меня между грудей, навстречу мне шли Мэтт и Сэм. С минуту Сэм удивленно смотрел на меня, и, пока мы сближались, я почувствовала, как между нами возникает притяжение. И вновь я испытала приступ неведомой прежде силы. Вот что такое быть на месте Софи!

— А вот и ты, — произнес Мэтт. — Ты ведь знаешь, что не обязана этого делать? Если так будет проще, ты можешь прямо сейчас уйти домой, сказавшись больной или что-нибудь в этом роде.

Меня тронула его забота и понимание того, что мне нужен предлог для Софи, что я не могу просто взять и заявить, будто передумала.

— Ну да, — подтвердил Сэм. — Только тебе решать. Никто не подумает о тебе ничего плохого.

«Никто, кроме Софи». — Эти слова повисли в воздухе, никто их не произнес вслух, но я понимала, что все мы об этом подумали. Я также знала: что бы они ни говорили, я уже все решила. Определилась еще на вечеринке у Сэма, когда приняла экстази и сожгла все мосты в своих отношениях с Марией. Если сегодня я спасую, то потеряю еще и Софи. И с кем я тогда останусь?

— Ну, если ты так уверена… — с сомнением протянул Мэтт. — Мне надо отлить. Ты со мной, Сэм?

— Через минуту, приятель, — ответил Сэм, глядя на меня.

Двери всех классных комнат по коридору были закрыты. Я полагала, что они заперты, но когда Сэм подергал ручку ближайшей, она легко открылась.

— Зайдем на минутку, — сказал он.

Я вошла вслед за ним. Было довольно темно из-за зашторенных окон. Лишь слабый свет проникал из коридора через стеклянные панели в стене под потолком.

— Ты выглядишь потрясающе, — сказал он.

У меня внутри все оборвалось. Я будто смотрела на себя со стороны. Столько раз прокручивала в голове этот сценарий, а теперь оказалось почти невозможно поверить в его реальность. Я стояла спиной к стене, и когда Сэм шагнул ко мне, прислонилась к ней, чтобы не рухнуть. Сэм положил руку мне на лицо, нежно провел пальцем по щеке и дальше по шее. Все мое тело пронизала дрожь. Он прижался ко мне, и я видела, как его глаза приближаются, постепенно расплываясь. Он нежно поцеловал меня, придержав мою верхнюю губу своими, перед тем как отпустить.

— Все нормально? — спросил он.

Будучи не в состоянии говорить, я кивнула.

Он снова начал меня целовать, на этот раз настойчиво, проникнув языком так глубоко, что я едва могла дышать, его руки скользили по шелку моего платья, в ответ на это внутри у меня стало жарко и мокро. Его пальцы вонзились в мою плоть, сладкая боль прострелила все мое тело, и тут я почувствовала, как его руки переместились мне за спину, в поисках молнии, которую он уже начал расстегивать.

— Нет! — выдохнула я инстинктивно, застыв в его объятиях.

Он отскочил, словно я укусила его.

— Прости! Я думал, ты…

— Нет, все нормально. Я хотела, то есть я… я просто не привыкла к такому…

Он улыбнулся.

— Ладно. Я не хотел на тебя давить. Просто ты сегодня такая сексуальная.

— Спасибо, — пробормотала я, уставившись в пол, сгорая от стыда и гнева на себя.

— Ничего, не переживай. Правда, это не имеет значения. Мне не стоило набрасываться на тебя. Давай закончим на сегодня, да? Ты в порядке?

— Да, все отлично.

— Хорошо, увидимся позже.

И он ушел, оставив меня одну стоять в темноте. Я глубоко и нервно вдохнула, только теперь почувствовав спиной холодную стенку. Как я могла быть такой дурой? Разве не этого я хотела, не об этом мечтала бог знает сколько времени? А вдруг он расскажет все Мэтту, а тот поделится с Софи?

Я потрогала пакетик, маленький и невидимый для всех, кроме меня. Моя решимость окончательно укрепилась. Случившееся (или, скорее, не случившееся) между мной и Сэмом не станет главным событием этого вечера. Этим вечером произойдет другое событие, настолько значительное, что ничто его уже не затмит.