100% [худ. Пинкисевич]

§ 76

Итак, Питер уехал в Эльдорадо и помог отправить на каторгу одиннадцать человек на срок от трёх до четырнадцати лет. Затем он поехал во Флэгленд, где выступил свидетелем ещё на трёх процессах и добавил к своему поясу семь новых скальпов. К этому времени он понял, что красные могут только корчить ему гримасы и скалить зубы, как попавшиеся в ловушку крысы, — больше ничего ему не грозит. Он освоился со своей профессией и так осмелел, что решался иной раз в вечерние часы погулять без своих телохранителей. Проживая в деревне, он совершал длительные прогулки пешком, ничуть не думая о тысячах кровожадных красных, которые, быть может, крадутся за ним по пятам.

Когда Питер подвизался во Флэгленде, из Европы донеслось магическое слово, и весь город сошел с ума от радости. И старый и малый высыпали на улицу, размахивали флагами, оглушительно колотили в жестяные банки, приветствуя победоносный мир. Обнаружив, что это лишь газетная утка, горожане подождали три дня, потом снова вышли на улицы и возобновили демонстрацию. Сперва Питер был несколько обеспокоен, — ведь если запахло миром, то его деятельность по спасению родины может прийти к концу, но вскоре сообразил, что ему нечего опасаться, ибо расправа с красными продолжалась, ничуть не ослабевая.

Пока Питер действовал во Флэгленде, полиция совершила несколько налетов на социалистов, и вот сыщики предложили ему для забавы отправиться с ними в очередной набег. Питер вооружился дубинкой и револьвером и помог разгромить местное отделение социалистов. Война кончилась, но Питер был так воинственно настроен, словно она ещё была в разгаре. Когда Питер настиг маленького еврея, партийного организатора, забившегося в угол за конторку, и дубасил его по голове, он ясно себе представил, что переживали «наши ребята» в Аргоннах. А когда он принялся плясать на клавишах пишущей машинки, он пережил восторг разрушения и понял, что чувствовали гунны.

К сыщикам присоединилась группа студентов, обрадовавшихся случаю поразвлечься. Войдя в раж, они вообразили, что могут стереть с лица земли всех красных, и вломились в лавку под вывеской «Интернациональный книжный магазин», принадлежавшую какому-то гавайцу. Хозяин проскользнул на кухню соседнего китайского ресторана и напялил фартук, но так как никому ещё не доводилось видеть китайца с чёрными усищами, то головорезы бросились на него и чуть не проложили ему голову сковородками китайского ресторатора. Они выгребли все книги из «Интернационального магазина», свалили их в кучу на дворе и разожгли славный костер. Сыщики и студенты в телячьем восторге взялись за руки и принялись отплясывать вокруг огня что-то вроде гавайского танца «гула-гула».

Несколько месяцев Питер вовсю наслаждался жизнью. Paзa два ему пришлось проехаться понапрасну, потому что упрямый судья не согласился поставить в вину тому или иному члену союза Индустриальных рабочих мира крамольные высказывания или правонарушения, совершенные другими членами этого союза за последние десять лет. Но в большинстве случаев судьи охотно помогали крупным дельцам избавлять страну от красной опасности, и когда работа Питера пришла к концу, он насчитывал уже сотню скальпов. Наконец, Гаффи прислал ему последний чек и освободил его от обязанностей.

Дело было в городе Ричпорте. Питер накопил больше тысячи долларов, внутренний карман его пиджака раздулся от денег, и Питер уже предвкушал, как он поживет в свое удовольствие. Он пошёл прогуляться по главному проспекту города, и у входа в кино ему улыбнулась златокудрая девушка. В те времена пиво не содержало и трёх процентов алкоголя, и Питер пригласил девушку в бар выпить с ним стаканчик, а когда он снова открыл глаза, кругом была непроглядная тьма, и голова разламывалась от боли. Пощупав вокруг себя, он обнаружил, что лежит в каком-то глухом закоулке. У него замерло сердце от ужаса, он схватился рукой за внутренний карман, где находился бумажник, и ощутил жуткую пустоту. Итак, с Питером снова произошла катастрофа, и снова его погубила женщина!

Питер бросился в полицейский участок, но женщину так и не удалось разыскать; или, может быть, её и нашли, но поделились с ней, а не с Питером. Питер обратился к полицейскому сержанту, сидевшему за конторкой, и ему удалось убедить сержанта, что он, Питер, представляет собою необходимый рычаг в сложном механизме защиты родины, и тот согласился отправить на свой счет телеграмму Гаффи из десяти слов. Усевшись за стол, Питер с карандашом в руках обдумывал, как бы уложиться в десять слов, — и вот какая получилась телеграмма:

«Женщина опять погубила готов любую работу любое жалованье оплатите проезд». По-видимому, Гаффи тоже долго размышлял с карандашом в руках, ибо пришёл ответ, состоявший из следующих слов: «Круглый идиот я телеграфировал секретарю Торговой палаты даст вам билет».

Питер тут же отправился в величественную контору Торговой палаты, и деловитый, энергичный молодой секретарь послал своего клерка купить Питеру билет и посадить его в поезд. В эту трудную минуту Питер понял, что значит опираться на крупную могущественную организацию с внушительными конторами и свободными суммами денег, которые можно расходовать по первому требованию, даже если запрос придёт по телеграфу. Питер ещё раз дал обет воздержания и целомудрия, он был на всё готов, лишь бы всегда иметь на своей стороне силы закона и порядка.